Взлетая высоко Иосивони Бьянка

Глава 18

Последние несколько ночей я едва мог заснуть. Мои мысли кружились вокруг одного и того же: вокруг истории, которую Хейли рассказала мне в ночь воскресенья. Боже, как же сильно мне ее не хватает! Как бы мне хотелось быть рядом с ней сейчас, а не за тысячу миль. Возможно, нас разделяют не континенты и океаны, но между нами точно много миль. Даже не могу сосчитать, сколько раз прокручивал в мыслях маршрут своего путешествия к Хейли.

Одна только поездка на машине займет двадцать четыре часа – и то лишь в том случае, если я буду ехать без остановок. На обратный путь уйдет столько же. Даже если бы у меня были свободные выходные, я бы провел почти все время в машине. Самолет неплохой вариант, с учетом всего дорога бы заняла шесть-семь часов, но от Бостона до единственного аэропорта возле родного города Хейли чертовски дорого добираться. Я не могу рассчитывать на то, что ее родители встретят меня с распростертыми объятиями. Да и Хейли больше не касалась этой темы, но… Дерьмо. Я хочу быть с ней, я нужен ей, особенно после того ночного кошмара, который заставил ее позвонить мне. Я хочу увидеться с ней, это же не так сложно…

Однако в своем плане я не продвинулся ни на шаг, потому что мои мысли продолжают ходить по кругу. Еще мне нужно сделать домашку, а о сдаче экзамена по строительной технике я даже думать не хочу. Я давно уже должен был зубрить билеты, но не могу сосредоточиться ни на одном из конспектов. И, если честно, в них нет никакого смысла. Неудивительно, что я провалился на первом экзамене. Даже предложение Клэйтона – взломать базу данных колледжа и исправить мои оценки – не вселяет в меня уверенности. Я звонил ему вчера, правда, не для этого, а потому что хотел поговорить с кем-то, кто знал Хейли и смог бы мне помочь. Однако на этот раз этого не смог сделать даже Клэй.

– Йо, Чейз! – я слышу знакомый голос.

Я останавливаюсь и быстро оборачиваюсь. Между зданием колледжа и столовой ко мне, перекинув через плечо чертежный футляр, идет Аарон Хендерсон. Мы вместе поступили сюда три года назад, вместе мучились над домашними заданиями и даже время от времени ходили в фитнес-центр. Правда, больше всего объединяет нас не этот факт, а то, что мы оба пролетели на экзамене по строительной технике в прошлом семестре и должны его пересдать. Ах да, ну и то, что никто из нас на самом деле не хочет здесь быть. Как и я, Аарон учится здесь ради своей семьи, прежде всего для того, чтобы однажды обеспечить своей маме, которая работает уборщицей, и младшей сестре, которая хочет стать звездой хоккея, лучшую жизнь.

– Как оно? – Аарон поднимает кулак, и я бью по нему своим.

– Понемногу. У меня как раз появилось свободное время, и я думал зайти в общежитие.

Аарон кивает и одной рукой поправляет бейсболку.

– Ты уже начал готовиться к пересдаче?

Я только фыркаю.

Он понимающе смеется:

– Ага. Я тоже. Мы сделаем это, брат. Но сначала я должен закончить расчетную модель для профессора Стивенса. Увидимся в мастерской?

– Посмотрим. Самое позднее – на выходных в библиотеке.

Он закатывает глаза.

– Это ты сейчас говоришь. Мне нужно идти. Пока! – кричит он и исчезает в противоположном от меня направлении.

Почти все студенты здесь вкладывают все свое время и энергию в учебу. Аарон не исключение. И хотя архитектура не кажется самой большой его страстью, он чертовски хорош в том, что делает. Папе и дяде Александру повезет, если они сумеют заполучить его в свою компанию. Я, с другой стороны, отвратительный ученик, да и с начала семестра делал только то, что необходимо, и мысленно явно был не здесь.

И это, по-видимому, никогда не изменится. Когда я возвращаюсь к общежитию, то прохожу мимо большой парковки, на которой паркуются студенты, а также изредка преподаватели. Мой «Додж» тоже стоит здесь… а еще «Хонда», которая кажется мне знакомой. Я замедляю шаг и в конце концов совсем останавливаюсь. Та же красная краска. Тот же номерной знак… К заднему бамперу авто прислонился человек, которого я никогда бы не подумал здесь встретить: Шейн Фэрфилд.

Я пялюсь на него, чтобы убедиться, что это действительно он и я не страдаю галлюцинациями. Но… это он. Рост подходит. Кроме того, медно-рыжие волнистые волосы. Светлые глаза. Кожаная винтажная куртка и потертые джинсы – и выглядят они так не только потому, что были куплены в модном магазине.

– Фэрфилд? – скептически спрашиваю я, останавливаясь перед парнем. – Что ты здесь делаешь?

– Уиттакер, – кивает он мне, затем указывает большим пальцем себе за спину. – Допустим, одна птичка прощебетала, что ты хотел бы съездить в Миннесоту.

– Так ты решил, что заберешь машину Хейли и привезешь ее ко мне? – хмурюсь я. – Тебе больше нечем заняться, это же восемь часов пути.

Или, другими словами: что он хочет этим добиться? Мы с Шейном не лучшие друзья, и, насколько я знаю, он не входит в круг близких Хейли. Так к чему этот жест? И как он вообще смог достать ключи от машины? Я еще не задал последний вопрос, как он ответил:

– Лекси… И Клэй. Или, скорее, Шарлотта: она услышала о твоей маленькой проблеме от Клэя и случайно упомянула о ней мне.

– Случайно, да?

– Она все еще моя троюродная сестра, я люблю ее навещать, – разводит руками Шейн. – Неужели это имеет значение? Теперь по крайней мере у тебя есть веская причина навестить Хейли.

– Пригнав ей ее же машину? Хорошая идея, но как я вернусь обратно? Телепортом?

Я в замешательстве: может, все-таки полететь на одном из тех дорогих рейсов? Общественный транспорт? Возможно, Клэй уже решил эту проблему? По крайней мере, это была бы хорошая новость.

– Нет, – Шейн кривит лицо, будто съел что-то плохое. – Но, скорее всего, я смогу помочь тебе с этим.

– Ты, – сначала я указываю на него, потом на себя, – хочешь помочь?

Я не могу удержаться от громкого смеха, потому что все происходящее абсурдно. Я же врезал ему во время нашей последней встречи. Я вспоминаю резкую боль от удара по его чертову черепу, и, хотя никаких следов на костяшках больше нет, я все равно ничего не забыл, как и Шейн, но на самом деле мне жаль.

– Я здесь, так? – рычит он. – Я привез тебе машину Хейли и взял выходные на несколько дней. На твоем месте я бы воспользовался такой возможностью. Не похоже, что у тебя есть другие варианты. Кроме того, моя помощь не бескорыстна.

– Как ни странно, я это знал. Итак, чего ты хочешь?

На мгновение он застывает, словно ищет ответ где-то на стоянке. Пока мы стоим здесь, студенты уже учатся в лекционном зале или занимаются чем-то более важным.

– Я облажался, – со вздохом признается Шейн. Он выглядит сильно измотанным, поэтому я ему верю. – Это насчет Лекси… – Еще один вздох, почти отчаянный. – Я хочу разобраться в наших отношениях раз и навсегда. Но учитывая то, как мы расстались… она даже словом со мной не обмолвится. Не говоря уже о том, чтобы встретиться… Ключам от «Хонды» я обязан Шарлотте.

Наверно, мне не стоит его расспрашивать, потому что это их проблема, а не моя, но Лекси мне как родная сестра, поэтому я задаю вопрос:

– А что между вами произошло?

Шейн шаркает ногами и пялится на свои растоптанные кроссовки.

– Скажем так, мы оба были шумными и активными. И я имею в виду не постель.

Я морщусь от удивления.

– Это больше, чем я хотел знать.

– Эй, ты сам спросил.

– Так что ты хочешь? Поехать со мной в Миннесоту, чтобы я замолвил за тебя слово перед Лекси?

Шейн качает головой.

– Я просто хочу ее увидеть. В нейтральном месте, где никто из нас не сможет уйти посреди разговора.

– Нейтральном, в смысле за столиком в «Кексиках Лиззи»? Или в уединенном месте в лесу, где никто бы не стал искать труп?

Шейн бросает на меня суровый взгляд, но оставляет мои слова без комментариев. Все понятно. Значит, место в лесу.

– И ты хочешь, чтобы я устроил вашу встречу? – спрашиваю я, просто чтобы убедиться, что правильно его понял. – Мы же говорим о той самой Лекси, да?

Заставить мою кузину сделать то, чего она не хочет, так же реально, как перенести Эверест из Гималаев в Северную Америку. Это невозможно. Как, черт возьми, Шейн себе это представляет? Если Лекси не хочет с ним разговаривать, значит, она не хочет с ним разговаривать. Конец истории.

Но Шейн только пожимает плечами.

– Услуга за услугу, так? Я привез тебе машину Хейли. Черт, я даже готов ехать с тобой до Миннесоты. Но только если ты поможешь мне в ответ, договорились?

Я почти уверен, что пожалею об этом. Я не доделал домашнюю работу, а еще меня ждут экзамены, и если я не сдам их, то окончательно упаду в глазах преподавателей, а Лекси собственноручно убьет и похоронит меня, как только узнает о моей договоренности с Шейном. Но в одном тот прав: у меня на самом деле нет других вариантов. Совсем нет, если быть точным. Мысль о том, что скоро я увижу Хейли, заставляет меня забыть обо всем остальном, поэтому я киваю и хватаюсь за протянутую руку Шейна.

– Договорились.

Глава 19

Я смотрю на свое отражение в зеркале и морщу нос. Летний загар уже почти исчез – неудивительно, учитывая, что последние несколько недель я практически безвылазно провела дома. Но я не от этого кривлю лицо. Я поправляю широкую темно-синюю рубашку, которая висит на мне, как мешок. Она и раньше была свободной, но теперь, когда я, сама того не желая, сильно похудела, с таким же успехом могу надеть картофельный мешок. Или бумажный пакет. Это было бы забавно, почти как политическое заявление. Черные джинсы, достаточно удобные, но не очень модные, ситуацию не спасают.

Вздохнув, я отворачиваюсь от зеркала. Не в первый раз я скучаю по цветастым платьям и топам, которые носила все лето, но сейчас не время для них. И все же мне их не хватает. Вещи, которые я только что надела, принадлежат старой Хейли. Девушке, которая молча пряталась от проблем. Эта девушка не знала, что на самом деле значит слово «боль», и не понимала, каково это – чувствовать радость. Я уже не тот человек – и не хочу им быть. Я копаюсь в гардеробе, пытаясь найти другую одежду, но уже близка к тому, чтобы сдаться.

– Мама?! – кричу я по привычке, хотя знаю, что она, скорее всего, меня не слышит. Порывшись в ящиках, я снова закрываю их и спускаюсь вниз. – Мама?

– Да, дорогая? – доносится из гостиной голос. Мама с папой сидят на диване и смотрят фильм, который идет по телевизору. Да, по телевизору. Родители никогда не понимали, что такого замечательного в Netflix. Однажды мы попытались показать им этот сервис, но они были так ошеломлены количеством фильмов и сериалов, что предпочли вернуться к обычной вечерней программе.

Я останавливаюсь в дверном проеме.

– Ты видела мою одежду? Ту, которую я купила летом, с цветами и яркими узорами? Она в прачечной?

Мама на мгновение задумывается, она выглядит искренне удивленной.

– Я разобрала твою сумку, когда ты приехала, и унесла вещи в прачечную. Но ты ни разу о них не спрашивала, и эта одежда не подходит тебе, поэтому две недели назад я пожертвовала ее на благотворительность вместе с парой своих старых платьев и обуви. Кто-то теперь сможет порадоваться новым вещам.

Я просто таращусь на маму. Она же не серьезно, да? Она не может так думать.

– Ты… ты отдала мои вещи? – повторяю я. Две недели назад? Как я могла этого не заметить?

И почему она ничего не сказала мне?

– Не могу поверить, что ты это сделала, – выдавливаю я, теперь я совсем не похожа на старую Хейли. Старая Хейли – хорошая, послушная, никогда не начнет ссору. – Почему, мама? И почему ты не спросила меня об этом?

– Но, Хейли… – Мама произносит это так, будто это я та, кто ведет себя совершенно невыносимо, а не она. Будто самая очевидная вещь в мире – разобрать за меня мою одежду и самой решить, что я могу оставить, а что нет. Будто у меня нет ни малейшей причины расстраиваться по этому поводу. Или злиться. Точно так же она поступила с вещами Кэти.

– Эти вещи были на тебе, когда… – она не заканчивает. Даже сейчас, пять недель спустя, она все еще избегает разговора о том дне на плато.

– Это не дает тебе права действовать за моей спиной!

– Воробушек… – Папа встает с дивана. – Просто успокойся. Твоя мама хотела как лучше.

Ну вот, теперь она вытирает уголки глаз от слез.

– С этими платьями связаны ужасные воспоминания, поэтому я хотела… прости.

Дыши, Хейли. Дыши.

Меня трясет, но мне как-то удается продолжать дышать. Может быть, смешно так расстраиваться, ведь это была всего лишь одежда. Но это была моя одежда. Вещи, которые я выбрала для поездки сама. Вещи, которые подходили той новой, смелой Хейли. Они связаны с тремя особыми месяцами в моей жизни.

Ногти впиваются в ладони, когда я смотрю на потрясенные лица мамы и папы. Я хотела бы рассказать, как важны для меня эти вещи, но не могу. Я хотела бы злиться или устроить дикую истерику, чтобы родители наконец поняли, что натворили, но у меня нет сил. Мама сокрушенно смотрит на меня, и я готова поклясться, что она думает о том, смогу ли я себе навредить из-за этой ситуации или нет.

Ненавижу уступать, но и ссориться с родными не желаю. Мои руки сжаты в кулаки, но плечи медленно опускаются.

– Все нормально, – бормочу я и отворачиваюсь к лестнице.

– Не хочешь присоединиться к нам? – кричит мне вслед папа. – Фильм хороший.

Я качаю головой. Пытаюсь заставить себя улыбнуться, но ничего не выходит.

– Я что-нибудь почитаю, а потом лягу спать. Спокойной ночи.

– Сладких снов, воробушек.

Я поднимаюсь по лестнице ужасно усталой. В принципе, мама права. Нет причин расстраиваться. Это просто одежда, верно?

Нет. Это воспоминания. То, что я носила, когда впервые в жизни стала собой. Храброй Хейли. Мне было так страшно во время поездки, я переживала, сомневалась в себе, но ехала дальше. Обращаться к людям за советом. Подружиться с незнакомцами. Сесть одной за столик в кафе. Спать ночью в машине. Ехать на могилу лучшего друга. Все это и многое другое пугало меня, но я все равно прошла через эти испытания. Я хотела быть смелой ради Кэти – и в конце концов ради себя. И теперь все эти переживания – лишь бледные воспоминания. И те платья, которые своими яркими узорами и цветами напоминали мне, кем я стала, безвозвратно исчезли.

Я возвращаюсь в комнату. Мой взгляд случайно падает на запястье, и я тяжело сглатываю. Не все, что напоминает мне о лете, исчезло. Кончиками пальцев я провожу по маленьким черным птицам на коже. Татуировка уже не болит, хотя набивать ее было сущим адом. Тогда это казалось мне просто еще одним испытанием на смелость, но теперь… Теперь это доказательство того, что это лето вообще существовало. Мне не нужна старая одежда, потому что у меня есть татуировка. А еще у меня остались мои воспоминания.

Я сажусь на кровать, но вместо того, чтобы взять книгу с тумбочки, хватаю телефон и читаю последнее сообщение.

«Я приеду тебя навестить».

Четыре слова. Четыре коротких слова, которые заставляют мое сердце биться чаще и улыбаться всякий раз, когда я думаю об этом. Я до сих пор не могу поверить, что Чейз на самом деле хочет приехать. Я не рассказала об этом родителям, так как, судя по тому, что произошло буквально пять минут назад, они не высокого мнения о жителях Фервуда. Как бы они отреагировали, если бы Чейз вдруг оказался на их пороге?

О нет. Этого не произойдет. Я сказала ему, что он должен дать знать, как только будет рядом, а потом… потом мы что-нибудь придумаем.

Но Чейз не выходил на связь уже несколько часов, и я понятия не имею, где он. Скоро десять. Слишком долго мама и папа не будут бодрствовать. Они ложатся спать не позже одиннадцати. Хотя оба работают – папа в юридической фирме, а мама в магазине косметики, – в последние недели, по крайней мере, кто-то из них всегда был дома со мной.

Родители утверждают, что просто хотят провести со мной свободное время, но я не могу избавиться от ощущения, что они следят за мной, что они все еще не доверяют мне. И, возможно, никогда не научатся доверять мне снова.

Секунды, возможно, минуты я пялюсь на смартфон, но нового сообщения не приходит, пока я, наконец вздохнув, не откладываю его в сторону. Я выскальзываю из джинсов, игнорирую таблетки на тумбочке – приму их потом, когда схожу за стаканом воды, – и достаю книгу. В некоторые дни мне легко погружаться в выдуманные литературные миры и не замечать повседневной жизни, в другие, как сегодня, мне приходится заставлять себя это делать: иногда я буквально смотрю на страницу, не зная, что, собственно, только что прочитала. Поэтому я начинаю все сначала. Снова и снова, пока у меня не слипаются глаза от усталости.

Меня будит звук вибрации телефона. Я вздрагиваю и сажусь на кровати.

Прикроватная лампа все еще горит, но в доме тихо, а снаружи совершенно темно. Рука дрожит, когда я беру телефон и открываю сообщение.

«Я здесь».

Мое сердце начинает биться как сумасшедшее. Я отбрасываю одеяло и встаю. Из окна я ничего не могу разглядеть, для этого слишком темно. Но Чейз здесь. Он написал мне, что приехал.

Теперь я еще больше хочу, чтобы мои пестрые платья оказались в шкафу, но мне приходится довольствоваться скучными рубашками, унылыми свитерами, широкими футболками и толстовками. Расстроенная, я снова захлопываю дверцы шкафа – как можно тише, чтобы родители меня не услышали. Тогда я вспоминаю, что, возможно, мне стоит проверить время – ведь Чейз все еще не получил ответа.

О боже! В моей голове – полный бардак, желудок сводит от паники. Перед зеркалом я поправляю волосы и глубоко вздыхаю.

– Будь смелой, – говорю я. Затем киваю сама себе, надеваю черные джинсы, сапоги до колен на плоской подошве, беру легкую куртку и прокрадываюсь из своей комнаты вниз.

Сердце стучит как безумное, потому что я делаю это впервые – вот так сбегаю. Два или три раза я помогала Кэти улизнуть ночью, когда она хотела встретиться со своим парнем, но сама делаю это впервые. Мы никогда не попадались, но это было целую вечность назад, и я могу только молиться, чтобы и на этот раз меня не застукали. Я готова рискнуть, чтобы вновь увидеть Чейза.

В доме совсем темно, мама с папой легли спать. Слышно только тяжелое тиканье часов в коридоре. Ну и мои шаги вместе со сдавленным дыханием. Боже, я на самом деле плоха в этом.

Спускаясь вниз, я перешагиваю две ступеньки, которые ужасно скрипят, и как можно тише пробираюсь через прихожую. Ключ от дома по привычке лежит в кармане моей куртки, так что мне не о чем беспокоиться. Я думаю о том, чтобы оставить сообщение родителям, но что я должна написать? Ушла на несколько часов с парнем, которого вы встретили в Фервуде? Ну вы знаете, того, с подбитым глазом. Но не беспокойтесь!

Э-э, да, лучше не надо. Почему-то я сомневаюсь, что они будут в восторге, тем более я вернусь задолго до того, как они проснутся. Так что нет причин паниковать без необходимости.

Медленно поворачиваю ручку и открываю входную дверь. Прохладный осенний воздух бьет мне в лицо, когда я с тихим щелчком закрываю дверь, оборачиваюсь и…

Рядом с домом стоит он. Чейз прислонился к своей машине, серебристо-серому «Доджу», и смотрит прямо на меня. Постепенно мои глаза привыкают к темноте, да и луна ярко светит. Чейз кажется удивленным, и я не могу винить его за это. Внешне я больше похожа на старую Хейли, но внутри я все еще та смелая девчонка. По крайней мере я на это надеюсь…

Его взгляд на мгновение застывает на мне, затем по его лицу расползается улыбка. Та улыбка, что покорила меня с первого взгляда.

– Ты здесь… – шепчу я, застыв на месте. Он делает шаг ко мне, и это вырывает меня из оцепенения. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, бросаюсь к нему и падаю в его объятия. – Ты правда здесь.

Он держит меня так крепко, словно не хочет отпускать – никогда-никогда. И именно этого хочу и я. Я хочу, чтобы он больше никогда не отпускал меня, несмотря на то что мы оба знаем: рано или поздно это придется сделать. Но сейчас я просто наслаждаюсь нашей близостью, вдыхаю его знакомый теплый запах – гель для душа и что-то пряно-острое. И на мгновение мы словно возвращаемся в наше лето. Мы возвращаемся в Фервуд. В закусочную. На озеро. На музыкальный фестиваль. В мою комнату.

Понятия не имею, как долго мы так стоим. Внезапно Чейз откидывается назад и внимательно смотрит на меня своими зелено-карими глазами.

– Как ты? – тихо спрашивает он.

– Теперь лучше, – может быть, глупо, но это правда, и я произношу это, даже не задумываясь.

Уголки его рта поднимаются, и на секунду я думаю, нет, надеюсь, что он поцелует меня. Но потом я вспоминаю то, о чем мы говорили в моей комнате перед отъездом, и эта мимолетная надежда исчезает. Даже когда Чейз отпускает меня и я отступаю на полшага назад, мое сердце по-прежнему бешено бьется.

– К сожалению, я не смог привезти весь отряд твоих друзей, так что тебе придется довольствоваться мной, – он подмигивает. – Лекси и Шарлотта передают тебе привет, как и Эрик. И Клэй хотел знать, когда ты снова прокатишься с ним на мотоцикле. Он заверил, что есть еще много замечательных мест, которые можно показать тебе. Но ты не должна заставлять его ждать слишком долго.

Я не могу сдержать улыбку, даже если она выходит немного грустной.

– Тогда, наверно, нам лучше сделать это в ближайшее время, – заявляю я. – Спасибо, что передал весточку от них.

Чейз качает головой:

– Не за что. Пойдем за мной.

– Куда?

Чейз провожает меня к машине, и мы устраиваемся внутри. В «Додже» все кажется таким знакомым. Ремень безопасности в моих руках. Вид из окна. Даже запах кожаных кресел и мое отражение в боковом зеркале.

– У меня есть для тебя небольшой сюрприз, – Чейз заводит двигатель.

Я корчу гримасу:

– Ты же знаешь, что я…

– Что ты не любишь сюрпризы, да, – он берет мою руку и успокаивающе сжимает ее, затем сворачивает с подъездной дорожки моего дома на улицу. – Тебе понравится. Поверь мне.

И я это делаю. Я бы не улизнула посреди ночи из родительского дома, если бы не доверяла Чейзу.

– Жаль, что уже так поздно, – он бросает на меня быстрый взгляд. – Поездка сюда была долгой.

Я могу только покачать головой.

– Ты с ума сошел, – бормочу я, прекрасно зная, сколько часов он провел в пути, только чтобы побыть со мной.

– Согласен, – смеясь, признается он. – Но это того стоит.

Жар расползается по всему моему телу, поднимается от грудной клетки до щек, которые, безусловно, становятся пунцовыми. Слава богу, что в машине достаточно темно, чтобы он этого не заметил.

Возможно, это должно показаться странным: увидеть Чейза после разлуки, но это не так. Не совсем. Быть здесь, с Чейзом, в его машине, – это все равно что вернуть наше лето.

Мы едем всего несколько минут, затем он сворачивает на парковку возле заправки и мотеля. Прежде чем я успеваю спросить, что мы здесь делаем, он вылезает из машины и открывает мне дверцу. Он даже подает мне руку, как настоящий джентльмен.

Я удивленно моргаю. Что все это значит? Нерешительно отстегиваю ремень безопасности, кладу ладонь в руку Чейза и выхожу.

– Я же обещал тебе сюрприз. И вот мы здесь, – большим пальцем он указывает себе за спину на припаркованные машины и грузовики. Нет, не совсем так. Он указывает на совершенно определенную машину, стоящую в нескольких футах от нас. Старая ржавая красная «Хонда». Но… как?

– Эй, Хейли! – Шейн Фэрфилд прислоняется к багажнику моей машины, сложив руки на груди, и сдержанно мне улыбается.

Я перевожу взгляд с него на «Хонду», потом обратно. Мало-помалу картинка складывается в голове. Я понимаю, что эти двое на самом деле сделали. Чейз – с ним все понятно. Но Шейн? Мы почти не общались в Фервуде. Я практически ничего не знаю о нем, а он – еще меньше обо мне. Тем не менее он совершил эту длиннющую поездку, чтобы помочь Чейзу вернуть мне машину.

Мне не нужно думать о том, что делать дальше. Я отпускаю руку Чейза, подхожу к Шейну и обнимаю его. Не знаю, кто из нас сильнее удивлен – он или я. Но мне все равно. Шейн иногда может быть занозой в заднице, но он вернул мне мою машину, хотя, вероятно, даже не понимает, как много она значит для меня.

– Спасибо, – шепчу я.

– Да ничего такого, – он похлопывает меня по плечу, пока я не высвобождаюсь из наших объятий. – Такую красивую тачку нельзя просто бросить. Кроме того, она понадобится тебе для других путешествий – ну и ты можешь вернуться на ней в Фервуд.

Я так тронута, что хочу обнять его еще раз, но Шейн проворнее меня. Он отклоняется в сторону и засовывает руки в карманы брюк.

– Хорошо провести время, – он смотрит на меня, а затем кивает Чейзу. – Пойду вздремну пару часов.

И тут же исчезает в направлении мотеля. Секунду я смотрю ему вслед, затем делаю последний шаг к своей машине и кладу на нее руки.

Боже, я скучала по этой старой коробке! «Хонда» спасала меня все это лето, и даже если бы я могла пнуть ее за то, что она сломалась в родном городе Джаспера, сегодня я бесконечно благодарна ей за те дни. Если бы не поломка двигателя, я бы не осталась в Фервуде, а сразу сбежала после похорон. Я никогда бы не узнала Чейза лучше… и не влюбилась бы в него. Никогда бы не встретила Шарлотту, Бет, Лекси, Клэйтона, Эрика и Шейна, а просто уехала бы прочь, даже не подозревая, какой шанс упустила. И, возможно, шестого сентября я действительно осуществила бы свой план, если бы не встретила этих людей. Если бы они не подарили мне силы жить дальше.

Чейз смотрит на меня, по его лицу видно, что он в восторге.

– Ты рада?

– А как же, – я выпрямляюсь. – Это… Я не знаю, что сказать. Спасибо, Чейз.

– Не за что, – он обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

Абсолютно по-дружески. Я продолжаю повторять себе это, несмотря на то что мое сердце бьется быстрее и, кажется, вот-вот лопнет от радости. Я не могу вспомнить, когда в последний раз так себя чувствовала. Как же я рада, что наконец могу что-то чувствовать, даже если боль тоже вернется.

– У меня есть идея, – вдруг говорю я, глядя на Чейза.

– Ах да? И какая же?

На этот раз я улыбаюсь еще шире.

– Сюрприз. Пойдем.

Я тащу его к «Доджу». Мою машину мы можем забрать позже, после этой ночи… ведь следующие несколько часов полностью принадлежат мне и Чейзу.

Глава 20

– Вот оно.

Десять минут спустя Хейли указывает на освещенный угловой дом.

Мы вернулись в Рондейл, город, о котором я впервые услышал, когда Хейли рассказала мне о нем в тату-салоне и чье название я после этого случайно увидел в письме ее родителям. Теперь я здесь и должен сказать, что город выглядит не очень привлекательным. Вокруг много серых зданий, промышленных районов, но по крайней мере, кажется, центр города довольно уютный. И хотя улицы Рондейла спят, и все магазины, кроме супермаркета и одинокой круглосуточной закусочной, давно закрыты, это здание еще открыто.

– Ледяной дворец, – читаю я на освещенной вывеске и бросаю на Хейли веселый взгляд. – Ты понимаешь, что сейчас середина октября?

– Ну и что? Мороженое можно есть всегда. В любое время года. Это практически часть рациона обычного человека.

Ухмыляясь, я перепарковываю машину возле Ледяного дворца и выключаю мотор.

– Вот как?

Хейли решительно кивает.

– О да.

Мы идем бок о бок по дорожке, и я пропускаю ее вперед. Все это время мне приходится бороться с желанием взять ее за руку.

Честно говоря, я понятия не имею, что происходит между нами сейчас, но не хочу ничего портить своей излишней дружелюбностью. Тем более что я вообще не знаю, готова ли Хейли к большему. Так что я оставляю ее в покое и молча иду за ней.