Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 2. Молот Тора Риордан Рик

Глава XXXII. Годзилла отправляет мне важное сообщение

Хеймдалль, воззрившись куда-то в туманное далеко, отшатнулся и фыркнул:

– Девять моих матерей.

– В чем дело? – резко сел спокойно валявшийся до этого на мосту Алекс Фьерро.

Лицо Хеймдалля мало-помалу бледнело, пока щеки его не стали белыми, как его волосы.

– Великаны, – севшим голосом прохрипел он. – Множество великанов. Они вроде бы стягиваются к границам Мидгарда.

Мне невольно подумалось, сколько еще опасностей и угрожающих ситуаций прошляпил Хеймдалль, гоняясь за знаменитостями вроде президента Соединенных Штатов, чтобы запечатлеться с ними на селфи? Славненько же обстоит дело с безопасностью Асгарда, если она зависит от недоподготовленных нас, Хеймдалля да Тора без молота!

– Мы знаем про этих великанов, лорд Хеймдалль, – сумела спокойно и вежливо проговорить Сэм. – Они подозревают, что молот Тора пропал, и если нам не удастся срочно вернуть его…

– Да, – облизал пересохшие губы бог. – Вы вроде что-то такое упоминали. – Он приложил ладонь к уху, прислушался. – Там говорят о свадьбе. Свадьбе Трима. Один из великанских генералов ворчит, что придется повременить со вторжением до конца брачного торжества. Трим вроде пообещал им после женитьбы прибыть с хорошими новостями, которые облегчат вторжение.

– Альянс с Локи? – предположил я, но немедленно усомнился, что это может быть так. Хорошая новость Трима в чем-то другом.

– Трим еще вот что сказал, – по-прежнему вслушивался в пустоту Хеймдалль. – Начинать, мол, войну без него невежливо, а он до женитьбы со своим войском к армии не примкнет. Вряд ли они так уж боятся самого Трима, но вот сестра его повергает их в полный ужас.

Мне тут же вспомнилась эта милая великанша из моего сна, которая в ярости смела на пол банку с маринадом.

– Хеймдалль, а Трим тебе виден? Что он там делает? – поинтересовался я.

Бог прищурил глаза.

– Ну да. Вот он. Под пластом из камня толщиной в милю. Сидит у себя в мерзкой крепости. Это же надо оформить себе пещеру в виде бара. Какая безвкусица. И до чего же он сам безобразный. Не завидую той, которая выйдет за него замуж.

– Да, да, конечно. А что он делает? – поторопилась вернуть его к главному Сэм.

– Пьет, – сообщил Хеймдалль. – А теперь рыгает. И опять пьет. Там и сестра его, Тринга. Ну и голос же у нее! Как лопатой по льду скребут. Она говорит, Трим ведет себя как дурак и свадьба – тупая идея. По ее мнению, невесту, как только она появится, нужно сразу убить.

На этом Хеймдалль умолк, вероятно, вспомнив, что именно эта невеста стоит сейчас рядом с ним.

– Вы уж меня извините, – после короткой паузы снова заговорил он, – но молота, как я и предполагал, нигде нет. Впрочем, это естественно. Земляные великаны мастера зарывать вещи в…

– Дайте-ка догадаюсь, – перебил я. – В землю.

– Точно, – подтвердил страж Биврёста, по виду которого можно было понять, что его поразили мои познания в этой области. – Сперва зарывают, а когда требуется вынуть спрятанное, оно просто по первому их желанию тут же вылетает к ним прямо в руки. Полагаю, Трим дождется невесты с приданым, а после уж вызовет молот из тайника. Ну, это, конечно, в случае, если он собирается соблюсти свою часть договора.

Амир выглядел так, словно его мутило даже сильнее, чем меня во время полета на «Сессне».

– Сэм, ты не должна. Это слишком опасно, – глухо проговорил он.

– А я и не собираюсь, – сжала воинственно кулаки она. – Лорд Хеймдалль, вы ведь хранитель брачной кровати, не так ли? И, согласно древним преданиям, путешествуете среди людей, наставляя супругов, благословляя их потомство и создавая семьи во всех прослойках викинговского общества.

– Неужели? – спешно уставился бог на экран телефона, похоже, надеясь найти подтверждение, что и впрямь исполняет такие функции. – Ах, ну да. Конечно.

– Тогда прошу выслушать мой священный обет, – продолжала Самира. – Клянусь Биврёстом и всеми Девятью Мирами, что не выйду замуж ни за кого, кроме Амира Фадлана. – Удачно, что она указала пальцем именно на него, а не на меня, иначе ситуация сильно могла усложниться. – Даже и притворяться не стану, будто согласна стать женой Трима! – Голос у Сэм звенел. – Этому не бывать!

Алекс Фьерро встал на ноги. Уголки его губ опустились вниз.

– Сэм?

Я понимал, что его встревожило. Он беспокоился, сможет ли она не нарушить данный обет, если Локи способен настолько плотно контролировать ее жизнь. Впрочем, Алекс так ничего больше и не сказал. Яростный взгляд Самиры заставил его заткнуться.

– Итак, я дала обет. И, если на то будет воля Аллаха, сдержу его и выйду замуж за Амира Фадлана согласно Корану и пророку Мухаммеду, да пребудет он в Мире! – торжественно завершила она.

Прозвучали ее слова так веско, что я испугался, как бы Биврёст не рухнул под тяжестью мусульманской клятвы. Но он спокойно себе устоял. А вот у Амира сделалась такая физиономия, словно ему с силой врезали промеж глаз фаблетом.

– Д-да п-пребудет в Мире, – заикаясь, пробормотал он.

– Ох, как же трогательно, – шмыгнул носом Хеймдалль, и по щеке его покатилась белая, как млечный сок, слеза. – Очень надеюсь, ребята, что у вас хватит безумства все так и сделать. Да, я этого очень хочу. – Склонив голову, он снова прислушался к далекому шепоту Вселенной и возмущенно изрек: – Нет, я отсутствую в списке гостей, приглашенных на твою свадьбу с Тримом, разрази его молот Тора!

Во взгляде Сэм на меня таился немой вопрос: «Мне, случайно, последние пять минут не приснились?»

– Лорд Хеймдалль, вы имеете в виду свадьбу, в которой я только что поклялась не участвовать?

– Именно, – подтвердил он. – Не сомневаюсь, что она будет прекрасна. Вот только будущая твоя золовка Тринга все время твердит: «Никаких Асов! Никаких Ванов!» Похоже, у них там установлен строгий фейс-контроль для гостей.

– Они не хотят, чтобы Тор пробрался туда и увел свой молот, – сообразил Алекс.

– Похоже на то, – не сводил глаз с туманного горизонта Хеймдалль. – Их подземная крепость-бар… Короче, я вижу ее устройство. В нее всего один вход, и он постоянно перемещается в какое-нибудь другое место. То за водопад, то в Мидгардскую пещеру или под корни дерева. Пожелай Тор даже спланировать нападение, он не сможет проникнуть внутрь. Чего же им тут опасаться? – Он нахмурился. – Трим и Тринга все еще обсуждают список гостей. Значит, приглашены только члены семей новобрачных, великаны и… Эй, а кто такой Рэндольф?

Мне показалось, жара на Биврёсте усилилась. Щека у меня зазудела, словно на ней возник ожог в форме ладони.

– Это мой дядя, – не видел смысла утаивать я. – Вы и его тоже видите?

– Не в Йотунхейме, – мотнул головой Хеймдалль. – Но Триму и Тринге очень не нравится, что он в списке. Трим объясняет: «Локи потребовал», а Тринга швыряет об пол бутылки. – Хеймдалль поморщился. – Извините, но вынужден отвести глаза. Без камеры все такое объемное. Как в 3D.

Амир повернулся ко мне и с тревогой осведомился:

– Магнус, твой дядя в этом замешан?

Мне совсем не хотелось сейчас вдаваться в подробности. Стоило вспомнить, как Рэндольф вонзает с паническим криком меч в живот Блитцена, как меня начинала колотить дрожь.

К счастью, Алекс как раз в тот момент сменил тему:

– Лорд Селфи, а что там насчет козлоубийцы? Нам обязательно надо его найти.

– Ах да. – Хеймдалль, едва не снеся мне попутно голову, поднял свой меч ко лбу и прикрыл им глаза от солнца, наподобие козырька фуражки. – Вы сказали, фигура в черном, на голове металлический шлем, а на лице маска в виде волчьей морды с оскаленной пастью?

– Верно, – подтвердил я.

– Такого не вижу, но разглядел нечто странное, – пробормотал бог. – Конечно, без камеры… В общем, не знаю, как описать. – Быстро подняв фаблет, он сделал фотку и показал ее нам. – Вот что вы на это скажете?

Мы, чуть не стукнувшись головами, уставились на экран.

Определить масштабы запечатлевшегося на нем было трудно. В межмировом пространстве, видать, свои оптические законы. Мы разглядели какой-то утес, на вершине которого находилось массивное здание, напоминавшее склад. На крыше его почти с той же яркостью, как реклама Ситгоу, сияла неоновая надпись: «Дорожки Утгарда».

За этим зданием возвышался поражающий воображение высотой и объемом гигантский надувной Годзилла, каких иногда выставляют автосалоны в периоды распродаж. В руках Годзилла держал картонный щит с надписью:

ПРИВЕТ, МАГНУС!

НАВЕСТИ МЕНЯ ВМЕСТЕ С ДРУЗЬЯМИ!

ЕСТЬ ИНФОРМАЦИЯ

О

ЕДИНСТВЕННОМ СПОСОБЕ ПОБЕДИТЬ ТРИМА

+

ХОРОШИЙ БОУЛИНГ

БОЛЬШОЙ МАЛЬЧИК

Мне захотелось швырнуть фаблет Судного дня с Радужного моста в туманную бездну, но в результате я ограничился только несколькими древнескандинавскими ругательствами, а, чуть успокоившись, произнес:

– Большой Мальчик. Мог догадаться и раньше.

– Плохо, – пробормотала Сэм. – Хотя он ведь тогда говорил, что тебе когда-нибудь будет нужна его помощь. Ох, что же нас ждет, если он единственная наша надежда!

– А в чем с ним проблема-то? – спросил Амир.

– И впрямь, – бодрым голосом поддержал его Алекс. – Что за такой Большой Мальчик, который общается с нами через надувных Годзилл?

– Ой, да я знаю его, – изрек Хеймдалль с такой радостью, будто сейчас мы узнаем что-то ужасно приятное. – Это самый опасный и могущественный колдун всех времен и народов. И зовут его Утгард-Локи.

Глава XXXIII. Перерыв на фалафель? Спасибо, да

Еще одна подсказка от профессионального викинга: если Хеймдалль предлагает куда-то подбросить вас, ответьте: «Нет!»

Как только он решил отправить нас обратно в Мидгард, Радужный мост под нашими ногами просто исчез и мы ухнули в пустоту, с воплями приземлившись на угол Чарльз– и Бойлстон-стрит, прямо перед статуей Эдгара Аллана По. (Вполне допускаю, вопил только я один, и не осуждайте меня за это.)

Сердце мое так бешено колотилось, что стук его можно было услышать даже через кирпичную стену. Остальных тоже явно переполнял адреналин, который в нас вбросила радуга. Всех нас порядком вымотало путешествие и мучил голод.

– Знаете, – потер руки Амир, с удивлением убеждаясь, что они все еще у него на месте, – а я ведь могу сейчас приготовить нам обед.

Лучшего предложения просто и быть не могло, учитывая, что мы находились всего в квартале от «Фалафельной Фадлана», но я все же сказал:

– Ты не обязан, чувак.

Большое, замечу, с моей стороны благородство и самопожертвование. Во-первых, я обожаю фалафель, а во-вторых, в этот момент был зверски голоден. Но он ведь просил напомнить, что никогда больше не станет меня кормить. Впрочем, чего не ляпнешь в период временного умопомешательства.

– Я… Я хочу, – возразил мне Амир.

И мне стало ясно, в чем дело. Мир только что для него рассыпался на кусочки, и ему было просто необходимо заняться хоть чем-то привычным, чтобы ощутить почву под ногами. А для него нет ничего привычней бурлящего фритюра, в котором жарятся гороховые шарики.

Здание, где находилась фалафельная, было заперто на ночь, но у Амира имелись ключи, и он усадил нас за столик, а сам удалился на кухню, чтобы приготовить нам потрясающий поздний ужин или ранний завтрак.

Мы с Алекс и Сэм, сидя в темном углу ресторанного дворика, прислушивались к пленительным звукам, которые доносились из кухни, и звон кастрюль казался нам пением птиц, а побулькиванье масла во фритюрнице – журчащим лесным ручейком.

Сэм, впрочем, еще не до конца пришла в себя. Опрокинув солонку, она начала выводить пальцем на белых кристаллах какие-то буквы, то ли древнескандинавские, то ли арабские.

Алекс, закинув ноги в розовых ботинках на спинку свободного стула и сложив руки на животе, шарил глазами по полутемному помещению.

– Значит, этот колдун-великан…

– Утгард-Локи, – уточнил я.

Многие в древнескандинавских мирах предупреждали меня: имена обладают силой, и их не надо произносить без надобности. Тем не менее я поступаю наоборот. Мне кажется, многократным повтором чьего-нибудь имени как раз и лишаешь силы его обладателя.

– Не самый любимый мой великан, – объяснил я, украдкой проверив, не появилось ли рядом каких-нибудь голубей.

Ведь несколько месяцев назад Утгард-Локи именно здесь и явился мне в образе голубя, обманом заставил отдать ему всю фалафель, а затем, превратившись в орла, хорошенько меня потаскал по бостонским крышам.

Алекс побарабанил пальцами по столу.

– Значит, он хочет, чтобы мы все пришли к нему в боулинг?

– Видишь ли, что меня несколько напрягает, – ответил я. – Его приглашение это самое небезумное из всего, что случилось со мной на этой неделе.

– А он, часом, не какой-то наш родственник? – покосился с усмешкой Алекс на Сэм. – Почему его зовут Локи?

– Никакого он отношения к нашему отцу не имеет, – покачала она головой. – Его имя можно перевести как Локи-из-внешних-земель.

Алекс и Сэм были очень разные, но при упоминании об отце на лицах обоих отразилась совершенно одинаковая гамма чувств. Смесь отвращения с неизбежным смирением. Дескать, что же поделаешь? Такой вот достался нам общий родитель.

– Давайте о положительной стороне приглашения. Утгард-Локи не кажется мне фанатом Локи, – сказал я. – Почва для их сотрудничества лично мной как-то совсем не просматривается.

– Оба они великаны, – напомнил Алекс.

– Великаны враждуют между собой и сражаются не реже, чем люди, – продолжала чертить что-то пальцем на островке соли Сэм. – Утгард-Локи, конечно, коварный и хитрый, но, возможно, он в данном случае именно тот, кто нам нужен. До молота, как мы поняли, побывав у Хеймдалля, самим нам добраться почти невозможно. Значит, будет полезен совет любого, кто хочет, так же как мы, помешать планам Локи.

– Поборемся с Локи при помощи Локи, – усмехнулся я.

– Да наплевать мне, насколько хитер и коварен ваш великан, – провел растопыренной пятерней по зеленой своей шевелюре Алекс. – В конце-то концов нам все равно придется прийти на эту свадьбу. Иначе молот не заберем. А значит, встреча лицом к лицу с Локи для нас неизбежна.

– Для нас? – переспросил я.

– Естественно. Я иду с вами, – заявил Алекс.

Я вспомнил в который раз сон, где Локи обращается к нему (тогда, впрочем, к ней) с какой-то простой просьбой. Да уж, совсем не радостная перспектива столкнуться лицом к лицу с тем, кто способен контролировать каждое твое действие.

– Алекс, я не могу просить тебя о таком, – подняла на него глаза Самира.

– При чем тут какие-то твои просьбы? Я уже сам все решил, – тоном, не допускающим возражений, произнес он. – Ты приняла меня в жизнь после смерти. Теперь у меня появился шанс доказать, что не зря. Сама ведь знаешь: мы просто должны это сделать.

– Я по-прежнему не считаю это хорошей идеей, – сказала Сэм.

Алекс всплеснул руками.

– Да слышу ли я свою родственницу? Где твое безрассудство? Конечно, идея кошмарная. Но ведь другого-то способа у нас нет.

– Что за идея? И что за способ? – уставился я на них.

Похоже, мне было неизвестно что-то, о чем они говорили, однако ни та, ни другой явно не собирались восполнить пробел в моей информации. А тут еще и Амир возвратился с едой.

Стол расцветился блюдцами, на которых лежали парящими горками бараньи кебабы, долма, фалафели, кеббах и прочие райские вкусняшки.

– Примите мое восхищение, сэр, благородством и широтой вашей мощной натуры! – немедленно потянулся к вкусняшкам я.

Одарив меня лучезарной улыбкой, Амир хотел было сесть рядом с Сэм, но Алекс ему не дал это сделать.

– Нетушки, влюбленный мальчик! Сопровождающий запрещает.

Амир с обиженным видом опустился на стул между мной и Алекс.

И мы накинулись на еду. Лидировал в этом соревновании несомненно я.

– Немыслимо после того, что я теперь знаю, но у еды прежний вкус, – откусив солидный кусок от питы, произнес Амир. – И фритюрница у меня работает так же, как прежде. И ключи открывают те же замки. А Вселенная изменилась.

– Ну, не во всем же она изменилась, – внесла коррективу Сэм.

Губы Амира чуть растянулись в улыбке, взгляд стал мечтательным, как при воспоминании о каком-то далеком прекрасном событии, которому больше не суждено повториться.

– Ты все правильно сделала, Сэм, я очень тебе благодарен. И вполне разделяю твой взгляд на древнескандинавских, м-м-м, божеств. Они ведь и впрямь не боги. Достаточно глянуть на эти селфи, сделанные при помощи меча и бараньего рога. – Он покачал головой. – У Аллаха, возможно, и девяносто девять имен, но Хеймдалль уж наверняка не одно из них.

Алекс ухмыльнулась.

– Этот парень мне нравится.

Амир дернулся. Комплимент явно привел его в замешательство.

– Итак, на Биврёсте уже побывали. Что дальше? – спросил он у Сэм.

– Ну, в первую очередь мне предстоит разговор с Джидом и Биби. Придется им объяснять, почему я так поздно вернулась.

– Ты и им собираешься показать Девять Миров?

– Бесполезно, – вмешался Алекс. – Они уже слишком старые для такого. Мозги затвердели.

– Эй! А грубить-то не стоит, – осадил его я.

– Просто говорю правду, – засунул в рот очередной кусок кебаба Алекс. – Чем старше становишься, тем труднее принять, что мир не таков, каким раньше тебе казался. Вон даже Амиру с трудом удалось пробиться сквозь эти сияющие туманности и не сбрендить.

Алекс на мне задержал довольно тяжелый взгляд, однако меня таким не возьмешь, да я и не собирался входить с ним в конфликт.

– Да, сильно мне повезло, что разум мой выдержал, – согласился Амир.

– Алекс, наверное, прав, – подхватила Сэм. – Утром я выяснила: сознание бабушки с дедушкой просто стирает все, что им непонятно. Локи ушел, и мы начали разговаривать. У Джид и Биби четко осталось в памяти, что они рассержены на меня и что мы с Амиром о чем-то спорили, но детали… – И она раскрыла ладонь, словно выпустив из нее что-то, немедленно испарившееся.

– И с моим отцом то же самое, – потер подбородок Амир. – Он задал мне только один вопрос: не помирились ли мы с тобой? Подозреваю, что он и твои дедушка с бабушкой скорее поверят любой небылице, но только понятной для них, чем если мы скажем им правду.

Он потянулся было рукой к Самире, но бдительный Алекс ткнул его кулаком в бок.

– Разбежался, влюбленный мальчик. Я по-прежнему ваш сопровождающий.

– Да я только… Я никогда… – стушевался тот.

– Расслабься, – хихикнул Алекс. – Просто прикалываюсь.

Однако Амир не расслабился.

– А что после сегодня? – пристально поглядел он на Сэм.

– Мы отправимся в Йотунхейм, – ответила она. – Нам надо расспросить великана.

– Путешествие в другой мир, – потрясенно покрутил головой Амир. – Знаешь, когда я устраивал для тебя учебные полеты с Барри, мне казалось, я расширяю твои горизонты. О, я наивный.

Он горестно рассмеялся.

– Амир, это был самый потрясающий подарок! – пылко проговорила Сэм.

– Да все в порядке, – с любовью глянул он на нее. – И я совершенно не жалуюсь. Просто… – Он шумно выдохнул. – Скажи, чем я могу помочь тебе?

Сэм положила ладонь на стол, вытянув пальцы в сторону Амира. Этакая воздушная версия досвадебного держания за руки.

– Тем, что доверишься мне и не усомнишься в моих обещаниях, – сказала она.

– Именно так и будет, – кивнул Амир. – Но ведь, наверное, я могу и что-то еще. Особенно после того, как стал видеть, – указал он пластиковой вилкой на потолок. – Я хочу тебе быть поддержкой.

– А ты и так для меня поддержка, – заверила его Сэм. – Знаешь, как мне помогло, когда ты, увидев меня валькирией, не унесся с воплями прочь. Просто, пожалуйста, сбереги себя для меня, пока мы не вернемся. Будь моим якорем.

– Ну конечно же. Только… – Он улыбнулся с блаженством Хеймдалля, сделавшего очередное удачное селфи, кажется, даже чуть-чуть овчиной запахло. – Я ведь не видел тебя валькирией.

Сэм встала из-за стола.

– Алекс и Магнус, встречаемся утром.

– У статуи в парке, – уточнил я.

Она кивнула.

– Амир, обещаю тебе: через два дня все это кончится.

И, взвившись в воздух, Самира исчезла в золотой вспышке.

Пластиковая вилка вывалилась из рук у Амира.

– И это ведь правда, – таращился он туда, где только что находилась его невеста. – Не могу поверить.

– Поздновато мы засиделись, – хохотнул Алекс. – Амир, дружок, ты не мог бы сделать для нас еще кое-что?

– Все, что угодно, – вызвался тот.

– Тогда заверни нам с собой остатки еды.

Глава XXXIV. Мы навещаем мой любимый мавзолей

Проснувшись на следующее утро у себя в вальгалльском номере, я с трудом вытащил себя из кровати. Ни прилива бодрости, ни желания куда-то идти. Но дело есть дело. Я еще вялыми со сна руками набил спортивную сумку походными принадлежностями и остатками фалафели и поплелся в номер напротив к Ти Джею. Тот, вручая мне Скофнунг, пообещал оставаться в резерве. Мол, если понадобится кавалерийское подкрепление или помощь в атаке на вражеские фортификации, то только свистни. Я попрощался с ним, встретился в вестибюле отеля с Алексом Фьерро, и мы вместе с ним направились в Мидгард.

На мою просьбу сделать остановку по пути к месту встречи с остальными Алекс не возражал. Я считал своим долгом, хоть мне и не очень хотелось этого, наведаться в особняк Рэндольфа на Бэк-Бэе и проведать предателя и убийцу дядю. Для того, знаете ли, и существует семья.

Собственно, я не совсем представлял себе, как поступлю, когда его встречу. Возможно, начну предлагать ему способы избавиться от рабства у Локи. А может, звездану по роже пакетом с кеббахом, хотя и ужасно жаль тратить на это такой хороший кеббах.

Но Рэндольфа, к счастью и для него и для кеббаха, дома не оказалось. Я, как всегда, отжал дверь черного входа. До дяди так и не дошло, что замок на ней следует поменять. Мы с Алексом пошли по дому, тыря дядины припасы шоколада (насущная необходимость) и издеваясь попутно над вычурными занавесками на окнах и кучей везде расставленных безделушек.

Конечной финальной точкой нашего путешествия стал кабинет. В нем со времени моего последнего визита ничего не изменилось. На столе разложены карты. С большого викинговского надгробного камня в углу скалил пасть волк. На полках – книги в кожаных переплетах вперемежку со средневековым оружием, мелкими артефактами и фотографиями Рэндольфа на археологических раскопках в Скандинавии.

Кулон у меня на шее гудел и вибрировал. Я впервые принес Джека в дом Рэндольфа, и то ли ему здесь не нравилось, то ли он был возбужден наличием у меня за спиной горячей-штучки-дамы-меча Скофнунг.

Я повернулся к Алексу:

– Ты сегодня какого пола?

Это вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать, не покажется ли ей мой вопрос слишком странным или и вовсе настолько грубым, что она достанет свою гарроту и снова лишит меня головы.

– А почему тебя это интересует? – улыбнулся Алекс, как я очень надеялся, не предвкушая меня убить.

– Меч Скофнунг, – указал я на свою спину. – Его ведь нельзя обнажать в присутствии женщины, и я предпочту, чтобы он оставался в ножнах.

– Ну, в таком случае минутку терпения. – Лицо у Алекс перекосило от напряженной сосредоточенности. – Порядок. Теперь я женского пола.

Выражение моего собственного лица в тот момент, видимо, было неподражаемым. Алекс расхохоталась.

– Шучу. Но тебе повезло. Сегодня я действительно она.

– То есть ты не прямо сейчас превратилась…

– Изменение гендера силой воли? – не дала мне договорить он/она. – Нет, Магнус, так это не работает. – Она провела пальцами по столу Рэндольфа. Свет, падавший сквозь витражное стекло окна, бросал на ее лицо разноцветные пятна.

– А можно спросить, как… – У меня вдруг иссяк запас слов, и я просто повибрировал руками в воздухе.

– Имеешь в виду, как это работает? – Она хмыкнула. – Только не делай, пожалуйста, вывод, что я представитель каждого человека с подвижным гендером. Такой, знаешь, посол меньшинств или ребенок с плаката. Я – это именно я. – Она в свою очередь повибрировала руками в воздухе, передразнивая меня. – И изо всех сил пытаюсь всегда оставаться собой.

Такая честность с ее стороны нравилась мне куда больше, чем когда она отрезала гарротой мне голову или нападала на меня, обратившись гепардом.

– Но раз ты оборотень, то, наверное, очень легко способна в любой момент становиться кем хочешь, – предположил я.

Ее более темный глаз дернулся. Похоже, я, сам того не желая, нащупал больную точку.

– В этом-то и ирония. – Она подняла со стола нож для разрезания бумаги и принялась вертеть его в разные стороны под разноцветными бликами света, льющегося сквозь витраж. – Я и впрямь могу выглядеть как мне угодно. Но пол поменять по собственной воле мне не удается. Он именно потому и подвижен, что я не могу его контролировать. Сама я причисляю себя к женскому полу и большей частью такой и являюсь. Но выпадают дни, когда я становлюсь мужчиной, и не смей меня спрашивать, в чем это выражается.

Удачно, что еще не успел спросить. Вопрос-то как раз уже вертелся у меня на языке.

– Но почему же тогда ты не выберешь для себя «оно» или «они»? – поинтересовался я. – И путаницы стало бы меньше, и постоянно местоимения менять бы не приходилось.

– Для кого меньше путаницы? Для тебя?

У меня, должно быть, отвисла челюсть. Во всяком случае, в глазах Алекс я без труда прочитал: «Перестань из себя изображать идиота!» Оставалось только надеяться, что Хеймдалль в это время не делает гифку нашего разговора, чтобы выложить ее потом в Сеть.