Истории фейри. Железные земли Блэк Холли
– Я сделаю тебе больно, – прошептал Корни. Собравшиеся вокруг него фейри рассмеялись. Не насмешливо, не жестоко, но Корни от этого смеха все равно стало больно. Так веселится волк, за хвостом которого гоняется маленький котенок.
Фейри стащили перчатки с его рук. Резиновая пыль осыпалась с кончиков пальцев.
– Я причиняю боль всему, к чему прикасаюсь, – повторил Корни.
Он чувствовал руки на своих бедрах, на губах. Земля под спиной была холодной, успокаивающей, а тело пылало огнем. Сам того не осознавая, он протянул к фейри руку, коснулся его, ощущая, как гладкие волосы струятся меж пальцев точно шелк; чувствуя тепло мускулистой плоти.
Корни резко распахнул глаза, внезапно осознавая, что делает.
Увидел крошечные дырочки в ткани там, где к ней прикасались его пальцы, круги синяков на шее, коричневые пигментные пятна, растекающиеся по постаревшей коже как размазанная грязь. Но фейри этого словно не замечали.
Медленно улыбка расползлась по губам Корни. Да, он не мог противостоять им, зато мог причинить боль.
Он не стал сопротивляться, позволяя рукам пикси ласкать его тело, он выгнулся, целуя открытую шею эльфа, вдыхая странные минерально-землистые запахи тел фейри и позволяя желанию настигнуть себя.
– Нел! – заорал Луис, хватая Корни за воротник рубашки и заставляя встать на ноги. Он споткнулся, теряя равновесие, взмахнул руками, и Луис торопливо отступил, чтобы не упасть вместе с ним. Но Корни успел ухватить его за рубашку, ткань затрещала, и он упал.
– Хватит, – приказал Луис. Дыша быстро, почти испуганно. – Вставай!
Корни встал на колени. Он не мог говорить. Каждое движение губ отдавалось глубоким, чувственным удовольствием.
Длинные пальцы фейри коснулись его ноги. Нежным, ласкающим движением, которому Корни подался навстречу.
Чьи-то теплые губы оказались совсем рядом с его ртом.
– Вставай, Нел, – тихо позвал Луис, его дыхание коснулось губ Корни, а голос словно бросал вызов, предлагал осмелиться и ослушаться. – Время вставать.
И поцеловал его.
Луис, который умел все на свете, который был умным, саркастичным – и определенно последним парнем на земле, пожелавшим бы поцеловать такого придурка, как Корни. Одна мысль, чтобы приоткрыть губы, ответив ему, кружила голову. Их языки соприкоснулись, сплелись на одно ошеломительное мгновение. А затем Луис отпрянул.
– Дай мне свои руки, – потребовал он, и Корни послушно протянул запястья, которые тут же оказались стянуты шнурком.
– Что ты?.. – Корни шатало, он никак не мог понять, что происходит.
– Переплети пальцы, – уверенным, спокойным тоном сказал Луис и вновь прижался в поцелуе к губам Корни.
Ну конечно! Луис всего лишь пытается спасти его. Как он спас того мужчину от проклятия Мидаса и Лалу от прорастающей внутри нее лозы. Ему известно все о проклятиях, о лекарствах и снадобьях и, как оказалось, о целебных свойствах поцелуев. Он понял, что может отвлечь Корни и связать ему руки, использовав себя в качестве приманки. Луис смотрел прямо в душу, видел тщательно скрываемое желание Корни и воспользовался им не против него, а чтобы спасти. И от этого становилось еще более мерзко. Бабочки у Корни в животе рассыпались каплями ядовитой кислоты.
Он отшатнулся и кинулся к пологу ветвей, которые больно царапали лицо. Луис побежал за ним.
– Прости! – крикнул он. – Я… я не знал… я думал…
– Не знал? Думал? – зло выпалил Корни. Щеки вдруг опалило жаром, живот скрутило. Он едва успел отвернуться, прежде чем его вырвало кусками старых грибов.
Луис был прав насчет пирожных. Как и следовало ожидать.
Кайя чуть не вскрикнула, когда желтые совиные глаза блеснули в лунном свете. Она перестала звать Корни и теперь просто пыталась найти дорогу назад. Каждый раз, когда Кайя поворачивалась на звуки музыки, казалось, будто мелодия теперь звучит с другой стороны.
– Потерялась? – раздался незнакомый голос. Кайя вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял фейри с зеленовато-золотыми волосами и белыми крыльями, как у мотылька, сложенными на его обнаженной спине.
– Вроде того, – согласилась Кайя. – Не подскажете, куда нужно идти?
Он кивнул и ткнул одним указательным пальцем направо, а другим – налево.
– Не смешно, – она скрестила руки на груди.
– Оба пути, в конечном итоге, приведут тебя на пир. Просто в одном случае идти придется дольше, а в другом меньше, – он улыбнулся. – Назови свое имя, и я скажу, какой путь лучше выбрать.
– Ладно, – согласилась она. – Я Кайя.
– Это не истинное имя, – улыбка фейри стала дразнящей. – Держу пари, что ты его даже не знаешь.
– Может быть, так даже лучше, безопаснее, – она всмотрелась в густые заросли деревьев. Ничего.
– Но кому-то ведь оно известно. Например, тому, кто дал его тебе?
– А может быть, никто не давал мне истинного имени? Может, мне нужно выдумать его самой?
– Говорят, безымянные вещи постоянно меняются – имена пришпиливают их к месту, подобно булавкам. А еще без имени вещь не совсем реальна. Возможно, ты тоже не настоящая?
– Я настоящая, – возразила Кайя.
– Зато тебе известно другое истинное имя, не свое. Истинное имя, которое, точно серебряная булавка, может пришпилить короля, удерживая его на месте.
Говорил он это так легко и ненавязчиво, но плечи Кайи все равно напряглись.
– Я уже говорила Силариэль, что не воспользуюсь им. И мнение свое не изменю. Нет.
– Неужели? – фейри склонил голову набок, напоминая этим жестом птицу. – И ты не готова обменять его на другую жизнь? На жизнь смертной матери? Беспомощного друга?
– Угрожаешь? Или это Силариэль угрожает мне? – Кайя попятилась.
– Пока нет, – рассмеялся парень с крыльями мотылька.
– Сама дорогу найду, – сказала она, устремляясь в лес.
Ветви деревьев покрывали зеленые летние листья, а земля была теплой и ароматной, но в лесу стояла неподвижная тишина. Казалось, даже ветер затих. Кайя шла все быстрее и быстрее, пока не оказалась у ручья, журчащего меж камней. У воды виднелась скрюченная фигура, из-за колючек и веток, застрявших в волосах, издалека она напоминала потрепанный кустарник.
– Вы! – ахнула Кайя. – Что вы здесь делаете?
– Уверена, – отозвалась ведьма чертополоха, сверкнув черными глазами, – у тебя для меня есть вопросы получше.
– Хватит с меня ваших загадок, – сказала Кайя дрогнувшим голосом. Она села на мокрый берег, не обращая внимания, как вода пропитывает зеленую юбку платья. – И заданий, и гаданий на яичных скорлупках.
Ведьма чертополоха протянула длинную костлявую руку и погладила Кайю по щеке грубыми, как кора, пальцами.
– Бедная маленькая пикси. Иди сюда, ко мне, склони голову, поплачь на моем плече.
– Я даже не представляю, на чьей вы стороне, – простонала Кайя, но подошла и прислонилась к старой фейри. – И какие это стороны. Я имею в виду, эта ситуация… она как лист бумаги, у которого есть всего две стороны? Или как одна из странных игральных костей с двадцатью сторонами, которые есть у Корни? И если сторон действительно двадцать, есть ли кто на моей?
– Умная девочка, – одобрительно прошептала ведьма.
– Хватит, это бессмысленно. Вы можете рассказать мне хоть что-нибудь важное? Что-нибудь!
– Ты уже знаешь, что тебе нужно. Так же, как нужно тебе то, что ты знаешь.
– Опять загадка! – возмутилась Кайя.
– Иногда загадка и есть ответ, – отозвалась ведьма, легонько похлопав Кайю по плечу.
Глава 9
Кристина Россетти. «В мастерской художника»
- Прекрасна, как луна, как свет она игрива,
- Ни горечи в глазах, ни бледности в лице…
- Не девушка, а муза – мечтой его пленима,
- Застывшая в мгновении, с надеждой о творце.
Корни проснулся в предрассветном полумраке, разбудил его далекий звон колоколов и громыхание копыт. Он перевернулся, не понимая, где находится. Тело болело, в груди нарастала паника. На нем снова оказалась старая кожаная куртка, но края ее рукавов теперь выглядели потрепанно – кожа потрескалась. Запястья саднило, и боль стала еще сильней, когда парень случайно дернул стягивающий их шнурок. Во рту стоял кислый привкус.
Сообразив, что до сих пор находится в землях Благого двора, Корни почувствовал себя еще неуютнее. А затем заметил Луиса, укутанного в фиолетовое пальто Кайи. Он лежал, устроившись на корнях тернового дерева, прижавшись к ним щекой, точно к подушке. Тут же голову наполнили воспоминания о вчерашнем дне. О том, каким же Корни был идиотом.
И какими мучительно-нежными были губы Луиса.
И как Луис придерживал его волосы, убирая с лица, когда Корни тошнило в траве.
И как невероятно добр он был.
От стыда щеки Корни запылали, а глаза защипало от слез. Горло сжалось при одной мысли, что произошедшее придется обсудить с Луисом. Он встал на колени и неловко поднялся – только расстояние между ними могло успокоить его сейчас. Дальше, как можно дальше. А вдруг Кайя там, откуда доносится шум? Может, если Корни успеет ее отыскать, Луис не станет заикаться о вчерашнем? А он будет вести себя так, будто ничего не случилось.
Корни двинулся на звук. Он шел, петляя меж стволами, пока не увидел процессию.
Мимо промчались подкованные серебром лошади, гривы их переливались, глаза блестели, лица наездников были скрыты шлемами. Первый всадник был в темно-красных доспехах, покрытие которых, казалось, шелушилось, как старая краска, второй – в белых, кожистых, как змеиное яйцо. Следом гарцевал черный конь. Поравнявшись с Корни, он неожиданно встал на дыбы. Доспехи всадника были черными и блестящими, словно вороново перо.
Корни отпрянул. Грубая кора ствола дерева, к которому он прижимался, оцарапала спину.
Всадник в черном обнажил изогнутый клинок, блестящий точно рябь на воде.
Корни запнулся, от страха он совсем не мог думать. Конь подошел ближе, его горячее дыхание опалило лицо парня. В попытке защититься он вскинул связанные руки.
Клинок легко рассек стягивающий запястья шнурок, и Корни вскрикнул, падая в грязь.
Всадник вложил меч в ножны и снял шлем с гребнем.
– Корнелиус Стоун, – произнес Ройбен.
– Ройбен! Что ты здесь делаешь? – Корни истерично рассмеялся от облегчения.
– Пришел обсудить с Силариэль один договор, – ответил Ройбен. – Я видел Сороусэпа у берега озера. Кто связал тебе руки? Где Кайя?
– Руки? Ну… это для моего же блага, – пояснил Корни, растирая запястья.
Ройбен нахмурился, склоняясь в седле.
– Почему же? Будь добр, поведай мне.
Поднявшись, Корни пальцем коснулся зеленого листа, тот свернулся и потемнел.
– Довольно неприятное проклятие, согласен? Шнурок был для того, чтобы я случайно кого-нибудь не коснулся. Кажется. Я плохо помню вчерашний вечер.
Ройбен хмуро покачал головой.
– Уходите отсюда как можно скорее. Сороусэп поможет вам благополучно покинуть земли Светлого двора. Сейчас все кажется не тем, что есть на самом деле. Как вижу, даже ты. Кайя, ей нужно… – Он ненадолго замолчал. – Скажи мне, что она в порядке.
Корни хотелось огрызнуться, посоветовать Ройбену пойти подальше со своей притворной заботой, но он не стал. Его еще трясло от воспоминания об остром лезвии, которое всего пару минут назад пронеслось в миллиметре от его головы.
– Какое тебе дело до нее? – спросил он.
– Я волнуюсь о ней. – Ройбен на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь успокоиться. – Поэтому, как бы плохо ты ни думал обо мне, вытащи ее отсюда.
Выпрямившись на седле, он дернул поводья. Лошадь отступила.
– Постой, – окликнул его Корни. – Я хотел спросить: каково это – быть королем? Каково наконец-то стать настолько могущественным, что никто не может контролировать тебя?
Да, Корни говорил с насмешкой, но он действительно желал услышать ответ.
– Сомневаюсь, что мне известен ответ, – глухо рассмеялся Ройбен.
– Отлично. Не хочешь, не говори.
Ройбен чуть склонил голову к плечу, а Корни стало вдруг неловко от такого внимания самого короля. Когда Ройбен заговорил, тон его был мрачен:
– Чем сильнее ты становишься, тем больше враги находят способов подчинить тебя. Они будут использовать тех, кого ты любишь, и тех, кого ненавидишь; они найдут подходящий кнут и пряник, накинут на тебя уздечку и заставят гарцевать под своим седлом.
– И что, нет никакого способа оградить себя от опасности?
– Стать невидимым, пожалуй. Или бесполезным.
– Тоже не помогает, – покачал головой Корни.
– Тогда заставь врага отступить первым, – подсказал Ройбен. И пусть на губах его играла улыбка, а тон был весел, предложение не показалось легкомысленным. – Или умри. Никто еще не научился управлять мертвыми. – Он опустил забрало. – А теперь найди Кайю и уходите отсюда.
Легким движением поводьев Ройбен развернул коня и поехал по тропинке. Следом за ним протянулась цепочка следов, которые оставляли блестящие копыта коня.
Корни двинулся обратно в лес и наткнулся на Адаира, расслабленно прислонившегося к дереву.
– Ты не соответствуешь великолепию этих мест, – произнес фейри, откидывая назад светлые волосы. – Вы, люди, часто совершаете одну большую ошибку – рождаетесь столь уродливыми.
Корни вспомнились слова Ройбена. «Заставь врага отступить первым».
– Но твой дар мне потрясающий, – сказал он, медленно проводя ладонью по стволу ближайшего дуба. Кора под пальцами чернела. – Проклятие. Мне стоит поблагодарить тебя за него.
Адаир отступил на пару шагов.
– Ты, должно быть, ужасно взбесился. Только представь, с этим проклятием даже плоть фейри увядает от моего прикосновения. – Корни улыбнулся. – Осталось только решить, каким образом лучше выразить тебе мою признательность. Что посоветуешь?
Когда в тронный зал Силариэль, укрытый пологом из ветвей ивы, вошел Ройбен, Кайя изо всех сил старалась оставаться бесстрастной. Серебряные волосы короля подобно ртути растекались по плечам, а на шее поблескивали капельки пота.
Тоска мерзкой змеей скручивалась внутри, а головокружение было невозможно остановить. Чары Силариэль, человеческий образ, которым она скрыла Кайю от чужих глаз, давил на плечи, сжимал ее. Кайе хотелось позвать Ройбена, дотронуться хотя бы до его рукава. Легко было представить, что все это недоразумение, что стоит поговорить с ним, и все вернется на свои места. Но Кайе приходилось стоять у ствола ивы и смотреть в пол, как это делали все смертные слуги.
Идея спрятаться за чужой внешностью поначалу, когда Силариэль только предложила ее, показалась отличной. Пока Кайя не выполнит задание, ей нельзя приближаться к Ройбену, а благодаря чарам будет казаться, что ее здесь попросту нет. Согласно замыслу Кайя должна была дождаться, пока они с Силариэль закончат переговоры, а затем, если она согласна, попытаться убедить его помочь королеве. Но Кайя не была согласна. Она не собиралась приказывать Ройбену, хотя испытывала смутное удовольствие от мысли, что сможет вывести его из себя.
Но это звучало куда лучше, чем оказалось на деле. Сейчас, когда она стояла, не смея двинуться, и наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы.
Силариэль, раскинувшись на подушках, лениво подняла на гостя взгляд.
– Этин передала, что ты не согласен на мои условия.
– Полагаю, вы и не рассчитывали, что я соглашусь, моя… – он резко замолк. Силариэль засмеялась.
– Ты едва не сказал «моя Госпожа», я права? От этой привычки непросто избавиться…
Скривив губы, он опустил взгляд в землю.
– Согласен. Вы поймали меня на глупости.
– Вздор! Я нахожу это очаровательным. – Она с улыбкой махнула рукой туда, где в ряду слуг стояла Кайя. – Должно быть, ты изнемогаешь от желания вкусить дары земель своей юности?
Из ряда слуг, точно по сигналу, вышла стройная девушка в простом голубом наряде. Служанка склонилась к стоящей на столе медной чаше, точно в игре, где нужно поймать ртом плавающее в воде яблоко. Затем она опустилась на колени перед Ройбеном, слегка отклонилась назад и открыла рот. Меж ее зубов поблескивало вино.
Внезапно Кайю охватил ужас, ей вспомнилось, как тонула Дженет, как меж ее раскрытых губ плескалась вода. Совсем как вино во рту этой служанки. Кайя стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
– Испей, – велела Леди Светлого двора, в глазах ее искрился смех.
Ройбен опустился на колени и припал к губам девушки, обхватывая ладонями ее лицо и слегка наклоняя голову, чтобы сделать глоток вина.
– Не лучшее вино, – сказал Ройбен, садясь на подушки. Он был неестественно весел и расслаблен, и так спокойно вытянул свои длинные ноги, словно находился не в гостях, а в собственном замке. – Знаете, по чему я действительно соскучился? По чаю из копченых одуванчиков.
Силариэль, погладив девушку по волосам, отправила ее за порцией вина уже из другой чаши. Кайя напоминала себе не поднимать взгляда, смотреть в пол, наблюдая за происходящим сквозь ресницы, и сохранять спокойствие. Ногти еще глубже вонзились в кожу.
– Что ж, поведай мне, – произнесла Силариэль, – какие условия ты предлагаешь?
– Если желаете, чтобы я поставил на кон все, вы тоже должны чем-то рискнуть.
– У Неблагого двора нет надежды на победу в этой войне. Соглашайся на то, что я предлагаю, и будь благодарен за это.
– И все же, – не сдавался Ройбен. – Если я проиграю вашему лучшему рыцарю, вы станете правительницей Неблагого двора, а меня ждет смерть. Слишком многое придется поставить мне на кон ради временного перемирия, но не бойтесь, я не предлагаю равных ставок. Но если я выиграю, согласитесь, чтобы вместо вас трон заняла Этин.
На мгновение Кайе показалось, что глаза Силариэль победно блеснули.
– И только? Но, что если я не соглашусь?
– Тогда будет война, и неважно, победим мы ее или нет, – поведал Ройбен, откинувшись на подушки.
Силариэль прищурилась, но уголки ее рта дрогнули в улыбке.
– Ты уже не тот рыцарь, которого я знала.
Ройбен покачал головой:
– Вы имеете в виду мое отчаянное желание доказать вам свои чувства? Да, тогда я был благодарен вам за малейший знак внимания. Каким скучным я, должно быть, вам казался.
– Признаю, сейчас я нахожу тебя куда интересней. Рыцарь, который торгуется ради спасения тех, кого презирает.
Ройбен рассмеялся, и от звука его смеха – от вибрирующей ненависти к самому себе – Кайю пробил озноб.
– Но, полагаю, меня ты презираешь даже больше, чем их? – спросила Силариэль.
Он опустил взгляд и принялся дергать ониксовые запонки.
– Я вспоминаю, как тосковал по вам, и от одной мысли становится тошно, – Ройбен поднял на нее взгляд. – Однако это не значит, что тоска прошла бесследно. Я до сих пор тоскую. Но уже по дому.
– Ты сказал Этин, что навсегда останешься повелителем Неблагого двора. Никогда не передумаешь. Никогда не согласишься вновь служить мне. Это так?
– Я не смогу стать тем, кем был когда-то. – Ройбен махнул в сторону выстроившихся в ряд слуг. – Неважно, сколь сильна моя тоска.
– Ты сказал, ничто во мне тебя больше не привлекает, не искушает, – сказала Силариэль. – Это так?
– Я просил Этин передать вам мои слова, – улыбнулся он. – Но сам я ничего не говорил вам.
– Так правда ли это?
Он поднялся, шагнул вперед, преодолевая короткое расстояние, разделяющее их с Силариэль, и опустился на колени перед раскинувшейся на подушках королевой. Ройбен поднял руку, едва касаясь ее щеки, и Кайя даже издалека заметила, как дрожат его пальцы.
– Я уже искушен, – шепнул он.
Силариэль подалась ближе и поймала его губы своими. Первый поцелуй был коротким, осторожным и целомудренным, но не второй. Ройбен заключил в ладони ее лицо и притянул ближе, целуя, заставляя нагнуться, точно хотел сломать пополам. Когда же он отстранился, на губах Силариэль выступила кровь, а ее глаза потемнели от желания.
Лицо Кайи полыхало, а сердце пульсировало, казалось, в каждой клеточке тела. И дрожь руки Ройбена, протянутой к Силариэль, казалась ей страшнее, чем поцелуи, страшнее всех его жестоких слов, высказанных или только готовых сорваться с губ. Она знала, каково это: ощущать дрожь за секунду до прикосновения – желание, граничащее с отчаянием.
Но Кайя заставила себя опустить взгляд в землю, сосредоточившись на извилистых корнях рядом с ее туфлей. Старалась не думать ни о чем. Удивительно, но она и сама не представляла, как сильно надеялась и верила в его любовь к ней, пока не утонула в этой боли. В боли от осознания, что Ройбен никогда не любил ее.
Услышав шорох одежд, Кайя подняла глаза, но оказалось, это Силариэль поднялась с подушек. Ройбен следил за королевой настороженным взглядом.
– Должно быть, ты просто хочешь, чтобы я согласилась на твои условия, – воскликнула королева Благого двора, однако голос ее слегка дрожал. Подняв руку, она отвела прядь волос от лица своего бывшего рыцаря.
– Скорее всего, Этин тут же вернет вам корону, если выиграет ее, – отозвался Ройбен.
– Если ты победишь моего лучшего рыцаря, Ройбен… – начала Силариэль и вдруг замолчала, глядя на него сверху вниз, и коснулась бледной рукой его щеки. – Если победишь моего лучшего рыцаря, ты пожалеешь.
Губы его едва изогнулись в усмешке.
– Но я выполню твои условия. Если выиграешь, Этин станет королевой. Но будь уверен, этого не произойдет…
Силариэль подошла к чашам с вином, и Кайя увидела отражение ее лица на алой поверхности.
– Но наши торги, несомненно, не имеют никакого значения, если ты просто присоединишься ко мне. Оставь двор тем, кого сам же презираешь. Мы можем объединиться и закончить эту войну уже сегодня. Ты станешь моим супругом и…
– Нет, – отрезал Ройбен. – Я уже говорил вам…
– Сегодня среди нас есть та, кто может убедить тебя изменить решение.
Ройбен вдруг вскочил, оборачиваясь к выстроившимся в ряд служанкам. Взгляд метнулся и остановился точно на ней.
– Кайя, – в голосе его звучала боль.
Стиснув зубы, Кайя окинула взглядом поляну.
– Как ты догадался? – изумилась Силариэль.
Ройбен подошел к Кайе и положил руку ей на плечо. Она отшатнулась, стремясь избежать его прикосновения.
– Я должен был догадаться раньше. Так тщательно наложенные чары. Умно.
Кайе становилось дурно от мысли, что он целовал Силариэль у нее на глазах. Как же ей сейчас хотелось дать ему пощечину. Плюнуть в лицо.
– Но как ты нашел ее среди остальных моих слуг?
Он поймал ладонь Кайи и перевернул ее, демонстрируя королеве алые полумесяцы там, где ногти впивались в ладони.
– На самом деле, легко. Мне не знакома больше ни одна фейри, которая, нервничая, делает так.
Кайя вскинула взгляд, но увидела лишь отражение своего непривычного человеческого образа в его глазах. Она отняла у Ройбена руку, вытирая ее о юбку, словно могла стереть его прикосновение.
– Мы не можем видеть друг друга, пока я не решу твою дурацкую загадку.
– Да, я заслуживаю любых слов презрения, что ты выплеснешь на меня, – мягко произнес он. – Но почему ты не ушла? Здесь опасно. Я же сказал Корни…
Губы его еще алели от поцелуя, привлекая ее взгляд.
– Здесь мое место, разве не так? Отсюда я родом. Другая Кайя вернулась туда, где должна была расти. Домой. К Эллен… ее матери.
В одно мгновение лицо Ройбена исказила ярость:
– Что Силариэль потребовала за это?
– Наверное, дерьмово так сильно любить ту, которой совсем не доверяешь, – желчно отозвалась Кайя.
Повисла тишина. Ройбен смотрел на нее с каким-то болезненным отчаянием, точно хотел что-то сказать, но не мог найти слов.
– Неважно, что он думает обо мне или о тебе, – вмешалась Силариэль, приближаясь к Кайе. Говорила она мягко, с большой осторожностью. – Используй его имя. Заверши эту войну.
– А я ведь могу, – улыбнулась Кайя. – Действительно могу.
Ройбен был мрачен, но голос его звучал так же мягко, как и у королевы:
– Будешь управлять мной, Кайя? Должен ли я преклонить колено пред новой госпожой и бояться удара ее острого языка?
Кайя ничего не ответила. Гнев ее был подобен живому существу, извивался где-то в груди. Ей хотелось причинить Ройбену боль, унизить его, отплатить той же монетой за все свои мучения.
– А что, если я пообещаю, что не воспользуюсь его истинным именем, не стану даже произносить его? – предложила Силариэль. – Он будет полностью в твоей власти. Твоей игрушкой. Я лишь смогу советовать тебе, как лучше использовать его.
Кайя продолжала молчать. Боялась слов, которые могут сорваться с губ, если она откроет рот.
– Кайя, я… – Ройбен побледнел и закрыл глаза. – Не надо, – попросил он.
Но он сдался, в голосе слышалось отчаяние. И от этого злость лишь сильнее вскипела внутри. Захотелось оправдать его страхи.
Голос Силариэль прозвучал так близко к уху, что Кайю пробрала дрожь.
– Ты сама знаешь, что обязана приказать ему. Иначе я буду угрожать твоей матери, этому жалкому смертному мальчишке, твоему другу, девочке-подменышу. Я найду, как убедить тебя. Не пытайся бороться, лучше сдайся сейчас.
– Обещайте, что не воспользуетесь его именем, – потребовала в ответ Кайя. – Нет, простого обещания мало. Поклянитесь.
Силариэль даже не повысила голос, продолжая шептать:
– Ни за что я не произнесу истинное имя Ройбена. Не стану им управлять с помощью этого имени и не осмелюсь передать его кому-либо.
– Рэз Ройбен… – начала Кайя.
Он вздрогнул, рука опустилась к кинжалу за поясом, но так и замерла на рукояти. Глаза его оставались закрытыми. Рай… Имя ядом застыло на губах. Рэз Ройбен Рай.
– Ривен, – закончила Кайя. – Рэз Ройбен Ривен, исполни то, что я приказываю.
Он вскинул на нее взгляд, глаза распахнулись от внезапной надежды.
Кайя чувствовала, как ожесточается ее улыбка. Лучше ему сейчас сделать все правильно, исполнить любой приказ. Ведь если Ройбен не подчинится, Силариэль узнает, что Кайя сказала не то имя.
– Оближи руку королевы Светлого двора, Рэз Ройбен Ривен, – потребовала она. – Давай, как собака, коей ты и являешься.
Он опустился на одно колено. И в последний момент едва не отшатнулся, прежде чем опомнился и провел языком по ладони Силариэль. Стыд окрасил его лицо.
Королева рассмеялась и вытерла руку о платье:
– Замечательно. Что теперь? Что еще мы заставим его сделать?
Ройбен посмотрел на Кайю.
Она усмехнулась в ответ.
– Да, я заслуживаю этого, – прошептал он. – Но, Кайя, я…
– Прикажи ему замолчать, – бросила Силариэль.
Читать бесплатно другие книги:
