Взлетая высоко Иосивони Бьянка
Теперь Фил ухмыляется, демонстрируя дырку в зубах.
– Ничего страшного. Больше еды для меня! – С этими словами он спрыгивает с кровати и убегает.
– Что ты сказал? – Я отбрасываю одеяло в сторону и мчусь за ним, но он такой шустрый. Фил раньше меня добирается до лестницы и бежит вниз с таким оглушительным визгом, что я морщусь. Однажды мы должны отучить его от этого визга. Но эй, по крайней мере я наконец проснулся.
– Чейз! – из кухни раздается мамин голос. – Твоя еда остывает.
– Я сейчас! – ору я в ответ и, честно говоря, не знаю, смеяться или плакать. Через пару секунд я выбираю третий вариант и шагаю в ванную.
Хотя я ночую дома во время каникул и, когда это возможно, на выходных, находиться здесь все еще странно. Может быть, потому что в Бостоне я делю кухню со всем этажом общежития и никто не готовит мне завтрак и не следит, чтобы я вовремя встал. Я как-то уже отвык от этого. И хотя забота, которую получаешь дома, имеет свои преимущества, часть меня не может дождаться, чтобы вернуться в кампус. Не то чтобы я сильно скучал по колледжу, но мне не хватает свободы.
Я прыгаю под душ и за несколько минут заканчиваю все важные дела в ванной, затем беру первую попавшуюся одежду из шкафа и одеваюсь. В футболке и джинсах, но все еще небритый и босой, я спускаюсь на кухню.
Папа уже сидит на своем обычном месте за кухонным столом, на носу очки для чтения, а в руках газета. Фил расположился на стуле и с таким энтузиазмом ковыряется в яичнице, как если бы не ел неделями, а мама тем временем наливает чашку кофе, которую затем отдает мне.
– Доброе утро, – она похлопывает меня по плечу.
– Спасибо, мам, – бросаю я и, садясь за стол, делаю глоток. Кофе горячий и крепкий. Точно такой, какой предпочитает отец и к какому привыкли мы все.
– Ты хорошо спал? – Улыбаясь, она берет со сковороды бекон и два тоста из тостера, которые добавляет к яичнице на тарелке.
Я бормочу что-то невнятное. Ладно, по крайней мере теперь понятно, что мы с Филом родственники. Он ухмыляется и продолжает набивать рот едой.
Мама, похоже, воспринимает мой ответ, как «да», и не продолжает расспросы. Я рад этому, потому что правда в том, что я едва смог уснуть. Я оставил Хейли с Лекси и Шарлоттой, но просто не мог выбросить наш разговор из головы. О том, чтобы выспаться, нечего было и думать.
Лекси только что вернулась, но я не знаю, понравятся ли мне последние новости или нет. Нет, вру. Мне точно не понравятся. Если бы что-то зависело от меня, я бы оставил Хейли здесь вместо того, чтобы отпустить ее домой, но это не мне решать. Кроме того, это бы было совершенно бессмысленно, так как в воскресенье я должен вернуться в Бостон, чтобы переехать в свою новую комнату в общежитии и с понедельника начать посещать первые лекции и семинары. Даже если бы Хейли осталась здесь, в Фервуде, мы бы все равно не виделись. Какой же отстой.
Я чувствую на себе обеспокоенный мамин взгляд, но она ничего не спрашивает. Что бы папа ни сказал ей о моем подбитом глазе, кажется, она верит этому объяснению. С одной стороны, я благодарен отцу за это, потому что мне не придется лгать ей в лицо. С другой стороны, это так идеально описывает отношения в нашей семье, что мне больше всего хотелось бы иронично рассмеяться. Мама и папа принимают любое объяснение, даже самое нелепое, до тех пор, пока оно вписывается в их мир. А что не вписывается, тому просто не место в нашей семье.
Внезапно входная дверь распахивается. Слышен звук шагов, а также звон ключей.
Я перестаю жевать.
Папа отрывает глаза от своей газеты.
– Мы ожидаем гостей, дорогая?
Мама выглядит удивленной, но уже встает, чтобы проверить, кто пожаловал.
– Не припомню. Может быть, Джазмин решила зайти по пути в книжный? Или… Джош?
Я поворачиваюсь на стуле – и чуть не давлюсь своим тостом. В дверях кухни стоит мой старший брат.
Джош прислоняется к дверному проему, будто это самая естественная вещь в мире: появиться здесь во вторник утром. Будто мы все только его и ждали. И в каком-то смысле так оно и есть.
Когда он улыбается, на его чисто выбритой щеке появляется ямочка.
– Привет всем.
– Боже мой! Джош! – Мама подбегает к нему с протянутыми руками. Он тут же оказывается в крепких объятиях.
Папа тоже поднимается, а Фил уже рядом с Джошем – обвивает короткими ручками своего героя.
– Где ты так долго пропадал? – Мама размыкает свои объятия, и брат наклоняется, чтобы поцеловать ее в щеку.
– В дороге, – отвечает он так же небрежно, как и всегда. Затем он обнимает отца, похлопывает его по спине и перебрасывает Фила через плечо, пока тот, смеясь, не начинает молотить его кулаками по бокам. – Ого-го, а ты вымахал за последние недели!
За последние недели. Точно, Джош ни разу за лето не побывал дома. Даже до реабилитационной клиники он не навещал родных, и не потому, что он был в дерьмовом состоянии или не мог сесть за руль, чтобы доехать до нас, а потому что ему помешал я.
Я слишком растерян, чтобы пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы встать.
Наконец Джош подходит ко мне и, как раньше, опускается на соседний стул.
– Привет, чувак.
– Джош…
Что-то мелькает в его глазах, таких же зелено-карих, как у мамы, Фила и меня. Он мгновение медлит, а затем притягивает меня в короткие, но крепкие объятия.
– Спасибо, – бормочет он, прежде чем отпустить меня и осмотреться. – Что-нибудь еще осталось от завтрака?
Мама добродушно смеется и тут же начинает разбивать яйца для яичницы.
Папа останавливается рядом с Джошем и, положив руку ему на плечо, крепко его сжимает.
– Хорошо, что ты вернулся, мой мальчик. Нас ждет много работы, и нам может понадобиться твоя помощь.
Я стараюсь не обращать на папу внимания. Стараюсь не обращать внимания на колющую боль в груди, но – проклятье! – это стоит мне большого самообладания. Отец делает вид, что только что в эту дверь вошел ответ на все его молитвы. Будто все шло к черту, но теперь, когда вернулся Джош, все будет хорошо. Не похоже, что он в курсе, что у него есть еще один сын, который рвал задницу ради семейного бизнеса все это лето!
Если папа и замечает мое молчание, то никак не выдает этого. Из-за подбитого глаза и пропущенной деловой встречи я, по-видимому, все еще в немилости. И меня не должно это беспокоить. Это вообще не должно меня волновать, потому что я не хочу работать в нашей компании. Тем не менее это дерьмово – что я разочаровал его. Снова.
А что Джош? Он просто появляется здесь, даже не предупредив меня. Не думая написать или позвонить, что его отпустили. Хотя, может, это и не совсем так… Да, на прошлой неделе он несколько раз пытался мне позвонить, а я его проигнорировал – но можно ли на самом деле обвинять меня в этом после его выходки в клинике? И как, черт возьми, Джоша могли выписать, если чуть больше двух недель назад его поймали с наркотиками прямо в клинике? Или он сам себя «выписал»? Нет, тогда бы кто-нибудь позвонил мне и сообщил об этом, в конце концов я его единственный контакт на экстренный случай. Но даже если он успешно завершил программу и снова чист, то мог бы сообщить мне о возвращении домой. Я бы заехал за ним, черт бы его побрал! Мы могли бы вместе подумать о том, что расскажем маме и папе и что делать дальше. Но Джош в своем репертуаре: все делает по-своему. И он абсолютно уверен, что я буду ему подыгрывать.
– С тобой все в порядке? – Джош благодарит маму за кофе и завтрак, а затем поворачивается ко мне. – Что случилось? – спрашивает он, указывая вилкой на мое лицо.
– А ты как думаешь? – отвечаю я грубее, чем следовало бы.
– Боже мой, уже так поздно! – Мама прерывает мой конфликт с Джошем. – Фил! Тебе пора в школу!
– Но… Мама! – с полным ртом мямлит он.
– Немедленно, молодой человек! – Ее тон не терпит возражений.
Я прячу улыбку, запихивая в рот еще одну порцию холодной яичницы, Джош скрывает смех за кофейной кружкой, а папа откашливается, спрятавшись за газетой. Сюзанна Уиттакер – самый добрый, терпеливый и сердечный человек, которого вы только можете себе представить. Но если у нее что-то запланировано, ничто и никто не сможет ей помешать! А сейчас она хочет отвезти Фила в школу. Быстрый взгляд на настенные часы подтверждает ее заявление. Действительно, уже довольно поздно. Удивительно, что папа все еще дома, а не на работе.
Фил ворчит, но потом неохотно сдается. Он довольно быстро понял, что лучше не спорить с нашей мамой в вопросах расписания. По крайней мере, если не хочешь домашнего ареста. Они оба поспешно прощаются с нами, и на кухне воцаряется тишина.
Папа с шорохом складывает газету, смотрит на время и вздыхает:
– Мне нужно в офис. Намечается важная встреча в десять часов, – он бросает на меня решительный взгляд. – Чейз…
– Бумажки. Я знаю, – перебиваю я его и делаю глоток кофе.
Кажется, он хочет добавить что-то еще, но решает промолчать и вместо этого обращается к Джошу:
– Загляни в офис, ладно? Мы наконец сможем обсудить наши планы. Теперь, когда у тебя есть степень магистра, ты можешь присоединиться к компании. Наше расширение не за горами.
Джош переводит взгляд с отца на меня и обратно.
– Почему бы мне не поехать с тобой прямо сейчас?
– Это отличная идея, – довольно кивает папа.
– Чейз?
Пф, а у меня есть выбор? Я стараюсь как можно незаметнее смотреть на настенные часы. Через несколько часов Хейли уедет. Я знаю, что не должен думать об этом, тем более что она ясно дала понять, что не хочет, чтобы я появлялся в ее жизни, но… проклятье! Я не могу ничего поделать со своими чувствами.
Вздохнув, я запихиваю в рот последний кусочек тоста и встаю.
– Дай мне минуту.
Мы едем на двух машинах до здания фирмы. Джош с отцом впереди, что неплохо для меня, а я позади.
Хотя наша поездка занимает всего несколько минут и мы пропускаем утренние пробки, потому что поздно выехали, кажется, что проходит полвека. Возможно, потому что моя голова – как чертова карусель. Мысли о Хейли и воспоминания о том, как мы расстались прошлой ночью, продолжают крутиться в моей голове. И… дерьмо, я на самом деле не хочу, чтобы она уезжала. Но еще меньше я хочу, чтобы ей было больно. Лекси и Шарлотта все еще с ней? Она проводит последние полдня в Фервуде со своими подругами или придумала что-то другое? Будут ли остальные ребята там, чтобы попрощаться с ней? Все, кроме меня.
И хотя это волнует меня гораздо больше, чем следовало бы, в моей голове крутится тысяча вопросов о Джоше. Что означает его внезапное появление? Он снова в порядке?
На кухне ничего не было заметно: ни необычного поведения, ни дрожи, ни расширенных зрачков, ни красных глаз. Честно говоря, я, наверно, выгляжу куда хуже, чем мой старший брат, который только что вышел из реабилитационной клиники. Но это ничего не значит. Прежде чем я узнал правду, Джош несколько месяцев обманывал меня. И после всего, что случилось, после всего, через что мы вместе прошли, я не готов снова ему довериться.
Я неосознанно сжимаю руль еще крепче и почти пропускаю съезд, так глубоко погружаюсь в свои мысли. Проклятье. Как раз вовремя я включаю поворотник, съезжаю в нужном направлении и оставляю машину на стоянке компании.
Светит солнце, и похоже, нас ждет еще один прекрасный день позднего лета. На небе ни облачка – очевидно, Фервуд хочет запомниться Хейли хорошей погодой, а не грозой.
Папа уже входит в здание вместе с Джошем, наверно, им с дядей Александром есть о чем поговорить. Это не должно меня беспокоить. Действительно не должно. В конце концов, Джош вернулся, и они могут наброситься на него со своими планами о расширении. В любом случае я застряну в колледже еще на год, прежде чем у меня в кармане окажется степень – и то всего лишь бакалавра, а не магистра. Но все равно меня это бесит. Не поведение папы и дяди Александра, потому что это-то было предсказуемо. Нет, неожиданное появление Джоша и его бравый вид выводят меня из себя.
Неужели он вдруг решил стать частью семейного бизнеса? Достаточно ли нескольких недель без наркотиков, чтобы осознать, что работа в душном офисе, проектирование зданий и надзор за строительными площадками, а не путешествия по миру, о которых он раньше грезил, хорошее решение? Это было бы неожиданно для меня. Из нас двоих именно Джош – по крайней мере в разговорах со мной – громче всего волновался о своем будущем, в то время как я просто молча принял его. Я не хочу утверждать, что наркотики и долги сыграли свою роль в его выборе, но уверен, что без них не обошлось.
Не могу в это поверить. Нет, я отказываюсь верить в то, что Джош сдался. И после всего, что произошло, после всей той лжи, которую я напридумывал, чтобы отмазать его, я заслужил от брата чертово объяснение. Как минимум!
– Здравствуй, Мадлен, – приветствую я администратора. На этот раз она не кажется ни угрюмой, ни обеспокоенной, а наоборот, добродушно улыбается мне.
– Доброе утро, Чейз. Вижу, твой брат вернулся? Это наверняка обрадовало твоего отца и обрадует дядю.
– Определенно, – подтверждаю я и забираю почту, чтобы через несколько минут положить ее во все увеличивающуюся стопку на моем письменном столе.
Благодаря синяку на моем лице папа избавляет меня от дальнейших бизнес-встреч. Он не хочет позориться перед своими сотрудниками и деловыми партнерами. Почти все знают, что можно прищемить руку на стройке, но фингал под глазом означает только одно – неприятности. Так что папа держит меня подальше от коллег, и я только за. С другой стороны, все эти документы, папки и бумаги на столе вдохновляют меня еще меньше.
Вздохнув, я опускаюсь в кресло и потираю лицо. Я отчетливо чувствую царапающую щетину под пальцами и матерюсь про себя. Во всех этих волнениях из-за чудесного возвращения Джоша и той спешке, в которой мы уезжали из дома, я забыл побриться! Да плевать.
Мой взгляд устремляется к ближайшим часам, на стене у окна. Так я могу наблюдать за секундами.
Хейли попросила меня не приходить, когда она будет прощаться с друзьями, и я согласился на это ради нее. Но… могу ли я на самом деле это сделать? Могу ли я просто позволить ей уехать, не увидев ее снова, не поговорив с ней еще раз?
Твою мать. Я не знаю.
Я должен перестать смотреть на часы, и вместо этого я отвлекаю себя сортировкой документов, разговорами с помощниками и телефонными звонками. Я тону в этой чертовой бюрократии. Можно подумать, что папа дал мне эту работу, чтобы наказать так же, как делал раньше, заставляя нас с Джошем помогать своей секретарше сортировать документы, если мы облажались.
По мере того как приближается время обеда, мой взгляд все чаще устремляется к смартфону. За исключением еще одного сообщения от Лекси, в котором она рассказывает о хорошей идее, которая возникла у нее сегодня утром и которую она совершенно точно хочет реализовать, я больше ничего от нее не получаю. Точно так же, как и от Хейли, что не облегчает мне принятие решения. Хотя мне и не нужно принимать никаких решений. Должен ли я приезжать к ней, хотя она просила меня этого не делать? Могу ли я остаться в стороне, если это мой последний шанс снова ее увидеть?
Проклятье.
Я сортирую последние документы от строительного проекта в Роли и кладу их в кучу для архитекторов с третьего этажа, затем смотрю на мобильник. Если я хочу успеть вовремя, то должен решить все прямо сейчас. Оставаться здесь или ехать к Хейли? Я борюсь с собой несколько секунд, затем тихо матерюсь, отбрасываю все опасения в сторону и выключаю компьютер. Когда я уже беру ключи от машины и встаю, раздается стук в дверь. Джош просовывает голову в кабинет и говорит:
– Привет…
– Привет, – я застываю у стола и опускаюсь на стул. – Что случилось?
Не похоже, что я могу уйти прямо сейчас, но если я не выберусь отсюда в ближайшие пять минут, то могу забыть о прощании с Хейли.
Только Джош ничего об этом не подозревает. Он захлопывает за собой дверь, прислоняется к ней и впервые сбрасывает маску притворщика, которую носил с тех пор, как вернулся.
– Мне нужно забрать тебя на встречу – но мы можем поговорить хотя бы минутку?
Глава 12
Ненавижу прощания. Ненавижу прощаться с людьми, которых люблю. Но еще хуже – вообще не иметь возможности сделать это. Я не смогла попрощаться ни с Джаспером, ни с Кэти, так что теперь делаю все, что в моих силах, чтобы как следует попрощаться со своими друзьями в Фервуде. Даже если это причинит мне больше боли, чем я думала.
Мы стоим перед закусочной, Бет в переднике и с кухонным полотенцем через плечо, которым она только что вытирала бокалы. Рядом с ней Шарлотта в белом летнем платье, Лекси в своем рабочем комбинезоне, она явно не в духе, Клэйтон в байкерской куртке и Эрик, как всегда, небрежно одетый в джинсы и футболку, с ободряющей улыбкой на лице. Шейна давно нет в городе, но мы и не были лучшими друзьями. Тем не менее сейчас мне хотелось бы обнять и его.
Чейза нигде не видно, и, хотя я попросила держаться подальше от меня, я все равно ловлю себя на том, что ищу его взглядом. Я оглядываюсь на каждую проезжающую мимо машину, ища знакомый серебристо-серый «Додж». Но его нет. И, наверное, так лучше. Я уже дважды попрощалась с Чейзом. Не знаю, выдержу ли в третий.
– Вот, – Бет пихает мне в руки контейнер. – Возьми его с собой в дорогу. Там твой любимый бейгл и несколько блинчиков, чтобы ты не умерла с голода.
– Бет…
Она шмыгает носом и отводит взгляд, тут же к ней возвращается суровый вид, ставший мне знакомым за последние несколько недель.
– Ты хорошая девочка и обязательно позаботишься о себе?
Я киваю:
– Обещаю.
Я хочу, чтобы мне стало лучше. И это лучший, нет, единственный способ, который я знаю – мне необходимо уехать. Мама и папа позаботятся обо мне. Неожиданно я оказываюсь в крепких объятиях, затем Бет отпускает меня и бежит обратно в закусочную.
– Ух ты! – тихо свистит Клэйтон. – Никогда не видел Бет такой эмоциональной. Даже тогда, когда она выгнала меня из закусочной за то, что я украдкой стащил тесто для торта. А мне тогда было восемь. Но, боже мой, эта женщина быстро бегает.
Эта история вызывает смешки друзей, и даже мои родители, стоящие в нескольких шагах от нашей машины, не могут удержаться от улыбок. Я благодарна ему, что он разряжает обстановку, ведь нам всем может стать невыносимо.
Следующей ко мне подходит Шарлотта.
– Уверена, что это то, чего ты хочешь? – спрашивает она так тихо, что никто, кроме меня, не может расслышать этих слов. Сквозь стекла очков ее голубые глаза кажутся огромными… и встревоженными.
Я киваю и заключаю ее в крепкие объятия:
– Я хочу домой.
Она набирает воздух, кажется, хочет что-то сказать, но только качает головой и крепче прижимает меня к себе.
– Спасибо за все, что ты сделала.
– Что я сделала? – Я недоверчиво смотрю на нее. – Это вы мне помогли. Вы были рядом, когда… когда…
Шарлотта тепло улыбается.
– Мы помогли друг другу. И… и я очень рада, что рядом с Джаспером была такая подруга, как ты.
Слезы наполняют мои глаза быстрее, чем я успеваю их сморгнуть. Тыльной стороной ладони я вытираю щеки.
– Что касается этого… Наверху в комнате кое-что есть, думаю, это предназначалось для тебя. Пожалуйста, возьми это с собой, а после передай его родителям, хорошо?
Шарлотта удивленно моргает, она побледнела, но через минуту взяла себя в руки.
– Да… Да, конечно. Спасибо.
Я качаю головой, потому что не меня нужно благодарить, а Джаспера. Иногда он мог вести себя, как идиот, но на самом деле он все делал правильно. Он чувствовал этот мир сердцем, и Шарлотта значила для него очень много, несмотря на ее сложную историю, в этом я уверена.
Она делает шаг назад, освобождая место для Клэйтона, который тут же подходит ко мне с вытянутыми руками.
– Нет, нет, нет, мы не плачем, – он так крепко обнимает меня, что я не могу удержаться от смеха. Несмотря на то что между нами не так много общего, как бы хотелось, он все равно стал моим другом. И я никогда не забуду нашу поездку на мотоцикле с ним. Через несколько секунд он отрывается от меня и поправляет зачесанные назад волосы. – Было здорово, что ты появилась здесь. Фервуд не будет прежним. Возвращайся, когда захочешь.
Я похлопываю его по руке.
– Как я могу не плакать, когда ты говоришь такое?
Он предостерегающе указывает на меня пальцем:
– Немедленно прекрати, иначе я начну петь. А мы все знаем, что у меня голос ангела.
Лекси фыркает:
– Ты, наверно, имеешь в виду ангела мести.
Раздается смех, он заразительный, но не такой расслабленный, как в тот вечер в баре, когда я впервые встретила Клэйтона. Неужели это было всего несколько недель назад? Время, которое я провела в Фервуде, оказалось таким коротким. Возможно, мама права, и это не мой дом, но этот город и эти люди всегда будут занимать особое место в моем сердце. Лекси протискивается мимо Клэйтона и крепко меня обнимает.
От нее пахнет мылом, изысканным парфюмом – и машинным маслом. Ну естественно.
– Я написала Чейзу, – шепчет она, отодвигаясь на расстояние вытянутой руки. – Он давно должен был появиться здесь. Не знаю, что его задержало, но он в пути. Я это знаю. Он придет, Хейли.
Я кусаю нижнюю губу, потому что не хочу, чтобы Чейз приезжал. Не думаю, что смогу выдержать наше прощание. Мы пережили невероятное лето. У нас уже было прощание. Больше не нужно, не нужно слез и тяжелых моментов. И если я буду повторять эти слова достаточно часто, то, возможно, когда-нибудь поверю в них сама.
Но, вместо того чтобы сообщить Лекси о своих опасениях, я лишь качаю головой. Он не придет, ведь я просила его этого не делать.
Но затем у меня появляется идея.
– У тебя есть что-нибудь, чем можно писать?
– Что? – растерянно моргает она.
– Что-нибудь, чем… – Перед моим лицом появляются блокнот и шариковая ручка. – Спасибо, – благодарю я Шарлотту, подоспевшую на помощь.
В спешке записываю то, что должна сказать, складываю записку и протягиваю Лекси.
– Не будешь так добра передать ему это?
Нахмурившись, она переводит взгляд с листочка на меня и обратно.
– Прости, но не думаю, что Чейз выдержит еще одно прощальное письмо.
– Это не… – Мне хочется одновременно рассмеяться и заплакать, но я не делаю этого, беру Лекси за руку и вкладываю записку в ее ладонь. – Пожалуйста, – просто шепчу я.
Она вздыхает и закатывает глаза.
– Ну что ж. Окей, только потому, что это ты, Хейли. Но, если ты снова разобьешь ему сердце и он будет действовать мне на нервы, я закидаю тебя гневными сообщениями.
– Это нормально. Даже более чем нормально.
Да, я возвращаюсь домой, но мне не хочется заканчивать эту главу своей жизни. Я мучительно осознаю, что не хочу прощаться с Фервудом и его жителями навсегда. Я по-прежнему хочу слышать от Лекси рассказы о том, чем она занимается в мастерской, как дела у ее племянника и как она бесится из-за Шейна. Хочу говорить с Шарлоттой о книгах, философствовать с Клэем о Боге и мире и болтать с Эриком о путешествиях. Черт, я бы даже могла позволить ему в будущем закидать меня миллионом разных вопросов. И еще одно мне ясно на сто процентов: даже если я чувствую, что эти люди стали мне настоящими друзьями, есть еще так много всего, чего я не знаю о них. Чем больше я думаю о нашем прощании, тем больше понимаю, что мне будет их не хватать.
И еще я хочу поговорить с Чейзом. Услышать его голос. Написать ему. Снова увидеть его – хотя, наверно, это не очень хорошая идея. Три месяца моя жизнь была совершенно иррациональной. Я просто ехала вперед, останавливалась, где получалось, вставала, когда хотела, и всегда могла переночевать в своей машине, если того требовали обстоятельства. Или в комнате над закусочной. В течение трех месяцев ничто из того, что я говорила или делала, не имело последствий. Но теперь, как сказала мама, я снова отвечаю за свои действия. Я больше не могу игнорировать мир вокруг, хотя так и не поняла, как справляться с ним. Пока не поняла.
Я смотрю на родителей, они стоят позади меня у машины. Папа держит мою сумку, мама тепло улыбается ему. Родители ждут меня, и они позаботятся обо мне. Мы как-нибудь пройдем через это. Вместе. Я твердо в это верю.
Вздохнув, я возвращаюсь к своим друзьям, достаю из кармана ключ от машины и передаю его Лекси. Моя рука дрожит, и мне чертовски трудно сделать это, но я знаю, что у меня нет выбора. Плюс – это куда лучше, чем просто продать машину или, что еще хуже, избавиться от нее, как предлагали мама и папа.
– Береги ее, ладно? Я пока не могу взять ее с собой.
– Не волнуйся, – Лекси берет у меня ключ и надежно прячет его в своем комбинезоне. – Твоя «Хонда» в хороших руках.
Я знаю. Без помощи Лекси мне пришлось бы попрощаться с машиной гораздо раньше.
– Вот, – Эрик подходит ко мне последним и протягивает неприметную темную коробку размером с обувную, которую прятал под мышкой. Теперь я вижу на ней вырезанные вручную рисунки, напоминающие цветы и переплетенные узоры. – Это от всех нас.
Я медлю.
– Что это такое?
Прощальный подарок? Пожалуйста, нет. Мне и так уже достаточно тяжело.
Но Эрик лишь улыбается.
– Это, – Клэйтон делает шаг вперед и кладет руку Эрику на плечо, – ящик с воспоминаниями. Каждый из нас внес свой вклад в этот подарок.
– Но как… как вы догадались?..
Их взгляды устремляются к Лекси, она пожимает плечами, будто не имеет абсолютно никакого отношения к этому делу.
– Неужели ты думаешь, что я просто отпущу тебя? Так как ты не большой фанат фотографий, то этот подарок – то, что нужно. – Она произносит это так, будто коробка воспоминаний не стоит того, чтобы о ней говорили, но это не так. Этот жест – все для меня. Эти люди – все для меня.
Когда я приехала в Фервуд, то просто хотела попрощаться с лучшим другом и попытаться сдержать обещание, которое дала ему, когда он был жив. Я не думала, что несколько недель в городе настолько изменят меня. Что я найду новых друзей.
Эрик сжимает мое плечо, словно вселяя в меня мужество.
– До встречи, Хейли.
– И ты береги себя, Эрик.
– Не пропадаем, ладно?
Я киваю, потому что не могу вымолвить ни единого слова и сжимаю в руках деревянный ящик.
В последний раз я ищу взглядом серебристо-серый «Додж», каштановые волосы Чейза, широкие плечи и незабываемую улыбку – но его нет. Чейз не пришел.
И, может быть, так лучше.
Я заставляю себя улыбнуться, несмотря на то что мне хочется плакать, – и отворачиваюсь от друзей.
За несколько шагов я оказываюсь рядом с родителями. Я быстро усаживаюсь на заднее сиденье, а папа заводит мотор. Красная «Хонда» стоит за закусочной с тех пор, как Эрик и Клэйтон забрали ее с плато и пригнали сюда, и я вижу ее, пока мы не удаляемся все дальше. Закусочная и люди перед ней становятся все меньше и меньше, пока совсем не исчезают, и мы с родителями покидаем Фервуд.
Двигатель протестующе ревет, когда я нажимаю на педаль газа, но я не обращаю на это внимания. Вероятно, я нарушаю правила дорожного движения, проезжая через весь Фервуд и сворачивая на Мейн-стрит на огромной скорости, но мне все равно. Внутренне я молюсь, чтобы мне удалось успеть вовремя, чтобы этот короткий разговор с Джошем не помешал мне попрощаться с Хейли. Увидеть ее в последний раз – вот что мне сейчас нужно. Но в глубине души я уже знаю правду.
Я останавливаюсь перед закусочной, шины визжат. Хейли словно испарилась. Даже Шарлотты нигде не видно. Только Лекси по-прежнему стоит у входа с Эриком и Клэем и наблюдает, как я выхожу из машины.
Я опоздал. Я понимаю это до того, как Лекси произносит следующие слова:
– Она уехала.
Твою мать. Твою мать! Мой первый порыв – погнаться за Хейли в глупой надежде остановить ее и заставить остаться. Хотя я прекрасно понимаю, как по-дурацки бы это выглядело. Поэтому я просто замираю на месте, провожу пальцами по волосам и пытаюсь как-то одолеть отчаяние внутри себя.
Лекси хватает меня за руку и отводит подальше от двери в закусочную, подальше от Эрика и Клэйтона, которые смотрят на меня вопросительно, но при этом еще и сочувственно.
– Что случилось? – спрашивает она. Ее голос звучит как злобное шипение. – Почему ты не приехал раньше?!
– Джош вернулся.
Ее глаза становятся огромными.
– Что-о-о?
Я фыркаю. Да, я отреагировал точно так же.
– Из клиники? – Лекси понижает голос до шепота. – Его выписали?
– Если верить Джошу. Вчера днем. Он вернулся домой к завтраку.
И вел себя так, будто ничего не случилось. Да, я все еще обижен на него. Особенно после того, как он взял с меня обещание подыгрывать ему. И я идиот, что вообще согласился на это. Однако должен сказать в свою защиту, что мои мысли в тот момент были сосредоточены на Хейли и надвигающемся с ней прощании, чем на Джоше и его попытках уговорить меня вписаться в его глупый план. Вот почему я согласился участвовать в этом нелепом цирке – только для того, чтобы заткнуть его и наконец уехать к Хейли. И все равно я опоздал, черт!
– Что он сказал? Ты поэтому опоздал? С ним все в порядке? – Лекси один за другим задает вопросы, и я даже не знаю, на какой из них отвечать в первую очередь.
– Он говорит, что закончил курс и других инцидентов с наркотой не было, поэтому его выписали. Он утверждает, что чист.
– Ты ему веришь?
– Честно? – Я глубоко вздыхаю и засовываю руки в карманы. – Понятия не имею. Он выглядит лучше. Здоровым. Поверь мне, если бы ты видела Джоша незадолго до его попадания в клинику, то не узнала бы. Понятия не имею, говорит ли он правду, но, похоже, Джош в порядке.
Или он чертовски хороший актер. Но Джош уже взрослый, а я не могу заботиться о нем всю оставшуюся жизнь и отрабатывать его долги, прыгая вместо него на ринге. Хотя, наверно, я сделал бы это снова – ведь он мой брат.
– Мы с отцом приехали в офис компании, и он сразу дал Джошу кучу работы, – рассказываю я дальше.
Лекси закатывает глаза:
– Я просто не понимаю…
– Чего?
Ее тон похож на слова обвинителя в суде:
– Джоша. Тебя. Наших отцов. Почему они просто не хотят признавать, что своя фирма – это их мечта, а не ваша.
Возможно, потому что мы никогда не говорили им о наших с Джошем мечтах? Или по крайней мере не делали этого открыто. Но это уже другая история. Я не собираюсь обсуждать это с Лекси, она меня не поймет. У нее тоже есть проблемы, Шейн… Ей кажется, что она может быть счастлива только здесь. Со своей семьей. Работой. Это их точка споров: Лекси не хочет уезжать из города даже на выходные, а у Шейна, кроме бабушки, которую он время от времени навещает в Фервуде, нет других причин возвращаться сюда.
Но я ничего из этого не произношу, не время.
– А что с Хейли? – спрашиваю я.
– С ней все в порядке, – отвечает Лекси, только чтобы не продолжать наш спор. – Ну, насколько это возможно, после всего случившегося, – добавляет она, вытаскивая из кармана комбинезона сложенный листок. – Хейли хотела, чтобы я передала это тебе.
Секунду я смотрю на бумагу, затем отворачиваюсь от Лекси, качая головой. Еще одно прощальное письмо? Хейли не может так со мной… Нет. Что бы там ни было написано, я отказываюсь это читать. Я не переживу еще одно проклятое письмо!
– Она сказала, что это не прощальное письмо, – замечает кузина, словно прочитав мои мысли.
Я бросаю на нее скептический взгляд.
– Просто возьми.
Прежде чем я успеваю ответить, Лекси прижимает записку к моей груди и отпускает, так что мне не остается ничего другого, кроме как поймать ее, прежде чем она упадет на землю.
– Я буду в мастерской, если захочешь поговорить. Хотя, может, я ненадолго заскочу в офис, чтобы стереть Джоша в порошок, – добавляет она так небрежно, словно просто размышляет вслух о том, а не заказать ли себе еще кофе.
Читать бесплатно другие книги:
