Самые яркие звезды Тодд Анна
– Ну, с неделю назад, наверное.
Остин рассмеялся. А я даже дышать не могла.
– Он часто торчит у Мендосы.
– Серьезно?
– Слушай, я знаю, у вас что-то было, а потом кончилось. Больше ничего не знаю. Ты сама говорила, что ничего особенного, потом еще какие-то разборки с отцом… да?
Брат смотрел мне в глаза. Ждал честного ответа.
Вызов я не приняла. Промолчала.
– Ну, если ничего серьезного – то есть такого, о чем ты захочешь рассказать, – не было, то почему бы мне с ним не общаться? Если не считать Мендосу, он единственный, кто приходит домой спать, а не кувыркаться с телками.
Меня затошнило. Я одновременно испытала облегчение – и какую-то опустошенность. Жуткое сочетание.
– Я тебе и не запрещаю с ним дружить.
Я нервно вздохнула. Какую придумать причину, чтобы Остин не жил у Каэла, если не рассказать ему все как есть? А рассказывать нельзя, а то он всех этих ребят, включая Мендосу, возненавидит.
Хватит уже и того, что я их ненавижу.
– Если тебе неприятно, так и скажи. Только пойми: у отца я жить не могу.
Я кивнула. Это я отлично понимала. Пусть живет у Каэла. Точнее, у Мартина. Лучше думать о нем как о солдате по фамилии Мартин – парне, который выполняет приказы и который предложил моему брату помощь. А не о человеке, в которого я влюбилась – так сильно и так глупо.
В последнее время я его не видела. Если не считать заходов на «Инстаграм», где выложено полно наших фотографий. Как же сильно я изменилась, пока – очень недолго! – была с ним. Тогда подписи под фотографиями казались такими умными…
«Атланта нас не принимает», – написала я под фотографией, где мы сидим в машине, а на приборном щитке лежит «Пятьдесят оттенков серого». Мне захотелось перечитать книгу перед просмотром фильма. Теперь, когда у меня был мужчина, который в постели проявлял инициативу, книга взволновала меня гораздо больше.
Как только мы выехали в Атланту, у нас лопнула шина, и путешествия не получилось.
Мне пришлось потрясти головой, чтобы буквально прогнать из нее мысли о Каэле. Руки задрожали. А я-то думала, все позади.
– Опять папа звонит, – сказал Остин.
– Ответишь?
– Нет.
Мимо проехала машина. Сидевший на заднем сиденье малыш помахал нам рукой. Остин тоже помахал, даже улыбнулся.
– А еще я нашел работу, – сообщил он чуть погодя.
Солнце уже садилось, все вокруг заиграло другими красками.
– Правда? – оживилась я. – Отличная новость!
Я и вправду так думала. У Остина давно не было работы – с тех пор, как его уволили из автокафе.
– А где?
– У Мартина.
– Ну конечно.
– Каэл ремонтирует дом. Ну, в котором живет. Он платит за помощь – и Лоусону, и другим. Я смогу работать больше остальных, потому что днем им нужно быть в части. Снимаю старые покрытия и все такое прочее.
Мне бы радоваться за брата, пусть он и связался с человеком, с которым я пыталась развязаться.
– А вы очень похожи, знаешь? – Остин улыбался. Наконец-то у него был почти довольный вид.
Я покачала головой.
– Ничего подобного.
– Говори что хочешь, Карина…
– Как там Кэти? – попыталась я сменить тему. Остин и Кэти опять сошлись – судя по его страничке на «Фейсбуке». А ее бывший, значит, остался не у дел.
– У нас все хорошо. Она меня в узде держит. И потом, с утра ей на учебу, так что много не погуляешь.
Остин гордился собой, и я ему подыгрывала. Все-таки мы с ним совершенно разные, хоть и выросли в одном чреве.
– Отлично. Рада за тебя.
Я прилегла на спину – поближе к брату. Мы опять почувствовали себя детьми.
– Спасибо. Если ты не хочешь его видеть, я его сюда не приведу, но он мне здорово помогает.
Я смотрела в небо, ждала, пока выглянут и засияют звезды. Можно ли на них надеяться? Хочется же быть хоть в чем-то уверенной.
– Да все нормально. Я уже с другим встречаюсь.
Мой язык, шустрый, как сама ложь, произнес это помимо моей воли.
– Правда?
– Да. Только я не хочу ничего обсуждать.
А Остину и не нужны были лишние подробности.
– Ну и ладно. Значит, не станешь психовать, если Каэл сейчас за мной заедет, – торопливо сказал брат
– О-остин, – простонала я. – Все, я ухожу в дом. А тебе нужна своя машина.
– Будет, у меня же теперь есть работа. – Он так сиял, что боль моя немного прошла.
– Я тобой горжусь, правда. И в армию тебе не пришлось идти, – пошутила я.
Рев мотора я услышала еще до того, как появился синий «Форд». Мое тело отреагировало так же, как и мозг. Нужно заставить себя уйти в дом, пока машина не выехала из-за угла. «Идите, – приказала я ногам. – И поживей». Однако не успела я двинуться с места, как Каэл уже шагал к дому. Он был в бейсболке, и козырек прикрывал глаза.
Надеюсь, он не подумал, что я осталась нарочно. Мне хотелось уйти. Я отчаянно рвалась в свой домик – спрятаться, укрыться с головой, притвориться, будто ничего не происходит.
– Карина, – произнес Каэл. Его голос был как кинжал, завернутый в шелк.
Я не смогла ответить: в горле встал комок, язык вдруг перестал слушаться.
Кажется, он чувствовал то же самое… Удивительно.
Неужели только неделя прошла, как я к нему прикасалась? Невозможно. Мое тело меня предало: оно тосковало по его теплу, а он стоял так далеко…
Встав, Остин на миг загородил Каэла. И я успела стряхнуть оцепенение.
– Ну, пока, – непринужденно сказала я брату, не глядя на Каэла.
Наверное, по мне «Оскар» плачет. Ни разу не оглянувшись, я открыла дверь. А когда она за мной захлопнулась, бессильно к ней прислонилась, пытаясь устоять на ногах. Не получилось. Я плакала так сильно, что сползла на пол. И так и сидела, пока не пришла Элоди и не позвала меня смотреть фотографии с УЗИ. Ее авокадик уже подрос до размеров банана. Она была такая счастливая, что я опять разревелась.
Глава 68
Все шло нормально, пока я заменяла Элоди, у которой заболела спина. И все шло нормально, когда Мали ушла пораньше, чтобы выгулять собак; муж у нее заигрался в покер и не успевал домой. Однако оставаться в салоне одной мне совершенно не нравилось. Виновато мое воображение. Слишком быстро оно скачет от крайности к крайности. Я сразу начинала бояться. Так бывало в детстве, когда я оставалась дома одна, а иногда бывало и потом – уже в собственном доме. Мне приходили на ум всякие страшилки, хотя все над ними только смеются. Например, про молоденькую няню, которую запугивают по телефону, а потом оказывается, что маньяк звонил из соседней комнаты. Лично мне было не смешно. Или про мужчину, который прятался у девушки под кроватью – и лизнул ей руку, чтобы она думала, будто это ее собака. Да…
Я сама нагоняла на себя страх.
До ухода оставалось недолго. Записанных клиентов не было, и вряд ли кто-то забрел бы в ближайшие двадцать минут. Я закрыла свою кабинку, приготовила необходимые принадлежности на завтра. Оставалось только проверить, потушены ли свечи. Я заперла заднюю дверь на висячий замок, повыключала везде лампы и чуть не бегом бросилась в приемную, где свет еще горел. Повернула выключатель, и, светя себе телефоном, подошла к окну – включить торшер. Мы всегда оставляли на ночь неяркий свет, чтобы никто не вломился. По словам Мали, так же делают в школах. А теперь от одной мысли о грабителях у меня взыграли нервы.
Сама себя пугаешь, Карина?
Я даже посмеялась: надо же быть такой трусишкой. Ситуация напоминала истории, которые я сочиняла про других людей – в духе детективных сериалов типа «Закон и порядок». Да и вообще, криминальные сериалы явно не на пользу моим мозгам.
Сердце едва не выпрыгнуло из груди: у дверей возникла какая-то тень. Наверное, я вскрикнула и замерла, пытаясь перевести дух. Тень между тем приблизилась… Мужчина, молодой, но не юноша; судя про стрижке – солдат. Поздновато для случайного клиента. Мне стало не по себе.
Никогда еще я не оставалась в салоне одна так поздно. И больше точно никогда не останусь. Как же я теперь жалела, что не послушалась Каэла и не носила с собой газовый баллончик. Сейчас из моей сумочки торчал пустой чехол. Забавно, что розовый. Типа, я вся такая женственная и мне нужно защищаться от мужчин.
Гость подергал дверную ручку, и я, включив еще одну лампу, шагнула вперед. Выключила фонарик на телефоне и подошла к двери, правда, не вплотную.
– Привет! Простите… а вы уже закрылись? – Он говорил спокойно и вполне приветливо.
– Да, закрываемся через десять минут.
Я пищала, как перепуганная мышь. Да и чувствовала себя соответственно, аж самой стало противно. Не трусь, Карина.
– Ох, извините. Я, кажется, потянул спину на тренировке и надеялся, что вы еще работаете.
Незнакомец говорил серьезно, но его лица я не видела.
– Давайте с утра? Я приду пораньше. – Я очень надеялась, что с утра он будет занят, и в то же время мне было совестно: он ведь солдат, и ему нужна помощь.
– Попробую утром отпроситься. Можно, я зайду и вы меня запишете?
Я посмотрела наверх, где горел красный огонек видеокамеры, и отперла дверь. В голове начали крутиться сцены из «Места преступления». Интересно, как отреагирует Мали, если утром найдет на полу мое мертвое тело?
Незнакомец вошел и пристально посмотрел на меня. Компьютер я уже выключила и потому взяла бумажное расписание на завтра. Он подошел вслед за мной к столу.
– У меня окно в десять, а потом в двенадцать, но для вас я могу прийти в девять или в половине девятого – раз уж вы сегодня проделали такой путь.
Я понятия не имела, откуда он добирался, просто говорила обычные фразы, которыми принято успокаивать клиентов. Делаешь вид, что идешь ради него на жертвы, и это действует – если он не полный зануда, конечно. Зануд ничем не проймешь.
– Давайте в половине десятого, никто мешать не будет. – Он смотрел на дверь, на которой были написаны часы работы.
Я сглотнула.
– Хорошо. Девять тридцать. Ваше имя?
– Нильсон.
Я записала. Фамилия как будто знакомая, но я его раньше точно не видела. На лица у меня память хорошая.
– А это вы… это вы оказываете особые услуги?
По мне словно черные паучки побежали. Дыхание перехватило.
– Что вы такое говорите? – не спросила, а, скорее, возмутилась я. И снова посмотрела в сторону камеры, уже демонстративно. Теперь и он ее увидел.
– Ну, специальный массаж. Я слышал, тут у вас одна девушка делает. Особый массаж, понимаете?
Меня затошнило. Хотелось убежать. Однако я собрала волю в кулак и твердо сказала:
– Я прошу вас уйти.
Взяла телефонную трубку, поднесла к уху.
Нильсон шутливо поднял руки, засмеялся. Кажется, во рту у него блеснул металл.
– Ладно, ладно. Я пошутил. Извини. Ничего плохого я не сделал, нечего обижаться.
Я так и держала трубку, надеясь, что он не заметит, как дрожит у меня рука и как побелели костяшки пальцев.
Прошло несколько секунд, самых длинных в моей жизни, и гость наконец попятился к двери, не сводя с меня взгляда. Эти холодные голубые глаза и бледная гладкая кожа придавали ему совершенно зловещий вид, и мне стало жутко. Стараясь не показывать страх, я крепко сжала губы и не отпускала трубку телефона.
Прежде чем повернуться к двери, незнакомец сказал:
– Ты дочь Фишера, верно?
У меня в голове завыли тревожные сирены. Кто же он такой?
Он прислонился к двери, и в тишине звякнул колокольчик. Сердце у меня готово было разорваться. «Уходи, – мысленно молила я. – Уйди уже наконец».
В тот миг, как за ним закрылась дверь, я увидела на улице Каэла и от облегчения чуть не потеряла сознание. Каэл. Я теперь не одна!
Глава 69
Я забралась в «Форд», стараясь не думать о том, сколько еще у нас неразрешенных вопросов, и о том, как хорошо было бы прижаться к его теплому телу.
В машине играла музыка. «Кингз оф Леон».
– Ремень! – привычно сказал Каэл.
– Нечего командовать!
Каэл улыбнулся.
– Включу таймер, – заявила я. – Двадцать минут.
И действительно включила таймер на своем айфоне.
Он опять улыбнулся.
Моя бдительность быстро шла на убыль – и это меня огорчало. Но то, как он на меня смотрел – чуть наклонив голову и приоткрыв рот, – не огорчало нисколько.
– Ну? – спросила я, чуть отвернув лицо, чтобы скрыть улыбку.
– Хорошо снова дышать, – сказал он, глядя мне в глаза.
И все началось сначала. Болезнь вернулась. Я ничего не могла с собой поделать.
– Ладно, задавай свои вопросы. – Шуткой я хотела снять напряжение. Только бы не дать себе воли, не коснуться его плеч, шеи, губ. Боль, мучившая меня всю неделю, казалась не такой большой ценой за то, чтобы сидеть рядом с ним. Да, это болезнь.
Каэл выключил радио.
– У тебя все нормально? Тебя как будто напугали… Тот парень, который вышел из салона?
Он волновался за меня. И мне нравилось, что он волнуется, хотя ему я никогда не призналась бы.
– Все нормально, правда.
Я прекрасно понимала: это мне еще аукнется. Когда я буду одна, не под защитой Каэла, обязательно вспомню, как явился какой-то зловещий тип, знающий моего отца, и делал оскорбительные намеки.
Захотелось свежего воздуха, и я опустила стекло. Волной накатил запах дождя и влажной земли. Мне стало легче. Дул ветерок, рядом сидел Каэл, гудел мотор здоровенного «Форда»… Все это успокаивало.
– Значит, готова?
Я кивнула.
– Когда у тебя выпал первый зуб?
Я ненадолго задумалась.
– Кажется, в шесть лет. Мама говорила, я их ела. То есть буквально глотала, она не успевала даже спохватиться. Зубной фее было у нас делать нечего.
Каэл кусал губы, чтобы не рассмеяться.
– Сколько у тебя нарушений?
– Чего – правил вождения?
– Да.
– Три.
– Три? Ты водишь от силы четыре года, так? Значит, если ты решила делать в год по нарушению, то уже слегка приотстала. Согласна?
Я кивнула.
Он продолжал:
– Сколько у тебя было домашних питомцев?
– Только один. Его звали Моби.
И я рассказала, как сильно любила своего пушистика, а он в очередной раз убежал – и не нашелся.
– Моби – в честь кита из книги[23] или в честь певца?[24]
Я невольно рассмеялась.
– Ни то, ни другое. Нам просто имя нравилось.
На Каэле была серая футболка, темно-синяя куртка-бомбер, обтягивающая бицепсы, и черные джинсы с прорехами на коленках – мой любимый фасон.
– С чем у тебя ассоциируется вкус макарон с сыром? – спросил он, когда мы выехали на шоссе.
– Господи, откуда ты берешь такие вопросы?!
Каэл пожал плечами.
– Что, загнал тебя в тупик?
– Макароны с сыром напоминают мне о маме. – Я выпрямилась, отбросила с лица свою гриву. – Она готовит… готовила самые вкусные макароны с сыром. Даже делала их сама. Правда, не лапшу. Лапшу она не делала. И всегда мне говорила, что, когда я выйду замуж, поделится рецептом. Странно как-то. – Я усмехнулась.
– И старомодно, – добавил он.
– Совершенно.
– У меня еще несколько вопросов.
У перекрестка перед супермаркетом мы остановились: нам загорелся красный. Через дорогу была автомойка, где мы когда-то поссорились с Брайаном, пока он чистил салон машины. Он вообще помешался на чистке салона.
– Ну, поехали уже, – поторопила я. Хотелось поскорее прогнать мысли о Брайане.
– Когда ты поняла, что не такая, как все вокруг?
Только теперь наши глаза встретились. В салоне было темно. Одной рукой Каэл вел машину, другая лежала у него на колене. Страшно тянуло прикоснуться к его пальцам. Моя сила воли, которую я всю неделю пыталась укрепить, вдруг растаяла. Я чуть придвинулась к Каэлу и убрала лежавшую между нами кожаную папку. Оказалось, она была не застегнута, и несколько листков упали. Я положила их на сиденье.
– Какую машину ты мечтала водить, когда тебе было пять?
– Ну… не помню. Я не очень этим увлекаюсь.
– Чего ты боишься больше всего?
Я ответила не задумываясь:
– Что с Остином случится беда.
Каэл поднял на меня глаза; его взгляд говорил, что он чувствует мою тревогу. Меня еще никто так не понимал; рядом с ним я вновь воспрянула духом. И это перевесило все сомнения, омрачавшие мысли с нашей последней встречи.
– Моя очередь, – напомнила я. На предыдущий вопрос я не ответила, поскольку фильмами о супергероях не увлекалась.
– Теперь ты меня узнала получше? – спросил Каэл.
Я покачала головой.
– Говорю же: моя очередь.
Сама не заметила, как почти вплотную к нему придвинулась.
Каэл посмотрел вниз.
– Ремень пристегни, тогда будет твоя очередь.
Не успел он договорить, как нам в лобовое стекло ударил свет фар. Оказывается, мы съехали на встречку. Водитель другой машины засигналил; Каэл крутанул руль, у меня перехватило дыхание. Я отодвинулась на свое место и пристегнулась. Каэл теперь смотрел вперед и держал руль обеими руками.
– Ты как? – спросила я.
Он ответил не сразу и не поворачиваясь ко мне:
– А ты как?
– Нормально. Ты так переживал из-за ремня, что чуть нас не угробил.
Я дотронулась до его руки: он крепко вцепился в руль.
– Каэл… – так же тихонько я окликала его утром, когда он, проснувшись, не мог понять, где находится. Сейчас у него было именно такое выражение лица. – Каэл, все нормально. Мы живы-здоровы. Давай остановимся?
Он молчал. Я положила руку ему на колено и тихонько погладила.
– Остановись. – Я уже не спрашивала, а требовала. Он никак не мог прийти в себя.
Я подняла руку к его лицу и, не зная, какой ждать реакции, предупредила:
– Сейчас я до тебя дотронусь.
Мое здоровье, подумала я, тоже скоро не выдержит, если то шарахаться на встречку, то переживать разные страхи, вроде недавнего визита.
Каэл кивнул, и я нежно провела рукой ему по щеке, погладила теплую кожу, слегка потерла большим пальцем чуть наметившуюся на подбородке щетину.
Он съехал с дороги, тяжело дыша, словно в приступе паники. Я была так счастлива сидеть с ним рядом; все наставления, которые я давала себе день и ночь: нужно держаться от него подальше, – забылись. Ясно же, что не смогу я держаться от него подальше.
– Все хорошо. – Я обняла его.
– Карина…
Он дышал так, будто только что взбежал на десятый этаж.
Я встала коленками на сиденье.
– Все нормально. – Я потерлась носом о нос Каэла, и его взгляд сфокусировался. Сейчас он походил не на солдата, а на маленького мальчика. Очень трогательно. Мне захотелось сказать, как он мне нужен и что ему достаточно откровенно объясниться, ничего не скрывая и не придумывая. И вообще мне о многом хотелось поговорить. Но прежде всего просто его утешить.
Наконец он пришел в себя. Пришел ко мне.
Я придвинулась ближе и стала убирать бумаги в папку. На ней была звезда – военная эмблема.
Каэл замер. Я буквально почувствовала напряженность в воздухе – и тут поняла, что за документы у меня в руках.
Мимо проносились машины, однако я ничего не замечала. Мне хотелось одного: пусть Каэл успокоится, пусть начнет нормально дышать.
– Кто это поступил на военную службу? – спросила я, мучимая любопытством. – Ты ведь вроде хотел уволиться?
Я открыла папку, а Каэл протянул за ней руку.
– Как-то не верится, что ты решил вернуться, после того…
И тут я прочитала имя на первой странице.
Остин Тайлер Фишер.
Глава 70
Настала очередь Каэла меня окликать. Приводить в чувство.
– Карина, Карина! Послушай, я все объясню…
Он лепетал какие-то слова, но я могла разобрать только свое имя. И почти не чувствовала рук и ног.
– Что же это, Каэл… – наконец пробормотала я.
Автомобиль стоял на обочине, а мне казалось, будто он повис на краю пропасти.
Читать бесплатно другие книги:
