Остров невиновных Шевченко Ирина

— А вы, миз Аллен? — обратился Эверет к Марти. — Вы продрогли, чай вам не помешает. Или кофе?

— Просто горячей воды, если можно. В большой кружке.

— Конечно, можно, — ласково улыбнулась сестра Мэри, приняв ее за новую пациентку, и незаметно, как ей казалось, покосилась на доктора.

— Миз Аллен будет у нас работать, — не поддержал он ее заблуждение. — Принесите ей воды, будьте добры, а мне — чашечку кофе. И позаботьтесь о миз Кейдн.

Для Томми он ничего не попросил, но тот ни в чем и не нуждался. Даже бумагу и карандаш, которые доктор дал ему после того, как впустил в свой кабинет и усадил на кушетку, проигнорировал.

— Странно, — нахмурился Эверет. — Обычно это — единственное, что его успокаивает.

— Мне кажется, он и так спокоен, — заметила Марти.

Не по-хорошему спокоен. Так спокойны вещи на полках, и сбрось ты их на пол, спокойствие это никуда не денется.

— Да уж, — вздохнул доктор. — Но мы ведь сможем это изменить?

— Мы? — Она вспомнила фразу, брошенную им в приемной. — Вы берете меня на работу?

— Я заинтересован в том, чтобы помочь капитану Стайну вернуться к нормальной жизни, а вы неплохо на него в этом плане влияете. Прежде он не рисовал никого конкретного. Возможно, вас он вспомнил, и было бы неплохо закрепить эти воспоминания. Поэтому мне и хочется, чтобы вы остались в лечебнице, Мартина… Могу я называть вас Мартиной?

Он спрашивал, а сам поглядывал на Томми, чтобы видеть, какую реакцию вызовет у него ее имя. Реакции не последовало. Возможно, оттого что Томми никогда не называл ее Мартиной…

— Конечно, — кивнула она.

— К тому же у вас есть необходимые навыки, — продолжил Эверет. — В госпитале вы были медсестрой, верно?

— Хирургом.

Доктор изумленно выгнул бровь. Потом, кажется, что-то понял.

— Хирургом, — повторил со значением. — И когда капитан Стайн попал в госпиталь?..

— Его оперировала я.

Этот факт был из тех, которые Марти больше не видела смысла скрывать. Хотя с учетом ее задумки откровенность особой роли уже не играла.

— Отлично! — Эверет с предвкушением потер руки. — Это еще лучше, чем я надеялся. Значит, вы сможете дать компетентную оценку состояния капитана на тот момент. Возможно, уже тогда случилось нечто, впоследствии спровоцировавшее сбой в его восприятии реальности? Длительное беспамятство? Болевой шок? Некая индивидуальная реакция на препараты?

То, что объект расспросов сидит в паре ярдов от него, доктора не смущало.

— Вы слышали что-либо о жидком огне? — спросила Марти и по выражению лица собеседника поняла, что если и слышал, то немного. — Его поражающее действие предполагает практически все вами перечисленное. Но только в тех случаях, когда речь идет об обычных людях. В случае капитана Стайна все было… несколько сглажено, скажем так, за счет особенностей его организма. Но я понятия не имею, за счет чего идет ускоренное восстановление и какими механизмами блокируются болевые ощущения. Возможно, все это влечет последствия, поначалу неявные, а спустя какое-то время…

Дверь открылась, и в кабинет вошла сестра Мэри с подносом. Чашечка с кофе на нем казалась игрушечной рядом с огромной кружкой, до краев наполненной водой. Кружка была пивная, но Марти не удивилась наличию подобной посуды в лечебнице. Она вообще ничему теперь не удивлялась. Главное, вода была горячей.

— Да-да, продолжайте, — попросил доктор, когда его помощница удалилась. — Думаете, имеет место эффект накопления?

— Думаю, стоит рискнуть, — сказала Марти.

Не ему — себе. И Томми, хоть вряд ли он понял.

И Эверет ничего не понял, а потому и не успел вмешаться, когда быстро поднялась из-за стола, подцепила кружку и, шагнув к Томми, выплеснула воду ему на ноги.

Он вскрикнул, но так было правильно, ведь мертвец не почувствовал бы боли. А ожог будет несильным, не до волдырей… и пройдет у него быстро. Намного быстрее, чем тот, от жидкого огня… Лишь бы все остальное получилось. Должно получиться, если Марти правильно решила это уравнение с нулевым знаменателем…

Она с силой толкнула Томми в грудь, заставляя упасть спиной на кушетку, и склонилась над ним. Как в тот день весной триста шестнадцатого.

— Наркоз не действует, а глушилки разряжены, но чистить нужно сейчас, пока остатки огня не поползли выше, — на одном дыхании выпалила ему в лицо. — Придется потерпеть, капитан.

Умолкла, и тишина была как удар под дых. Вышибла воздух из легких, выдавила слезы из глаз…

— Потерплю… — послышалось, когда она готова была уже то ли задохнуться, то ли разрыдаться. — Если согласишься сходить со мной на свидание…

Эти слова были всего лишь эхом. Отзывом, прозвучавшим в ответ на пароль.

Прошло несколько секунд, прежде чем взгляд Томми стал осмысленным, а пальцы сдавили до хруста ее ладонь.

— Тина…

Марти посмотрела в его глаза и вспомнила, отчего всегда предпочитала анестетики магическим глушилкам. Действие первых ослабевало постепенно, позволяя свыкнуться с возвращением неприятных ощущений. Заклинание же слетало мгновенно, и боль обрушивалась на человека в один момент.

Как сейчас обрушилась на Томми память последних лет, с весны триста шестнадцатого по лето триста двадцать второго, и под шквалом воспоминаний можно было на самом деле сойти с ума.

— Держись, — всхлипнула Марти, не зная, как облегчить боль, заставлявшую его до скрежета сжимать зубы. — Только не сдавайся…

Когда-то он просил ее о том же, и она послушалась. Но ей было проще, ведь нужно было всего-навсего выжить.

— Томми…

Комната вдруг поплыла у нее перед глазами, и Марти медленно опустилась на пол, чтобы не упасть. Видимо, сказалось нервное напряжение и…

…стало темно.

Обычно темнота его не тревожила. Но эта была другой. Уже через пять минут от нее болели глаза, а через десять саднило горло и сдавливало грудь, словно это — не мрак, а удушливый дым, с каждым вдохом забивавшийся в легкие. Что будет через пятнадцать — Фаулер не представлял, но именно столько времени он просил выждать Джо, прежде чем искать его. Правда, когда он говорил это, не думал всерьез, что ей придется идти ему на выручку.

И не пришлось бы, не будь он таким идиотом. Даже мысли не возникло, с чего бы Белле срочно понадобилось что-то ему показать, и хваленое песье чутье промолчало…

Но с Джо подобный трюк точно не пройдет. Она умнее. И подозрительнее. И, не дождавшись от него обещанного сигнала, уже будет знать, что в гостинице что-то не так.

Только от Беллы беды ждать не будет. Это тревожило.

Кен считал минуты и с каждой прошедшей нервничал все сильнее. Прокручивал в голове варианты развития событий, внося поправки и отмеряя все больше и больше времени для ожидания, но, когда максимальный срок был превышен в два раза, впал в состояние, близкое к панике. Уверял себя, что с Джо все хорошо и она просто не смогла найти его в подвале, но сам в это не верил. Джо нашла бы.

Если он не кидался с остервенением на дверь, то лишь потому, что мозги не совсем еще отключились, и Кен понимал: выбить ее не выйдет. Заговоренное дерево, может, и поддалось бы после пары сотен ударов, но толстый лист металла ему не пробить. И с петель не сорвать — успел оценить надежность конструкции, пока Белла отпирала замки.

Белла, Белла… При чем тут Белла? Как она связана с убийствами, лордами, Мартиной Аллен и Адамом?

Если понять это, быть может, получится понять и все остальное, но строить какие-либо версии не получалось. В голове засела одна мысль: Джо. Что с Джо?

Тревога вытеснила все остальное, и Фаулер не сразу понял, отчего так трудно стало дышать. Волнение, да, но с этим он справился бы, а вот с отсутствием в комнате вентиляции ничего поделать не мог. Рыжая ведьма сказала, что хранила тут что-то, а «что-то», в отличие от «кого-то», не нуждалось в притоке свежего воздуха.

