Я спасу тебя от бури Мартин Чарльз
– Еще раз.
Она выстрелила снова. Второе попадание в дюйме от первого, но по-прежнему рядом с яблочком. Мы проделали это девять раз, пока затвор не встал на место.
Когда Сэм в очередной раз нажала на спусковой крючок, но выстрела не последовало, она спросила краешком рта:
– Что мне теперь делать?
– Любое оружие, как его ни корми, в какой-то момент остается без боеприпаса. Это не беда, а следствие перестрелки. Так что не горюй. – Она улыбнулась. – Нажми кнопку выпуска магазина большим пальцем правой руки. – Она это сделала. – Старый магазин упадет на землю, ну и ладно. Он уже пустой, – так и вышло. – Левой рукой достань магазин из кармана, не забыв проверить верхнюю пулю левым указательным пальцем. Так ты будешь знать, правильно ли он сориентирован. А поскольку шестьдесят процентов перестрелок происходит при плохом или измененном освещении, тебе придется научить делать это даже в темноте. Поэтому не смотри туда. Не говоря уже о том, что ты можешь попасть в перестрелку на близком расстоянии, а это значит, что ты должна наблюдать за ситуацией, поэтому держи подбородок поднятым, а глаза опущенными, чтобы не блокировать дыхательные пути.
Сэм отвела взгляд от пистолета, приподняла подбородок и исподлобья посмотрела на мишень. Она вспотела, поэтому я ощущал запах ее духов и ее собственный запах.
– Теперь повтори урок по зарядке оружия. Энергично вставь магазин, поверни левую руку вверх и оттяни затворную скобу. Возобнови стрелковую хватку и принимайся за дело. Вкратце эта последовательность называется «вставка, гребенка, огонь».
Так мы опустошили семь магазинов. Не быстро, а медленно. Сосредоточиваясь на каждом выстреле, каждой прицельной картинке и каждом попадании, независимо от предыдущего результата. Почти через сотню выстрелов я сказал:
– Палец прямо, оружие на предохранитель, вернуть в кобуру. – Она подчинилась. – Теперь встряхнись и подыши поглубже.
Сэм улыбнулась и с шумом выпустила воздух из легких, как будто задерживала дыхание с тех пор, как мы пришли сюда.
Все утро мы продолжали тренировку. Вскоре ее мишень превратилась в одну огромную дыру в центре с редкими попаданиями в нескольких дюймах от центра.
– Не расслабляйся. Сосредоточивай внимание на каждом выстреле: он может оказаться последним. У тебя нет гарантии следующего выстрела. Последний визуальный контроль удерживай на прицельной мушке. Не торопись с прицелом. Последний физический контроль на спусковом крючке. Скажи это вслух, если нужно: «Передняя мушка, передняя мушка. Спуск». Когда пуля выпущена из ствола, ее уже не вернуть назад. Это во многом похоже на сказанное слово: лучше сначала убедиться, что тебя правильно поймут, прежде чем раскрывать рот.
Ближе к ланчу я представил концепцию многочисленных мишеней. Он держала пистолет наготове на вытянутых руках с выпрямленным пальцем, целясь чуть ниже мишени.
– В большинстве перестрелок приходится сталкиваться с несколькими противниками. Почему? Потому что волки охотятся… как? – Это был наводящий вопрос.
– В стае, – ответила она.
– Верно. Поэтому устрани прямую угрозу, потом сразу же просканируй взглядом окрестности и оцени ситуацию. Будь готова увидеть то, чего не видела раньше.
В то утро мы находились в тесном физическом контакте. Это требовало взаимного доверия. Я много раз поправлял ее хватку, расправлял ей плечи, клал руку ей на спину. Может быть, этого и не требовалось. Может быть, я сам невольно стремился к физическому контакту. Возможно.
Она не была застенчивой, и когда выяснилось, что я забыл пластиковые стаканчики, она не возражала пить из большого кулера, установленного в багажнике моего автомобиля, присасываясь к крану.
Мы съели по сэндвичу с копченой колбасой и принялись за пончики, запивая их диетической колой.
– Завтрак для чемпионов, – сказала она, чокнувшись со мной. – Тебе бы нужно что-то поплотнее.
– У меня есть банка сардин в остром соусе, если хочешь.
После ланча я рассказал о трех видах неисправностей, которые могут возникнуть, – отказ подачи в затворную коробку, отказ эжектора и двойная подача, – и как можно справиться с ними. Я сделал это не для того, чтобы она овладела техникой, а для того, чтобы обратить ее внимание на проблему, с которой мы будем разбираться во время следующего урока.
Наконец я встал рядом с ней плечом к плечу и приготовился к стрельбе.
– Если ты сражаешься за свою жизнь, лучше всего делать это вместе с союзником. Всегда полезно иметь партнера. Техас – большой штат, и рейнджеров не хватает на всю территорию, поэтому мы нечасто получаем партнера, но когда это происходит, мы понимаем, как это ценно. Поэтому нужно учиться общению.
– Звучит так, словно тебе следует прислушаться к собственному совету, – с улыбкой перебила она.
Я тоже улыбнулся.
– Полегче, Энни Оукли[37]. Сейчас я твой учитель, а ты ученица.
Следующий час мы потратили на упражнения с симуляцией многочисленных угроз. Я выступал в роли ее партнера. Когда у меня закончились патроны, я закричал: «Прикрой меня!» Она замолчала и покосилась на меня. Я наклонился к ней и сказал:
– Ты должна ответить: «Прикрываю!»
Сэм завопила: «Прикрываю!» Она повернулась к моей мишени и выпустила в центр три пули, пока я перезаряжал пистолет.
Через несколько секунд, когда ее магазин опустел, она крикнула: «Прикрой меня!»
Я развернулся к мишени в боевой стойке и ответил: «Прикрываю!»
Она потянулась за магазином, но боеприпасы закончились. Семь пустых магазинов валялись у ее ног. Большой палец ее левой руки был рассечен и кровоточил от передергивания затвора, а над верхней губой образовалось пятно от пороха. Пот стекал по ее шее. Ее сосредоточенность удивила меня. Она покачала головой, не отводя глаз от мишени, и сказала:
– У меня пусто.
Не глядя на нее, я сунул руку в задний карман и передал ей заряженный магазин. Она приняла его, не отводя мушки от мишени. Потом вставила магазин, не глядя на него, и выпустила еще три пули.
Если и был момент, когда я почувствовал, как у меня что-то оборвалось внутри, это произошло именно тогда. В тот момент, когда она взяла магазин из моей ладони, не глядя на меня, а потом не глядя зарядила пистолет.
Она вернулась в исходную позицию, быстро посмотрела направо, потом налево и сказала:
– Все чисто.
Я кивнул, поставил оружие на предохранитель и убрал в кобуру. Она сделала то же самое. Я вынул затычки из ушей и кивнул.
– Хорошее время, чтобы закончить. Противник ликвидирован.
Она тоже вынула затычки и посмотрела на меня:
– Как мои успехи?
Мы прошли к ее мишени. Земля была усыпана сотнями латунных гильз. Сэм хорошо потрудилась. Она сохранила спокойствие, многому научилась, метко стреляла и не причинила себе вреда, а это значит, что она пользовалась не только руками, но и головой. Я провел пальцами вокруг дыры размером с тарелку, некогда представлявшей собой грудь фанерной мишени.
– Мне бы не хотелось оказаться на его месте, но, самое главное, что мы целы и уходим отсюда с таким же количеством дырок, как было с самого начала.
Она рассмеялась.
Я помог ослабить ремень и снять кобуру и подсумок для запасных магазинов. Затем я подтвердил состояние оружия, то есть дважды проверил, что оно не заряжено, убрал его в холщовую сумку и дал ей полотенце, чтобы вытереть лицо и руки.
– Некоторые дамы покрываются испариной, – сказала она. – А я потею.
Я кивком указал на ее мокрые подмышки и дорожки от пота на животе рубашки.
– Догадываюсь об этом.
Я довез ее до городского дома, и мы остановились рядом с автомобилем вдовы. Она вернула мне полотенце.
– Ну что же, поскольку ты не собираешься меня приглашать, то я приглашаю тебя. – Меня кольнуло недоброе предчувствие. – Как насчет свидания?
– Что ты имеешь в виду под «свиданием»?
– Ты и я. Займемся чем-нибудь интересным.
– Мы только что были вместе и занимались чем-то интересным.
– Нет, сэр, вы так просто не отделаетесь. Это было не свидание, потому что ты меня не приглашал. И хотя это впрямь было интересно, но я несколько раз едва не обделалась… поэтому нет, это не в счет. Кроме того, ты меня кое-чему научил. Теперь я хочу тебя поучить.
Я почесал затылок.
– Чему?
– Может быть, танцам?
Я затряс головой.
– Нет. Ни за что на свете.
Она рассмеялась.
– Да. Я хочу пойти на танцы.
– Я не собираюсь корчить из себя дурака перед другими людьми.
– Хорошо, тогда только ты и я. Никто не будет видеть.
– Мы не могли бы просто погулять или, скажем, сходить в кино?
– Нет, тебе нужно танцевать. У тебя слишком жесткие движения. Ты ходишь так, словно всю жизнь провел в седле. Я хочу научить тебя танцевать.
Я глубоко вздохнул.
– Мне тебя не переспорить, верно?
– Ни за что на свете.
Я пожевал нижнюю губу.
– Что, если мы попросим Джорджию присмотреть за детьми, пока я дам тебе урок танцев?
– Где?
Она огляделась по сторонам.
– В твоем амбаре. Там достаточно места, и никто не будет смотреть на нас.
Тут она была права.
– Когда?
– В эту пятницу в школе будет вечер кино. – Я догадался, что она все подстроила заранее. – Может быть, Джорджия возьмет детей посмотреть «Звездные войны», а потом составит им компанию на несколько часов. У нее есть айпод с небольшим динамиком, который я могу одолжить. А ты приготовишь обед.
Я кивнул.
– Договорились. Что тебе приготовить?
– Что угодно, можешь сам выбрать. Но… – она помахала пальцем в воздухе, – …я выберу музыку и стиль танца.
– Мне это не понравится, верно?
– Конечно, понравится. Особенно после того, как ты немного расслабишься. Думаю, весь этот крахмал въелся тебе в кожу. Посмотреть на тебя, так не заметишь ни одной складочки, а я выгляжу так, словно меня комкали целую неделю.
Она потянула меня за рубашку, встала на цыпочки и поцеловала в щеку. Потом поцеловала еще раз, в губы.
– Спасибо за сегодняшнее утро. Увидимся завтра?
– Да, мэм.
Она села в свой автомобиль. Когда я захлопнул дверь, она подняла брови.
– Все в порядке, ты можешь улыбнуться. Это был всего лишь поцелуй. Многие люди так делают. Тебе тоже нужно иногда пробовать.
– Я знаю, что это такое. Просто я не делал этого уже несколько лет. Надеюсь, я ничего не испортил.
Она облизнула верхнюю губу.
– Всегда есть возможность что-то усовершенствовать.
– Послушай. Раз уж теперь ты кое-чему научилась, то у Энди есть пистолет в маленьком сейфе, вмонтированном в стенной шкаф. Комбинация из четырех пальцев в такой последовательности. – Я показал ей. – Еще там есть фонарик и пара заряженных магазинов. Думаю, так тебе будет спокойнее спать по ночам, учитывая обстоятельства.
– Спасибо.
Я подошел к своему автомобилю, завел его и постоял с работающим дизелем, пока не улеглась пыль после ее отъезда. Потом я облизал верхнюю губу и попытался понять, нравится ли мне вкус.
Это не заняло много времени.
Глава 32
Дорогой Бог,
теперь мама называет его Перекатиполе. Он хромает, и я видела большой шрам у него на ноге. Знаю, что маме он нравится. Мы видели его голым. На самом деле мама видела больше, чем я. Она велела мне вернуться в дом, но я не послушалась. Я смотрела из-за деревьев, так что он меня не видел. Мы гуляли по его пастбищу, а потом свернули за угол, где он стоял под ветряком и мылся под душем. Мама называет это костюмом на день рождения, но я не знаю, был ли это его день рождения. У него большой шрам на левой ноге – той, на которую он прихрамывает. И вся левая сторона его туловища тоже когда-то обгорела и покрылась шрамами. Но его половые органы не обгорели. Не то чтобы я туда смотрела. На самом деле не смотрела. Но когда я спросила у мамы, она ответила, что нет, совсем не похоже, а потом покраснела. Так что я думаю, маме он нравится. И я не испугалась, когда увидела его голым.
Он научил маму стрелять и дал ей пистолет. Она держит его в маленьком черном сейфе, привинченном к тумбочке рядом с кроватью. Я рада, потому что если появится Билли, то она сможет застрелить его.
Ох, я забыла еще об одном. Дело не в том, что я не хотела тебе рассказывать, – просто я много думала об этом, и даже теперь, наверное, мне немного не по себе, но на следующий день Ковбой отвез нас за мороженым. Он знал, что это вроде болезненного воспоминания для меня, поэтому усадил меня рядом с мамой и стал рассказывать о Бернхэме в штате Техас. Там есть место под названием Блю-Белл, где делают лучшее мороженое в мире, и раз в неделю целый фургон с мороженым приезжает в Рок-Бэзин, поэтому нам не надо ехать за мороженым к черту на рога. Извини, но это его слова. Так или иначе, я сказала, что пойду, хотя и не хочу мороженого, но потом мы пришли туда, и Броди дал мне попробовать, и оно оказалось на вкус как сливки из «Риц-Карлтон» в Новом Орлеане, и я подумала, что это на самом деле здорово. Поэтому Ковбой купил мне мороженое. Сперва я съела два шарика, потом еще два. Потом мы вместе с ним, мамой и Броди смеялись до тех пор, пока едва не описались. И мне понравилось мороженое. Он сказал, что мы можем ходить туда в любое время. Мороженое было таким замечательным, что ко мне вернулась мысль, которая пришла мне в голову еще в Новом Орлеане: почему мы вообще едим что-то другое, если есть Блю-Белл?
Турбо поживает неплохо. Думаю, ему здесь нравится. Он толстеет. Я думаю, что мы слишком хорошо его кормим, и еще я думаю, что Броди беспокоится о своей маме. Я спросила его, но он не стал говорить о ней. А потом вдруг начал говорить и долго не останавливался. Теперь я все знаю. Он рассказал мне, как они вместе ездили верхом, как она готовила лучшую сальсу в Техасе, как она превышает скорость, когда водит автомобиль, и как она иногда разрешала ему не ложиться спать допоздна и сидеть вместе с ней на крыльце, дожидаясь возвращения Ковбоя. Он рассказал, как она любит его. Как она любит их обоих.
Это опечалило меня. Я просто стараюсь быть честной. Мама и Ковбой вместе проводят время и ходят на свидания, а Броди рассказывает мне, как он любит свою маму и как она любит его папу. Но если так, то что он делает с мамой?
Глава 33
Я доставил Броди к салону Джорджии и подождал, пока Сэм закончит последний педикюр, прежде чем мы вошли внутрь. Он держался замкнуто.
– С тобой все в порядке, здоровяк?
Он посмотрел куда-то вниз.
– Папа, ты сегодня вечером встречаешься с мисс Самантой? Хоуп говорит, что вы собираетесь на свидание.
– Так она и сказала?
Он кивнул.
– В определенном смысле так и есть. Да.
– Ты же знаешь, что мама вернется через две недели.
– Знаю.
Я рассказал ему о разводе. Броди воспринял это как мужчина, которым вскоре собирался стать. Его мать отсутствовала достаточно долго, чтобы это не стало для него потрясением.
– Ты пригласишь ее на свидание?
– Не думаю, сынок.
– Почему?
– Полагаю, у нас с твоей мамой… уже было последнее свидание.
Он кивнул.
– Думаю, что твоя мама встречается с другим мужчиной в городе.
– Значит, мама больше не твоя… – Он замешкался, подыскивая нужное слово, – …значит, она больше не твоя подруга?
Я покачал головой.
– А мисс Сэм – твоя новая подруга?
– Нет, пока еще нет. Но так может случиться. – Я положил руку ему на плечо. – Это будет нормально для тебя?
Он вышел из автомобиля и поднялся в салон.
Сэм поглядывала на меня, пока я вел ее к амбару. Она вздернула подбородок и принюхалась.
– От тебя хорошо пахнет. Что это… «Брют 33»?
– Очень смешно.
– «Стетсон»?
– «Олд Спайс».
– Я узнала этот запах. Это будет все равно что танцевать с моим отцом. – Она окинула меня долгим взглядом. – Ты всегда так выглядишь, когда приходишь на свидание?
– Как?
– Крахмал, пистолет, шляпа и все остальное… Скажи, ты действительно гладишь джинсы?
Я повернулся и пошел прочь. Она обежала вокруг, взяла меня под руку и развернула обратно.
– Еще несколько шагов. – Она рассмеялась. – Это все равно что словить пулю[38]. Самое плохое происходит, когда ты думаешь об этом, а ничего не получаешь.
Сэм поставила айпод на стол, пока я запирал дверь амбара. Мой ближайший сосед находился в двух милях отсюда, но я не хотел рисковать. Я включил свет и сгреб солому с центральной части пола. Внутри густо пахло лошадьми, навозом и соломой. Кинч прислонился к дверям стойла и посмотрел на меня как на сумасшедшего. На Сэм были джинсы, которые я ей купил, сапоги, изготовленные Дампсом, белая дизайнерская футболка и соломенная шляпа, которую она одолжила у девушки из салона. Поля шляпы были загнуты, как у Тима Макгроу или Кенни Чесни[39].
Я встретился с ней посередине амбара, когда зазвучала незнакомая песня. Я посмотрел на белый приборчик.
– Кто это?
– Селин Дион.
– Броди сказал, что если я еще раз послушаю Тейлор Фаст, то он вычеркнет меня из членов мужского клуба.
– Тейлор Свифт.
– Да, и ее тоже. Он сказал, что если я буду танцевать под эту муру, то он лишит меня членства на один год, и я смогу обратиться с повторной заявкой только после испытательного срока, в течение которого мне нужно будет выучить Мерла Хаггарда, Джорджа Джонса и Уилли Нельсона[40] от корки до корки и в обратном порядкее.
– Ковбой, ты когда-нибудь бывал на аллее звезд в Голливуде?
Я покачал головой.
– Я вобщем-то тоже, но там есть звезды, замурованные в бетон под ногами. На них написаны имена людей, которые вошли в историю. В некотором смысле они и есть Голливуд.
– И к чему это?
– К тому, что ты являешься постоянным членом мужского клуба и не подлежишь никакому исключению. Если кто-то и заслуживает… – Она покачала головой. – Твоя членская карточка не подлежит отмене.
– Ты не знаешь Броди.
– Забавно. Иди сюда.
Она протянула руки, и я сделал то же самое. Она взяла меня за руки и провела несколько шагов. При этом она то и дело наступала мне на носки.
– Ты ходишь по носкам, поэтому я буду ходить на пятках, – сказал я.
Примерно через минуту она отступила от меня, покачала головой и погрызла ноготь.
– Так не пойдет.
– Что не пойдет?
Она смерила меня взглядом.
– Вот это.
– И что с этим плохого?
– Почти все. – Сэм помедлила, а потом поманила меня пальцем. Я подошел к столу. Она сняла мою шляпу и положила ее на столешницу.
– Извини, – продолжала она и расстегнула мой ремень, вытащив его из джинсов, пока я ловил кобуру. – Положи это на стол, и запасные магазины тоже.
Я избавил свой задний карман от двух заряженных магазинов. Она посмотрела на мою лодыжку.
– Как насчет младшего братца?
Я отстегнул кобуру, крепившуюся на липучке, и положил на стол «смит-вессон» калибра 0.327. Она задумчиво постучала пальцем по подбородку.
– Есть еще оружие?
– Только складной нож.
– Положи его на стол.
– Леди, я не чувствовал себя настолько раздетым с тех пор, как появился на свет. Нож останется при мне.
Она уперлась ладонями в бедра и кивком указала на стол. Я достал нож из кармана и выложил его вместе с половиной тюбика «Чепстик»[41]. Потом она подняла руки и начала расстегивать мою рубашку. Расстегнув пуговицы, она сняла с меня рубашку, сложила ее и посмотрела на голубую майку.
– Ты действительно носишь футболку Супермена?
– Броди заставляет меня ее носить. Говорит, что это уберегает меня от беды.
Ее левая бровь приподнялась.
– Хочешь сказать, у тебя их несколько?
– Полный ящик комода. По одной на каждый день недели.
Она покачала головой и стянула майку через мою голову.
– Я танцую не с рейнджером. И не с Кларком Кентом[42]. И не с Джоном Уэйном. Я танцую с Тайлером.
Я стоял посреди амбара, голый по пояс, и чувствовал себя идиотом.
– И сапоги тоже.
– Никогда. У мужчины есть свои пределы, и для меня это сапоги. Они останутся на мне.
Она подняла обе брови и ткнула пальцем мне в лицо.
– Тайлер Стил, положи эти проклятые сапоги на стол.
Я снял их и встал в носках рядом со столом. Сэм подровняла мне волосы пальцами.
– Так гораздо лучше.
Она нажала кнопку проигрывателя и взяла меня за руку.
– Теперь иди сюда.
Мы отошли к центру амбара и встали лицом друг к другу. За всю свою жизнь я не чувствовал себя настолько обнаженным. Даже под ветряком. Она протянула руки.
– Сэм Дайсон. Приятно познакомиться.
– Тайлер Стил. Я городской дурачок.
– Ну, давай попробуем. Ты должен вписаться довольно быстро.
Началась музыка. Я держал руки так, как это делал Патрик Суэйзи в «Грязных танцах». Сэм засмеялась.
– Тебе нужно расслабиться. И ты не Патрик Суэйзи.
Она поправила мою позу. Я покосился на iPod.
– Кто сейчас поет?
– Джош Гробан[43].
– У тебя есть Дон Уильямс? Уэйлон? Хэнк-младший?[44]
– Можешь не продолжать. Возможно, тебе это по нраву, но двухтактная музыка из пивной в духе «Какая-то пьянь застрелила мою маму, когда она снимала меня с поезда» убивает меня.
– А я всегда любил Дэвида Алана Коу[45].
– Ты уже вырос из этого.
– Тогда по крайней мере есть ли у тебя Эммилу Харрис?[46] Все знают, что она ангел, временно посетивший этот мир. Я всегда думал, что если буду умирать, то хотел бы, чтобы она пела надо мной, пока я ухожу на тот свет.
Сэм ухмыльнулась.
– Может быть.
Почти целый час мы танцевали в амбаре. Нужно отдать ей должное, мы действительно танцевали. Я имею в виду не трясучку в стриптиз-клубе, а нечто реальное. Она сделала оборот под моей рукой и улыбнулась.
– Я вроде как дала понять, что мы с тобой собираемся потанцевать.
– Да уж, дело ясное.
Читать бесплатно другие книги:
