Волчье озеро Вердон Джон
– У нас не так много времени. Уже почти 9.25, а в десять я должен быть в полумиле отсюда, чтобы встретиться с Анджелой Кастро. Я бы не хотел, чтобы кто-то получил информацию о месте нашей встречи. Но если мы сейчас избавимся от трекеров, будет очевидно, что я обнаружил их, а это, в свою очередь, лишает нас будущих возможностей. Так что нужно придумать что-то еще.
– Все просто. Оставь машину здесь, а на встречу иди пешком. Не проблема.
– Не проблема, но лишь в том случае, если за нами не наблюдают с запрограммированного дрона, вроде тех, что ты только что упоминал. Знаешь, сколько тысяч этих штук нынче используется?
– Боже! – воскликнула Мадлен. – Ты хочешь сказать, что кто-то там, в небе сейчас за нами наблюдает?
– Этого нельзя исключать. И действовать нужно соответственно.
Хардвик снова поморщился.
– И что делать?
– Ничего сложного. Просто нужно постараться быть максимально вне поля зрения.
После задумчивого молчания Мадлен заговорила:
– А в той гостинице, что мы проезжали, кажется, такой же навес перед входом, как на Волчьем озере? Да, я почти уверена, что видела его.
Гурни медленно кивнул.
– Мне кажется, ты права. И он может помочь с нашей проблемой.
Десять минут спустя, согласно наспех разработанному плану, “понтиак” остановился рядом с отелем, на парковке для гостей, а “аутбек” надежно укрылся под навесом при входе. Показав удостоверение частного детектива, Хардвик объяснил парковщику, что ему срочно необходимо провести осмотр транспортного средства, и пообещал, что это не займет много времени.
По плану Хардвик должен был домкратом приподнять машину и, будучи вне зоны видимости воздушного наблюдения, изучить установленные устройства; Гурни же должен был выйти через черный ход гостиницы и пешком отправиться в “Кукольный дом Табиты”.
Вместе с Гурни Мадлен вошла в фойе гостиницы. Они тут же обнаружили сувенирный магазин, где купили неоправданно дорогие сувенирные толстовку и кепку. Вернувшись в фойе, в зону отдыха, Гурни надел толстовку и кепку, а свою куртку оставил Мадлен.
– Я вернусь в течение часа. Не уходи далеко от входной двери, на случай, если понадобишься Джеку.
Она напряженно кивнула, прижимая к себе его куртку.
– Все будет хорошо, – сказал он, пожалуй, чересчур радушно. – Уверен, встреча с Анджелой Кастро наконец-то выведет нас на нужный след.
Он обнял Мадлен, а затем пересек фойе и исчез в коридоре, помеченном красной табличкой “выход”.
Коридор вел к стеклянной двери. Он вышел на улицу и оказался на вымощенной брусчаткой тропинке, изгибающейся вокруг клумбы с декоративными травами, поникшими и выцветшими. Тропинка вела к дорожке пошире, которая пролегала вдоль берега и, как оказалось, была практически параллельна Вудпекер-роуд.
Гурни бегом миновал несколько человек, гуляющих с собаками, закутанных с ног до головы в попытке защититься от резких порывов ветра, дувшего с озера. Через несколько минут он заприметил здание, которое тут же узнал по фотографии из интернета. В столь непримечательной, обыденной местности “Кукольный дом Табиты” выглядел еще более странно, чем в глянцевом сказочном мире на сайте магазина.
Он прошел через сквер, прилегавший к дорожке, и перешел Вудпекер-роуд. Достав из кармана телефон, он нажал на кнопку аудиозаписи и сунул его в карман толстовки. Въезд на парковку “Кукольного дома” украшала узорчатая арка с надписью с сайта, которую он запомнил: “Дом прелестных, сказочных, коллекционных кукол”. На парковке стояли четыре автомобиля. Гурни заметил, что у одного из них дилерские номера с кодом Нью-Йорка. С двух сторон у входа в “Кукольный дом” стояли два садовых гнома высотой по пояс.
Открыв дверь, Гурни почувствовал сладкий аромат, напомнивший ему о прямоугольных жвачках, которых он не видел и не нюхал со времен школы. Десятки кукольных мордашек глядели на него из этого пастельного мира детства, разукрашенного в розовые, голубоватые и желтые оттенки.
