Практикующий. Клятва ворона Воронцова Валерия

Влад не сказал ни слова, буквально вталкивая обратно в квартиру. Едва за спиной темного захлопнулась железная дверь и щелкнул замок, как мой лоб уткнулся в его куртку, а руки обняли за пояс. Ответное объятие лишь усилило чувство правильности происходящего. Как будто одна деталька, встав на место, полностью изменила картину.

Влад сделал глубокий вздох, словно подсказывая, и я последовала за ним, зажмурившись, когда практикующий погладил меня по спине в успокаивающем жесте. Сентиментальность или слабость, но подобная нежность со стороны Яблонева лишь подзадорила мерзкую истерику посильнее сдавить горло своими цепкими лапами. Жаль, что он видит меня такой несчастной, обиженной и расстроенной. Перед Князем хотелось соответствовать собственной сущности, то есть быть сильной, задорной и несгибаемой, а не кучкой соплей и разочарований.

Как всегда, от парня прекрасно пахло уютом его чердака и морозной свежестью. Я не спешила открывать глаза, сосредоточившись на прикосновениях, дыхании и ровном сердцебиении. Присутствие Влада умиротворяло, позволяло догнать собственные мысли и доказывало, что у него нет ничего общего с человеком, за которого его выдавала Ругалова.

Постепенно слезы высохли, всхлипы исчезли, а головная боль, засевшая над самой переносицей, растворилась. Длинные пальцы Яблонева поднырнули под подбородок и осторожно его приподняли, пресекая попытку спрятаться. Серые глаза прочно поймали мои, и, клянусь, я видела, как в них сгущаются тучи.

Неровное дымчатое кольцо вокруг зрачка потемнело, пронзительный птичий взгляд не предвещал ничего хорошего. Оставалось только в очередной раз позавидовать самоконтролю и выдержке Влада. Никаких сомнений, он точно знает, что произошло. Возможно, даже в деталях, и все же сохраняет видимость спокойствия.

– Агата, – в голосе парня не было ни одной гневной ноты. Напротив, его мягкость обволакивала, а когда пальцы чуть погладили шею, стало совсем хорошо. – Иди в ванную, тебе нужно умыться, а мне – разуться и снять куртку, ты как ядерная печка, – улыбнулся ведьмак.

– Ну прости, – пробубнила я, отстраняясь.

Покончив с боевой раскраской и ополоснув лицо, я обнаружила Яблонева на кухне. На плите стоял чайник, и ведьмак достал кружки, безошибочно найдя мою любимую и ту, из которой пил в свой первый визит.

– Не думала, что парни запоминают такие вещи, – кивнула я на кружки.

– Я не обычный парень, – пожал плечами темный.

– Мог бы и не говорить, – фыркнула я, присаживаясь за стол.

Влад опустился напротив и протянул руку ладонью вверх. Для этого не требовалось слов. Положив свою сверху, я нерешительно погладила его запястье, получая в ответ такое же касание. Вспомнилось, как наши руки оказались связаны так впервые, на лоджии Катиной с Мишей квартиры.

– Почему именно запястья?

Яблонева, казалось, совершенно не удивил мой вопрос:

– Потому что там происходит основная циркуляция энергии. Руки – это выход большинства действий. Зарождаясь в голове, они перетекают к пальцам. Когда мы касаемся запястий друг друга подобным образом, наши энергии сплетаются друг с другом.

– И это хорошо, – утвердила я.

– В нашем с тобой случае – да, учитывая связь, – согласился Влад. – Такую же силу имеет материнское касание. Все остальное зависит от человека и того, кем он тебе приходится. Например, коснись моего запястья другой, враждебно настроенный практикующий… Это было бы все равно что ментальный капкан.

Я поежилась, представив охотничью ловушку.

– Поэтому вы носите браслеты, – догадалась я. – Защищаете это место от посторонних.

– Смотря какой браслет, – улыбнулся Влад. – Есть защитный, есть усиливающий определенные качества или энергии, на каждую работу своя атрибутика. Вот этот, – он указал на левую руку, запястье которой прочно перекрывала кожаная полоска на заклепках с вырезанными по ней символами, – защитный. Его парный лежит в кармане моей куртки. Я снял его перед приходом сюда.

Засвистел вскипевший чайник, и я поднялась раньше Влада, жестом велев ему сидеть на стуле ровно. Хватит того, что он здесь, чай я и сама могу заварить.

– Я думала, ты сегодня занят, – нерешительно начала я, покончив с хозяйственными делами.

– Отменил, – коротко пояснил Князь, махнув рукой, словно отгоняя муху. – Ты важнее.

Хорошо, что я не успела поднести кружку ко рту. Поперхнуться кипятком та еще перспектива.

– Я… спасибо.

Что скрывать, слышать такое безумно приятно, и в то же время жутко неловко.

– Не за что. Я почувствовал, что тебе плохо. Когда ты не ответила на сообщения и звонки…

– Черт! – вскочив, я пошлепала в прихожую. – Я забыла, что поставила на беззвучный режим!

Выуженная из кармана пуховика техника показывала восемь пропущенных от Яблонева, эсэмэску от Самойловой, спрашивающей, в порядке ли я, одиннадцать пропущенных от Ругаловой (ого, неужели, ее так быстро отпустило?) и два звонка от Березина.

– А Леша-то мне зачем звонил? – спросила я Влада, возвращаясь на кухню.

– Пытался предотвратить кое-что, но опоздал, – хмыкнул Яблонев, качая головой.

– Что предотвратить?

– Последствия глупости своего фамильяра, – бросил Князь. – Я вправе объявить войну за то, что она тебе устроила. Ни у него, ни у меня нет иллюзий по поводу того, в чью пользу она закончится.

Что?

– Но это… что значит – войну? Из-за нашей ссоры?

– Это не просто ссора, Агата, – серьезно покачал головой Влад. – Даже из тех обрывков, которые я уловил в твоих мыслях, совершенно ясно, что это такое. Вы ведь не по обыденным вещам во мнениях не сошлись?

– Ей не нравится, что я твой фамильяр, – признала я, промолчав про то, что он снова побывал в моей голове.

– Вот именно. Это прямая попытка вмешательства в чужую связь фамильяра и практикующего. Когда дело касается этой стороны, все действия фамильяра – это продолжение действий или мыслей его практикующего. Иными словами, выразив свою точку зрения в этом вопросе, она подписала под нее и Березина. На этот раз я не собираюсь это игнорировать, делая скидку на ее неопытность.

– И что ты хочешь сделать? – напряженно спросила я, пытаясь по его лицу определить, насколько все страшно.

Телефон Князя заиграл «Сплин», «О-о, я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит», и я прыснула, не сдержавшись. Не нужно быть гением, чтобы понять, кто звонит.

– На ловца и зверь бежит, – подмигнул Влад, подтверждая догадку, и поднес палец к губам, прежде чем принять звонок. – Да, Леш.

Громкий динамик телефона Влада и мой сверхслух позволили услышать всю беседу, чем я и воспользовалась.

– Влад, я понимаю, что Ира поступила некрасиво, но…

– Некрасиво? – вкрадчиво переспросил Князь. – Еще скажи, что она не хотела, но мы ведь оба знаем, что это не так.

Поднявшись со стула, Влад обошел стол и остановился рядом со мной. Настороженно наблюдая за ведьмаком, боясь, куда повернет их разговор, я задрала голову. Серые глаза практикующего все еще походили на свинцовые тучи, и я опасалась, что вот-вот разразится гроза.

– Она считала, что поступает правильно.

– Она все еще так считает, лошади – упрямые создания, – поправил Влад, зарываясь рукой в мои волосы и пропуская их сквозь пальцы. Как он умудряется в каждую встречу находить какой-то новый, совершенно невинный на вид способ физического контакта? Рефлекторно подавшись за его рукой, не успев остановиться, я наткнулась на ироничную усмешку темного, заставившую меня покраснеть. Вот и еще один привет от сущности, главное, против шерсти не чесать.

– Нам с тобой не по пятнадцать лет. Чего ты хочешь?

Яблонев снова зарылся в мои волосы, касаясь ногтями кожи головы. Это отключило мозги. Хорошо, что хотя бы язык не высунулся наружу и нога не бьет по полу в такт его движениям.

– Во-первых, я хочу извинений перед Агатой, – поставил условие Влад, придвинувшись ближе. Я могла уткнуться носом ему в живот. Его черный свитер такой мягкий на вид… Прислонившись к нему щекой, я прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что он творил с моей головой. Извинения от Ругаловой? Было бы интересно хоть раз услышать их по-нормальному, а не понимающе подхватывать ее на полуслове и заминать всю историю.

– А во-вторых? – правильно расшифровал паузу Леша.

– Клятву Захаровой на крови, что такого больше не повторится.

Дернувшись на слове «кровь», я стряхнула с себя навеваемую мне безмятежность и непонимающе посмотрела на Яблонева. Ладно извинения, это стандартная мера при конфликте, но клясться, да еще и резать себя? Что за маразм?

Влад снова приложил палец к губам, взглядом указывая мне подождать. Надеюсь, у него есть нормальное, логичное объяснение средневековью, которое он тут устраивает!

– Клятву? Еще что? Квартиру на тебя переписать? – резко и неожиданно жестко поинтересовался целитель.

– Не прикидывайся, – не впечатлился Влад. – На моем месте ты потребовал бы то же самое.

– Она не знала, что делает.

– Тебе стоило лучше объяснять.

– Мне нужно подумать.

– Сколько угодно. Я не передумаю, – сухо проговорил Яблонев и отрубил звонок, глядя мне в глаза. – Давай, – кивнул он мне.

– Что это было? – моргнула я. – Какая, к черту, клятва? И почему вы с Лешей так разговаривали, я думала, вы друзья!

– Мы друзья, – утвердил ведьмак. – Но конкретно сейчас мы прежде всего практикующие, чьи фамильяры повздорили. Как истинно светлый, он пытается затушить пламя водой, а я, как истинно темный, хочу, чтобы все прогорело до конца и развеялось по ветру.

– Я не поняла, – признала я. – И у меня снова заболела голова. Можешь ты нормально объяснить?

– Тебе нужно поспать, – нахмурился Яблонев.

– Я не собираюсь спать, пока ты не расскажешь, зачем требуешь от Ирки какой-то непонятной клятвы, – закусила я губу, против воли представив себе сладкий сон под пледом. Тогда Владу придется уйти, я останусь одна и тут же начну думать обо всем, что наговорила Ругалова, а этого совсем не хотелось.

– Хорошо, – согласился парень.

– Только давай сначала уйдем с кухни, – попросила я, устав сидеть на жестком стуле и мечтая снова устроиться на диване.

Убрав все, что касалось чаепития, и помыв кружки, я присоединилась к Яблоневу в зале. Парень стоял возле книжного шкафа и держал в руках рамку с фотографией, на которой пятилетняя я в парке, с двумя смешными хвостиками, в майке с Микки Маусом и джинсовом комбинезоне, держу сразу две сахарные ваты. Давно нужно было убрать этот позор куда подальше!

– Мило, – оценил он, ставя рамку на место. – Я в прошлый раз ее не заметил.

Жаль, что сейчас так же не повезло.

– Я у тебя вообще ни одной фотографии не видела, – вспомнила я. Разве что несколько на компьютерном столе…

– Мы их не ставим, – пожал плечами Влад. – Лишняя возможность для недоброжелателей.

– Ты точно не параноик? – усомнилась я, в одно движение раскладывая диван, чтобы было больше места.

– Когда моей маме было шестнадцать, она жила с бабушкой и носила в кошельке ее фото. В один прекрасный день фото исчезло, а бабушка сильно заболела. Оказалось, один недовольный клиент украл фотографию из маминого кошелька, принес другой практикующей, и та навела по ней порчу. Так что, отвечая на твой вопрос, я не параноик.

Ого.

– А разве вы сами себя не защищаете от порчи?

– Агата, запомни: если кто-то действительно хочет тебя проклясть, рано или поздно он найдет способ. Любую защиту можно пробить, всего предусмотреть невозможно.

– Тебя когда-нибудь… – Я замотала рукой, не желая произносить этого вслух.

– Попытки были, – кивнул Яблонев. – Одна даже почти удалась, но вовремя вмешалась Захарова.

Устроившись на диване, я похлопала по месту рядом с собой, однако темный не спешил забираться ко мне. Окинув взглядом комнату, он уверенно подошел к шкафу, где были мои вещи, отодвинул правую дверцу и вытащил плед с нижней полки. Бросив мне его, начисто проигнорировав укоряющий взгляд, ведьмак залез следом. Значит, он не собирается сейчас уходить?

– Я же сказал, тебе нужно поспать. Эмоциональная усталость, вызванная вашей ссорой, влияет на твое физическое состояние больше, чем ты думаешь. Я немного помог, но лучше пойти проверенным путем.

– Ты все еще не объяснил свой разговор с Лешей, не думай, что у тебя получилось заговорить мне зубы.

– И в мыслях не было, Герцогиня, – усмехнулся Влад, подставляя одну подушку к стене под спину, а вторую укладывая на колени. Указав на нее глазами, он сделал приглашающий жест: – Ложись.

Предложение было слишком заманчивым, чтобы отказаться. Устроив голову на подушке так, чтобы видеть лицо Влада, я накрылась пледом.

– Доволен?

– Более чем, – кивнул ведьмак. – Итак. Объясняю. Леша считает, что, если его фамильяр просто извинится и тебя эти извинения устроят, конфликт будет исчерпан. Березин не хочет принимать того факта, что это не продлится долго и история с тем же успехом повторится на следующей неделе или через месяц. Понимаешь, почему я сравнил это с тушением огня водой?

– Потому что это временная мера? Вроде как все может высохнуть и загореться снова?

– Верно. Моя позиция заключается в том, чтобы в принципе нечему было гореть. Для этого Ира должна принести клятву на своей крови незаинтересованной стороне, в которой пообещает больше никогда не пытаться воздействовать на нашу связь фамильяра и практикующего.

Хорошо, логика тут есть. Я не хочу терять Ругалову, но и ссориться с ней каждые три дня из-за Влада тоже. Звучит так, словно мы просто ставим табу на эту тему. Кровавое табу.

– И ей придется рассечь себе ладонь?

– Что? Нет, конечно, – фыркнул Влад. – Ей всего лишь надо будет уколоть указательный палец правой руки иголкой и оставить отпечаток крови там, где укажет Настя. А ты что подумала? Ритуальный нож, порез на полруки и балахоны? Какой идиот вообще доверит Ругаловой нож?

Не выдержав, я засмеялась от облегчения и искреннего ворчливого возмущения Яблонева. Просто укол иголкой. Это же не страшно и скорее неприятно, чем больно. Так ей и надо за «блохастую».

– А если они откажутся?

– Темные будут бойкотировать светлых до тех пор, пока они не согласятся.

– Не хочу, чтобы все к этому свелось, Леша же ни в чем не виноват…

– Святая простота, – цокнул языком Влад, снова зарываясь в мои волосы рукой. – Он как раз и виноват больше всех. Не объяснил Ире что можно и нельзя, или не предупредил, как темные реагируют на подобное хамство, или объяснил и предупредил, но плохо.

Чуть посомневавшись, я решила спросить то, что тревожило меня больше:

– А если Ругалова согласится на клятву, но больше не захочет со мной общаться, посчитает это предательством с моей стороны, или…

– Не накручивай себя, ситуация прозрачна как стекло, ничего темного и запутанного в ней нет. – Его ногти чуть задели край уха, и я прикрыла глаза от удовольствия. – Если после этого она не захочет с тобой общаться, значит, грош цена ее дружбе. Посмотри на нас с Березиным. Есть ряд тем, в которых мы кардинально не согласны друг с другом, но это не мешает нам уважать точку зрения оппонента и оставаться друзьями.

– Угу, – промычала я, подозревая, что Влад упускает один немаловажный факт. Они с Березиным – парни. В мире девушек такое деление не прокатывает. В лучшем случае, обе делают вид, что принимают действия подруги, про себя осуждая ее. Ладно, что толку думать об этом, когда ничего еще не случилось?

– Почему Захарова должна принимать клятву, а не Прахова?

– Не вздумай когда-нибудь сказать Насте, что она что-то кому-то должна, – посоветовал Яблонев. Тон был слишком серьезным, чтобы принять это за шутку. – Варю нельзя назвать незаинтересованной стороной, потому что они с Сашей в одном лагере с нами.

– А Катя и Миша с Лешей и Ирой, – сделала я вывод.

– Да. Настя всегда работает третейским судьей в нашей компании, поскольку не относит себя ни к темным, ни к светлым, пользуясь методами и одних, и других.

– Так можно?

– Ей – да.

– А…

– Ты угомонишься или нет? – перебил Влад.

– Нет, – усмехнулась я.

– Спи. – Он легонько щелкнул меня по носу.

– Если это было заклинание, то оно не сработало, – пробубнила я. – Только нос зачесался вдобавок.

Яблонев засмеялся, глядя, как я потираю нос. Закатив глаза, я перевернулась на бок, лицом к комнате. Руки ведьмака снова вернулись в мои волосы, расслабляя, и в этот момент я осознала, что доверие к нему – не просто слова. Людей, которым позволено касаться моих волос, можно пересчитать по пальцам одной руки, включая парикмахера. Тех, при ком я могу заснуть с полной уверенностью, что ничего не случится, еще меньше.

– Спасибо, что пришел, – пробормотала я.

– Спасибо, что согласилась стать моим фамильяром, – тихо ответил Влад.

– Ты… правда не передумаешь с этой клятвой? Я же понимаю, что, как бы вы с Лешей ни дружили, это его… обидит.

– Пусть. Я не передумаю, и я не собираюсь спускать им твоих слез.

Даже если бы я нашлась, что ответить, ком в горле помешал бы это сказать. Поэтому я промолчала, наслаждаясь прикосновениями своего практикующего и притворяясь, что засыпаю. Впрочем, долго притворяться не пришлось. Чувствуя себя в полной безопасности рядом с Владом, я и вправду заснула. Следовало еще раньше понять, что всегда все происходит так, как он хочет. Коварный Князь.