Стрекоза для покойника Каури Лесса

– Беги…

Она попятилась. Он сунул ей что-то в руку, развернул, толкнул от себя и рявкнул:

– Беги к нашей машине!

И только тут Лука заметила белые фонтанчики, то тут, то там вспарывающие сугробы. Звуков выстрелов, как и в случае с Юлей Всеславской, слышно не было.

От толчка Яра девушка чуть не упала на капот близстоящего авто, но – вовремя сообразила! – подогнула колени, рухнув в снег за машину. Спустя мгновение к ней подполз Димыч. Лицо у него было не столько испуганное, сколько ошарашенное.

– Что происходит? – шепотом спросил он.

Лука высунулась из-за капота, желая посмотреть, где Гаранин, однако того поблизости уже не было. Перспективу старательно занавешивал снегопад.

Свистнул воздух, посыпалось разбитое стекло. Разбуженное авто заголосило, мерцая огнями.

Лука посмотрела на Хотькова огромными глазами.

– Димыч, нас пытаются убить…

Перевела взгляд на ключи, лежащие в ладони…

Новый выстрел раздробил фару. Острый осколок пластика рассек Хотькову щеку. Тот выругался. Схватился одной рукой за щеку, другой за Луку:

– Яр сказал к его машине бежать… Надо бежать! Давай… На счет три! Раз, два, три!

И они побежали. Лука в жизни так не бегала – почти ничего не видя от ужаса. Смерть едва не касалась плеча стальным крылом, и где-то в снежной мути остался Гаранин, только что спасший жизнь Димычу… Несмотря на то что глаза отказывались видеть, она, не осознавая, в полной мере пользовалась способностями Видящей и поэтому успевала не только отклоняться с траектории пуль, но и утягивать с них Хотькова. Спустя мгновения бешеного бега оба, задыхаясь, нырнули в черный BMW и заперли за собой двери.

Глухой стук, будто шмель ударился о стекло…

Еще один.

Смерть здесь!

Близко…

Это ее посланцы, и она все ближе с каждым выстрелом. Но на стекле ни трещинки!

– Да это броневик! – восхитился Димыч, с силой прижимая ладонь к кровящей щеке. – А я все удивлялся, зачем бумеру усиленная рама и такие колеса!

А затем стук прекратился. Спустя паузу мучительной тишины снежная вакханалия расцветилась фиолетовым и желтым, и музыкой зазвучала милицейская сирена, гармонично добавившаяся к какофонии голосящих изувеченных выстрелами машин с выбитыми стеклами и разбитыми фарами.

Стук в окно заставил обоих пассажиров подскочить. В салон пытался заглянуть полицейский с погонами лейтенанта.

– Откройте машину и выходите! – его почти не было слышно.

Лука нажала на кнопку брелока и отворила дверь.

– Что здесь происходит? – спросил лейтенант. – Кто стрелял?

– Мы не знаем! – дружно ответили и Лука, и Димыч.

– Что со щекой?

Хотьков на мгновение убрал ладонь.

– Осколок от фары… Там, метрах в тридцати, по машине стреляли. Мы рядом оказались.

– Документы предъявите!

Димыч полез во внутренний карман куртки, а Лука растерялась, поскольку паспорта с собой никогда не носила.

– У меня нет…

Неожиданно двое полицейских со всего размаха обрушили на капот машины… Ярослава Гаранина.

– У него холодное оружие, товарищ лейтенант, и возвращался с той стороны, откуда стреляли!

– Где Петров и Громов?

– Осматривают место происшествия. Стреляли из дальнобойника, но с глушителем. Скорее всего, с подвесной лестницы к шестому дому…

Лейтенант внимательно осмотрел гаранинский нож, взвесил в ладони.

– Для каких целей носите с собой клинок? – поинтересовался он у Яра.

Тот так и лежал на капоте, с завернутыми за спину руками.

– Коллекционирую, – хрипло отозвался тот. – Разрешение имеется, только оно дома.

– Проверим! – покивал лейтенант. – Василий, парня и девулю в отделение – оба без документов. А ты, Рыжиков, этого отвези в ближайший травмпункт, пусть зашьют.

– За что вы нас арестовываете? – возмутилась Лука.

Страх отпустил, и кровь от избытка адреналина бурлила в венах, заставляя ее чуть ли не ядом плеваться.

– Не арестовываем, гражданочка, а задерживаем для установления личности! – усмехнулся лейтенант и кивнул своим товарищам: – В машину их…

В отделение ехали на полицейском «козле», сидя друг против друга на скамейках в кузове. Рядом развалились патрульные, для наглядности положив ладони на приклады автоматов. Лука разглядывала их и ощущала себя героиней дешевого криминального сериала. Перевела взгляд на Гаранина.

– Все будет хорошо, – улыбнулся он, – вот увидишь.

Столько вопросов надо было ему задать, но не спрашивать же в присутствии конвоя, удалось ли ему догнать стрелявшего?

– В обезьянник, – коротко приказал лейтенант, когда они приехали в отделение. – До выяснения обстоятельств.

Обезьянник выглядел вполне себе по-киношному. Бетонные стены, две узкие железные банкетки вдоль них, прикрученные к полу, толстая решетка. В камере уже сидели какой-то мутного вида мужик и явный бомж, источающий ароматы. Несмотря на затрапезный вид, оба окинули вошедших вполне трезвыми взглядами.

– Сигаретки не найдется? – хрипло поинтересовался бомж.

Голос его напоминал карканье вороны.

– Не курю, – качнул головой Яр, а Лука полезла в карман куртки и достала едва початую пачку.

Надо же, за всеми этими событиями о сигаретах как-то и забылось.

– Девушка, а можно и мне? – оживился сосед бомжа.

– А можно две? – поддакнул бомж, протягивая руку.

– Берите все! – решительно сказала Лука. – Я бросаю!

– Ух ты, какая! – восхитился бомж. – Решительная!

Она села на другую банкетку рядом с Яром.

Задержанные не просидели и пятнадцати минут, как дверь открылась, и в камеру вошел… капитан Арефьев. Лука изумленно воззрилась на него – а он-то что тут делает?

Мефодий посмотрел хмуро, кивнул:

– Вы, двое, идите за мной.

– А мы? – в спину ему обиделся бомж.

Капитан привел их в пустой кабинет, с размаху плюхнулся на стул – как человек, которого ноги не держат от усталости. Лука разглядывала его во все глаза, похоже, он продолжал ночами не спать.

– Так и не хотите сказать мне, почему некто охотится за теми, кто посещал закрытый прием в «Черной кошке»? – устало потерев веки, спросил он. Подумав, уточнил: – Охотится за вами…

Яр и Лука молчали.

Порывшись в кармане, капитал достал сложенный вчетверо листок бумаги.

– Вот список погибших, изучите. Последние двое убиты вчера. Один задушен, другой – сброшен с моста под поезд.

Лука взяла листок, развернула. Перед глазами возникли фамилии в заметках – в телефоне Вита Алейника: список тех, кто находился рядом с гробом во время похищения броши-стрекозы Эммы Висенте. Он дублировал список Арефьева, только в нем не хватало… Муни, Вита, Димыча, Юли, Сани и… Яра.

Девушка очень осторожно положила листок на стол и посмотрела в окно. Ее в списке не было, но как она сможет жить, если погибнет еще кто-то из друзей, как погибла Оля Всеславская и чуть было не погиб Саня Логинов?

– Я не понимаю, при чем тут мы? – спокойно сказал Гаранин, взяв список, пробежав его глазами и возвращая капитану. – Да, мы были в тот день в клубе, и с некоторыми из этих людей я знаком. Но это всего лишь совпадение.

– Час назад вас пытались убить – расстрелять на улице, как бродячих собак! – язвительно заметил капитан. – Это тоже совпадение?

Яр пожал плечами.

Арефьев поднялся.

– Я забираю вас к себе в Управление. Посидите, отдохнете, подумаете… Главное, побудете под наблюдением. А то выпустишь вас, а через пару часов придется опознавать.

– Телефон верните, – встрепенулся Яр. – Право на звонок у меня есть!

Капитан, хмыкнув, достал из кармана свой телефон и положил перед ним. Судя по блеску его глаз, похожему на мерцание глаз кота в засаде, разговор будет отслежен.

– Димыч? – сказал Яр, и Лука внимательно на него посмотрела. – Димыч, нас забирают в Управление. Капитан Арефьев. Ты там как? Зашили? Рану обработали? Ты навести нас… Лука беспокоится. И будь осторожен! Пока…

– Все? – Арефьев пристально посмотрел на Гаранина. – Поговорили, можем ехать?

– Поговорили, можем ехать, – согласился тот и взял Луку за руку.

Капитан привел их в разделенное на зарешеченные камеры пустующее помещение в подвале Управления. И, любезно улыбаясь, пояснил:

– Я вас разлучу, для вашей же безопасности!

Лука не успела опомниться, как дюжие конвоиры втолкнули ее в одну камеру, а Яра – в соседнюю. Теперь она его не видела, поскольку камеры разделяла бетонная стена.

– Нас с тобой он тоже подозревает, – раздался голос Гаранина, когда и капитан, и конвоиры ушли.

Лука ощутила, что еще немного – и ее накроет паника.

– Ты думаешь?

– Он подозревает любого из оставшихся в живых из списка, но он ошибается.

– Откуда ты знаешь?

– Среди указанных там нет ведьмаков, кроме меня, – помолчав, ответил Яр. – А тот, за кем я погнался сегодня, – ведьмак!

– Ты его видел?

– Он был под действием зелий… Слишком быстро двигался. Но здоровый, гад! Тяжеловес… Как мой отец или Макс… был.

Наступившая тишина подавляла. Пугала до дрожи в коленях. Казалось, Гаранин сгинул в этой тишине, шагнул куда-то – и пропал.

– Они дружили, Макс и твой отец? – торопливо спросила Лука, не желая доверять тишине.

– Они были напарниками. – Слышно было, что Яр подавил вздох. – Кроме того, Макс был свидетелем на свадьбе у родителей.

– А… Как же так получилось? – искренне удивилась девушка.

– Макс однажды сказал, что ждал ее всю жизнь и дождался, – ответил Гаранин, и в его голосе Луке почудилась грустная улыбка. – Мама с ним снова начала смеяться… Давай не будем об этом?

– Давай… – покорно согласилась девушка и отошла от решетки.

Села на койку, накрытую матрасом и тонким одеялом. Семья – это мир. И когда он погибает – больно всем, кто в нем обитал. Раньше, когда у нее была семья, она этого не понимала. Разве ценишь то, что имеешь? Разве бережешь краюху, когда хлеба много?

Тишина по-прежнему давила. Горожанке, привычной к постоянному «белому шуму» окружающего мира, она казалась враждебной, затаившейся, замышляющей зло.

– Яр… – жалобно позвала она. – Ты здесь?

– Здесь, – тут же откликнулся он, – не бойся, я рядом.

– Когда ты рядом, я ничего не боюсь, – сказала Лука, стараясь не заплакать, – а сейчас ты там, за стеной! И здесь больше никого нет…

Сказала – и замолчала испуганно. В отсеке кто-то был: невидимый, смертоносный, находящийся в поиске.

– Лука… – голос Гаранина звучал излишне спокойно. – Здесь нежить, я чувствую…

– Мне страшно…

– Не бойся. Подумай, что тебя может защитить?

– Но…

– Думай!

Яр понизил голос и умудрился рявкнуть шепотом. А Лука, метнувшись к решетке, ощутила, как по вискам заструился холодный пот.

Да, она была здесь – тень, похожая на осколок тьмы. Медленно плыла вдоль коридора, кутаясь в лохмотья и посверкивая из их глубины красными злыми огнями. Призрачное одеяние вихрилось, словно черный снег, и Луке сразу стало понятно, как будто она давно это знала, – стоит одному из этих лохмотьев-щупальцев коснуться ее, и в эпикризе о гражданке Лукерье Павловне Должиковой запишут либо инфаркт, либо инсульт… Как у Эммы Висенте!

Девушка растерянно оглянулась. Чем защититься от того, что по логике вещей может проходить сквозь стены, просачиваться в любую щель?

И в этот момент раздался щелчок электронного замка коридорной двери.

Нежить метнулась куда-то вбок, мелькнула на краю сознания такой знакомой тенью!

– Яр… – дрожащим голосом позвала Лука.

– Тихо, все потом! – мгновенно ответил тот.

В помещение заглянул капитан Арефьев, подозрительно поводил носом, еще более подозрительно посмотрел на заключенных.

– К вам посетитель. Пять минут!

И уселся на стульчик у стены.

– Ну как вы тут? – Димыч зашел, преувеличенно бодро улыбаясь. – Лука, что с тобой? Бледная, как смерть…

Он посмотрел на нее, на подошедшего к решетке Гаранина и судорожно сглотнул, явно все поняв.

– Клаустрофобия, – пояснил ведьмак, – нам обоим плохо в замкнутом пространстве.

Лука, так и не перешедшая на обычное зрение, углядела молниеносный бросок его руки из-за решетки. Флакончик темного стекла с ладони Хотькова исчез в кармане куртки Яра…

– Ну… – Димыч нерешительно оглянулся на Арефьева. – Может, капитан и прав. Здесь вы в безопасности!

– А ты? – уточнил Гаранин.

– А я машину прямо за углом оставил, у помойки, – зачем-то уточнил Димыч. – Сейчас поеду домой и буду там сидеть, не высовывая носа!

– И это правильно! – негромко заметил Мефодий.

– Я нашим скажу, чтобы не волновались, – продолжил Хотьков, – и Анфисе Павловне позвоню.

– Только ей не говори, что я в тюряге! – испугалась Лука.

– Не скажу, – улыбнулся Димыч, – скажу, что ты с Яром.

– Время, – сообщил Арефьев. – По-хорошему, гражданин Хотьков, надо бы и вас того… в камеру! Для безопасности!

– Ну если надо – сажайте! – обреченно вздохнул Димыч. – Но я обещаю, что из дома носа не высуну, пока все не разрешится, и буду держать вас в курсе, если что.

Мефодий пожал плечами. Кажется, он бесконечно устал от всего происходящего, и ему стало уже все равно.

– Как знаете. Пройдемте.

Димыч вышел, кинув напоследок взгляд через плечо на Гаранина.

Едва за ними закрылась дверь, как Лука услышала странный скрежет. Негромкий, неприятный. Спустя мгновение дверь ее камеры распахнулась. На пороге стоял Яр… и не Яр. То существо, что она видела в ночь, когда они с Димычем приехали в дом на болотах. Существо с бледной кожей, суженными зрачками и мышцами, бугрящимися чудовищной силой. Ведьмак.

– Нам нужно уходить, он возвращается! – сказал Яр. – Капитан был бы прав, если бы убийца был человеком. Но он не человек!

– А кто он? – удивилась Лука. – Ведьмак?

– Нет. Злой дух… Лич.

– В нас стрелял дух? – еще больше изумилась она. – Как это возможно?

Гаранин поморщился и, схватив ее за руку, закинул себе на закорки.

– Их двое, человек и нелюдь… Держись крепче.

Дальнейшее Лука помнила плохо. Вроде бы Гаранин выдавил замок двери подвала, вихрем пронесся по коридору, миновал пост охраны у входа – причем никто не понял, что произошло – лишь заорал металлоискатель и взметнулись журналы на столе у дежурного, – и, очутившись на улице, свернул направо. К помойке.

Димыч ждал в машине. Резко обернулся, когда открылась дверь, вздохнул с облегчением, увидев Гаранина, заталкивающего Луку в машину.

– Слава богу!

– Подожди, мне нужно вернуться… Там мои вещи.

– Сматываться надо! Сейчас они обнаружат, что вы сбежали, и тут такое начнется!

– Не могу, – покачал головой Яр.

– Рюкзак! – догадалась Лука. – Там Алусин рюкзак. Яр, мы тебя подождем!

С мгновение он смотрел на нее, а потом взял маленькое лицо в ладони и поцеловал.

– Я скоро!

И исчез.

– Алуся? – подозрительно уточнил Хотьков. – Это кто?

– Его сестра. – Лука смотрела в том направлении, где скрылся Гаранин.

Ее больше волновала чернота с красными злыми огнями в глубине, вставшая на их след, чем переполох, который мог подняться в здании. Как скрыться от нее? Ведь никто не учил Луку таким вещам. Что говорила о боевой магии Анфиса Павловна? «В современных романах неучи пишут о боевой магии, каковой, по сути, не существует. Около семидесяти процентов заклинаний, призванных разрушать и уничтожать, основаны на использовании магии стихийников, остальные тридцать – извращение идеи целительства или использование призванной нежити для усилия собственных физических сил». Значит, магия стихийников вполне может сработать! Воды в ее распоряжении нет, огонь и земля привлекут внимание. Остается воздух! Воздух, управлять которым после случившегося с Темкой она боится! Вспомнилась вкрадчивость движений теневой твари… Та плыла, напоминая глубоководного хищника, который мог мгновенно сменить ленивую медлительность на стремительную смертоносность! Как ее назвал Яр – лич?

Лука закрыла глаза и представила, что воздух вокруг машины собирается в защитный купол, отражающий действительность. Теперь снаружи машину видно не было, хотя сидящие в ней видели все.

– Уф, родная, предупреждай хоть! – раздался над ухом голос Гаранина, и Лука взвизгнула от неожиданности. – Еле нашел! Отличный морок, только тебе придется его снять, когда тронемся, иначе в нас въедет первая же встречная машина. Димыч, отвези нас к моему авто, оно мне нужно, после заберешь Луку, и поедете по адресу, который я скинул тебе. Там надежные ребята, защитят, если что!

Он сел на заднее сиденье, поставил на колени рюкзачок и, обняв Луку, притянул к себе.

– Никуда я не поеду! – возмутилась та, отпихиваясь. – Димыч пускай едет!

Отпихиваться от Гаранина было то же самое, что отпихиваться от айсберга, потопившего «Титаник».

– Никуда я не поеду! – в свою очередь, возмутился Хотьков, заводя мотор. – Что бы вы без меня делали в своей камере! Меня и моих зелий?

– Сдохли бы, – честно ответил Яр, – Димыч, дела серьезные – там был лич. По наши души.

– Ли-и-ич? – протянул Хотьков, выруливая на улицу и встраиваясь в утренний поток машин. – Дела… А он-то тут при чем?

– ХЗ, – лаконично ответил ведьмак и замолчал, крепко прижимая к себе Луку и глядя на улицу.

– Мне обязательно нужно заглянуть домой! – говорила девушка, глядя на Яра. – Ну как ты не понимаешь? Она же волноваться будет!

– Она просто твоя домохозяйка! – возразил Гаранин.

«Ну так годков мне много, умом слаба стала. Люблю с людьми поболтать – в старости это уже радость, а не необходимость».

«Иди-ка выпей чаю, иллюминация. Худющая ты какая стала за эти дни! Надо тебя откармливать!»

«Но когда в моем сердце колоколом звучит вопрос: „А как ТАМ?“, я смотрю именно эти, черно-белые… Я не скорблю о том, что это было, я радуюсь… Не знаю, поймешь ли ты меня?»

– Не просто домохозяйка! – твердо сказала Лука.

– Хорошо, – сдался Яр, – только быстро. Первое, куда отправятся менты, когда обнаружат, что нас нет, – к нам домой! Вот только мою хату они не найдут – Михал Кондратьич постарается, а твою – легко!

– У меня в паспорте прописка стоит, – покачала головой Лука, – даже если по фамилии проверят, меня там нет. Пока найдут…

– Время теряем, – философски заметил молчавший до этого Хотьков с заднего сиденья BMW.

Ехать к знакомым Гаранина без друзей он отказался напрочь.

Черный автомобиль низко заворчал и тронулся с места.

– Нам бы маскировку какую на машину, – пробормотал Гаранин.

Лука остановившимся взглядом смотрела перед собой. Так вот почему она видела девушку в ботильонах садящейся в лимузин, в то время как другие утверждали, будто та уехала в бордовой девятке!

Лимузин… Не тот, в котором она ехала к Эмме Висенте, но очень похожий… Тогда, на пике Дара, она смотрела на девушку как Видящая и как Видящая знала о ее скорой смерти! Потому и машину увидела настоящую! А сейчас, едва поняла, что произошло тогда, в голове будто что-то щелкнуло.

Их обогнал красный «Альфа-Ромео». Красивая машина, мечта любой девушки! Губы Луки тронула лукавая улыбка. Почему бы не попробовать?

Спустя несколько минут Гаранин покосился в боковое зеркало, в котором отразилось ярко-красное заднее крыло его автомобиля, затем на спутницу – и захохотал.

– Что? – возмутилась Лука.

– Супермаскировка! – констатировал Яр. – Машину запомнит даже слепой! Обещай мне в следующий раз выбрать что-нибудь попроще?

– Я могу исправить, – краснея, ответила она, – я только что поняла, как это делается!

– Не надо! – запротестовал Димыч, разглядывая отражение машины в витрине магазина, мимо которого проезжали. – Во-первых, я всегда мечтал прокатиться в такой, а во-вторых, нам будет легче сбить погоню со следа – только сменить запоминающуюся машину на скромную.

Спустя некоторое время Гаранин припарковал карнавальный BMW во дворе дома Луки, повернулся к Димычу:

– Пойдем с нами. Сейчас лучше не разделяться!

– Согласен, – кивнул тот, закидывая на плечо щегольской кожаный рюкзачок, который взял из своей машины.

Они вошли в подъезд и поднялись на этаж. И тут Гаранин замер и поднял руку. А в душе Луки уже ширилось, росло предчувствие беды. Предчувствие, которое, как наводнение, снесло все защитные барьеры, тревогу, страх, все то, что предостерегает человека от ошибок. Она обогнула ведьмака и метнулась к квартире. Дверь оказалась не заперта… Коридор… Кухня… Пусто!

Анфиса Павловна лежала у окна в своей комнате, беззащитно раскинув руки. Седая голова в крови, черепаховый гребень раздавлен чьим-то неуклюжим каблуком. Все перевернуто, ее любимые кружевные накидушки порваны, ящики комода выворочены, подушки и матрас вспороты…

Лука бросилась к старушке, коснулась дрожащими пальцами кровавой раны на голове.

– Подвинься! – Димыч уже опускался на колени рядом. – Яр, дай тряпку какую-нибудь чистую…

– Полотенце подойдет? – спросил тот, появляясь из коридора: осматривал остальные помещения.

– Вполне. Давай сюда.

Хотьков достал из своего рюкзака уже знакомый Луке пластиковый бокс с зельями и шприц. Быстро набрал раствор, сделал укол. Анфиса Павловна застонала и пошевелилась.

– Лука… – позвал Гаранин.

Она не слышала, с ужасом смотрела на черные тени глазниц Беловольской, на белые губы и полотенце, медленно намокающее кровью.

– Лука! – Яр рывком поднял ее на ноги и вытащил из комнаты. – Быстро собери что нужно. Я пока вызову «Скорую».

– Но она… но ее…

– Благодаря Димычу она продержится до врачей… Давай скорее!

Лука метнулась в комнату. Здесь будто торнадо прошел, не оставив ни одной целой вещи. По сердцу резануло болью – кот, а что с котом?

– Вольдемар! – дрожащим голосом позвала Лука.

Из-под дивана раздался леденящий душу вой. Спустя мгновение кот вылез наружу – шерсть вдоль хребта вздыблена, хвост похож на елку, уши прижаты, красные глаза горят, как угли. Лука упала на колени.