Вся ярость Хантер Кара

– Дениза? Это Фиона. Я просто хотела проверить – Саша эту ночь провела у вас, вместе с Патси, так?

Она с такой силой стискивает трубку, что ощущает через пластик собственный пульс. «Если она ответит сразу же, все в порядке. Если она ответит сразу же…»

В трубке молчание – шумный вздох. «Пожалуйста, пожалуйста…»

– Сожалею, Фиона, но я ее не видела. Патси вернулась в четверть одиннадцатого, но Саши с ней не было.

Фиона слышит это в ее голосе – ядовитое сочетание сочувствия и облегчения. Это не ее дочь там, где не должна быть, это не ее мир проваливается в пропасть.

– Ты не хочешь поговорить с Патси?

Фиона хватается за предложение, словно утопающий за соломинку.

– Да, да, а можно? Она дома?

– Я как раз собиралась отвозить ее в…

– Я могу с ней поговорить?

– Извини, ну да, конечно. Подожди минутку.

Телефон отключается, и Фиона мысленно представляет себе, как Дениза подходит к лестнице и окликает свою дочь. Представляет себе, как Патси медленно спускается вниз, в недоумении, гадая, с какой стати Фиона звонит ей в такую рань – вообще звонит ей…

Звук возвращается.

– Да? – Девушка слегка запыхалась.

– Привет, Патси, – говорит Фиона, стараясь сделать свой тон небрежным. – Я уверена, что это какой-то пустяк, но Саши нет дома. Кажется, она говорила, что останется ночевать у тебя?

– Саша собиралась, но потом передумала.

Фионе не хватает воздуха, и она вынуждена сесть. Ей нельзя сломаться – она должна сохранить ясность мысли…

– Когда вы расстались?

– Мы вместе ехали в автобусе. Я вышла, а Саша поехала дальше.

– В котором часу это было?

– Точно не знаю… часов в десять.

Пальцы сжимают трубку еще крепче. От автобусной остановки идти всего десять минут – Саша должна была быть дома в четверть одиннадцатого, максимум в половину…

– А вы не пробовали звонить ей на сотовый?

Разумеется, она пробовала звонить на чертов сотовый, она звонила и отправляла текстовые сообщения каждые пять минут – наверное, отправила их целую дюжину, две дюжины…

– И попадала сразу же на голосовую почту.

– Сожалею, миссис Блейк, мне правда очень хотелось бы вам помочь, но я ничего не знаю.

Фиона чувствует, как у нее на глазах наворачиваются слезы. Патси ей всегда нравилась – еще когда была маленькой девочкой с косичками и вечно ободранными коленками. А сейчас, похоже, у них в гостях она бывает чаще, чем у себя дома.

– Если у тебя будут какие-нибудь новости от Саши, ты ведь позвонишь мне, да? Или заставь ее позвонить мне, хорошо? Скажи, что я очень беспокоюсь.

Внезапно Фиона слышит, как меняется дыхание девушки – слышит, как та ахает, не в силах скрыть искренний страх.

– Но с Сашей все в порядке, правда?

– Не сомневаюсь в этом, – твердо произносит Фиона. – Должно быть, это какая-то глупая путаница. Уверена, Саша уже в школе, а когда вернется домой, то отчитает меня за то, что я так ее опозорила.

Однако, когда Фиона кладет трубку, сердце ее сжимает ледяной кулак.

Адам Фаули

4 апреля 2018 года

08:55

Я кладу перед собой папку и достаю из нее два листа бумаги. Кое-кто украдкой переглядывается, гадая, что это такое, черт побери.

– Вчера разговаривал с Аланом Чаллоу. У него были готовы результаты экспертизы обуви Фейт Эпплфорд.

Я закрепляю листы на доске и слышу за спиной некоторое оживление.

Тяну время, но в конце концов мне приходится повернуться ко всем лицом.

– Вместе с почвой с огородов, мелкими камешками и прочим обыкновенным мусором Алан обнаружил кое-что еще. Кое-что такое, что мы никак не ожидали. Частицы сульфата кальция.

Никто ничего не понимает. Ну разумеется. Тогда из них еще никого здесь не было, даже Бакстера. Куинн недоуменно смотрит на меня и пожимает плечами.

– И?..

– То есть вы думаете, что наш тип – он кто, строитель? Штукатур?

Теперь все уже переглядываются в открытую. Кто-то хмурится, откровенно сбитый с толку; другие гадают, почему я сидел на этом – почему не выложил сразу, и почему, кстати, мы теряли время на чертовых чистильщиков ковров и слесарей. Однако все знают, что вслух это лучше не высказывать. Все, за исключением Асанти.

– Когда именно вы говорили с Чаллоу об этом, сэр? – говорит он, перекрывая нарастающий гул. – Просто я разговаривал с ним вчера в шесть вечера, и он мне ничего не сказал.

Я чувствую, как заливаюсь краской.

– Попросил его никому ничего не говорить.

Асанти хмурится и открывает рот, собираясь что-то сказать, однако я его опережаю.

– В наших краях было еще одно похожее дело. Двадцать лет назад. Преступника окрестили Придорожным Насильником.

Кто-то что-то припоминает, однако у большинства на лицах остается недоумение. Сомер пристально смотрит на меня. В чем нет ничего удивительного.

– Он изнасиловал шесть женщин и пытался изнасиловать седьмую, – продолжаю я. – И надругался над ними. Одна его жертва лишилась глаза. Другая через полгода после нападения покончила с собой.

– Но он ведь был схвачен и осужден, разве не так? – говорит Эв. – Тот, кто это совершил? Имени я его не помню… кажется, Гаррет как-то там?

– Гэвин Пэрри. В настоящее время отбывает пожизненное в Уэндсуорте.

Эв не скрывает своего недоумения.

– В таком случае почему?..

– Пэрри вырывал своим жертвам волосы. Это был его фирменный почерк.

Гислингхэм сразу же понимает, в чем дело, однако все еще не торопится с окончательным выводом.

– Это ничего не доказывает. Простое совпадение.

Я обвожу комнату взглядом. Медленно.

– Пэрри хватал свои жертвы на улице, затаскивал их в безлюдное место, надевал на голову пластиковый мешок и связывал руки проволокой.

– И даже так, сэр… – начинает Эв. Но я замечаю у нее в глазах зачатки сомнения.

– Последних двух женщин, подвергшихся нападению, закинули в пикап и увезли. На одежде обеих были обнаружены следы сульфата кальция.

– То есть этот тип Пэрри был штукатуром? – спрашивает Эв.

Я качаю головой.

– Нет, он перебивался случайными заработками, занимался уборкой в квартирах – подобными вещами. Но вот его брат был строителем. Согласно нашей теории, Пэрри, чтобы совершить последние два преступления, одалживал машину у брата, хотя нам так и не удалось это доказать, а к тому времени, как машины Пэрри и его брата попали к нам в руки, в них уже не осталось никаких следов.

Куинн тихо присвистывает.

– Матерь божья!

– Однако Пэрри так и не признал себя виновным, правильно? – медленно произносит Асанти. – Потому что в противном случае он был бы уже на свободе.

А он проницателен, тут никаких вопросов.

– Совершенно верно, констебль Асанти, Пэрри так и не признал себя виновным. Он утверждал, что мы его подставили – что он совершенно невиновен, а на женщин нападал кто-то другой. А если учесть, что те, кто совершил преступления на сексуальной почве, должны признать свою вину, чтобы рассчитывать на реабилитационный курс, это обстоятельство в вопросе условно-досрочного освобождения играло против него. По крайней мере, до настоящего времени.

Сомер хмурится.

– Вы сказали: «Мы его подставили»? Вы вели это дело?

– Я был детективом-сержантом, – я киваю. – Суперинтендантом был Аластер Осборн. Однако Пэрри винит во всем меня. Считает, что это я его подставил.

Теперь все избегают смотреть мне в глаза, и я понимаю, в чем дело. Это кошмар любого полицейского. Дело такого рода, воскресшее из могилы.

Я обвожу взглядом присутствующих, стараясь заставить их посмотреть мне в лицо.

– Я абсолютно убежден в том, что мы схватили того, кого нужно. Я был убежден в этом тогда и убежден сейчас. Но если за это ухватится пресса… в общем, всем нам известно, что произойдет тогда. Дерьма вывалится столько, что мало не покажется. В довершение всего, если адвокат Пэрри хоть чуточку знает свое дело, он ухватится за параллели с делом Эпплфорд, чтобы поднять все пятьдесят оттенков сомнения относительно справедливости приговора.

В комнате оживление, все стараются перестроиться, переосмыслить происходящее. Теперь это дело уже совсем не такое, каким казалось всем вначале. Теперь оно уже совсем не такое, каким казалось мне, и, наверное, я слишком долго отказывался поверить в то, что было у меня прямо перед глазами. Я жду, что ребята будут злы на меня, хотя бы только за одно это, и что хотя бы кто-нибудь это открыто покажет. Определенно, Куинн, возможно, даже Эв. Но она не отрывает взгляда от Гиса. И не только она. У всех на лице одно и то же красноречивое выражение: «Ты сержант. Скажи что-нибудь!» И до меня вдруг доходит, что все последуют его примеру. И, осознав это, я понимаю кое-что еще: каким же чертовски хорошим сержантом стал Гис.

Гислингхэм поворачивается ко мне. Лицо его совершенно спокойно.

– Мы за вас горой, сэр. Понимаю, я мог бы этого не говорить, но я все равно скажу: мы за вас горой.

После этого признания Фаули задерживается всего на десять минут. Гис рассуждает, что это можно расценивать как комплимент – столько времени шеф дышал ему в затылок, и внезапно позади него нет ничего, кроме холодного свежего воздуха. Но, по крайней мере, теперь он понимает, в чем дело. Неудивительно, что бедняга был словно пришибленный – любой чувствовал бы себя так же, когда над ним висит подобное. Должно быть, Фаули ужасно мучился. А как прекрасно известно Гису, старые дела, возвращающиеся, словно призраки, все равно что воскресшие мертвецы – убить их второй раз практически невозможно.

Как только за инспектором закрывается дверь дежурной комнаты, Гис снова поворачивается к своей команде.

– Так. Фаули этого не сказал, но я скажу. Если у кого-нибудь есть какие-либо замечания по делу этого Пэрри, высказывайтесь сейчас – или же держите рот на замке, понятно? Все мы знаем нашего шефа – он не просто чертовски хороший «фараон», честнее его не бывает. Не может быть и речи – абсолютно не может быть и речи – о том, чтобы Фаули кого-либо подставил. А если у кого-либо есть хоть малейшие сомнения в этом, тогда извини, тебе не место в нашей команде. Я ясно выразился?

Судя по всему, ясно. Комната заряжается энергией. Все поднимают взгляды, распрямляют плечи.

– Отлично. В таком случае, черт возьми, за дело, правильно? Потому что скорейший способ вытащить Фаули из дерьма и одновременно оказать самим себе большую услугу – это найти ублюдка, напавшего на Фейт, и раз и навсегда расплатиться с этим подонком Пэрри.

Голоса: «Да, сержант», «Точно, сержант».

– Вот и отлично. Констебль Куинн, вы с Эверетт начнете со строителей с видеокамеры на заправке, с которыми нам еще не удалось поговорить.

Бакстер поднимает взгляд.

– И по дороге проехали еще два-три фургона, которые, на мой взгляд, могли принадлежать строителям.

– Хорошо, – говорит Куинн, – дай мне то, что у тебя есть, и мы попробуем их разыскать.

Гис поворачивается к Сомер.

– Я хочу, чтобы ты поговорила с Фейт, выяснила, имеет ли для нее штукатурка какое-либо значение. Возможно, кто-то из ее знакомых работает на стройке. На мой взгляд, это маловероятно, но мы обязаны задать этот вопрос.

– Конечно, сержант. Я как раз собиралась узнать, как у Фейт дела.

– А после того как закончишь, поможешь Куинну и Эв со строителями.

Все начинают расходиться, и Гислингхэм, воспользовавшись суматохой, тихонько отводит Бакстера в сторону.

– Не знаю, как ты, но вся эта дрянь насчет Пэрри – по мне как-то слишком уж к месту. Я вовсе не хочу сказать, что шеф тогда ошибся, но совпадения… ну сам понимаешь.

Лицо Бакстера становится образчиком молчаливого красноречия.

– И что ты думаешь? Подражатель?

Бакстер отвечает не сразу.

– Такое возможно. Но этому типу должна была быть известна о деле Пэрри целая гора фактов, черт возьми, чтобы он смог провернуть такое. Я хочу сказать, раздобыть цементную пыль нетрудно, но для начала нужно о ней знать.

– Да, – задумчиво соглашается Гислингхэм. – Я подумал то же самое. Пошарь в Интернете – посмотри, много ли можно в нем найти.

Бакстер кивает.

– Я также могу раскопать протоколы судебных заседаний.

– Хорошая мысль. Нам лучше точно знать, с чем мы имеем дело.

Гис разворачивается, собираясь уходить, но затем останавливается и легонько трогает Бакстера за руку.

– Но давай пока что это останется между нами, лады?

В 11:15 Эверетт ставит свой «Мини Купер» на узкой улочке, отходящей от Осни-лейн, рядом с конторой одной из строительных фирм из списка Бакстера. Ее эмблема красуется на всех заборах в северной и центральной частях Оксфорда, огораживающих большие особняки викторианской эпохи, ощетинившиеся строительными лесами, и учебные корпуса колледжей, затянутые пластиком, которые вылезают из него подобно бабочкам из коконов; серый цвет превратился в золото, а камень – в новый камень. Контора размещается в переоборудованном складском здании – шикарный ремонт в кирпиче, стекле и дереве, скромно и ненавязчиво сообщающий о том, какого рода учреждение здесь находится. Ту же самую мысль дублирует броский логотип – изящный шрифт на темном зеленовато-синем фоне, повторяющийся на всех поверхностях, которые можно покрасить: «Не сомневайтесь, это первоклассная компания».

Куинна пока что нет, поэтому Эв какое-то время прогуливается по кварталу; эти места она знает плохо, и сейчас у нее есть возможность проявить любопытство. Когда-то это был промышленный район, однако в настоящее время он выглядит чистым, словно кинодекорации. От «фермерского» кафе на углу до многоквартирного дома премиум-класса напротив – Эв предположила бы, что именно в таком квартале живет Фаули, если б не знала, что у него неожиданно обычный дом в поселке Райзингхерст, к востоку от кольцевой дороги.

– Все в порядке?

Раздавшийся за спиной голос Куинна застает Эв врасплох.

– Пришлось трижды объехать вокруг квартала, черт возьми, прежде чем нашел место, где поставить машину, – раздраженно замечает Куинн, глядя (весьма откровенно) туда, где она поставила свой «Мини». У Эв мелькает было мысль указать на то, что свободное место она нашла только потому, что приехала сюда уже полчаса назад, но она решает воздержаться.

– Так, – говорит Куинн, доставая из кармана список и бросая взгляд на здание. – Это заведение именуется «Марк Роуз и компания». Основано вышеозначенным мистером Роузом десять лет назад; насколько мне удалось выяснить, дела идут весьма неплохо. Компания занимается жилыми и коммерческими зданиями и выполняет специальные заказы для университета. Сорок два человека в штате и приблизительно столько же работают по контракту. – Он убирает листок в карман, и они направляются к входу.

Их уже ждут. На столике в комнате переговоров на первом этаже чашки с кофе и блюдо с печеньем в золотой фольге, и деловитый секретарь (мужчина) сообщает о том, что мистер Роуз скоро будет. Эв видит, что Куинн изо всех сил старается не показать, какое впечатление производит на него обстановка, однако получается это у него плохо. Он берет со столика глянцевую брошюру и начинает ее изучать, как кажется Эв, более чем с праздным любопытством.

Роуз появляется меньше чем через две минуты после ухода секретаря. Он загорелый, на нем бледно-кремовые хлопчатобумажные брюки и застегнутая на все пуговицы розовая рубашка, в руках у него планшет. Той же самой модели, что и у Куинна. Эв с трудом сдерживает улыбку: ох уж эти мальчишки и их игрушки! Роуз улыбается, поочередно глядя в глаза обоим.

– Доброе утро, господа! Надеюсь, вас хорошо приняли?

Эв протягивает руку к чашке. Она зеленовато-синяя. Такого же цвета, как фургоны, логотип и галстук секретаря. Диана Эпплфорд отдала бы свои передние зубы за такой точный подбор оттенков. Ну а кофе – чего и следовало ожидать – замечательный. Эв также жадно смотрит на печенье. Конечно, она ни за что не станет есть на людях, но, быть может, ей удастся незаметно прихватить парочку, когда они будут уходить… Всегда неплохо иметь что-нибудь в кармане на тот случай, если снова придется просить Бакстера о каком-нибудь одолжении.

– Мой помощник сказал, что дело как-то связано с нашими фургонами, – начинает Роуз. – Но я проверил, и, по-моему, все в полном порядке. Дорожный налог, техосмотр…

– Дело совсем не в этом, – поспешно перебивает его Куинн. – Речь идет о молодой женщине, которая в понедельник подверглась нападению на Райдал-уэй.

– Не совсем вас понимаю.

– Ее затолкали в фургон и отвезли к огородам на Марстон-Ферри-роуд.

Роуз недоуменно моргает. Начинает хмуриться.

– Но в Оксфорде сотни фургонов…

– Вне всякого сомнения, – кивает Куинн. – Однако у нас есть основания считать, что один из ваших фургонов в момент совершения преступления находился поблизости.

Несмотря на загар, Роуз немного бледнеет.

– Понятно.

– Если точнее, заправлялся на заправке «Би-Пи» на перекрестке.

Роуз включает свой планшет.

– Если вы подождете минутку, я быстро проверю, где в этот понедельник находился каждый из наших сотрудников.

– Правда? – говорит Куинн, не в силах скрыть прозвучавшее в голосе изумление. – Вы это можете?

Роуз пожимает плечами: если у тебя на руках столько козырей, можно проявить великодушие.

– Фургоны оснащены системой спутниковой навигации. И мы храним все архивы. Наша компания относится к высшему классу. Мне не нужны жалобы клиентов, поэтому я должен знать, где находятся мои люди. Какое именно время вас интересует?

– Утро, – отвечает Эверетт, глядя на то, как по лицу Куинна разливается краска. – До одиннадцати часов.

Роуз тычет пальцем в экран, затем кладет планшет на стол и подвигает его полицейским.

– Как можете видеть, один наш фургон действительно проезжал в то утро по этой дороге, однако он направлялся на работу в Уоллингфорд. Помимо заправки, водитель больше не останавливался ни разу между тем, как выехал из дома и как прибыл на стройку. У меня также есть чек с заправки, оплаченный служебной кредитной карточкой. Если хотите, я могу его распечатать.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД

Олд-Бейли

Лондон ЕС4М 7ЕН

Судья Верховного суда

Досточтимый мистер Хили

К О Р О Н А

против

Гэвина Фрэнсиса Пэрри

_____________________

Мистер Р. Барнс, королевский адвокат, и мисс С. Грей

представляют обвинение

Миссис Б. Дженкинс, королевский адвокат, и мистер Т. Катберт

представляют защиту обвиняемого

______________________

Расшифровка стенограммы, выполненной

компанией «Чапмен Дэвисон»,

официально уполномоченной для работы на судебных заседаниях

______________________

Понедельник, 25 октября 1999 года

(7-й день)

Свидетель ЭЛИСОН ДОНЕЛЛИ, принесшая присягу

Допрашивается МИСТЕРОМ БАРНСОМ

Вопрос: Мисс Донелли, мне бы хотелось вернуться к событиям, которые мы обсуждали вчера. Конкретно, к нападению, произошедшему 29 ноября прошлого года. Я понимаю, что для вас это очень тяжелая тема, однако крайне важно, чтобы суд выяснил, что именно тогда случилось. И, не сомневаюсь, вы не забыли, что принесли присягу. Вы сказали, что это произошло в тот день вечером, приблизительно в 17:40?

Ответ: Да. Я возвращалась домой с работы. На автобусе, который отправляется в 17:15.

В.: И вы обыкновенно ездите именно этим автобусом?

О.: Совершенно верно.

В.: В предыдущие несколько дней у вас не было такого ощущения, будто вас преследуют?

О.: Подруга, с которой мы вместе снимаем квартиру, говорила, что несколько раз видела на нашей улице припаркованный фургон, но мы не придали этому значения.

В.: Какого цвета был этот фургон?

О.: Обыкновенного, белого.

В.: В тот вечер, когда произошло нападение, вы видели фургон?

О.: Нет. Я хочу сказать, что это не значит, что фургона не было. Просто я его не видела.

В.: Итак, вы сошли с автобуса и направились к своему дому. Что произошло дальше?

О.: Шел дождь, мимо проехал грузовик, совсем рядом, и облил меня водой. На мне была новая куртка, поэтому я здорово разозлилась. Наверное, я остановилась на минутку. Тут все это и произошло.

В.: Вы почувствовали, что сзади кто-то есть?

О.: Да, сначала он меня схватил, затем я почувствовала, как он натянул мне на голову мешок и потащил меня.

В.: Вы поняли, куда он вас оттащил?

О.: Он бросил меня в кузов фургона. Связал мне руки чем-то таким, что впилось мне в запястья, и мне показалось, что я не могу дышать.

В.: Вы запомнили что-нибудь про этот фургон?

О.: На полу лежал пластик или что-то похожее. Какие-то листы.

В.: И что произошло дальше?

О.: Он отвез меня на стоянку недалеко от кольцевой дороги. Тогда я этого не знала. Но это было именно там.

В.: Что он сделал потом?

О.: Я услышала, как он вышел из кабины и обошел фургон. Он вытащил меня и столкнул по каким-то ступеням. Я ничего не видела из-за мешка. Затем он швырнул меня на землю. После чего стащил с меня трусики и изнасиловал.

В.: Последующая медицинская экспертиза установила, что вы получили внутренние повреждения от какого-то тупого предмета. Это так?

О.: Да.

ДОСТОЧТИМЫЙ ХИЛИ: Я понимаю, что вам это крайне тяжело, мисс Донелли, но я должен попросить вас говорить чуть громче, чтобы присяжные вас слышали. Вы чувствуете в себе силы продолжать?

О.: Да, ваша честь.

МИСТЕР БАРНС: Благодарю вас, ваша честь. Мисс Донелли, нападение, которому вы подверглись, ограничивалось одним изнасилованием?

О.: Нет.

В.: Что еще произошло?

О. Он меня избил.

В.: Боюсь, я должен попросить вас рассказать более подробно.

О.: Он сделал это, чтобы заставить меня замолчать, – я пыталась кричать, поэтому он схватил меня за голову и ударил ею о землю.

В.: Именно так вы получили эти травмы? Которые сейчас наглядно видны?

О.: Да.

В.: У вас открытая черепно-мозговая травма?

О.: Да.

В.: И потеря зрения на один глаз?

О.: Это когда он ударил меня по голове ногой. После того как закончил.

В.: И он снял с вас украшения и выдрал клок волос?

О.: Сережки. Он их сорвал.

В.: Разорвав мочку одного уха, насколько я понимаю?

О.: Да. И еще он выдрал мне клок волос.

В.: Где именно?

О.: Вот здесь, за ухом.

В.: Сколько времени прошло после того, как он ушел, до прибытия помощи?

О.: Потом мне сказали, что прошло около часа. Наверное, я потеряла сознание, потому что по моим ощущениям это было совсем недолго. Но вдруг появилась «скорая помощь» и полиция.

Страницы: «« « ... 56789101112 » ... »»