Связанные судьбой Дэр Тесса

Глава 8

– Непредвиденное? Вы о чем?

Пирс заметил, как на ее лице румянец сменился бледностью и предложил Шарлотте руку. На этот раз она не отказалась.

– Я все объясню, – сказал он.

Они пересекли тротуар и вышли на площадь. Там очень спокойно Пирс описал все произошедшее за последние полчаса. После того как миссис Хайвуд узнала, что дочь куда-то исчезла, у нее неожиданно случился приступ головокружения. Не помогли ни усиленные обмахивания веером, ни попытки посадить ее, чтобы она пришла в себя.

– Ваша матушка, – продолжал он, – предложила, чтобы сестры Паркхерст немедленно отвезли ее в усадьбу, а затем коляска вернется за нами.

Шарлотта покачала головой.

– Ну конечно! Конечно, она это предложила.

– Что-то мне не кажется, что вы сильно переживаете по поводу ее здоровья.

– Потому что нет причин для беспокойства. Будь такая причина, вы вытащили бы меня из лавки и сразу бы все рассказали.

Она довольно быстро уловила суть.

Гренвилл был весьма удивлен ее напористостью, когда Шарлотта задавала вопросы в парфюмерной лавке. Ей не доставало хитрости, но она, безусловно, обладала проницательностью. Когда Шарлотта впервые озвучила ему свой план, Пирс был против, но сказал себе, что причин для беспокойства нет.

Но затем девушка влезла к нему в окно и он пересмотрел свое отношение. Возможно, причина для беспокойства все-таки имеется. На самом деле, если не проявить осторожность, кто-нибудь может очень серьезно пострадать.

Шарлотта сжала кулачки.

– Теперь мы останемся наедине по меньшей мере на весь следующий час. Френсис будет брызгать слюной, распуская сплетни. – Она отодвинулась от него и села на уличную скамью. – Нельзя, чтобы нас приняли за парочку влюбленных.

Пирс сел рядом.

– Не могу же я уйти. Нельзя оставлять вас одну в незнакомом городе.

– Просто не садитесь слишком близко. – Шарлотта отодвинулась на дальний конец скамьи. – И не смотрите в мою сторону. И, главное, не обнюхивайте меня.

– Может, мне…

– Нет. – Она побарабанила пальцами по подлокотнику. – Это действует мне на нервы. Да-да, у моей матери нет чувства стыда. Она хуже, чем просто бессовестная женщина.

– На мой взгляд, она лишь хочет обеспечить ваше будущее.

Шарлотта покачала головой.

– Это навязчивая идея. У нее что-то не в порядке с головой.

– Нет, все в порядке.

– Говорю же вам, она ненормальная. Настоящая сумасшедшая.

– Нет, – еще более энергично запротестовал Пирс. – Это не так.

– Я знаю, что права. Она все-таки моя мать.

– Верно, но она совсем не похожа на мою мать, которая действительно сошла с ума. Так что у меня есть возможность вполне здраво судить об этом.

– О, Пирс! – Она опять пересела на середину скамьи. – Это ужасно.

– Все в прошлом. С того момента прошло много лет.

– Но ужас не забыт.

– Потом случалось нечто и более ужасное.

Шарлотта пристально посмотрела на него.

– Но тот случай так и остался ужасным. Не важно, кто вы теперь или как давно это произошло. И не притворяйтесь равнодушным. Вы не упомянули бы об этом, если бы оно не причиняло вам боль. А что случилось?

Гренвилл изложил только факты.

– Мать была больна уже давно, с тех пор как я помнил ее еще ребенком. Резкие перепады настроения – неистовое оживление сопровождалось неделями депрессии. После нескольких лет страданий она умерла во сне.

Просунув руку ему под локоть, Шарлотта тихонько вздохнула.

– Она умерла и успокоилась, – сказал Пирс.

Смерть как избавление? Возможно. Только перед этим были годы страданий. Ее слова вернули его к тем дням.

«Я не смогу! Я не смогу этого вынести!»

– Должно быть, это стало большим потрясением.

Он стиснул зубы.

– Не для всех. Мой брат был слишком мал, чтобы понять, и… Семьи, подобные нашей, не распространяются о таких вещах. Не знаю, почему я заговорил на эту тему сейчас.

Пирс вообще никогда не заводил разговора об этом. Ни с кем!

– Я знаю. Вы хотели успокоить меня, и у вас получилось. Я жаловалась на маму, совершенно не обращая внимания на ваши чувства. С моих слов получается, что мать, которая заботится о ребенке – самая тяжелая обуза в мире. Вы, должно быть, сочли меня бессердечной. – Она сжала его руку. – Простите меня.

– Вы не могли знать.

– Но теперь-то знаю и прошу прощения. Правда!

Пирс верил ей. Он слышал искренность в ее голосе. Шарлотта действительно сочувствовала его потере и раскаивалась в том, что невзначай обидела его. Без слезливой сентиментальности и мелодраматичных сцен.

Гренвиллу даже стало интересно, понимает ли она, насколько редок этот дар – принести извинения серьезно и исчерпывающе. То было проявление обходительности и учтивости, которыми он так и не овладел.

При всем при том Шарлотта была абсолютно открытым человеком – его в этом не проведешь.

А еще у нее были розовые, как нежные лепестки, губы и сияющие на солнце волосы.

Никогда прежде Пирс не испытывал такого острого искушения.

Пока они сидели в молчании, она легонько гладила его по рукаву, заставляя утрачивать последние остатки самообладания.

Каждая безотчетная ласка трогала сердце. Каждое прикосновение ощущалось все более остро.

Ничто не могло отвлечь его от того, как мягко опускается и поднимается ее грудь во время дыхания. Как едва уловимо бьется ее пульс у него под рукой. А идущее от Шарлотты тепло! А аромат!

Носком сапога Пирс постукивал по гравийной дорожке. Сколько времени потребуется коляске, чтобы доехать до поместья и вернуться за ними? Час по меньшей мере, если не два.

Он мог бы выдержать пытки любого рода, но один час вот такого мучения полностью разрушит его.

В любой момент Пирс мог потерять голову. Прямо здесь, на скамье он обнял бы ее и прижал к себе. Погрузил бы пальцы в эти золотистые волосы, крепко зажал бы ее в руках, чтобы удержать.

Удержать и не дать уйти.

Господи, что с ним происходит? Он буквально разваливается на части!

«Возьми себя в руки!»

Пирс прокашлялся.

– Мы собирались пройтись по магазинам. Что вам купить: шляпку или какую-нибудь безделушку?

– Давайте перекусим, если вы не против. Что-то я проголодалась.

С готовностью Шарлотта двинулась вслед за ним на постоялый двор, где они заказали пирог с мясом и почками, а еще эль для Пирса и лимонад для нее. На какое-то время они, по негласной договоренности, заменили разговоры едой.

Утолив пищевой голод, Шарлотта достала из кармана и развернула перед собой список подозреваемых. После тяжелого разговора о его матери он, вне всякого сомнения, будет рад сменить тему. А она еще больше удостоверилась, что, несмотря на все свои возражения, Пирс нуждается в том, чтобы в его жизни появилась любовь.

Шарлотта начинала с пяти женских имен, потом вычеркнула из списка тех, кто не отвечал соответствующим требованиям, а именно:

1. Присутствие на балу.

2. Имя начинается на С.

3. Пышная фигура.

Теперь еще добавила:

4. Темные волосы.

Глядя на листок бумаги, она задумалась.

– Вот дьявол!

– Что, еще одну пришлось вычеркнуть?

– Хуже. Ни одна не подходит. Их оставалось две, но ни у одной нет темных волос. – Шарлотта потерла переносицу. – Может, продавец соврал?

– Скорее всего, вы пропустили кого-то, а может, и нескольких, когда составляли свой список.

– Не исключено.

Она расстроилась, но не почувствовала себя побежденной.

– Надо будет как следует все обдумать. Я должна найти ответ. – Шарлотта погрузила вилку в лимонное пирожное. – А теперь, почему бы вам не рассказать про свою собаку.

– У меня нет собаки.

– Понятно, что здесь у вас нет собаки. Но где-то ведь она должна быть. У каждого джентльмена есть собака.

– Бульдог по кличке Эллингворт. Я обзавелся им, когда учился в университете. Он тогда был щенком. Потом я уехал за границу, а он жил либо с моим отцом, либо с братом. Ко времени моего возвращения из Вены бульдог уже превратился в настоящую древность, но все равно узнал меня. Мы очень хорошо ухаживали за ним, но бедняга скончался в прошлом году.

Шарлотта отметила осторожность, вдруг появившуюся в его взгляде, но не стала уточнять, с чем это связано.

Он откашлялся.

– Теперь ваша очередь.

– Моя? У меня никогда не было собаки.

– Тогда расскажите о своей семье.

– Что тут рассказывать? Вы видели мою мать. – Она разломила корочку пирожного. – Отца я вообще не помню. Он умер, когда я была совсем ребенком. Поместье перешло к его кузену. Мать вышла замуж рано, поэтому и вдовой стала в молодом возрасте. С тремя дочерьми на руках, которых нужно было выводить в люди и как-то устраивать. Наверное, эти заботы и отразились на ней.

– Почему ваши зятья не вступились за вас? Могли бы взять миссис Хайвуд к себе на какое-то время.

– Колин и Аарон? – Шарлотта пожала плечами. – Я обожаю их, но они только недавно стали молодыми отцами и пребывают в семейном блаженстве. Мне очень не хотелось, чтобы мать мешала их счастью.

– Им известно, как с вами обошлись во время этого сезона?

– Вы имеете в виду ту глупость с «отчаянной дебютанткой»? – Она покачала головой. – Не думаю.

– А вы сами не рассказывали им?

– Мне не хотелось, чтобы они чувствовали свою ответственность за меня.

– Но они все равно несут ответственность за вас. Все-таки мужья ваших сестер.

– Я имела в виду не ту ответственность. – Шарлотта покусала губы, засомневавшись. – Я не хотела, чтобы они чувствовали себя обязанными отвечать за меня. За мое унижение.

– Это потому, что их собственные браки были заключены в необычных обстоятельствах?

– Минерва исчезла неожиданно. Все случилось как-то литературно, неуклюже. Никто и представить не мог, что она может сбежать с очаровательным повесой. Вокруг них всегда было много слухов. А Аарон – прекраснейший человек, но обычный кузнец. Он понимал, что, когда женится на Диане, это может серьезно отразиться на моем будущем. Поэтому сначала именно у меня попросил руки сестры.

– Он спросил вашего разрешения? Сколько вам было тогда – пятнадцать?

– Шестнадцать, по-моему.

– И вы дали согласие.

– Конечно! И была очень рада и счастлива за Диану и за него. Я счастлива за Колина и Минерву тоже.

– Однако их счастье станет препятствием для вашего собственного.

Шарлотта поставила локоть на столик, подперев щеку рукой.

– Наоборот. Видеть их счастливыми, потому что они поженились по любви, – самое большое удовольствие. Это научило меня верить в то, что я тоже смогу найти свою любовь. И если обстоятельства их женитьбы станут препятствием для моего будущего жениха… Тем лучше! Я не собираюсь тратить время на джентльмена, которого можно так легко лишить уверенности в себе.

Пирс напряженно рассматривал ее.

В его взгляде, помимо бесстрастной оценки, мелькнуло что-то новое, напоминавшее беспощадность или жестокость.

– В чем дело? – спросила она.

– Пытаюсь понять, действительно ли вы верите в то, что говорите, или это всего лишь мысль, которая согревает вам душу, когда вы наблюдаете за очередной кадрилью из своего убежища за кадкой с пальмой.

Шарлотта отпрянула.

Да, было несколько моментов проявления слабости, когда она, к своему стыду, стояла в толпе, отдавшись на волю самому отвратительному чувству – жалости к себе.

– Когда станете маркизой, – он сделал глоток эля, – у вас появится возможность отомстить за все это. Вы им еще покажете!

Самое опасное оружие то, которое бьет прямо в сердце.

– Вы ошибаетесь, – сказала Шарлотта.

Пирс опустил кружку.

– Неужели?

– В вашем плане имеется изъян, милорд. Как только я стану маркизой, все общество убедится в том, что не ошиблось в том, что я бесстыдная интриганка, готовая поступиться собственным достоинством, лишь бы заполучить богатого мужа с хорошим положением. Если только…

– «Если только», что?

– Если только некий маркиз не влюбится в меня до безумия и ни от кого не станет это скрывать.

Пирс чуть не поперхнулся элем.

Шарлотта приподняла бровь. Она тоже могла быть беспощадной.

Ей не нужно, чтобы ее спасала семья или лорд Гренвилл. Как только ей станет известно, кто эти таинственные любовники, Шарлотта убедит мать и сэра Вернона в том, что Пирс не имеет к ней никакого отношения. В следующем сезоне они с Делией будут путешествовать по Европе, а в Лондоне появится новый объект для насмешек. Когда она вернется, обогащенная новым опытом и поумневшая, то будет свободна выбирать, выходить замуж или подождать, – что ей покажется предпочтительным.

Бух!

Какая-то огромная ладонь вдруг хлопнула маркиза по плечу. Шарлотта содрогнулась.

Огромная ладонь и, соответственно, рука принадлежали такому же огромному мужчине, широкоплечему, с темными вьющимися волосами.

– Пирс, по-моему, это ты.

Тот оттолкнулся от стола и вскочил.

– Рейф!

Оба мужчины тепло пожали друг другу руки, прежде чем повернулись к Шарлотте с представлением.

Как будто в этом была необходимость. Всей Англии были известны имя и репутация этого человека.

– Мисс Шарлотта Хайвуд, позвольте мне представить вам лорда Рейфа Брэндона, моего брата.

– Вы опустили «чемпиона Британии в тяжелом весе» и «владельца лучшей в Англии пивоварни», – усмехнулась Шарлотта и обратилась к лорду Рейфу: – Какая приятная неожиданность, милорд.

Она подала ему руку. Широкоплечий гигант склонился к ней, а потом придвинул стул к их столу.

Вел он себя естественно и раскованно в отличие от чинного и напряженного Пирса. Шарлотте гигант понравился с первого взгляда.

– Надеюсь, пьешь «Чемпионский эль»? – Он кивком указал на бутылку перед братом.

– Как и всегда. – По тону Пирса было понятно, что он обижен подозрениями насчет своей лояльности. – Ты здесь ищешь новых клиентов?

– Присматриваю место для еще одной пивоварни. Клио не устает уговаривать меня расширяться на север. – Он махнул официантке, чтобы та подала еще эля.

– Надеюсь, у нее все в порядке.

– О да! Хотя трудится больше, чем мне хотелось бы.

Шарлотта удивилась тому, как непринужденно мужчины обсуждали даму, учитывая, что Рейф был женат на бывшей невесте Пирса, который, кстати, не проявлял по отношению к младшему брату никакой враждебности.

– Какое совпадение – ты тоже оказался здесь! – Гигант откинулся на спинку стула. – Даже не смешно, насколько часто наши дела пересекаются в одном и том же месте.

– О, лорд Гренвилл находится здесь не по своим делам, – заметила Шарлотта.

Явно удивившись, Рейф перевел взгляд с брата на нее.

– Тогда, значит, ради удовольствия?

На ее лице появился легкий румянец.

– Я не это имела в виду. Мы оба на две недели являемся гостями сэра Вернона Паркхерста. Лорд Гренвилл оказался настолько любезен, что привез дам в город за кое-какими покупками, но случилось небольшое происшествие, из-за которого нам пришлось разделиться на две группы, чтобы вернуться в поместье.

– Происшествие, говорите? – Рейф взял поданную кружку с элем и в один глоток осушил ее наполовину. – Мне известно, как часто разные «происшествия» случаются рядом с моим братцем.

– Как бы часто они ни случались, – сказала Шарлотта, – рядом с моей матерью они происходят раза в два чаще. Лорд Гренвилл может это подтвердить.

Пирс пожал плечами.

– Миссис Хайвуд считает, что ее дочь заслуживает обожателя из высших кругов. Что так и есть.

Она отложила вилку и улыбнулась.

– Нет, правда. Почему вы принимаете ее сторону?

– Простите? Мне-то казалось, что я на вашей стороне.

Слегка покраснев, Шарлотта отвела взгляд.

Рейф откашлялся.

– Ну что ж…

– Поехали с нами в поместье на ужин, – предложил Пирс. – Сэр Вернон обрадуется тебе, к тому же было бы неплохо немного развлечь его сына.

Шарлотта сомневалась в том, что приглашение сделано ради сэра Вернона или Эдмунда. Лорд Гренвилл был человеком сдержанным, но даже он не мог скрыть своей привязанности к брату. Ей было очень приятно узнать, что хотя бы братская любовь присутствует в его жизни. После смерти родителей, после расставания с девушкой, с которой был обручен, даже после потери собаки… Он нуждался в этом!

– Боюсь, это невозможно, – сказал Рейф. – Я пообещал сегодня после обеда отправиться в обратный путь.

Братья поболтали еще немного о своих домах и о разных делах. Извинившись, Пирс встал и пошел оплачивать счет.

Когда они остались одни, Рейф повернулся к Шарлотте и заговорил, понизив голос:

– Простите, что так быстро оставляю вас, но дело не только в расширении пивоварни. Моя жена тоже немного увеличилась в размерах, говоря деликатно.

– Это же чудесно! Пожалуйста, передайте ей мои поздравления.

– Надеюсь, у вас скоро появится возможность поздравить ее лично.

– О, сомневаюсь, что у меня будет такая возможность.

Он хмыкнул, глядя в кружку:

– А я – нет.

О господи! Очередная незапланированная сложность. Шарлотта надеялась быстро покончить с историей таинственных любовников и тем самым избавиться от сплетен. Ей совершенно не хотелось, чтобы родной брат Пирса распространялся о грядущей помолвке.

– Пирс уже… – О черт! – Лорд Гренвилл уже что-то рассказал вам? Вряд ли ему пришло в голову намекнуть на…

– …На что-то помимо того, что он случайно будет сидеть с вами за ленчем на постоялом дворе в Ноттингеме, как раз когда я буду случайно проезжать через город? Ему, должно быть, очень хотелось познакомить нас.

Шарлотта была вне себя.

– Лорд Рейф, – яростно зашептала она. – Вы ошибаетесь. Это было…

– …происшествие.

– Да, всего лишь случайное стечение обстоятельств.

– Если вы знаете моего брата – а судя по всему, так оно и есть, – то должны все правильно понимать. – Он многозначительно приподнял бровь. – Для Пирса не существует того, что вы назвали случайным стечением обстоятельств.

– Не понимаю, о чем вы.

– Я видел, как он смотрит на вас. Ради бога, Пирс ведь подшучивает над вами! Он никогда этого не делает.

Странно, что он сказал об этом. Пирс подшучивает над ней с их первой встречи. А что означали слова о том, что для него не существует случайного стечения обстоятельств?

– Вы нравитесь Пирсу, – сказал лорд Рейф.

– Нет, вы ошибаетесь.

– Тогда это любовь?

– Нет!