Английское договорное право. Просто о сложном Оробинский Вячеслав
Как вы помните, английское право родилось из практики. А правила, выработанные практикой, потом закрепляли в статутных законах. Или не закрепляли. Правило оставалось в практике, но действовало так же эффективно, как и статутный закон.
В Англии тоже не все умные, поэтому судьям поначалу приходилось открытым текстом писать в решениях, что можно, а что – нет, чтобы люди поняли простую истину: если за деяние установлена ответственность, значит, и договор на такое деяние противоправен.
Отсюда одним из первых сложилось следующее правило.
9.3.1. Договор о преступлении (совершить или воспользоваться плодами) – ничтожен
Начало положило легендарное дело Everet v Williams [1725]. 30 октября 1725 г. на стол судье лег прелюбопытный иск.
Джон Эверет и Джозеф Уильям заключили договор о партнерстве[216]. По договору стороны обязались совместно вести дела купеческие – «добывать товары» на дорогах страны.
Товары – «часы, кольца, мечи, плащи, седла, лошади, уздечки, шляпы, трости и прочее» – стороны добывали… «по очень низким ценам». Однажды не поделили добычу. Обделенный пошел в суд.
Догадались, о чем речь?! Именно! Два «работника ножа и топора, романтики с большой дороги» грабили встречных-поперечных. А когда один хапнул добычу и не поделился, второй побежал в суд. Справедливости восхотел, извольте видеть. Вот интересно, чем думал?! На что рассчитывал?! [217]
Суд тоже догадался. И отвесил сторонам так, что чертям тошно стало. «Ни один суд не протянет истцу руку помощи, если истец основывает требования на преступном или аморальном деянии. Признать иск постыдным и наглым. Дело оставить без рассмотрения».
Кстати, а кто писал иск?! Истца представляют юристы Уильям Уайт и Уильям Урехук. Ну, держитесь, господа… У истца мозгов нет – ладно, бывает. Но вы же юристы, вы же профессионалы?! Куда смотрели?!
Вдогонку к акту «Об оставлении без рассмотрения» пишем судебный приказ: «Указанных юристов оштрафовать на 50 фунтов каждого, пока не заплатят, заключить под арест».
Конец плачевен. Помните «Никто. Ничего. Никогда + уголовное дело для сторон или одной стороны»?! Тот самый случай. А есть еще русская поговорка «Языком себе срок намотал»…
В этом деле истец себе не то что срок намотал – петлю свил. И не только себе, но и ответчику. Сведений из иска хватило, чтобы провести следствие, опросить потерпевших, найти свидетелей. В 1727 г. вздернули истца[218]. В 1730-м – ответчика. Ничего себе посудились…
Древнейшая история? Да. Но эту древность часто вспоминают. В англосаксонской системе права судьи помнят о корнях. Помнят о делах давно минувших дней, заложивших основные принципы права. Есть преемственность поколений.
И принципы, в частности из дела Everet v Williams [1725] – в английской доктрине его прозвали «Дело Разбойника», до сих пор применяют в современной практике, каждый раз находя новые грани. Пример из новейшей истории:
«В деле Everet v Williams [1725] в иске, поданном в суд, стороны не раскрыли суть своего бизнеса, что не помешало суду, глядя сквозь недомолвки и многословие, установить суть договора сторон». Дело Jetivia SA v Bilta (UK) Limited (in liquidation) [2015] UKSC 23, пункт 592. [219]
Коллеги из США: «В Деле Разбойника один сообщник хотел получить от другого большую долю добычи. В нашем деле один сообщник хочет получить от другого меньшую долю добычи. Принцип тот же: где закон спорщиков нашел, там и бросит (не даст защиты)»». Дело THOMAS г. UBS AG NO. 12-2724. 706 F.3d 846 [2013][220].
Казалось бы, в Ereret г Williams [1725] суд четко дал понять: преступнику в суде делать нечего. Суд не даст вкусить плоды преступления. Ан нет. И по сей день в практике – хоть и редко, но стабильно – проскакивают дела… «особо одаренных».
Так, одного товарища задержали за пьянку в общественном месте. Тот выскочил на ходу из полицейской машины, слегка разбился, а после… вчинил иск к полицейскому управлению: «Возместите мне ущерб жизни/здоровью». Итог, думаю, понятен. Отказ в иске. Дело Sacco г Chief Constable ofSouth Wales [1998] EWCA Cir 843[221]
Другой, убегая от полиции, сиганул со второго этажа. Тоже разбился. Тоже подал иск к полиции. И тоже проиграл. Дело Vellino г Chief Constable of Greater Manchester [2002] 1 WLR 218[222].
9.3.2. Договор об административном правонарушении (совершить или воспользоваться плодами)
Право любого государства запрещает деяния по степени общественной опасности. От степени общественной опасности зависит и кара.
Так, умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества – уголовная статья, если было «причинение значительного ущерба» (ст. 167 УК). «Значительный ущерб гражданину определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей» (ст. 158 УК). Кара – до двух лет лишения свободы.
Если ущерб незначительный, т. е. меньше 2500 руб., будет административная ответственность. КоАП, ст. 7.17. Штраф «в размере от трехсот до пятисот рублей». Мизер… Судя по сумме, степень общественной опасности близка к нулю. Будет ли ничтожен договор, заключенный на предмет совершения административного правонарушения?
В юридической прессе иногда вспоминают о договорах на совершение преступления. Пишут:
«И договор о совершении убийства, и договор о продаже ребенка – это сделки. Сделки, противные основам правопорядка и нравственности. Но сам по себе приговор не влечет признания этих сделок антисоциальными, даже при всей очевидности этого»[223].
А также:
«Так, взятка должностному лицу, гонорар наемному убийце, боеприпасы или наркотические средства как предмет договора купли-продажи будут квалифицированы как имущество, добытое преступным путем, а значит, изъяты у получателя. И, таким образом, нет необходимости прибегать к гражданско-правовому институту признания сделки ничтожной» [224].
Но вот о договорах на совершение административного правонарушения что-то работ нет… Вопрос, считаю, насквозь практический. Допустим, вы задумали остеклить балкон. Нормально поставить правую боковину мешает крыша соседского балкона… Подрядчик говорит: если отпилить десять сантиметров соседской крыши – все прекрасно становится. Вы, заказчик: ставь и пили. С соседом я как-нибудь разберусь.
Да, противоправный договор. Да, нарушена ст. 7.17 КоАП. Незначительный вред чужому имуществу. Но по нашему праву и в нашей стране вряд ли дело дойдет до суда. Не те суммы. Да и нет у наших людей привычки судиться по мелочам.
А если и дойдет…. Скорее всего, будет иск о возмещении вреда или взыскании убытков, в данном случае одно и то же, что совой об пень, что пнем об сову – внедоговорной. Что-то из серии: «Крыша стоила 100 руб., отпилил 10 см – плати 10 руб.» Поняли? Противоправный договор подряда на установку балко-на/отпилку остался «за кадром». А значит, устоял. Не оспорен – действителен.
По английскому праву договор, предполагающий совершение административного правонарушения, ничтожен. Так же как и договор на преступление. Если спор по такому договору дойдет до суда, договор ЛЯЖЕТ: или ничтожность, или бессильность. В обоих случаях с выходом на «никто, никому, ничего».
Первое известное дело – Allen г Rescous [1676] 2 Lev 174. Истец и ответчик заключили договор на предмет… набить морду третьему лицу[225]. Платил истец. Бить должен был ответчик, 100 %-ная предоплата.
Что особенно умиляет: обязательство ответчика набить морду стороны обеспечили задатком. Не набьешь – верни деньги в двойном размере. Ответчик деньги получил. Обязательство не исполнил.
Истец – в суд, взыскивать задаток. Исход предсказуем. Договор – ничтожен, ибо противоправен. Отказ в иске. Деньги истца благополучно остались у ответчика. «Когда стороны одинаково виновны, ответчик в лучшем положении».
9.3.3. Договор совершить деликт
А также иное противоправное деяние. Право любой страны мира знает деликт – гражданско-правовое, внедоговорное обязательство из причинения вреда.
Перевожу на русский. Выше и ст. 167 УК, и ст. 7.17 КоАП говорят об УМЫШЛЕННОМ уничтожении имущества. А если имущество уничтожено не умышленно?! Досадная случайность, без умысла?
К примеру, вы пришли на свидание со своей второй половиной. Вся такая нарядная, красивая. Сидите за столиком, наслаждаетесь общением и друг другом. Как вдруг человек с соседнего столика, несший пиво со стойки бара, споткнулся и облил вас. Прощай, дорогое платье. Юридически: повреждена ваша собственность, движимое имущество.
Вред причинен? Да. Ответственность? Уголовной и административной нет. Есть гражданская. Возникла не из договора, а в силу закона: «Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред» (ст. 1064 ГК, п.1).
Вот это и есть деликт – обязательство из причинения вреда. И хотя деяние, причинившее вред, может и не быть преступлением или административным проступком (слабый деликт), вред все равно подлежит возмещению. Вполне справедливо: напакостил – отвечай.
Кстати, если вред причинен и преступлением / административным проступком, вы также вправе требовать возмещения вреда с преступника. И помимо уголовной/административной статьи этот гад получит еще гражданский иск в уголовном деле или гражданский иск после административного постановления.
К чему идем? Английское право договор о совершении даже слабого деликта… правильно, ставит вне закона. Такой договор ничтожен. Повелось, в частности, с дела Dann г Curzon (1911) 104 LT 66[226].
В целях рекламы истец и ответчик сговорились устроить заварушку в театре перед открытием спектакля. Милую и безобидную. Сценарий: «Две девушки не сняли шляпы. Появляется господин и велит девушкам шляпы снять. Те отказываются. Зовем директора театра. Опять велим девушкам снять шляпы или уйти. Девушки отказываются. Вызываем магистрата (мирового судью) – и тот выдворяет девушек». И так далее.
Вроде ничего общественно опасного. Так, мышиная возня. Деликт, причем слабенький – и то с натяжкой.
Однако суд пришел к другим выводам: «Истец просит взыскать с ответчика деньги за организацию всего этого балагана. Я считаю: договор противоречит общественному порядку, ничтожен. Иск в принципе не может быть удовлетворен.
Во-первых, подставная ссора и грубое отношение к девушкам могли привести к тому, что за девушек вступился бы кто-то из зрителей, и дело бы обернулось серьезным нарушением общественного порядка. Во-вторых, взывать к мировому судье, заведомо зная, что угрозы нет, – по сути, обман правосудия. В иске – отказать».
Понятие «общественный порядок» (в оригинале – public policy), о котором говорил судья, ведомо и нашему праву. К примеру, Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 № 156 так и называется: «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений».
Схожий термин видим в знакомой нам ст. 169 ГК: «Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка». На мой взгляд, более точная и удачная формулировка. Публичный порядок = «калька» = почти дословный перевод английского public policy. Хорошо хоть не «публичная политика». И на том спасибо.
Такой перевод искажает суть, потому что речь идет именно об общественном порядке, о покушениях на сложившиеся устои, на привычный уклад жизни, о договорах во вред обществу. Поэтому выражение «общественный порядок» более точно, чем «публичный».
Пока – хватит. Еще вернемся к этому разговору.
9.3.4. Схемы «оптимизации» налогов
Попросту договор с целью «объегорить» государство и уйти от уплаты налогов. Суд высказал «решительное фи» обходным схемам в деле Alexander г Rayson [1936] 1 KB 169[227].
Александр сдал квартиру в аренду госпоже Рейсон. Та платила-платила, а потом стала платить меньше. Истец пошел взыскивать долг. Вроде обычное дело, обычный договор… Если бы не одно «но»: договоров было ДВА.
Два разных документа, хотя и от одной даты. Как отметил суд, «очень необычно, сдавать квартиру по одному договору, а услуги по обслуживанию квартиры предоставлять по другому».
А еще суд удивили суммы. Почему-то аренда стоила 450 фунтов (первый договор), а обслуживание – 750 фунтов (второй договор). Да и предмет договоров почему-то сильно совпадает… Обслуживание прописано и в отдельном договоре, и в самом договоре аренды. Единственное отличие: в договоре на обслуживание дополнительно указан холодильник. Все.
Как выяснилось в суде, ларчик просто открывался. В местной налоговой истец показал только первый договор. И налоги платил только с 450 фунтов. Суд отметил:
«В действительности между сторонами был один договор. “Разбивка” договора на два документа – уловка истца, необходимая для успешного обмана (налоговой)? и оба документа должны быть оценены как составленные с целью мошенничества». После чего закономерно отказал в иске.
Вторая сфера, где предприниматели испокон веков дурят государство? – «серые» зарплаты. Допустим, работник и работодатель договариваются: ты получаешь 20 фунтов в неделю, официально проводим 10, с этой «десятки» и платим налоги. Вторые десять фунтов получаешь под столом, в конверте.
Государство, разумеется, на такие договоры смотрит косо. Если работник пробует через суд взыскать «подстольную» зарплату, отказ в иске – как пить дать. Договор ничтожен. Никто, никому, ничего.
Практики – валом. См., Miller г Karlinski (1945) 62 TLR 85, Napier г. National Business Agency Ltd, [1951] 2 All. ER. 264, Tomlinson г Dick Evans “U” Drive Ltd [1978] IRLR 77, Davidson г Pillay [1979] IRLR 275, Salvesen v Simons [1994] IRLR 52[228].
Более того, если работника незаконно уволили, а тот подал иск о восстановлении на работе и в суде всплыл «серый» договор… суд откажет в иске. Как сказал судья Мей:
«Мы не сомневаемся: Парламент не желает наделять статутными правами (право на восстановление на работе в случае незаконного увольнения) лиц, сознательно нарушающих закон и участвующих в обмане налогового ведомства». Дело Newland v Simons & Wilier (Hairdressers) Ltd [1981] IRLR 359[229]. Также см. Corby v Morrison [1980] IRLR 218.
9.3.5. «Аморалка»
Договоры, противные нравственности/морали, ничтожны. Самые ранние дела – Cannan v. Bryce, 3 Barn. & Aid. 179 [1836[230]] и McKinnell v. Robinson, 3 M. & W. 434[1838].
В последнем деле был заключен договор займа. Истец занял ответчику денег на организацию игры «Риск». Между тем игра была запрещена статутным законом. Ответчик деньги не вернул. Истец – в суд, а там:
«Заем с явно выраженной целью нарушить закон позволил заемщику совершить деяние, воспрещенное законом… отданные деньги не могут быть возвращены. Решение в пользу ответчика»[231].
Однако в учебники и анналы вошло другое, более позднее дело Pearce v Brooks [1866]Lr 1 Ex 213[232]. Там суд расписал подробнее и, можно сказать, приравнял мораль к закону. Судья Поллок[233]:
«Я всегда считал законом: лицо, помогающее деянию супротив закона, давая вещь и зная, что вещь будет употреблена для цели, закону противной, не вправе истребовать цену данной вещи.
… Меж целью противоправной и аморальной нет разницы. Должно применить правило ex turpi causa non oritur actio (иск не может возникнуть из аморального или незаконного основания);
участвуй истец в деянии противоправном иль аморальном, исходу быть одинаковому: иск не может возникнуть ни из противоправного, ни из аморального деяния».
Причина, по которой сыр-бор разгорелся. Истец, каретный двор, дал ответчице на прокат карету. Та взяла, пользовалась, платила и повредила карету. Так и вернула. Истец – в суд, взыскивать стоимость ремонта. Вроде бы обычный спор… если бы не одно «но». Ответчица зарабатывала на жизнь в горизонтальном положении. Профессионалка. О чем, как выяснил суд, истец знал.
Также, по мнению суда, истец знал или должен был знать, для КАКОЙ цели ответчице понадобилась карета. Судья Мартин, поддерживая Поллока, сказал так:
«В жалобе да молвлено: ответчик – дева гулящая, о чем истец ведал; второе, карета приспособлена и учинена так, дабы дева сия могла испущать порочный зов; третье, истец ждал расчета от ответчицы деньгами, заработанными распутным путем;
…. если доказано: карета с ведома истца снята для выставления на показ прелестей ответчицы, для вспоможения в порочном промысле, договор противоправен».
Третий судья, Пиггот, согласился с коллегами: «Если муж приценивается к дуэльным пистолетам и глаголет: “Думаю, завтра мне на дуэли стреляться”, – может ли продавец ответить: “Сударь, я не желаю знать вашу цель; я нЬ при чем; это ваше дело; мое дело – пистолями торговать, и смотрю я только на барыш”. Несомненно, поступок сей противен морали, но сомневаюсь, противен ли праву…» Но дела Cannan г. Bryce и M’Kinnell г. Robinson развеивают сомнения.
Однако в случае найма кареты глупо полагать, что когда стороны делают одно и то же, с одним предметом и целью одной, то поступок одной стороны законен, а другой – нет. После чего судьи единодушно отказали истцу в иске.
Так и сложился принцип: «Аморальный договор ничтожен». Действует до сих пор. Но жизнь идет, мораль меняется. Поэтому договор, аморальный в конце XIX века, сегодня вряд ли будет противоречить морали – и устоит в суде.
Пример – дело Armhouse Lee Ltd г Chappell (1996). Истец и ответчик заключили договор оказания услуг. Истец публикует в своей газете рекламные объявления ответчика, ответчик платит за рекламу. Все бы ничего, но ответчик рекламировал секс по телефону.
Вскоре правительство «завинтило гайки». Комитет по надзору за соблюдением стандартов информационных услуг, оказываемых по телефону,[234] издал подробное распоряжение, где, в частности, говорилось, какой должна быть реклама секса по телефону, установлены требования и т. д. Ответчику стало невыгодно рекламировать услуги по новым правилам. Ответчик заявил отказ от договора. А истец – иск об убытках, вызванных отказом.
Защита ответчика: дело один в один как Pearce г Brooks [1866], договор аморален, следовательно – противоправен и ничтожен, никаких убытков.
Суд: да, Pearce г Brooks [1866] остается действующим законом, да, ваша реклама отвратительна, но… с тех пор много воды утекло. Мораль изменилась. Секс по телефону и проституция – не одно и то же. Общественные устои, в принципе, допускают секс по телефону. Да и правительство не запрещает рекламу таких услуг. Наоборот, устанавливает спецправила и требования. А значит, договор НЕ аморален. Иск удовлетворить.
9.3.6. Покупка титула
Еще один противоправный и ничтожный договор. Начало положило дело Parkinson г College of Ambulance Ltd [1925] 2 KB 1[235]. Ответчик – компания, созданная с очень благими целями. Ambulance с английского – машина скорой помощи, санитарный транспорт.
Так и было. Компания помогала беднякам. Занималась просвещением. Вела бесплатные занятия по первой медицинской помощи. Доверия и солидности добавлял президент компании – член королевской семьи, ни много, ни мало – принцесса[236].
И пускай компания создана как общество с ограниченной ответственностью – Ltd, «по жизни» работала как благотворительный фонд. Львиную долю финансирования получала через пожертвования.
Однажды представитель компании, некий Гаррисон, намекнул полковнику Паркинсону: если вы пожертвуете нашей компании значительную сумму денег, мы похлопочем и выправим вам… титул рыцаря.
Договорились. Паркинсон пожертвовал 3000 фунтов. Рыцарство не получил. На недоуменный вопрос: «Ну и где?» – ответили: «Вы пожертвовали, спасибо за милосердие, денег не вернем». Паркинсон – в суд, не дали титул – верните деньги. Итог предсказуем. Договор противоправен-ничтожен, о чем вы, дорогой истец, знали наперед. «В иске – отказать». Ни денег, ни титула.
Чем еще примечательно дело? Есть английский закон «О предотвращении злоупотреблений»[237], принят в 1925 году, действует и поныне. Сопоставьте даты. Заметили? Тот же год.
Это не совпадение. Статутное право опять догоняет прецедентное и прописывает в законе удачные находки судей. Законодатель, видимо, обеспокоился: мало ли что, давайте «на всякий пожарный» примем закон.
Приняли. Теперь попытка получить «достоинство или титул»[238] путем «заноса» чревата отсидкой до двух лет или штрафом в 500 фунтов. А то и все вместе, на усмотрение суда.
9.3.7. Посягательства на «общественный порядок»
Договор об откате – ничтожен, см. дела Montefiore г Menday Motor Components Co (1918) и Lemenda Trading Co Ltd г African Middle East Petroleum Co Ltd (1988). Договор, предполагающий нарушение закона дружественной страны, – ничтожен, дело De Wutz г Hendricks [1824]. Торговый договор с фирмой из государства, с которым воюет Англия, – ничтожен, дело Potts г Bell [1800], а позже еще и статутный закон «О торговле с врагом» 1939 г. (Trading with the Enemy Act 1939). Договор на подкуп избирателя – ничтожен, см. дело Osborne г ASRS (1910).
Мог бы продолжить список еще листов на сто. Но мне кажется, достаточно. Мы с вами, пользуясь системным мышлением[239], уже подметили закономерность. И выведем формулу: договор посягает на общественный порядок=договор противоправен=ничтожен.
Именно так. Все рассмотренные договора – на преступление, деликт, «аморалка», оптимизация налогов и т. д. – так или иначе посягают на общественный порядок, на устои общества и по общему праву такие договора ничтожны. Все.
9. З.7.1. Общественный порядок в перекличке эпох
Тут бы и поставить точку, но… Из предыдущей мысли логично и естественно вытекает вопрос: а что же такое общественный порядок?
Вопрос дельный и практичный. Поскольку договор, противоречащий общественному порядку, ничтожен, давайте определим, что такое общественный порядок. Хотя бы для того, чтобы ненароком не заключить договор, этому порядку противоречащий.
Определяют уже лет двести. Один судья пишет свое видение общественного порядка. Другой, спустя годы, а то и десятилетия, отвечает. Эдакая перекличка эпох в судебных актах. Чем-то напоминает разговоры на форумах в Сети. Заглянем на огонек:
«Принцип общественного порядка: ex dolo malo non oritur actio. Ни один суд не протянет истцу руку помощи, если истец основывает требования на противоправном или аморальном деянии».
Судья Мансфилд, дело Holman г. Johnson [1775], Cowp. 343.
«Довод о порядке общественном ведет тебя прочь от закона ясного, и звучит, коль иных доводов нет. Общественный порядок – лошадь вельми строптивая, и если ты заплутал, незнамо куда тебя завезет».
Судья Бурроу, дело Richardson г. Mellish [1824], 2 Bing. 252[240].
«Ничтожно все, что вредит интересам общества, и ничтожно на основании общественного порядка».
Судья Тиндал, дело Horner г. Graves [1831], 7 Bing. 743.
«Помните, вы не вправе произвольно расширять правила, гласящие, что тот или иной договор ничтожен как противный общественному порядку, так как тот же общественный порядок требует, чтобы совершеннолетний человек, понимающий закон, обладал полной свободой договора, и договоры таких людей, заключенные свободно и осознанно, да будут святы и наделены силой праведного суда. Стало быть, вам стоит учитывать высший принцип общественного порядка – нельзя безрассудно вмешиваться в свободу договора».
Судья Джесси, дело Printing & Numerical Registry Co. v. Sampson [1875] L.R. 19 Eq. 462.
«Трудно сказать, каково будет мнение человека иль судьи о том, так что же такое общественный порядок».
Судья Джессил, дело Besant v. Wood [1879], L. R. 12 C. D. 620.
«Общественный порядок не допускает определения, и его не так-то просто объяснить. Переменчивая категория; зависит от привычек, способностей и возможностей общества».
Судья Кикивич, дело Davies v. Davies [1887], L. R. 36 C. D. 364.
«Общественный порядок – лошадь высокая, тяжко взбираться в седло, а как взобрался, тяжко ехать».
Судья Смит, дело The Driefontein Consolidated Mines, Ltd. v. Janson [1901].
«Для начала нужно сказать несколько слов об общественном порядке. Время от времени глубокоуважаемые судьи строго-настрого предупреждали нас быть крайне осторожными на сем поприще.
“Строптивая лошадь”… эту доктрину стоит применять только в делах, где угроза обществу существенна и неопровержима, и угроза эта не зависит от причудливых зигзагов мысли некоторых судей. Считаю, так и должно».
Судья Аткин, дело Fender v. Mildmay (1937), [1938] A.C. 1 (H.L.)
«Если в седле хороший наездник, он обуздает строптивую лошадь. Тогда лошадь перепрыгивает заслоны, воздвигнутые юридическими фикциями, и приземляется на стороне правосудия».
Судья Альфред Деннинг, дело Enderby Town FC Ltd v The Football Association Ltd [1971] Ch 591.
9.3.7.2. А как у нас?
Как видим, разброс мнений более чем широк. Четкую формулу общественного порядка в Англии так и не вывели. У нас, впрочем, дела не лучше. Наши суды тоже втискивают в общественный (публичный) порядок все, что только можно, вплоть до морали, нравственности и правосознания. К примеру:
а) «Под публичным порядком РФ понимаются основы общественного строя Российского государства, нарушение которых, в том числе и при приведении в исполнение решений иностранных судов или арбитражей, могло бы породить результат, недопустимый с точки зрения российского правосознания» (Постановление ФАС Московского округа от 22.08.2013 по делу № А40-16824/13-52-180). Также Постановление ФАС Московского округа от 25.07.2013 по делу № А40-16789/13-50-177);
б) «….под публичным порядком понимаются основы правопорядка РФ, которые прежде всего включают в себя основополагающие принципы российского права… такие как принцип независимости и беспристрастности суда, принцип законности решения.
В соответствии со ст. 1 ГК РФ одним из принципов российского права является восстановление нарушенных прав и их судебная защита» (Постановление ФАС Московского округа от 07.03.2012 по делу № А41-21121/11);
в) «В свою очередь, основы правопорядка РФ включают в себя помимо основ морали, главных религиозных постулатов, главных экономических и культурных традиций, сформировавших российское гражданское общество, и основополагающие принципы российского права (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 06.03.2012 по делу № А56-49603/2011; Постановление ФАС Северо-Западного округа от 18.03.2010 по делу № А56-82470/ 2009).
9.3.7.3. Размышления о вечном
Наверное, самая точная формула: общественный порядок = устои общества. Точнее вряд ли когда-нибудь определят. Точность в данном случае… ПОМЕХА.
Как вы думаете, зачем вообще существует механизм «общественный порядок» как основание для отказа в иске/признания договора ничтожным/отказа в признании решения чужого суда?
Трижды прав судья Бурроу: «Довод о порядке общественном ведет тебя прочь от закона ясного, и звучит, коль иных доводов нет». Сугубо мое мнение: механизм «общественный порядок» для того и придуман, чтобы РУБИТЬ несправедливые иски/договоры.
Применим, когда других средств нет. Совсем нет. Когда «по закону ясному» оснований для отказа нет, но по внутреннему убеждению суда иск удовлетворять нельзя ни в коем случае. Справедливость, мораль, нравственность, что-то еще – словом, суд резко против. И тогда наступает час «строптивой лошади»…
Второй случай использования механизма – с точностью наоборот. Когда все против стороны, но стороне по внутреннему убеждению суда, исходя из принципа справедливости, нужно помочь, «тогда лошадь перепрыгивает заслоны, воздвигнутые юридическими фикциями, и приземляется на стороне правосудия».
9.4. Исполнение договора противоречит статутному закону или праву
Подчеркиваю – исполнение, не сам договор. С договором все в порядке, «проверено, мин нет». Но когда стороны начали исполнять договор, нарвались на противоправность. Как так? Смотрите.
9.4.1. Статутный закон
Дело Anderson Ltd г Daniel [1924] 1 KB 138. В те времена действовал закон о продаже искусственных удобрений. Закон велел: в счете продавца обязательно должен быть указан состав удобрений.
Истец и ответчик заключили договор поставки десяти тонн удобрений. Истец поставил товар… без перечня состава. Ответчик, тем не менее, товар принял, но не заплатил. Истец – в суд. Ответчик: договор нарушает статутный закон, противоправен, ничтожен, платить не будем.
Суд: ну, не совсем. Изначально договор не был противоправным. Противоправность появилась в ходе исполнения. Судья Скраттон: «Когда закон защищает общество либо определенную группу лиц, устанавливая: помимо договора должны быть соблюдены некоторые условия и формальности, за нарушение – штраф, договор и исполнение вопреки требованиям закона – противоправны; сторона, подвергнутая штрафу (т. е. виновная в нарушении закона), не вправе судиться».
Следующую страницу в доктрину противоправного исполнения вписали моряки. Корабль с зерном шел из США. Шел с перегрузом, но, тем не менее, прибыл в конечную точку маршрута – Англия, г. Беркенхед.
В ту пору действовал Закон «О торговых судах» 1932 г. Статья 44 этого закона запрещала перегруз судна выше грузовой марки, т. е. выше разрешенного законом предела. По прибытии в порт капитана оштрафовали на 1200 фунтов.
Самое интересное началось дальше. Цена перевозки – 18,893 фунта. Получатели зерна заплатили 16,893… и все. На резонный вопрос: «А где еще две штуки?» – ответили: «Мы не платим за перегруз. Перегруз запрещен законом. Значит, договор противоправен в части перевозки зерна сверх нормы».
В суде: «Главный довод ответчика основан на ошибочном понимании принципа, примененного в деле Anderson Ltd. v. Daniel. Чтобы показать ошибочность, я кратко объясню, как этот принцип соотносится с другими принципами противоправности договора.
Основных принципов два.
Первый – договор, заключенный с целью совершить противоправное деяние, ничтожен. Применим принцип или нет, зависит от доказанности умысла: был ли на день заключения договора умысел нарушить закон. Если умысел был у обеих сторон, договор ничтожен; если умысел был только у одной стороны, суд не наделит принудительной силой иск такой стороны.
В данном деле этот принцип неприменим. Был ли перегруз умышленным или случайным? Нет доказательств, говорящих о намерении сторон учинить перегруз при заключении договора.
Второй принцип – суд не наделит принудительной силой договор, явно или подразумеваемо запрещенный статутным законом. Если договор попадает в разряд запрещенных, умысел не важен; если договор запрещен статутным законом, договор не будет наделен принудительной силой – не важно, хотели стороны нарушить закон или нет.
Между этими двумя видами договоров есть большая разница.
В первом случае вы смотрите, какие деяния запрещает закон; и не важно, запрещает закон договор или нет; если договор заключен, чтобы умышленно совершить запрещенное деяние, договор ничтожен.
Во втором случае вы смотрите, не какие деяния запрещает закон, а какие договора; умысел сторон вас не заботит; если стороны заключили запрещенный договор, договор ничтожен.
Истец совершил противоправное деяние, запрещенное статутным законом (перегруз), но совершил его в ходе исполнения действительного договора, поскольку закон запрещает только деяние, но не сам договор, в ходе которого это деяние совершено.
Отсюда два вопроса. Первый – и главный – хотел ли законодатель запретить подобные договоры? Если да, то попадает ли договор сторон в разряд запрещенных?…Статья 44 Закона “О торговых судах” 1932 г. говорит, что судно “не должно быть загружено так, чтобы погрузиться” в воду ниже ватерлинии.
Возможно, договор на погрузку судна ниже ватерлинии был бы ничтожен… Но подразумеваемый запрет на заключение договоров погрузки не обязательно распространяется на договор перевозки груза, погруженного с нарушением закона.
Конечно, если бы стороны умышленно сговорились перегрузить судно, такой договор был бы ничтожен, но эта ничтожность не зависела бы от подразумеваемого статутного запрета. Тогда действовал бы первый принцип, о котором я говорил выше: договор, заключенный с целью совершить противоправное деяние, ничтожен.
Запрещен ли тот или иной вид договоров статутным законом, можно проверить, оценив невежество сторон в совокупности с договором. По моему разумению, договор перевозки груза не попадает под запрет, установленный статутным законом. Суд не должен считать тот или иной договор или вид договоров запрещенными законом, если иное ясно не следует из закона или необходимо вмешательство суда.
… Но если ясности нет, суд должен крайне осторожно толковать закон, прежде чем сказать: закон намерен вторгнуться в права и средства защиты, данные сторонам договорным правом.
Осторожность, считаю, особенно нужна в наши дни; в современном коммерческом обороте столько законов и предписаний, можно ненароком что-нибудь нарушить без всякого злого умысла.
Лица, умышленно нарушающие закон, не могут рассчитывать на помощь суда, но совсем другое дело, если закон нарушен невольно. При таких обстоятельствах признать договор ничтожным часто значит… что продавец потеряет деньги, так как не сможет пользоваться своими гражданскими правами, а также получит уголовную ответственность – смотря сколько даст суд по уголовным делам; деньги продавца пойдут не в кошелек общества, а осядут в карманах кое-кого хитрого и везучего (ответчик).
… Торговый люд, невольно преступивший одно из многих требований закона, может подумать, будто ему отказано в праве на справедливый суд. И если суд не обеспечит правосудие, пойдут искать справедливость в другие края. Отчаявшиеся могут создать какой-то свой механизм для решения споров, как сделали картежники, объявленные вне закона.
Я сказал достаточно, а может, и более чем достаточно, чтобы показать: суду не стоит спешить с признанием договора ничтожным на основании подразумеваемого запрета; суд может признавать договор ничтожным, только если запрет предельно ясен.
Считаю справедливым говорить столь подробно, чтобы любой судья, рассматривающий дела в Коммерческом Суде, подходил к подобным делам с особой осторожностью. Наш суд создан более чем полвека назад именно для рассмотрения торговых споров, и купцам должно быть понятно, как, что и почему мы решаем; а в доступе к правосудию может быть отказано лишь в редких случаях и только тому, кто очевидно правосудия не достоин».
Дело St. John Shipping Corporation v Joseph Rank Ltd [1957] 1 QB 267[241] судья Девлин. Девлин, кстати, привел еще один довод в пользу истца. Особо подробно не расписывал, суть: истца уже оштрафовали за правонарушение, поэтому если еще признать договор ничтожным и оставить истца без денег, то получится двойная ответственность за одно и то же деяние. Недопустимо.
В обоих делах договор противоречил праву. В первом – явный статутный запрет, во втором – подразумеваемый. Наше просветление не будет полным, если мы хотя бы вкратце не рассмотрим договор, противоречащий именно праву, а не статуту.
9.4.2. Право
Наши дни. Дело Parking Eye Limited г Somerfield Stores Limited [2012] EWCA Civ 1338[242]. Компьютерщики (истец) заключили договор с супермаркетом (ответчик): мы устанавливаем вам систему наружного наблюдения, а вы позволяете нам собирать «штрафы» с нарушителей.
Система: камеры слежения + компьютер для сбора информации + спец. программа для обработки информации. Установлена на парковке супермаркета. Система отслеживала, когда приехал тот или иной покупатель и когда уехал.
Если время стоянки превышало бесплатное время, позволяемое супермаркетом, система по номеру автомобиля вычисляла собственника и отправляла письмо: уплатите «штраф» за парковку.
Думаю, уловили подвох. Штраф – исключительная монополия государства, потому слово и взято в кавычки. Сбор за долгую стоянку – это не штраф. У этого платежа другая правовая природа. Обязательство уплатить сбор возникает не из статутного закона, а из договора.
Тебе разрешили некоторое время стоять бесплатно, ты поставил машину и согласился с условиями, договор заключен, подписался – плати. К такому выводу пришел еще суд первой инстанции, рассматривая дело. Тут спора не было.
Спор был в другом. 1де-то год стороны исполняли договор. Потом супермаркет заявил отказ. Истец пошел в суд взыскивать упущенную выгоду. Ответчик – чем и примечательно дело – защищался через противоправность.
Якобы истец рассылает заведомо ложные письма: уплатите штраф. В то время как оплате подлежит не штраф, а платеж из договора. Истец прикрывается нашим именем, якобы действует в наших интересах, на что его никто не уполномочивал. Истец намеренно искажает ссылки на закон, пугает честных граждан, дабы те охотнее расставались с деньгами. Договор противоправен, ничтожен, просим в иске отказать.
Также ответчик пробовал ссылаться на нарушения статутного права – Закон «О воровстве» 1968 г. (Theft Act 1968) и Закон «Об обмане» 2006 г. (Fraud Act 2006). Но эти ссылки отбил еще суд первой инстанции. И удовлетворил иск, взыскал 35 000 фунтов упущенной выгоды.
Вторая инстанция рассматривала вопрос: «Нарушает ли договор право в широком смысле слова?» Решили, договор – не нарушает, а вот исполнение договора – да, временами было противоправным.
Между тем, заключая договор, стороны не преследовали цель нарушить закон. Противоправное исполнение не входило в предмет договора. Договор мог быть исполнен без нарушений закона. Договор и был исполнен почти без нарушений закона, так как «пугательные» письма рассылали не всем подряд, а лишь некоторым. Судья Тулсон:
«В данном деле важнейшая часть услуг, предоставленных истцом, – установка системы наблюдения на 17 парковках. Услуги выполнены полностью в соответствии с законом. Намеренный ввод граждан в заблуждение письмами вряд ли был основным предметом исполнения договора.
Суд первой инстанции счел: сбор денег противоправными средствами не входит в предмет договора. Как сказал суд, противоправность слишком далека, чтоб влечь ничтожность договора… Согласен». В удовлетворении апелляционной жалобы – отказать.
И опять преемственность поколений. В решение суда восемь ссылок на дело St. John Shipping Corporation г Joseph Rank Ltd [1957] 1 QB 267. Судьи слегка поворчали, дескать, Девлин четко не разграничил природу и значение противоправного деяния, а также понятия «предмет» и «намерения». По существу, дословно: «Если читать решение целиком, решение утонченное и убедительное». Дополнительно подтвердили: принципы, сформулированные судьей Девлином, живы и применимы до сих пор.
9.5. Последствия противоправности
Общее последствие, как уже вы знаете, – ничтожность договора с вылетом на «никто, никому, ничего, никогда». Однако последствия могут быть и не столь мрачными.
Почему так? На защиту через противоправность суды испокон веков смотрят… косо. Лет двести назад знаменитый судья Мансфильд выразился так: «Из уст ответчика довод о противоправности всегда звучит архискверно». Так и написал в решении, дело Holman г Johnson [1775] 1 Cowp 341.
В переводе на русский сие значит: «Чья бы корова мычала, ответчик». Сначала заключил противоправный договор, а теперь ссылаешься на противоправность?! Хочешь пожать плоды противоправного поведения? Ну-ну. Суд еще подумает, кого защищать – тебя или истца.
Поэтому при ничтожности договора из-за противоправности есть ряд исключений из «никто, никому».
9.5.1. Добросовестность стороны – исключение первое
По общему правилу, «незнание закона не оправдывает». Если обе стороны не знали статутного закона и заключили договор, прямо законом запрещенный, «никто, никому, ничего». Примеры – Nash г Stevenson Transport Ltd [1936] 2 KB 128, J M Allan (Merchandising) Ltd v Cloke [1963] 2 All ER 258.
Однако если запрет подразумеваемый или есть другие смягчающие обстоятельства – к примеру, одна сторона обманула другую, – тогда «суд протянет истцу руку помощи».
1. Не знал. Одно из ранних дел – Hughes v. Liverpool Victoria Friendly Society [1916] 2 KB 482. Страховой агент продал ничего не подозревающему истцу «левую» страховку намеренно, осознанно. Корысти ради. Когда обман вскрылся, истец подал иск о возврате денег, уплаченных за страховку.
Ответчик, как водится, завел старую песню: договор изначально противоправен, ничтожен, «никто никому», в иске отказать. И вообще, когда стороны в равной мере виновны, ответчик находится в лучшем положении.
Суд: так то когда в равной мере. Поскольку истец заключил договор страхования добросовестно, веря, что договор дозволен законом, а вы намеренно вели себя противоправно, то вы виновны НЕ в равной мере. Вы – виновны. Истец – нет. Иск – удовлетворить.
То же самое в более позднем деле Archbolds (Freightage) Ltd у Л' Spanglett Ltd [1961] 1 QB 374, рассматривал уже знакомый нам судья Девлин. Истец и ответчик заключили договор перевозки грузов автотранспортом. У ответчика не было лицензии на перевозку груза, о чем ответчик скромно умолчал. Авось пронесет.
Ан нет. Ответчик попался на незаконной перевозке. Товар истца не был доставлен по назначению. Истец заявил иск об убытках. Удовлетворили. Основания: 1) противоправность появилась лишь на стадии исполнения договора; 2) истец не знал об умысле ответчика исполнить договор противоправно. Если бы знал – отказ в иске, см. более позднее дело Ashmore, Benson, Pease & Co. Ltd у A VDawson Ltd [1973] 1 WLR 828.
Из новейшей истории – великолепное дело Mohamed у Alaga [1999] 3 All ER 699[243]. О взыскании… «отката». Мухаммед, выходец из Сомали, и юрфирма «Алага» заключили договор.
Мухаммед приводит в фирму соотечественников, ищущих убежища в Англии; помогает с переводом документов на английский; ходит с клиентами на встречи к юристам. Словом, помогает, чем может. Посредник.
Юрфирма, в свою очередь, заполняет беженцам заявления и прочие бумаги для получения вида на жительства, оказывает другие услуги, если клиент готов платить, и… заносит Мухаммеду половину гонорара.
Вскоре Мухаммед поймал юристов на игре краплеными картами. Юристы утаивали часть денег. Как честный человек, Мухаммед пошел в суд с иском к юрфирме. Позиция в суде не блистала новизной:
«Согласно Правилам практики солисторов 1990 г., читай – правила оказания юридических услуг – правило 7 однозначно воспрещает юристу заключать договор, предполагающий «распил» гонорара. Договор противоправен-ничтожен. Просим в иске отказать».
Первая инстанция: «Если позволить истцу выиграть дело, тогда суд разрешит юристам заключать договоры, запрещенные законом, одобрит противоправное деяние (раздел гонорара)». Договор ничтожен. Отказ в иске. После чего суд высказал юристам-ответчикам много «хорошего» и душевного:
«Юристу позорно заключать противоправный договор, и еще позорнее, если юрист не предупреждает другую сторону о Правилах Практики… Не буду рассматривать, дает ли молчание одной стороны право на иск другой стороне.
Возможно, юрист обязан предупредить клиента о запрете, установленном Правилами, и нарушение этой обязанности дает клиенту право на иск о взыскании убытков. Но очевидно: нарушение обязанности предупредить о запрете не делает противоправный договор действительным».
Вторая инстанция согласилась с первой. Да, договор ничтожен. НО! Апелляция красиво обошла острые углы противоправности, учла добросовестность истца и рассудила по справедливости. Решение первой инстанции изменили. Истцу позволили взыскать часть денег справедливое вознаграждение за услуги посредника. Ход мысли:
«Предпочтительнее смотреть на дело так: истец не просит суд взыскать по противоправному договору, а хочет получить разумное вознаграждение за оказанные услуги. Полагаю, это точное описание цели истца.
Далее, важно учесть: позорность сторон неодинакова (судья намеренно использует слова коллеги из первой инстанции). Ответчик – юр. фирма и связан правилами.
Можно разумно полагать: ответчик обязан знать и соблюдать эти правила. Если ответчик и в самом деле заключил такой договор, значит, ответчик сознательно нарушил правила.
С другой стороны, истец предположительно – и я это предположение легко принимаю – был невежествен, не понимал, почему ответчикам нельзя заключать такой договор. В других областях коммерческой жизни подобные договоры общеприняты» (судья Бингхам).
Читать бесплатно другие книги:
