Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора Риордан Рик

Глава XXVII. Отпустите меня немедленно, иначе я сделаю вас миллиардерами!

О-о! Кончина!

Обычно мне не угрожают кончиной. Большинству населения Девяти Миров столь напыщенные выражения чужды. Бросят там коротко что-нибудь вроде «ща я тебя убью!» или же просто без лишних слов принимаются действовать кулаками в кольчужных перчатках.

Словарный запас Андвари произвел на меня до того сильное впечатление, что я еще крепче сжал его глотку.

– Эк-х-х! – выдавил из себя гном, извиваясь и дрыгаясь.

Он был склизкий, но нетяжелый. Какая-то крохотная разновидность, даже по гномичьим стандартам.

Одежду его составляли туника из рыбьей кожи и подгузник в виде обернутой вокруг бедер мховой пеленки. Руки и ноги его покрывал толстый слой илистой слизи. Короткие его ручонки барабанили по мне, однако боль это вызывало не большую, чем от ударов детской игрушечной биты из пенистой резины. Лицо его… Ну, вы же знаете, как начинает выглядеть большой палец на руке, если он долго пробыл под пластырем. Морщинистый, обесцвеченный и противный. Добавьте к этому редкие белые бакенбарды и глазки заплесневело-зеленого цвета, вот вам и Андвари.

– Где золото? – спросил я его. – Не принуждай меня включать меч.

Он задрыгался с еще большей силой.

– Вы, дураки, не хотите моего золота! Разве не знаете, что случается с теми, кто забирает его?

– Догадываюсь, что они становятся богатыми, – ответил я.

– Нет! То есть, в общем-то, да! – проверещал Андвари. – Но после они умирают. А если и нет, то им все равно очень хочется умереть. Потому что страдать начинают. И сами, и окружающие. У-у! У-у! Предупреждаю! – угрожающе помахал он в воздухе своими склизкими пальцами.

Хэртстоуна опять повело, но он сумел удержаться на ногах и прожестикулировал:

– Один украл золото. Без последствий. – И, прикоснувшись большим и указательным пальцами к виску (знак буквы «л»), внес ясность, что имеет в виду нашего милого друга Локи.

– Локи однажды украл твое золото, – начал переводить я гному. – И после не умер и не страдал.

– Да. Но то ж Локи, – забегал Андвари своими болотными глазками. – А вот все остальные, кто после него воровали, как один посходили с ума. Жизнь их была кошмарна. А после кончины от них остался лишь след в виде мертвых тел. Вам это надо? Хотите стать как Фафнир? Как Сигурд? Как выигравшие в лотерею Пауэробол?

– Кто-о? – протянул удивленно я.

– Ой, да ладно, – махнул грязной ручонкой гном. – Сами прекрасно такие истории слышали. Когда я лишаюсь кольца, оно начинает прыгать по всем Девяти Мирам и в результате приносит очередному ничтожеству выигрыш в лотерею. Огребет несколько миллиардов, а счастья-то нет. Все у таких кончается разорениями, разводами, или другими несчастьями, или смертью. Я повторяю: оно вам надо?

– Магическое кольцо, – тут же прожестикулировал мне Хэртстоун. – В нем секрет его богатства. «Оно вам надо», – передразнил он гнома.

– Ты сказал про кольцо, – пытливо воззрился на гнома я.

Андвари застыл.

– Да неужели? Видать, обмолвился. Нет никакого кольца.

– Джек, – бросил я своему мечу. – Тебе нравится вид его ног?

– О нет, сеньор, он ужасен, – вмиг оживился Джек. – Срочно необходим педикюр.

– Ну так и сделай его.

Джек радостно взялся за дело. Мало на свете сыщешь мечей, способных снять толстый засохший слой ила, срезать мозоли, подправить отросшие ногти и при этом: 1. Не убить вышеупомянутого гнома. 2. Не срезать ему под корень ноги, а также: 3. Ноги эйнхерия, который его удерживает. И работал-то Джек легко, без усилий, одновременно горланя песню группы «Уик-энд» «Не чувствую своего лица». Да уж, поистине уникальный достался мне меч.

– Ладно! Ладно! – проверещал Андвари. – Больше никаких пыток. Я покажу, где сокровища. Они прямо под тем вот камнем.

Сперва его руки настолько тряслись, что он никак не мог зафиксировать их, но в результате все-таки указал на валун около водопада.

– Ловушка, – предупредили меня руки Хэрта.

– Ну, Андвари, какие ловушки сработают, как только сдвинешь этот валун? – тут же озвучил предупреждение эльфа я.

– Никакие.

– Очень хорошо, – хмыкнул я. – Тогда, пожалуй, использую в качестве рычага твою голову.

– Ну да. Есть ловушка, – с большой неохотой признался он. – Взрывающиеся заклинания. Срабатывают от растяжек, которые соединены с катапультами.

– Кто бы сомневался, – кивнул я. – Говори быстро, как их обезвредить? Причем не одну, а все.

Гном сощурился, словно бы собираясь с мыслями. Во всяком случае, я очень надеялся, что физиономия его так напряглась именно от мыслей. Ведь иначе это бы означало, что он наполняет соответствующим содержимым свой подгузник из мха.

– Есть, – наконец выдохнул он с несчастным видом. – Все до одной ловушки дезактивированы.

Я покосился на Хэрта. Тот вытянул вперед руки, и мне стало ясно, что он ощущает присутствие магии точно так же, как я болезни или, к примеру, мысли рыб в пруду. (Таланты-то у нас разные.)

– Безопасно, – кивком подтвердил он мне.

Под камнем открылась выложенная брезентом яма, полная доверху… У меня вырвался изумленный возглас. И это притом что я, в общем-то, равнодушен к деньгам и богатству. Я не из тех чуваков, которые от такого тащатся. Но груда золота в гномичьем тайнике могла снести крышу кому угодно. Браслеты, ожерелья, монеты, кинжалы, кольца, кубки, жетоны для игры в «Монополию»… Я не был в курсе, как оценивали в тот день на биржах унцию золота, но даже при самой низкой котировке коллекция склизкого гнома равнялась бесчисленному количеству миллионов долларов, плюс-минус еще одно бесчисленное количество миллионов.

– Ты только глянь на эти симпотные золотые кинжальчики, – чуть не захлебывался от восторга Джек. – Прелестно! Прелестно!

И лишь Хэртстоуна несметное количество золота впечатлило не больше, чем если бы перед ним поставили чашку кофе.

– Слишком просто, – тревожно на меня глядя, прожестикулировал он. – Подозреваю подвох.

– Андвари, – тут же переключился я на гнома. – Если твое имя означает Осторожный, почему же тебя так легко обворовать?

– Ой, – начал всхлипывать он. – Да совсем я на самом деле не Осторожный. Меня постоянно обкрадывают. А имя такое мне выбрала мать. Жестокая ироничная женщина. Видимо, ей показалось это смешным.

– То есть ты хочешь сказать, что эту заначку у тебя постоянно крадут, а потом тебе удается ее вернуть? – продолжал я расспросы. – Это благодаря кольцу?

– Кольцу? Какому кольцу? – принялся играть в дурачка гном. – Там их много, в моей коллекции, – снова забегал он глазками. – Берите, какие понравятся.

– Да нет, нам нужно суперволшебное, – не собирался я поддаваться на его ложь. – Где оно?

– Ну, видимо, в этой куче, – продолжал идиотничать он. – Поищи, может, и попадется. – И, молниеносно стянув с пальца кольцо, Андвари спрятал его в подгузник. Вот умница! Не соверши он этот маневр, я бы и не заметил на нем никакого кольца, такие у него грязные были руки.

– Ты только что кинул его в подгузник.

– Ничего подобного, – проверещал Андвари.

– Джек, полагаю, этому гному требуется полная бразильская эпиляция, – сказал я мечу.

– Нет, нет! – впал в панику Андвари. – Ладно, мое волшебное кольцо действительно у меня в трусиках. Но все равно не берите его. Возвращать-то обратно такая морока. Говорю же вам, оно проклято. Ты ведь не хочешь разделить судьбу тех, кто выигрывает в лотерею?!

Я повернулся к Хэрту:

– Твое мнение?

– Да, да, скажите ему, мистер эльф, – льстиво проговорил Андвари. – Вы же суперученый. Знаете руны. Уверен, что вам известна история Фафнира. Втолкуйте своему другу: это кольцо ничего не приносит, кроме беды.

Хэрт глянул куда-то вверх. Можно было подумать, что ему открылась на небе очередная белая доска с вот такой приблизительно надписью: «МАГНУС: 10 ЗОЛОТЫХ ЗА ДОСТАВКУ НА ДОМ КОЛЬЦА С ПРОКЛЯТИЕМ + 10 ЗОЛОТЫХ БЕССЧЕТНОСТЕЙ ЗА ТО, ЧТО УКРАЛ БЕСЧИСЛЕННЫЕ МИЛЛИОНЫ».

– Кольцо проклято, – наконец посмотрел на меня Хэртстоун. – Но оно ключ к сокровищу. Без него, сколько ни принеси, будет мало.

Я не понял, о чем он. По-моему, этой кучей золота можно было наполнить доверху ванну джакузи.

– Тебе, конечно, виднее, но убежден, что шкуру твою мы уж точно покроем, – возразил я ему.

– А вот и нет, – стоял на своем Хэртстоун. – Кольцо, конечно, опасное, но мы вынуждены на всякий случай его прихватить с собой. Не пригодится, вернем.

Я повернул гнома лицом к себе.

– Ты, конечно, извини, но кольцо свое гони.

– Ой, опять в рифму вышло! – расхохотался радостно Джек.

– Переведи мне сперва, что сказал твой эльф, – потребовал Андвари. – Я не могу читать его жесты. – И, несколько раз взмахнув грязными своими ручонками, он явно случайно изобразил на международном языке немых словосочетание: «Официант осел, блин!»

Как мне ни надоело возиться с этим склизким хмырем, я все-таки старательно перевел ему слова Хэрта.

Мшисто-зеленые глазки гнома потемнели от злости.

– В таком случае вы записной дурак, мистер эльф! – оскалил он зубы, не знавшие чистки как минимум со времен прибытия «Мэйфлауэра». – Кольцо-то ко мне все равно в результате вернется. По-другому и быть не может. А пока его носит на пальце кто-то другой, несчастья на его голову станут сыпаться одно за другим. К тому же я сомневаюсь, что вы с его помощью решите свои проблемы. Вы ведь явились домой не в последний раз. А значит, просто пока лишь отсрочите более опасное и кардинальное решение.

Андвари как подменили, и это встревожило меня куда больше момента его превращения из окуня в гнома. Он теперь не юлил, не верещал и не плакал. В словах его ощущалась холодная уверенность палача, который рассказывает приговоренному к смертной казни о принципах действия виселицы.

Я покосился на Хэрта. В отличие от меня, он не выглядел потрясенным или испуганным. Лицо его было сейчас таким же, как когда мы стояли у пирамиды из камней на месте гибели Андирона. Застывшая скорбь по тому, что случилось давным-давно. И чего уже никакими силами не изменишь.

– Кольцо, – показал он мне жестом, настолько ясным и выразительным, что даже Андвари понял без перевода.

– Прекрасно, – уставился он на меня злобным взглядом. – Только знай, глупый ты человек: проклятие и тебя не минует. Скоро тебе доведется узнать, что случается с теми, кто присваивает чужое.

Предупреждение прозвучало столь угрожающе, что у меня волосы на руках встали дыбом.

– Что ты имеешь в виду?

– Да так. Совсем ничего, – голосом, полным ярости, отозвался он.

Тело его завибрировало, как перфоратор. Кольцо выпало из подгузника на землю.

– Милости просим, – процедил гном. – Волшебное кольцо в комплекте с проклятием.

– Поднимать не стану, – решительно воспротивился я.

Джек, нырнув к самой земле, с ловкостью подцепил трофей острием клинка.

– Готово!

Андвари с тоской взирал, как мой меч азартно играет с кольцом в серсо, то подкидывая его в воздух, то вновь нанизывая на клинок.

– Требую типовой договор, – заявил мне гном. – Ты сохраняешь мне жизнь в обмен на все, чем я владею.

– Типовой договор – это здорово, – кивнул ему я. – Только вот каким образом мы унесем отсюда все это золото?

– Дилетанты, – презрительно фыркнул гном. – Чтобы вы знали, яма выстлана не простым брезентом. На самом деле это рюкзак. Затягиваете веревку на горловине, и полный вперед. Обстоятельства вынуждают меня содержать все имущество в состоянии, подготовленном к моментальной эвакуации. Иногда помогает вовремя сняться с места, пока очередные грабители не добрались.

Хэртстоун, присев перед ямой на корточки, действительно обнаружил тесемку. Стоило ему потянуть за нее, мешок послушно закрылся и тут же съежился до размера вполне комфортного рюкзака. Хэрт с легкостью вынул его из ямы одной рукой и, держа на весу, показал мне:

– Бесчисленное количество золота в крайне удобной для транспортировки таре.

– Теперь выполняй свою часть договора, – потребовал гном.

Я разжал руку. Старый хрыч потер шею.

– Желаю вам, дилетанты, как следует насладиться своей бездарной кончиной, – напутствовал он нас напоследок. – Хорошеньких вам мучений, побольше боли и непременно крупного выигрыша сразу в две лотереи.

Прыг! Бульк! И он скрылся в мутной пучине пруда.

– Эй, сеньор! Выше голову и ловите! – прокричал мне Джек.

– Не смей! – взвыл я, но поздно.

Он ловко метнул кольцо прямо мне в руку, и я, даже не соображая, что делаю, рефлекторно поймал его ладонью.

– Гвоздь тебе в задницу! – наградил я запоздалым ругательством Джека и весь сжался в предчувствии катастрофы.

Обычно ведь как? Возьмешь в руки такую волшебную штуку с наложенным на нее проклятием, и вмиг начинает что-то твориться. Туман, например, сгущается. Линия горизонта прет прямо тебе навстречу. Голоса всякие начинают с толку сбивать. Но, как ни странно, я ничего подобного не ощутил. Все вокруг обстояло по-прежнему, а кольцо просто спокойно себе лежало у меня на ладони. Обычное золотое кольцо, которое выпало из подгузника тысячелетнего гнома.

Засунув добычу в карман джинсов, я с брезгливостью оглядел ладонь. На ней остался тинистый след. Вот будет удача, если он никогда не смоется! Что же, так теперь и ходить вечно с грязной рукой?

Хэртстоун закинул за плечи свой новый мультимиллиардный рюкзак. Мне показалось, что с ним он похож на безумно богатого Санта-Клауса.

Эльфийское солнце почти дошло до линии горизонта. Долго же нам пришлось бродить по диким местам на задах поместья мистера Олдермана!

– Пора обратно, – отметил, кажется, то же самое Хэрт. – Отец нас ждет.

Глава XXVIII. При оптовом заказе вам полагается еще и кольцо

Отец действительно ждал, нетерпеливо расхаживая взад-вперед по гостиной с золотым кубком в руках, из которого время от времени отглатывал золотой напиток. Инге стояла рядом, видимо, в ожидании, когда он швырнет кубок на пол и распорядится вытереть лужу.

Едва мы вошли, он с искаженным холодной злостью лицом повернулся к нам:

– Где вы?..

Тут его равнобедренно-треугольная челюсть отвалилась. Он ведь наверняка не ожидал увидеть нас в таком виде – мокрых от пота, облепленных тиной и обломками веток. В довершение ко всему наша обувь оставила на белоснежном мраморе пола склизкие следы. Ах, как же чудесно перекосилась его физиономия. Глядеть на него в тот момент казалось мне самой лучшей наградой из всех, которые я когда-либо получал, включая даже и жизнь после смерти.

Хэртстоун плюхнул на пол брезентовый рюкзак. В нем приглушенно звякнуло.

– Плата, – объявил Хэрт, расправив ладонь и словно бы отправляя щелчком монету отцу.

Жест получился высокомерно-презрительный, и это мне тоже очень понравилось.

Мистер Олдерман, как-то, видать, вдруг забыв, что признавать язык жестов ниже его достоинства, мигом отреагировал:

– Плата? Но как…

– Пойдемте наверх, и мы вам покажем, а заодно и покроем шкуру демона, – ответил вместо Хэртстоуна я, обмениваясь выразительными взглядами с Инге, которая стояла за спиной мистера Олдермана. Лицо девушки расплылось в улыбке.

И вот уже мы стоим в комнате Хэрта, а золотые жетоны для «Монополии» падают из рюкзака на синюю шкуру. В тот момент для меня не могло существовать звука слаще. Можете мне поверить.

Хэртстоун, держа рюкзак вверх дном, двинулся вдоль шкуры, посыпая ее золотым ливнем несметных богатств.

Лицо мистера Олдермана стало каменнее и бледнее, чем у гранитного Блитцена. Инге в дверном проеме подпрыгивала и хлопала в ладоши, совершенно забыв, что не вносила плату хозяину за право выражать радость.

Опорожнив наконец рюкзак, Хэрт отступил назад и, швырнув его на пол, прожестикулировал:

– Вергельд уплачен.

Другой бы на месте мистера Олдермана хоть бросил бы в ответ что-нибудь вроде: «Отличная работа, сынок». Или: «О боги! Я стал еще богаче!» Или хотя бы поинтересовался: «Ты что, сынок, государственную эльфийскую казну ограбил?» Но нет. Этот тип просто в полном молчании принялся, опустившись на корточки, изучать кучу золота. Монету за монетой, жетон за жетоном, кинжал за кинжалом.

– Тут среди прочего наблюдаются золотые собачки и паровозики, – наконец произнес он. – По какой, интересно, причине?

У меня даже от изумления голос сел, и я сипло откликнулся:

– Полагаю, что предыдущий владелец любил настольные игры. Вот и заказывал их себе из цельного золота.

Олдерман, понимающе хмыкнув, продолжал оглядывать цепким взглядом сокровища, и чем отчетливей убеждался, что золото в самом деле покрыло поверхность шкуры, тем более кислой делалась его физиономия.

– Вы действовали вопреки условиям, – нашел наконец он, к чему придраться. – Я вам не давал разрешения покидать границу поместья.

– А мы и не покидали, – тут же вновь огорчил его я. – Дикий лес на краю за домом ведь ваш?

– Ну конечно же, – подала голос Инге, которую ее добрый хозяин немедленно смерил исполненным злобы взглядом. – Мистер Олдерман ведь такая важная и значительная персона, – поторопилась она подпустить ему лести.

– Сэр, – вмешался я. – Совершенно ясно, что Хэртстоун добился успеха. Шкура полностью покрыта золотом. Просто признайте это.

– Судить, так это или нет, могу только я! – рявкнул он. – А подобные заключения тесно связаны с понятием «долг» и «ответственность», которые вам, молодым, абсолютно чужды.

– Вам просто хотелось, чтобы Хэртстоун потерпел поражение, да? – спросил я напрямую.

– Оно просто было мной ожидаемо, – нахмурился он. – Это все-таки не одно и то же. Мой сын вполне заслуженно несет наказание, и я не уверен, что у него могло хватить потенциала для искупления вины.

Вот бы крикнуть в ответ: «Да он всю жизнь искупает эту вину!» А потом запихать одно за другим сокровища Андвари прямо в глотку этому типу. Но сомневаюсь, что даже после такого он поверил бы в способности сына.

– Успокойся и приготовь кольцо, – сказал мне руками Хэрт.

Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух. Злость во мне вроде бы чуть унялась. Не понимаю, как умудрялся Хэртстоун с таким спокойствием выносить оскорбления от отца. Опыт, конечно, за годы, здесь проведенные, он накопил большой, но старый эльф был просто невыносим. Хорошо еще, Джек в это время висел у меня на шее в форме кулона. Иначе бы я уж точно не удержался и попросил его сделать мистеру Олдерману полную бразильскую эпиляцию.

Кольцо Андвари было столь невесомым, что я совершенно не ощущал его тяжести в кармане джинсов, и меня каждую секунду подмывало проверить, на месте ли оно. Еще один, так сказать, раздражающий фактор, из-за которого я все сильнее злился на мистера Олдермана и с нетерпением ждал, когда он признает, что долг Хэртстоуном полностью выплачен.

Как же мне не хотелось, чтобы Хэрт оказался прав и мы оказались вынуждены отдать еще и кольцо. Было жаль расставаться с ним. Или, точнее, мне представлялось это неправильным. Я собирался его возвратить Андвари, чтобы на нас не распространилось проклятие. Впрочем, в башке у меня в тот момент как-то путалось, словно туда набилась грязь со дна озера.

– Ага! – вскричал торжествующе мистер Олдерман, указав пальцем на край шкуры в области шеи, где шерсть была самой густой и высокой.

Из-под настила сокровищ пробился, словно упрямый сорняк сквозь асфальт, один синий волос.

– Ой, да ладно, – не видел особой проблемы я. – Немного подправим золото, и порядок.

Я подвигал туда-сюда несколько золотых монет. Волос исчез, однако на другом месте немедленно возник новый. Вторая, и третья, и четвертая мои попытки закончились тем же. Синий упрямый волос, похоже, тупо меня преследовал, выбиваясь все в новых и новых местах.

– Вот дайте-ка только Джека сейчас разбужу, – все еще не сдавался я. – Или попросту принесите мне ножницы и…

– Долг не уплачен, – суровым голосом перебил меня мистер Олдерман. – Или сейчас же закройте торчащий волос, или я буду вынужден назначить вам штраф за разочарование и напрасную трату моего драгоценного времени. Сумма равняется половине добытого вами сокровища.

Хэрт с мрачной покорностью поглядел на меня. Ни удивления, ни досады. Словно ему было известно заранее, что все обернется именно так.

– Кольцо, – показал он мне.

Кольцо мне нашептывало, что мне не следует с ним расставаться, оно мое, должно принадлежать только мне и принесет мне сказочное богатство. Меня захлестнула волна убийственной ненависти к каждому, кто попытается на него посягнуть, но тут взгляд мой скользнул по стенам с правилами и расценками на белых досках и на все остальное, что будет и дальше преследовать Хэрта, если отец не признает сегодня его вергельд. И шепот кольца вдруг смолк. Да, мне по-прежнему не хотелось с ним расставаться, однако желание, чтобы Хэртстоун освободился от тирании отца, покинул этот токсичный дом и воссоединился с Блитценом, пересилило все остальные чувства.

Я вытащил из кармана самую главную и последнюю часть сокровища.

В инопланетных глазах мистера Олдермана затлел голодный огонь.

– Прекрасно. Клади кольцо в кучу, – потребовал он.

– Отец, – прожестикулировал Хэрт. – Предупреждаю: кольцо проклято.

– Не собираюсь слушать твои дурацкие жесты, – отмахнулся с презрением старый эльф.

Я поднял вверх руку, в которой держал кольцо.

– Вы ведь прекрасно поняли, что он вам сказал. Проклятие этой вещи распространяется на каждого, кто ей владеет. Кольцо вас погубит. Я вот всего несколько минут держу его, а оно уже мне мозги затуманило. Примите золото, которое уже лежит на шкуре, и согласитесь, что его достаточно для уплаты долга. Проявите хоть чуточку милосердия, и мы вернем кольцо предыдущему владельцу.

– Милосердия? – горестно рассмеялся Олдерман. – Можно подумать, я смогу что-то приобрести на него или вернуть Андирона.

Будь моя воля, я просто бы с удовольствием врезал в ответ этому старому чуваку по физиономии, однако Хэртстоуна его поведение не на шутку встревожило.

– Проклятие Фафнира, – шагнув поближе к отцу, принялся жестикулировать он. – Не бери.

Фафнира… Андвари ведь тоже упоминал это имя, и мне самому оно казалось смутно знакомым. Вот только не знаю откуда. Может, так звали какого-нибудь победителя лотереи Пауэрбол?

Хэртстоун с умоляющим видом описал распластанной ладонью круг по груди. Слово «пожалуйста», которое в данном случае скорей походило на более мягкую версию «извини».

Два эльфа, стоя у кучи золота, не сводили друг с друга пронзительных взглядов, и я вдруг почти физически ощутил, как Альфхейм качается на ветке Мирового Дерева. Хэрт, несмотря на все, что творил с ним отец, пытался помочь ему, в последнем усилии удерживал его от падения в бездну, которая была гораздо темнее и глубже той, где прятался гном Андвари.

– Нет, – наконец произнес мистер Олдерман. – Либо платите вергельд целиком, либо оба останетесь у меня в долгу.

Хэртстоун обреченно опустил голову.

– Отдай, – показал он мне жестом, признав поражение.

– Только сперва камень Скофнунг, – крепко сжал я кольцо в кулаке. – Хочу убедиться, что вы выполняете свою часть договора.

– Инге, неси сюда из витрины камень, – бросил ей старый эльф. – Код безопасности – «Грета».

По тому, как болезненно дернулся Хэрт, я понял, что это имя его покойной матери.

Хульдра умчалась.

Мы в полном молчании замерли по разным краям синей шкуры, таращась друг на друга напряженными взглядами. Ни единого возгласа гип-гип-ура. Ни намека на предложение поиграть в «Монополию». И никто даже не попытался попрыгать по этой куче золота (хотя, если честно, меня подмывало).

Наконец в комнате вновь появилась Инге. Сделав книксен, она протянула мистеру Олдерману серо-голубой точильный камень. Тот, взяв его, протянул сыну.

– Отдаю тебе это, Хэртстоун, добровольно. Отныне ты волен с ним делать все, что захочешь. И пусть его сила станет твоей. А теперь кольцо, – уставился он на меня алчно-злобным взглядом.

Собственно, именно так я теперь и должен был поступить, однако расстаться с кольцом по-прежнему было трудно. Мне потребовалось напрячь всю волю. Втянув полной грудью воздух, как перед прыжком в воду, я встал на колени и положил кольцо на последний клочок синей шерсти.

– Договор выполнен, – оставалось лишь объявить мне.

– Да, – не отрывая глаз от сокровищ, подтвердил старый эльф. – Но только за исключением одного момента. Ты, Магнус Чейз, обещал мне публичный выход, и я прямо сегодня устраиваю небольшую вечеринку. Инге!

Хульдра подпрыгнула.

– Подготовка идет полным ходом, сэр. Все четыреста гостей подтвердили, что прибудут, – отрапортовала она.

– Четыреста? – переспросил я. – Но как вы успеете все устроить? И откуда могли знать заранее, что у нас все получится?

– Ха! – резко выдохнул мистер Олдерман, и безумное пламя, плясавшее у него в глазах, побудило меня не на шутку забеспокоиться. – Естественно, я не знал, что у вас получится. Да мне было и наплевать. А вечеринки я собирался устраивать каждый день, пока ты живешь у меня, Магнус Чейз. Вообще-то мне бы хотелось, чтобы это продлилось вечно. Но так как вы заплатили вергельд, я вынужден ограничиться лишь сегодняшним вечером. А на вопрос твой, как я успею устроить, отвечу: я Олдерман из славного рода Олдерманов, и никто не посмеет отказаться от моего приглашения.

Инге у него за спиной, панически округлив глаза, провела ребром ладони по горлу.

– Ну, а теперь… – И мистер Олдерман, выхватив из кучи богатств проклятое кольцо, нацепил его на безымянный палец правой руки. – О да! – Тут же он принялся с видом счастливого новобрачного любоваться им. – Оно замечательно будет выглядеть с моими парадными костюмами. Хэртстоун, я полагаю, что ты и твой гость… Эй, а куда это ты, интересно, направился?

Похоже, терпение у Хэртстоуна наконец лопнуло, и он, невзирая на недовольство отца, держа в одной руке камень Скофнунг, другой поволок за шарф каменного Блитцена в ванную.

Мгновенье спустя до меня донесся оттуда шум воды из душа.

– Мне, наверное, надо пойти им помочь, – торопливо проговорил я.