Стоявшая за главной витриной девушка улыбалась ему с заученной сердечностью.
– Добро пожаловать в гости к Табите. Чем я могу вам помочь?
Гурни оглядел пространство, заполненное куклами – они были везде: на прилавках, в стеклянных шкафах, на полках, всевозможных форм и размеров, начиная от пухлых розовощеких младенцев и заканчивая загадочными существами, словно из сказки. Или из ночного кошмара.
– Где лестница на второй этаж? – спросил он.
Она с возросшим любопытством взглянула на него.
– Вы пришли к мисс Кастро?
Он воспринимал встречу с Анджелой как нечто, окруженное тайной, поэтому удивился, когда услышал ее имя.
– Да.
– Она у Табиты, – почти шепотом многозначительно сказала она. – Я вас провожу.
Через лабиринт шкафов с куклами она провела Гурни к лестнице с розовыми перилами.
– Вам наверх, сэр.
На втором этаже была примерно такая же обстановка, как и на первом, разве что все куклы здесь были похожи друг на друга и многие стояли вместе. Неподалеку от лестницы был небольшой закуток с ярко-желтым столом и двумя блестящими белыми креслами. В одном из них сидела бледная, худощавая блондинка с пышной, слишком уж безупречной укладкой. Гурни поразило, насколько эта прическа не сочеталась с робким, узким лицом, а также то, насколько она была похожа на прическу куклы, запертой в стеклянном шкафу в углу.
Напротив худышки за столом стояла ее полная противоположность. Это была крупная женщина в длинном плиссированном бордовом платье с вышивкой по вырезу. На ее пальцах красовалось множество блестящих колец. Макияж у нее был яркий, почти что театральный. А вершиной, в буквальном и переносном смысле, была ее укладка. Волосы худышки привлекали внимание, а прическа этой дамы была просто уму непостижима. Зачесанная наверх копна эффектно переплетенных черных и серебристых прядей напоминала беспокойный морской пейзаж Тернера. Гурни подумал, что этой женщине явно очень нравится выглядеть эффектно.
Непринужденно махнув увешанной кольцами рукой, она повернулась к нему.
– Вы, должно быть, мистер Гурни?
– Да. А вы?..
– Табита. – Это прозвучало как заклинание. – Я как раз собиралась принести мисс Кастро стаканчик родниковой воды. Может, вы тоже чего-нибудь хотите? Может, травяного чая?
– Спасибо, ничего не нужно.
– Если вы передумаете, или вам что-то понадобится, или возникнут какие-то вопросы, просто нажмите на звонок. – Она указала на небольшое куполообразное устройство в центре стола. – Чистое серебро. Тончайший звук, вы такого и не слыхали.
– Благодарю вас.
Вихрем шелковистой ткани и цветочного аромата она проскользнула мимо него и исчезла на лестнице с розовыми перилами.
Гурни повернулся к девушке, сидящей за столом.
– Анджела?
В ответ она лишь кротко кивнула.
– Позвольте присесть?
– Да, конечно.
– Для начала я хочу поблагодарить вас за то, что согласились поговорить со мной.
Она испуганно поглядела на него.
– Я не знала, что еще делать. Меня напугало письмо, которое другой детектив принес в дом моего брата. И то, что вы сказали по телефону.
– Просто мы стараемся быть как можно более откровенными по поводу сложившейся ситуации, о которой нам столько всего нужно узнать.
– Понятно.
Он оглядел витрины с куклами.
– Необычное местечко вы выбрали для нашей встречи.
Она в смятении приоткрыла рот.
– Вы же вроде сказали по телефону, что это хорошая идея – встретиться в магазине.
– Конечно, хорошая, – он улыбнулся и постарался ее успокоить, – я просто имел в виду, что сам я никогда не бывал в подобных магазинах.
– Ах, да. Ну конечно, не бывали. Это вообще особенное место.
– Табита, кажется, очень… доброжелательной.
Анджела воодушевленно закивала, а потом ей как будто бы стало стыдно. Она наклонилась к Гурни и тревожно прошептала:
– Она думает, мы купим еще одну Барби.
– Еще одну Барби?
– Когда мы останавливались здесь со Стиви, он купил мне Барби. – Она по-детски мечтательно улыбнулась, – Особенную – ту, о которой я давно мечтала.
– Вы со Стиви здесь останавливались?
– Ну, не прямо здесь, в магазине. В гостинице “Кукольный домик”. Тут рядом. Это, типа, мотель, но необычный. Он вообще нереальный. Там тематические номера. – На этих словах глаза ее загорелись.
– Когда это было?
– Когда он ездил к этому жуткому гипнотизеру, чтобы бросить курить.
– Вы встречались с гипнотизером?
– Нет, Стиви один ездил. А я оставалась здесь, в гостинице.
– Вы сказали, что гипнотизер был жуткий. Откуда вы знаете?
– Это Стиви так сказал – что он реально жутковатый тип.
– Он говорил про него еще что-нибудь?
Она нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Сказал, что он омерзителен.
– Он не объяснил, что имел в виду?
Анджела покачала головой.
– Нет, просто сказал: омерзительный и жуткий.
– Он рассказывал вам что-нибудь про кошмары?
– Да, но уже потом. Что-то про огромного волка, вставлявшего в него раскаленный нож. Что-то такое. Волк с горящими красными глазами, сидящий на нем. – Ее заметно передернуло. – Господи, какая жуть!
– Он говорил, что кошмар повторяется?
– Да, все время. Кажется, вообще каждую ночь после того, как он побывал у гипнотизера. Он говорил, это был омерзительный сон.
– Сон был таким же омерзительным, как и гипнотизер?
– Ну да, видимо.
– Стиви часто употреблял это слово?
Казалось, ей было не по себе от этого вопроса.
– Ну не очень часто. Иногда.
– А можете вспомнить, в каких еще обстоятельствах он его употреблял?
– Нет.
Ответ вырвался у нее слишком быстро. Однако Гурни почувствовал, что расспрашивать ее об этом не стоит. Он еще найдет способ вернуться к этой теме.
В данный момент он хотел ослабить напряжение, а не усиливать его. А это значило, что нужно осторожно обходить препятствия, а не прошибать их насквозь. Ему с его логическим мышлением тяжело давался бессистемный допрос, но иногда это был лучший способ для продвижения вперед.
– У Стиви были серьезные проблемы с курением?
– В каком смысле?
– Он много раз пытался бросать?
– Наверное, – пожала она плечами. – Я точно не знаю.
– Он часто говорил, что хочет бросить?
– Мы никогда не обсуждали курение.
Улыбнувшись, Гурни кивнул.
– Ну да, мало кто об этом говорит.
– Ага, зачем вообще кому-то об этом говорить? Дурацкая тема для разговора.
– А после сеанса гипноза с доктором Хэммондом Стиви удалось бросить курить?
– Нет.
– Он был огорчен?
– Ну, наверное. Может, и был. Я не знаю. Может, он и не хотел бросать. Он в основном болтал про свой ужасный сон и этого омерзительного Хэммонда.
– Вам не показалось, что он злится, что выбросил на эту поездку столько времени и денег?
– Выбросил?
– Ну, я просто размышляю, что, если Хэммонд не смог помочь ему… вероятно, это его разозлило?
Анджела выглядела растерянной, словно она уже не раз сама об этом думала.
– Он сказал, что зол, когда я его спросила.
– Но?
– Но когда Стиви реально злится… наверное, теперь надо говорить: злился… в его глазах что-то менялось, вроде… я даже не знаю, как это объяснить, но… даже здоровенные парни держались от него подальше.
– А когда вы спросили про время и деньги, вам не показалось, что он раздосадован?
– Нет, – пробубнила она и грустно замолчала.
Гурни прикидывал в уме, как бы поделикатнее перейти к следующему вопросу, но вдруг услышал шелест шелка и краем глаза увидел огромную Табиту, с невероятной легкостью поднимающуюся по лестнице.
Лучезарно улыбаясь, она подошла к столу и поставила между ними черный лакированный поднос с бутылкой дорогой воды, изящной миской с кубиками льда и двумя стаканами. Она жеманно подмигнула Гурни:
– Я принесла два стакана, на случай, если вы передумаете.
– Спасибо.
Она немного помедлила, а потом эффектным вихрем унеслась вниз по лестнице; Гурни предположил, что это ее обычная манера поведения.
Вдруг он заметил, с какой тревогой и трепетом Анджела смотрит вслед Табите. Он подождал, пока та совершенно скроется из виду, и сказал:
– Интересная женщина.
– Наверное, мне не стоило говорить ей, что мы хотим купить куклу.
– А зачем вы так сказали?
– Ну, я же не могла сказать ей правду? Я же не могла сказать, что встречаюсь кое с кем, чтобы поговорить об ужасной смерти моего бойфренда.
– А с кем, вы сказали, вы встречаетесь?
– С вами.
– Хорошо. А вы сказали, кто я?
– Я просто назвала ваше имя и сказала, что вы мой друг. Ни слова о том, что вы детектив и все такое. Ничего, что я назвала вас другом?
– Ну конечно. Кстати, отличная мысль. – Он сделал паузу. – А есть какая-то особая причина, почему вы захотели встретиться именно здесь?
– Мне тут очень нравится.
Он снова огляделся, пытаясь понять человека, который чувствует себя как дома в этом странном мире фантазий.
– Вам здесь нравится из-за всех этих кукол?
– Конечно. Но в основном потому, что именно здесь Стиви купил мне мою самую-самую любимую Барби.
– Был какой-то особый повод?
– Нет. Просто взял и купил. И ведь так даже лучше, понимаете?
– Похоже, он хотел, чтобы вы были счастливы.
На глаза ее навернулись слезы.
Гурни продолжил:
– Теперь я понимаю, что это место для вас особенное.
– И потом, я больше не могла оставаться у брата. Если детектив Хардвик сумел отыскать меня там, смогут и другие. Так что брат одолжил мне денег и дал машину, с одной из его стоянок для поддержанных автомобилей. И вчера ночью я приехала сюда. Брат сказал, что, если я так боюсь, что меня найдут, мне стоит расплачиваться наличными, потому что копы, да и вообще кто угодно, легко могут вычислить меня по кредитной карте. Это правда или так только в телевизоре?
– Правда.
– Боже, это же как будто за тобой все время следят. Но я-то сделала, как велел брат, – платила наличными. Я остановилась в том же номере, где мы жили со Стиви.
– Вы думаете пожить здесь какое-то время?
– Если только вы не думаете, что это плохая идея.
Ничего лучше ему в голову не приходило. И теперь он был вдвойне рад, что на всякий случай оставил машину с геотрекером в гостинице. Он заверил ее, что в сложившейся ситуации лучше всего остаться в “Кукольном доме”.
– Когда я здесь, у меня ощущение, что Стиви со мной. – Она потерла глаза, размазав всю тушь.
Гурни наконец-то решился задать вопрос, мучивший его с самого начала.
– Я вот думаю, Анджела, вам не показалось странным, что Стиви поехал в такую даль, в дом на Волчьем озере, ради сеанса гипноза?
Она шмыгнула носом:
– Ну да, немного странно.
– Наверняка можно найти гипнотизера поближе к Флорал-Парку.
– Наверное.
– А вы у него не спрашивали, что такого особенного в докторе Хэммонде?
Анджела замешкалась.
– Мне кажется, ему его порекомендовали.
– Кто?
Анджела оторопела. Казалось, она пытается найти выход из комнаты, в которой оказалась по ошибке.
– Я не знаю.
Гурни спокойно продолжил.
– Вы очень напуганы, верно?
Она молча кивнула, покусывая губу.
– Я уверен, Стиви хотел бы, чтобы вы были в безопасности.
Она продолжала кивать.
– Вам страшно из-за того, что с ним случилось?
Она закрыла глаза.
– Пожалуйста, не надо про это.
– Хорошо. Я понимаю. – Он подождал, пока она откроет глаза, и снова заговорил. – Вы очень смелая.
– Неправда.
– Правда-правда. Вы здесь. Вы говорите со мной. Вы пытаетесь быть откровенной.
На последнем слове она зажмурилась.
– Это оттого, что мне страшно, а не потому, что я смелая.
– Вы все правильно делаете. Вы помогаете мне понять, что же произошло на самом деле. – Он слегка улыбнулся. – Возвращаясь к тому, что доктора Хэммонда порекомендовали…
Она перебила его.
– Я не знаю, кто это был. Я даже не могу с уверенностью сказать, что звонили именно по этому поводу.
Она задумчиво уставилась на серебряный звонок в центре стола.
Звонили? Гурни откинулся на спинку кресла и ждал. Он понимал, что тут поможет только терпение, – чувствовал, что она пытается собраться с духом, чтобы продолжить свой рассказ.
После долгих раздумий она заговорила:
– Я только знаю, что Стиви кто-то позвонил. А когда я спросила, кто это, он занервничал и сказал, что никто ему не звонил. Полный бред, ведь он довольно долго говорил по телефону. Я сказала ему, что кто-то все-таки звонил, и спросила, зачем он морочит мне голову. И тогда он затих. А позже в тот же вечер он вдруг заговорил про особенного доктора, который может помочь ему бросить курить.
– И вы сделали вывод, что про доктора ему рассказал звонивший?
– Угу. Это было довольно очевидно. И я спросила его об этом. Прямо спросила: это тебе про него по телефону рассказывали?
– И что он сказал?
– Он просто закачал головой, как будто бы отрицая это. А потом разозлился – в смысле разнервничался, а не взбесился, а потом сказал, что это не мое дело, кто ему рассказал про доктора, что это совершенно неважно и что я вообще не имею права капать ему на мозги.
– И что вы на это ему ответили?
– Я сказала, что можно было, по крайней мере, рассказать мне, кто ему звонил.
– И что он?
– Сначала – ничего. Стиви временами был очень тихий. Но я не отставала от него, потому что он очень странно себя вел. И наконец-то он признался, что звонил его старый знакомый, чье имя мне все равно ни о чем не скажет, но что в детстве они вместе ездили в лагерь.
– Он упоминал что-нибудь еще? Подумайте как следует.
– Нет, ничего больше. – Она отчаянно кусала себя за губу, а взгляд ее застыл на серебряном звонке, и Гурни показалось, что она начинает паниковать.
– Анджела, успокойтесь. Все в порядке. Я не допущу, чтобы с вами случилось что-то плохое. Помните, о чем мы говорили по телефону?
Она растерянно заморгала.
– Помните, что я сказал про страх? Иногда важно сделать что-то, чего мы боимся, чтобы защититься от более серьезной угрозы. Я понимаю, что вам страшно, но если вы мне все расскажете, все, что говорил Стиви, мне будет проще вас защитить. Чем больше я узнаю, тем проще мне будет.
Она снова закрыла глаза и словно заставила себя заговорить:
– Хорошо, видите ли, все было вообще очень странно. В тот вечер он вел себя так, как будто ничего не произошло, будто этот звонок вообще ничего не значил, как будто это полная ерунда и рассказывать тут не о чем. – Она замолчала и сделала глубокий вдох. – А потом, часов в пять утра он разбудил меня. Сам он, похоже, всю ночь не спал. Три раза переспросил меня, проснулась ли я и слушаю ли его. А потом очень серьезно сказал, что я должна забыть об этом звонке. Сказал, чтобы я больше никогда о нем не вспоминала и никогда никогда никогда никому об этом не рассказывала. Что если кто-нибудь узнает об этом, нас обоих могут прикончить.
Когда она открыла глаза, по щекам у нее текли слезы.
– И я никогда никому не говорила. Я клянусь. Никому. Ни слова.
Глава 28
Гурни бежал обратно в гостиницу и анализировал встречу с Анджелой, пытаясь отделить важную информацию от отвлекающих второстепенных подробностей.
Он не очень понимал, к какой из двух категорий отнести Табиту. Было что-то странное в том, с каким почтением эта огромная женщина обращалась к маленькой взволнованной Анджеле.
Анджела тоже была своеобразной особой, с ее застывшей укладкой и почти анорексичным телосложением. Она казалась напуганной, по-детски романтичной, мечтавшей затеряться в мире сказок. В то же время оказалась достаточно практичной, чтобы одолжить у брата денег и машину.
Ну и конечно, сон Стивена Пардозы с уже знакомыми деталями – снова волк и нож. И его неприязнь к Ричарду Хэммонду, выраженная столь эмоциональными словами: омерзительный и жуткий.