Самые яркие звезды Тодд Анна

Глава 23

Проснулась я одетая, с телефоном на груди. Было жарко, как будто включили отопление, хотя я его никогда не включала. Глянула на часы: почти четыре. А вставать нужно в восемь, чтобы до работы успеть в магазин. Я поставила телефон на зарядку и села. Расстегнула лифчик, стянула джинсы и осталась в футболке. От жары в горле у меня пересохло. Шея под густыми кудрями вспотела.

Стоило бы, конечно, надеть пижаму перед тем, как пойти напиться, но я подумала, что Каэл и Элоди наверняка спят. Да и натягивать штаны в такую жару было немыслимо. Я просто постаралась не шуметь. Свет в коридоре включать не стала – у меня в кухонных шкафах встроенная подсветка. Достала из холодильника бутылку и жадно пила, пока не напилась. Закрыла холодильник и едва не вскрикнула: за столом сидел Каэл.

– Черт, ну и напугал! – сказала я, вытирая губы. И растерялась, потому что он явно сконфузился. – Извини, если разбудила. Сегодня такая жара.

– Я не спал.

Только сейчас я заметила, как он смотрит на мои бедра, и вспомнила о своем наряде. Попыталась прикрыться руками… Что толку? Следовало надеть штаны или хотя бы такие трусики, в которых не вся попа наружу.

– Почему не спишь? Сидишь тут в темноте… Извини, что я так одета. Думала, все спят.

Каэл смущенно опустил глаза на мои ноги. Мне опять стало не по себе: я вспомнила, что на бедрах у меня целлюлитные ямочки.

Он поднял голову.

– Можно мне тоже воды?

Я покраснела. Мало того, что полуголая, так еще хлебала воду прямо из бутылки.

Я кивнула и открыла холодильник.

– Только минералки у меня нет. Я редко ее покупаю, а когда выпью, наливаю в бутылку из крана. Здесь у меня простая вода.

Не знаю, зачем я все это выдала.

– Я несколько месяцев пробыл в Афганистане, так что воду из крана в Джорджии как-нибудь перенесу.

Удивительно – ирония!.. Я улыбнулась, и Каэл улыбнулся в ответ – еще один сюрприз.

Он взял бутылку и стал пить, не касаясь губами горлышка.

– А почему ты не спишь? Не привык к разнице во времени?

Каэл вернул бутылку, и я сделала большой глоток. После жаркой спальни в кухне было прохладно, да и плитка на полу приятно холодила ступни.

– Я мало сплю, – наконец ответил он.

– Вообще?

– Вообще.

Я села напротив.

– Это из-за войны?

От жалости у меня защемило сердце. Я представила, как его будил по ночам свист снарядов или ракет, или что там ему пришлось пережить.

Он кивнул.

– Здесь теперь непривычно.

Каэл сказал это так просто – и вдруг показался мне очень ранимым.

– А тебе туда нужно возвращаться? – Я очень надеялась, что он скажет «нет».

Где-то в глубинах моего разума зазвенел сигнал тревоги: похоже, у меня возникли к Каэлу какие-то чувства. Я знала его меньше суток, а мне уже хотелось его защитить, не пустить обратно.

– Не знаю.

– Надеюсь, не придется, – вырвалось у меня.

Не предаю ли я свое детство, мои семейные военные идеалы? Видимо, я недостаточно патриотка. Или патриотизм у меня другой.

Каэл опустил голову на скрещенные руки. Участь военных людей порой чудовищно несправедлива. Мне хотелось спросить, думал ли он, во что ввязался, или же, как большинство моих знакомых ребят, просто хотел выбиться из бедности, привлеченный регулярным жалованьем и хорошей медицинской страховкой.

– Изви…

Я не договорила, потому что у него закрылись глаза, а через несколько секунд раздался негромкий храп.

Глава 24

– Ты всегда ходишь в форме? – спросила я, когда мы свернули к стеллажу с крупами.

Колесо у тележки скрипело и заедало на поворотах. На парковке я дала Каэлу список покупок и попросила не выходить за его рамки. Он промолчал – вероятно, согласился.

– Не всегда, – к моему удивлению, ответил Каэл.

– А похоже, так. – Я улыбнулась, чтобы не показаться грубой, но Каэл на меня не смотрел.

– У меня нет с собой одежды.

Вот черт!

– Ой, извини. Я совсем забыла. А где твои вещи? Нужно за ними съездить?

Каэл взял пакет коричных сухариков. По крайней мере, в еде разбирается. Свои покупки он складывал в откидную корзиночку, куда родители сажают маленьких детей, – и на виду, и есть чем занять.

– Я не знаю, где они. – Каэл вроде бы смутился. Я уже научилась его понимать. Прошло только два дня; медленно, но верно я этот орешек раскусывала. Лицо у него было очень выразительное.

– Я думал пойти в магазин или торговый центр.

Какой-то пожилой мужчина слишком пристально на нас смотрел – несколько раз перевел взгляд с меня на Каэла и обратно. У меня даже шея взмокла. Потом он свернул за угол. Я хотела сказать про него Каэлу, но решила, что нечего развивать в себе паранойю и тратить лишние нервы на неприятного старикашку.

– До четырех я на работе, потом могу тебя отвезти, – предложила я.

В гарнизонном магазине было, как всегда, полно народу. Стоит ли ради низких цен терпеть толкучку? По мне, так лучше отработать лишнюю смену, чем торчать в очереди у шеренги тележек.

Каэл свернул в следующий проход, где лежала заморозка.

– А ты слышала про такси?

Я уставилась на него.

– Я просто проявила вежливость!

– Ну ладно, а я – просто подкалываю.

Говорил он весело; такого тона я у него еще не слышала. У меня даже мурашки по спине побежали. Отвернувшись, я сказала:

– Ха-ха.

У меня пересохло в горле. Никогда не забуду, как из-за него у меня болело в таких местах, которых я раньше и не чувствовала. И всегда буду за это благодарна.

– Так тебя везти или нет? Захвати, пожалуйста, вон ту коробочку с мини-пиццами, красную.

– Ну, если хочешь… я ведь и так живу у тебя в доме, наедаюсь на ваших семейных обедах, да еще съел твои батончики-мюсли.

– Ты съел мои батончики?

Он коротко рассмеялся. Не повернись я вовремя – не успела бы увидеть.

– Куплю тебе другую упаковку.

– Я бы сказала: хватит простого извинения, но электричества у меня за месяц нагорит немало, так что давай. – Я подтолкнула его плечом.

Каэл мгновенно напрягся. Совсем чуть-чуть, едва заметно, но я буквально спинным мозгом почувствовала.

Мы двинулись дальше, однако теперь он на шаг приотстал. Мне стало как-то неловко. Кажется, его стена дала трещину. Да, ночной разговор в маленьких трусиках вполне может к такому привести. Сегодня Каэл уже другой – более открытый, почти общительный. И все-таки я сомневалась. Уж не заигрывает ли он со мной? Именно такими словами я не думала, но что-то подобное ощущала.

– Извини, – сказала я наконец.

Мы стояли в отделе чипсов, и я не могла выбрать – «Доритос» или «Пикантные колечки»? – а Каэл взял пакет кукурузных колец и кинул в тележку.

– В детстве я их любила. Мы с моей подружкой Сэмми все время их ели. И запивали лимонадом «Дью». Мне мама не разрешала его пить, а мама Сэмми…

Опять меня понесло.

Каэл слегка расслабился. Я старалась поменьше на него смотреть и не стала рассказывать о том, как скучаю по Сэмми, которая вышла замуж и уехала на другой конец страны, и как мне хочется того же. То есть не выйти замуж, а уехать отсюда.

Покупки мы закончили в молчании и отдельно выложили каждый свои. Предъявили карточки, он – карту военнослужащего, а я – члена семьи. Каэл, как настоящий джентльмен, помог отнести мои покупки к машине, из машины – домой, да еще предложил помочь с распаковкой. Отвратительно у меня голова устроена – в ней сразу начинают крутиться вопросы типа: с чего такая любезность? Как будто нельзя просто принимать от людей услуги и одолжения. Как будто я недостойна элементарной вежливости.

В присутствии Каэла мне становилось как-то не по себе, хотя, пожалуй, его общество начинало мне нравиться, – пока он не выказывал намерений за мной ухаживать. Есть ли у него девушка, Каэл не упоминал. Ничего особенного мы не делали, – просто покупали вместе продукты и ночевали под одной крышей, но, будь у него подружка, она вряд ли позволила бы ему жить вместе с двумя женщинами, пусть даже одна из них беременна.

Ну вот какая мне разница, есть ли у него девушка? И нравлюсь ли я ему? Видимо, Каэл интересовал меня гораздо сильнее, чем мне казалось. Вся на взводе, я чувствовала на себе его взгляд.

– Все нормально? – спросил он, когда мы распаковали покупки. С ним получилось в два раза быстрее, чем обычно, и даже не пришлось говорить, что пластик и бумагу я выбрасываю отдельно.

Мы сидели за столом. Каэл просматривал что-то в телефоне, а я доедала второй батончик и собиралась уходить на работу. Из ванной доносился шум воды, значит, Элоди уже встала. Ну и слава богу. У меня не было сил объясняться за нее с Мали.

Осторожно, из-под ресниц, я посмотрела на Каэла. Он заметил сразу же – и вправду хороший солдат. Однако у меня созрел вопрос, и отступать я не собиралась. Мне нужно было знать.

– У тебя есть девушка? – выпалила я.

– Нет, а у тебя – есть? В смысле – парень? Ну, или девушка.

Я покачала головой. Мои пальцы, лежавшие на холодной спинке стула, слегка задрожали.

– Нет. Никого.

Он вздохнул и встал. Я проводила его взглядом – от холодильника он пошел к буфету, потом обратно. Налил себе молока, немного пролил на пол. Больше всего мне хотелось, чтобы он хоть что-то сказал, что угодно. В горле у меня горело огнем. Горело все тело.

– Мы скоро уходим, но телефоны у нас всегда включены. Если приедет мой брат, впусти его, хорошо?

Каэл кивнул и вытер разлитое молоко – а я-то думала, оно просто высохнет, как и все прочее, накопившееся на полу за те две недели, что я его не мыла.

В коридоре появилась Элоди, с ее коротких мокрых волос на серую футболку капала вода.

– Душ работает!

– То есть? – Я поспешила в ванную.

– Вода – теплая! Ты вызывала слесаря?

Пробегая мимо нее по коридору, я покрутила головой. В ванной включила душ – и пошла теплая вода. Повернула кран вправо – вода пошла холодная, сразу. И напор хороший, прямо нормальный душ. Такая роскошь!

– Не знаю, почему он заработал, хотя хорошо, конечно… – Я замолчала, глядя на Каэла. Он облизал губы и смущенно отвернулся. – Это ты! – До меня наконец дошло. – Ты починил?

Понятно, что он…

Каэл робко кивнул.

– Там и делать-то было нечего. Подтянул регулятор.

Элоди, у которой с волос продолжало течь, подошла к нему и схватила за руку.

– Ты такой хороший! Обязательно Филипу расскажу. Спасибо тебе, спасибо!

Сначала бензин, потом душ. Конечно, мило с его стороны, но я почувствовала себя какой-то беспомощной. Оба они заметили мое раздражение.

– Ладно, пойду, а то еще опоздаю. Увидимся в одиннадцать. – Я обняла Элоди и пошла к двери. На Каэла я не смотрела. Знала, что мне будет совестно. Он для меня постарался. Не просто проявил внимание, а принес пользу. Я и вправду это оценила, хотя слегка царапнуло – по его мнению, я нуждаюсь в помощи. Я и дом-то купила, чтобы доказать: я не кисейная барышня.

Глава 25

Обычное утро – два пенсионера и молодой женатик, приходивший в это время почти каждую неделю. Он никогда не записывался, но я придерживала для него «окно». Славный парень, чаевые давал хорошие и не стонал и не кряхтел, пока я работала.

Потом у меня было «свободное время», когда мы прибираемся и по возможности гоним случайных клиентов – насколько удается. Случайные клиенты на то и случайные, что являются некстати и вряд ли придут еще. Зато даже самые подтянутые из них смущаются, когда нужно раздеться. И это несколько успокаивает: выходит, не я одна переживаю по поводу своей фигуры.

Вынимая из сушилки вторую партию полотенец, я вспоминала, как, работая официанткой, обертывала салфеткой ножи и вилки. Наверное, у каждого ремесла есть какой-нибудь довесок.

– К тебе тут парень приходил, – сказала Мали, когда мы складывали полотенца.

– Какой парень?

– Который тебе нравился. – Слово «нравился» Мали выговаривала так, что я вдруг вспомнила детство.

Брайан? Ну, здо€рово!

– Когда?

– Минут за десять до твоего прихода.

Я уронила полотенце.

– Что? А почему ты молчала?

Мали хихикнула.

– Боялась, что ты ему начнешь звонить, а это ни к чему.

Я кинула в нее полотенце.

– Не стала бы я звонить!

И вправду – не стала бы, хотя меня и разбирало любопытство – зачем он явился? Уж я-то не оставляла у него в постели своих сережек. Позвонить, что ли, после обеда, спросить?.. Ой, кажется, Мали права!

Она кивнула, насмешливо скривив рот. Из-за глубоких морщин на бронзовой коже ее лицо казалось очень суровым, но я знала: это лишь видимость. Брайан ей никогда не нравился; помню, Мали даже выключила свет в приемной, когда он пришел разбираться после нашей ссоры. В ее защиту могу сказать, что я плакала, а он обвинял меня, уже и не помню в чем. А раз не помню, значит, я была и не виновата, так ведь?

Вообще, из-за нашего разрыва я вовсе не так опечалилась, как все вокруг думали. По правде говоря, Брайан был мне нужен, лишь чтобы заполнить некую пустоту.

Тут Мали прервала мои нерадостные воспоминания:

– У нас внеплановый посетитель.

Она смотрела на экранчик камеры. Я не разглядела, кто там – мужчина или женщина, но знала, что у Элоди уже начался очередной сеанс, и свободны только мы с Мали, а мастера вечерней смены придут не раньше четырех.

– Я возьму. У меня на сегодня больше записей нет.

Честно говоря, я надеялась, что никто уже не придет и я смогу заняться стиркой, прибраться в комнате, помочь Мали с отчетностью, а не делать массаж, но… я сама выбрала такую работу. Это я себе часто твердила – когда болели пальцы или когда после стирки полотенец кружилась голова от запаха хлорки.

Я отодвинула занавеску; в небольшой приемной переминался с ноги на ногу Каэл. Почти всю комнату занимали стулья, не оставляя места повернуться крупному мужчине. Я посмотрела, как он топчется, потом вошла.

– Привет!

Сердце у меня замерло.

– Привет!

В воздухе висел густой запах благовоний, на полу тихонько гудел системный блок старенького компьютера.

– Все нормально? – спросила я. До меня дошло, что Каэл мог прийти и по делу.

– Ну да. Я вообще-то на массаж. – Он шутливо поднял руки.

– Серьезно?

– Да. Ты не против? – неуверенно спросил Каэл.

Я кивнула, невольно прикрыв рот ладонью и почему-то улыбаясь.

Глава 26

Я задернула занавеску.

– Две минуты тебе на раздевание, потом приду.

Каэл стоял, скрестив руки. Свечи бросали блики на его кожу. Уже не помню, когда мне было так приятно смотреть на мужчину. Каэл меня завораживал. Не знаю, что в нем такое было, но чем больше я на него смотрела, тем больше он мне нравился.

Я вышла в коридор и глубоко вздохнула. Казалось бы, ничего особенного не происходит. Просто клиент, чужой человек. Я его почти не знаю и, в конце концов, уже делала ему массаж.

Я вынула из кармана телефон, проверила, не звонил ли Остин. Не звонил. Отправила эсэмэску папе, чтобы чем-то себя занять.

Мали в приемной разговаривала с мужем насчет рекламы массажа горячими камнями, который мы осваивали в этом месяце. Она всегда старалась придумывать новые услуги и всячески продвигать свой небольшой бизнес. Удивительно, как ей удавалось иметь столько постоянных клиентов, ведь массажные салоны были здесь почти в каждом квартале. В среднем по тридцать долларов за сеанс, где-то больше, где-то меньше, где-то через кассу, где-то на руки.

Пришла эсэмэска от папы: «Остин в порядке. Отсыпается».

Я сунула телефон в карман. Две минуты прошло, а то и больше.

– Можно? – спросила я, отодвигая занавеску.

– Да.

Каэл уже лежал на столе, головой в углублении и укрытый простыней.

– Ты помнишь, что в прошлый раз тебе понравилось, а что – не очень? – спросила я скорее для себя.

– Все понравилось.

– Ладно, значит, с такой же силой и делаю, а там посмотрим?

Он кивнул.

Я взяла полотенце и приступила к делу. Теплая ткань мягко скользила по его ступням. Он опять улегся на стол в штанах – из-под белой простыни торчали черные штанины. Я было потянулась их поднять, чтобы протереть и лодыжки, но не решилась. Разумеется, он остался в штанах не просто так, а я, хотя и умирала от любопытства, не хотела переходить определенные границы или ставить его в неловкое положение.

Я надавила на ступню прямо под пальцами, и Каэл издал стон. Я отпустила – и он сразу расслабился. Потряс ногой, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Болезненная точка.

– Извини. Обычно это помогает снять напряжение.

Я перешла к изголовью и потянулась за маслом.

– Без мяты?

– Не выношу, как она пахнет.

Нет, так нет.

– Есть масло без запаха. Пойдет?

Он кивнул.

Я налила теплое масло на ладони и стала растирать ему основание шеи. По плечам и спине вились тугие мышцы. Вот человек, созданный сражаться и защищать, – и все же в нем проглядывал мальчишка, совсем глупыш, который сам нуждается в защите.

– Элоди тоже здесь, – сказала я, проводя ладонями по гладкой коже. Плечи у него были не такие напряженные, как вчера. Черт, а ведь всего сутки прошли с тех пор, как он явился на массаж к Элоди. – Мы с ней познакомились на курсах массажистов. Она только-только приехала из Франции и участвовала в образовательной программе для жен военнослужащих.

Я сразу обратила внимание на ее тогда сильный акцент.

– Элоди была серьезно настроена и поначалу принимала все близко к сердцу. Мне она понравилась.

Каэл усмехнулся – плечи у него вздрогнули.

– А Филип правда хороший? – спросила я между делом.

Каэл чуть помедлил.

– Отличный парень.

– Точно? А то он привез ее сюда из другой страны, здесь у нее ни родных, ни друзей. Я за нее переживаю.

– Отличный парень, – повторил Каэл.

Пора было прекратить это дознание и сосредоточиться на работе, а у меня возникало все больше и больше вопросов. Однако не разговаривать же он пришел. Он пришел получить облегчение от мучившей его боли.

Я трудилась над спиной, постепенно входя в привычное русло работы. Делала то же самое, что всегда: средняя интенсивность, чуть больше масла, чем принято у других. В кабинке звучали старые песни Бейонсе; следующие двадцать минут пространство наполнялось лишь музыкой, а потом я попросила Каэла лечь на спину.

Перевернувшись, он закрыл глаза, и я смогла без помех его рассматривать. Резко очерченный подбородок, едва наметившаяся щетина. Я протолкнула ладони ему под спину и, растопырив пальцы, с силой провела по коже, надавливая на мышцы; он громко втянул в себя воздух.

Я уже открыла рот, чтобы спросить насчет поездки в магазин… и тут же закрыла. Через секунду чуть не спросила, что он предпочитает на обед. Потом едва не сказала, как мне нравится эта песня; мысленно я все же ему поведала, что Мали разрешила мне включать музыку по моему усмотрению. Отчего-то в его присутствии меня тянуло без конца разговаривать. Я сама себя не понимала.

Вздохнув, я несколько раз мысленно повторила: нельзя все время болтать, когда у тебя на столе клиент. Непрофессионально.

Я взглянула на часы: Каэл всего две минуты как перевернулся. Вот проклятье. Мне захотелось сказать ему, что время идет медленно… или спросить – почувствовал ли он запах свечи с ароматом карамели, которая у меня горела с самого утра? Однако спросила лишь:

– Все нормально?

Он кивнул.

– А как твой брат?

Вопрос меня удивил.

– Я думала, что Остин, как только приедет, явится ко мне… Сейчас он у отца, спит. Мне пока не удалось с ним поговорить. Знаешь, как-то неприятно – раньше мы были очень близки.

Каэл кивнул. Я «месила» его плечи и руки кулаками.

– Извини, что-то слишком я разболталась. – И я засмеялась, но смех прозвучал фальшиво. Впрочем, он и был фальшивым.

Каэл на миг приподнял голову и открыл глаза.

– Да все нормально, мне не мешает.

– Спасибо на добром слове, – усмехнулась я.

Он улыбнулся, и меня бросило в жар – такой широкой улыбки я у него еще не видела.

Глава 27

Пока я ждала Каэла, от Элоди пришла ссылка на БаззФид[5]. Она обожала анкеты типа «Почему вы одиноки» и статьи вроде «Женщины и малый бизнес». На этот раз мне поступила статья «Двадцать пять потрясающих фактов о магазинах». Еще пара кликов – и я узнала бы нечто важное о чипсах «Принглз» или капсулах «Тайд», а может, научилась бы определять самую быструю очередь в кассу, но тут в коридоре появился Каэл.

– Ну, как, – сказала я, – надеюсь, понравилось?

– Да, спасибо.

Я провела оплату и протянула ему квитанцию – расписаться. Впервые в жизни мне было интересно смотреть, как клиент выводит в соответствующей графе свое имя. Поскольку он все делал тщательно, я успела подумать над двумя вопросами. Придет ли он еще? И: «Что же будет, когда он перестанет у меня ночевать?»