Истории фейри. Десятина Блэк Холли
Кайя мысленно усмехнулась. Кажется, никого не заботит, что добровольная жертва скована цепями. Медленный бой барабана сводил с ума. Спокойный и ровный ритм, отвратительно контрастирующий с бешено колотящимся сердцем, которое отчаянно билось о ребра.
Королева продолжала:
– Какую жертву мы предлагаем?
Неблагой двор стройным хором ответил:
– Смертную кровь. Смертный дух. Смертную страсть.
Позади Королевы Кайя заметила Корни, он с бесстрастным видом стоял рядом с Нефамаэлем. Его бледно-коричневые волосы были подстрижены короче, чем обычно, и зачесаны вперед. Без очков и с новой прической лицо его казалось худым и беззащитным. Одет Корни был в синий бархат, словно сразу после окончания жертвоприношения собирался играть в пьесе яковианской эпохи. Кайе было жутко видеть его здесь, но больше всего пугало выражение лица, отрешенное и спокойное.
Нефамаэль пристально наблюдал за девушкой своими жестокими желтыми глазами. Кайя надеялась, что вскоре он вступит в игру и снимет с нее чары.
Решив, что попытка – не пытка, Кайя потянулась за своей магией и попыталась разрушить плетение чар. Но оно оказалось слишком сложным, прилипало к телу, как влажная ткань. Кайя даже не чувствовала крылья.
– Что мы просим в обмен? – звенел в ночной тиши голос Королевы, воистину прекрасный и ужасный.
И вновь отозвался Двор:
– Повиновения. Подчинения. Покорности.
Отведя взгляд от Королевы, Кайя встретилась глазами с Ройбеном. Стоя на коленях, повторяя слова ритуала, он смотрел на нее своими блестящими глазами и пытался безмолвно что-то сказать.
«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще?»
Очередная загадка. Что принадлежит ей? На языке загадок это что-то основное, неотъемлемое: тело, мозг, дух. Но всем этим она пользуется куда чаще, чем другие, в этом Кая была уверена.
– Спрашиваем вас: понимаете ли вы условия нашего договора?
Теперь настала очередь свободных фейри. Хор их голосов был не столь слажен, эхом отдаваясь в ночи:
– Понимаем.
Нужно было все хорошенько обдумать и вспомнить. Ройбен хотел, чтобы она что-то сделала. Загадка касалась чего-то знакомого.
Вглядевшись в его измученное лицо, Кайя вдруг отчетливо поняла, что он имел в виду все это время. От осознания у нее перехватило дыхание.
«Что принадлежит тебе, однако другие используют это чаще?»
Имя.
В мысли ее ворвался голос Королевы Неблагого двора, который, казалось, звучал в унисон с далеким биением барабана:
– Принимаете ли вы в жертву эту смертную?
– Принимаем.
Кайя в панике огляделась. Черт, черт, черт, для чего она, по его мнению, должна использовать имя? Огромная поляна под холмом была полна народа. Неужели Ройбен считает, что сможет вызволить ее отсюда?
– Вы готовы связать себя этим договором?
– Готовы, – на этот раз одновременно выдохнули свободные фейри.
Не удержавшись, Кайя отчаянно рванула цепи. Волна паники захлестнула ее с головой, леденя кровь в жилах.
– Каковы условия вашей службы?
Близился рассвет – за мерцанием зеленых огней виднелся розовый отблеск.
– Семь лет мы будем связаны этой клятвой.
Королева подняла кинжал.
– Да будет договор скреплен кровью.
Нет, никто не собирается ее спасать. Кайя с силой рванула цепи, повиснув на них всем весом, но это не помогло. Кандалы были узки, ладонь не могла проскользнуть сквозь них. От движения железо сильнее начало жечь кожу. Кайя заметила удивление на лице Королевы, но лишь потом поняла, что в начале церемонии была тиха и покорна, словно находилась под действием колдовства.
