Пиши и зарабатывай. Учебник для амбициозных новичков Барякина Эльвира
На данном примере видно, что автор использовал первый попавшийся образ и даже не удосужился подумать над ним.
Нелепо выглядят и сравнения-клише, особенно если они не подходят ни по смыслу, ни по энергетике.
Читаем серьезный исторический роман о Столетней войне.
У королевы был нос, как у лица кавказской национальности.
Каким образом штамп из милицейских протоколов 1980-х годов оказался в книге про европейское Средневековье?
Аллюзия – это ссылка на всем известный литературный, исторический или культурный факт. Она тоже призвана будить в памяти читателей знакомые образы.
Пусть делают, что хотят, а мы пойдем на север. – Это отсылка к словам Шерхана из мультфильма «Маугли».
У Маши всегда так – горе от ума. – Это отсылка к одноименной комедии Грибоедова.
На основе аллюзии можно выстроить целую сцену. Вот как описана ситуация мужчины, от которого ушла жена.
Он подошел к окну, откуда открывался занятный вид: налево – дворцы, направо – лачуги, а посередине полуразрушенная башня, весьма похожая на придорожный камень со стертыми письменами.
Эх, подсказал бы кто витязю на распутье, куда ему направиться, чтобы разыскать Царевну Лебедь! Впрочем, толку от этого все равно не будет. Если он даже встретится с Ниной, то что скажет? Люблю? Новость давным-давно устарела, а больше ему нечего добавить.
Можно, конечно, поминать былые заслуги, но в данный момент они никого не интересуют. До тех пор, пока витязь не залечит раны, не начистит доспехи и не раздобудет приличного коня, о Царевне ему думать рановато.
Здесь мы видим отсылку к известному образу витязя на распутье из русских народных сказок: «Направо пойдешь – коня потеряешь. Налево пойдешь – жизнь потеряешь».
В каких случаях аллюзия не срабатывает? Если читатель не понимает, о чем идет речь. Поэтому для аллюзий подходят только всем известные образы.
Игра слов срабатывает, когда мы используем слова или фразы, которые можно растолковать по-разному, – и оба варианта будут иметь смысл.
Везде есть место изяществу. Даже тревога бывает воздушной.
– Виктор Шендерович
Если этот литературный прием греет вам сердце, подмечайте, как его используют мастера и создавайте коллекции выражений, которые можно прочитать двояко.
Это даст понимание того, как работает игра слов, и со временем вы научитесь делать то же самое.
Многие верят в то, что чувство юмора дается с рождения и ему невозможно научиться.
Но на самом деле это точно такой же навык, как и любой другой.
Моя подруга Оля К. родилась в семье, где умели шутить, и она легко освоила это искусство: все получилось само собой, в порядке подражания маме с папой.
А мои родители были людьми серьезными, и я научилась писать забавно только потому, что перелопатила горы учебников и потратила много часов, пытаясь подражать Ильфу и Петрову, Оскару Уайльду и Марку Твену. Если хотите посмотреть, что у меня получилось, найдите на www.Litres.ru мою книгу «Женщина с большой буквы “Ж”». Надеюсь, мой пример вас вдохновит.
ЧТО ЗАСТАВЛЯЕТ НАС СМЕЯТЬСЯ
Знаете, почему мы смеемся? Это инстинктивный способ скрыть неловкость. Если нас разыграли или заставили думать в неправильном направлении, мы начинаем веселиться. При этом в мозгу выделяются вещества, которые доставляют нам удовольствие и позволяют расслабиться. Мы готовы испытывать такую «неловкость» еще и еще – лишь бы получить очередную дозу.
Если шутку повторяют или мы догадываемся, чем кончится дело, нам уже не смешно, – ведь элемент неловкости исчезает.
А вот если неловкость приключается с кем-то другим, нас это вполне устраивает, потому что наш мозг все равно выделит нужные вещества – за компанию.
Люди, умеющие посмеяться над собой, вызывают у нас уважение. По всей видимости, нам нравится, когда механизм смеха используется по назначению. А вот те, кто не применяет его, кажутся нам занудами: «Ну чего ты страдаешь от неловкости? У тебя же есть отличный инструмент, чтобы от нее избавиться!» Мы испытываем похожее чувство неприятия и досады, когда видим, что человек мечется и не может найти выход из простейшей ситуации.
ТИПЫ ШУТОК
• Сюрприз. К этому типу относятся многие анекдоты и байки с неожиданным концом.
• Превосходство. Ребенок упал на попу – взрослые смеются. Кошка увидела огурец, испугалась и подпрыгнула – люди хохочут. Ирония, сарказм, пародия – все это смех за чужой счет.
• Табу. Вспоминаем черный юмор, детские шутки, связанные с какашками, и взрослые шутки, связанные с сексом и смертью.
Символы в тексте – это образы, которые сами по себе вызывают эмоциональный отклик. В них уже заложен некий смысл, некая история, и если мы вставляем их в произведение, читатель вспоминает не просто картинку, а определенный контекст.
Айсберг – это символ невидимой глазу опасности.
Кот – символ изящества и независимости.
Звезды – символ романтики.
Гроза – символ надвигающейся беды.
Символическое значение событию или предмету может придавать как герой, так и рассказчик (автор).
Примеры символов в классических произведениях:
• Хрустальные туфельки в «Золушке» – это символ избранности героини. Только она одна может их носить.
• Золотой ключик в «Приключениях Буратино» символизирует доступ к богатству и славе.
• Кольцо в эпопее Толкиена – это символ власти, которая одновременно дает огромные возможности и разрушает личность.
• Появление Воланда и его свиты в Москве – это символ высшего суда там, где человеческий суд бессилен.
СИМВОЛ И НАСТРОЕНИЕ
С помощью символа мы можем мгновенно создать нужное настроение.
Допустим, главный герой едет на поезде в чужую страну, и знает, что ему никогда не вернуться домой. Наша задача – описать его тоску по родине.
Можно без конца повторять абстракции: «ностальгия», «сожаления», «ощущение потери»… А можно упомянуть, что герой посмотрел в окно и увидела сгоревший лес, которому нет конца и края. Больше ничего не нужно – образ сам по себе будет олицетворять состояние персонажа.
СИМВОЛ И ДЕЙСТВИЯ
Действия героя также могут служить символом.
Например, бунтующая школьница может сделать себе татуировку – для нее она будет символом протеста.
Девушка может побриться наголо в знак солидарности с сестрой, болеющей раком.
Арестант может вырастить в своей камере вороненка и выпустить его на свободу.
Подобные действия не требуют дополнительных разъяснений – читатели и так понимают, что творится в душе героев.
ПРОИЗВЕДЕНИЕ КАК СИМВОЛ
Если вы хотите, чтобы ваше произведение само по себе являлось символом какого-то явления, подумайте:
• что может олицетворять убеждения, образ мыслей, привычки или проблемы вашего героя?
• что может стать символом мира, в котором живет ваш герой?
• что именно будет символизировать решение его проблем?
Примеры символических произведений:
• Пауло Коэльо «Алхимик»;
• Эрих Мария Ремарк «На Западном фронте без перемен»;
• Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц».
СИМВОЛИЗМ И ГЕНИАЛЬНЫЙ РОМАН
Помните, в главе 15 мы рассуждали о таланте и гениальности?
Гениальными признаются произведения, которые становятся символами не просто какого-то явления, а целой эпохи.
Как получилось, что Лев Толстой выбился в гении? Почему тяжелый, зубодробительный слог не помешал ему завоевать сердца миллионов?
Отрешившись от воззрения древних на божественное подчинение воли народа одному избранному и на подчинение этой воли божеству, история не может сделать ни одного шага без противоречия, не выбрав одного из двух: или возвратиться к прежнему верованию в непосредственное участие божества в делах человечества, или определенно объяснить значение той силы, производящей исторические события, которая называется властью.
Читатели согласились продираться через этот чудовищный язык, потому что Лев Толстой заговорил с ними о самом главном, о самом больном, о том, что было на уме у всех образованных людей европейской цивилизации: «А что, если война – это зло?»
До середины XIX века ее расценивали как шанс отличиться и сделать карьеру, – или погибнуть со славой и тут же попасть в рай. Война делала из тебя значимую величину, давала уважение и смысл жизни. Это был поединок, в котором побеждали сильнейшие и храбрейшие. Но с появлением дальнобойной артиллерии храбрость утратила значение: ведь снаряд не делал различия между трусом и героем.
Все это плохо укладывалось в головах и требовало переосмысления. Лев Толстой начал разговор об этих фундаментальных изменениях в обществе. Роман «Война и мир» – не о нашествии Наполеона, он о сломе парадигмы, о том, что старые правила больше не работают.
СИМВОЛИЗМ И ЛИЧНОСТЬ АВТОРА
Автор тоже может стать символом эпохи – и именно это произошло с Александром Пушкиным.
В первой половине XIX века многие образованные европейцы были увлечены идей национальной самоидентичности. Русские аристократы тоже не отставали – им уже не хотелось быть как французы или немцы: душа просила чего-то своего, особенного и родного.
В ту эпоху начали записывать фольклор и составлять словари русского языка; художники в кои-то веки стали писать картины на народные темы. Если раньше аристократы надевали русский костюм лишь на карнавалы, то в эпоху Николая I форменный наряд придворной дамы уже включал кокошник и платье с длинными рукавами «а-ля бояр».
Читающая публика, с одной стороны, тяготела к национальным корням, а с другой стороны, ее идеалом был романтический герой в духе лорда Байрона – утонченный, умный, непонятый и поэтичный. В то время аристократия читала английские и французские романы и ориентировалась именно на их эстетику. Ей нужно было что-то похожее – но свое, на русском.
Пушкин стал идеальным автором для своей эпохи, потому что он воплотил в себе этот запрос.
Обратите внимание на других крупных авторов той же эпохи – Лермонтова, Грибоедова и Гоголя. В их творчестве прослеживаются все те же темы: романтический герой-одиночка и отсылки к истокам, к глубинке, к народным массам.
В других европейских странах в ту эпоху происходило то же самое: на волне были мятежные поэты, патриоты и романтики. Время было такое.
Откройте произведение любимого автора и найдите литературные приемы, описанные в этой главе.
Глава 33
Авторский стиль
В этой главе речь пойдет о самой неуловимой составляющей литературного языка – об авторском стиле.
Сразу оговорюсь: многим людям никакие стилистические изыски не нужны – им вообще непонятно, чем восхищаются любители классики. Но если вам нравятся такие авторы как Набоков, Довлатов, Бунин, Шмелев и пр., давайте разбираться – что делает их произведения прекрасными.
Иногда нам попадаются тексты, в которых явно ощущается присутствие автора. И неважно – это рассказ от первого или от третьего лица. Автор предстаёт перед нами как личность – со своими особыми словечками, манерой и мелодикой речи.
Такую особенность текста называют авторским голосом, и, пожалуй, пение – это ближайшая аналогия. Согласитесь, что есть просто хорошие голоса, а есть незабываемые – их не спутаешь с другими. Вспоминайте Луи Армстронга, Эдит Пиаф, Владимира Высоцкого, Виктора Цоя, Шакиру, Лану Дель Рей…
У певцов речь идет об особом тембре и интонациях, а у писателей голос формируется за счет выбора слов и ритмического рисунка.
Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
– Владимир Набоков
Умелые авторы могут писать на разные голоса: одно произведение может быть исполнено в забавной мещанской манере, другое – в духе напыщенной прозы XIX века, третье будет напоминать подростковый блог. Но авторский стиль все равно будет виден невооруженным глазом. Это как почерк: как ни маскируй его, а он даст о себе знать.
Поначалу у нас нет выраженного литературного «я», и мы пишем, подстраиваясь под образцы, которые попадаются нам на глаза.
Например, дети сочиняют истории, подражая русским народным сказкам.
Жил-был один мальчик, и у него были полосатые носки. Однажды мама попросила его: «Сынок, принеси-ка мне напиться», а он ей отвечает человечьим голосом…
Содержание может быть любым, но мы сразу узнаем этот напев, эту мелодику.
Позднее дети пытаются подражать статьям из учебников.
Александр Пушкин – величайший поэт, создавший огромное количество бессмертных произведений и по праву занимающий достойное место в мировой литературе.
Это обыденный ритмический рисунок и куча абстракций – нет ни ярких образов, ни попыток выразить свою мысль. Но что ж поделаешь – именно такие тексты дети получают в качестве образцов.
Подражание дает нам готовые схемы, что и как писать. Те, кто копирует хороших авторов, обучаются качественному письму. Те, кто учится у непрофессионалов, перенимают их дубовый язык и даже не замечают этого. Так что учитесь у того, на кого вы хотите быть похожими.
На первом этапе не бойтесь повторять за другими: вы не занимаетесь плагиатом, вы учитесь по образцам. Точно так же поступали великие мастера. Например, Булгаков учился у Чехова, и это очень заметно: почитайте «Каштанку» и сравните ее с «Собачьим сердцем».
Если автор продолжает работать над собой, то со временем у него вырабатывается собственный голос, но при одном условии.
Помните, мы говорили о том, что образный текст получается только тогда, когда мы продумываем все от и до? То же самое относится к становлению личного стиля: себя надо увидеть и понять: кто я? Какой я? О чем я хочу поговорить с читателями?
Когда у автора появляется это видение, слова подбираются сами собой – потому что они естественны и уместны.
Вот начало поста Якова Когана.
Ну что ж, докладываю: переболели мы с бабой этим вашим коронавирусом.
А вот моя ученица Люся Курьязова.
Италия всегда возвращает силы. Тут сама природа располагает. Пинии, море, прошуто, горький эспрессо, жара, пять симпатичных немцев в домике напротив. Ходят голые, подтягиваются, приходят просить зажигалку.
Видите? Всего несколько строк, а энергия уже пошла – за текстом виден живой человек.
Бывает, что автору некомфортно появляться на публике в своем собственном образе. В таком случае создается альтер-эго писателя. Скажем, у Зощенко авторский голос принадлежит не ему самому, а его лирическому герою.
Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках. Ежели баба в шляпке, ежели чулочки на ней фильдекосовые, или мопсик у ней на руках, или зуб золотой, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место.
Для того чтобы выработать собственный авторский стиль, вам нужно:
• четкое видение себя или своего лирического героя. Образ автора создается по той же схеме, что и образ литературного персонажа. См. главу 37;
• фокус, то есть понимание, на что автор или лирический герой будет обращать внимание. Какие проблемы он станет решать? Что его будет радовать, а что бесить?
• языковые особенности. Автор существует не в вакууме – он всегда принадлежит к какой-то группе, у которой есть свой говор, свои интонации, свои интересы.
Особое внимание надо уделять выбору слов – именно они определяют энергетику текста и, следовательно, самого автора (как это делается, мы разбирали в предыдущих главах).
Также очень важен ритм – автор должен уметь с ним работать. Рассмотрим эту тему подробнее.
Ритм – это усилитель: он нас вдохновляет и обостряет наше восприятие. Нам хочется приплясывать при звуках ритмичной музыки; мы постукиваем пальцами, когда нам надо сосредоточиться; мы гораздо легче запоминаем текст, если в нем присутствует определенный размер.
Более того, мы автоматически обращаем внимание на ритм – будь то гул динамиков из проезжающей машины или стук сердца любимого человека.
По всей видимости, это отголоски древнейших, еще доисторических практик, когда наши предки вопили и стучали по деревьям, чтобы огласить на всю округу: «Мы существуем. Это наша территория».
Ритм позволяет нам чувствовать себя более живыми и более значимыми.
Совершенно не случайно солдаты маршируют в ногу или бегают под особые песни-кричалки. На рок-концертах толпа подхватывает реплики певца; в церквях прихожане хором повторяют слова священника. Получается простой, но очень эффективный ритмический рисунок, от которого мурашки бегут по телу.
Одним словом, это встроенный в нас механизм, и авторам грех его не использовать.
Когда мы пишем стихи мы задаем ритм с помощью рифмы, созвучия и поэтического размера.
- Он следит за сеньорой ночами,
- За чужими плечами,
- За стаканом печали.
- Он, как жгут, перекручен,
- Как провод искрит.
- Он затоптан ее каблуками.
- Она танго танцует,
- Как будто бы мстит:
- Будто по сердцу бьет кулаками.
В прозе нам приходится решать более сложную задачу. Нам надо добиться музыкальности, но без рифмы, потому что в прозе она, как правило, режет глаз.
Нашими инструментами будут:
• длина предложений или их частей;
• паузы;
• вычеркивания частей речи;
• повторения;
• аллитерации;
• отражения.
Разбираем подробнее.
ДЛИНА ПРЕДЛОЖЕНИЙ И ИХ ЧАСТЕЙ
Ритм в прозе срабатывает тогда, когда он сочетается с дыханием героя, с его сердцебиением – в прямом смысле. Длина предложений и их частей как раз позволяет добиться этого эффекта. Если герой бежит – предложения будут короткие, а если он сидит, развалясь на лавочке, можно построить длинную, витиеватую фразу – и это будет соответствовать энергетике сцены.
Посмотрите, как ощущается дыхание рассказчика в рассказе Исаака Бабеля «Король».
Венчание кончилось, раввин опустился в кресло, потом он вышел из комнаты и увидел столы, поставленные во всю длину двора. Их было так много, что они высовывали свой хвост за ворота на Госпитальную улицу. Перекрытые бархатом столы вились по двору, как змеи, которым на брюхо наложили заплаты всех цветов, и они пели густыми голосами – заплаты из оранжевого и красного бархата.
Эти предложения текут карамелью – они ленивы и расслаблены, в них ощущается дыхание сытого, благостного гостя.
Но к концу рассказа ритм меняется – равно как и длина предложений:
Участок исправно пылал с четырех сторон. Городовые, тряся задами, бегали по задымленным лестницам и выкидывали из окон сундучки. Под шумок разбегались арестованные. Пожарные были исполнены рвения, но в близлежащем кране не оказалось воды.
Видите, динамика совершенно поменялась: короткие фразы усиливают эффект сказанного.
ПАУЗЫ В ТЕКСТЕ
Паузы в тексте создаются с помощью очень коротких предложений или с помощью межстрочных пробелов. Они нужны для того, чтобы читатель мог «задержать дыхание» или наоборот «отдышаться».
Прочитайте вслух этот отрывок.
Мадам Бланш приняла его без единого слова. Черные лоснящиеся волосы, безукоризненное восточное лицо. На пальцах, словно кольца, крохотные ярко-голубые цветки. Длинное белое платье, полупрозрачное. Босые ноги.
Герой Алессандро Барикко медленно оглядывает мадам Бланш и скользит глазами сверху вниз, останавливаясь на том, что имеет значение именно для него: он подмечает в облике женщины эротичные детали. Фразы будто накатывают ровными волнами, а потом идет короткий всплеск: предложение из двух слов. Именно оно создает ощущение паузы.
Иногда нам нужно прервать рассказ – и в этом случае подойдет межстрочный пробел. Допустим, вы описываете сексуальную сцену, но не хотите показывать все детали.
Клим проводил рукой по Нининой талии, всё ниже и ниже… Потом был крутой взлет бедра, и снова спуск, но теперь уже плавный и неторопливый. Хотелось растянуть время и вобрать в себя как можно больше деталей: едва уловимое тепло на простыне – там, откуда только что сдвинулась Нина; круглый выступ косточки на её запястье; покрывшееся мурашками предплечье…
Человеческая душа не способна была выдержать такое. Клим стиснул Нину в объятиях и вдруг осознал, что они дышат в одно дыхание.
Ставим межстрочный пробел. Далее читатель может выдохнуть и представить все, что ему надо, самостоятельно.
ВЫЧЕРКИВАНИЕ
Еще один интересный прием – вырезание частей речи, без которых можно обойтись. Текст делается компактным, «густым» и немного странным.
Ярославна, – как была в сорочке, простоволосая, – взлетела через ступени в материну светелку.
– Стойте! – приказала, едва дыша.
Бояре поворотились, засопели носами.
Молча. Оскалясь по-звериному.
ПОВТОРЕНИЕ
Повторение позволяет сделать акцент на чем-то и усилить переживание – как героя, так и читателя.
Элизабет преследовали его повсюду. в гулких коридорах замка, в ночи, в церкви, залитой утренним солнцем.
Повторять можно не только отдельное слово, но и целые фразы:
, – решила она, поднимаясь с постели. Мантию на плечи, корону на затылок, косу заправить за воротник, чтобы не щекотала шею. – даже большой королевский выход.
Если нам надо показать однообразные действия, мы можем повторять не фразу, а ее структуру.
Целыми днями он летал над ее домом: описывал круги, заходил с востока и запада, с севера и юга, нырял, почти касаясь крылом соломенной крыши, а потом резко взмывал ввысь.
Такой прием позволяет продемонстрировать нетерпение, упорство, ожидание и т. п.
Повторение не надо путать с тавтологией, о которой мы говорили в главе 23. Если мы используем повторы намеренно, ради дополнительного акцента, они только украшают текст. Но, естественно, этим приемом не стоит злоупотреблять.
АЛЛИТЕРАЦИЯ
В главе 23 я также упоминала, что обилие одинаковых согласных выглядит некрасиво – если они находятся рядом. Но в некоторых случаях мы можем сделать это нарочно – ради звукоподражания.
– Покляну! – заоал он. – азорю!
Повторение раскатистого «р» тут вполне уместно, потому что оно звучит как рычание.
– агайте быстрее! – проелестела эльфийка прямо ему в ухо. – Прошу вас.
А в этом примере «ш» олицетворяет шепот.
ОТРАЖЕНИЕ
В некоторых случаях мы намеренно искажаем литературный язык, чтобы продемонстрировать бурные эмоции героев. Они как бы отражаются в сбивчивых и нарочито неправильных фразах. У Булгакова в «Мастере и Маргарите» можно найти массу примеров.
И вдруг за столиком вспорхнуло слово: «Берлиоз!!» Вдруг джаз развалился и затих, как будто кто-то хлопнул по нему кулаком. «Что, что, что, что?!!»
– Берлиоз!!!
И пошли вскакивать, пошли вскакивать.
Зануда-редактор мог бы тут все перечеркать, но тогда исчезло бы ощущение торопливости, сбивчивой речи и захлестывающих эмоций.
Общего рецепта для разработки авторского стиля не существует. Мы можем только перечислить – какие приемы бывают и на что надо обращать внимание у других писателей.
Начните с чтения классики – Ивана Бунина, Михаила Булгакова, Владимира Набокова, Сергея Довлатова, Исаака Бабеля, Алексея Толстого, Ивана Шмелева и Николая Лескова. Это даст понимание – что такое литературный голос и в чем он выражается.
Обязательно читайте современную поэзию – в больших количествах. Я рекомендую Веру Полозкову, Юрия Смирнова, Дану Сидерос и Дмитрия Быкова. Это отличная тренировка поэтического слуха.
Пытайтесь подражать классикам. Бояться этого не нужно: поначалу вы все равно не сможете писать, как знаменитые мастера, – так что вашу «вторичность» никто не заметит. Копирование позволит вам отточить навык. Точно так ученики художественных школ копируют чужие полотна: не для того, чтобы выдать их за свои, а для того, чтобы набить руку и понять «как это делается».
А потом, когда вы почувствуете в себе достаточно сил, пробуйте писать что-то свое: экспериментируйте, ошибайтесь и постепенно продвигайтесь вперед.
Вот уже почти сто лет люди спорят о том, кто написал роман «Тихий Дон». Одни утруждают, что его автором является Михаил Шолохов, другие считают, что рукопись была им присвоена и частично переделана.
Откройте роман и отметьте все части, где речь идет о белогвардейцах и казаках. Послушайте авторские интонации, посмотрите, какие приемы были использованы, как автор описывает людей, места и события. Почувствуйте энергетику текста.
Теперь посмотрите на части, в которых рассказывается о коммунистах. Спросите себя: это произведение написано одной рукой или его действительно перекраивали, чтобы вставить чужеродные куски?
У этой загадки нет официального ответа. Дело политическое, и спорящие стороны постоянно уходят от темы и начинают обсуждать не роман, а скрытые мотивы друг друга: «Вы готовы оправдать любую подлость Советов!» – «А вы обвиняете Шолохова в плагиате только потому, что завидуете ему!»
На мой взгляд, ответ кроется в авторском стиле. Каждый из нас может посмотреть на текст собственными глазами и сделать выводы.
Шаг третий
Рассказываем классные истории
В этой части речь пойдет о литературных техниках, которые позволяют создавать захватывающие истории.
Я советую набивать руку на коротких рассказах: на них проще всего отрабатывать навыки.
Мастерство рассказчика пригодится даже тем из вас, кто собираются писать только нехудожественную литературу: как минимум вы научитесь приводить красочные примеры и объяснять сложные концепции доступным языком.
Глава 34
Как устроена история
Вы наверное не раз слышали, что история – это самый эффективный способ донести мысль до окружающих. На этой основе выстраиваются не только художественные произведения, но и реклама, концепции брендов и блогов, резюме и даже картины и фотографии.
У нас явно есть врожденный интерес к чужим байкам. Стоит нашим знакомым сказать «Со мной такая история приключилась!», как мы моментально обращаемся в слух. Наши любимые развлечения – это кино, телепередачи, видеоигры, книги, театр и соцсети, и все это основано на историях. Мы их не просто потребляем – мы не можем ими насытиться.
В этой главе я расскажу о том, как работают истории и почему люди вообще ими интересуются.
Наше принципиальное отличие от животных заключается в том, что мы можем обучаться на чужом опыте посредством его описания. Нам даже необязательно смотреть на то, как сосед ловит рыбу; он может рассказать – где именно он рыбачил, какую наживку поставил и какие снасти использовал.
Так мы получаем ценные сведения об окружающем мире и при этом ничем не рискуем и не тратим собственные ресурсы. Представляете, какая это экономия?
Мы передаем информацию двумя способами – с помощью инструкций и с помощью историй.
Инструкция – это прямое указание: делай так-то и получишь нужный результат. Но мы готовы слушать инструкцию только тогда, когда у нас есть осознанная потребность. Например:
• Я хочу собрать новый шкаф, и мне нужен дельный совет – как это сделать.
• Ребенок попросил испечь шоколадный торт и мне требуется хороший рецепт.
Читать бесплатно другие книги:
