Обет молчания Ильин Андрей

– А не врешь?

– Можешь ему перезвонить. Я свои денежки честно отрабатываю!

Позвонил вербовщику. Гудки, гудки… Женский голос:

– Госпиталь Святой Терезы слушает.

При чем здесь госпиталь?

– Вы кто? Мне нужен хозяин номера.

– Он не может подойти к телефону. У него сломана нога.

– Так дайте ему аппарат в руки.

– Не получится. У него руки сломаны.

– Ну, так поднесите трубку к лицу.

– Он не может говорить. У него челюсть раздроблена. Что ему передать?

– Спасибо. Ничего. Пусть выздоравливает.

Хм… А парень, похоже, не промах… Во всех смыслах.

– Утечка прошла через вербовщика.

– Где он?

– В больнице с переломами.

– Всё понял. Можешь его брать.

– Но…

– Можешь не брать, но свою койку в госпитале будешь оплачивать сам. Пусть повоюет, избавиться от него мы всегда успеем. Лучше после, чем до того. Тут он прав. Оформляй его, только не в группу, пусть работает в одиночку. И закрой ему доступ к любой информации.

Не боящиеся ни бога ни черта одиночки – интересный материал, который может пригодиться.

– И вот что еще: учини ему проверку, дай какой-нибудь адресок для работы.

– Какой адресок?

– Любой, первый попавшийся из телефонной книги. Закажи ему человечка из телефонного справочника, посмотрим, как он с ним справится. Заодно и на компромат посадим. Хотя… Я сам дам.

Чем какого-то случайного прохожего, лучше того, кого надо. Из мелких, какие к себе внимания не привлекут, исполнителей. Из того, будущего списка…

Через три дня мало кому интересный боевик одной не самой известной террористической группировки погиб в случайной пьяной драке. Хотя до этого никогда не пил. Его нашли утром на пустыре с початой бутылкой виски в руке и ножом под левой лопаткой. Истоптанная вкруг земля и обрывки одежды свидетельствовали о том, что в потасовке участвовали по крайней мере несколько человек. Но свидетелей драки не нашлось…

Никто ничего не заподозрил.

– Ну, что теперь скажете? Подхожу я вам?

– Вполне.

– Тогда гони бабки за покойника. Я бесплатно ишачить не нанимался. А если за деньги – то кого угодно. Хоть даже тебя! Ты только свисни…

И откуда только эти Сереги берутся? Всегда появляются там, где бабками пахнет!

И как-то так сформировалась небольшая, но армия, собранная вербовщиками с миру по нитке. Посторонних там не было – все имели те или иные подходящие воинские специальности, опыт работы в горячих точках, личный счет… Все в деле лишения жизни людей были не новичками. Их собрали вместе, но они ничего не знали друг о друге и о масштабах вербовки. Они были разбиты на тройки и пятерки, которые никак не пересекались друг с другом. Они должны были действовать вместе. Но… поврозь…

Конечно, потом скрыть что-либо будет невозможно. Информация разойдется, будет муссироваться, станут строиться разные гипотезы… Но не теперь, а после дела. Тогда это будет уже не страшно, так как отыщутся десятки объяснений, кто и для чего учинил все эти безобразия. И кто-то возьмет на себя ответственность, кто-то сокроет информацию, кто-то исказит ее до неузнаваемости, и вряд ли найдется человек, который сможет объединить разрозненные факты в единую цепочку причинно-следственных связей, потому что для этого нужно знать всё, а не отдельные частности, которые будут преданы огласке. Да и кому это нужно будет?

Всё это потом.

А теперь… Нужно как следует проверить с пристрастием всех и каждого, чтобы это «потом» наступило. Дабы ни в ком не ошибиться. Словам и анкетам здесь доверять нельзя. Мало ли кто и что о себе расскажет! Негоже тащить в дело людей, которые считают себя суперменами. Или таковыми считают их соседи или приятели. Нужно еще посмотреть, что они за супермены. Нужно их на зубок попробовать. И лишь после этого…

– Видите мишени?

– Допустим.

– Сможете поразить их с этого расстояния?

– Девятьсот метров? Для этого мне нужно получить оружие, примериться к нему, пристрелять. Каждая винтовка, в особенности снайперская, имеет свои особенности, свой характер.

– Какое оружие вы предпочитаете?

– Любое. Но приличных, хорошо зарекомендовавших себя фирм. Лучше европейских, тех, с которыми мне приходилось иметь дело раньше. Но при необходимости могу стрелять хоть из рогатки. Война не стрелковый спорт, где можно привередничать, на войне нужно уметь стрелять из чего угодно.

– Хорошо, вы получите нужное вам оружие. И получите сутки на привыкание. Через сутки зачет.

Зачет…

Зачет…

А этому – нет. Этот не годится. Он мажет.

Зачет…

Зачет…

А этого взять на заметку. Очень хорошие результаты.

– Ну что, испытания закончены?

– Практически да. Остался пустячок.

Знали бы они про этот «пустячок». Предупредил бы их кто-нибудь заранее…

А впрочем, не новички же они – должны были догадываться. Не могут же всерьез считать, что для вступления договора в законную силу сторонам достаточно будет ударить по рукам! Если так, то они сильно ошибаются. Словам в этом мире никто не верит, равно как бумажкам с подписями и даже с гербовыми печатями. В таких делах договоры на бумаге хождения не имеют. Это он точно знает, на собственном опыте! Эти юридические основы им еще в приснопамятных Учебках преподали. Очень популярно и доходчиво! Там они, будучи еще мальчишками, и заключили главную свою сделку, которую нельзя, невозможно отыграть назад.

Так почему бы и здесь?.. По той, проверенной рецептуре! Иначе – никак!

– Вы видите этого человека.

Человека нельзя было не увидеть. Он был на стрельбище, но не был стрелком. Человек привязан к вкопанному в землю столбу возле мишеней, на голове у него бумажный мешок. Его нашли, выкрали и доставили сюда завербованные исполнители. Это был для них экзамен, проверка. Они справились со своей работой. Но человек был не один, были и другие. И все они были боевиками и все заслужили то, что заслужили.

– Сейчас вы разберете оружие. Получите патроны. Боевые. И будете стрелять вон в ту мишень. Все разом, но так, чтобы попал каждый.

– Эй, мы так не договаривались.

– Так давайте договоримся. За этот тренировочный выстрел, если не промахнетесь, вы получите гонорар: по три тысячи долларов каждый. Три тысячи за минуту работы. Есть возражения?

Возражений не было, за этим они сюда и прибыли – деньги зарабатывать. А эти деньги, точно, были легкими. А работа – та же самая.

– Задача всем понятна?

А чего тут не понять – взять винтовку, дослать патрон, прицелиться и произвести выстрел. Правда, стрелять придется в живого человека. Но ведь они утверждали, что уже стреляли, что убивали. Для них это привычное дело. Так вот пусть на деле это докажут. А не на словах!

– На исходные.

Встали в рядок. Получили винтовки, но почему-то все разные – несхожих типов и калибров. И по одному патрону.

– Заряжай.

Человек, привязанный к столбу, забеспокоился, зашевелился – услышал клацанье затворов. Чужого языка он не знал, но эти характерные звуки никакого перевода не требовали. Он слышал их раньше, слышал не раз и всё понял. Он стал дергаться, пытаясь выпутаться из веревок. Стал мычать, потому что кричать не мог из-за кляпа во рту.

– Изготовиться.

Винтовки были вскинуты и замерли параллельно земле.

– Целься.

Прицелились… Длинная, длинная, длинная пауза… Чтобы все осознали. И приняли решение…

– Залп!

Разом бахнуло пять выстрелов. Разом вскинулись дула винтовок.

Человек у столба дёрнулся, откинулся назад, начал оседать, сползать по столбу вниз. На его груди и животе стали расползаться темные кляксы. И еще одна на бумажном мешке, надетом на голову. Эта клякса была самая страшная.

– Оружие к ноге.

Все опустили винтовки.

Инструктор, не спеша, направился к телу. Наклонился над ним, стал осматривать раны. Обернулся. Пошел назад.

– Четыре пулевых ранения,  – сказал он.  – И пять винтовок. Как это понимать?

Все недоуменно переглянулись.

– Может, кто промахнулся?

– Из винтовки? С такого расстояния? Ведь кажется, вы все снайперы.  – Инструктор со значением посмотрел на винтовки.

И все всё поняли. Сообразили, почему винтовки были разных систем и несхожих калибров. Не было здесь случайности, и быть не могло! Все было хорошо и заранее продумано.

Инструктор вытянул из ножен хорошо заточенный нож.

– Сейчас я вырежу из тела все пули. Осмотрю их. И смогу определить отсутствующую, которая будет соответствовать калибру одной из винтовок. Чьей?

Все молчали.

– Мне надо ковыряться в трупе? Или тот, кто выстрелил мимо, назовет себя?

Один шагнул из строя.

– Это я. Я промахнулся.

– Промахнулся? Значит, ты никудышный стрелок. Теперь подойди и выстрели в упор, чтобы в теле была и твоя дырка! Ты должен быть как все.  – Инструктор протянул патрон.

– Давай, иди! – подтолкнули неудачливого стрелка бойцы.  – Не хрена сачковать. Мы все здесь в одной связке!

Стрелок взял патрон.

– И еще…  – добавил инструктор.  – Это упражнение тебе придется повторить еще раз. Завтра. И если ты опять промахнешься… Но, думаю, что ты не промахнешься. Все попали. И ты попадешь. Промахнуться, когда все попали в цель, – нельзя. Вопросы?

Вопросов не было. Все были согласны. «Чистеньких» среди «грязненьких» быть не может. Или им место там – у столба!

– Всем разойтись. До завтра.

Такое испытание… Не самое трудное, если подумать. Пальнуть в человека, когда ты имеешь два десятка зарубок на прикладе. Или… не имеешь, а только говоришь? И это не худшая из проверок, потому что худшая назначена не этим – другим. Тем, которые не должны стрелять. Не снайперам. И тут уж ничего не поделать – это специальность.

– Стройся!

Построились, встали, привычно разобравшись по росту.

– Каждый из вас владеет приемами рукопашного боя. По крайней мере, так вы утверждали. Я не ошибаюсь?

– Так точно! Нет!

– И каждому приходилось участвовать в подобных боях?

– Неоднократно.

– Какое оружие вы предпочитаете? Вот вы!

– Мне всё равно – штык-нож, кинжал, кастет, можно саперную лопатку. Всё, что угодно.

– Видите, на столе разложено холодное оружие. Можете выбрать любое подходящее.

– Зачем?

– Чтобы подтвердить свои слова делом и доказать, что вы не фантазируете.

– Ну, хорошо.

Боец стал подбирать себе оружие, перебирая штык-ножи, кинжалы и прочее боевое «железо». Он примеривал снаряжение в правой и левой руках, делал ложные выпады, приноравливался к длине и весу оружия.

– Вот этот.

– Хорошо. Теперь назначьте на ваше усмотрение себе в пару второго бойца.

Испытуемый внимательно оглядел строй. Каждого бойца. Важно было заметить, кто отводит глаза, кто нервничает, кто бледнеет или потеет.

– Этот,  – указал он на одного.

– Выйти из строя!

Избранный вышел из строя.

– Выберите себе оружие.

Второй боец выбирал более тщательно, чем первый. Он начинал что-то понимать, о чем-то догадываться. И все догадались.

– Вы готовы?

– Да…

– Готов…

Они были готовы… Хотя не верили… Всё еще не верили!

– А теперь приведите сюда их спарринг-партнера.

В помещение привели человека. Одного из украденных боевиков, которого миновал столб на стрельбище.

– Вот ваш противник. Один на двоих.

И словно гора с плеч, потому что боевик, а не этот, из строя! Хотя рано радоваться, рано…

– Сейчас вы сможете продемонстрировать ваши боевые навыки. Вот на нем. Задача понятна?

– Так точно!

– Вопросы есть?

– Есть. Мы наемники…

– Я понял вас. Можете не продолжать. Это тренировка будет оплачена отдельно. Хорошо оплачена.

– Тогда мы готовы.

Боевик дернулся назад, скалясь и злобно оглядывая окружающих.

В Учебке таких называли «мешками». На них отрабатывались рукопашные приемы. Это нужно было не столько для тренировки боевых навыков, сколько для психологического слома курсантов. Одно дело колотить ножами и заточками по набитым песком манекенам, и совсем другое – по живым людям, которые смотрят на тебя, не хотят умирать, молят всем своим видом о пощаде, кричат, корчатся от боли. Течет, брызжет горячая, совсем не бутафорская кровь. Они долго и тяжело умирают на твоих глазах, убитые твоей рукой! Таких убивать трудно. Но нужно, чтобы получить очередной зачет. А иначе…

Испытуемые, выставив ножи, двинулись к «мешку» с явным намерением побыстрее покончить с этим делом. И это хорошо, что бойцы ни мгновения не сомневались и были готовы зарезать безоружную жертву. Значит, не боятся крови, не боятся чужой смерти. Значит, не обманывали, рассказывая о боевом опыте…

Но они поторопились.

– Эй, стоп! Не надо спешить. А ты иди сюда… Развяжите его. И дайте ему оружие…

«Мешок» развязали и вручили нож. И еще один, чтобы уравновесить шансы… «Мешок» испуганно, растерянно оглядывался, не понимая, что происходит, не соображая, зачем он здесь и для чего ему дали ножи. Но быстро, очень быстро он пришел в себя, почувствовав в руках тяжесть оружия.

Эти «мешки» были не просто назначенными на заклание жертвами, это были сильные и опытные противники, за плечами которых был опыт боевых действий, их отбирали специально.

– Переведите ему, что если он убьет или тяжело ранит кого-нибудь из наших бойцов, мы отпустим его.

В то, что его отпустят, «мешок» не поверил. Но убивать был готов. Он получил шанс отомстить за себя, да и умирать в драке легче, чем если тебя зарежут как барана!

– В круг!

Встали в очерченный круг, из которого не должны были выходить. Не должны были выйти в прежнем составе…

– Начали.

Нет, никто не кинулся друг на друга, все внимательно приглядывались к противнику, сближаясь и кружась, как балерины. «Мешок» двигался расчетливо, не желая подставлять под удар спину. Это был очень опасный враг. Ему нечего было терять кроме жизни. А жизни его уже фактически лишили.

Выпад! Не боевой – для проверки реакции противника.

Отскок. Но буквально на полшага. Скорее отшатывание. Неопытный боец отступил бы дальше.

Нет, могут, умеют, не врали…

Один из бойцов, легко переступая, стал заходить справа. Другой шагнул навстречу противнику. Тот, зыркая глазами, отступил. Еще…

– Брек!

В спину «мешка» уперся штык.

За черту ступать нельзя! Все должны оставаться внутри круга.

И это тоже очень важно: тот, кто способен в драке контролировать свое местоположение, не заступать за черту, тот – боец. Все прочие – просто драчуны.

Эти бойцы четко соблюдали границы очерченной территории, всегда останавливаясь в полушаге от меловой черты.

Снова сближение. Выпад. Еще один.

Боевик, набычившись, прыгнул вперед, согнулся, чтобы проскочить под ножом, исхитрился, чиркнул снизу по руке. На пол закапала кровь, но на нее никто не обратил внимания. Этот бой был не до первой крови. Бой был до первой смерти.

Еще выпад.

«Мешок» прыгнул, попытался ударить второго противника ногой в живот, но тот отшатнулся, пропустил его мимо. Попробовал ударить сверху. Не успел. Противники были достойны друг друга. Бойцы быстро переглянулись. И кажется, приняли какое-то решение.

Один, наступая мелкими шажками, размахивая перед собой ножом, стал оттеснять «мешок» к черте. Второй медленно смещался к границе круга. Таким образом, они разошлись в противоположные стороны. Боевик оказался зажат между ними.

Он быстро оглядывался, стараясь не упустить из виду ни одного, ни другого. Но это было безнадежно. Бойцы сближались, напирали, тесня «мешок» друг к другу. И конечно, в какой-то момент боевик пропустил выпад бойца, находившегося справа.

Боец поднырнул под выставленную руку, отбросил ее вверх сильным ударом и вогнал нож в бок жертве.

Он ударил и тут же отскочил, потому что знал – люди сразу не умирают, даже получив смертельное ранение, они способны на ответный удар.

И удар последовал. Боевик чиркнул ножом, но по воздуху. Бойца на том месте уже не было. По полу, по меловой черте, по ногам хлестанула кровь.

Это был очень точный и расчетливый смертельный удар. Боец точно имел опыт. Он даже не пошел на добивание, будучи уверенным в результате. Через несколько секунд «мешок» должен был умереть.

Но случилось то, чего никто не ожидал.

Вскинувшись в последнем броске, закричав «Аллах акбар!», смертельно раненный, уже убитый боевик прыгнул на второго бойца. Кинулся на выставленный нож! Инстинкт самосохранения, который не позволяет приблизиться к выставленному оружию и заставляет отшатнуться от него, в его случае уже не работал!

Он наделся животом на нож и, не обращая внимания на боль, притиснулся к бойцу, которому нечем было бить, потому что его оружие завязло в теле жертвы. Боевик придвинулся к нему еще ближе и, уже умирая, полоснул ножом по голове!

Боец схватился за лицо, за глаза. Сквозь пальцы быстро проступила, закапала кровь.

– Врача.

Притащили бинты и носилки.

Агонизирующий боевик дергался на полу. Но на него никто не обращал внимания. Все напряженно смотрели на раненого, на его окровавленные руки, сжимавшие лицо.

Вот как всё обернулось. Для них!

– Приготовиться следующей паре,  – спокойно приказал инструктор. И это его спокойствие было страшнее крика и угроз.  – Начали, начали. Теперь отступать поздно.

Деньги уплачены. Мосты сожжены.

– Кто не уверен в своих силах, кто врал, что умеет драться, – пусть выйдет из строя. Но предупреждаю, до конца операции и еще полгода он будет находиться в изоляции под нашим присмотром. Ну, кто?

Никто не вышел. Бойцы были тёртые-перетёртые калачи и не верили ни в какие такие «изоляции». Станут из-за них держать специальных надзирателей и платить им деньги – как же! Они были уверены в другом исходе. В печальном, потому что в такой ситуации поступили бы точно так же.

И ничего тут не изменить. Если подписал контракт с дьяволом, то будь готов жариться на сковородке!

И еще бойцы понимали, что здесь и теперь их «вяжут кровью». Все эти потешные бои будут задокументированы, сняты на видео и, при необходимости, положены на стол прокурору.

Вот как всё обернулось! Недооценили они вербовщиков.

Но ведь они знали, на что шли, какую работу будут делать. Понимали, что чистенькими не останутся. Испачкаются чужой кровью. Так не всё ли равно – раньше или позже… Теперь бойцам осталась лишь одна возможность – не подставиться под нож очередного «мешка» и выполнить задание, под которым они подписались. И молиться, чтобы их отпустили подобру-поздорову.

Им были обещаны хорошие деньги. Но эти деньги, похоже, придется отработать сполна…

Подразделения были укомплектованы. Оружие получено. Боеприпасы подвезены. Позиции подготовлены. Дело оставалось за малым… За отмашкой, которая последовала.

– Передайте, пусть исполнители выходят на исходные позиции.

Выходят, выезжают, выплывают, вылетают… Кто как.

– Пусть занимают исходные, но не высовываются. Пусть ждут времени «икс», о котором будет сообщено особо…

– Это ваш адрес. Фотографии нужных вам людей, окон в домах, где они чаще всего мелькают, их маршруты, номера машин. Для вас снят номер в отеле. В номере найдете ключи от машины, которая стоит на парковке. Документы под сиденьем. Еще одна машина в соседнем гараже. Ее номер… Теперь о самой работе. Здесь адрес и ключи от квартиры, куда вы отправитесь через два дня и из которой просматривается интересующий вас дом. Соседей нет. Соседние квартиры так же сняты нами, так что вы можете действовать совершенно спокойно. Есть закрытый двор, с улицы его не видно. Два входа – парадный и второй, на всякий случай. Первую машину поставите в гараж, вторую на соседней улице, куда можно попасть через двор, перебравшись через забор. Свои новые документы найдете на прикроватной тумбочке. В шкафу в спальне запасные одежда и обувь. В диване – постельное белье. В ванной комнате – туалетные принадлежности и полотенца. В кухонном шкафу минеральная вода. На кухне в холодильнике еда на две недели. Там же аптечка первой помощи и лекарства на случай недомогания. Из дома без крайней необходимости лучше не выходить. Присматривайтесь, привыкайте, обживайтесь, готовьтесь. Мобильный телефон на случай экстренной связи. Фотография помощника, который будет к вам приходить раз в два дня. Запомните его. Никому другому не открывайте. В случае тревоги раздёрните шторы на втором этаже в крайнем окне. Это будет сигнал опасности. Весь необходимый «инструмент» вы получите накануне начала операции. До этого времени квартира должна быть стерильно чистой. Это в ваших интересах. Освоить «инструмент», примериться к нему вы сможете заранее. За вами заедет помощник, которого вы видели на фотографии, и отвезет в тир в одно надежное место. Там вы сможете освоить технику. О времени начала работы будет сообщено заранее. До этого нужно будет провести полную приборку помещения и прилегающей территории… Ну да это вы знаете. После исполнения работы немедленная эвакуация. «Инструмент» можно бросить на месте. Помощник отвезет вас в аэропорт в соседний город. Все необходимые документы, равно как вторая половина причитающегося вам гонорара, будут у него. В случае непредвиденных обстоятельств – выбирайтесь сами. Вот адрес, где вам смогут помочь. Фотография человека, который будет вас ждать по этому адресу. Запомните его. Все дальнейшие инструкции будут у него. Вы можете ему довериться. Вопросы? Тогда – счастливо оставаться…

Первая группа. Вторая. Третья… Одиночка, работающий соло. Еще один… Каждый возле своего объекта. Каждый в полной боевой… Все на местах. Все готовы… Может, пора? Чего ждать?

Если долго ждать, люди устанут, начнут совершать ошибки. Кто-то просто перегорит или сопьется от скуки и безделья. Кто-то передумает и сбежит. А кто-то решит покаяться… Исполнители тоже люди… Плюс фактор случайности, который никто не отменял, он всегда имеет место даже в самых скрупулезно просчитанных операциях – кто-нибудь кого-нибудь, где не надо, увидел, кто-то зашел в гости, хотя его об этом не просили, у кого-то случился инсульт или ураганный понос, так что в нужный момент с унитаза слезть не смог. Всякое бывает. На то и погрешность.

Но здесь, какие бы происшествия ни случились, должна сработать статистика. Масштабы! Собрать все горошинки в ложку не удастся – так не бывает! Стопроцентного попадания – не бывает, слишком много всего должно совпасть, чтобы удача была полной.

Но бльшая часть плана должна реализоваться! Не может не реализоваться! Даже половина! Этого будет довольно, чтобы исполнить задуманное, иначе зачем он здесь?

Ну что? Войска выведены на исходные, задачи поставлены, ходы просчитаны, матресурсы подготовлены. Теперь достаточно отдать приказ, чтобы всё пришло в движение. Ему отдать! Он долго шел к этой минуте, торгуя оружием, наблюдая перемещения товара, нанимая шпиков, которые отслеживали объекты, подбирая исполнителей, назначая командиров, подготавливая засады…

Это была очень серьезная и масштабная работа, которую он сделал один. С помощью только… денег.

Он посеял зерна, которые взросли адресами, персоналиями, стрелками и оружием. Он долго удобрял и возделывал это поле. Пора собирать урожай. Пора! Дальше тянуть некуда.

– Передайте всем – пусть начинают работу.

– Когда?

– Незамедлительно. И… по первой возможности.

Возможности должны будут предоставить жертвы.

Потому что палачи не могут им приказать встать под прицелы. Палачи могут только ждать их промашки. И она обязательно должна случиться. Конечно, не у всех, но у большинства.

– Пусть работают в течение десяти, максимум двенадцати часов. После эвакуируются вне зависимости от результата. Через десять-двенадцать часов жертвы уже высовываться не будут, а спрячутся в погребах и бункерах, будут прочесывать окрестности и звать на помощь…

Время «икс» наступило. И будет продолжаться ближайшие двенадцать часов…

– …Аллах и товарищи по оружию выбрали тебя. Это великая честь! Ты сможешь отомстить неверным за своих погибших братьев и попадешь в рай раньше других! Я завидую тебе, Махамад! Ты предстанешь пред Аллахом очищенным от скверны, ты скажешь ему, что выполнил свой священный долг – убил неверных. Твой отец, твоя мать, твои братья и сестры будут гордиться тобой. Мы все будем гордится тобой! Скажи, ты готов умереть ради своих близких, своих братьев и ради Аллаха?

– Я готов умереть. Я готов умереть за тебя, Камран.

– Ты настоящий воин! Ступай и пусть тебе…

Договорить Камран не успел, потому что умер на полуслове.

Тяжелая двенадцатимиллиметровая пуля, выпущенная из снайперской винтовки, пробила оконное стекло и попала ему голову. Голова Камрана разлетелась как капустный вилок, по которому долбанули пудовой кувалдой. Она распалась на кровавые ошметки, которые усеяли пол.