Амбер. Магическая Академия Гринберга Оксана
Магисса кивнула.
– Но сперва ответь мне, если ли у тебя особая отметина на теле? Пять или шесть родинок, образующих знак полумесяца.
Я застыла, совершенно не ожидая подобного вопроса.
Шесть! Шесть родинок на плече, напоминающих по форме растущий полумесяц.
– А что означают эти родинки? – спросила осторожно.
– Значит, я права! – довольным голосом отозвалась магисса, и на ее лице появилось легкое подобие улыбки.
– Нет же, вы ошиблись! – заявила я раздраженно. – Во-первых, я не сказала вам ни да, ни нет, так что ответ вы додумали сами! Во-вторых, вы и сами не ответили на мой вопрос. Для серьезного разговора нужно чуть больше доверия, вам не кажется, магисса Финли? Иначе нет смысла его начинать.
Она вновь усмехнулась.
– А девица-то с характером! Ты уже, наверное, слышала, Райс… По Академии активно ходят слухи, что я никого не люблю кроме себя самой.
Слышала. Совсем недавно, слово в слово, именно это и заявила мне Инги, а я лишь безразлично пожала плечами, подумав, что так оно и есть. Что уж я точно не хожу в ее любимчиках!
– В этом есть доля правды, – продолжила магисса Финли. – Потому что все те, кто мне был дорог, давным-давно уже в могиле. Похоронены в семейном склепе Финли на краю Центрального кладбища. По воле узурпатора Ийседора мой сын и моя невестка, – ее голос дрогнул, – предстали перед Трехликим куда раньше меня.
– Мне жаль… – пробормотала я, не понимая… – Но к чему вы мне все это рассказываете?
– Ты упоминала о доверии, Амбер Райс! Это то, что ты должна знать обо мне прежде, чем мы продолжим наш разговор. И еще то, что я была на Ратушной площади в день, когда сбежал король Имгор. Вернее, я была среди тех, кто организовывал его побег.
Вновь уставилась на меня, тогда как я…
– Зачем мне это знать?! – спросила у нее, выдержав давящий взгляд. – Когда я говорила о доверии, то не имела в виду… Демоны, я не имею к заговору ни малейшего отношения! Мы, Райсы, вообще ни во что не вмешиваемся! Мы всегда держимся в стороне и не демонстрируем свои возможности без надобности, потому что мы и так уж порядком вмешались и продемонстрировали, за что заплатили самую дорогую цену! Моего деда казнили, отца сослали в деревню, а моя мать…
– Прекрати истерику, Амбер! – поморщилась магисса Финли. – Будь сильной. Тебе это пригодится.
– Что вам от меня нужно? – прикусив губу, спросила у нее. – У меня нет никакой истерики! Если же вы считаете, что я примкну к заговорщикам, то вы ошибаетесь, магисса Финли! Мне до этого нет никакого дела. Или если же думаете, что я сдам вас Ищейкам – вы снова окажитесь неправы…
Она покачала головой.
– Нет, я так не думаю. Но вот что ты думаешь о проклятии королевы Мириам? – спросила у меня, уставившись змеиным взглядом.
Я растерялась, не ожидая такой резкой смены темы разговора.
– Проклятие-то здесь при чем?
– Отвечай на вопрос, Амбер Райс! – произнесла магисса строгим учительским тоном.
– Это… какой-то экзамен?
– Считай, один из самых важных в твоей жизни, потому что ты имеешь к этому непосредственное отношение.
– Я? Но ведь это старая история!
– Не такая уж и старая, Райс! – усмехнулась магисса. – Поверь, я отлично помню это время и могла бы рассказать тебе много интересного. Но сперва я бы хотела выслушать твою версию.
Пожала плечами. Ну, раз достопочтенная магисса просит, то…
– Королева Мириам прокляла своего мужа после того, как он приказал казнить ее вместе с нерожденным ребенком от северного конунга. Этим она ввергла Центарин в пучину гражданской войны. Потому что тот, кого она любила…
– Не то, Райс! – поморщилась магисса. – Опусти ненужные романтические подробности. В чем была суть проклятия?
– Десятая, самая сильная Степень. Кровь и слезы матери… Оно лишило четверых принцев Гервальдов разума, – отозвалась я. – Как по-другому объяснить, что ее муж, король Уго, увлекался… гм… запрещенной любовью?
– Запрещенной любовью? – усмехнулась магисса Финли. – Называй вещи своими именами, ты уже давно взросла. Уго был мужеложцем и с ранней юности не скрывал своих наклонностей. Уж к этому королева Мириам не имела никакого отношения!
– Хорошо, – я начинала злиться. – Пусть ее муж бегал за… – Демоны! Получается, он бегал за штанами?! – Бегал так долго, пока ему не наставили рога, а потом его еще и убил любовник Мириам. Зато последствия ее проклятия… Ийседор, третий брат, сошел с ума, объявив себя старшим и единственным законным наследником. После чего, заручившись поддержкой магов-отступников и подкупив Большой Совет, – я не особо знала детали того заговора, – занял причитающийся Имгору трон.
– Ийседор объявил себя старшим, потому что был испорченным мальчишкой, считавшим себя куда умнее остальных братьев. Проклятие Мириам тут ни при чем. Принцы учились в Академии, – отозвалась магисса, предвещая мой вопрос. – Все трое – Имгор, Ийседор и Роред, и я имела… Нет, я бы не назвала это большой честью преподавать Высшую Магию избалованным переросткам из рода Гервальдов! Возможно лишь Роред…
Младший принц бежал из Центарина до того, как Ийседор утопил страну в крови, развязав гражданскую войну. Судьба Рореда до сих пор неизвестна, но, останься он в Центарине, вряд ли страдающий маниакальной подозрительностью Ийседор сохранил бы младшему брату жизнь.
– Из них разве что Роред годится на то, чтобы занять королевский трон, – неожиданно заявила магисса Финли.
– Допустим… После смерти Уго принцев осталось трое, и двое устроили кровавые разборки за корону Центарина. Но я-то тут при чем? Что именно вы хотите от меня услышать, магисса Финли?
– Мириам прокляла весь род Гервальдов так, что ни один некромант, ни один Высший Маг не сможет ни снять, ни смягчить ею содеянного. Они будут с этим жить пока… Пока не вымрут, Райс! Все, до единого! Перебьют друг дружку или же сдохнут от старости в полном одиночестве. Ни один маг не в силах убрать проклятие! Разве что наш юный декан, одержимый поисками древнего артефакта… Если Джей Виллар найдет «Сердце Центарина», то у Гервальдов появится слабый шанс продолжить свой род.
Уставилась на меня по совиному.
– Ну да, я знаю про артефакт… – произнесла я неуверенно. – Магистр Виллар ищет «Сердце Центарина», потому что он хочет соединить две половинки одного целого и вернуть драконам…
– Магистр Виллар страдает тяжелой формой юношеских фантазий! – отрезала магисса. – Но мне глубоко безразлично, чем занимается в свое свободное время декан факультета Боевой Магии. Это не имеет никакого отношения к нашему разговору. Мириам прокляла Гервальдов бесплодием, Райс! Ийседор женат уже в третий раз. Дважды разводился, потому что его жены так и не смогли родить ему наследника. Он все еще питает иллюзорные надежды, хотя придворные маги давно должны были объяснить ему, как обстоят дела. И даже если его новую жену, принцессу Детрийскую, обрюхатит кто-то из королевской гвардии, Ийседору не удастся выдать бастарда за своего наследника.
– Почему?
Внезапно закружилась голова, да так сильно, что лицо магиссы почти что слилось с серой, подрагивающей стеной магического купола. Будто бы что-то изнутри подсказывало мне – сейчас, в эту секунду, прозвучит то, что мне уже никогда не забыть и не исправить.
– Посвященные будут знать, что ребенок не от него. Отметина Гервальдов, особый Знак Трехликого… Поговаривают, что Он коснулся первого Гервальда, когда тот лежал в своей колыбели возле окна. На небе звездном небе как раз светила растущая луна.
Магисса Финли начертила в воздухе огненный знак. Растущий месяц, такой же, как и на моем плече.
– У всех Гервальдов есть лунная метка, – заявила она.
И вот тогда я рассмеялась. Смеялась громко, нервно, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
– Я не собираюсь вам верить, магисса! При всем моем уважении, это уже слишком! Это всего лишь родинки, и они ничего не значат! Они есть у каждого – у кого-то больше, у кого-то меньше… По всему телу, в совершенно произвольном порядке. Простое совпадение, а никакой не знак! Мне вполне хватает и того, что я оказалась драконом. Не вздумайте меня убеждать – даже и не начинайте! – что во мне еще есть и кровь Гервальдов.
– В тебе есть кровь Гервальдов, и твоя мать была знатной шлюхой. Будь сильной, Амбер! Смирись с неизбежным. Ты – единственная, кто способна продолжить королевский род. Твой отец…
– Мой отец – Двен Райс! – рявкнула я на магиссу. – И моя мать была ему верна!
Хотела сказать, чтобы она подобрала свою черную мантию и катилась… Вернее, шла отсюда вместе со своими намеками куда угодно – хоть в деканат, хоть в свой коттедж на окраине Академии или же спасать короля Имгора. Лишь бы подальше от меня!
Но не сказала.
– Чушь! – заявила магисса Финли.
– Как бы ни так!
– Все еще думаешь, что твоим отцом был Двен Райс? Драконьей крови тебе оказалось мало?
– Кто-то из неучтенных родственников…
– Бред!
– Хорошо! – выпалила я. – Пусть будет так! Возможно… Я говорю – возможно! – моя мать пала жертвой чар залетного дракона! Мне наплевать, кто это был, потому что моим настоящим отцом всегда останется…
– Гервальды два поколения подряд пытались загладить свою вину перед драконами. Брали в жены принцесс из их слабеющего Королевства. В каждом из них давно уже течет кровь драконов. Что ты на это скажешь, Амбер?
– Ничего, потому что не собираюсь…
– Я хорошо помню твою мать, – продолжила магисса. – Она вбила себе в голову, что станет принцессой, а уж потом – королевой Центарина. С ее-то красотой!.. Но Арита выбрала неверный путь. Пыталась добраться до дворца, прыгая из постели в постель.
Молчала, смотрела на меня, ожидая продолжения.
– Хорошо! – я наконец-таки совладала с гневом. – Допустим… Допустим, я даже готова выслушать вашу версию. Считайте, что исключительно из любопытства. Вы утверждаете, что мои дурацкие родинки – знак рода Гервальдов. Тогда кто же из них, по-вашему, мой отец?! Через чью постель моя мать пыталась запрыгнуть на трон Центарина? Неужели мужеложец воспылал к ней страстью? Или же это был тиран Ийседор? Или законный наследник Имгор? Быть может, четвертый, младший принц Роред, которому, по-вашему, и править Центарином? С кем же переспала моя мать, чтобы потом, отвергнутой и беременной, выйти замуж на моего отца?
Магисса, подозреваю, не ожидала от меня такой страстной речи, и на ее лице проскользнула тень неуверенности.
– А ведь вы не знаете! – догадалась я. – Не знаете! Но все равно пришли меня убеждать… Делаете вид, что вам известна вся подноготная этой истории, тогда как сами…
– Амбер!
– Ваша хваленая наблюдательность дала сбой. Вы не уверены, кто из Гервальдов мой отец! Только не вздумайте меня обманывать, – предупредила ее, заметив на лице магиссы возмущенное выражение. – Помните о доверии. К тому же я вижу вас насквозь!
– Либо Имгор, либо Роред Гервальд, – наконец, призналась она. – Арита путалась с двумя одновременно. Умело держала принцев в неведении, ставя на то, что если не первый, так второй уж точно позовет ее под венец. Но она слишком заигралась, и Гервальды узнали обо всем раньше времени. О, я помню, какой был скандал!.. – сухие губы магиссы тронула ироничная улыбка. – Центарин чуть не лишился двух младших принцев, решивших поубивать друг друга из-за смазливого личика… Впрочем, их вовремя разняли, после чего они решили, что Арита не достанется ни одному. И она осталась ни с чем. Без принцев, но с тобой под сердцем.
– И тогда…
– Твоя мать, несмотря на свою дремучую глупость, обладала поистине железной жизненной хваткой. Здраво рассудив, что лучше быть законной женой, чем отвергнутой любовницей с дитем на руках, она выскочила замуж за Двейна Райса, который давно уже был в нее влюблен.
Это было так похоже на мою мать, что я кивнула.
– Уверена, даже на Высшем Суде Арита не сможет дать вразумительный ответ, от кого из принцев она понесла, – добавила магисса Финли.
С ее слов выходило, что моя мама… совсем уж чудовище! Но я отлично помнила, как она выгнала меня из дома – несправедливо и совершенно без жалости – а до этого бросила моего отца, заявив, что жизнь в деревне не для нее.
– Арита умеет извлечь выгоду из любых ситуаций, – продолжила магисса. – Будь ты дитем Ийседора, уверена, она давно была бы в королевском дворце и проталкивала тебя к трону. Но пока ты – дочь мятежного короля…
– Или же сбежавшего принца Рореда, – обреченно напомнила я.
– Ты ей не нужна. И она будет молчать.
– Но мой отец?.. Двен Райс, мой настоящий отец! Он ведь растил меня, любил меня… Разве он не знал?
– Влюбленные иногда бывают так слепы, – отозвалась магисса.
– Но не настолько же, чтобы не заметить знак Гервальдов на теле дочери!
Магисса Финли пожала плечами.
– Об этой отметке знают лишь посвященные и придворные маги. Двейн Райс не входил в их число.
Установилось длительное молчание. И вот тогда…
– Вы сказали мне то, что я не ожидала услышать. Но теперь и вы выслушаете меня! Я не стану разменной пешкой в играх вокруг трона Центарина! – заявила я магиссе. – Что бы вы ни задумали… Уверена, вы ведь что-то задумали! Эти десять баллов к нашим оценкам… Вы ведь сделали это для того, чтобы наша четверка победила!
– Я уже сделала свой выбор. Ваша четверка достойна представлять Центарин…
– Как бы ни так! Вы хотите…
– Я хочу, чтобы ты отправилась в Хастор и встретилась со своим родным отцом. Имгор Гервальд сейчас в Меерсе и пользуется гостеприимством короля Сиверда. Встреча с единственной дочерью поможет Имгору обзавестись новыми сторонниками. Присутствие наследницы Гервальдов подтолкнет все еще колеблющихся…
– И каким же образом это подтолкнет колеблющихся?!
– Ийседор не оставит после себя наследника, это известно многим. После его смерти Центарин вновь ждет гражданская война. Ты – единственная, кто сможет продолжить род Гервальдов…
– Как бы ни так! – воскликнула я с горечью. – Проклятие…
– Проклятие пало только на принцев. Мириам прокляла мужчин этого рода, не ведая о беременности твоей матери. Ты свободна от него, Амбер Гервальд!
– Прекратите! – приказала ей. – Никогда больше не называйте меня подобным образом! Мое имя – Амбер Райс, и я…
– Ты встретишься со своим отцом в Хасторе, – заявила магисса Финли. Поднялась со стула, показывая, что разговор закончен. Но перед тем, как снять магический купол, все же добавила:
– Я не испытываю ни малейшего воодушевления при мысли, что Имгор Гервальд займет трон. Но Ийседор должен поплатиться за то, что он сотворил. Сотворил со своей страной, со всеми нами. Заплатить за тех, кто сложил свои головы в угоду его честолюбию. Ответить перед матерями, до сих пор оплакивающими своих сыновой. На троне в Изиле будет сидеть истинный король! С воцарением Имгора в Центарин придут мир и процветание, и тебе отведена в этом важная роль.
Глава 12
Я собиралась обо всем рассказать магистру Виллару, но не думала, что это произойдет при таких вот обстоятельствах!
После разговора с магиссой Финли решила, что он тоже имеет право знать. Пусть по словам пожилой преподавательницы декан так и не примкнул к группе заговорщиков, но он не смог остаться в стороне, когда Ийседор приказал казнить истинного короля.
В тот день многие столичные маги не остались в стороне. Да и я тоже…
Единственное, хотела рассказать ему куда раньше, но не смогла. В последний месяц между нами установилось что-то вроде… Наверное, это называется взаимопониманием. Я больше не дергалась в его присутствии и не пыталась отодвинуться куда подальше, опасаясь случайного прикосновения. Давно уже позабыла о том, что произошло в медкорпусе, уверенная, что подобного больше не повториться. И совсем уж вылетел из головы рассерженный вид и обидные слова декана, когда он отчитывал нас за «форменное безобразие», вылившееся в поимку свихнувшегося некроманта Бадериуса.
Между нами установился хрупкий мир. Ломкий, словно тонкий лед, который по утрам стягивал тонкой коркой лужи за стенами Академии.
На Изиль шла зима. Скоро уже выпадет снег, и будет катание на санках с Трех Холмов, и острые полозья коньков по городскому пруду, и, конечно же, длинные каникулы, и Новый Год…
Но сейчас куда больше приближающихся праздников меня радовало воцарившееся между мной и магистром Вилларом перемирие, которое я не решалась нарушить неосторожным словом или же другой какой глупостью. Например, рассказать декану, что я, вообще-то, незаконнорожденная дочь короля Имгора. Ну или принца Рореда на худой конец. Единственный ребенок в роду Гервальдов, которому предстоит продолжить этот самый род, если магистр Виллар не разгадает тайну Алерона. Правда, декан пока еще был слишком далеко от утерянного триста лет назад «Сердца Центарина».
– Блуждаю во тьме, – признался мне однажды.
Зато магисса Финли и король Имгор во тьме не блуждали. Они устремили в мою сторону хищные взоры и уже вовсю тянули длинные руки.
– Я обо всем договорилась, – сообщила мне пожилая преподавательница, когда я пришла к ней на очередную консультацию по Высшей Магии. – В Хасторе тебя ждут с нетерпением. Король Имгор желает обнять собственную дочь!
Про Рореда не упоминала, словно и не было его. Конечно, куда удобнее считать меня дочерью Имгора, ведь это поможет ему обзавестись новыми сторонниками…
А я?! Меня никто не спрашивал, хочу ли я видеть, а уж тем более обнимать того, чьим незаконнорожденным ребенком являюсь. Попыталась протестовать, но мои возражения лишь позабавили магиссу Финли. Какие могут быть возражения у пешки в большой игре? Мне надлежало держать язык за зубами, хорошо учиться и в нужное время отправиться на запад. На этом моя роль заканчивалась, потому что не я, а другие приведут Имгора на трон.
И вот тогда я решила… Держать язык за зубами, хорошо учиться, а затем отправиться в Хастор и сказать Имгору, что в этом не участвую – ни в гражданской войне, ни битве за трон Центарина. На меня он может и не рассчитывать, потому что мой отец – Двейн Райс, а уж никак не он, несмотря на все эти родинки на моем плече!
Уже через неделю мы догнали первую четверку и уверенно продолжили набирать очки. «Это же такая честь! Огромная честь!» – помню, как восторженно твердила Инги, когда мы собрались в чистеньком трактире на границе Первого и Второго кварталов, чтобы отпраздновать нашу, несомненно, грядущую победу в Отборе и сдвинуть кружки за будущую славную битву на Все-Магических Состязаниях.
В том, что мы выиграем Отбор, не сомневался уже никто – не только мы, но и преподаватели, – и нас принялись готовить к Все-Магическим Состязаниям. Мое расписание запестрело дополнительными занятиями по Высшей и Драконьей Магии и консультациями по Некромантии. На две из них я ходила вместе с четверкой и еще на одну – индивидуально. Это было то самое наказание, придуманное магистром Вилларом за зеленое развратное платье и «полфартинга, если по-быстрому».
У моей четверки расписание оказалось немного другим. Инги вместе с Йенном скакали по полю, совершенствуясь во владении мечами. Маг Земли, все еще не отчаявшийся получить от меня положительный ответ, оттачивал владение Стихийной и Ментальной магией. К тому же у нас были три командные тренировки в неделю, которые вел сам архимаг Ибр, и по два часа хасторского каждый день. Его преподавал такой же древний, как и магисса Финли, мессир Индерих, перебравшийся в Изиль из Меерса.
На Все-Магические Состязания мы отправлялись в середине декабря. Еще совсем немного, и черные кареты с гербом Центарина – лев на распаханном поле – помчат нас по весь опор на запад, в столицу Хастора…
Где-то в середине ноября пришло письмо от отца. Папа сообщал, что следующим летом в деревне состоится небольшое семейное торжество, после которого, судя по всему, у меня появятся мачеха и сводный брат. По тону письма было ясно – отец немного растерян от грядущих перемен, но держится молодцом. В ответе я поздравила его и Нессу, в конце приписав, что этой зимой, судя по всему, я еду отстаивать честь Центарина в Хастор, где мы, уверена, поборемся за первое место.
Написать ему о родовой отметке Гервальдов так и не решилась… Да и опасно это!
Впрочем, вскоре мысли о ней вылетели из головы. Расписание нам составили такое, что мы учились с утра до ночи, а затем еще и патрулировали до рассвета. В Первом Квартале нашлось, чем заняться: то возницы передерутся, не уступив друг другу дорогу, то придворные маги загуляют. Примутся запускать фейерверки, пугая добропорядочных соседей… Обессиленная, я частенько возвращалась в свою комнату, падала на кровать, чтобы… снова учиться, пока Залавита не начала прятать от меня книги и словари по хасторскому, гасить магические светлячки и пугать меня тем, что нажалуется декану и попросит научить ее заклинанию подавления воли. Применит ко мне ночью, когда я сплю и воля моя слаба, и будет кормить насильно.
Утверждала, что на меня страшно смотреть из-за чрезмерной худобы.
Подозреваю, на меня смотреть страшно было не только Залавите. Зря Эстар волновался – предложений прогуляться после занятий с каждым днем становилось все меньше и меньше. Наверное, на моем лице откровенно было написано: лучше трогать, а то ведь могу и прибить ненароком!
И только на индивидуальных занятиях с магистром Вилларом отходила от этих мыслей, отдыхая от всего. Знала уже, что в его кабинете мне дозволено ни о чем не думать. Еще на первом занятии он разрешил мне скинуть тяжелые теплые туфли, которые надевала на тоненькие шерстяные чулки из Детрии – страшную редкость, которую за безумные деньги раздобыла Залавита. В старом замке Академии, несмотря на разложенные камины и заботливо подогретые магией аудитории, по переходам и галереям вовсю гуляли зимние ветра, задували под мантию, холодили ноги, норовя забраться все выше…
Поэтому я залезала с ногами в большое мягкое кресло в углу кабинета, одергивала ученическую мантию, под которую надевала – ну и путь не видит! – самое лучшее свое платье, накидывала вязаный плед, который магистру Виллару прислала его матушка и он принес из своего коттеджа, подозреваю, специально для меня. Смотрела на разожженный камин, на пляшущие по осиновым брусьям языки огня и ничего, ничего не делала!
Потому что оказалось, нет никаких индивидуальных занятий по некромантии, которыми он так меня пугал. Вместо них – сладости, финики и шоколад на инкрустированном столике – терпкий, но сладкий напиток из Остара. Потом я смотрела, как магистр возился с учебными свитками, или показывал мне что-то из новых заклинаний – исключительно ради забавы! – или же разбирал старые записи архимага Офина – и не думала ни об учебе, ни о Хасторе, ни о двух принцах Гервальдах, один из которых оказался моим родным отцом.
Либо магистр Виллар садился в кресло напротив и потягивал ароматный напиток, который называл «кофе». Как-то предложил и мне, затем долго смеялся, когда я морщилась, недоумевая, как можно пить такое!.. Затем мы долго разговаривали, и я всеми силами старалась не потеряться в его синих глазах. Напоминала себе о четырех правилах семьи Райс – вернее, о последнем, в котором отец мне запрещал влюбляться, – но тут же признавалась себе: у меня из рук вон плохо выходит следовать его заветам.
Магистр расспрашивал меня о жизни в Калинках, о папе, его научных трактатах. Рассказывал о своей семье – его воспитал отчим, потому что родители расстались, когда был еще маленьким. Затем переходил на излюбленную тему – поиск древнего артефакта. Разворачивал на своем столе старые, полуистрепанные карты, которые скупал у торговцев и пиратов, и я склонялась над древними пергаментами, водила пальцем по изгибам неведомых мне берегов, очерчивала контуры стран, пытаясь отыскать сказочный Алерон. Мне казалось, что это – затерянный город, и стоит лишь быть чуточку более внимательными, и мы его обязательно найдем.
Не отыскали, но какое же это было чудесное время!
А еще магистр частенько смотрел на меня… В его глазах отражались отблески огня, и было еще что-то, что меня безумно волновало. Но потом, сидя в кресле и рассматривая через полуприкрытые ресницы склонившуюся над свитками высокую фигуру, резкий мужской профиль, нервные пальцы, под которыми рождалось истинное магическое колдовство, – я думала…
Догадывается ли магистр Виллар, насколько он для меня притягателен? Пусть он и не был таким лощеным красавцем, как магистр Дирин, с аккуратно расчесанной бородкой и роскошными рыжими кудрями, но… Какой уж тут магистр Дирин?! Я бы и не взглянула на него дважды, сколько бы он ни чесал свою бороду и ни переводил на себя дорогие заморские духи.
Мое сердце давно уже неровно билось при виде собственного декана.
Нравлюсь ли я ему хоть немного?
Наверное, нравлюсь, раз уж… и сладости, и шоколад! Но при этом он ни разу – ни словом, ни делом – не выказывал своего расположения, и мне начинало казаться… Выходило, что декан Академии Магии попросту спасает перспективную адептку, будущую гордость Центарина, от нервного истощения из-за двух часов Высшей магии и хасторского ежедневно с мессиром Индерихом, который со своим блеющим голосом и всклокоченной бороденкой напоминал мне бодучего козла из Калинок.
Но каждый раз, закрывая за собой дверь кабинета магистра Виллара и отправляясь в общежитие – раз неделю, по четвергам – я уже начинала ждать следующий.
А потом нашу четверку официально объявили победителями Отбора и всячески славили в большом зале Академии, украшенном флагами и гербами Центарина. Архимаг Ирб стоял на высоченной трибуне, и над его головой сквозняк трепал огромный вышитый гобелен с ликом Ийседора I. То ли свет из арочных окон падал по-особому, то ли кто-то из шутников-преподавателей постарался, но мне казалось, что угрюмый бородач на гобелене совсем уж как живой. Косится на нас исподлобья, сводит черные брови, подозревая всех и каждого в симпатиях к его старшему брату Имгору.
Вскоре мне представился случай увидеть нынешнего короля не только на портрете – нашей четверке пришло приглашение во дворец. Король пожелал лицезреть цвет будущей магической элиты королевства и напутствовать нас добрым словом перед отъездом в Хастор.
– Будь осторожна, Амбер! – поджав губы, заявила мне на это магисса Финли. – Ты идешь в клетку с сумасшедшим львом! Все хищники чувствуют страх, поэтому не вздумай дай слабину. В противном случае живой из этой клетки ты не выйдешь уже никогда.
Я пожала плечами, уверенная, что не сплохую в присутствии своего, выходило, родного дяди.
***
Во дворец мы отправились в сопровождении магистров Виллара и Дирина.
Одеться надлежало просто – в ученические мантии – и приколоть на зимние плащи значки с символом Академии. По такому важному случаю Залавита сделала мне высокую прическу, в которую вплела подаренные ей Брассом незнамо откуда взявшиеся в самом начале зимы розовые бутоны. Получилось как-то слишком уж романтично для встречи с узурпатором, лишившим мою семью всего, но, покрутившись перед зеркалом, я решила не расстраивать подругу.
Моя прическа неожиданно заинтересовала магистра Виллара, косившегося на меня всю дорогу. Правда, вопроса, явно крутящегося на языке, декан так и не задал.
Впрочем, и остальные из моей четверки принарядились. Инги, любительница ходить с распущенными волосами, появилась с золотыми заколками в иссиня-черных волосах и с агатовым колье на смуглой шее. «Йенн подарил», – шепнула мне. Парни обзавелись шелковыми рубахами, белоснежные воротники которых выглядывали из-под коричневых мантий.
Магистры были в черном и хранили молчание. Мы же всю дорогу оживленно обсуждали будущую поездку, до которой оставалось совсем ничего. Всего четыре дня, и мы помчимся в Хастор, тогда как наши однокурсники будут доучиваться целых две недели, а затем еще сдавать экзамены за семестр, от которых нас так удачно освободили. Потом – целых три недели каникул! Мы успеем не только вернуться, но отпраздновать развеселый Новый Год.
Наконец, переговариваясь, мы вышли из портала возле больших ворот королевского дворца, где нас уже поджидали два хмурых мага-Хранителя в черных мантиях с золотыми цепями на шеях, на которых – миниатюрные копии золотых львов, символы династии Гервальдов. Правда, к парадному входу мраморного, украшенного множеством позолоченных куполов дворца, выстроенного еще первым Гервальдом на месте разрушенного предыдущей династии, нас не повели.
Прошлись по покрытым зимней изморозью дорожкам королевского сада, попав внутрь через вход для посетителей. По дороге один из Хранителей предупредил нас, что во дворце любые виды магии запрещены.
Допускалась лишь ментальная.
Я украдкой взглянула на магистра Виллара. Нам так и не удалось настроить мысленный канал, хотя пробовали пару раз. Вернее, он пробовал. Садился напротив, просил смотреть ему в глаза, тогда как сам… Тоже смотрел. Ничего путного из этого не вышло, потому что я смущалась и постоянно отводила взгляд, закрывая от него свое сознание. Боялась, что если открою ему свой разум, он сразу же все поймет. В ментальный канал просочатся, словно родниковые воды, мои глупые мысли, и он узнает, что я к нему, по словам Залавиты, «неровно дышу».
Не только это – еще и переживаю, что он дышит ко мне совершенно ровно. То-то он посмеется над глупой адепткой!
Да и не нужна мне ментальная магия! С кем здесь общаться?.. Старый Лехор остался в Академии. Эстар рядом, делает вид, что мы с ним – пара, как и Йенн с Инги. Поддерживает на ступеньках, с которых я не собиралась падать, несмотря на мои настойчивые просьбы оставить наконец-таки меня в покое. Приложила бы, раз такой непонятливый, но…
Никакой магии во дворе!
Едва попали внутрь, я тут же почувствовала мощнейшие защитные заклинания. А еще – магическую Сеть, пронизывающую роскошные залы с золотыми обоями и расписанными синей глазурью розетками на сводчатых потолках. Магистр Виллар, нагнувшись, едва не касаясь моего уха губами, отчего к щекам прилила кровь, шепнул, «ячейки» этой Сети улавливают малейшие колебания магических потоков и моментально сигнализируют Хранителям.
Никакой магии, в очередной раз предупредил меня. Проблемы нам ни к чему.
И тут же заговорил с магистром Дирином, а я закрутила головой, пытаясь представить, каково жить среди подобной роскоши, когда вокруг сплошное золото и драгоценности, картины и статуи, раболепие слуг, подобострастные лакеи и целый выводок магов, которые, словно рыбаки, следят за своей «Сетью», чтобы уберечь твою драгоценную жизнь?
Не смогла. Такая жизнь не для меня!
– Постарайтесь вести себя прилично, – наказал нам магистр Виллар, когда мы остановились перед дверьми в Большую Приемную, а вынырнувший из боковых покоев маг попросил господина декана последовать за ним. Кому-то срочно потребовалась печать Академии Магии на казначейском документе. – И без глупостей! – заявил напоследок.
Уставился на меня, словно чувствовал… Вернее, подозревал, что глупостей можно ожидать исключительно от Амбер Райс.
Ушел, а мы остались дожидаться аудиенции в пустой комнате с зелеными обоями и портретами династии Гервальдов на стенах. Я сразу же вычислила своего, выходит, деда – седовласого внушительного вида мужчину в парадной одежде, сгинувшего на последней войне с Хъедвигом. Он всегда сражался в первых рядах, пока кто-то из северных магов не пробил его защиту, а потом железная стрела конунга оборвала его жизнь.
Затем нашла портрет бабки – удивительной красоты темноволосую женщину со смуглым лицом и мягким взглядом восточных карих глаз. Она была родом из Остара, единственная дочь султана… Не помню его имени! Они с дедом были истинной парой, и, поговаривают, овдовевшая королева не захотела жить без мужа. Умерла от тоски, оставив четырех сыновей сиротами.
Вот и они! Старший – худой, темноволосый, с маслянистым, словно бегающим, взглядом карих, как и у матери, глаз. Казалось, художнику удалось даже передать печать порока на лице Уго Гервальда, не скрывавшего своих противоестественных увлечений. Рядом с ним – чернобородый, насупленный, толстый, словно бочка… Вернее, похожий на огромного шерстистого паука – в вырезе парадного дублета и из поддернутых белоснежных манжет рубахи выглядывала бурная черная растительность – король Ийседор. Последний – младший принц Роред. На портрете еще подросток, с узким смуглым лицом, черноволосый и худощавый, больше всех похожий на мать, он смотрел на мир внимательным и слишком мудрым для своих лет взглядом.
Моя родная кровь… Особенно хорошо был заметен полумесяц Гервальдов на толстой шее Ийседора. И я – незаконнорожденная дочь Рореда или же… Портрета Имгора на стене не оказалось. Лишь темное, не выгоревшее на солнце пятно в месте, где когда-то висела картина.
Сняли. Не заслужил.
Вдоволь насмотревшись на родственников, я уставилась на высоченную дубовую дверь, возле которой застыла стража в церемониальных одеждах. Скрестили золотые алебарды, бесполезное оружие в мире, где мечи из остарской стали прорубали самую тяжелую броню, а магия ушла настолько далеко, что ей можно было противопоставить только магию.
Ждала, пока нас позовут под черные очи короля Ийседора, а еще возвращения магистра Виллара. Магистр Дирин, оставшийся за главного, времени не терял – выудил зеркальце и гребешок и принялся начесывать свою рыжую бороду. Тут двери в королевские покои распахнулись. Нет, не по нашу душу – из королевских покоев вышли двое магов с золотыми цепями Хранителей на шеях. Двери вновь сомкнулись, гвардейцы сдвинули алебарды, замерев, словно живые статуи королевскому величию Гервальдов. Разговаривая, маги двинулись в нашу сторону, заставив мою четверку отступить к стене, а меня замереть, потому что…
Я узнала одного из них. С обреченным ужасом поняла, что это тот самый маг, который вел королевский отряд, разыскивающий раненого Райара Кеттера! Тот самый, кого я так ловко одурачила целых два раза, а вот теперь…
Он меня обязательно заметит! Еще несколько шагов, и будет рядом. Узнает – взгляд у него цепкий! – и тогда случится настоящая катастрофа… Я никогда не выйду из этой клетки! Маг непременно заинтересуется, куда Миринда Орейга дела своего мужа. И куда делась сама Миринда, ведь представлять Центарин отправляется Амбер Райс, одна из лучших магичек Академии Магии!
Что помешает ему сделать правильные выводы?
Маг приближался, и я задергалась, не понимая, как избежать провала. В пустой комнате от него не спрячешься. Магией пользоваться нельзя. Я обязательно попаду в раскинутую Сеть, как бы старательно ни скрывала возмущение магических потоков. Все равно заметят, и от разбирательства не уйти! Отвернуться и сделать вид, что изучаю картины? Глупо, все равно увидит!
Или же бежать?.. Подхватить подол и броситься к противоположной двери, возле которой застыл охранник? Сказать, что у меня прихватил живот, и поэтому…
О Трехликий!..
– Амбер, что с тобой? – шепотом спросил маг Земли.
«Эстар! – в отчаянии мысленно обратилась к нему, потому что решилась… – Сейчас я изображу обморок. Подыграй мне, прошу!»
Картинно грохнусь в обморок, словно героиня любовных романов, и в поднявшемся переполохе немного подправлю свою внешность. Моя четверка попытается привести меня в чувство. Делать они это будут с помощью магии – по-другому попросту не умеют! И вот тогда… Может, никто и не заметит мою небольшую, но умелую иллюзию?
Думаю, Хранители простят нам небольшой магический переполох. Молоденькая адептка с бутонами роз в волосах переволновалась перед встречей с королем. С кем не бывает?!
«Зачем?»
И тут я взмолилась о помощи. Понимала, что не успеваю толком ни рассказать, ни объяснить, зато показала Эстару вдоволь. Весь океан отчаяния, переполнявший меня… Длиннющий караван, раненого лорда Кеттера и королевский отряд, проверяющий каждую повозку, затем того самого мага, которого я ловко обвела вокруг пальца. Новая картинка – грязная комната в «Бойцовом Петухе», смех и крики из соседнего борделя и снова королевский маг…
Нет, Имгора показывать не стала, не решилась. Пусть Эстар думает, что я спасала сообщника мятежного короля от Ищейки, а теперь, выходило, нарвалась на эту самую Ищейку, с которой нас разделяли какие-то пять-шесть шагов!
«Он знает меня в лицо! Я собираюсь упасть в обморок, чтобы…»
«Нет!»
Эстар притянул меня к себе, и его ладонь легла мой на затылок. Затем повернулся, закрывая меня от приближающихся магов. Серые глаза смотрели внимательно.
«Только не вздумай сопротивляться!» – приказал мне.
И я не сопротивлялась, когда он прильнул к моим губам. Позволяла ему целовать меня, целуя его в ответ. Судорожно вцепилась в коричневую мантию однокурсника, чувствуя, как впиваются ногти в ладонь даже через плотную материю. Держалась за Эстара, чтобы не упасть от напряжения, потому что ноги казались ватными, непослушными. Ничего не ощущала – ни вкус его поцелуя, ни прерывистое мужское дыхание, прислушиваясь к приближающимся шагам. Эстар развернул меня так, чтобы Хранители видели лишь мою спину и… прическу с наивными розовыми бутонами.
Двое замерли рядом с нами.
– И это наша молодая магическая элита! – раздался знакомый голос. – С таким-то напором, – усмехнулся, – Центарин обязательно победит в Хасторе!
– Победить-то они победят, Корнелис! Одно мне интересно, в чем именно? Не помню, чтобы подобные состязания были заявлены в программе…
Посмеиваясь, маги прошли мимо нас. Вскоре раздался скрип раскрывающейся двери, звук шагов и… Кажется, все закончилось! Оттолкнула не на шутку распалившегося Эстара. Пусть я… Я была безумно благодарна ему за спасение, но зачем засовывать свой язык мне в рот?! Еще и щупать свободной рукой за…
Увидела изумленное лицо Инги, услышала насмешливое Йенна. «Неплохо, друг мой! А уж как несказанно вовремя!» На холеном лице магистр Дирина читалось неприкрытое изумление. Но куда больше меня беспокоил застывший неподалеку магистр Виллар, так невовремя вернувшийся в комнату, подозреваю, одновременно с покинувшими ее королевскими магами. Лицо декана застыло, словно он увидел то, чего не существует в природе. Нежданный, подлый удар… Ядовитая змея, раздувшая кожистый воротник, на месте кроткого ужика, крокодил в собственной ванной, взбесившийся любимый кинжал или же напавшая на хозяина стопа книг по некромагии…
– Ма… Магистр Виллар! – прошептала я, принявшись судорожно поправлять мантию, нервно размышляя, как объяснить то, чему он только что стал свидетелем.
Могу представить, как это выглядело со стороны! Двое адептов, павших жертвой собственной неуемной страсти под дверью в королевскую приемную, ничего и никого не замечающих…
– Это вовсе не то, что вам показалось! – покачала головой, кусая губы. Да так, что в кровь. – У нас… Мы ничего… Только не надо говорить, что вам все равно!
– Я такого не говорил.
Давящий взгляд не предвещал ничего хорошего – ни мне, ни Эстару, с независимым видом попытавшемуся загородить меня от гнева декана. Его рука легла на мое плечо, и я…
– Убери сейчас же! – зашипела на него, подумав, что в Хастор мы не поедем. Снедающее меня отчаяние вырвется наружу, и вот тогда… Приложу своего спасителя магией, и меня сожрет хищный лев, в чью клетку я так легкомысленно забрела. – Я вам все объясню! – жалобно уставилась на декана.
– Будь так добра! – холодно заявил он. – А ты помолчи, Хоэрст! – резко повернулся к Эстару, попытавшемуся было вступить в разговор.
Будь я проклята как минимум Девятой Степенью, но это куда больше смахивало на приступ ревности, чем на строгий выговор за фривольное поведение перед Большой Приемной короля!
Но объяснить ничего не успела – высоченная дубовая дверь распахнулись, и появившийся в коричневой с золотом ливрее лакей объявил, что король Ийседор желает нас видеть. Затем была роскошь Большой Приемной, по слухам, куда более скромной, чем Тронный Зал. Пыталась представить величие последнего, но не вышло. Прошла по золоченой ковровой дорожке следом за Йенном, который как наш староста первым из четверки приветствовал короля. Поклонилась, уставилась на… мохнатого паука в золотых одеждах, как успела мысленно окрестить Ийседора, развалившегося в огромном золотом кресле, и охраняющих его магов с золотыми цепями на шеях.
Слишком уж много золота!
А еще – черная борода, темные глаза под нависающими тяжелыми бровями, одутловатое лицо и широкие ноздри. Внушительный, вернее, громогласный голос. Король Ийседор желал нам победы на Все-Магических Состязаниях. Но куда больше напутственных речей родного дяди, всех этих «не подведите», «надежда Центарина», «корона ждет от вас победы», «центаринские маги всегда могли заткнуть за пояс хасторских или остарских выскочек» меня беспокоил мрачный вид декана и его застывшее, словно высеченное из того же мрамора, что и стены королевского дворца, лицо. И еще – холодный взгляд синих глаз, от которого по спине дружно, во все стороны, разбегались мурашки.
Мне хотелось взять магистра за руку и сказать, что для ревности нет никакой причины.
Или же… Может, это никакая и не ревность, а вообще… ничего?! Декан расстроен нашим поведением и прикидывает, что ждать от будущей поездки в Хастор. Судя по его виду, ничего хорошего. Если уж адепты невесть что творят в стенах королевского дворца, то на состязаниях так и вовсе распоясаются!
Церемониально поклонилась, когда король подозвал меня к себе. Покорно облобызала палец с фамильной печатью Гервальдов, поблагодарив за оказанную честь и заверив, что сделаю все, что в моих силах, для победы. По знаку Ийседора вернулась к своей четверке. Инги все еще посматривала на меня с недоумением – она была уверена, что у нас с магистром Вилларом если уж пока ничего нет, то обязательно будет. В ее взгляде угадывался неприкрытый вопрос: тогда какого демона я целовалась с Эстаром?
Йенн же, судя по его виду, полностью одобрял мой выбор. Конечно, ведь маг Земли – его лучший друг! Наверное, болтали обо мне за кружкой эля, прикидывая, что и как. Зато Эстар Хоэрст выглядел крайне довольным произошедшим, словно уже выиграл Все-Магические Состязания. Только главный приз слегка заупрямился и не желал оставаться в его руках.
Короля же куда больше нашей победы в Хасторе интересовали поиски утерянного артефакта, поэтому он долго выспрашивал магистра Виллара о «Сердце Центарина». Затем заявил, что «корона премного заинтересована в успехе мероприятия», и он будет пристально следить за поисками.
Магистр Виллар помрачнел еще больше. Впрочем, мне со стороны казалось, что он не был особо внимателен к своему королю и о поиске артефакта рассказывал крайне пространно, а вот магистр Дирин лебезил перед Ийседором и клялся своей бородой, что на Состязаниях мы не подведем.
Зато по возвращению в Академию у декана прорезался голос.
– В мой кабинет, живо! – приказал мне, стоило лишь ступить из портала на засыпанную мелким гравием дорожку, ведущую от Центральных Ворот к серому замку Академии.
И я покорно шагнула в синие сполохи, очутившись в привычном кабинете магистра. Темные шторы плотно задернуты, хотя за окном едва собирался вечер. Пахло воском и тем самым горьковатым, так любимым магистром напитком…
Читать бесплатно другие книги:
