Лучшее в тебе Глайнс Эбби

Глава 22

Она всегда будет только моим другом.

Я не выходил из дома все выходные, только раз сбегал в магазин за молоком и яйцами. Как только Мэгги уехала с дядей в пятницу, я вбил себе в голову, что иду домой. Один.

Когда я вернулся, папа уже спал, а я сидел и разговаривал с мамой об игре и о Мэгги. Ей действительно нравилась Мэгги. Она также хотела узнать, почему Корали думает, что Мэгги молчит. Мама была достаточно умна, чтобы понять, что что-то случилось, и не сказала Корали, что Мэгги разговаривала, когда была здесь.

Это было первое, о чем она спросила меня, когда я вернулся домой. Мама придумывала себе гораздо большее о нас с Мэгги, чего не существовало на самом деле. Может, она и хотела, чтобы мы были вместе, но я не готов заводить отношения с кем-то вроде Мэгги. С кем-то, кто заслуживал большего и лучшего, и чего я не мог дать.

Хотя объяснять это маме – не очень хорошая идея. Она будет беспокоиться обо мне. А у нее и так уже достаточно поводов. У нас обоих.

В субботу я провел весь день в папиной комнате, просматривая запись школьного матча. Когда он проснулся, мы немного поговорили об игре в пятницу вечером. В основном я говорил, а он слушал. Теперь папе было сложно говорить. Дышать становилось все труднее и труднее. Пришел работник хосписа, а я оставался с отцом столько, сколько мог. Я вышел только тогда, когда они с мамой начали мыть его.

Воскресенье было копией субботы, за исключением того, что мы смотрели матчи НФЛ. Мама свернулась калачиком на кровати рядом с нами, и мы разговорились. Мы вспоминали наш первый поход и то, как мама закричала, когда медведь забрался в холодильник. Потом мы посмеялись над тем, как впервые взяли маму на рыбалку. Она была в ужасе оттого, что мы насадили на крючок живых сверчков.

Папа тоже хотел узнать о Мэгги. Она очаровала его. Он предупредил меня, чтобы я ничего не испортил, сказав, что она была хранительницей. Мама похлопала меня по руке, словно соглашаясь с ним.

Каждый вечер, когда папа ложился спать, я отправлялся к себе в комнату и писал СМС Мэгги. Она всегда отвечала, потом мы созванивались и разговаривали, пока оба не засыпали.

В понедельник я не мог дождаться встречи с ней. Папа проспал всю ночь и сегодня утром выглядел лучше. Мама была рада этому, и уйти на занятия в этот раз было легче. Однако мое доброе утро закончилось очень быстро, когда я увидел Серену, разговаривающую с Мэгги у ее шкафчика. По выражению лица Серены я понял, что это не просто милая беседа. Мэгги попятилась от нее и прижалась к дверце шкафчика, ее зеленые глаза были широко раскрыты. Она нервничала. Это меня сильно разозлило. Я стал быстро проталкиваться через толпу, все в одно мгновение рассыпались по сторонам. Когда я подошел достаточно близко, то услышал Серену:

– Он выбрал меня. Ты ему не нужна. Отвали от него!

– Убирайся к черту от нее, Серена. Живо! – прорычал я, остановился между ними и положил руки на плечи Серены, чтобы отодвинуть ее назад. – Никогда больше не подходи к ней. Никогда. Не лезь к ней. Не дыши тем же воздухом, которым дышит она. Даже не смотри на нее, мать твою. Ты поняла?

Глаза Серены расширились от удивления. Она не ожидала, что я появлюсь вот так. Да, она пребывала в бешенстве из-за того, что я захотел увидеться с Мэгги после игры. До этого момента она не воспринимала ее как соперницу.

– Она флиртует с тобой. Она думает, что может заполучить тебя. Я просто рассказывала ей, чем мы занимались и какие у нас отношения. И что ты смотришь на нее как на подругу, – начала объяснять Серена, изображая из себя саму невинность.

Я почувствовал, как Мэгги шевельнулась у меня за спиной, и потянулся назад, чтобы коснуться ее руки. Она не собиралась уходить. Я скучал по ней. И никакая Серена не испортит мне утро своей глупой и неуместной ревностью.

– Тебе никогда не узнать, что у нее может быть. Но я скажу тебе, чего ты не можешь иметь. Меня. У нас случилась забавная небольшая интрижка, и все. Теперь мы закончили. – Я не оставил ей времени для ответа. Я повернулся к Серене спиной, зная, что теперь мы привлекли внимание всего коридора. Я знал, что она не будет стоять там, умоляя меня посмотреть на нее. У нее было достаточно гордости. Поэтому я не удивился, когда она исчезла. А потом все вернулись к своим делам.

Мэгги все еще смотрела на меня широко раскрытыми и чертовски красивыми глазами.

– Я сожалею об этом. Это моя вина. Иногда я принимаю идиотские решения, но они не должны влиять на тебя.

Она протянула руку, чтобы сжать мою.

– Все в порядке, – прошептала Мэгги так тихо, что ее никто не услышал.

– Нет, не в порядке. Никто не должен так говорить с тобой. Никто, – сказал я, чувствуя, как мой гнев начинает снова разрастаться. Я ненавидел смотреть на запуганную Мэгги.

Она слегка улыбнулась мне, затем выскользнула из моей руки и потянулась к своей сумке с книгами на полу. Я смотрел, как она достает свои книги, и жалел, что мы не можем поговорить наедине. Так, чтобы я мог слышать ее голос. Я слышал его только вчера вечером по телефону, но в жизни он звучал как-то совсем иначе. Все было иначе в жизни.

Шагнув ближе к ней, я сделал глубокий вдох, и ее ванильный запах словно окатил меня с ног до головы. Я даже мог бы взять его с собой на первый урок. Потому что я не мог взять ее.

Когда Мэгги обернулась, мы были так близко, что наши тела почти прикасались друг к другу. Тут же чья-то рука тяжело опустилась мне на плечо и крепко сжала.

– Друзья. Помнишь? – В голосе Брэйди не было угрозы, но и дружелюбия оказалось маловато. Я сделал еще один глубокий вдох и отошел. Мэгги взглянула на Брэйди, а потом улыбнулась мне в последний раз перед тем, как уйти. Ее щеки порозовели, она прижала книги к груди и быстро поспешила прочь.

Как только она скрылась из виду, я повернулся к Брэйди. Он нахмурился.

– Это было не по-дружески. Это было «я собираюсь взять тебя и трахнуть прямо здесь на глазах у всех». Вот что это было. Я видел. Как и все остальные. И она… Мне показалось, или я видел, как шевелятся ее губы?

Мэгги не хотела, чтобы Брэйди знал. Она не была готова делиться с ним своим секретом. Я отрицательно покачал головой:

– Нет. Мы просто общаемся по-разному. Вот и все, ничего не было.

Брэйди приподнял бровь. Он знал, что я вру. Я хотел быть ближе к ней, настолько, насколько вообще мог.

– Помни, она очень хрупкая. Не сломай.

Брэйди не понимал, как сильно ошибается. Мэгги была одним из самых сильных людей, которых я знал.

– Я уже говорил тебе, что никогда не причиню ей вреда. Я хотел убедиться, что с ней все в порядке. Серена вела себя отвратительно, но я это исправил. Я не позволю никому причинить ей боль. Верь мне.

Брэйди покачал головой. Он все еще был хмурым и обеспокоенным.

– Я пытаюсь тебе верить. Но я вижу, как ты на нее смотришь.

– То, что я чего-то хочу, еще не значит, что у меня достаточно наглости взять это. И я бы никогда так не поступил с Мэгги. Она просто мой друг. Она всегда будет только моим другом.

Глава 23

Больше ни с кем не интересно разговаривать.

К концу недели дела у папы Уэста, казалось, улучшились. У него все еще были проблемы с дыханием, но он больше бодрствовал. И его боль, казалось, отступила на некоторое время. Ему не нужно было принимать такое огромное количество обезболивающих лекарств. В среду вечером я навестила его. Уэст заехал за мной после тренировки, и мы поужинали с его мамой. Потом мы пошли поговорить с его папой.

В четверг Уэст встретил меня в дверях кафетерия и настоял, чтобы я поела вместе с ним за одним столиком. Поскольку Серены там больше не было, я согласилась. Ребята все еще пытались разгадать нашу дружбу. Они не понимали ее смысла, но к пятнице смирились, что отныне я буду сидеть за их столом, и, похоже, все были согласны.

Мы с Уэстом были… Не знаю, кем мы были. Мы переписывались целыми днями и болтали по телефону каждый вечер. Мы говорили не только о его отце или моем прошлом, мы говорили обо всем на свете. Он рассказывал мне истории из детства, о дружбе с Брэйди, когда они были маленькими, а я рассказывала ему о том, как была чирлидершей в средней школе.

Но наши отношения становились все более запутанными. Например, когда Уэст подходил ко мне слишком близко и делал глубокий вдох, будто хотел вобрать меня всю в себя. Или когда он держал свою руку на моей талии дольше, чем это было необходимо. Или когда Нэш сел рядом со мной и начал флиртовать – Уэст разозлился. Он старался не показывать этого, но все это видели, включая Брэйди.

Несмотря на происходящее, Уэст все еще флиртовал с девушками в школе, которые прилипали к нему. Хотя теперь он не занимался сексом ни с одной из них. Однако он никогда не упоминал о нашем поцелуе и не вел себя так, словно хотел поцеловать меня снова.

Уэст ничего не сказал о своих планах после футбольного матча в пятницу вечером и не спросил о моих. Поэтому я попросила тетю Корали забрать меня домой, чтобы поскорее лечь спать. Я очень устала. Она согласилась, и я уехала сразу после игры, а дядя Бун остался поговорить с Брэйди.

Уэст забил три тачдауна, и улыбка на его лице сияла так, словно все, что казалось неправильным в этом мире, вдруг стало правильным. Мне нравилось видеть его счастливым. Как бы мне хотелось находиться рядом с ним, когда он будет рассказывать про игру отцу.

Пока я принимала душ и готовилась ко сну, в моей голове крутились все события прошедшей недели. В последнее время Брэйди, казалось, стал меньше на меня сердиться, но это потому, что ему больше не нужно было возить меня повсюду. Дядя с тетей перестали навязывать ему меня. Обедать стало здорово, мне нравилось слушать разговоры ребят.

Я даже подумала о том, что можно попробовать снова говорить при всех. Я разговаривала с родителями Уэста, но только потому, что не хотела, чтобы им было дискомфортно со мной. И если у меня никогда больше не будет возможности поговорить с его папой, я не буду жалеть, что молчала.

Я хотела быть частью его семьи, но пока я не рассказывала о своей жизни, о том, что у меня происходит, – я оставалась посторонней. А если я начну говорить с тетей и дядей, то в итоге они попросят рассказать, что я видела в тот страшный день. Что тогда произошло. А я не хотела этого делать. Я больше не боялась слышать свой голос – разговор с Уэстом доказал мне, что я снова слышу себя и не разваливаюсь от этого на части. Но я совсем не была готова говорить о своей матери… Или об отце. Хиггенсы знали все, что нужно было знать. У меня не было уверенности, что они не заставят меня говорить о прошлом, поэтому я молчала.

Я выключила воду, затем вышла и вытерла полотенцем волосы, прежде чем обтереть тело и проскользнуть в свою комнату.

Шагнув в спальню, я начала кричать, когда увидела Уэста, стоящего посреди комнаты. Я тут же прикрыла рот одной рукой, а другой крепко обхватила полотенце.

– Уэст? – спросила я и быстро укрылась полотенцем.

Он смотрел не на мое лицо, а на мои голые ноги. Мне захотелось выбежать обратно в коридор.

– Уэст? – повторила я.

Его глаза резко встретились с моими, и он застенчиво улыбнулся.

– Прости. Я не хотел тебя пугать. Я писал тебе, что приеду, но ты не отвечала.

– Приедешь? – повторила я, пытаясь справиться со своим ужасным смущением.

Он кивнул в сторону окна.

– Сколько себя помню, это была комната Брэйди. Я забираюсь сюда через окно с тех пор, как мне исполнилось семь.

Вау. Но почему он сейчас здесь?

– Ты ушла… И после игры… Ты не пошла на вечеринку на поле. Я ждал тебя.

Вот оно. Вот что меня смущало. Я не понимала, когда он вытворял подобные вещи. Уэст не спрашивал о моих планах на вечер. Я предположила, что он уже нашел себе занятие. И я не знала, что он хочет меня видеть.

– Я уехала с тетей Корали. Ты не говорил, что хочешь встретиться после игры.

Теперь смутился Уэст. Почему он так отреагировал? Ведь только он делал какие-то странные сумасшедшие вещи!

– Я думал, ты знаешь, что я хочу тебя видеть. Потусоваться вместе.

Я отрицательно покачала головой. Я ничего не знала.

На этот раз он улыбнулся мне.

– Ну, теперь всегда помни, что у нас с тобой есть планы. Ты единственный человек, с которым я хочу общаться. А теперь, может быть, ты оденешься? Это… Эээм… Отвлекает…

– Ты ведь знаешь, что пришел сюда, в мою комнату, без приглашения? Если бы я знала, что ты придешь, я бы уже была одета.

Он ухмыльнулся.

– Я писал тебе.

– Я была в душе.

– Не имеет значения.

Я рассмеялась. Но тут же перестала и прикусила губу, надеясь, что тетя Корали не услышит мой смех.

– Отвернись, – прошептала я.

– Зачем?

– Чтобы я могла одеться.

– А, ну да, прости, – сказал Уэст и отвернулся к стене.

Я подошла и схватила трусики из моего ящика, а затем легинсы и мешковатую футболку. Я никогда не одевалась при парне в комнате. Я все равно нервничала, хоть он и не смотрел. Я быстро натянула одежду и провела пальцами по мокрым волосам. Черт. Я совсем забыла о мокрых волосах.

– Готово, – сказала я ему, поворачиваясь в поисках расчески.

– Мило, – сказал Уэст, отчего я застыла и повернулась посмотреть на него через плечо.

Уэст подмигнул мне. Я терпеть не могла, когда он мне подмигивал. В основном потому, что мне нравилось, как он это делает. Я ненавидела себя за то, что обожала это. Потому что у друзей не начинают трепетать бабочки в животе из-за подмигиваний.

– Тебе следует почаще носить легинсы, – сказал он. Я отвернулась и сосредоточилась на поисках расчески.

Когда я наконец нашла ее, начала перебирать свои спутанные мокрые волосы, затем повернулась к Уэсту.

– Как прошла вечеринка на поле? – спросила я, присаживаясь на край кровати.

Уэст пожал плечами и сел рядом со мной.

– Скучно. Тебя же там не было. Больше ни с кем не интересно разговаривать.

Я закатила глаза, заставив его усмехнуться.

– Твои тетя и дядя проверяют тебя перед сном?

Я отрицательно покачала головой. Я запирала свою дверь на ночь. Мне снятся кошмары, и, хоть я не кричала во сне, я часто плакала и хныкала, и говорила во сне всякие вещи, которые я не хотела бы, чтобы кто-то слышал.

– Можно я останусь ненадолго, и мы немного пошепчемся?

Как будто я скажу ему «нет». Я никогда не говорила ему «нет». А мне следовало бы ему это сказать хотя бы разочек. Уэсту не повредит, если я скажу ему «нет», и потом, он мог бы слышать это и почаще.

– Конечно.

Глава 24

Ты сошел с ума, если думаешь, что я подкатываю к своей сестре.

Она заснула на мне, в прямом смысле этого слова, около часа назад. Но я все еще был здесь. Голова Мэгги лежала у меня на плече, когда она задремала, и постепенно сползла на мою грудь. Я должен был убраться отсюда до того, как Брэйди вернется домой и увидит мой пикап, припаркованный рядом с их домом. Его родители могут не обратить внимания на него, но он точно заметит. Он может догадаться, что я был в комнате Мэгги, и как я к ней пробрался. Я не собирался испытывать судьбу.

Выбравшись из кровати, я укрыл Мэгги одеялом, чтобы она не замерзла. Как только я открыл окно и собрался уходить, она начала хныкать. Звук был тихим, но это точно был плач. Затем она начала брыкаться и трясти головой, а плач становился все громче.

Мне каждую ночь снятся кошмары. Я вижу, как моя мать умирает снова и снова.

Ее слова звучали у меня в голове. Так вот что это было? Я начал поглаживать ее руку, уверяя, что все в порядке и я здесь.

Но это не помогло. Она продолжала брыкаться, а потом начала жалобно стонать.

Я не мог видеть ее такой. Потерявшуюся в ужасе, от которого она не могла убежать. Это не было кошмаром. Это не было и реальностью. От этого не сбежать, если просто проснуться. Жуткое воспоминание не давало ей покоя. От него нельзя убежать.

Я забрался в постель и лег позади нее, обняв и прижав ее к своей груди. Я все время шептал ей на ухо, что я здесь. Что она в моих объятиях, и я не оставлю ее. Что с ней все будет в порядке.

Постепенно она начала расслабляться. Мэгги перестала брыкаться, ее испуганные крики прекратились. Затем ее пальцы крепко обхватили мою руку. Она не отпускала меня. Даже во сне она знала, что я здесь, и держала меня рядом.

Я чувствовал себя хорошо. В кои-то веки я ей помог. Она была моей опорой, моим покоем, но я никогда не помогал ей так же. Я думал, что она обособилась от всех и пережила свои кошмары в одиночку. Но на самом деле она все еще боролась, и я мог сделать для нее то же, что она делала для меня. Я держал ее в своих объятиях, чтобы она не потеряла себя в этом аду.

Кто-то толкал меня. Я с трудом открыл глаза, пытаясь понять, что происходит. На улице все еще было темно. Я моргнул, открыл глаза в надежде увидеть Мэгги, прижавшуюся к моей груди. Чья-то рука крепко сжала мое запястье. Меня окончательно разбудили. Я поднял глаза и увидел нависшего надо мной Брэйди. Он был злым.

– Какого. Хрена, – прорычал он. – Я тебе верил.

Он говорил очень тихо, за что я ему был благодарен. С Брэйди я справлюсь, а вот дядя Бун меня убьет.

– Ей приснился кошмар. Я просто был рядом, чтобы она могла успокоиться, а потом тоже заснул. Клянусь Богом, так оно и было.

Хмурый взгляд Брэйди не изменился.

– Почему вы в ее комнате? Уже за полночь. Я знаю тебя, Уэст, ты просто так не лезешь в постель к девушкам.

В этом он был прав. Но только не насчет меня и Мэгги. Я забрался в постель и ничего не делал с ней.

– Я никогда не прикоснусь к ней, Брэйди. Клянусь тебе. Она моя подруга, и я был ей нужен. Я ничего не собираюсь делать такого…

Брэйди наконец поверил мне.

– Она одета, – сказал он.

– Да, и я тоже, и мои ботинки все еще на мне, – заметил я.

Брэйди выпрямился и кивнул в сторону окна, намекая, что мне пора уходить.

Я отодвинулся от Мэгги и накрыл ее одеялом. Брэйди был ее двоюродным братом, но мне вовсе не нравилась мысль, что он может смотреть на нее в этих облегающих легинсах. Ее футболка обмоталась вокруг талии, и можно было увидеть небольшой участок кожи на животе. Я не хотел, чтобы он это видел.

– Не приходи ночью в ее комнату.

Я не собирался спорить с ним, но если он думал, что я не вернусь, то он был глупцом. Если бы она хотела, чтобы я был здесь, я бы возвращался каждую чертову ночь, чтобы проверить ее.

– Мы разговаривали. Она заснула, а потом ей приснился кошмар примерно в то же время, когда я уходил. Я успокоил ее, а потом тут же сам уснул.

Брэйди снова настойчиво кивнул на выход.

– Здорово. А теперь уходи.

Я уходил, но он тоже должен был ее оставить.

– Я ухожу. Но и ты тоже.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Что?

Я оглянулся на Мэгги, которая спала совсем одна, свернувшись калачиком.

– Если я уйду, то и ты тоже. Она запирает дверь на ночь. Как ты сюда попал? – спросил я его.

– Я знаю, как попасть в свою старую комнату, даже когда она заперта. Кроме того, как только я увидел твою машину, припаркованную на дороге, я сразу понял, где ты и как сюда попал.

Я доверял Брэйди, но мне это не нравилось.

– Я ухожу, и ты уходишь, – повторил я.

– Ты это серьезно? – спросил он.

– Абсолютно.

Брэйди покачал головой и открыл дверь спальни.

– Клянусь Богом, Уэст. Ты сошел с ума, если думаешь, что я подкатываю к своей сестре.

Я не думал, что он это сделает. Мне просто не нравилось, что он был в ее комнате, когда она спала. Мэгги не приглашала его войти. Это было вторжение в ее личную жизнь.

Когда я наконец добрался до дома и лег в свою кровать, я заснул, надеясь, что проснусь и увижу повторение прошлого уик-энда с моим отцом. Я не отпускал эту мысль.

Вместо этого меня разбудили звуки машины «Скорой помощи», стоявшей у дома, и отчаянный голос моей матери. Сердце бешено колотилось в груди, и я быстро вскочил с кровати. Я выбежал из своей комнаты в зал, где услышал маму.

– Он дальше по коридору! – крикнула она врачам, которые уже врывались в дверь. – Скорее! Его рвет кровью. Скорее! Пожалуйста!

Мама жалобно плакала, медики действовали быстро. Я попятился, пропуская их, а потом подошел к маме, которая держалась за входную дверь так, словно вот-вот упадет. Вся ее одежда была в крови. Слезы текли по ее лицу.

– Мы его потеряем. О Боже, Уэст, мы его потеряем. – Она всхлипнула, и ее колени подогнулись.

Я поспешил к ней и прижал к своей груди.

– Ему нужно, чтобы мы были сильными прямо сейчас. Потом мы можем сломаться. Но сейчас мы должны показать ему, что справимся с этим. Если он увидит, что ты не выдерживаешь, ему будет еще тяжелее. – Когда я убеждал ее сделать то, чего не мог сделать сам, я представлял, что Мэгги была рядом со мной и шептала эти слова мне на ухо. Напомнив мне, что сейчас неважно, что я чувствую. И что я достаточно силен, чтобы справиться с этим.

Мама кивнула и вытерла лицо.

– Ты совершенно прав. Ему нужно, чтобы мы были сильными, – повторила она. – Помоги мне запомнить это.

– Мне нужно переодеться и поехать с ними в больницу.

– Я отвезу тебя. Иди переоденься, а мы поедем за ними. Врачи не пустят тебя на заднее сиденье. Им понадобится все помещение в машине, чтобы работать.

Она снова кивнула, но я видел, что ей не нравится мысль о том, что папа покинет наш дом без нее.

Я не выпускал ее из рук, пока врачи вывозили папу всего в крови и без сознания из дома. Видя его таким, мама впадала в еще более глубокую печаль. Такого я еще не испытывал.

– Мы едем, дорогой. Прямо за тобой. Будь сильным ради нас. Мы будем ждать тебя, – крикнула мама ему вслед.

– Иди и приведи себя в порядок, – сказал я ей.

Она еще несколько секунд держала меня за руки, пока отца размещали в машине «Скорой помощи». Затем мама поспешила вниз, чтобы переодеться.

Я запрыгнул в душ и умылся, затем быстро натянул джинсы и футболку. Как только мы доберемся до больницы, я позвоню в службу уборки, чтобы они прибрали в родительской комнате. Я хотел, чтобы все было хорошо и чисто, когда папа вернется домой. И я не хотел, чтобы мама сама убиралась.

Когда я вышел из своей комнаты, мама уже была готова и тоже вышла в коридор. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.

– Ему нужно, чтобы мы были сильными, – напомнил я ей. Я хотел, чтобы она тоже обрела внутреннюю силу. На тот случай, если что-то произойдет. Если нам скоро придется попрощаться с папой, я хотел, чтобы она смогла принять это и не сломаться.

Я молился, чтобы мне самому хватило сил. Мама еще раз кивнула и направилась к двери. Я последовал за ней, отправляя сообщение Мэгги. Теперь она будет нужна мне еще больше, чем когда-либо.

Глава 25

Ты нужна мне здесь.

Папу увезли в больницу на «Скорой». Ты нужна мне.

Я перечитывала СМС Уэста снова и снова, пока тетя Корали, дядя Бун, Брэйди и я ехали в больницу.

Он не сообщил мне подробностей. Просто сказал, что нуждается во мне. Я вскочила с кровати и оделась, не задумываясь о том, как мне попасть в больницу. Когда я выскочила в коридор, чтобы пойти в ванную и почистить зубы, дядя Бун поднимался по лестнице с утренней газетой. Я протянула ему свой телефон, чтобы он увидел СМС. Он прочитал ее и пошел будить тетю Корали и Брэйди.

Все молчали. Брэйди нервно качал ногой, глядя в окно. Он первым явился в гостиную после того, как отец всех разбудил. Паника, написанная на его лице, говорила о том, что он переживает как настоящий друг.

Я не была уверена, что кто-то из моих друзей испытывал подобное. Я была рада, что Уэсту повезло.

– Мне нужно сказать ребятам, – сказал наконец Брэйди. – Пора им узнать. Они тоже захотят быть с ним.

Дядя Бун кивнул.

– Я согласен. После того как мы доберемся и увидимся с Эшби, можешь найти тихое место и позвонить. Но не всей команде. Только тем, с которыми Уэст близок. Ему сейчас нужны его настоящие друзья.

Я не была уверена, что Уэст этого захочет, но если это был конец, тогда он нуждается в друзьях.

– Он написал тебе? – спросил меня Брэйди.

Я кивнула.

– Есть какие-нибудь подробности?

Я покачала головой и протянула ему свой телефон.

Он прочитал сообщение несколько раз, прежде чем вернуть его.

– Спасибо, – сказал он, – что была рядом с ним. Я не понимаю, что между вами происходит, но спасибо.

Не было нужды благодарить меня. Это Уэст. Для него я бы сделала что угодно.

У меня завибрировал телефон, и мы все напряглись. Я хотела приехать к нему как можно скорее.

У папы опухоль давит на вену, или что-то еще. Они его откачали. Это все, что я знаю. Мы на четвертом этаже левого крыла, в комнате ожидания.

Я быстро напечатала:

Мы уже в пути. Почти на месте.

Затем я передала телефон Брэйди. Он прочитал СМС родителям. Телефон снова вздрогнул, и Брэйди молча прочитал сообщение, прежде чем вернуть его мне.

Хорошо. Ты нужна мне здесь.

Я крепко закрыла глаза и помолилась. Я не знала, о чем молиться, потому что понимала, что папу Уэста уже не спасти. Но я все равно молилась.

Как только мы прибыли в больницу, дядя Бун выпустил нас у входа, прежде чем отправиться на парковку. Я не стала никого ждать. Я забежала внутрь и направилась к лифтам. Если Уэсту сообщили, что его отец скончался, я хотела быть рядом с ним. Я должна была дать ему то, чего не было у меня. Того, кто понимает.

Когда дверь лифта открылась, я влетела внутрь и нажала кнопку. Когда двери снова разъехались на четвертом этаже, там стоял Уэст. Его воспаленные глаза были прикованы ко мне. Он ждал меня.

– Привет, – сказал он хриплым шепотом.

Я вышла из лифта и потянулась, чтобы взять его за руку.

– Привет.

– Они только что разрешили маме зайти к нему, – сказал парень, крепче сжимая мою ладонь и притягивая меня ближе. – Сказали, что он стабилен, но они мало что могут сделать, кроме как постараться обеспечить ему комфорт.

В течение нескольких месяцев Уэст боялся заснуть и, проснувшись, узнать, что его отец ушел. Сегодня это едва не случилось. Я переплела наши пальцы.

– Давай вернемся в комнату ожидания. За тобой скоро придут.

– Хорошо, – согласился он.

Белые стены были такими стерильными. Больницы всегда казались мне холодными. Я бы не хотела умирать здесь. Я бы предпочла отойти в мир иной в любимом месте, там, где я чувствовала себя в безопасности. Эта мысль, наконец, заставила меня понять, о чем я буду молиться. Я закрыла глаза и произнесла тихую молитву, чтобы Джуд Эшби не умер здесь. Чтобы он мог умереть дома. В месте, которое он любил.

– Кто привез тебя? – спросил Уэст, когда я открыла глаза.

– Дядя Бун, тетя Корали и Брэйди. Они идут следом за мной. Я просто побежала, едва мы вышли из машины. Не хочу, чтобы ты был здесь… без меня.

Уэст сжал мою руку и большим пальцем погладил мой большой палец.

– Спасибо.