Английское договорное право. Просто о сложном Оробинский Вячеслав
Судья Уолкер:
«Конечно, правило 7 установлено не для защиты истца. Правило создано для защиты и блага общества, как верно сказал суд.
Тем не менее, истец мог бы доказать в процессе, что невиновен или виновен, но гораздо меньше, чем юристы-ответчики.
И эти юристы не должны несправедливо обогащаться за счет услуг по переводу, оказанных истцом для клиентов ответчика. Вознаграждение, которое истец получит на этом основании (за оказанные услуги), будет достойным возмещением и, как мне кажется, не будет платой за привод клиентов или дележом гонорара».
2. Не знал, но как только узнал – сразу отказался от договора. Первый камень заложило дело Cowan у. Milbourn [1867]L.R. 2 Ex. 230. Ответчик сдал истцу в аренду зал в Ливерпуле. Цель аренды! в договоре была описана расплывчато: «Для организации лекций».
Чуть позже ответчик узнал, КАКИЕ лекции собирается читать истец. «Личность и учение Христа: первое – ущербная, второе – обманчивая»; «Библия навеяна высшими силами не более чем любая книга».
Для того время – жесть несусветная. Попрание устоев. «Кощунство!» – взревел ответчик и отказался от договора. Истец требовал через суд обязать ответчика передать зал. Тщетно. Отказ по двум инстанциям.
Судья Брамвел: «Поступок может быть противоправным, в смысле, что закон не даст на основе поступка сего возникнуть праву иль закон может отобрать плоды сего поступка, хотя бы за поступок сей и не положен штраф.
….Есть множество прецедентов, гласящих: христианство – часть неотъемлемая закона (права) земли нашей; и, дабы поддержать порядок общественный, считаю, нарушение основных принципов закона кощунством. Я не стеснюсь сказать: ответчик не только вправе, но и обязан был отказаться от сдачи залов».
Кому интересно, через 50 лет палата лордов по схожему религиозному делу приняла иное решение, см. Bowman у. Secular Society, [1917]A.C. 406[244]. Практика изменилась. Прецедент Cowan у. Milbourn утратил силу. К вольнодумцам и атеистам стали относиться помягче.
Однако нас с вами интересует другое. Из дела Cowan у. Milbourn [1867] L.R. 2 Ex. 230 можно сделать вывод: добросовестностью может быть и отказ от противоправного поступка. И тогда суд поможет добросовестной стороне. Вот этот вывод никто не пересматривал. И правильно[245].
Более того, в 1890-м принцип подтвердили от противного. Истец заплатил. Взамен получил частичное исполнение по противоправному договору. И лишь потом отказался от договора.
Когда истец метнулся взыскать уплаченные деньги, суд в иске отказал. Раскаяние пришло очень поздно. Дело Kearley г Thompson [1890] 24 QBD 742. То же самое и в последующем деле Bigos г Bousted [1951] 1 All ER 92.
Сейчас ведущее дело Tribe г Tribe [1995] [246]. Отец (истец) и сын (ответчик) заключили договор купли-продажи акций. Для чего обычно заключают договор купли-продажи? Передать вещь в собственность покупателя. У этого договора была ДРУГАЯ цель. Противоправная. Вывод активов.
Стороны хотели сменить собственника, чтобы не дать кредиторам отца обратить взыскание на акции, т. е. отжать бизнес за долги. На привычном русскому юристу языке сие зовется «мнимая сделка» (договор).
Долго ли, коротко ли, но с кредиторами отец честь по чести расплатился. Про акции и мнимый договор никто и не вспомнил. Вроде все хорошо, можно облегченно вздохнуть… Не тут-то было. Беда пришла с другой стороны.
Когда отец предложил сыну вернуть акции, тот отказался. Ну как же, договор противоправен-ничтожен. Не, папа, ничего не отдам. Отец был вынужден пойти в суд. А что оставалось?
Выиграл по первой инстанции. Апелляция оставила в силе. По существу решил судья Ноурс:
«Судья первой инстанции установил: противоправная цель была обмануть кредиторов истца, создав видимость, будто истцу уже не принадлежат акции компании. Суд также установил: цель не достигнута.
Конечно, договор вступил в силу после регистрации (передачи акций). Но, как показывает дело Урайта, регистрация не важна. Важна цель, которая должна быть достигнута; а она будет
достигнута, когда и если кредитор или кредиторы истца обмануты с помощью договора.
Первая инстанция говорит: нет доказательств обмана, нет оснований полагать, будто обман свершился. Также нет оснований отказывать истцу в праве на возврат акций даже с учетом того, что истец поначалу не требовал возврата, а потребовал лишь тогда, когда опасность миновала, когда отпала необходимость прятать договор от кредиторов. Главное, обман кредиторов не свершился. При таких обстоятельствах дела суд вынес правильное решение».
А судья Миллет очень здраво и четко свел воедино разношерстную практику. И вывел новое правило – см. жирный текст, (изваял бы в граните):
«Невозможно свести к единому знаменателю все прецеденты по обстоятельствам, когда стороне противоправного договора позволено отказаться от договора.
Одно время считалось, что отказ (и возврат переданного) возможен, если договор исполнен не полностью; позже решили: если договор частично исполнен, возврат переданного по договору не возможен – дело Kearley v Thompson [1890]24 QBD 742.
Очевидно, что отказ должен быть заявлен добровольно; если сторона отказалась от договора вынужденно, потому что ее (противоправный) замысел раскрыт, этого недостаточно (возврата нет).
В деле Bigos v Bousted [1951] 1 All ER 92 эту доктрину – быть может, сомнительно – расширили: возврат невозможен, если замысел (противоправный) стал невозможным из-за отказа второй стороны договора выполнить свои обязательства.
Кто хочет решить сложную задачу – определить точные границы этой доктрины, может почитать научные статьи. Я от такой попытки воздержусь. Считаю, чистосердечного раскаяния не требуется.
Считаю, правосудие – не награда за добродетель; право на возврат не должно ограничивать раскаяньем. Добровольный отказ от противоправного договора, потому что в таком договоре отпала нужда, достаточен».
3. Вынудили. Стороны заключили договор. Договор противоречит закону. Одна сторона знала о противоречии – злая сторона. Другая сторона, добросовестная, не знала. Злая сторона ВЫНУДИЛА добросовестную подписать договор. Последствия?
Очень может быть, что по иску добросовестной стороны суд восстановит справедливость. Договор не будет признан ничтожным. Несмотря на протестующие вопли ответчика, суд позволит добросовестной стороне взыскать деньги или вернуть переданное имущество.
Словом, итог «вынужденный договор = действительный договор». Истцу доступны все средства правовой защиты. И тут мы подходим к одному классическому делу, во многом уникальному. Дорогой читатель, добро пожаловать… в Африку.
«Истец, Ранчхуд Кишави Дивани, индийский торговец, живет в г. Кампала, Уганда. Ответчик – собственник многоквартирного дома на улице Дорога Салисбури в г. Кампала. Истец подал иск о взыскании 10 000 шиллингов, которые ответчик получил “используя истца”.
Высший суд Уганды иск удовлетворил. Апелляционный суд Восточной Африки оставил решение в силе. Ответчик подал жалобу в суд Ея Величества (т. е., говоря нашим языком, “надзорная” жалоба, жалоба в третью инстанцию).
Обстоятельства дела просты. Истец прибыл в Кампалу в марте 1953 г. и искал место, где жить. В конце мая истец нашел квартиру на улице Дорога Салсбури, но вынужден был заплатить 10 000 шиллингов премии.
Сейчас истец говорит: премия противоправна, так как противоречит Постановлению об Ограничении арендной платы (далее – Постановление). Требует вернуть премию…Как выяснилось на перекрестном допросе, истец занял деньги у фирмы, где директор – брат истца, и заплатил премию.
Суд первой инстанции установил: в ходе преддоговорных переговоров истец находился в слабой позиции. Истцу было тяжело найти пристанище, и он мог получить жилье, только уплатив 10 000 шиллингов премии, которые занял именно с этой целью.
Истец получил жилье по договору субаренды от 17.09.1953 г. Договор готовили юристы. По договору ответчик на встречное удовлетворение в 10 000 шиллингов премии сдает истцу в субаренду квартиру № 1 на первом этаже для проживания. В квартире три комнаты, одна кухня, ванная и туалет.
Срок действия договора – семь лет и один день, отсчет с 31 мая 1953 г. Арендная плата – 300 шиллингов в месяц, деньги вперед.
Суды учли: на день заключения договора стороны думали, будто договор соответствует закону. Договор заключен сроком более чем на 7 лет, и при таком сроке договора, как думали стороны, можно спокойно требовать и получать премию.
Легко ошибиться, если прочесть только ст. 3, пп. 1 и 2 Постановления:
«(1) Собственник или арендатор жилого дома или здания обязан сдавать в аренду или в субаренду такой жилой дом или здание за плату, не выше обычной.
(2) Лицо, неважно, собственник или нет, которое для сдачи в аренду или субаренду жилого дома или здания просит, требует или получает иную сумму денег, кроме арендной платы, или иную ценную вещь, неважно, просит, требует или получает до сдачи или после, будет считаться виновным в нарушении закона и подвергнуто штрафу не более чем на 10 000 шиллингов или тюремному заключению на срок не более 6 месяцев, или и то и другое вместе.
… Положения данной статьи не ставят вне закона требование об уплате покупной цены или премии при продаже, дарении, уступке права или продлении долгосрочного договора аренды здания, заключенного на срок более семи лет».
Любой, прочитавший последний абзац – и только, – подумает: если квартира сдана на семь лет и один день, можно требовать премию. Прочитавший сделает вывод: понятие “здание” включает “квартира”.
Вывод ошибочен. Если потрудиться и прочесть еще ст. 2 Постановления, где дана “расшифровка” определений, там сказано, “здание” = коммерческая недвижимость. И только. Жилые дома и квартиры к заданиям не относятся. А значит, норма закона о сроке неприменима к данной квартире. Тем более, в договоре указана цель сдачи – “для проживания”.
Стороны ошиблись, потому что юристы не смогли разграничить понятия… Неважно, случайная ошибка или умышленная, факт остается фактом: собственник противоправно получил премию. Вопрос: может ли арендатор вернуть свои деньги? И помним: в Постановлении Уганды, в отличие от английских законов, ничего не сказано о праве на возврат.
…По схожим делам общий принцип сформулировал судья Литтелдейл в деле Hastelow v Jackson (1828): “Буде стороны заключат договор противоправный, и одна сторона дала деньги другой, деньги могут быть возвращены до исполнения договора, но не после”».
Следуя принципу, суды во многих делах позволяли вернуть переданные деньги или недвижимость. В таких делах суд решал, пускай договор и противоправен, лучше позволить истцу отступить от договора и присудить возврат, чем разрешить ответчику оставить у себя противоправно полученное. См. Taylor v Bowers [1876], поддержано в Petherpermal Chetty v NunidndiServai[1908].
Если противоправный договор полностью исполнен, суд не допустит возврата, за исключением случая, когда стороны не одинаково виновны. См. дело Lowry v Bourdie [1780], судья Мансфилд.
Очевидно, что в нашем деле противоправный договор полностью исполнен. Деньги уплачены. Квартира передана и до сих пор во владении истца. Чтобы взыскать премию, истец должен доказать: он и ответчик не одинаково виновны. О чем истец и пишет в иске.
Ответчик же утверждает: стороны одинаково виновны. Говорит, платеж совершен добровольно, ошибки в факте – за что платим – нет, поэтому деньги нельзя вернуть.
Да, ошиблись с законом, но ошиблись обе стороны, и ошиблись одинаково. Обе стороны обязаны знать закон. Обе стороны ошибочно поняли закон, следовательно, одинаково виновны.
…Суд не согласен с ответчиком. Неправильно утверждать: каждый обязан знать закон. Правильно: человек не может отказаться от обязательства только потому, что он не знает веление закона по данному вопросу. Если короче: Ignorantia juris neminem excusat (незнание закона не оправдывает).
Также неправильно сказать, будто деньги, уплаченные по ошибке в понимании закона, нельзя вернуть. Правильно: деньги, уплаченные по такой ошибке, нельзя вернуть, если есть только ошибка, без иных обстоятельств.
Судья Джеймс в деле Rogers v Ingham отметил: если помимо ошибки в понимании закона из дела усматривается, что из двух сторон в ошибке виновен ответчик, тогда деньги можно вернуть.
Таким образом, если из двух сторон договора обязательство знать закон возложено законом на плечи одной стороны – особенно с целью защиты другой стороны? – тогда стороны неодинаково виновны, деньги могут быть возвращены, см. Browning v Morris [1778], судья Мансфилд.
Точно так же если ответственность за ошибку возложена более на одну сторону, нежели на другую, потому что одна сторона ввела другую в заблуждение, в то время как была обязана знать закон, тогда стороны тоже неодинаково виновны, деньги могут быть возвращены. См. дело Harse v Pearl Life Assurance [1904], судья Румер.
…Применяя эти принципы в данном деле, важнее всего отметить: Постановление принято во времена недостатка жилья, чтобы защитить арендаторов от злоупотреблений собственников. Одно из очевидных злоупотреблений – требовать “занос за ключ”. Статья 3, п. 2 Постановления для того и написана, чтобы защитить арендатора от этого злоупотребления.
Этот вывод следует из факта: закон устанавливает кару для собственника или представителя собственника, но не для арендатора. Кара предусмотрена для лица, которое “просит, требует или получает иную сумму денег”, но не для лица, которое соглашается на просьбу (требование) и платит деньги.
Возможно, арендатор, дав “занос за ключ” становится сообщником или пособником собственника – см. дело Johnson v. Youden [1950], но нельзя сказать, что арендатор и собственник виновны одинаково.
Обязательство знать закон прочно возложено законом на плечи собственника – ради защиты арендатора; если закон нарушен, главную ответственность должен нести собственник.
Когда богатый арендатор дает взятку под видом премии, чтобы “прыгнуть на первое место в очереди на жилье” или когда бедняк ищет приют, оба виновны гораздо меньше, чем собственник, пользующийся нуждой в крыше над головой (для незаконного заработка).
Поскольку стороны неодинаково виновны, по общему праву, арендатор вправе взыскать с собственника уплаченную премию; при этом не надо искать в Постановлении средство правовой защиты, явно выраженное или подразумеваемое.
(В Постановлении прямо не сказано “арендатор вправе взыскать деньги”, также не указаны иные средства правовой защиты – убытки, исполнение в натуре и т. д.)
Отсутствие в статутном законе средства правовой защиты, как сложилась практика по таким делам, не исключает взыскание (возврат) переданных денег… Решение суда оставить в силе, в удовлетворении жалобы – отказать». Дело Kirin Cotton Ltd v Dewani [1960] AC 192[247].
Занятно, правда?! Африканское дело. Но в надзоре почему-то очень хорошо знают английскую судебную практику по схожим делам. Вынесли прекрасное, глубокое, мотивированное решение. А кто вынес? Тройка судей в составе Де Сильва, Дженкинса… и – внезапно! – Альфреда Деннинга. Решение писал он.
«Но как, Холмс?!» Да Бог его знает. В литературе нет ответа на вопрос, каким ветром Деннинга занесло в Африку. То ли очевидно, то ли исследователей права такие «мелочи» не интересуют.
Насколько я понимаю, Уганда с 1894 г. – английский протекторат. С 1962 г. – доминион. В 1963 г. наконец-то Уганда стала независимой… но в составе Содружества, возглавляемого Великобританией.
Годы английского владычества оставили след. Официальный язык в Уганде – английский до сих пор. Право… ну, конечно, тоже английское. Поэтому в былые годы вполне мог быть некий высший суд, надзорная инстанция, созданный Ея Величеством для контроля за местными судами.
Или проще: Деннинга, именитого и легендарного судью, дружески пригласили рассмотреть интересное дело. Точно не знаю… Тем не менее решение по делу вошло во все английские учебники. Еще одна веха в развитии английского права.
9.5.2. Внедоговорной иск
По противоправному договору «никто, никому, ничего». Но!!! Если истец сумеет измыслить иное основание иска – не из противоправного договора, – такой иск может быть удовлетворен.
Одно такое исключение мы с вами уже видели. Дело Mohamed г Alaga [1999] 3 All ER 699. Да, договор ничтожен, «никто-никому», но требование истца основано на другом, внедоговорном основании. Выполненные, но не оплаченные услуги.
Отсюда – внедоговорной иск о взыскании справедливого вознаграждения. Да, истцу доступно всего одно средство защиты. Да, получился «процесс со связанными руками». Но все же, все же… хоть что-то истец получил.
Другие исключения.
1. Иск из права собственности. Начало положило дело Bowmakers г Barnet Instruments Ltd 11945][248]. Истец сдал ответчикам в аренду оборудование. Ответчики… преспокойно загнали оборудование «налево».
Когда истец предложил: верните или оборудование, или деньги, ответчик включил заезженную пластинку: «договор противоправен-ничтожен-никто-никому-ничего, ля-ля-ля».
Действительно, был Указ Министерства снабжения. Указ запрещал аренду именно такого оборудования, о чем стороны, как обычно, не знали. Противоправность договора всплыла лишь в суде… Скорее всего, с подачи ответчика. Ну надо же как-то защищаться.
Не прошло. Ответчик дело проиграл уже по первой инстанции. Вторая оставила в силе решение суда и написала много интересного:
«Принцип судьи Мансфилда – “требование, основанное на противоправном договоре, суд да не наделит принудительной силой”. Конечно, фразу “противоправный договор” нужно понимать в широком смысле слова.
Современное применение принципа показывают дела Alexander v. Rayson и Scott v Brown, Doering, McNab & Co [1892] 2 QB 729, однако, как сказал судья Линдли, в том деле “любые права истца, возникшие не из противоправного договора, конечно, будут уважены и наделены принудительной силой”.
По нашему мнению, право человека владеть собственным имуществом по общему праву будет наделено принудительной силой против лица, которое, не имея прав на имущество, тем не менее, присвоило имущество или начало пользоваться чужим имуществом – даже если имущество попало к ответчику по противоправному договору, заключенному с истцом;
(суд поможет истцу) при условии, если истец не основывает требование на противоправном договоре или не ссылается в обоснование иска на противоправность.
….В другом деле судья Меллор цитировал принцип римского права: in pari delicto potior est conditio possidentis (когда стороны одинаково виновны, владелец имущества в лучшем положении).
Этот принцип нельзя понимать так, что если договор противоправен, то лицо, у коего после исполнения договора осталось имущество, всегда и обязательно вправе оставить имущество себе.
Подлинный смысл принципа: когда обстоятельства дела таковы, что суд отказывается помочь обеим сторонам, отсюда следует: сторону, у которой осталось имущество, не будут беспокоить. Как сказал Мансфилд, в таких случаях ответчик получает преимущество “вопреки истинной справедливости” и, можно сказать, “случайно”».
2. Иск из дополнительного договора. Помните главу 5.3, пп. 5) исключения из правила «за бортом»? «Помимо письменного договора может возникнуть ВТОРОЙ договор. Устный. “Параллельно” с первым».
А теперь представим, что основной договор (письменный) ничтожен из-за противоправности. Но есть второй договор – параллельный/дополнительный. Что тогда? Дополнительный ляжет в одну могилу с основным? Иными словами, влечет ли ничтожность основного договора ничтожность дополнительного? Или нет?
Знатокам отвечает один из разработчиков доктрины. Фабула дела: ответчик-архитектор нанял истца-строителя, чтобы переоборудовать старые здания ответчика в современные дома. Ответчик обещал получить все разрешения, требуемые законом для строительства-переоборудования.
Ответчик разрешение-то получил, но только на треть работ, согласованных в договоре. Истец же выполнил все работы. Когда дошли до расчета, ответчик заплатил лишь треть – за ту часть, на которую было разрешение. Остаток платить отказался… Ну как же, договор противоправен-ничтожен, работы в противоправной части оплачивать не буду. Опять двадцать пять.
Ничего не напоминает? Верно. Очень похоже на St. John Shipping Corporation v Joseph Rank Ltd [1957] 1 QB 267, где был отказ по оплате в части противоправного перегруза судна. Строители, как и тот судовладелец, пошли в суд. Выиграли. Вторая инстанция:
«Прежде всего позвольте сказать, что строители не могут судиться по договору на выполнение работ (подряд). Договор заключен в 1948 и 1949 гг. В то время действовало Постановление 56А Общих правил обороны 1939 г., строительные работы нельзя было выполнять без надлежащего разрешения.
Разрешение (у ответчика) было на 2150 фунтов (ответчик был вправе выполнить работы не более этой суммы). Строители выполнили работы на 6000 фунтов; и строители, и архитектор нарушили закон, за что могли быть привлечены к ответственности (скорее всего, к уголовной, но в виде штрафа). Среди многих решений нашего суда давно сложилось: строитель, выполнивший работы без разрешения, не вправе взыскивать по договору.
Строители пробуют обойти это препятствие, говорят так: была гарантия, или, точнее, было обещание архитектора, что он получит необходимые разрешения, а если не получит – остановит работы. Говорят, выполняли работы, полагаясь на обещание ответчика, и поскольку обещание нарушено, вправе взыскать убытки, возникшие из нарушения.
Первый вопрос – было ли обещание или гарантия, смотря как назвать. По этому вопросу суд первой инстанции: "Установлено, что истцы согласились выполнить работы для ответчика, ответчик заверил истцов, что получит все необходимые разрешения, и, если цена работ превысит сумму, указанную в разрешении, ответчик подаст документы на получение дополнительного разрешения.
Также установлено: ответчик сказал, что если не сможет получить дополнительное разрешение, тогда велит строителям прекратить работы. Считаю, иск в части гарантии хорошо обоснован”.
Второй вопрос – позволяет ли закон взыскать строителям деньги на основании параллельного обещания. Обещание само по себе не было противоправным, но, говорят, нельзя взыскивать убытки, вытекающие из нарушения обещания, потому что, если позволить, будет проложен легкий обходной путь, позволяющий обойти закон о противоправности (в смысле обойти последствие "никто, никому, ничего”).
Меня сие не тревожит. Конечно, давно и прочно сложился принцип: человек не может пожать плоды своего противоправного деяния. Но этот принцип всегда был ограничен делами, где вершитель противоправного деяния знает, что деяние противоправно или сам как-то морально виновен.
Принцип неприменим, если правонарушитель полностью невиновен… Думаю, закон таков, хотя человек и может быть виновен в нарушении, строжайше запрещенном законом, так что человеку потом придется отвечать в суде по уголовным делам, но, тем не менее, если человек совершил это противоправное деяние вследствие заверения или обещания другого, при таких обстоятельствах дела человек вправе взыскать убытки за обман, если был обман или убытки за нарушение обещания или гарантии, если человек докажет, что такая гарантия была дана, и при условии, что сам человек не отвечает за виновную небрежность – которая не позволит ему прибегнуть к этому средству правовой защиты (убытки)». Дело Strongman у Sincock [1955] 2 QB 525, Альфред Деннинг[249].
Принцип, выведенный Деннингом – «жирный» текст, – действует и ныне. Поддержан в современных делах, к примеру, Safeway Stores Ltd & Ors у Twigger & Ors [2010] EWHC 11 и Les Laboratoires Servier & Anor у Apotex Inc & Ors [2011] EWHC 730.
Вот вам и ответ на домашнее задание из раздела 9.2, дело Re Mahmoud and Ispahani [1921]. Истец рано сдался. Был второй путь. Иск из параллельного договора.
3. Иск из деликта. О деликтах, если помните, мы говорили в подразделе 9.3.3. С позиций английского права, иск к человеку с соседнего столика, облившего вас пивом, и иск к человеку, обманом выманившему у вас деньги через противоправный договор, одно и то же. В обоих случаях у вас есть внедоговорное основание для иска.
Мошенников и прохвостов хватает под любыми звездами. За примерами далеко ходить не надо. В нашем с вами родном Отечестве еще при коммунистах последователи Остапа Бендера пробовали продать… Кремль.
«Дети лейтенанта Шмидта» живы и поныне. Из новейшей истории: «На официальном сайте госторгов 17 февраля появилась заявка о продаже Кремля, – пишет агентство РБК. – В качестве причины срочной продажи в карточке лота указана “нехватка средств для помощи Новороссии”. Стартовая цена на Кремль была установлена в 30 рублей. “Нежилое кирпичное трехэтажное здание 1787 года постройки, площадью 21289,9 кв. м”, – написано в описании лота»[250].
Взломали сервер госторгов и выставили на продажу.
Во Франции чешский плут Виктор Люстиг умудрился продать… Эйфелеву башню. Причем ДВАЖДЫ. И разным покупателям [251].
Ну, а как в Англии? А в Англии еще веселее. Там схожее дело дошло до суда. И мошенники совершенно серьезно пытались не дать взыскать с себя отжатые деньги. Догадайтесь до трех раз, чем эти охламоны защищались. Верно. Избитым шлягером «договор противоправен-ничтожен-никто-никому-ничего». Сюрреализм… Который разгребали суды двух инстанций.
Истец покупал дом в Испании. Ответчик представился агентом собственника. Милостиво согласились продать. Истец перевел на счет ответчика 9400 фунтов. Ответчик, разумеется, дом не передал. Деньги вернуть отказался: ну как же, истец, вы нарушили закон; по закону на такой договор – покупка недвижимости в Испании – нужно разрешение Казначейства, а у вас его нет. Все, договор противоправен.
Действительно, истец не получил разрешение Казначейства. Не знал, что нужно. Не знал закон. Что делать? Договор, скорее всего, ничтожен из-за противоправности… Поэтому истец выкрутился так: заявил иск не из договора, а из деликта – убытки из обмана.
Суд первой инстанции иск удовлетворил, убытки – переданные деньги – взыскал. Судья Бристоу: «По моему суждению, общественный порядок не требует, и закон, насколько я понимаю, и принцип судьи Мансфилда не требуют, чтобы суд отказал истцу в компенсации за противоправное деяние, совершенное в отношении истца жульничеством ответчика».
Ответчик пошел в апелляцию. Любопытно, зачем?! Зная, КТО в те годы был председателем апелляционного суда и как этот человек радел за справедливость, ответчику грозил проигрыш с вероятностью… даже не 100, а 200 %.
Ответчик то ли не знал, то ли, что более вероятно, тянул время. Подал жалобу только для того, чтобы затянуть исполнение. И? Суд второй инстанции рассмотрел дело. Решение суда жаром пышет:
«…судья отверг довод ответчика (о противоправности договора) на основании: Паддок (ответчик) виновен в мошенничестве, виновнее некуда. Суд установил предельно ясно: с самого начала весь договор был откровенным надувательством.
Паддок представился агентом г-на Халлета (собственника дома), однако Паддок не действовал в его интересе. Паддок от и до действовал сугубо в своих интересах, намереваясь выманить у госпожи Шелли (истец) как можно больше денег ради своей и только своей выгоды.
Ответчик держал г-на Халлета в неведении, тем временем получая деньги от истца. Потом, когда деньги поступили в банк Уэлби, ответчик эти деньги присвоил, зная: у ответчика нет и не было права распоряжаться недвижимостью.
Даже на этом этапе ответчик мог попросить г-на Халлета передать недвижимость истцу, но не попросил. Из решения первой инстанции очевидно: ответчик – мошенник и был таковым изначально, нечестным путем получил 9500 фунтов г. Шелли.
При таких обстоятельствах дела принцип судьи Мансфилда неприменим.
Я знаю, есть дела, где истец не смог вернуть переданное, так как истец был виновен в обходе запрета, установленного законом для оборота товара или иного подобного запрета.
В таких делах обе стороны участвовали в противоправном деянии и обе стороны были одинаковы виновны. Но мне представляется: если стороны неодинаково виновны, то и дело должно быть разрешено иначе. Подробнее см. дело KirinCotton Ltd vDewani [1960] AC 192.
В нашем деле нет передачи недвижимости от ответчика к истцу… Лучше позволить истцу вернуть утраченное, чем ответчику остаться собственником незаконно добытого». Дело Shelley у. Paddock [1979] Q.B. 12[252], судья Альфред Деннинг.
Изучите самостоятельно дело Singh у. Ali [1960] A.C. 167, 176 Прямая ссылка, http://www.bailii.org/uk/cases/UKPC/ 1959/1959_29.pdf
9.5.3. Благая цель
Редчайший случай. Пока такое дело было только одно. Но какое… Впрочем, где одно, там вполне со временем может быть и другое. Потому и рассмотрим. Да и в нашей доктрине иногда думают, как соотносятся противоправный договор и благая цель:
«Сделка по своему содержанию антисоциальная (договор о продаже ребенка, о подделке документа, о взрыве трубопровода), всегда будет антисоциальной и ни при каких обстоятельствах не сможет оказаться законной, независимо от мотива и прочих фактов (например, если документы подделываются, чтобы достичь какой-то благой цели)»[253].
Согласен, антисоциальность (противоправность) договора влечет ничтожность с выходом на «никто, никому, ничего». Но, как вы сейчас убедитесь, в чрезвычайных случаях суд позволит стороне вкусить плоды противоправного деяния.
Дело Howard у Shirlstar Container Transport Ltd [1990] 1 WLR 1292. Не удивлюсь, если по делу когда-нибудь… снимут фильм. Что-то в духе бондиады, или «Миссия невыполнима». Кто сказал, что право – скучная наука?!
Началось, как всегда, с договора. Читаем:
«1. Компания (Shirlstar Container Transport Ltd) выплатит капитану Говарду 25 000 фунтов за успешный вывод или за организацию вывода самолета из воздушного пространства Нигерии.
2. Указанная сумма будет оплачена компанией юристам… (Далее идет, каким юристам, куда, на какой счет Схема: компания внесла деньги на депозит в банке и уполномочила своих юристов распоряжаться деньгами для расчетов с Говардом.)
3. Компания настоящим уполномочивает юристов, и это полномочие не может быть отозвано, уплатить капитану Говарду или названному им лицу 12 500 фунтов, как только юристам поступит телеграмма (факс) от Говарда о том, что он вывел самолет из воздушного пространства Нигерии;
оставшиеся 12 500 будут оплачены после того, как:
(а) самолет будет доставлен в Англию, английский протекторат или в любую страну Евросоюза; или
(б) спустя месяц со дня получения телеграммы (факса) о том, что самолет выведен из воздушного пространства Нигерии.
4. Капитан Говард обязуется приложить наилучшие усилия (best endeavours), чтобы попробовать вернуть владение указанным самолетом, между тем капитан вправе отказаться от любых попыток вернуть указанный самолет, если, разумно рассуждая, сочтет: жизни капитана или его второго пилота угрожает серьезная опасность, такой риск неприемлем.
5. Капитан Говард обязуется: как только вступит во владение самолетом, немедленно переправит самолет в аэропорт Харн, или в любой другой английский аэропорт, или, по необходимости, в любой аэропорт любого английского протектората или Евросоюза».
Договор, мягко говоря, необычный. Зачем понадобился? В собственности компании было два самолета. В том числе и «влетевший» в предмет договора. Компания сдавала самолеты в аренду «юрикам». Но, как отметил суд, «хотя арендаторами и выступали английские компании, фактически пользовались самолетами влиятельные люди Нигерии».
«Влиятельные люди» не спешили платить арендную плату. Компания решила прекратить аренду и вернуть самолеты. Быть может, можно было решить вопрос как-то иначе, менее экстравагантным путем… Но, как назло, «в декабре 1983 г. в Нигерии случился государственный переворот, правительство свергнуто, к власти пришла военная хунта».
Поэтому компания пошла по наиболее простому и очевидному пути – тихо и быстро ВЫДЕРНУТЬ свое, без мороки с судами и официозом. Потому и наняли Говарда – «грамотного пилота», как отметил суд.
Говард, исполняя договор, привлек к делу радиста – г-жу Спландин, девушку, с которой был помолвлен. Та быстро закончила курсы радистов, получила сертификат, и…
«11 мая Говард и Спландин прилетели в Лагос. Нашли один из двух самолетов компании, позывной G LORI, который стоял на травке в аэропорту. Сумели с помощью двух английских инженеров подготовить самолет к вылету и, насколько нам известно, не нарушили какой-либо закон.
… 20 мая вечером капитан и радист взлетели – без разрешения диспетчерской аэропорта. Капитан не запросил разрешения на взлет, потому что знал: разрешения не будет.
Дальнейшие события подробно описал суд первой инстанции, и хотя к делу относятся косвенно, считаю важным повторить:
“Капитан Говард предполагал: на перехват вылетит истребитель МИГ, и я думаю, верно предполагал. Капитан думал: скорее всего, МИГ вооружен ракетами с теплонаведением, ракетами, которые ищут цель по теплу от выхлопа самолета, и поэтому капитан летел очень низко над морем, говорит, 5–6 метров над водой.
Цель: (а) на сверхмалой высоте самолет не виден радарам; (б) море в тех широтах очень теплое, тепло, поднимающееся с поверхности моря, скрывает выхлоп самолета и дурачит ракету.
Кроме того, если бы МИГ рискнул напасть и расстрелять самолет капитана из бортовых пушек, истребителю пришлось бы заходить на цель под очень острым углом к поверхности воды (как вам пояснит любой летчик при заходе на низко летящую цель истребитель может не успеть выйти из пике и тогда разобьется о водную гладь; Говард, летя на бреющем полете, сознательно навязал противнику невыгодные и сложные условия боя).
Капитан петлял, менял курс, а затем воспользовался бурей. Спрятался за стеной дождя и под таким прикрытием оторвался от истребителя.
… Когда Говард и Спландин приземлились в Абтджане, их там уже ждали. Власти Нигерии связались с властями Берега Слоновой Кости. Капитана и радиста арестовали сразу по прибытии; ночевали в камере аэропорта.
Насколько я понимаю из материалов дела, Берег Слоновой Кости в свое время был французской колонией, поэтому власть предержащие этой страны смотрят на жизнь по-галльски – благородно и прагматично.
Говарда и Спландин допросили, после чего довольно быстро перевели из сурового заточения в удобную гостиницу «Хилтон», где те и пробыли следующие несколько дней.
Меж тем события развивались. Из Нигерии прибыла маленькая комиссия в составе одного или двух гражданских и одного военного из воздушных сил. В Лагосе арестовали инженеров, подготовивших самолет к взлету. Обвинение: преступный сговор с целью угона самолета.
26 мая капитан смог отправить телеграмму: “Самолет покинул воздушное пространство Нигерии”. По договору такое уведомление важно для выплаты первой части вознаграждения. Ее и выплатили 26 или 27 мая.
На правительство Слоновой Кости давили с двух сторон. Компания требовала вернуть самолет, капитана и радиста в Англию, а нигерийцы – в Нигерию.
В итоге правительство приняло соломоново решение: капитану Говарду и г-же Спландин позволили вернуться в Англию, а самолет отдали нигерийцам. Тем временем инженеров приговорили к долгим срокам лишения свободы, но апелляционный суд Нигерии приговор отменил, инженеры вскоре тоже вернулись на родину. Самолет же так и сгинул в Нигерии…
Капитан Говард заявил иск о взыскании второй части вознаграждения, 12 500 фунтов. Компания отказалась платить и заявила встречный иск о взыскании первой части вознаграждения.
Суд первой инстанции удовлетворил иск Говарда, во встречном иске отказал.
По второй инстанции ответчик (компания) не настаивает на встречном иске, но просит отказать истцу во взыскании.
В связи с чем возникает два вопроса. Первый – толкование договора. Второй – противоправность.
Толкование. Ответчик со ссылкой на пункт 1 договора говорит: поскольку самолет вернулся в Нигерию, “успешного вывода” не произошло. Оснований платить нет».
С толкованием суд управился быстро, в два абзаца: он истолковал «успешный вывод» как вылет самолета из Нигерии, полет до места назначения без происшествий и неудач, с безопасной посадкой в конце. А поскольку истец это условие договора выполнил, то платите, ответчик. ОБА платежа.
Суд сравнил договор «об успешном выводе» с договорами банковской гарантии и кредитом по требованию, углядел ту же модель: настали оговоренные условия – плати. После чего отверг просьбу ответчика найти в договоре подразумеваемое условие «оплата только при возврате самолета», потому что «из текста договора все понятно, суд не будет придумывать то, чего нет».
Противоправность:
«Судья Кирр в деле Euro-Diam [1990] 1 Q.B. 1,35. вывел три предпосылки, кратко перескажу:
(1) защита через ex turpi causa… (“иск не может возникнуть из аморального или незаконного основания”) основана на принципе общественного порядка. Принцип применим, когда истец виновен в противоправном (или аморальном) поведении, если, с учетом всех обстоятельств дела, удовлетворение иска будет противоречить общественной совести. В этом случае суд поможет истцу, или одобрит противоправное поведение истца, или же вдохновит других людей на противоправные поступки;
(2) защита через противоправность, по общему правилу, может иметь успех, если
а) истец основывает требование на противоправном договоре или ссылается на противоправность, возникшую в ходе исполнения договора – в иске или в отзыве;
б) удовлетворение иска позволит истцу извлечь выгоду из своего противоправного поведения;
в) то же, что и в пункте (1), но противоправность в части договора;
(3) к защите через противоправность должно подходить осторожно и прагматично, учитывая все обстоятельства дела.
… Мне представляется верным следовать позиции судьи Кирра. В нашем деле… капитан Говард противоправно, нарушив законы Нигерии, вылетел из Нигерии без разрешения диспетчерской. ответчик говорит, что истец также нарушил и другие законы Нигерии, потому что был декрет, запрещавший вылет всем частным самолетам, а также о конфискации самолета.
Суд первой инстанции не принял доказательства существования декрета. Ответчик оспаривает отказ в принятии, однако мы не будем слушать ответчика по этому обстоятельству дела, поскольку налицо первое основание противоправности (иск из незаконного основания), установленное судом первой инстанции – вылет с нарушением правил – второе и третье не добавят первому значимости.
Если бы на том дело и встало, я не сомневаюсь, английский суд бы в иске отказал. Взлет из аэропорта Нигерии с нарушением правил – главное обязательство договора, и это обязательство исполнено.
Это – намеренная противоправность, а не случайная, как в примере судьи Рассела, дело Mackender v Feldia A.G. [1967]2 Q.B. 590,595или как в моих примерах из дела Euro-Diam Ltd. v. Bathurst [1990] 1 Q.B. 1, 13.
… Ответчик утверждает, что дело однозначно подходит под предпосылку (2) (б), и удовлетворить иск – значит позволить истцу извлечь выгоду из противоправного поведения.
Но у дела есть еще одна грань…Как установил суд первой инстанции, «…г-н Одигв, действующий глава Управления гражданской авиации Нигерии, предупредил капитана Говарда и г-жу Спландин, что влиятельные люди не хотят терять самолет, ваши жизни в опасности, опасность нарастает, правительство не защитит вас в аэропорту…
Капитану пришлось думать не только о себе, но и о г-же Спландин. Считаю, что капитан воспринял предупреждение всерьез; верил, что им грозит смертельная опасность.
… Капитан выбрал из двух зол меньшее. Летел вопреки правилам, потому что решил – и я считаю, разумно решил, – что это единственный способ сбежать от опасности.
Эти обстоятельства ответчик не оспаривает. Отсюда две сложности. Первая: даже если вылет с аэродрома противоправен, противоречит ли иск общественной совести, потому что поведение пилота недостойно осуждения с позиций морали? Вторая: быть может, законы Нигерии допускают упреждающую самооборону и поведение капитана Говарда не противоправно?
Отвечаем на первый вопрос… Быть может, есть обстоятельства, позволяющие без противоречия общественной совести разрешить истцу воспользоваться плодами противоправного поведения? Считаю, такие обстоятельства могут быть.
… судьи Урайт и Деннинг предполагали, что могут быть дела, где применение принципа (никто не может извлекать выгоду из противоправного поведения) противоречит морали; неясно, готовы ли были те судьи пойти дальше и предположить, что могут быть и дела, где применение принципа будет противоречить праву.
Мне представляется, могут быть дела, где суду нельзя отказывать истцу в иске, даже если требование истца вытекает из поведения, нарушающего статутный закон. Если суд вправе занять такую позицию – а я думаю, вправе, – то в данном деле требование истца подлежит удовлетворению, потому что совесть суда не запятнана.
Нарушение или нарушения закона, установленные судом, совершены истцом с целью спасти себя и г-жу Спландин от давящей угрозы. Во избежание недомолвок подчеркну: если бы такие же нарушения были совершены в Англии и попадали бы под действие английских законов, я бы все равно пришел к тем же выводам (иск удовлетворить).
Какое наказание вынести (истцу), суровое или мягкое, ничего не скажу, пусть решает суд по уголовным делам. Но, если нарушения закона совершены с целью избежать угрозы жизни, я не откажу в гражданском иске капитана Говарда» (дело Howard у Shirlstar Container Transport Ltd [1990] 1 WLR 1292, решение апелляции, судьи Стаутон, Тейлор, Дональдсон[254]).
Что еще по второму вопросу? А как там у нас с правом Нигерии? Суд сказал, в принципе, в те дебри лезть не обязательно, но раз уж начали… Подняли УК Нигерии – молодцы, не поленились – и, конечно, нашли там институт необходимой обороны.
После чего вышли на «пусть решает суд по уголовным делам». В переводе на русский: если у правительства Нигерии есть какие-то претензии к Говарду, пусть чин-чином идут в полицию и предъявляют. Что, как мы с вами понимаем, вряд ли произойдет на практике. О чем год спустя коллеги по цеху сказали так (см. крайний абзац):
«Апелляционный суд счел, что защита противоправностью недопустима. Суд исходил из принципа общественной совести (public conscience) и решил: взыскание денег не противоречит совести суда. Похоже, в том деле суд заботил не столько противоправный договор как таковой, сколько противоправность, совершенная в ходе исполнения договора.
При обычных обстоятельствах дела можно было бы ожидать, суд применит принцип судьи Делвина, сформулированный в деле St. John Shipping Corporation v Joseph Rank Ltd [1957] 1 Q.B. 267.
Однако, поскольку жизни пилота и его спутника (радист) угрожала опасность, такая угроза может дать защиту от нарушения законов Нигерии – вопрос, оставленный апелляцией открытым». Дело Tinsley г Milligan [1993] UKHL 3[255].
В английской доктрине дело капитана Говарда оценили… по-разному. К примеру:
«Договор противоправен, так как предмет договора не спасательная операция, а угон самолета из-под носа властей Нигерии… Хотя решение описывают и превозносят как образчик «прагматичного подхода», такое решение не придает закону определенности»[256].
Не совсем так… Но мне кажется, Ричардс верно нащупал СЛАБИНУ в решении суда. Принципиальный вопрос: КТО собственник самолета на день вылета? Если компания, тогда какой угон?! Собственник возвращает свое имущество из чужого незаконного владения.
И по русскому праву, и по английскому собственник обладает всеми правами над вещью. Также собственником «допускается самозащита гражданских прав. Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения» (ст. 14 ГК).
Собственник может защищаться как лично, так и чужими руками, наняв кого-то по договору для отстаивания своих интересов, к примеру, охранника, сторожа или пилота. Что и произошло.
Если смотреть под таким углом, решение суда законно и обоснованно, добавляет определенность в договорное право. Но если право собственности перешло к хунте по декрету… Тогда да, тогда угон. И получается, у нас договор о совершении преступления. Таким образом, в деле две грани противоправности: 1) кто собственник; 2) вылет без разрешения.
Вторую грань суд рассмотрел. А что с первой? В начале решения сказано: «в собственности компании было два самолета». В середине, когда ответчик заговорил о декрете, суд почему-то оглох: «Однако мы не будем слушать ответчика по этому обстоятельству дела».
«Глухотой» суд удержал «фундамент», на котором стоит все решение. «Собственник – компания», суд счел это обстоятельство установленным. К хунте или к кому-то еще право собственности не перешло.
А значит, собственник возвращал свое имущество руками пилота. Преступления нет. Угона нет. Также нет противоправности изначальной, т. е. на стадии заключения договора. После чего суд перешел ко второй грани, противоправность на стадии исполнения, и благополучно разрешил дело.
В общем и целом – согласен. Однако глухота не красит суд… Я бы написал честнее. Добавил бы пару абзацев:
«Основной принцип права любой страны мира: собственность свята, никто не может быть лишен права собственности иначе как через суд или в ином установленном законом порядке.
Хунта пришла к власти незаконно. Декрет о конфискации, изданный незаконной властью, не порождает правовых последствий. Право собственности как было, так и осталось у компании».
Читать бесплатно другие книги:
