Счастливчик Спаркс Николас
— Ты хороший человек. Я буду молча болеть за тебя со своей скамейки.
— Спасибо.
— Да, и когда придет Нана, не говори ей, что я обо всем тебе рассказала.
— Не скажу.
— И попытайся изобразить большую радость, чем сейчас. Лучше даже принять такой вид, будто ты польщен. Словно ты и вообразить не мог, что тебе когда-нибудь представится такая чудесная возможность.
— Нельзя просто сказать «да»?
— Нет. Нана захочет, чтобы ты пришел в восторг. Я уже говорила, как много это для нее значит.
— А, — снова произнес он. Он взял ее за руку: — Ты же понимаешь, что могла просто меня попросить. Не обязательно было давить на жалость.
— Я знаю, — ответила она. — Но так было намного веселее.
Словно по заранее отрепетированному сценарию, на веранду вышла Нана. Она быстро улыбнулась им обоим, потом подошла к перилам и повернулась к ним.
— Ты все еще играешь на пианино? — спросила Нана.
Тибо едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Тибо встретился с музыкальным руководителем на следующий день. И несмотря на первую неприязнь, возникшую у нее при виде джинсов, футболки и длинных волос Тибо, она вскоре поняла, что он не только умел играть, но и был вполне состоявшимся музыкантом. Размяв пальцы, он уже почти не ошибался, хотя следовало отметить, что выбранные произведения не отличались сложностью. После репетиции, когда появился пастор, Тибо попросили поприсутствовать на службе, чтобы он знал, чего ожидать.
Нана тем временем то и дело лучезарно улыбалась Тибо и болтала с подругами, объясняя, что Тибо работает в питомнике и встречается с Бет. Тибо периодически чувствовал, как женщины оглядывают его с неподдельным интересом и по большей части одобрением.
На пути к выходу Нана взяла его под руку.
— Ты вел себя лучше, чем утка на вертеле, — заявила она.
— Спасибо, — озадаченно произнес он.
— Как ты смотришь на небольшую поездку?
— Куда?
— В Уилмингтон. Если отправимся сейчас, то, думаю, когда мы вернемся, ты как раз успеешь сводить Бет на ужин. А я присмотрю за Беном.
— И что мне нужно купить?
— Неформальный пиджак и хлопчатобумажные штаны. И более парадную рубашку. Я не возражаю, когда ты ходишь в джинсах, но если ты собираешься играть на пианино на воскресной службе, тебе надо приодеться.
— А… — произнес он, тут же догадавшись, что здесь у него нет выбора.
Тем вечером, ужиная в «Кантине» — единственном мексиканском ресторане в центре города, Элизабет устремила глаза на Тибо поверх своего стакана с «Маргаритой».
— Знаешь, ты пользуешься огромным успехом, — сказала она.
— У Наны?
— Она не перестает восхищаться, какой ты замечательный, и как вежливо ты вел себя с ее подругами, и как уважительно общался с пастором, когда он появился.
— Ты говоришь так, словно она думала, что я пещерный человек.
Она рассмеялась:
— Возможно, что и думала. Я слышала, ты был весь в грязи до вашего отъезда.
— Но я помылся и переоделся.
— Я знаю. Об этом она мне тоже сообщила.
— Интересно, о чем она забыла упомянуть?
— О том, что другие женщины в хоре потеряли голову.
— Она так и сказала?
— Нет, а этого и не требовалось. Это было написано у нее на лице. Они и правда потеряли голову. Не каждый день молодой и привлекательный незнакомец приходит в церковь и поражает их воображение игрой на пианино. Как они могли не сойти с ума?
— Полагаю, ты несколько преувеличиваешь.
— А я полагаю, — сказала она, постукивая пальцем по кромке стакана и пробуя соль, — что тебе еще многое предстоит узнать о жизни в маленьком южном городке. Это большая новость. Абигайль играла для них пятнадцать лет.
— Я не собираюсь занимать ее место. Это временно.
— Тем лучше. Тогда люди смогут разбиться на два лагеря. Они будут еще долгие годы об этом сплетничать.
— Вот чем здесь все занимаются?
— Именно, — подтвердила она. — И кстати, нет способа лучше, чтобы тебя приняли в местном обществе.
— Мне не нужно, чтобы меня принимал кто-то, кроме тебя.
— Ты всегда такой милый, — улыбнулась она. — Ладно, как насчет этого? Кит просто взбесится!
— Почему?
— Потому что он состоит в пастве нашей церкви. На самом деле Бен будет с ним, когда увидит тебя. Кит придет в ярость, когда поймет, как все благодарны тебе за помощь.
— Не уверен, что хотел бы злить его еще больше. Я и так беспокоюсь из-за того, что он может предпринять.
— Он ничего не предпримет. Я знаю, на что он способен.
— Я почему-то не так уверен, — осторожно произнес Тибо.
— Почему ты так говоришь?
Тибо оглядел ближайшие столы, за которыми сидело много народу. Она, похоже, прочитала его мысли и пересела со своей скамьи в алькове поближе к нему.
— Ты что-то знаешь, а мне не говоришь, — прошептала она. — Что?
Тибо глотнул пива. Поставив бутылку обратно на стол, он описал свои встречи с ее бывшим мужем. Пока он рассказывал, выражение ее лица менялось — от отвращения до удивления, в конце концов, на нем отразилось некое подобие озабоченности.
— Надо было сказать мне об этом раньше, — заявила она, нахмурившись.
— Меня это не особо волновало, пока он не вломился в мой дом.
— Ты правда веришь, что он может тебя подставить?
— Ты знаешь его лучше, чем я.
Она поняла, что больше не хочет есть.
— Думала, что знаю.
Поскольку Бен поехал к отцу (а эта ситуация ввиду сложившихся обстоятельств обоим казалась немного сюрреалистичной), в субботу Тибо и Элизабет отправились в Роли, где можно было легко позабыть о размышлениях на тему, что Кит Клейтон может или не может сделать. Днем они пообедали в кафе в центре города и посетили Музей естественной истории, а вечером направились в Чапел-Хилл. Северная Каролина играла против Клемсона, что в Южной Каролине, и игру транслировал и по И-эс-пи-эн. Хотя игра проходила в Южной Каролине, бары в центре были переполнены, множество студентов смотрели ее на гигантских плоскоэкранных телевизорах. Услышав, как они кричат и улюлюкают; словно судьба всего мира зависит от исхода игры, Тибо поймал себя на мысли, что парни их возраста служили в Ираке, и задался вопросом, какие солдаты получились бы из этих студентов.
Они пробыли там недолго. Через час Элизабет уже была готова уйти. Идя к машине, они обнялись, и она положила голову ему на плечо.
— Было весело, — сказала она. — Но там стоял такой шум.
— Ты говоришь так просто потому, что стареешь.
Она ущипнула его за талию, с удовольствием отметив, что там не наблюдалось ничего, кроме кожи и мышц.
— Смотри у меня, пупсик, а то сегодня ночью тебе не повезет.
— Пупсик? — повторил он.
— Это проявление нежности. Я называю так всех парней, с которыми встречаюсь.
— Всех?
— Ага. И незнакомцев тоже. Например, если мне уступают место в автобусе, я могу сказать: «Спасибо, пупсик».
— Наверное, я должен чувствовать себя особенно.
— Да, и не забывай об этом.
Они протиснулись через толпы студентов на Франклин-стрит, заглядывая в окна и наполняясь энергией молодежи. Тибо понимал, почему она захотела приехать сюда. Она пропустила радость студенческой жизни из-за Бена. И все же больше всего его поражало, что, хоть явно получала удовольствие, она нисколько не тосковала и не сожалела о том, что прошло мимо нее. Наоборот, она, скорее, походила на антрополога-наблюдателя, намеревавшегося изучить недавно открытую культуру. Когда он сказал ей об этом, она закатила глаза:
— Не порть вечер. Поверь, мои мысли не настолько глубоки. Я просто хотела выбраться из города и повеселиться.
Они поехали к Тибо и оставались там допоздна, болтая, и целуясь, и занимаясь любовью до самой ночи. Когда проснулся утром, Тибо обнаружил, что Элизабет лежит рядом и разглядывает его лицо.
— Что ты делаешь? — пробормотал он все еще сонным голосом.
— Слежу за тобой, — ответила она.
— Зачем?
— Мне так захотелось.
Он улыбнулся и провел пальцем по ее руке, ощутив прилив благодарности за то, что она есть в его жизни.
— Ты просто потрясающая, Элизабет.
— Я знаю.
— И все? Ты только и скажешь: «Я знаю»? — возмутился он, услышав такой насмешливый ответ.
— Не надо изображать бедного-несчастного. Я ненавижу бедных-несчастных мужчин.
— А я неуверен, что мне нравятся женщины, которые скрывают свои чувства.
Она улыбнулась, наклонившись, чтобы поцеловать его:
— Вчера я отлично провела время.
— И я тоже.
— Правда. Последние несколько недель, что я провела с тобой, были лучшими неделями в моей жизни. А вчера, когда я просто была с тобой… ты и не представляешь, каково это. Просто быть… женщиной. Не матерью, не учителем, не внучкой. Просто собой. Уже давно я так себя не чувствовала.
— Мы и до этого встречались.
— Я знаю. Но теперь все по-другому.
Он знал, что она говорит о будущем, о будущем, которое обретало ясность и цель, как никогда раньше. Глядя ей прямо в глаза, он точно знал, что она имеет в виду.
— И что будет дальше? — спросил он серьезно. Она снова его поцеловала, обдав его губы теплым и влажным дыханием.
— А дальше мы встанем. Через пару часов тебе надо быть в церкви. — Она хлопнула его по бедру.
— Еще много времени.
— У тебя — возможно. Но я здесь, а моя одежд, дома. Тебе надо встать и привести себя в порядок, да и мне надо сделать то же.
— Эти церковные дела, оказывается, утомительны.
— Еще бы, — сказала она. — Но у тебя особенно нет выбора. И кстати, — она потянулась к его руке, прежде чем продолжила, — ты тоже потрясающий, Логан.
Глава 23
БЕТ
— Мне он правда нравится, Нана, — сказала Бет. Стоя в ванной, она пыталась накрутить волосы на щипцы, хотя подозревала, что при таком дожде все усилия будут напрасны. После небольшой вчерашней отсрочки до них добрался первый из двух тропических штормов, которые обещали уже давно.
— Думаю, тебе пора начать говорить со мной откровенно. Он не просто тебе нравится. Ты полагаешь, что он Тот самый.
— Такой вывод не напрашивается сам собой, — заметила Бет, не желая в это верить.
— Очень даже напрашивается. Ты с таким же успехом могла бы сидеть на веранде и гадать на ромашке.
Бет широко улыбнулась:
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я действительно поняла эту метафору.
Нана отмахнулась от нее:
— Случайностей не избежать. Дело вот в чем: я знаю, что он тебе нравится. Вопрос в том, нравишься ли ему ты.
— Да, Нана.
— Ты спрашивала, что это значит?
— Я знаю, что это значит.
— Я просто хотела удостовериться, — объяснила она. Она посмотрела в зеркало и поправила прическу. — Потому что мне он тоже нравится.
Она поехала с Наной домой к Логану, волнуясь всю дорогу из-за того, что дворники не справляются с потоками дождя. Похоже, из-за бесконечного ливня река вышла из берегов; хотя вода пока не стояла на улице, она уже подбиралась к тротуарам. Еще пару таких дней, подумала Бет, и начнут закрывать дороги. Фирмы на берегу реки скоро обложат свои здания мешками с песком, чтобы защитить от воды товары, хранящиеся на нижних этажах.
— Интересно, доедет ли кто-нибудь сегодня до церкви, — проворчала Бет. — Я едва различаю дорогу за окном.
— Маленький дождь не может помешать людям прийти к Богу, — пропела Нана.
— Это больше чем просто маленький дождь. Ты видела реку?
— Видела. Она выглядит угрожающе.
— Если она поднимется еще выше, мы не сможем проехать в город.
— Все получится, — объявила Нана.
Бет бросила на нее взгляд:
— Ты сегодня в отличном настроении.
— А ты — нет? Ты же всю ночь провела не дома.
— Нана! — запротестовала Бет.
— Я не осуждаю тебя, а просто констатирую факты. Ты взрослая женщина, и это твоя жизнь.
Бет уже давно привыкла к нравоучениям бабушки.
— Благодарю.
— Все идет хорошо? Даже при том, что бывший муженек пытается все испортить?
— Думаю, да.
— Думаешь, он заслуживает того, чтобы остаться в твоей жизни?
— Думаю, еще слишком рано размышлять на эту тему. Пока мы всего лишь стараемся узнать друг друга получше.
Нана наклонилась вперед и вытерла конденсат со стекла. Хотя влага тут же исчезла, отпечатки ее пальцев остались.
— Я сразу знала, что твой дед Тот самый.
— Он рассказывал, что вы встречались шесть месяцев, прежде чем он сделал тебе предложение.
— Это правда. Но это не значит, что я отказала бы, если бы он сделал предложение раньше. Я уже через пару дней знала, что он для меня единственный. Я знаю, это звучит безумно. Но жизнь с ним была словно хлеб с маслом, с самого начала.
Она нежно улыбнулась, прикрыв глаза, когда погрузилась в воспоминания.
— Мы с ним сидели в парке. Должно быть, это был второй или третий раз, когда мы остались наедине. И мы говорили о птицах, когда молодой парень, явно не из нашего округа, подошел к нам и начал слушать. Его лицо покрывал слой грязи, на ногах не было обуви, а одежда, почти превратившаяся в лохмотья, даже не подходила ему по размеру. Твой дед подмигнул ему, прежде чем продолжил, словно хотел сказать этому парню, что он может остаться, и парень почти улыбнулся. Меня тронуло то, что он не стал судить парня по внешнему виду. — Она сделала паузу. — Твой дед продолжил разговор. Должно быть, он знал название каждой птицы в этой части штата. Он рассказывал нам об их перелетах, о том, где они строили гнезда и как пели. Через какое-то время парень присел рядом и просто смотрел на твоего деда, а он все рассказывал так, что это… просто завораживало. И это ощущение передалось не только молодому парню, но и мне. Твой дед обладал мягким убаюкивающим голосом, и когда он говорил, у меня появилось чувство, что этот человек не умеет злиться дольше чем пару минут, потому что ему это просто несвойственно. Он никогда не придет в негодование и не затаит обид, и я знала, что он мужчина, который женится раз и навсегда. И я тогда же решила, что стану той, на которой он женится.
Несмотря на то, что Бет не впервые слышала истории Наны, она была тронута.
— Какая чудесная история!
— Он был чудесным человеком. А когда человек действительно особенный, ты понимаешь это быстрее, чем кажется возможным. Ты распознаешь это инстинктивно и начинаешь верить: что бы ни случилось, другого такого, как он, не будет.
К тому моменту Бет уже доехала до подъездной аллеи Логана, и когда свернула на нее и приблизилась к дому, подпрыгивая на ухабах и расплескивая воду из луж, она заметила, что он стоит на веранде в, судя по всему, новом пиджаке и свежевыглаженных хлопчатобумажных брюках.
Когда он помахал рукой, она не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться от уха до уха.
Служба началась и закончилась музыкой. Сольное выступление Наны было встречено сердечными аплодисментами, и пастор особо отметил Логана и Нану, поблагодарив Логана за подмену пианистки в последнюю минуту и Нану за то, что продемонстрировала чудо милости Божьей перед лицом трудностей.
Проповедь оказалась информативной и интересной и призывала к покорному смирению с тем, что неисповедимые пути Господни часто остаются непонятыми. Бет почувствовала, что именно благодаря столь талантливому пастору людей в их церковь приходит все больше и больше.
Со своего места на верхнем балконе она хорошо видела и Нану, и Логана. Всякий раз, когда Бен оставался на выходные с отцом, она любила занимать одно и то же место, чтобы сын знал, где ее искать. Обычно они встречались глазами раза два или три за службу. Сегодня же он постоянно оборачивался, и в его глазах сиял восторг от того, что он дружит с таким достойным человеком.
Бет же держалась от бывшего мужа на расстоянии. Не из-за того, что недавно узнала о нем, хотя этого тоже было достаточно, а потому, что это облегчало жизнь Бену. Несмотря на свои похотливые порывы, в церкви Кит вел себя так, словно ее присутствие несло в себе опасный и разрушительный заряд и могло каким-то образом расстроить членов его клана. Его дед сидел в центре в первом ряду, окруженный родственниками по обе руки и сзади, в следующем ряду. Со своего места она видела, как он читает Библию, что-то записывает и внимательно ловит каждое слово пастора. Он слово в слово пел нее гимны вместе с хором. Из всей семьи Бет относилась к нему лучше всего: он всегда был к ней справедлив и неизменно вежлив в отличие от остальных. Если они случайно сталкивались на выходе из церкви, он всегда замечал, что она хорошо выглядит, и выражал признательность за потрясающую работу по воспитанию Бена.
В его словах не было лукавства, однако она понимала, что выше головы ей не прыгнуть и она не в силах что-то изменить. Он знал, что она была лучшей матерью, чем Кит — отцом, и что Бен превращается в хорошего молодого парня благодаря ей, но это осознание никогда не затмит того факта, что Бен всегда был и будет одним из Клейтонов.
И все же дед нравился ей, несмотря на все, несмотря на Кита, несмотря на то, что она не могла ничего изменить. Да и Бену он нравился, и в половине случаев она чувствовала, что дед требовал от Кита привести Бена, чтобы избавить мальчика от необходимости все выходные проводить с отцом.
Но она думала отнюдь не об этом, когда наблюдала, как Логан играет на пианино. Она не знала, чего ожидать. Сколько людей этому учатся? Сколько людей утверждают, что умеют хорошо играть? Она быстро поняла, что Логан обладает исключительным мастерством, намного выше того уровня, который она представляла. Его пальцы легко и проворно летали над клавишами, казалось, он даже не смотрит на ноты, стоящие перед ним. Напротив, когда пела Нана, он сосредоточил все внимание на ней, задавая идеальный ритм и темп: ее выступление, похоже, занимало его куда больше, чем его собственное.
Пока он играл, она все думала о той истории, что Нана рассказала по дороге. Отвлекшись от службы, она поймала себя на мысли, что вспоминает непринужденные разговоры с Логаном, его крепкие объятия, его хорошее отношение к Бену. Действительно, она еще многого о нем не знала, но она знала одно: он дополнял ее так, как никто другой, а она даже не подозревала, что такое возможно. Знание — это еще не все, сказала она себе, и тогда она поняла, что если выражаться словами Наны, то он и есть хлеб для ее масла.
После службы Бет стояла позади, забавляясь при мысли о том, что к Логану теперь относятся как к рок-звезде. Ну ладно, как к рок-звезде, фанаты которой получают пенсионные пособия, но насколько она могла видеть, он был польщен и немного смущен неожиданным вниманием к его персоне.
Она поймала на себе его взгляд и прочла в нем мольбу спасти его. Вместо этого она просто пожала плечами и улыбнулась. Она не хотела вмешиваться. Когда пастор подошел поблагодарить Логана во второй раз, он предложил, чтобы Логан подумал об игре даже после того, как заживет запястье Абигайль.
— Уверен, что мы что-нибудь придумаем, — упрашивал пастор.
Больше всего она удивилась, когда дед вместе с Беном тоже подошел к Логану. Люди расступились перед ним, как разделилось Красное море перед Моисеем, ему не нужно было стоять в толпе, чтобы выразить похвалу. На отдалении Бет увидела Кита с лицом, преисполненным злобы вперемешку с отвращением.
— Отличная работа, молодой человек, — сказал дед, протягивая руку. — Вы играете так, словно вас благословил сам Господь.
По выражению лица Логана она поняла, что он узнал этого человека, хотя понятия не имела, как такое возможно. Он пожал руку старика:
— Благодарю, сэр.
— Он работает в питомнике у Наны, — вставил Бен. — И по-моему, они с мамой встречаются.
Тут в толпе поклонников воцарилась тишина и раздалось несколько недовольных покашливаний.
Дед уставился на Логана, хотя она не могла точно понять, что он об этом думает.
— Это правда? — спросил он.
— Да, сэр, — подтвердил Логан. Дед промолчал.
— А еще он служил в морской пехоте, — добавил он, забыв о том, что вокруг теснится масса людей. Когда на лице деда отразилось удивление, Логан кивнул:
— Я служил в 1-м батальоне 5-го полка из Пендлтона, сэр.
После многозначительной паузы дед кивнул.
— Тогда позвольте выразить вам признательность и за службу родине. Вы сегодня великолепно выступили.
— Благодарю, сэр, — повторил Логан.
— Ты вел себя так вежливо, — заметила Бет, когда они вернулись домой. Она не говорила о произошедшем, пока Нана не скрылась из виду. Снаружи газон начинал превращаться в озеро, а дождь все продолжался. Они прихватили Зевса по дороге назад, и теперь он лежал, свернувшись, у их ног.
— С чего бы мне быть невежливым?
Она состроила гримасу:
— Ты знаешь с чего.
— Но он же не твой бывший. — Он пожал плечами. — Сомневаюсь, что он вообще знает о том, что вытворяет твой экс-супруг. А что? Думаешь, надо было ему вмазать как следует?
— Нет, конечно.
— Вот и я так думаю. Зато я видел твоего бывшего, когда говорил с его дедом. Он выглядел так, словно только что проглотил червяка.
— Ты тоже заметил? Я решила, что это смешно.
— Только вот он вряд ли обрадовался.
— Ну и хорошо, — сказала она. — После всего, что он учинил, поделом ему, что ему попался червяк.
Логан кивнул, и она прильнула к нему. Он поднял руку и притянул ее еще ближе.
— Ты казался таким красивым, когда играл там.
— Да?
— Я знаю, не положено думать об этом в церкви, но я не могла удержаться. Тебе надо чаще носить пиджак.
— У меня работа, которая этого не требует.
— Зато у тебя девушка, которая этого требует.
Он притворился, что изумлен:
— А у меня есть девушка?
Она игриво ткнула его в бок, потом подняла глаза и поцеловала его в щеку.
— Спасибо, что приехал в Хэмптон. И решил остаться.
Он улыбнулся:
— У меня не было выбора.
Два часа спустя, прямо перед ужином, Бет увидела, что по лужам на подъездной аллее хлюпает машина Кита. Бен выпрыгнул из автомобиля. Кит включил задний ход и отъехал, прежде чем Бен добежал до веранды.
— Привет, мам! Привет, Тибо! Логан помахал, когда Бет встала.
— Привет, милый, — поздоровалась Бет. Она обняла сына. — Ты хорошо провел время?
— Мне не пришлось убирать кухню. И выносить мусор.
— Хорошо, — обрадовалась она.
— И знаешь что?
— Что?
Бен стряхнул воду с плаща.
— Мне кажется, я хочу научиться играть на пианино.
Бет улыбнулась, подумав: «Почему это меня не удивляет?»
— Эй, Тибо!
Логан приподнял подбородок:
— Да?
Читать бесплатно другие книги:
