Все о любви Лоуренс Стефани

— Что случилось?

Голос был ровным, лишь чуть хриплым.

Филлида перешагнула через порог, затем тихонько прикрыла дверь. Кутаясь в халат, она подошла к кровати и остановилась в футе от нее. Вокруг было так темно, что она не могла различить его лица.

Нервно облизнув вмиг пересохшие губы, она подняла голову и решительно произнесла:

— Я хочу спать с тобой.

Вообще-то она имела в виду нечто большее, чем просто спать, но он наверняка это понял.

Помедлив, Люцифер широко улыбнулся и откинул покрывала, освобождая место рядом с собой:

— Отлично. Я тоже хочу, чтобы ты спала со мной.

Вздох облегчения вырвался у нее. Сбросив халат, Филлида скользнула в постель. Он тут же подвинулся ближе.

— Ты претворяешь в жизнь мои самые заветные мечты.

Она потянулась к нему:

— Ты думаешь, что сможешь вернуть мое расположение?

— Я сделаю все возможное. Можешь на это рассчитывать.

Первый же поцелуй подтвердил это обещание. Тепло, вспыхнувшее между ними, мгновенно растопило лед в ее душе. И Филлида погрузилась в это теплое море, отдавая свои уста и всю себя. И хотя он жадно ласкал ее губы, проникая языком в глубь рта, а его рука гладила ее лицо, нежно скользила по плечу, тело его все еще оставалось в стороне — он не касался ее ни единой клеточкой.

А она хотела прикосновений, ласк, чувств. Она хотела отдаться ему и принять все, что он даст. Филлида приникла к нему всем телом.

Люцифер обнял ее и перекатился на спину, укладывая ее сверху. Она не сопротивлялась. Отсюда будет еще удобнее действовать.

Она восприняла его движение как приглашение. Раздвинула бедра, опустила колени, положила ладони ему на грудь — и победно приподнялась. Его грудь всегда ее восхищала — контраст нежной бархатистой кожи и стальных мускулов. Она гладила его длинными нежными движениями, едва касаясь, лаская, проводя руками по груди, вокруг живота. Только ее положение мешало продвигаться дальше — но впереди была вся ночь.

— Грудь у тебя не обгорела, — удовлетворенно прошептала она.

— Да я вообще в порядке. Только чуть опалил кисти рук.

— Больно?

— Не настолько, чтобы помешать мне ласкать тебя, — проговорил он, нежно обнимая девушку.

Ее ладони скользнули вверх и накрыли его соски. Она чуть сжала их, натягивая и отпуская, погладила кончиками пальцев — до тех пор, пока они не напряглись так же, как ее.

Это было чудесно! Похоже, одни и те же ласки были приятны обоим. Вздох Люцифера, когда она коснулась языком его груди, был тому подтверждением.

Неожиданная мысль пришла Филлиде в голову. Она подвинулась ниже, лаская его телом, скользнула бедрами по его животу, всего в дюйме от заветной цели.

Люцифер шумно вздохнул, тело его напряглось. Она почувствовала, с каким трудом он заставляет себя лежать спокойно. Он запустил пальцы в ее волосы, привлекая к себе, и поцеловал так страстно, что сердце ее почти остановилось. Люцифер попытался перевернуться, но Филлида удержала его:

— Не сейчас.

Он собрался было возразить, но в конце концов подчинился, вновь расслабленно откидываясь на постель:

— Хорошо. Но только ненадолго.

С блаженной улыбкой она вернулась к ласкам. Затем двинулась ниже, приподнимаясь, чтобы не прижимать слишком сильно напряженную плоть. Она ласкала ее бедрами, опускаясь и вновь приподнимаясь, поглаживая и скользя.

Стон из самой глубины души был ей наградой:

— О дьявол! Но ты же совершенно неопытна — я ведь знаю!

— Хм-м…

Неопытна? Может быть. Но у Филлиды были кое-какие идеи.

И она осуществила их.

Руки, губы, тело продолжали свое увлекательное путешествие, пока наконец ее грудь не коснулась стальной твердости его бедер. Улегшись щекой на его бедро, она тихонько сомкнула пальцы вокруг воплощения его мужественности. Филлида и раньше прикасалась к нему, но никогда не наблюдала такой сильной реакции. Любопытно, могут ли ее губы делать то же самое, что делают сейчас пальцы?

Люцифер лежал на спине и пытался думать о чем-нибудь постороннем. Но казалось, на всем свете осталось единственное место — вот эта постель в Девоншире. Люцифер чувствовал себя во власти Филлиды.

Так оно и было на самом деле. Просто у него не было слов, чтобы сказать об этом. Лишь застонать от наслаждения.

Вдруг она приподняла голову, и он почувствовал ее дыхание на своем теле; это вызвало почти болезненное напряжение. Нет, она в самом деле готова убить его, разбудив это дикое, невероятное желание почувствовать горячую влажность ее рта и одновременный страх перед этим; конечно, ей не стоит этого делать, да она и не захочет, но… Этого было достаточно, чтобы свести с ума любого мужчину.

И тут она склонилась над ним. Он замер, когда ее губы коснулись его; язык нежно скользил вверх и вниз, словно пробуя его на вкус. Затем движения стали настойчивее, и Люцифер подумал, что умирает.

Внезапно, без предупреждения, губы сомкнулись вокруг его плоти, и на какой-то миг мир вокруг исчез. Казалось, ангелы возносят его к небесам. Не осталось ничего, кроме невыразимого восторга, которому он отдался, не в состоянии более сопротивляться.

Но чувство реальности начало медленно возвращаться, и Люцифер понял, что еще чуть-чуть — и он с собой не справится.

Он наполовину сел, привлекая Филлиду к себе.

— Подожди. — Его голос был низким и хриплым. Люцифер обнял Филлиду, затем лег, переворачиваясь.

— Я еще не закончила, — прошептала она, нет, скорее промурлыкала.

— Но сейчас моя очередь.

Он прильнул к ее губам, и она с готовностью ответила. Ее тело расслабилось.

Люцифер опустился ниже, покрывая поцелуями ее живот, немедленно напрягшийся от желания, к завиткам темных волос внизу.

Она судорожно вцепилась в его плечи, как только он коснулся ее сокровенной женственности языком. Он нежно скользнул ладонями по ее бедрам, приоткрывая их. Со стоном, похожим на плач, Филлида уступила.

Она стремилась принадлежать Люциферу полностью, до конца. Он почувствовал вкус самых сокровенных уголков ее тела, доводя ее до порога наслаждения и отступая назад, открывая все новые грани удовольствия.

Первобытный инстинкт руководил им. Она пришла к нему, предлагая себя, зная, что он потребует не только тело, но и душу. Она сама подтвердила, что готова безрассудно окунуться в новую жизнь. И сейчас Люцифер не просто хотел обучить ее тонкостям любовной игры, но и сделать так, чтобы его возлюбленная чувствовала себя с ним абсолютно уверенно и спокойно.

Откровенно говоря, кто здесь кого обучал — вопрос спорный. Вероятнее всего, они оба учили друг друга.

Он вошел в нее одним мощным движением. Она подняла бедра, устремляясь ему навстречу, принимая его в себя, позволяя любить.

Они утонули друг в друге, утонули в море страсти и желания.

Он ощутил, как ее тело содрогнулось, напряглось. Затем она расслабилась, и эта теплая нега показалась Люциферу изысканной лаской. Какое-то мгновение он наслаждался ее удовлетворением и наконец перестал сдерживать себя. В судороге страсти он излился в нее, а затем обнял, крепко и нежно.

Филлида очнулась. Голова Люцифера покоилась у нее на груди, руки обнимали ее за талию. Она чувствовала тяжесть его сильного мускулистого тела.

Ей было исключительно удобно и совершенно не хотелось спать — наверное, послеобеденного отдыха оказалось достаточно. Более того, в его постели никакие дурные воспоминания больше не беспокоили ее. Она тихонько отодвинула прядь темных волос с его лба. Люцифер пошевелился, затем, не открывая глаз, коснулся губами ее соска:

— Очень мило.

Филлида рассмеялась. Он был похож на очень большого сытого кота, мурлыкающего от удовольствия. Приподнявшись, Люцифер освободил одну руку и нежно коснулся ее груди — в этом не было и тени желания, лишь тихая нежность. Теперь Филлида прекрасно понимала разницу. Она задумчиво перебирала его волосы.

— Кажется, я люблю тебя.

Рука, ласкающая ее, замедлила свои движения:

— Разве ты в этом не уверена?

— Я не знаю, что такое любовь, — честно ответила она и, приподняв голову, посмотрела на него. — А ты?

Люцифер взглянул в ее глаза, затем перевел взгляд на свои пальцы, лежащие на ее груди, и вновь вернулся к прерванным ласкам.

Филлида улыбнулась и откинулась на подушки, следя глазами за игрой теней на потолке. Она не будет настаивать. Но если она сама не знает наверняка, то, может быть, он?..

— Ты любишь меня?

После паузы он спросил:

— А ты разве не знаешь?

— Нет.

Она помолчала, чувствуя его взгляд; задержавшись на ее груди, он скользнул ниже, до самых кончиков пальцев на ногах, а затем вернулся, остановившись на бедрах. Рука, гладившая ее грудь, напряглась. Что-то неуловимо изменилось.

— Ну тогда я могу показать.

— Показать?

— Угу. Мы, Кинстеры, гораздо лучше в деле, чем в речах.

И он доказал это. Ночь превратилась в бесконечное путешествие по царству чувственности, желания, страсти. Каждое прикосновение было гораздо большим, чем просто физическая ласка, за каждым движением открывалась бездна чувств, необозримые просторы наслаждений представали перед ними. Бесконечная книга любви распахнула для них свои страницы.

И когда, растворившись друг в друге, они стали единым целым, вопросы были уже не нужны. Словно отгородившись от всего остального мира, натянув покрывала, они уснули, не размыкая объятий.

На следующее утро, часов в десять, Люцифер отправился в старый коттедж Дрейтона. Глубоко вдыхая утренний воздух, Люцифер поймал себя на мысли, что этой ночью случилось то, о чем он даже не смел мечтать…

Проснувшись на рассвете, Люцифер перенес Филлиду в ее спальню. Когда он укладывал девушку на прохладные простыни, она проснулась. Они полежали вместе еще немного, пока звуки просыпающегося дома не заставили его вернуться в свою комнату.

Постель Люцифера выглядела так, будто на ней произошло сражение. Бог знает, что подумает миссис Хеммингс. Впрочем, Люцифер был абсолютно уверен, что женщине никогда не придет в голову, что тут случилось на самом деле. Даже сам он с трудом верил в это. Под маской суровости мисс Филлиды скрывалась настоящая распутница, и ему это очень понравилось.

Он заглянул к возлюбленной после завтрака, поскольку Суити сообщила, что ее подопечная намерена отдыхать все утро. Одного взгляда, одной улыбки было достаточно, чтобы щеки Филлиды вспыхнули.

Люцифер объяснил девушке, куда и зачем идет, и покинул дом.

Выйдя на дорогу, он почувствовал сладковатый запах горелой соломы…

Вчерашний день так чудовищно начался и так замечательно закончился.

Он понял, что Филлида хотела сказать — во всяком случае, думал, что понял. Но вот почему она приняла такое решение…

Она спросила, знает ли он, что такое любовь. Люцифер знал. Знал, как напряжены его нервы, когда ее нет рядом. Он чувствовал гордость, когда видел, как она управляется с делами — легко, внимательно, участливо, без всяческого эгоизма и самолюбования. Знал, что хочет баловать ее и заботиться о ней. Исполнять любые ее желания, все, о чем она только может мечтать.

Конечно, он знал, что такое любовь. Люцифер любил Филлиду и всегда будет любить.

…Люцифер вышел из рощицы и оказался перед дымящимися развалинами коттеджа. Он услышал недовольное ворчание и заметил Томпсона, а чуть погодя разглядел и Оскара.

Люцифер направился к мужчинам. Заметив его, оба прервали работу и приветственно кивнули.

— Как там мисс Филлида? — спросил Оскар.

— Она в порядке. Еще в постели, но, думаю, это просто от нервного потрясения.

— Ну и слава Богу, — проворчал Томпсон. — Мы должны найти этого маньяка. Он, похоже, не собирается останавливаться.

— Я пришел осмотреть тут все. — Люцифер глянул на полуразрушенную стену. — Вам нужна помощь?

— Не-а, — сказал Томпсон. — Мы сейчас ее повалим. Если оставить так, ребятишки прибегут играть, и случится еще одна беда.

— Тогда я вас покину. — Люцифер распрощался и направился по заросшей дороге в Дотсвуд. Именно этим путем прибежали сюда вчера люди. Отойдя немного, он остановился, обернулся и, прищурившись, внимательно посмотрел на коттедж. Если бы убийцей был он…

Через пару минут Люцифер уже мчался вверх по склону, затем дальше, за коттедж, огибая разросшийся кустарник и деревья.

Он обнаружил здесь именно то, что ожидал увидеть, — и даже больше. На крошечном участке земли за клумбой диких рододендронов он заметил это и опустился на колени, боясь поверить в свою удачу. Потом выпрямился и окликнул Томпсона.

Мужчины, подойдя, уставились на четкие отпечатки лошадиных подков — все четыре.

— Обычного размера, но хорошего качества. — Опустившись на колени, Томпсон потрогал след пальцем. — Больше того, это моя работа.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Только я один во всей округе использую такие гвозди. Видите, какие у них шляпки?

Люцифер с Оскаром кивнули.

— А что с левой задней подковой? — спросил Люцифер.

— Ох ты ж, мать честная… Скоро я увижу эту лошадку, и мы узнаем, кто этот тип. Эта подкова вот-вот отлетит.

Люциферу пришлось ждать до позднего вечера, пока Суити наконец отправилась спать и они с Филлидой остались в библиотеке наедине. Наконец он смог рассказать ей новости.

— Не говори никому об этом, — предупредил он. — Клиенты Томпсона живут повсюду, просто так отыскать лошадь мы не сможем. Придется подождать, пока лошадь потеряет подкову и ее приведут к кузнецу. Только ты, я, Томпсон и Оскар знаем об этом.

Филлида сидела в кресле у стола. По лицу было видно, что в душе девушки бушуют эмоции.

— Скоро, Томпсон сказал?

— Это зависит от того, как часто убийца ездит верхом. Если каждый день, то, Томпсон говорит, меньше, чем через неделю. Если реже, возможно, подкова продержится дольше, но никак не больше двух недель.

— И каждый раз это была одна и та же лошадь?

— Полагаю, что так. — Люцифер нахмурился. — Чтобы быть уверенным до конца, я отправил Додсуэлла посмотреть на эти следы.

— Я не думаю, что в нашей деревне существует еще один призрачный всадник. И вот еще что — он ведь всегда прячет свою лошадь, верно?

— Причем там, где ее не сможет заметить случайный прохожий. Это заставляет предположить, что по лошади его тоже можно узнать. Это вселяет определенные надежды.

Люцифер посмотрел на Филлиду:

— Интересно получается. Он пытался убить тебя, и ему удалось уничтожить единственную достоверную улику. Но таким образом он предоставил нам еще одну улику, гораздо более убедительную.

Найти владельца лошади гораздо легче, чем владельца шляпы.

Люцифер поднялся и, подойдя к возлюбленной, наклонился таким образом, что его лицо оказалось прямо перед ней.

— Этот убийца, кто бы он ни был, продемонстрировал, что способен на самые беспощадные, жестокие поступки. Он убил Горация. Пытался убить тебя. — Бережно взяв ее лицо в ладони, Люцифер продолжил: — Мы не дадим ему больше ни одного шанса.

Филлида улыбнулась и потянулась к нему губами:

— Ты прав.

Не отводя от нее взгляда, он проговорил:

— Ты все время будешь у меня на глазах.

— Это обещание?

— Это священная клятва.

Спустя пять минут, едва переводя дыхание, она отодвинулась от Люцифера, пытаясь изобразить серьезность и озабоченность. В подтверждение чего взяла в руки книгу, все еще лежавшую у нее на коленях.

— Мы еще не закончили с этим. — И она подняла том, прикрываясь им как щитом.

Люцифер окинул взглядом гору книг с различными пометками, которые Коуви свалил у стола.

— Мы, конечно, должны найти убийцу Горация, но необходимо понять, почему он так интересуется книгами из этой библиотеки. — Филлида взяла верхний том из стопки и вручила его Люциферу.

Тот поморщился:

— Как скажешь.

— У тебя есть какие-нибудь соображения насчет той вещи, которую Гораций хотел тебе показать?

Люцифер покачал головой:

— Это по-прежнему остается загадкой. Возможно, мы так никогда и не узнаем, что же обнаружил мой покойный друг.

— Не теряй надежды. — Филлида вручила ему еще две книги. — Не так много укромных местечек нам осталось обыскать.

Люцифер улыбнулся:

— Кстати, о поисках. Ты ведь так и не нашла ту конторку с о-о-очень важными письмами.

— Знаю, — улыбнулась в ответ девушка. — Мэри Энн заходила сегодня днем. Она даже не вспомнила о письмах. Говорила только о пожаре и о том, как это я согласилась остаться у тебя.

Люцифер хмыкнул.

Час спустя настало время остановиться. Додсуэлл, засунув голову в дверь, доложил, что все двери и окна в доме заперты. Ничего не оставалось, как погасить все лампы и, прихватив с собой подсвечники, подняться наверх.

Комната Суити находилась в дальнем конце другой галереи. Когда возлюбленные дошли до поворота, где должны были разойтись, каждый в свою комнату, Филлида остановилась и, бросив взгляд на Люцифера, спросила:

— Ты имеешь здесь больше опыта. Твоя спальня или моя?

Люцифер смотрел в ее темные глаза. На кончике языка вертелся ответ, что именно здесь, в этом доме, у него не больше опыта, чем у нее.

Но вероятно, это было бы не совсем правдой.

Он был Кинстером. Поколения влюбленных стояли за ним. И сейчас любовь переполняла его. Это что-то было в крови, нечто, чему он не мог противостоять. Его воспитали в представлении о том, что люди вступают в брак только по любви. Лишь этот путь годился для него.

Наклонившись, он нежно поцеловал Филлиду:

— Ты уверена?

— Да, — прошептала она. — Уверена.

— Тогда идем в твою спальню. А в моей мы сможем провести всю оставшуюся жизнь.