Кайе удалось ненадолго подавить панику и все хорошенько обдумать. Нужно использовать имя Ройбена. Но что ему приказать?
Понадобится особый приказ… спаси меня… останови это… вытащи меня отсюда?
Ройбен бросил в ее сторону внимательный взгляд.
Зачем ему это нужно, черт побери? В его предложении нет ни капли гребаного смысла! Но времени на размышления уже не было.
– Рэз Ройбен Рай. – Голос ее был тих, слова в панике срывались с губ. Когда Кайя осознала, что делает, ужас сдавил ей горло. – Разрежь мои оковы.
Ройбен выхватил из ножен узкий меч, и весь Двор потонул в шуме. Он замешкался на мгновение… и улыбнулся. Самой мрачной и жуткой улыбкой, которую Кайя когда-либо видела.
Три остальных рыцаря набросились на него, не позволяя даже ступить в круг. Тяжелый меч рыцаря в зеленом обрушился на клинок Ройбена в то же мгновение, как фейри, одетый в красное, ударил со спины. Ройбен обернулся, молниеносно, просто невероятно быстро, и меч его полоснул красного рыцаря по лицу. Тот пошатнулся, хватаясь за глаза, и уронил меч, который с лязгом упал в серебряный ритуальный круг.
Ройбен попытался отразить удар третьего рыцаря, женщины с секирой, но опоздал. Лезвие глубоко вонзилось ему в правое плечо, возможно даже рассекая плоть до кости.
Ройбен отшатнулся, задыхаясь от боли, меч безвольно повис в обмякшей руке, и теперь острие его волочилось по полу. Но лезвие вновь взвилось в воздух, как раз вовремя, чтобы пронзить грудь ринувшегося в атаку зеленого рыцаря. Тот завалился на бок, тихий и недвижимый. Лезвие меча оставило лишь небольшое отверстие в его доспехах, но из него уже сочилась кровь.
Два рыцаря-фейри кружили друг против друга, обмениваясь выпадами. Ройбен и выжившая женщина. Оружие их не подходило для схватки один на один: меч был слишком легок, а секира – неповоротлива. Но это компенсировалось немалым опытом противников. Женщина ринулась вперед, направляя удар в руку, а не в корпус, в надежде застать этим Ройбена врасплох. Он сделал шаг вбок, уклоняясь от удара, но и сам не смог достать противницу широким взмахом меча.
Понемногу к ним подбирались и остальные воины Неблагого двора. Кайя не могла сосчитать всех, слишком много их было: троллей, гоблинов, красных колпаков. Королева стояла молча, неподвижно, сжимая губы в тонкую линию.
Кайя вновь дернула цепи, выгибаясь дугой. Тщетно, они не поддавались.
Кровь из раны на плече пропитала одежду Ройбена, расползаясь по ткани пугающе большим пятном. И пусть ему удалось рассечь противнице бок, повергая ее на колени, десятки новых воинов приближались к жертвенному алтарю. В вихре смертоносных выпадов и ударов Ройбен кружил между противниками, целя лезвием меча в когтистую лапу, в незащищенный живот.
Но на смену поверженным врагам приходили новые.
Кайя до максимума изогнула шею и плюнула себе на руки, тщетно пытаясь хоть как-то уменьшить сопротивление и вырвать запястья из оков.
– Нет-нет-нет, – бормотала она, продолжая дергать цепи.
Королева прервала молчание, она что-то кричала, но слов невозможно было разобрать сквозь звон мечей и крики зрителей.
Маленькая фигурка проскользнула на алтарь к Кайе. Оказавшись рядом, Спайк принялся ковыряться в замке кандалов маленьким ножиком.
– Все плохо, – прошептал хоб. – Ох, Кайя, как же все плохо.
– Он погибнет! – охнула девушка и в то же мгновение осознала, что должна сделать. Изо всех сил она закричала:
– Рэз Ройбен Рай, беги!
Королева Неблагого двора обернулась на крик и двинулась в сторону Кайи. На лице ее застыла гримаса ярости, губы шевелились, произнося слова, но Кайя по-прежнему их не слышала.
Стоявший спиной к Кайе Ройбен нанес удар еще одному противнику. Она не знала, услышал ли рыцарь ее приказ. Возможно, нет, а возможно, он пытался сбежать, но не смог продвинуться дальше.
– Быстрее, Спайк, прошу, – взмолилась Кайя, всеми силами стараясь не биться в кандалах, как попавшее в капкан дикое животное, чтобы маленький хоб смог открыть замок.
Спайк сосредоточенно хмурил кустистые брови, пальцы его горели от прикосновения к железу.
Но внезапно он отлетел в сторону, словно отброшенный невидимой рукой.
– Ты отвлеклась от моих забав и стала слишком утомительна.
Правительница Неблагого двора поставила ногу на горло Кайи. Девушка захрипела – с каждой секундой Королева усиливала нажим, не позволяя вздохнуть и грозя сломать ей шею.
А в следующее мгновение все прекратилось. Никневин начала заваливаться в сторону. Лицо Кайи окропилось кровью, а потом на нее кулем рухнуло тело Королевы. Когда щека ее прижалась к металлическому ободку кандалов, раздалось тошнотворное шипение. Никневин была мертва.
Над Кайей стоял Ройбен и смотрел на нее диким, рассредоточенным взглядом. У него по щеке тянулась ко рту кровавая полоса, но Кайя сомневалась, что это его кровь. Рыцарь воздел меч над ее телом, но Кайя не успела даже вскрикнуть, как лезвие рассекло воздух, устремляясь к цепям, сковывающим ее лодыжки, так яростно обрушиваясь на металл, что тот жалобно зазвенел.
Спайк снова подобрался ближе, потыкал недвижимое тело Королевы и выругался себе под нос. Над поляной повисла гнетущая тишина.
Вдруг воздух вокруг Кайи зарябил. Она чувствовала, как чужая магия охватывает ее тело, а вместе с ней железные кандалы на руках и ногах начинают нестерпимо пылать. Кожа внезапно стала слишком тесной и горячей и принялась отслаиваться, как тогда, на лужайке, только быстрее и больнее.
Крылья вырвались из-под сдерживающей их тонкой плоти как раз в тот миг, когда Ройбен ударил мечом по цепи, сковывающей правую руку девушки.
Глаза его расширились, он отшатнулся. Ройбен был настолько потрясен, что не успел отразить нанесенный красным колпаком удар. Увернулся он слишком поздно, попадая под удар, и маленький кривой ножик гоблина рассек ему бедро.
Без защиты странных, сильных чар железные браслеты клеймом жги запястья и лодыжки Кайи. Она взвыла от боли, стремясь скорее избавиться от них и от тяжелого тела Королевы, придавливающего ее к земле.
Спайк опомнился и снова принялся копаться с кандалами, на этот раз ему удалось подцепить замок единственного наручника, оставшегося прикованным к цепи. Там, где железо касалось кожи Кайи, она покраснела и вздулась волдырями.
– Нужно уходить! Быстрей! – бледный от страха Спайк дергал Кайю за руку.
Неблагой двор объял хаос. Кайя огляделась в поисках Корни, но в толпе его не оказалось. Друг исчез вместе с Нефамаэлем. Невозможно было понять, кто здесь друг, а кто враг – одни существа сражались, другие прятались, третьи пытались сбежать, – и были ли здесь вообще друзья, кроме маленького хоба, уговаривающего ее быстрее подняться на ноги. И Ройбена, чей меч рассекал воздух, отбивая длинное копье, которым сражалось пятнистое существо с сияющими золотыми глазами.
Кровь бежала по правой руке рыцаря; пропитывала левую штанину. Он был напряжен, двигался с трудом, это было заметно невооруженным глазом.
Не обращая внимания на прожигающее кожу железо, Кайя сосредоточилась, пытаясь встать.
– Мы не можем его бросить.
По ним ударил залп сосновых шишек, которые, падая, вспыхивали огнем.
– Еще как можем, – заявил Спайк, с большей решимостью подталкивая ее вперед. – Лучше держаться от него подальше после того, что ты устроила.
– Нет, ты не понимаешь, – поспорила Кайя, хотя мысленно соглашалась, что это не так. Кто ничего здесь не понимал, так это она. Девчонка, которая пыталась притворяться, что понимает все. Ройбен знал, с самого начала знал, что предлагает ей в дар свою жизнь.
Сейчас хотелось накричать на него, сказать, какой же он идиот.
– Рэз Ройбен Рай, я приказываю тебе сейчас же вместе со мной и Спайком свалить, блин, отсюда к чертовой матушке! – во весь голос закричала она, перекрывая лязг металла, и на этот раз была уверена, что фейри стоит достаточно близко, чтобы услышать приказ.
Ройбен обернулся, в глазах его пылала ярость, которую он, казалось, собрал до последней крупицы и выплеснул в ударе, рассекая горло золотоглазому фейри.
Кайя поднялась на подгибающиеся ноги, стараясь удержаться на дрожащих коленях и не потерять сознание. Запястья и лодыжки горели огнем, а запах и вкус железа преследовал ее повсюду.
Затем вдруг оказалось, что это уже Ройбен тащит ее сквозь толпу, сжимая предплечье окровавленной рукой. Он ускорил шаг, переходя на бег. Спайк мчался следом, едва за ними поспевая.
На выходе из холма путь им преградила фигура с мечом, но была убита одним быстрым ударом. Кайя едва успела заметить бледно-серый оттенок кожи и несуразно высокий рост.
А в следующее мгновение они уже были на кладбище, мчались по гравийной дорожке, топча ногами окурки сигарет, мимо букетов искусственных цветов на могилах и сплющенных жестянок из-под газировки. Такие обыденные вещи сейчас казались оберегами, которым под силу удержать настоящих монстров.
Казались, пока Кайя не поняла, что теперь она сама одна из них.
Глава 11
УИЛЬЯМ БАТЛЕР ЙЕЙТС. МАСКА
- – Но друг ты мне, хочу я знать,
- Иль злейший враг?
- – О нет, дражайший мой, забудь,
- Пусть будет так.
- Поверь, всего важнее на земле
- Огонь, пылающий
- В тебе, во мне.
Кайя медленно брела к дому, мамин «Форд Пинто» на подъездной дорожке выглядел одновременно знакомо и странно, как иллюстрация из комикса. Казалось, стоит подойти ближе, и станет понятно, что на самом деле он плоский, двухмерный. Дверь черного хода казалась порталом между мирами, и Кайя, даже стоя на крыльце, не была уверена, что ей удастся пройти сквозь эту дверь в кухню.
Она чувствовала себя не просто уставшей, а какой-то окоченевшей.
Ройбен прислонился к стволу вяза и прикрыл глаза, обнаженный меч безвольно покоился в пострадавшей руке. Рыцарь едва заметно дрожал; из ран на плече и бедре все еще сочилась кровь, и здесь, в окружении привычных вещей, алые потеки выглядели особо пугающе.
Мгновение спустя с одного из деревьев спорхнула Люти и, дважды облетев вокруг Кайи, приземлилась ей на плечо и поцеловала влажную кожу шеи. Девушка вздрогнула, удивленная неожиданным прикосновением.
– Было страшно, дико страшно, страшно, страшно, страшно, – безостановочно твердила Люти, прижимаясь к ее шее.
– Мне тоже, – успокоила ее Кайя, накрывая ладонью дрожащее крошечное тельце.
– Еще до заката о тебе будет сложено множество песен, – сказал Спайк, в глазах его сияла гордость.
– А если бы все пошло, как вы планировали, и я умерла, песен было бы вдвое больше, правда?
Спайк широко распахнул глаза.
– Мы не…
Кайя прикусила губу, стараясь подавить волну истерики, грозящую криками вырваться из груди.
– Если Нефамаэль и собирался снять чары, то уже с трупа.
– Отпусти меня, пикси, – проговорил Ройбен. От его пустого, лишенного надежды взгляда, обращенного к ним, у Кайи сжималось сердце. – Я был неосторожен. Я не держу зла ни на тебя, ни на твоих друзей, но ты сейчас же положишь конец этой глупой истории.
– Я не собиралась… Твое имя, я даже не планировала его использовать. – Кайя протянула руку, поглаживая край его рукава.
Эффект был мгновенен. Ройбен схватил девушку за запястье и с силой выкрутил ей руку. Люти взвизгнула и спорхнула со своего насеста.
В голосе Ройбена не было ни ярости, ни сарказма, ни ненависти. Наоборот, он был столь же пустым и безжизненным, как и его глаза.
– Если желаешь, чтобы я терпел твои прикосновения, прикажи.
Затем он так поспешно отпустил ее руку, словно та была сделана из железа. Кайя дрожала всем телом, слишком испуганная, чтобы плакать, слишком жалкая, чтобы сказать что-то в ответ.
Спайк посмотрел на нее широко открытыми, настороженными глазами, и медленно, словно сумасшедшей, пояснил:
– Ладно, Кайя, скажи рыцарю, что он может уйти. Он же пообещал не держать зла – щедрый жест с его стороны.
– Нет, – громче, чем собиралась, выпалила Кайя. Все взгляды с удивлением обратились к ней, даже бесстрастные глаза Ройбена потемнели.
Она должна все объяснить. Должна. Кайя повернулась к Ройбену, стараясь ни в коем случае не касаться его.
– Давай войдем в дом. Там можно будет промыть твои раны. Я просто хочу объясниться. Вечером ты сможешь уйти.
Пустота пропала из глаз Ройбена, наполняясь гневом. На мгновение Кайе показалось, что он сейчас кинется на нее – воспользоваться именем не получится, она упадет замертво задолго до того, как успеет открыть рот. Затем решила, что рыцарь развернется и уйдет, предлагая рискнуть и остановить его. Но он не сделал ни того ни другого.
– Как пожелаете, Госпожа. – Слова слетели с его языка, больно врезаясь в грудь Кайи. Она даже не подозревала, что это может так сильно ранить. – Но я бы предпочел, чтобы никто, кроме вас, не узнал моего имени.
Спайк моргнул и в ужасе уставился на рыцаря Неблагого двора, не в силах сдержать дрожь. Люти наблюдала за их беседой с ветки вяза.
– Нужно рассказать Ведьме Чертополоха, как прошла эта ночь, – медленно проговорил хоб.
– Идемте, – покачала головой Кайя. – Это подождет.
Выудив запасной ключ из-под пыльной бутылки с отбеливателем, она постаралась как можно тише открыть дверь. Дом встретил их тишиной.
Ройбен проследовал за Кайей в кухню, осторожно прикрыл за собой заднюю дверь и, подойдя к раковине, налил в стакан – вероятно, не самой первой свежести – воды из-под крана. Один вид рыцаря Неблагого двора в их небольшой кухне вызывал диссонанс, казался таким невероятным, что Кайя просто замерла и уставилась на него.
Ройбен пил, запрокинув голову и обнажив шею, на которой с каждым глотком дергался выступающий кадык. Должно быть, он почувствовал взгляд и, быстро допив воду, повернулся к ней.
– Прошу прощения? – протянул Ройбен.
– Нет-нет, пей. Я просто решила сварить кофе. И это… ванная там. – Кайя махнула рукой в нужном направлении.
– У тебя есть соль? – поинтересовался рыцарь.
– Соль?
– Да, для ноги. Не уверен, что плечу она поможет.
– Ааа… – Кайя порылась в шкафчике со специями и выудила оттуда баночку соли. – А не лучше обработать йодом или еще чем?
Ройбен в ответ угрюмо покачал головой и направился в сторону ванной.
Вернулся он через несколько минут, уже успев наколдовать себе более человеческий облик. Как и в прошлый раз, у Ройбена-человека волосы были не серебристые, а почти белые, черты лица стали не такими угловатыми, а острые уши – менее заметными. Рыцарь был без рубашки, и Кайя смутилась, замечая узор шрамов у него на груди. Должно быть, он нашел бинты, потому что на одной ноге под штаниной отчетливо выделялась повязка.
Кайя налила кофе в две кружки, с тревогой замечая, что руки нещадно дрожат. Насыпав в свою порцию пару ложек сахара, она вопросительно посмотрела на Ройбена. Он кивнул, а потом кивнул вновь, соглашаясь на предложение молока.
– Когда мы с тобой встретились, я еще не знала, что я фейри, – начала девушка.
Ройбен изогнул бровь.
– Но, полагаю, ты знала, что не человек, когда вытребовала у меня поцелуй, ибо была ничуть не менее зеленой, чем сейчас.
Кайя ощутила, как жар заливает лицо, и просто кивнула.
– Вопрос, конечно, прост: ты помогла мне в лесу только ради того, чтобы в награду получить мое имя?
Кайя запнулась, мерзкое, тошнотворное ощущение в желудке усилилось. Если Ройбен так о ней думает, неудивительно, что он в ярости.
– Как я могла заведомо знать, что ты собираешься мне предложить? Тогда, в закусочной, я просто хотела тебя выбесить… и я… я просто знала, что фейри не любят называть свои истинные имена.
– В один прекрасный день кто-нибудь вырвет этот острый, умный язычок прямо у тебя из глотки, – покачал головой Ройбен.
Девушка прикусила губу, прислушиваясь к его словам. А чего она ожидала? Пламенного признания в любви после одного жалкого поцелуя?
Кайя уткнулась взглядом в кружку горячего кофе. Смотрела на него и понимала: если сделает хоть глоток, ее вывернет прямо здесь и сейчас.
Сигарета. Ей жизненно необходима сигарета. На спинку стула была накинута куртка Эллен, и, порывшись в карманах, Кайя выудила на свет зажигалку и пачку сигарет. Не обращая внимания на изумленный взгляд Ройбена, она прикурила сигарету и глубоко затянулась.
Дым огнем опалил легкие. Кайя очнулась лишь через пару мгновений. Отчаянно кашляя и задыхаясь, она стояла на коленях на полу, а рядом тлела выпавшая из рук сигарета, прожигая дыру в линолеуме.
Ройбен затоптал сигарету и склонился над Кайей.
– И что это было?
– Сигарета. Я хотела покурить, – ответила она, удобней садясь на полу.
Теперь, когда от едкого дыма глаза и так уже слезились, сдерживаться не оставалось сил. Смешно, что после всего случившегося этой ночью до слез ее довела обычная сигарета, но это было именно так. Кайя всхлипнула, больше ощущая тошноту, выворачивающую пустой желудок, чем собственные слезы.
– Сигареты – яд, – скептически заметил Ройбен. – Даже жители Железных земель от них умирают.
– Знаю. – Кайя уткнулась лицом в колени, вытирая щеки о белое платье. Она уже жалела, что не отпустила Ройбена, когда он просил.
– Ты устала, – сказал Ройбен с тяжелым и, как показалось Кайе, недовольным вздохом. Лицо его было совершенно бесстрастно. – Где ты спишь? И, кстати, стоило бы задуматься о чарах.
Девушка размазала по щекам слезы и кивнула.
– А ты устал?
– О, я истощен. – Он не улыбнулся, но все же слегка расслабился.
Они тихонько поднялись на второй этаж. Обостренные чувства фейри сбивали Кайю с толку. Она слышала сопение мамы и спокойное, приглушенное дыхание бабушки. Ощущала запах опилок из крысиной клетки, вонь химикатов и спреев из ванной; Кайя чувствовала даже аромат маслянистой пыли, толстым слоем покрывавшей почти все поверхности в доме. И каждый запах был удивительно ярким и отчетливым.
Кайя мысленно приказала себе не зацикливаться на запахах и звуках. Ничего нового, просто излишне острые ощущения, которые она успела испытать уже в прошлый раз, когда спали сильные чары. Небольшая привилегия, компенсация за то, что теперь она не может коснуться половины вещей в доме, потому как в них есть железо, а от одной затяжки едва не падает в обморок.
Зайдя в спальню, Кайя повернула в замке старомодный ключ, запирая дверь. Зачарует она себя сегодня или нет, объяснить бабушке, что здесь посреди ночи делает Ройбен – задача невыполнимая.
– Что ж, я твою комнату видела, – пробормотала она. – Теперь ты увидишь мою.
Переступив через разбросанные на полу вещи, Ройбен присел на матрас. Кайя порылась в мусорных пакетах, доставая пыльное зеленое одеяло с множеством прожженных сигаретами точек. Розовое, под которым она обычно спала, уже валялось на матрасе, и девушка искренне надеялась, что оно не слишком пропахло потом.
Ройбен скинул ботинки и осмотрелся. Кайя заметила, как взгляд его сначала зацепился за крысиную клетку, остановился на кучах одежды, книг и журналов, покрывающих пол.
– Ага, у меня тут бардак. – Она присела на пружинный блок, все еще красующийся на раме кровати.
Кайя смотрела на растянувшегося на матрасе Ройбена, завороженная игрой мышц под кожей. Даже сейчас, уставший, раненый и закутанный в ядовито-розовое одеяло, он казался опасным.
– Что ты с ней сделала? – Он взглянул на Кайю из-под серебристых ресниц.
– С кем?
– С девочкой, которой на самом деле принадлежит эта комната. Что ты сделала с ней?
– Что? Да пошел ты! – возмущенно выпалила она. От злости Кайя даже забыла, что собиралась извиняться и уверять в своем искреннем раскаянии.
– Думала, я поверю слезам пикси? – хмыкнул фейри, отворачиваясь от нее.
Невысказанные обвинения острыми шипами оседали на языке, впиваясь в горло при попытке их проглотить. Они оба слишком устали. И Кайе еще повезло, что Ройбен до сих пор с ней разговаривает.
Но к измученному переутомлением телу сон не шел. Вместо этого Кайя смотрела на Ройбена, наблюдала, как он ворочается на матрасе, закутываясь в одеяло. Как расслабляется его изможденное лицо, а рука обнимает подушку.
Он всегда казался девушке настоящим. Но столь реальным, как сейчас, не был никогда. Сонный, с растрепанными волосами, разметавшимися по подушке, и босой ногой, которая свесилась с края матраса и теперь лежала на книге. Той самой антологии, которую она хотела, но так и не вернула в библиотеку.
Но Кайя не хотела думать о рыцаре-фейри как о реальном, живом мужчине. Она вообще не желала о нем думать.
…а в следующее мгновение она проснулась от резкого рывка. Кайя заморгала, привыкая к неестественной темноте новых, насыщенных теней фейри-зрения. Рядом с ней на жестком пружинном блоке сидел Ройбен и до боли стискивал ее плечи, грозя оставить синяки.
– Кайя, скажи мне все, что собиралась, – сверкая глазами, потребовал он.
Девушка попыталась стряхнуть с себя остатки сна. Происходящее казалось каким-то нереальным, бессмысленным. Особенно этот полный боли взгляд на его лице.
– Ты собиралась рассказать мне, что на самом деле фейри, – настаивал он. – Но времени не было.
Кайя кивнула, все еще не до конца проснувшись. Ройбен казался огромным; он поглотил своим присутствием всю комнату, и не было сил отвести взгляд от его глаз.
– Скажи, – повторил он и отпустил ее плечи, руки его грубой, странной лаской убрали спутанные пряди волос с ее лица. – Скажи это.
– Я не имела в виду… я хотела рассказать. – Она замялась, слова с трудом складывались в предложения.
Руки Ройбена замерли. Голос стал тише.
– Заставь меня поверить.
– Я не могу… – пробормотала Кайя. Она должна сосредоточиться, должна найти ответ, который все расставит по местам. – Не могу, ты сам знаешь. Что мне сказать?
– Тогда спи дальше, Кайя, – мягко сказал Ройбен. Он больше не касался ее, сжатые в кулаки руки лежали на коленях.
Она поднялась на локтях, смутно осознавая, что не может позволить ему уйти. Не сейчас.
– Может, я лучше покажу? – спросила она, а потом резко подалась вперед, ловя его губы.
Фейри и не собирался сопротивляться, он ответил, позволяя Кайе целовать себя, словно мог ощутить вкус правды на ее языке. Мгновение спустя он мягко отстранился.
– Я не это имел в виду, – вздохнул Ройбен, на губах его играла грустная улыбка.
Щеки Кайи пылали. Она плюхнулась на кровать, окончательно проснувшись и пребывая в полнейшем шоке от своего внезапного порыва. Ройбен соскользнул с кровати и уселся на пол. На Кайю он не смотрел, взгляд фейри был прикован к полоскам серебристого света, проглядывающим из-под грязных жалюзи.
Повернувшись на бок, девушка рассматривала профиль рыцаря. Пальцы нервно ковыряли приставшую к одеялу капельку воска.
– Я отгадала загадку. Я думала, что в итоге Королева отпустит меня, но все же ответила правильно.
Ройбен резко повернулся к ней, во взгляде читалось удивление.
– Да, ответила. Почему?
Кайя хотела объяснить все как можно лучше, ведь Ройбен готов был выслушать ее. По крайней мере, сейчас. Она постаралась говорить максимально уверенно и откровенно:
– Потому что все пошло не так. Я не собиралась так тебя подставлять… Ты не должен был…
– Радуйся, что я это сделал, – сказал фейри, но голос его звучал нежно. Он коснулся пальцами ее щеки и самыми подушечками обрисовал контур ее лица. – Странно видеть тебя такой.
Кайя вздрогнула.
– Какой?
– Зеленой, – ответил Ройбен, глядя своими невероятными глазами. Затягивающими, как туман, как дым, как все невесомое и нереальное.
Кайя теряла себя в этих глазах, теряла всю силу воли. Он был слишком прекрасен. Магия, которую можно развеять одним неловким движением.
Когда Ройбен снова заговорил, голос его был тих.
– На моей совести слишком много смертей, Кайя.
Она так и не поняла, была ли это скорбь о прошлом или мольба о будущем.
В этот раз Кайя не смотрела на него. Ройбен улегся на матрас и натянул на плечи одеяло, а она смотрела на паутину, покачивающуюся от каждого порыва ветра, который проникал в комнату в щели старого окна. На краю сознания эхом звучали мысли, фразы, которые она одновременно слышала и нет. Она вспоминала узор шрамов, покрывающий его плечи и грудь, десятки отметин, бледных полосок с розоватыми краями.
Перед внутренним взором предстала картина: Неблагой двор, такой же, каким Кайя увидела его впервые, когда пробралась под холм вместе с Корни, только в ее мыслях все гости смотрели на свою новую игрушку – среброволосого рыцаря Благого двора с невероятно красивыми глазами.
– Ройбен? – прошептала она, разрушая ночную тишину. – Ты еще не спишь?
Но даже если он и слышал, вопрос все равно остался без ответа.
Читать бесплатно другие книги:
