Идеальный любовник Лоуренс Стефани
Чарли улыбнулся, поднял руку и отвел с ее щеки черный локон; надо было всетаки соблюдать правила.
— Генри выглядит страшно опечаленным, и это все изза нас. После завтрака Джеймс удалился, но он также наблюдает за нами. Десмонд… он ведет себя тихо, но сейчас Уинифред отступила в тень, у него много свободного времени, и он определенно хмурится в нашу сторону.
— Хмурится? А не наблюдает?
— Хмурится, — подтвердил Чарли. — Но что за этим стоит, я не понимаю, потому что недостаточно хорошо его знаю.
— А что вы можете сказать об Эмброзе?
Чарли задумался.
— О, он заметил, но я не могу сказать, что он обратил на это особое внимание. Он единственный из нас, кто хоть чтото извлек из этих последних дней. Он использует время для того, чтобы склонить мистера Бакстеда на свою сторону. Мистер Арчер тоже, хотя бедняга многого не видит.
Они подошли к тропинке, которая опоясывала озеро, и ступили на нее. Когда они приблизились к тропинке, ведущей к сосновому питомнику. Порция потянула Чарли за рукав.
— Посмотрите назад — вы когонибудь видите?
Чарли повиновался и внимательно оглядел все пространство вплоть до дома.
— Никого, даже Саймона не видно.
— Хорошо, пошли дальше.
Порция подобрала юбки и шагнула на маленькую тропку. Чарли последовал за ней.
— Он нас найдет.
Он действительно нашел, но вначале ему пришлось испытать минуты паники. Он полагал, что они направятся в беседку. Когда же он пришел туда и обнаружил, что она пуста… Шагая через сосновый питомник, Саймон за деревьями увидел мелькнувшее голубое платье Порции. Словно груз свалился с его плеч. Издав вздох облегчения, он бросился вперед, толстый ковер из хвои хрустел у него под ногами.
Боже, что он почувствовал, когда стоял перед пустыми креслами и диваном в беседке! Он никогда не подозревал, что способен на такую ревность, но то разъедающее чувство, которое он испытал в тот момент, иначе как ревностью не назовешь.
Да, он будет мужем, с которым нелегко ужиться. Он должен признать, что Порция права, столь тщательно размышляя, прежде чем принять окончательное решение. У него было подозрение, что она за последнее время смогла разглядеть его лучше, чем он сам себя.
Они остановились на маленькой полянке; Чарли прислонился к стволу высокого дерева, Порция — напротив него к стволу другого. Голова ее была откинута назад, глаза закрыты.
Саймон шагнул на поляну.
— Какого черта вы здесь делаете?
Он постарался произнести это как можно спокойнее.
Порция открыла глаза и сказала:
— Отдыхаем. Чарли совсем измучился. Я тоже. Мы нуждаемся в передышке.
Саймон нахмурился:
— А почему здесь?
Она вздохнула и открыла глаза.
— Здесь всюду хвоя под ногами. Мы уже давно слышали твои шаги. Здесь никто не застанет нас врасплох.
Чарли отделился от своего дерева.
— А теперь, когда ты все понял, не желаешь ли присесть? — С преувеличенно галантным поклоном он показал на низенькую скамейку на краю поляны. — И мы тоже сядем.
Саймон взглянул на Порцию, увидел выражение ее лица и улыбнулся впервые за сегодняшнее утро. Он взял ее за руку и потянул к скамейке. Задрав вверх нос, она фыркнула, но согласилась сесть. Чарли и Саймон устроились по обе стороны от нее. Шли минуты, а они продолжали в молчании расслабленно сидеть, глядя на деревья и слушая их шелест. Они пили эту безмятежную тишину, которая давала им силу преодолеть то, что их ожидало.
Перемещающееся к западу солнце пробилось сквозь деревья, и Саймон пошевелился. Порция и Чарли вопросительно посмотрели на него. Он обнаружил полное отсутствие энтузиазма на их лицах. Саймон поморщился:
— Нам нужно как следует сыграть последний акт.
Занавес поднялся в гостиной перед обедом. Порция появилась позже других. Она выглядела великолепно в своем темнозеленом шелковом платье. Остановившись на пороге с высоко поднятой головой, она окинула взглядом собравшихся.
Ее взор остановился на Саймоне. Она смотрела холодно, можно даже сказать — с презрением. Затем перевела взгляд на Чарли, и лед словно растаял, на ее лице появилась улыбка.
Игнорируя Саймона и всех прочих, она направилась к месту рядом с Чарли.
Чарли ответил ей тоже улыбкой, хотя бросил быстрый взгляд на Саймона.
Ее замысел заключался в том, чтобы сразить Саймона — заставить его ревновать либо же наказать за какойто проступок или прегрешение, этого никто в точности угадать не мог.
Однако, какова бы ни была причина, всем было ясно ее намерение.
Порция смеялась, шутила, гипнотизировала Чарли своими взглядами. Флиртовала отчаянно. Саймон и Чарли потратили целый час, обучая ее приемам. Сейчас она тщательно выполняла их инструкции.
Самочувствие у обоих было отвратительным, тем не менее они должны были признать, что поставленную задачу Порция выполняет блестяще. Когда подошел Десмонд, а чуть позже к ним присоединился и Эмброз, она одарила их улыбками и вступила с ними в непринужденный разговор, не выпуская в то же время из поля зрения Чарли и держа свою ладонь на сгибе его руки. Саймон стоял в другом конце комнаты с Люси, Друсиллой и Джеймсом. Однако смотрел он главным образом в сто рону Порции. И взгляд его иначе как мрачным назвать было нельзя.
У него был сильный характер, и это инстинктивно чувствовал каждый при первом же знакомстве. Ему не нужно было это комулибо доказывать. Сейчас он сознательно сдерживал свой темперамент, и казалось, он растет и разбухает по мере того, как Саймон наблюдает за ними.
Подошла Уинифред:
— Скажите, мисс Эшфорд, вы завтра возвращаетесь в дом своего брата?
Без сомнения, это было самым дерзким выпадом против ее неблаговидного поведения, который Уинифред могла сделать. Порция мысленно извинилась, когда заставила себя погасить улыбку.
— Вообщето, — она бросила быстрый взгляд на Чарли, слегка приподняла бровь, затем снова повернулась в сторону Уинифред, — я, возможно, отправлюсь в Лондон на несколько дней. Загляну в городской дом моего брата, улажу коекакие дела. Конечно, — продолжила она, и с учетом вполне прозрачных намерений ее слова становились ложью, — в июле так мало развлечений в городе, что я боюсь там затосковать.
Она посмотрела на Чарли.
— А вы едете в город?
Ее намек был более чем откровенен. Уинифред была настолько шокирована, что едва не задохнулась, и выражение лица у нее стало совершенно несчастным, Десмонд поднял бровь, изобразив легкое неодобрение. Эмброз остался невозмутимо холодным.
— Мэм, обед подан!
Порция, должно быть, никогда в жизни не испытывала большей радости, услышав эти слова. Неизвестно, что сказали бы другие, если бы разговор продолжился, как отреагировал бы Чарли, каким образом ей пришлось бы отвечать… Одним словом, хвала небесам, что в этот момент рядом оказался дворецкий. Десмонд предложил Уинифред руку. Она посмотрела на нее, затем встретилась с ним взглядом и, как бы приняв решение, положила ладонь на его рукав, позволив ему отвести ее в столовую. Порция последовала за ними, держась за руку Чарли. Он ущипнул ее за палец, когда она устремила взор на Уинифред и Десмонда, моля Бога о том, чтобы убийцей оказался не Десмонд, тем самым выйдя из своей роли.
Впрочем, она обыграла и этот свой ляпсус. Когда они входили в столовую, она игриво взглянула на него.
— Ах, вы так невероятно требовательны!
От гостей не укрылась ее многообещающая улыбка.
Сестры Хэммонд вернули коечто от своей непосредственности. Перспектива скорого завершения эпопеи и объявление истории с вазой простым несчастным случаем сыграли свою роль, и они смеялись и весело болтали с Освальдом и Суонстоном.
Порция была благодарна леди Глоссап, которая определенно постаралась разъединить конфликтующие между собой партии. Порция сидела недалеко от одного из концов стола, Саймон — в середине стола на противоположной стороне, а Чарли — в дальнем конце на той же стороне, что и она, так что они не могли даже обменяться взглядами.
С полным самообладанием, игнорируя неизменно мрачные взгляды Саймона, она принялась развлекать своих соседей — мистера Арчера и мистера Бакстеда, джентльменов, которые меньше коголибо из всей компании имели понятие о разыгрываемой у них под носом драме.
Когда поднялись дамы, Порция присоединилась к ним с весьма непринужденным и довольным выражением лица. Но стоило ей поравняться с Саймоном, находящимся по другую сторону стола, как выражение лица у нее изменилось, и она холодно, с вызовом посмотрела ему в глаза. С не меньшим вызовом она подошла к Чарли, подняла руку и провела пальцами по тыльной стороне его плеч, взъерошила ему на затылке волосы и наградила взбешенного Саймона дерзкой улыбкой. После этого с надменно поднятой головой удалилась из столовой. Большинством присутствующих все это было замечено.
Глаза леди О. превратились в узенькие щелки, однако она ничего не сказала. Лишь продолжала молча наблюдать.
Другие матроны были склонны осудить действия Порции строже, однако при нынешних обстоятельствах у них было мало возможностей для того, чтобы вмешаться. Флирт даже такого рода никогда не считался в свете преступлением. И лишь память о Китти могла сделать его опасным в их глазах.
Однако Порция не дала им больше никаких поводов для упреков. Она вела себя как обычно, соблюдая все приличия, пока дамы ожидали, когда к ним присоединятся джентльмены. Сегодня, в последний для гостей вечер, было бы странным, если бы ктолибо из джентльменов, независимо от причины, уклонился от присутствия. Они все должны прийти, и притом достаточно скоро. И все станут свидетелями предпоследнего акта.
Проходили минуты, и Порция чувствовала, что у нее сдают нервы. Она старалась не думать о том, что должно будет произойти, но это ей плохо удавалось.
Наконец двери распахнулись, и в гостиную вошли джентльмены. Лорд Глоссап шел впереди. Генри двигался рядом с ним. Далее следовал Саймон рядом с Джеймсом. Он пошарил глазами среди дам и быстро нашел Порцию. Согласно договоренности, Чарли медленно шел в нескольких футах от Саймона.
Порция устремила взгляд на Чарли, изобразив на лице радость от предвкушения встречи. Широко улыбаясь, она сорвалась со своего места возле кресла и устремилась к нему.
Саймон сделал шаг в сторону и загородил ей путь. Его пальцы вцепились ей в локоть, он развернул ее к себе.
— Не могли бы вы уделить мне несколько минут?..
Это был не вопрос и не просьба.
Лицо у Порции сделалось каменным. Она попыталась выдернуть локоть из его руки, но Саймон сжал его еще крепче. Подняв голову, она вызывающе посмотрела ему в глаза.
— Думаю, что нет.
Она почувствовала, как гнев набежал на него, словно волна, и затем обрушился на нее.
— В самом деле? — Он пока контролировал свой тон. — Я думаю, вы поймете, что ошибались.
Даже зная сценарий, о котором они договорились, зная, что он сделает дальше, Порция тем не менее была шокирована, когда Саймон развернул ее к окну и, не выпуская ее локтя, повел к дверям террасы.
Она вынуждена были идти с ним, потому что он почти тащил ее. Никогда Порция не чувствовала себя такой беспомощной. Она почувствовала, как заполыхали ее щеки. Саймон распахнул дверь, вытолкнул ее наружу и отвел подальше от окон гостиной.
Впрочем, нельзя сказать, что они оказались вне пределов слышимости. Они заранее согласились, что играть сцену надо понастоящему.
Порция наконец перевела дыхание.
— Как вы смеете?! Вы… — Она запнулась.
Он отпустил ее, но она почувствовала его колебание в тот момент, когда его пальцы скользили по ее руке. Порция заглянула ему в глаза и увидела, что Саймон так же близок к тому, чтобы потерять самообладание, как и она сама.
— Как вы смеете упрекать меня? — Порция отступила на шаг, вспомнив отрепетированный сценарий, и вскинула подбородок. — Я не ваша собственность, чтобы вы могли мне диктовать, я вам не принадлежу!
Она не могла себе представить, чтобы выражение его лица могло сделаться таким жестким. Саймон шагнул к ней, сокращая расстояние между ними. Казалось, своими прищуренными голубыми глазами он способен был пронзить ее насквозь.
— А как же я? — Голос его завибрировал от ярости. — Я что — игрушка, которой можно поиграть, а затем за ненадобностью выбросить? Собачонка, которой вы оказываете милость, а потом отшвыриваете, когда вам наскучит?
Порция смотрела ему в глаза, и ее решимость вдруг пропала. У нее заныло сердце, когда она неожиданно поняла, что он озвучивает не вымышленные, а подлинные свои страхи.
У нее возникло острое желание, даже потребность успокоить его. Она вынуждена была призвать всю свою волю, чтобы выдержать его взгляд, поднять голову и резко ответить ему:
— Не моя вина, что вы неверно все поняли, что ваше никогда не ошибающееся мужское начало не могло поверить, что я отнюдь не ослеплена вашими чарами. — Ее голос зазвенел, в нем зазвучали презрительные и вызывающие нотки. — Я никогда и ничего вам не обещала!
— Ха! — хрипло засмеялся он. — Вы и ваши обещания…
Саймон посмотрел на нее, намеренно позволил взгляду скользнуть ниже, затем снова перевел глаза на ее лицо. Губы его скривились.
— Вы простонапросто высокородная провокаторша.
Глаза ее сверкнули, и она залепила ему пощечину. И хотя он намеренно пытался спровоцировать ее, она чувствовала себя шокированной.
— А вы — бесчувственный болван! — Голос ее задрожал от неподдельного гнева. — Зачем я только тратила на вас время! Не хочу больше никогда ни видеть вас, ни говорить с вами!
— И это время, когда мы с вами не обменяемся больше ни словом, с моей стороны наступит совсем скоро!
Она выдержала его взгляд. Они все еще продолжали играть, однако же… Сделав прерывистый вдох, Порция выпрямилась:
— Мне больше нечего вам сказать! Я не желаю вас больше видеть! Никогда!
Саймон стиснул зубы.
— Я счастлив обещать вам то же самое!
— Для меня это не меньшая радость! Прощайте!
Она круто повернулась и сбежала с террасы. Саймон сделал вдох и задержал воздух в легких, отчаянно борясь с желанием последовать за ней. Он знал, что при свете луны видна его тень на террасе и что все, кто наблюдал за сценой из гостиной, знают, что она ушла одна и что он за ней не последовал.
Порция добежала до газона и направилась в сторону тропинки, ведущей к озеру.
Повернувшись, он с террасы прошел через дверь в гостиную и, не глядя по сторонам, направился к конюшням.
Молясь о том, чтобы он успел обогнуть круг и присоединиться к ней раньше, чем это сделает убийца.
Глава 17
Порция быстрым шагом двигалась по газону по направлению к озеру. У нее все клокотало внутри, и сейчас ей было совсем несложно изображать смятение и шок.
Провокаторша? Этого не было в сценарии, который они репетировали. Так же как и пощечины с ее стороны. Саймон сделал это сознательно. Вероятно, она могла бы понять причину этого, но она не намерена была так легко ему прощать. Высказанное обвинение оскорбляло.
Порция чувствовала, что у нее до сих пор пылают щеки. Она приложила к ним ладони, пытаясь охладить. Попробовала также обратить мысли на тот факт, почему она здесь находится, во имя чего они затеяли эту кошмарную подтасовку.
Стоукс подчеркнул, что убийца подойдет к ней лишь в том случае, если будет уверен, что она одна и находится в таком месте, где он может убить ее и уйти незамеченным. Никто не поверил бы в то, что она может быть до такой степени неразумной, чтобы отправиться одной в густеющих сумерках в сад — если, разумеется, на то нет весьма веских причин.
Более того, никто не поверил бы, что Саймон позволит ей бродить одной — опять же если нет на то пресловутых веских причин. Должен произойти, как справедливо заметил Чарли, какойто катаклизм, который вынудит его снять за ней наблюдение.
Очевидно, его привычка, которую он, кстати, никогда и не скрывал, была всем хорошо известна. До того момента, пока Чарли об этом не упомянул, Порция никогда не задумывалась, каким в течение ряда лет поведение Саймона виделось другим. И удивилась, зная, что она делает в эту минуту, насколько же она была слепа раньше.
Внезапно вспомнила и ужаснулась, что должна быть настороже и не забывать об убийце. Если они преуспели в своей игре, он, вероятно, уже вышел и пытается найти ее.
Ее склонность к прогулкам к озеру, как утверждали Стоукс и Чарли, также хорошо всем известна, но они выбрали этот маршрут по другой причине: тропа полностью просматривалась на всем протяжении, и Стоуксу и Чарли было несложно здесь спрятаться и наблюдать за Порцией. Саймон также присоединится к ним, но чтобы избежать сбоя в их плане, было решено, что он зайдет вначале на конюшни, а оттуда кружным путем направится к месту сбора.
Бленкинсоп тоже был на страже — единственный представитель не из их компании. Саймон хотел усеять весь сад лакеями, стоящими словно статуи в тени деревьев, и лишь аргумент, что убийца может натолкнуться на когонибудь из них и вся их тяжелая работа пойдет насмарку, оказался решающим.
Бленкинсоп был человеком весьма надежным и, подобно всем хорошим слугам, почти незаметным. Он должен был следить из дома и засечь, кто из джентльменов направится в сторону озера.
Порция дошла до конца большого газона и повернула в сторону склона, спускавшегося к озеру. Подняв голову, она посмотрела на небо.
Погода, кажется, не слишком благоприятствовала. Набежали облака, темные и рваные, отчего сумерки сделались еще гуще.
Нервы у Порции были напряжены, и она вздрагивала при каждом звуке. Эмоции, вызванные их спором, все еще не улеглись, и она то и дело мысленно возвращалась к последнему диалогу…
Они решили, что, идя быстро, она успеет дойти до озера раньше убийцы… Она надеялась, что они ничего не упустили. Вдруг убийца уже давно прогуливался по садам и находится гораздо ближе?..
Впереди зашуршали кусты. Порция резко остановилась.
Изза кустов вышел мужчина.
Порция с удивлением отметила, что она даже не вскрикнула.
Поднеся руку к губам, она издала нечто вроде писка. Втянув в легкие воздух, она узнала мужчину. Увидела удивленное выражение на его лице.
Артуро поднял обе руки, как бы успокаивая Порцию, и отступил на два шага назад.
— Приношу извинения, мисс. Я не хотел вас напугать.
Порция выдохнула через сцепленные зубы.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она негромко. — Миссис Глоссап умерла, ты ведь знаешь об этом.
Он не выглядел напуганным. Нахмурившись, сказал:
— Я пришел повидаться с Рози.
— Рози?
— С горничной. Она моя… близкая подруга.
Порция заморгала.
— А до этого… ты приходил, чтобы встречаться с миссис Глоссап?
Он скривил губы.
— С этой путаной? Чего бы мне от нее было нужно?
— О! — Порция пыталась срочно перестроить свои мысли и сделать новые выводы. Она увидела, что он все еще хмуро смотрит на нее.
Распрямив плечи, ока сказала:
— Тебе лучше уйти отсюда. — И махнула в противоположную сторону.
Артуро нахмурился еще сильнее.
— Вам нельзя находиться одной. Здесь есть убийца — вы должны знать об этом.
Меньше всего ей сейчас нужен был еще один мужчинаопекун.
Он сделал шаг по направлению к ней. Порция еще выше подняла голову, прищурила глаза:
— Уходи! — Она повелительно указала на узкую тропинку. — Если ты не уйдешь, я закричу и всем скажу, что это ты убийца.
Артуро подумал, стоит ли назвать ее обманщицей, но затем нехотя отступил назад.
— Вы очень агрессивная женщина.
Этой ядовитой репликой дело и завершилось. С хмурым видом Артуро удалился, растаяв в кустах. Шаги его заглушила поросшая травой тропинка.
Порцию словно плащом накрыла тишина. Часто и прерывисто дыша, она двинулась дальше, до предела ускорив шаг. Тени становились плотнее и чернее. От одной из них она в испуге шарахнулась, но затем убедилась, что это и в самом деле была всего лишь тень.
Наконец она достигла гребня, от которого тропа шла непосредственно к озеру. Остановившись, чтобы перевести дыхание, Порция посмотрела на черную, словно чернила, гладь воды.
Она прислушалась, но услышала лишь слабый шелест листьев. Бриз был слишком слаб, чтобы возмутить поверхность озера.
Света понастоящему уже нигде не было, ей нужно было надеть платье более светлого оттенка — желтое или голубое. Ее темнозеленое платье сливалось с зеленью, и лишь ее обнаженные руки да шея выделялись в темноте.
Порция спустила с плеч тонкую шелковую шаль до локтей. Нет необходимости сейчас скрывать больше, чем это необходимо. Не дойдя до беседки, она повернула и пошла по кружной тропе.
Нервы ее напряглись и готовы были отреагировать на любое нападение. И Стоукс, и Чарли прятались гдето неподалеку, а с учетом того, что она потеряла несколько минут с Артуро, Саймон тоже должен быть уже близко.
Одна мысль об этом ее успокаивала. Порция шла все еще достаточно быстрым шагом, но постепенно его замедляла, как это происходило обычно, когда ее гнев постепенно спадал. Она миновала тропу, ведущую к сосновому питомнику, когда кусты зашелестели.
Сердце у Порции подпрыгнуло. Она остановилась, выжидательно вглядываясь в темноту.
— Это всего лишь я. Прошу прощения.
Чарли. Она издала вздох облегчения, посмотрела вниз и стала возиться с шалью, словно ей захотелось ее развернуть.
— Вы напугали меня до чертиков, — шепотом проговорила она.
Он ответил тоже шепотом:
— Я веду наблюдение за этой стороной. Тут чертовски трудно передвигаться. Я направляюсь к опушке соснового питомника.
Порция нахмурилась:
— Не забудьте про хвою.
— Не забуду. Саймон гдето за беседкой, а Стоукс рядом с тропой, ведущей к дому, на полпути к питомнику.
— Спасибо. — Выпростав бахрому шали, Порция подняла голову и пошла дальше, глубоко дыша, чтобы успокоить разыгравшиеся нервы.
Бриз стих, сама ночь тоже наполнилась тишиной — этакой выжидательной, тревожной тишиной.
Приблизившись к беседке. Порция остановилась, сделав вид, что решает, войти ей туда или нет, хотя входить не собиралась. Внутри беседки верные хранители не смогли бы ее видеть. Повернувшись, она продолжила путь.
Она шла, как бы, размышляя, опустив голову, однако изпод ресниц внимательно наблюдала за тем, что могло находиться в поле ее зрения. Они предположили, что мерзавец сделает попытку ее задушить: ружье или револьвер — дело слишком шумное, нож — орудие слишком кровавое.
До этого Порция всерьез не думала, с кем из четверых подозреваемых ей суждено встретиться. Сейчас, когда она шла и ожидала этой встречи, у нее было время подумать об этом. Она не хотела, чтобы это был Генри или Джеймс, однако… если она должна выбрать из четверки, то скорее всего выбрала бы Джеймса.
Да, по ее мнению, ей придется встретиться с Джеймсом.
Он обладает волей. Решимостью. Теми качествами, которыми располагал и Саймон.
Джеймс — это наиболее вероятный вариант.
Десмонд… Он мирился с поведением Китти долгие годы, избрав своей тактикой уклонение от конфликта. Порция не могла представить себе Десмонда в такой ярости, которая была способна толкнуть его на убийство.
Что касается Эмброза, то Порция не представляла себе, чтобы он мог действовать столь необдуманно. Скрытный — Порция слышала, как Чарли однаждыназвал его хитрозадым, и она не могла с этим не согласиться, — он был весьма расчетлив и осторожен, целиком сосредоточен на построении карьеры, и трудно было предположить, что он впал в ярость и пошел на убийство изза того, что Китти сделала ему свое предложение на людях.
Итак, Джеймс. Несмотря на свои чувства к нему, Порция знала, что если это действительно он, Саймон и Чарли не станут его выгораживать. Для них это будет весьма болезненно, но они сами передадут его в руки Стоукса. Этого требует от них кодекс чести.
Порция понимала это, пожалуй, лучше многих джентльменов. О ее брате Эдварде, который был на несколько лет моложе, чем Люк, больше не говорили. Во многих семьях есть свое гнилое яблоко. Они избавились от него…
Перед ней оказалась тропинка, ведущая к дому. Порция почти обошла все озеро — но никто не появился. Может быть, она шла слишком быстро? Или же убийца лежит и ждет в темных кустах, высаженных вдоль тропы, ведущей к дому?
Подойдя к началу тропы, она внимательно вгляделась в тени возле ближайшего холма — и увидела мужчину. Он стоял под большим рододендроном. Темная листва, служившая фоном, позволила Порции отчетливо его разглядеть.
Это был Генри.
Испытав шок и удивление, Порция тем не менее продолжила свой путь, как бы ничего не заметив, однако в голове у нее была полная сумятица.
Неужели он? Неужели он узнал о том, что Китти давит на Джеймса по поводу ее младенца? Стало ли это для него последней каплей?
Порция ощущала озноб, однако продолжала идти. Если это был Генри, она должна заманить его сюда, где была в относительной безопасности. Она шла ровным шагом в сторону соснового питомника, юбки шумно обвивались вокруг ее ног, она ждала, что вотвот позади нее послышится топот ног…
В десяти футах от нее изза кустов появилась фигура. Это был Эмброз. Проклятие! Он может все испортить! Он улыбнулся, когда она приблизилась. Порция в смятении подыскивала слова, с помощью которых могла бы от него отделаться.
— Я слышал вашу перебранку с Кинстером. Я понимаю ваше желание побыть в одиночестве, и тем не менее вам не следует ходить одной.
Спрашивается, ну что заставляет самого последнего джентльмена думать, будто она нуждается в его защите?
Сдерживая раздражение, Порция остановилась рядом с ним и наклонила голову:
— Спасибо за заботу, но я в самом деле хочу, чтобы меня оставили одну.
Эмброз улыбнулся покровительственной улыбкой:
— Боюсь, моя дорогая, что мы не можем этого вам позволить. — Он не стал брать ее за руку, а просто пристроился, чтобы идти с ней рядом.
Нахмурившись, Порция поняла, что она идет с ним бок о бок, пытаясь в то же время придумать, каким образом ей от него отделаться. Уж не признаться ли ему, что это запланированная ловушка, что она выступает в роли приманки, а он мешает делу, что убийца, возможно, уже наблюдает и намеревается подкрасться сзади?
Справа темнел сосновый питомник. Черное и гладкое озеро лежало слева. Эмброз шел справа от нее, между ней и взмывающими ввысь темными деревьями. Если верить сообщению Чарли, они сейчас проходили мимо Стоукса. У Порции появилось искушение оглянуться и проверить, клюнул ли Генри на приманку, спускается ли он вниз по склону, но она преодолела свое любопытство.
Они вышли на развилку.
— Должен признаться, моя дорогая, я никогда не думал, что вы столь же глупы, как Китти.
Эти произнесенные ровным, спокойным тоном слова ошеломили ее. Она взглянула на Эмброза.
— Что вы имеете в виду, говоря «глупы, как Китти»?
— Ну, я не верил, что вы относитесь к числу тех глупых женщин, которые получают удовольствие, стравливая одного мужчину с другим. Которые обращаются с мужчинами так, словно те куклы, а вы управляете ими с помощью ниток.
Эмброз продолжал идти, глядя не на Порцию, а себе под ноги; выражение лица у него, насколько ей удалось разглядеть, было задумчивое.
— Таков был, — продолжал он тем же ровным тоном, — стиль бедняжки Китти вплоть до самого конца. Она думала, что обладает властью. — Эмброз скривил губы. — Кто знает, возможно, какаято власть у нее и была, только Китти так и не сумела должным образом ею воспользоваться.
Наконец он взглянул на Порцию.
— Я думал, что вы другая и, уж конечно, более умная. — Встретив взгляд Порции, он улыбнулся. — Нет, разумеется, я не жалуюсь.
Именно эта улыбка стала для нее ключом. По телу Порции пробежала волна холода. Она поняла, что идет рядом с убийцей Китти, что убийца вовсе не Генри я не Джеймс…
— Не жалуетесь? — Она остановилась, изобразив на лице озабоченность. Она не сделает больше ни шагу по тропе, ведущей в сосновый питомник, где во мгле ее никто не увидит. — Если вы пришли сюда не для того, чтобы комментировать, притом весьма беспардонно, мое поведение, то в чем тогда ваша цель?
Порция развернулась таким образом, чтобы видеть Стоукса, а стоящий лицом к ней Эмброз заметить его не мог. Он продолжал улыбаться:
— Все очень просто, дорогая мисс. Моя цель — заставить тебя замолчать и свалить вину на Кинстера. Он тоже прогуливается, так же как и ты… После той сцены на террасе… — Его улыбка сделалась самодовольной. — Я не мог бы нарочно придумать более благоприятного сценария.
Он поднял руки, которые до того момента держал за спиной, и Порция увидела в одной из них шнур от шторы. Другой рукой он схватил болтающуюся кисточку, натянул шнур между руками и…
Порция вцепилась руками в натянутый шнур и повисла на нем. Эмброз чертыхнулся. Попытался стряхнуть ее, но не смог разжать ее хватку — для этого ему самому нужно было освободить руки.
Порция увидела позади Эмброза тень — это Стоукс выскочил изза кустов и бросился ей на помощь. Зарычав, Эмброз отпустил шнур, тем самым лишив Порцию равновесия. Она закачалась, а негодяй схватился за концы ее шелковой шали.
И стал заматывать ее вокруг шеи Порции.
Она не думала — у нее не было для этого времени. Она сунула руку в складки и, раньше чем Эмброз сумел затянуть петлю, оттолкнула шаль и скользнула вниз. Прямо из петли.
Читать бесплатно другие книги:
