Убийство в стиле винтаж Марш Найо

Глава 10

Море версий

– Даже не знаю, – пробормотал Аллейн, когда Бродхед вышел, – чего я заслуживаю больше – хорошей оплеухи или пинка под зад?

– Почему, сэр? – спросил Уэйд.

– Посудите сами. Когда все разошлись по гардеробным, на сцене рядом с телом остались я, мистер Мэйсон, мистер Гаскойн, доктор Те Покиха и старший механик. Тогда я еще думал, что это просто несчастный случай, хотя чисто автоматически попросил всех не покидать здание театра. Наверное, сработал профессиональный инстинкт – реакция на внезапную смерть или что-то в этом роде. Если бы мне пришла в голову мысль об убийстве, я бы, конечно, постарался не отпустить никого со сцены. Не знаю, удалось бы мне это без помощи полиции, но в любом случае в то время я ничего не заподозрил, хотя вопрос «Случайность или убийство?» напрашивался сам собой. Когда мы остались одни, у бедняги Берта вдруг развязался язык. Он без конца твердил одно и то же: здесь что-то нечисто, такого не может быть и тому подобное. То же самое повторял и мистер Гаскойн. Они собирались вместе подняться наверх и взглянуть на устройство с блоком. Тут я превратился из просто профессионала в ярого служаку. Я воскликнул: «Нет, нет, джентльмены, мы должны предоставить это нашей доблестной полиции!» Они почесали в затылке, посмотрели на потолок и отказались от этой затеи.

– Замечательно.

– Да, но что произошло на самом деле? Может быть, они все-таки забрались наверх? Если так, то они увидели устройство в том же состоянии, в каком оно находилось после падения бутылки. И в том же, в каком я нашел его несколько минут спустя, когда поднялся по лестнице. Хорошо, но какой эффект это произвело бы на убийцу? Допустим, убийцей был не один из стоявших на сцене, а кто-то другой. Тогда он мог просто вылезти из своей норы, увидеть пустую сцену, услышать голоса наверху и снова уползти обратно. Он не стал бы заметать следы.

– Да, но у нас есть ваше свидетельство, – возразил Уэйд.

– Правильно, есть. Похоже, мы поймали его на подтасовке, – согласился Аллейн. – Если только… если… – Он раздраженно потер нос. – На самом деле я люблю подтасовки. Над кроваткой каждого потенциального убийцы надо вывешивать надпись: «Не перемудри!» Но я чувствую здесь какой-то подвох. Идем дальше: если наш человек – Те Покиха, Мэйсон, Гаскойн или Берт, то он все равно не смог бы исправить механизм. Получается, что, запретив им эту экскурсию, я сам спровоцировал убийцу на попытку замести следы.

– Вот и хорошо, сэр, поскольку, попытавшись, он совершил ошибку.

– Кроме того, мы не смогли бы найти тики.

– Вторая ошибка!

– Вы считаете? – спросил Аллейн. – Я в этом сомневаюсь.

– Не совсем вас понял, сэр. Разве мы не должны использовать тики?

– Конечно, – ответил Аллейн, слегка скривив губы, – попытаться стоит. Что на этот счет сказали Хэмблдон и Мэйсон?

– Примерно то же, что и Бродхед. Хэмблдон говорит, что взял фигурку в руки вскоре после того, как вы подарили ее миссис Мейер. Потом он передал ее кому-то другому, кажется, мистеру Вернону, но точно не помнит. Мистер Мэйсон сказал, что не помнит, кто дал ему божка, но сам он вернул его миссис Мейер перед тем, как все сели за стол.

– А миссис Мейер?

– Говорит, что вроде бы помнит, как он отдал ей тики, после чего, как ей кажется, она поставила его куда-то на стол. Вот и все!

– Мда, – пробормотал Аллейн. – Море версий.

– Миссис Мейер… – начал Уэйд, но тут же остановился. – Простите, сэр, как мне ее лучше называть? Миссис Мейер или мисс Дэйкрес?

– Мисс Дэйкрес, полагаю.

– Просто иногда мне кажется, что это не совсем удобно. Так вот, мисс Дэйкрес немного удивилась, когда я спросил ее про тики. Она бросила на меня странный взгляд.

– Наверное, потому, что я уже спрашивал ее об этом.

– В самом деле? И ответ был тот же?

– Более или менее. Она поискала в своей сумочке и сказала, что не помнит, что с ним случилось. Хотя…

– Вот и прекрасно, – подытожил Уэйд, не обратив внимания на сомнения в голосе Аллейна. – Ладно, будем двигаться дальше. Кого вызовем следующим?

– Вероятно, надо спросить мистера Гаскойна, он последним осматривал механизм с бутылкой. Если вы не против.

– Пойдет, – кивнул Уэйд и послал за Гаскойном.

Помощник режиссера объяснил, что в последний раз блочное устройство проверяли в конце третьего акта.

– Мистер Мейер пришел к нам за кулисы. Он был взбудоражен так, словно мы давали первый спектакль, – рассказал Гаскойн. – Без конца спрашивал, все ли в порядке. Перед этим я сам все тщательно проверил, и мы сто раз отрепетировали трюк с бутылкой. Но, чтобы его успокоить, я снова отправил наверх Берта, а потом, представьте себе, шеф сам полез вслед за ним! Наверное, тогда он и ослабил проволоку на пробке. Его буквально лихорадило. Можно подумать, он что-то предчувствовал. Это было перед самым занавесом. Когда они спустились вниз, мы уже закончили.

– Кто из них спустился первым?

– Берт. Он зашел ко мне в суфлерку и доложил, что все в порядке. Мистер Мейер ушел куда-то в сторону фойе.

– А что делали вы?

– Я? – удивленно переспросил Гаскойн. – Я начал готовить сцену к празднику. Мне помогали Берт со своей командой.

– Вы не заметили, после этого кто-нибудь поднимался по лестнице? – без особой надежды спросил Уэйд.

– Нет, конечно. Если бы заметил, то сразу бы сказал. Инспектор, послушайте: я уверен, кто-то копался в этом механизме. Может, мне слазить наверх и посмотреть, что там и как?

– Вы найдете все в том же виде, мистер Гаскойн, – заверил Уэйд.

– Но я точно знаю, – настаивал Гаскойн, – что тут что-то нечисто. Поверьте мне.

– Еще один вопрос, сэр, – невозмутимо продолжал Уэйд. – Когда все покинули сцену по предложению старшего инспектора Аллейна…

– Старшего кого? – ошеломленно перебил Гаскойн.

Уэйд объяснил, в чем дело.

– Ах, вот оно как! – воскликнул Гаскойн. – Странно. С нашей труппой что-то не так? Мистер Аллейн, вы кого-то выслеживали? Что происходит?

– Я в отпуске, – извиняющимся тоном ответил Аллейн. – И я никого не выслеживал, мистер Гаскойн.

– В самом деле? – недоверчиво пробормотал помощник режиссера.

– Это правда, – подтвердил Аллейн. – Честное слово.

– Итак, мистер Гаскойн, – продолжал свои расспросы Уэйд, – что вы делали после того, как все остальные покинули сцену?

– Остался на месте. Хотел подняться наверх и проверить механизм, но мистер… То есть инспектор… Аллейн посоветовал дождаться полиции. Почему вы сразу не сказали, кто вы такой?

– Мне показалось, что это будет неуместно, – ответил Аллейн. – Значит, вы оставались на сцене до появления полиции?

– Да, – ответил Гаскойн.

Уэйд взглянул на Аллейна.

– Хорошо, мистер Гаскойн. Думаю, на этом пока закончим. Где вы остановились?

– В отеле «Рэйлвей».

– Прекрасно, сэр. Возможно, завтра вас вызовут в участок. Судебное заседание…

Уэйд вывел Гаскойна в коридор и вернулся с озабоченным выражением лица.

– Кажется, его можно исключить, – пробормотал он. – По крайней мере до тех пор, пока мы не обнаружим новые факты. Гаскойн встретил нас у дверей и все время был на сцене. Значит, он не мог залезть наверх. Насколько я понимаю, наша задача – выяснить, что каждый из них делал после того, как покинул сцену. Ведь так, сэр?

– Пожалуй, – согласился Аллейн. – В промежутке между убийством и нашей первой экскурсией по галереям кто-то забрался по лестнице и исправил механизм. Самое подходящее для этого время – после ухода со сцены. За кулисами почти кромешная тьма. Кто-то мог легко скользнуть в сторону, добраться до ближайшей лестницы и залезть наверх. Вероятно, перед этим он – или она – снял свою обувь. Если я прав, во время моего первого визита преступник прятался где-то рядом. Ему хотелось поскорей закончить дело, пока не прибыла полиция. На самом деле он почти ничем не рисковал. Если бы его застукали на месте, он мог бы сказать, что хотел проверить механизм, и начал бы разглагольствовать про «нечистую игру» и прочее. Мы знаем, однако, что Гаскойн этого не делал.

– И Бродхед тоже, если Брендон Вернон подтвердит, что они вместе ушли в гримерную, – заметил Уэйд.

– Справедливо. Теперь посмотрим на дело с другой стороны. В первый раз убийца поднялся наверх, чтобы отрезать груз и сдвинуть блок вправо. Бродхед, опять же, говорит, что они с Верноном вместе ушли в гримерную после окончания спектакля. То есть уже после того, как Берт спустился вниз и сообщил, что все в порядке. Если Вернон подтвердит эти показания, обоих можно исключить. А если Берт и его приятели подтвердят, что Гаскойн не покидал сцену во время подготовки к празднику, можно вычеркнуть и его.

– Выходит, круг подозреваемых сужается, сэр. Мэйсон на допросе сказал, что во время всего спектакля сидел в театральной кассе. Потом, когда публика стала расходиться, он перешел в этот кабинет, чтобы поговорить с покойным. По его словам, Мейер вскоре ушел, объяснив, что хочет проверить сцену. Мэйсон после этого подсчитал выручку за вечер и сделал еще кое-какие дела. Потом он вышел из кабинета и сходил к театральному вахтеру, чтобы попросить его проверять фамилии гостей и не пускать в здание всяких зевак и прочих людей, которых нет в списке. Я говорил с этим стариканом, его зовут Синглтон, и он вспомнил, что Мэйсон действительно выскочил из кабинета во двор и дал ему такие указания. Он сказал, что потом Мэйсон вернулся в свой кабинет. Мэйсон говорит то же самое. Больше того, старый хрыч уверяет, что чуть позже сам заглянул в офис, чтобы что-то уточнить, и Мэйсон по-прежнему был на месте. Есть еще показания доктора Те Покиха, который заглянул в кабинет к Мэйсону перед началом праздника и болтал с ним несколько минут, а потом ушел, оставив его в офисе. Получается, мистер Аллейн, что Мэйсон мог оказаться за кулисами, не будучи замеченным Синглтоном, только одним способом: сначала пройдя в ту дверь, которая ведет в театральную кассу, потом выбравшись на улицу через главный вход, где все могли его увидеть, затем обогнув здание с обратной стороны и, наконец, войдя в него через черный ход. Между тем дверь со двора закрыта изнутри. Но даже если бы у Мэйсона были ключи, он все равно не успел бы вернуться вовремя. Синглтон говорит, что заглянул к нему через пять или шесть минут. Это очень мало. Мэйсон утверждает, что сидел здесь какое-то время – не очень долго, – занимаясь бумагами и все такое, а потом присоединился к вечеринке. Синглтон хорошо помнит, как Мэйсон вернулся в офис, и клянется, что тот не выходил за кулисы, пока не пришли последние гости.

– Я сам был в их числе, – заметил Аллейн, – и застал Мэйсона у служебного входа.

– Вот как, сэр? Что ж, понятно. Выходит, у мистера Мэйсона надежное алиби. А потом, после того, как вы вместе с ним вошли на сцену, у него было время, чтобы подняться наверх?

– Было, и полно, – со вздохом ответил Аллейн, – но он этого не делал. Я отлично помню, что Мэйсон все время был на сцене. Он стоял рядом со мной, и я разговаривал с ним и Хэмблдоном.

– То же самое сказал и Хэмблдон, – мрачно подтвердил Уэйд. – Да, все ниточки вроде сходятся. С другой стороны, я видел, как и не такие алиби превращались в дым. Завещание покойного – чертовски хороший мотив. Мистер Мэйсон здорово разбогатеет после этого убийства.

– А раньше он не был богат? – небрежно спросил Аллейн.

– Это нам еще предстоит выяснить. Скажите, а Скотленд-Ярд мог бы…

– О да, конечно. Они вам обязательно помогут. Мы называем это «тактичными запросами». Жаль, что меня там нет.

– Зато вы здесь, – возразил Уэйд, – и я уверен, что они об этом знают.

– Что-то мне не нравится, как вы это говорите, – с кислой улыбкой заметил Аллейн. – И я прекрасно вижу, к чему вы клоните.

Уэйд обезоруживающе улыбнулся.

– В конце концов, – развел он руками, – это скорее английское дело, чем новозеландское, разве нет?

– Поживем – увидим, – ответил Аллейн. – Как там насчет вашего тики? И раз уж мы о нем заговорили: вы спросили мистера Мэйсона, куда он ушел вместе с доктором Те Покиха после убийства?

– Ему стало нехорошо, и доктор куда-то его отвел, чтобы пропустить стаканчик.

– Доктор отвел его сюда. Видите, на столе бутылка и два бокала?

– Да. Я распоряжусь, чтобы с них сняли отпечатки пальцев. Похоже, они пили чистый виски.

– Значит, доктору Те Покиха тоже стало нехорошо, – заключил Аллейн. – Хотя мне казалось, что он выглядел уверенным и спокойным. Что было после двух порций чистого виски?

– Доктор позвонил нам, оставив Мэйсона допивать свой бокал. Мэйсон утверждает, что оставался здесь до нашего прибытия. Я помню, что видел с улицы открытую дверь в офис и горевший внутри свет. Кажется, я даже заметил его фигуру. Вахтер говорит, что после нашего приезда вышел во двор, заглянул к Мэйсону и какое-то время с ним беседовал. По его словам, это было сразу после того, как он впустил нас в театр. Потом они вместе с Мэйсоном пошли в гардеробную.

– Так оно и было, сэр, – неожиданно вмешался Касс. – Я как раз стоял у служебного входа, когда они вошли внутрь. Вид у мистера Мэйсона был скверный.

– Больной? – уточнил Аллейн.

– Именно так, сэр.

– Больной или здоровый, – буркнул Уэйд, – но с Джорджем Мэйсоном надо держать ухо востро. Что касается мисси… мисс Дэйкрес, у нее вообще нет алиби на то время, когда преступник испортил механизм с бутылкой. Она говорит, что сразу отправилась в гримерную и сидела там одна до начала вечера.

– А ее костюмерша?

– Она отправила ее принарядиться к празднику. Короче говоря, мисс Дэйкрес вполне могла подняться по лестнице, подправить механизм и вернуться назад в гримерную. Когда она появилась на празднике, сэр?

– В последнюю очередь, – ответил Аллейн, сразу вспомнив всю эту картину: мелодичный смех Каролин, Акройда, торжественно открывавшего перед ней дверь, шествие театральной дивы и собственный поклон.

– В последнюю очередь! – воскликнул Уэйд. – Значит, пришла последней и одна…

– Нет, не одна. За ней ходили Хейли Хэмблдон, мистер Мэйсон и мистер Мейер.

– Выходит, и тут все чисто, – пробормотал Уэйд.

– Как насчет мистера Хэмблдона? – спросил Аллейн.

– Он говорит, что после спектакля вместе со всеми покинул сцену и ушел в свою гримерную. Там его ждал костюмер, но он его отослал.

– Ну да. На нем уже был смокинг. Ему пришлось просто стереть грим.

– У него тоже была возможность подняться наверх, сэр. Отослав костюмера, он мог выскользнуть на сцену и подняться по задней лестнице. Уже после того, как Берт и мистер Мейер проверили механизм.

– А как насчет второго визита? Хэмблдон все время находился рядом с нами – и рядом с телом – и ушел со сцены в тот момент, когда Гаскойн, Берт и я были еще там. Он сказал, что пойдет в гримерную мисс Дэйкрес. Когда я заглянул туда позже, он действительно был там. Потом я предложил ему выпить немного бренди, и он ушел. Не думаю, что у него хватило бы времени и на фокус с грузом, и на выпивку. Нет, в принципе могло бы хватить, но ему пришлось бы действовать чертовски быстро.

– У Хэмблдона не было мотива для убийства, не так ли, сэр?

Аллейн поднял брови.

– Можно сказать, что нет, – пробормотал он.

– Если у вас есть какие-то сомнения… – начал Уэйд.

– Нет, нет. Ничего.

Стук в дверь возвестил о приходе Пакера.

– Прошу прощения, сэр, – произнес он, – вы готовы принять следующего?

– Да, да, – нетерпеливо ответил Уэйд. – Пришлите мне…

– Прошу прощения, сэр, но мистер Акройд спрашивает, не могли бы вы пригласить его раньше других? Он утверждает, что хочет сказать нечто важное.

– Акройд? Кто это?

– Комик, – объяснил Аллейн.

– А, без проблем. Ведите его сюда, Пакер.

Пакер ушел вместе с Кассом.

– Странно, почему ему так не терпится? – вслух подумал Уэйд.

– Действительно, странно, – поддакнул Аллейн.

– Акройд – это тот расфуфыренный коротышка, который всегда острит?

– И порой довольно мрачно, – добавил Аллейн.

– По правде говоря, я не был на спектакле. Нет, я люблю посмеяться, но, знаете, после кино все эти пьески кажутся довольно скучными. Сплошная болтовня. Есть, конечно, и неплохие водевили. Когда это действительно смешно, то…

– Акройд прекрасно умеет смешить на сцене. Но в жизни я нахожу его куда менее забавным.

– Я слышал, он просто бомба, – заключил Уэйд.

«Бомба» появилась в комнате под охраной Касса.

Мистер Акройд был, мягко говоря, невелик ростом: рядом с великаном Кассом он казался почти карликом. «Лицо у него и правда забавное, – подумал Аллейн. – Нос пуговицей: сюда так и просится красное пятно. Ему бы выступать в цирке, а не в классических комедиях. Впрочем, нет – актер он настоящий. Играет с умом и с тем неповторимым юмором, который идет изнутри, – как, например, у Чаплина. Но человек он все-таки неприятный. Комок желчи».

Акройд с непринужденной грацией шагнул к инспектору Уэйду. Его актерские манеры проявлялись и в реальной жизни. Казалось, он вот-вот выкинет какой-нибудь фокус или отпустит уморительную шутку.

– Надеюсь, я не помешал? – спросил комик.

– Все в порядке, сэр, – успокоил его Уэйд. – Садитесь. Вы хотели сказать мне что-то важное?

– Да. То есть я не думаю, что это так уж важно. Может быть, это вообще не имеет никакого значения. Но мне кажется, вы должны об этом знать. Знаете, обычно я не сую нос в чужие дела.

«Вранье», – подумал Аллейн.

– Мы вас прекрасно понимаем, мистер Акройд, – заверил Уэйд.

– Дело конфиденциальное. – Актер посмотрел на Аллейна. – Без обид, старина.

– Да уж какие обиды, – весело ответил Аллейн.

– Так что если не возражаете…

– Мистер Аллейн – детектив, – объяснил Уэйд. – Мы вместе работаем над этим делом.

– Детектив? – воскликнул Акройд. – Вот черт! Значит, Мейер знал об этом с самого начала! Так вы работали на Мейера?

– Боюсь, вы нас неправильно поняли, мистер Акройд, – ответил Аллейн. – Я полицейский, а не частный детектив.

– Из Скотленд-Ярда?

– Именно так.

– Значит, вы следили не за ним.

– О ком вы говорите? – спросил Уэйд.

– О Хэмблдоне, разумеется, – ответил Акройд.

Глава 11

Страницы: «« « ... 2021222324252627 » ... »»