Песочный человек Кеплер Ларс

Глава 179

Негнущимися от холода пальцами Рейдар пытался набрать код замка на двери конюшни. Зубчики с цифрами нажимались медленно. Пальцы примерзали к ледяному металлу. Микаэль шепотом просил:

— Папа, скорее, скорее…

Вальтер, с ножом в руках, рывками двигался по снегу. Рейдар подышал на пальцы и попытался ввести последнюю цифру. Открыл замок, отодвинул скобу и потянул дверь.

Слишком много снега.

Он рванул дверь, услышал, как лошади топчутся в стойлах. Глухо фыркают, переступают в темноте.

— Идем, папа! — крикнул Микаэль и потянул его внутрь.

Рейдар еще немного сдвинул дверь, обернулся и увидел Вальтера с длинным ножом.

Вальтер на ходу поглаживал себя лезвием по ноге.

Бежать было поздно.

Рейдар вытянул руки, закрываясь, но Вальтер схватил его за горло и толкнул назад, на стену конюшни.

— Прости, — прошептал Рейдар в пространство, — мне так жаль…

Вальтер с силой воткнул нож Рейдару в плечо, пригвоздив его к стене. Рейдар закричал, от боли почернело в глазах. Лошади встревоженно заржали, их тяжелые тела задевали стенки стойла.

Рейдар не мог двинуться. Боль жгла плечо. Каждая секунда была невыносимой. Он чувствовал, как горячая кровь стекает по предплечью и кисти.

Микаэль попытался протиснуться в конюшню, но Вальтер успел схватить его сзади, вытащил наружу и с оттяжкой ударил по щеке. Юноша повалился в снег.

— Нет, нет, — задохнулся Рейдар — и увидел свет, приближающийся со стороны усадьбы.

Это бежал Давид с сигнальным факелом в руке. Факел выстреливал белым светом.

— Вертолет «скорой помощи» уже летит! — прокричал Давид, но остановился, увидев обернувшегося к нему Вальтера.

Глава 180

Сага дернула бюро и на несколько сантиметров отодвинула его от стены. Голова болела и все еще мерзко кружилась. Сага сплюнула кровь, наклонилась, обеими руками взялась за нижний край и, рыкнув, рванула бюро вверх. Бюро с грохотом рухнуло на пол и перевернулось.

Сага схватила пистолет и рукояткой разбила окно. Стекло посыпалось на пол, со звоном полетело на оконный скат.

Сага моргнула и увидела свет факела, колеблющийся в темноте над снегом. Свет походил на медузу в морской глубине. Вальтер направлялся к человеку с факелом. Мужчина попятился, хотел ткнуть Вальтера горящим факелом, но Вальтер оказался проворнее. Он схватил человека с факелом за руку и сломал кость.

Сага выбила остатки стекла, торчавшие из рамы.

Вальтер был похож на льва над добычей, он умело и быстро бил мужчину по шее и почкам.

Сага подняла пистолет, попыталась сморгнуть кровь с глаз, чтобы лучше видеть.

Мужчина лежал в снегу на спине, дергаясь всем телом. Рядом валялся ярко разгоревшийся факел.

Юрек скользнул в сторону ровно в тот момент, когда Сага выстрелила. Он вышел из круга света и исчез в темноте.

Свет факела образовал круг на белом снегу. Мужчина перестал дергаться и замер. Красная конюшня угадывалась только короткими проблесками. В остальном царила кромешная темнота.

Глава 181

Рейдар задыхался, пригвожденный ножом к стене. Боль была невыносимой. Казалось, эта горящая точка — единственное, что существует в мире. Теплая кровь стекала по руке и ногам.

Он увидел, что Юрек исчез из поля зрения сразу после выстрела. Давид неподвижно лежал в снегу. Нельзя было понять, насколько сильно он пострадал.

Небо на востоке слегка побледнело, и Рейдар рассмотрел в окне второго этажа Сагу Бауэр.

Она стреляла и промахнулась.

Рейдар дышал слишком быстро, сердце бешено колотилось. Он понимал, что у него вот-вот будет шок от кровотечения.

Микаэль закашлялся, схватился за ухо и, пошатываясь, поднялся.

— Папа…

Не успел он закончить, как Вальтер вернулся к нему, снова повалил ударом, схватил за ногу и поволок в темноту.

— Микаэль! — закричал Рейдар.

Вальтер волочил за собой по снегу его сына. Микаэль пытался ухватиться за что-нибудь. Оба постепенно исчезали на дорожке, тянувшейся вдоль широкого места реки к незамерзшему бурному потоку. Теперь они казались Рейдару тенями.

Вальтер пришел сюда, чтобы снова забрать Микаэля, удивленно подумал Рейдар.

Было все еще слишком темно, чтобы Сага смогла различить фигуры из окна наверху.

Рейдар, взревев, схватил рукоятку ножа и потянул. Нож сидел глубоко. Рейдар потянул еще раз, надавил вниз, порезав плоть, чтобы изменить положение лезвия.

Теплая кровь лилась по рукоятке и пальцам.

Рейдар закричал и наконец выдернул нож из стены. Нож выскользнул, и Рейдар ничком упал в снег. Было так больно, что он заплакал, корчась и пытаясь подняться на ноги.

— Микаэль!

Он наступил на горящий в снегу факел, подобрал его, ощутил на руке уколы мелких искр. Чуть не упал, но удержался на ногах. Вгляделся в открытую воду ручья, различил фигуру Вальтера на фоне снега. Рейдар двинулся за ними, но у него не осталось сил. Он понимал, что Вальтер собирается утащить Микаэля в лес, где оба исчезнут навсегда.

Глава 182

Выставив пистолет в окно, Сага увидела в круге света Рейдара. Весь в крови, он подобрал сигнальный факел, пошатнулся, словно вот-вот упадет, но швырнул факел вперед.

Сага стерла кровь с бровей и увидела, как свет, крутясь, летит через темноту по высокой дуге. Она проследила взглядом за огнем, падающим в снег. В белом свете она отчетливо разглядела Вальтера. Он тащил за собой Микаэля. До обоих было метров сто, не меньше.

Далеко. И все-таки Сага оперлась о раму и прицелилась.

Юрек уходил в темноту. Мушка дрожала перед прицелом. Черная фигура то оказывалась на линии огня, то уходила с нее.

Сага пыталась зафиксировать оружие. Медленно дыша, она дожала спусковой крючок до первой насечки. Голова Юрека пропала с линии огня.

В глазах плыло, и Сага быстро поморгала.

В следующую секунду угол стал лучше. Сага трижды клала палец на спусковой крючок, мушка постепенно сдвигалась вниз.

Эхо коротких громких выстрелов раскатилось между усадьбой и конюшней.

Сага успела увидеть, что как минимум одна пуля попала Юреку в шею. Кровь брызнула вперед и повисла вялым красным облачком в ярком белом свете.

Сага выстрелила еще несколько раз, увидела, как он выпускает ногу Микаэля, валится в темноту и исчезает.

Сага отступила от окна, обернулась и пробежала в потайную дверь.

Она бежала вниз по ступенькам. Пистолет в ее руке со звоном задевал о перила. Выскочив из кухни, Сага промчалась по комнатам, через просторную прихожую и оказалась на снегу. Задыхаясь, приблизилась к свету, не опуская пистолета. Вдали поблескивала черная вода бурно текущего ручья — словно металлическая трещина, перерезавшая белый пейзаж.

Она продолжала идти по глубокому снегу, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте, в лесу.

Свет факела стал слабее, почти погас. Микаэль лежал на боку и тяжело дышал. На краю неверного светового круга виднелось кровавое пятно, однако тела не было.

— Юрек, — прошептала она, прошла, спотыкаясь, в свет и увидела следы Вальтера на снегу.

Страшно болела голова, но Сага подобрала факел, подняла его повыше и пошла вперед. Свет подрагивал. Тени и свет падали на снег. Вдруг краем глаза Сага заметила какое-то движение.

Вальтер поднялся на ноги и неровными шагами брел прочь.

Сага выстрелила, не успев как следует прицелиться. Пуля прошила его плечо. Вальтер пошатнулся, чуть не упал, сделал несколько шагов вниз по крутому склону к ручью.

Сага шла за ним, подняв факел. Она снова заметила Вальтера, прицелилась и трижды выстрелила ему в грудь.

Юрек упал на спину, прямо на ледяную кромку, и провалился в черную воду ручья. Сага выстрелила, когда он падал, попала в щеку и ухо.

Вальтера потащило под воду. Сага успела выстрелить ему в ногу, прежде чем он исчез. Сага сменила магазин, оступаясь, спустилась по крутому склону, упала, ударилась о землю, на нее посыпался снег, споткнулась и выстрелила в черную воду. Посветила факелом на водовороты ручья. Свет пронизал воду, осветил вертлявые пузырьки и достал до темно-коричневого дна. Что-то большое, подскакивая, переворачивалось там, и вдруг среди камней и колышущихся водорослей мелькнуло морщинистое лицо.

Сага выстрелила снова, и по темной поверхности расплылось облачко крови. Сага все целилась и стреляла. Выбросила пустой магазин, вставила новый, снова выстрелила… Вспышки из дула отражались в быстро текущей воде. Сага шла вдоль ручья и стреляла, пока не кончились пули, а тело Юрека Вальтера не исчезло подо льдом там, где поток расширялся.

Тяжело дыша, Сага стояла на берегу ручья. Факел горел красным и шипел.

Сага стояла, не сводя глаз с воды, а по щекам у нее текли слезы, словно у уставшего ребенка.

Первые лучи солнца коснулись вершин деревьев, теплый свет восхода побежал по искрящемуся снегу. Приближался шум вертолетных лопастей. Сага поняла, что все наконец-то закончилось.

Глава 183

На «скорой помощи» Сагу увезли в больницу Дандерюд, там ее обследовали и уложили в койку. Сага немного полежала, а потом уехала на такси — врачи даже не успели начать лечение.

И вот Сага, спотыкаясь, шла по коридору Каролинской больницы, куда санитарный вертолет доставил Рейдара и Микаэля. Одежда ее была грязной и мокрой, на лице — кровавые полосы, в ушах стоял высокий воющий гул.

Рейдар с сыном все еще находились в кабинете неотложной помощи. Открыв дверь с номером 12, Сага увидела писателя на хирургической койке.

Рядом с ним, держа его за руку, стоял Микаэль.

Рейдар твердил медсестре, что ему необходимо увидеть дочь.

Заметив Сагу, он резко замолчал.

Микаэль взял с тележки несколько чистых компрессов и подал Саге, указав на ее лоб, где кровь из почерневшего пореза стекала на бровь.

Подошел санитар. Взглянув на Сагу, он попросил ее пройти в кабинет для обследования.

— Я из полиции, — сказала Сага и полезла за удостоверением.

— Вам нужна помощь, — пытался втолковать санитар, но Сага перебила его, попросив проводить их в инфекционное отделение, к Фелисии Колер-Фрост.

— Мне необходимо видеть ее, — серьезно сказала она.

Санитар позвонил, получил разрешение и покатил койку Рейдара к лифту.

Колесики койки тихо поскрипывали по бледному линолеуму.

Сага шла следом, чувствуя, как рыдания подступают к горлу.

Рейдар лежал с закрытыми глазами, Микаэль шел рядом, держа отца за руку.

Молодая санитарка встретила их и проводила в кабинет неотложной помощи, где горел приглушенный свет.

Слышалось только медленное ритмичное шипение и пощелкивание приборов, измеряющих пульс, частоту дыхания, уровня кислорода в крови и снимающих ЭКГ.

В койке лежала слабая истощенная женщина. Длинные темные волосы прядями рассыпались по подушке, падали на плечи. Глаза женщины были закрыты, маленькие руки вытянуты вдоль тела.

Женщина часто дышала, ее лицо было покрыто блестящими, как жемчуг, каплями пота.

— Фелисия, — прошептал Рейдар и попытался дотянуться до ее руки.

Микаэль щекой прижался к сестре и что-то прошептал ей, улыбаясь.

Сага стояла позади них, неотрывно глядя на Фелисию — долго сидевшую в заточении девочку, которую спасли из темноты.

Эпилог

Два дня спустя Сага шагала по Родхюспаркен к штаб-квартире Службы безопасности. В кустах и кронах заснеженных деревьев чирикали птицы.

Волосы у Саги уже начали отрастать. На виске виднелись двенадцать тесных стежков, и еще пять — над левой бровью.

Вчера звонил Вернер Санден. Шеф объявил, что в восемь часов утра Сага должна находиться в его кабинете, чтобы принять награду — почетную медаль Службы безопасности.

Церемония показалась Саге странной и ненужной. Три человека погибли в усадьбе, тело Юрека Вальтера утащило под лед и унесло в озеро под усадьбой Рокста.

Перед тем как выписаться, Сага успела повидаться с Йоной в больнице. Комиссар лежал с отсутствующим взглядом и терпеливо отвечал на ее вопросы о том, почему Юрек Вальтер и его брат делали то, что делали.

Дрожа всем телом, словно до сих пор не согрелся, Йона медленно рассказывал обо всем, что стояло за событиями.

Вадим Леванов бежал из Ленинска с обоими сыновьями, Игорем и Романом, в 1960 году после катастрофы с межконтинентальной ракетой, взорвавшейся на месте запуска. Окольными путями он добрался до Швеции и стал работать на большом гравийном карьере в Рутебру. Втайне он привез в гастарбайтерский барак своих детей, играл с ними по вечерам, а днем прятал. Все это время отец надеялся получить шведское гражданство, что дало бы ему и его детям новый шанс в жизни.

Йона попросил стакан горячей воды. Наклоняясь к нему и помогая пить, Сага почувствовала, как он дрожит — словно от холода, хотя его кожа источала тепло.

Сага вспомнила рассказ Рейдара о том, как он встретил близнецов на Эдсшён и стал играть с ними. Близнецы взяли Рейдара с собой на карьер, играть в кучах отработанного песка, хотя это было запрещено. Однажды вечером сторож поймал Рейдара. Мальчик так испугался наказания, что свалил вину на старших ребят и показал, где они живут.

Заботу о близнецах взял на себя Комитет по охране детства. Так как в шведских реестрах их не было, мальчиков отправили дальше, в Комиссию по делам иммигрантов.

Йона попросил у медсестры теплое одеяло и стал рассказывать дальше. У брата Юрека началось воспаление легких, и его оставили в больнице, а Юрека отправили в Казахстан. Но так как у Юрека там не было родственников, он попал в детский дом в Павлодаре.

С тринадцати лет он работал на баржах на Иртыше. Во время беспорядков, сопровождавших десталинизацию, его обманом завербовали в чеченскую милицию. Вербовщики увезли пятнадцатилетнего Юрека в пригород Грозного и сделали из него солдата.

— Братьев отправили в разные страны, — тихо сказал Йона.

— Вот придурки, — прошептала Сага.

Швеция в то время не имела опыта обращения с беженцами. Ошибка свершилась: брата Юрека отправили в Россию, как только он выздоровел. Он попал в интернат номер шестьдесят семь в Кузьминках, юго-восточном районе Москвы. Там его, еще не оправившегося после болезни, сочли дебилом. Когда Юрек после долгих лет солдатской службы бежал из Чечни и отыскал следы брата, его к тому времени перевели в психиатрическую больницу имени Сербского, где окончательно сломали.

Сага настолько погрузилась в мысли о близнецах, что не заметила, как Коринн Мейру подошла к бронированной двери одновременно с ней. Они чуть не столкнулись. Коринн высоко зачесала свои густые волосы, на ней был черный тренчкот, на ногах — сапоги на высоких каблуках. Сага обратила внимание на собственную одежду. Наверное, стоило выбрать что-нибудь вместо привычных джинсов и утепленной куртки.

— Очень рада, — улыбнулась Коринн и обняла ее.

Они бок о бок дошли до просторного кабинета начальства. Там уже ждали Натан Поллок, Карлос Элиассон и Вернер Санден. На столе стояла бутылка «Тэтэнже» и пять бокалов для шампанского.

Дверь закрылась. Сага пожала руки мужчинам.

— Сначала почтим минутой молчания память нашего коллеги Самюэля Менделя и его семьи, а также остальных жертв, — объявил Карлос.

Сага опустила голову, ей было трудно сосредоточиться. В памяти всплыли картины полицейских поисков в районе старой цементной фабрики. Уже утром стало ясно, что живых не найдут. В снегу, перемешанном с грязью, техники расставляли номерки возле четырнадцати разных захоронений. Обоих сыновей Самюэля Менделя нашли в глубокой узкой яме привязанными друг к другу, мальчиков прикрывал только лист гофрированной жести. Останки Ребекки обнаружили в десяти метрах от мальчиков, в зарытой в землю цистерне с трубочкой для воздуха.

Звон в ушах заглушал голоса. Сага зажмурилась, чтобы начать что-нибудь понимать.

Пережившие тяжелейшее потрясение близнецы отправились в Польшу, где Роман убил какого-то мужчину, забрал его паспорт и стал Юреком Вальтером. Вместе они переправились на пароме из Свиноуйсьце в Истад и двинулись через Швецию.

Взрослыми мужчинами братья вернулись туда, где их разлучили с отцом, — в квартиру номер четыре, в гастарбайтерские бараки Рутебру.

Десять лет отец разыскивал мальчиков, но сам не мог поехать в Россию — там он попал бы в ГУЛАГ. Он написал сотни писем, пытаясь найти своих детей, и ждал, что они вернутся. Всего за год до их возвращения старик сдался и повесился у себя в подвале.

Закрыв глаза и пытаясь сесть, Йона объяснял Саге, что самоубийство отца уничтожило в Вальтере остатки души.

— Он начал чертить кровавый круг мести, — еле слышно сказал Йона.

Все виновные в гибели его семьи должны были пережить то же самое. Юрек отнимал у них их детей, внуков и жен, сестер и братьев.

Вальтер обрекал виновных на то же одиночество, от какого мучился его отец в бараке на краю гравийного карьера. Они должны были ждать год за годом. Выживших жертв следовало выпустить не раньше, чем виновные покончат с собой.

Вот почему близнецы не убивали похищенных. Наказанию подвергались не заживо похороненные, а те, кто остался на воле. В ожидании самоубийства похищенных помещали в ящики или цистерны, снабженные воздуховодами. Большинство умирали в течение нескольких дней, но кое-кто жил годами.

Страшные находки, сделанные в Лилль-Янсскугене и вблизи старого промышленного района Альбано, пролили свет на чудовищный замысел Вальтера. Он следовал абсолютно логичному плану. Вот почему устроенная им «прополка» не была похожа на другие серийные убийства, вот почему выбор жертв казался таким странным.

Исследование всех элементов головоломки заняло у полиции много времени, но теперь стало ясно, кем были жертвы. Близнецы выслеживали всех, кто много лет назад оказался хоть как-то причастным к разрушению их семьи. Начиная с Рейдара Фроста, который выдал мальчиков сторожу гравийного карьера, через чиновников Комитета по охране детства и ответственных за принятие решений о высылке из Комиссии по делам иммигрантов.

Ереми Магнуссон был молод и служил в Комиссии по делам иммигрантов, когда ему на стол попало дело близнецов. Юрек забрал его жену, сына, внука, а под конец — дочь Агнету. Когда Ереми повесился в своем охотничьем домике, Юрек отправился к могиле, где все еще жила Агнета, собираясь выпустить ее на волю.

Сага повторила себе, что на самом деле Юрек выкопал ее — совсем как он сам объяснял это Йоне. Он открыл гроб и сел возле ямы, наблюдая за ее слепыми движениями. Агнета была версией его самого — дитя, которому суждено вернуться в никуда.

Потерявший душевное здоровье брат Юрека жил среди старых вещей отца в брошенном бараке. Он выполнял все, что приказывал ему Юрек, научился делать наркоз, помогал переносить людей и присматривал за захоронениями. Убежище, которое отец устроил на случай ядерной войны, служило чем-то вроде перевалочного пункта, где похищенные ждали помещения в могилы.

Санден постучал ложкой о стакан, требуя тишины, чем прервал поток мыслей Саги. Шеф торжественно достал из сейфа синюю коробочку, открыл, нажав на кнопку, и вынул из нее золотую медаль.

Окруженная венком звезда с желто-синей лентой.

У Саги вдруг сжалось сердце, когда она услышала, как Вернер гулким басом рассказывает о проявленных ею мужестве, отваге и уме.

В кабинете царило торжественное спокойствие.

У Карлоса блестели глаза, Натан улыбался ей серьезной улыбкой.

Сага сделала шаг вперед, и Вернер приколол медаль ей на грудь.

Коринн захлопала и широко улыбнулась Саге. Карлос, открывая шампанское, запустил пробкой в потолок.

Сага чокнулась со всеми, приняла поздравления. Слова окружающих то и дело прерывал звон в ушах.

— Чем займешься? — спросил Поллок.

— Я на больничном, но… не знаю.

Саге стало тошно при мысли о том, как она будет сидеть одна в пыльной квартире с увядшими растениями, чувством вины и воспоминаниями.

— Сага Бауэр, ты совершила великое деяние ради своей страны, — провозгласил Вернер, а потом объяснил, что, к сожалению, должен хранить ее медаль в шкафу, так как на деле стоит гриф секретности и информация о нем уже стерта из всех реестров и списков.

Он деловито забрал у Саги медаль, положил назад, в коробочку, а коробочку тщательно запер в сейф.

Солнце светило с туманного неба, когда Сага вышла из метро на заснеженную улицу. Тянули швы на лбу. Сагу мучило чувство омертвения.

После того как Вальтера взяли, Самюэль Мендель и Йона Линна попали в черный список. Брат Вальтера забрал семью Самюэля и уже подобрался к Сумме и Люми, когда произошла автокатастрофа.

Единственная понятная причина, по которой Микаэль и Фелисия так и остались в капсуле, — это что Юрек не успел отдать брату приказ об их погребении. Семью Менделя зарыли в землю, но Микаэль с Фелисией оставались в капсуле все те годы, что Вальтер сидел в изоляторе. Брат Вальтера отдавал им остатки еды и следил, чтобы они не сбежали, а сам, как обычно, ждал распоряжений Юрека.

Вероятно, Вальтер не подозревал, каким строгим может оказаться приговор суда.

Его заперли в особо охраняемом отделении Лёвенстрёмской больницы на неограниченное время, лишив каких-либо контактов с внешним миром.

Годы шли, Вальтер коротал время, придумывая план мести. Вероятно, братья начали разрабатывать его каждый со своей стороны, когда Сусанна Йельм решила передать Юреку письмо от адвоката. Узнать, о чем именно говорилось в зашифрованном письме, было невозможно, но совершенно очевидно, что оставшийся на воле брат сообщал о жизни Йоны Линны.

Юреку необходимо было выяснить, даст ли изоляция трещину, если он просто попросит послать письмо на абонентский ящик, который братья иногда использовали, чтобы оставлять друг другу сообщения.

Братья унаследовали от отца хитрый шифр, и Юрек составил письмо, которое выглядело как просьба о юридической помощи. На самом деле это был приказ отпустить Микаэля. Юрек понимал, что эта история дойдет до Йоны Линны и что комиссар попытается дотянуться до него, чтобы узнать, где находится Фелисия. Вальтер не знал, как именно все произойдет, но был уверен, что получит желанный шанс.

Так как раньше никто не заговаривал с ним о Фелисии, Вальтер сообразил, что один из новоприбывших пациентов — полицейский, а когда Сага попыталась спасти Берни Ларссона, Вальтер понял, что подсадная утка — она.

Наблюдая за молодым врачом Андерсом Рённом, Юрек понял, что тот, распоряжаясь в изоляторе, склонен превышать полномочия и использовать свое служебное положение.

Когда Вальтер заметил его явное влечение к Саге, то сообразил, как должны развиваться события. Ему надо было только выманить у молодого врача ключи и карточку-пропуск. Он знал, что врач не сможет устоять при виде спящей красавицы. Несколько ночей Юрек посвятил тому, чтобы, намочив туалетную бумагу, высушить ее у себя на лице, а потом слепить из нее голову — так, чтобы казалось, будто это он спит в своей кровати.

Сага остановилась на холодном ветру у пекарни на Санкт-Паульсгатан. Она не знала, сможет ли войти.

Йона говорил — Юрек всем врет, подумала она. Юрек слушал и соединял воедино все, что узнавал для себя полезного. Он смешивал ложь с правдой, чтобы придать лжи достоверный вид.

Сага повернулась и пошла через Мариаторгет к Хорнсгатан. В воздухе кружились снежинки, и она шла словно в туннеле скорби и одиночества, которые смешивались с зимним светом и воспоминаниями о себе маленькой.

Она не хотела убить свою мать. Не хотела.

Сага медленно шла вперед, думая об отце.

Ларс-Эрик Бауэр. Кардиолог из больницы Святого Йорана. Она не разговаривала с ним по-настоящему с тех пор, как ей исполнилось тринадцать.

И все же Юрек заставил ее вспомнить, как папа раскачивал ее на качелях, в гостях у бабушки и дедушки, когда она была маленькой, еще до болезни матери…

Сага вдруг остановилась, чувствуя, как затылок и руки покрываются гусиной кожей.

Какой-то мужчина со скрежетом протащил мимо нее санки, в которых сидела маленькая девочка.

Сага подумала: Юрек врал всем.

С чего она решила, что он сказал правду ей?

Сага села на заснеженную скамейку, вынула телефон и позвонила Нолену.

— Нильс Олен, судебная медицина.

— Привет, это Сага Бауэр. Я бы хотела узнать…

— Труп идентифицирован. Его звали Андерс Рённ.

— Я не об этом хотела спросить.

— А о чем?

Оба замолчали. Сага смотрела, как ветер сдувает снег со скульптуры Тора, подъявшего топор на змея Мидгарда, и вдруг услышала свой собственный голос:

— Сколько нужно принять таблеток кодеин-ресипа, чтобы умереть?

— Ребенку или взрослому? — Нолен никак не выдал, насколько неожиданным был для него вопрос.

— Взрослому. — Сага проглотила комок в горле.

Она услышала, как Нолен сопит, а потом что-то коротко набирает на клавиатуре.

— Несколько зависит от бренных останков и толерантности к лекарствам… но от тридцати пяти до сорока пяти таблеток должны составить смертельную дозу.

— Сорок пять? — Сага схватилась за голову — у нее снова начался звон в ушах. — А если она приняла всего тринадцать, она может умереть? Может она умереть от тринадцати таблеток?

— Нет, не может. Уснет и проснется с…

— Значит, остальные она приняла сама, — прошептала Сага и встала, пошатнувшись.

От облегчения слезы навернулись на глаза. Юрек был лжецом и только лжецом, он разрушал людей своим враньем.

Всю свою жизнь она ненавидела отца за то, что он оставил их. За то, что не приходил, за то, что позволил ее матери умереть.

Надо узнать правду. Другого пути нет.

Она снова достала телефон, позвонила в диспетчерскую и попросила соединить с Ларсом-Эриком Бауэром из Эншеде.

Сага медленно шла по площади, слушая гудки.