Все, что Кен мог, — постараться успокоиться, выровнять дыхание и не тратить его на бесцельное хождение из угла в угол. Сел на пол у двери, надеясь, что та прилегает к косяку не настолько плотно, как кажется, и есть хотя бы микроскопический зазор, прислонился вспотевшей спиной к стене и закрыл глаза.

«Полдела сделал, — подумал хмуро. — Теперь осталось уснуть и тихо сдохнуть».

Более нелепой смерти он и представить себе не мог. Интересно, понимала ли Белла, что долго человеку в этой кладовке не продержаться?

Но даже эти мысли не отвлекли от той, главной: что с Джо?

Фаулер уже не следил за временем — не мог разглядеть циферблат в сделавшейся непроглядной даже для оборотня тьме, — когда послышались приглушенные двойной дверью шаги. Он не сдвинулся с места. К чему дергаться, если невнятный звук может оказаться всего лишь галлюцинацией? А если он реален, тем более следует поберечь силы, дождаться, когда дверь откроется, и броситься на того, кто стоит снаружи.

Дверь открылась. Но дальше все пошло не по плану. Не было у Кена в планах получить ребром ладони по шее, упасть мордой в пол и позволить заломить себе за спину руку.

— Спокойно, лейтенант, спокойно… Или будет больно, — предупредил Адам. Или кто-то другой, выглядевший как Адам, но более ловкий и сильный настолько, чтобы свалить мужчину гораздо крупнее себя, тем более оборотня. — Не хотелось бы вам что-нибудь сломать.

Фаулер оскалил клыки.

— Порву, — прорычал зло.

— Я вас освободил, между прочим, — заметил парень, не выпуская из болевого захвата его кисть. — Или вам нравилось сидеть в этом чулане? Куда, к слову, не я вас посадил. Я к вашему, хм, заточению ни малейшего отношения не имею.

— Угу.

— Угу. Поэтому сейчас я вас отпущу.

— Далеко? — пробурчал пес, почувствовав, что его действительно уже не держат.

— Пока — не очень.

Не успев еще встать на ноги, Кен поднял голову и увидел направленный на него пистолет, маленький, похожий на игрушку, но пулями он стрелял настоящими, пусть и небольшого калибра.

— Это — всего лишь гарантия того, что вы меня выслушаете, лейтенант. А после, может быть, и сами захотите что-нибудь рассказать. Мне кажется, мы могли бы помочь друг другу.

— Где Джо? — Вот все, что Фаулер готов был выслушать.

— Джо?

Недоумение в ответном вопросе казалось искренним, но Кен уже знал: искренность — это не про Адама.

— Да, Джо. Она приехала со мной, ждала в машине…

— Ваша машина по-прежнему на стоянке, и Джо в ней точно нет. Сейчас, во всяком случае. И в гостиницу она не входила, я бы заметил ее так же, как заметил вас.

— Повесил на входы следилку вроде той, что твоя сестренка установила в лечебнице?

Адам — или как там его зовут на самом деле — усмехнулся:

— Догадались или кто-то подсказал?

— В газете прочитал.

Газета, та самая, с которой Кен шел сюда, чтобы ткнуть носом в фотографию завравшегося мальчишку и потребовать объяснений, валялась на полу в комнате без вентиляции. Адам бросил на нее беглый взгляд. Заинтересовался. Если бы решил войти и поднять, Кен успел бы отскочить к стене, уходя из-под прицела, и захлопнуть дверь.

Но Адам и шага не сделал. Только протянул к открытой двери руку, и газета сама влетела в раскрытую ладонь.

Это представление не произвело бы на Фаулера никакого впечатления, встречал он и не таких позеров среди магов, но все дело было в том, что мага в Адаме он по-прежнему не видел и оттого чувствовал себя странно. Неуютно как-то. Только анализировать открывшиеся странности и свою реакцию на них было некогда. Адам увидел фото в газете, опять усмехнулся и собирался что-то сказать, но Кен его опередил:

— Хрен с тобой. Хочешь — стреляй, а я иду за Джо.

Развернулся и пошел к выходу. Не медленно, чтобы не казалось, будто он боится, но и не быстро, чтобы это не выглядело бегством. Остановить его Адам не пытался, но шел следом. Поднялся за ним по лестнице. Прошел по пустому коридору. Притормозил у входной двери, когда Фаулер вспомнил о времени и посмотрел на часы, чтобы узнать, что провел взаперти два часа.

Погода успела испортиться еще больше: ветер стянул к острову тучи, полностью скрывшие солнце, и полдень походил на глубокий вечер. Не хватало только дождя, но это было дело времени. А вот отсутствие Джо…

— Я же сказал, что ее тут нет, — напомнил Адам, дошедший за Кеном до машины.

— Значит, буду искать.

— Где? В башне? Или в доме ее родителей? Тогда уж и в «Рыбку» заскочите — вдруг она проголодалась, пока ждала вас, и решила пообедать?

Было бы замечательно, но вряд ли в этом случае Джо оставила бы сумочку на сиденье.

Мальчишка — хотя какой он, к глубинным демонам, мальчишка? — был прав.

Фаулер поднял сумочку, повертел в руках, сам не зная, что хочет заметить на мягкой крашеной коже, затем огляделся, вернулся взглядом к недавно покинутой гостинице и с досадой тряхнул головой: вот уж правда псина тупая!

— Где Белла?

— Уехала куда-то около часа назад, — ответил Адам. — Так это она вас заперла? Неожиданно.

— А уж я-то как удивился! — процедил сквозь зубы Кен.

— Расскажете в моем номере. Думаю, можно подняться ненадолго. Если вернется Белла или еще кто-нибудь заглянет, мы будем в курсе.

Пес раздраженно показал клыки.

Адам лишь головой покачал:

— Нам действительно нужно поговорить, лейтенант. Наверное, давно нужно было, но сейчас тянуть уже нельзя. Не только Джоан пропала. Мартина — тоже.

Он потянулся к внутреннему карману пиджака. Кен решил, что за пистолетом… Но оружие его не встревожило бы так, как обычный белый конверт — такие стопкой лежали на стойке портье «Островка» — и подпись на нем: «Лейтенанту Фаулеру». Даже в руки брать не хотелось.

Но он взял.

«Здравствуйте, лейтенант.

Я не должна была рассказывать вам того, что напишу дальше, но подумала, что могу не вернуться оттуда, куда еду сегодня, а вам все-таки нужно это знать.

Девочка жива.

Не знаю, как написать, чтобы вы мне поверили, поэтому просто напишу правду.

Иногда мне снятся не совсем обычные сны. Как правило, они касаются моего прошлого, но вчера мне снился белый щенок, девочка и люди, которые ее забрали. К сожалению, не могу их описать, я даже не поняла, мужчины это были или женщины. Зато я слышала часть их разговора. Девочку собирались отвезти в какой-то дом, где о ней позаботится Джек. Надеюсь, вам это что-то скажет.

И еще: порой самый очевидный ответ и есть правильный.

Что это означает, тоже не знаю. Я просто услышала эти слова и поняла, что они как-то связаны с произошедшим и с вами.

Верю, что у вас все получится.

Мартина Аллен».

— Письмо лежало в ее комнате под подушкой, — объяснил Адам. — Видимо, Мартина рассчитывала, что, когда ее хватятся, вас снова привлекут к поиску. А лично сказать все это она по понятным причинам опасалась. Вы поверили бы в странные сны?

Кен тяжело вздохнул:

— Я в цветочных фей поверю, если они объяснят, что тут у нас творится. Когда она пропала?

— Ушла из гостиницы рано утром, полагаю. То, что ее нет в номере, я понял незадолго до вашего приезда.

— А как же следилка?

— Осторожность, лейтенант. Нельзя просто взять и нацепить сеть поверх работающих приборов. Нужно сделать так, чтобы она не бросалась в глаза, а для этого следящее заклинание должно иметь те же параметры, что и другие наведенные по контуру чары. Охранные устройства в лечебнице фиксируют как входящих, так и выходящих, чтобы пациенты не вышли за периметр. А в «Островке» только защита от проникновения извне.

— То есть, когда я пришел, ты получил сигнал, а когда ушла Мартина — нет?

— Поднимемся ко мне, — повторил Адам и, не дожидаясь согласия, пошел к гостинице. — Это еще не все, — продолжил на ходу. — Мне не хотелось оставлять миз Аллен без охраны, и с вечера я поставил сигнальную сеть на обе ее двери — ту, что выходит в коридор, и ту, что на балкон.

— И?

— Сеть не тронута. Видимо, Мартина вышла через окно, оно приоткрыто. Учитывая, что из-за печатей почувствовать охранку она не могла, это… хм, наводит на размышления… И девочка. О какой девочке она писала?

Сомнения отняли у Кена не более пяти секунд. Ответ — десять.

— Скверно, — прокомментировал Адам, хотя на язык явно просилось словцо покрепче.

Гостиница, куда они вернулись, казалась пустой. Постояльцы пережидали непогоду в комнатах, а немногочисленные наемные служащие наверняка разбежались по домам. Где-то должен был ошиваться Френк, обычно присматривавший тут за всем в отсутствие Беллы, но чутье подсказывало, что искать щенка и допытываться, куда подалась его мамаша, — пустая трата времени. Хоть Кен и сомневался, стоит ли верить теперь этому чутью…

Стоит ли вообще чему-либо и кому-либо верить?

— Входите, лейтенант. — Адам толкнул дверь своего номера. — Время не ждет, а нам многое нужно обсудить. Но сначала…

— Привет! — жизнерадостно поздоровалась сидевшая на кровати любительница романтических прогулок по моргам.

— Это — Вэл. Валери, — представил хозяин комнаты. — Кажется, вы не знакомы.

Фаулер хмыкнул.

— Дайте угадаю, — предложил он. — Еще один боец из славной группы Мэнди Стрекозы?

— Тоже в газете прочитали? — Адам взглянул на ту, что держал в руке, но в этом выпуске была только фотография его сестрички, увешанной бриллиантами и держащей под руку парня, который в их первую и последнюю встречу с Кеном изображал ходячего мертвеца. Ничего примечательного, если не брать во внимание то, что Вивиан в статье под фото называли отчего-то Амандой Дешон, а сама статья вышла месяц назад, когда близнецы уже прочно обжились на острове, брат — в архиве, а сестра — в лечебнице, откуда их с «покойником» вряд ли отпустили бы позировать фотографу на Идверской благотворительной ярмарке. — Ладно… — Газета вспыхнула синим пламенем и в секунду рассыпалась пеплом. — Потом расскажете, где разжились информацией. А Вэл — наш техник. Мастер-артефактор, если так понятнее. Ну и специалист по связям.

По связям, конечно. Раннера даже жалко. Что до артефактора, то с уточнением и правда было понятнее. В отличие от магов-артефакторов мастера-аргефакторы даром не обладали, только виртуозной способностью, отточенной годами обучения и практики, пользоваться вещами-артефактами и магико-техническими устройствами. То, что Валери была именно мастером, Кена порадовало. Не сильно, обстоятельства не располагали к бурным восторгам, но все же. И без того слишком много вокруг тех, в ком он не распознал магов…

— Можно сказать, у нас есть полноценная команда, чтобы разобраться с нашими общими проблемами, — неожиданно вывел Адам. — Вы же не станете оспаривать эффективность командной работы, лейтенант?

— Джо — моя команда, — буркнул пес.

— А моя… Моя команда — моя сестра, — с нотками раздражения произнес парень. — И я предпочел бы видеть ее на вашем месте, но… Она тоже пропала.

— Как?

— Не знаю. Мы поддерживаем связь на расстоянии. Не общаемся мысленно, это, к сожалению, невозможно, но чувствуем друг друга… Чувствовали еще час назад. А сейчас — ничего…

— Совсем? — зачем-то уточнил Кен.

— Совсем, — хмуро кивнул Адам. — Но она жива, если вы вдруг подумали… Жива. Я точно знаю, потому что… — Он бросил быстрый взгляд на Валери, смотревшую на него с нескрываемым сочувствием, и резко тряхнул головой: — Да пошло оно! Расскажу как есть, иначе сложно будет объяснить. Дело в том, что я — не Адам.

Фаулер передернул плечами: разумеется, он — не Адам, так же как его сестра — никакая не Вивиен.

— Вы не поняли, лейтенант, — глядя ему в глаза, покачал головой парень. — Я — не Адам, и имя тут ни при чем.

ГЛАВА 24

«Потыкай в нее палочкой, вдруг она живая?» — подначивали друг друга мальчишки, обступив валявшуюся на обочине крысу. Крыса оказалась дохлой, и Марти, которой было тогда всего шесть лет, это только порадовало…

«А я? Я — дохлая?» — подумала она, поняв, что в нее тоже тыкают палочкой. Палочку сжимала тонкая рука, но чья — не разобрать. Марти и собственное имя, повторяемое настойчивым шепотом, разбирала с трудом.

— Мартина… Мартина! Да очнитесь же…

Палочка, а вернее, тонкая длинная ветка толкала ее в плечо, в грудь, несколько раз задела по носу. Того и гляди, в глаз попадет!

— Хватит, — хрипло попросила Марти и попыталась увернуться от нового тычка. Получилось только перекатиться с отлежанного бока на спину.

Тело ломило, а в глазах все еще было темно.

Хотя нет, не в глазах. Вокруг темно. Неровного мерцающего света, пробивавшегося откуда-то издалека, едва хватало, чтобы разглядеть справа от себя толстую решетку, через которую и тянулась рука с палочкой.

«Почему это не может оказаться сном?» — подумалось с грустью, но в следующий же миг Марти встряхнулась и отогнала нелепое желание. Сон? Нет уж, пусть будет явью. Пусть решетки и холодный земляной пол под спиной. Только бы все случившееся до того, как она попала в это мрачное место, тоже было реальностью.

— Томми, — позвала она с надеждой. — Томми!

— Не знаю, тут ли он, — ответил знакомый женский голос. — С другой стороны от вас, кажется, еще одна камера. Посмотрите там…

Пришлось опять повернуться на бок, чтобы после встать на четвереньки и поползти в сторону, противоположную той, откуда слышался голос.

Снова решетка. За ней — никого. Или?..

Марти всматривалась в темноту, пока слезы не потекли по щекам. Часть камеры скрывала стена, но, если Томми бросили там, до него даже палочкой не дотянуться.

Она попробовала подняться на ноги, но усилившееся головокружение заставило снова опуститься на пол и передвигаться уже испытанным способом — на четвереньках.

— Не вижу… — вздохнула Марти, вернувшись к Вивиен. Глаза немного привыкли к темноте, и теперь было видно не только руку, но и ее лицо за решеткой. — И не помню ничего. Как мы тут оказались? Как вы?..

— Сестра Мэри обо мне позаботилась, как ее и просили, — прозвучало с горькой усмешкой. — Моя оплошность. Слишком сосредоточилась на том, что вы с Эверетом обсуждали в кабинете, и позволила вогнать себе в плечо конскую дозу транквилизатора.

Марти недоверчиво поморщилась:

— На истиннокровных не действуют транквилизаторы.

— Некоторые действуют, особенно в сочетании с химическими блокаторами магии. Хм… Наверное, следовало сначала спросить, с чего вы взяли, что я принадлежу к истиннокровным?

Запоздавший вопрос был задан совершенно будничным тоном, и Марти так же буднично ответила:

— Видела фотографию в газете, в сообщении о помолвке. Там было написано «леди», а для незамужней женщины это не могло быть титулом учтивости, полученным после брака с лордом.

— Надо же, фотография… Мне казалось, сходства с газетными снимками почти не осталось.

— Так и есть. Другая мимика, отсутствие макияжа — это очень меняет. Но у меня хорошая память на мелкие детали.

Не хотелось признаваться, как долго и придирчиво она рассматривала лицо новой невесты Томми, думая, чем эта незнакомая девушка лучше ее, кроме того что она — урожденная леди.

— Так как к вам теперь обращаться? — спросила Марти, решив окончательно разобраться с вопросами установления личности. — Вивиен? Аманда? Или лучше… Адам?

Лицо за решеткой заметно вытянулось. Простым удивлением подобную мину не объяснить.

— Вы… Но как?!

Марти невесело хмыкнула: вот бы и все остальное решалось так же легко.

— Это несложно, когда знаешь, что подобная вероятность существует. Я ведь целительница. В прошлом, к сожалению, но я училась в университете на курсе для одаренных. Магическим аспектам многоплодной беременности была посвящена отдельная лекция, а один мой сокурсник буквально бредил темой сообщающихся энергетических и ментальных потоков у монозиготных близнецов. У него был брат-близнец, да, и он мечтал, что они смогут достичь подобного уровня связи. Но ведь это развивается в раннем детстве, да? Точнее, по мнению исследователей, в раннем детстве многие идентичные близнецы способны меняться сознанием, или душой, как это называют храмовники. Дети сами не осознают, как их разум перемещается из тела в тело, а родители корят себя за то, что никак не научатся отличать Бена от Билла. Однако годам к трем-четырем, как правило, происходит закрепление… — Она осеклась и прикрыла рот ладонью. — Простите, — выдохнула тяжело. — Цитирую тут учебники, когда нужно… Не знаю, что нужно…

— Я тоже не знаю, — сказал Адам. Марти решила, что лучше воспринимать его как Адама, независимо от того, в чьем он сейчас теле и каким голосом говорит. — Выйти отсюда в ближайшее время у нас вряд ли получится, я не справлюсь с замками, пока блокаторы действуют. А сообщающиеся потоки — интересная тема, разве нет? За всю историю империи достоверно известно о существовании всего четырнадцати подобных пар, а наш с Мэнди случай вообще называют уникальным… Те, кому о нем известно, разумеется.

— Потому что совместимость потоков возможна только у монозиготных близнецов — однояйцевых, как еще говорят, или идентичных, а они всегда одного пола?

— Да, как-то так.

— Значит, вы с сестрой — монозиготные полуидентичные. Полярные. Случай сам по себе редкий, а уж с абсолютной совместимостью потоков… К тому же у лордов близнецы рождаются чуть ли не раз в тысячелетие. Боюсь представить, сколько ученых мечтают заполучить вас в свои лаборатории.

— Мечтали бы, — поправил Адам, — знай они хотя бы о том, что у леди Аманды есть брат-близнец. Я же мальчик, которого не было, помните?

— Помню. Но вы не рассказали, что это означает.

— Только то, что меня не было. Официально. Когда мы с Мэнди родились, наш отец еще не был женат, а скрыть появление на свет ребенка своей крови не смог бы — слишком многие это почувствовали. Поэтому рождение мальчика, который впоследствии мог оспорить права законных сыновей, его очень расстроило бы. Но, на счастье, вместе с мальчиком родилась девочка, на которую списали изменения в распределении родовой силы. Отец даже признал ее на радостях… Девочку, а не силу, конечно. Сила всегда была при нем…

— А вы?

— А я был при Мэнди. Всегда. Сразу меня собирались отдать в приемную семью, пока никто ничего не заподозрил, но выяснилось, что нас с Амандой нельзя разлучать. Во всех смыслах. Нас обоих корчило от боли, стоило оказаться хотя бы в разных комнатах, а если расстояние увеличивалось, случались совсем уж жуткие приступы… В течение первого года все нормализовалось, и нас можно было развезти хоть в разные города, но меня к тому времени уже передумали отдавать. Оставили в доме. До пяти лет прятали. Три комнаты: спальня, игровая и столовая. Ограниченное число посвященных в тайну людей. Выходить нельзя было даже в коридор, на сад я любовался из окна, а о прогулках по городу можно было только мечтать… Но мы с Мэнди решили эту проблему. Долгое время никто не подозревал, что мы меняемся. А потом и необходимость отпала. Матери пришла в голову идея взять под опеку десяток сирот, мальчиков и девочек, и дом наполнился детьми, которые играли, учились и ели вместе с хозяйской дочкой… По-моему, это была прекрасная идея. Правда, мне стали красить волосы, чтобы сходство с сестрой не бросалось в глаза, зато мы могли гулять уже вдвоем…

Он замолчал, и Марти воспользовалась образовавшейся паузой:

— Думаете, мы сегодня умрем?

— С чего вы взяли? — с недоумением спросил Адам.

— Вы раскрываете мне семейные тайны. Значит, уверены, что я их не выдам.

— Уверен, что не выдадите, — подтвердил он. — Вы не из тех, кто торгует чужими секретами или выбалтывает их задаром, а я просто захотел рассказать. Нужно же занять себя чем-то, пока не закончится действие блокатора? А потом мы выйдем отсюда. Не люблю темноту и решетки. Подозреваю, что вы тоже.

— Ненавижу.

— Тогда точно не останемся. Но нужно немного подождать. Успеете рассказать, как догадались о нашей подмене и как давно. Хочется знать, чтобы в следующий раз не проколоться на том же.

Марти подумала, что человек, планирующий следующий раз, действительно не намерен умирать в ближайшем будущем, и немного взбодрилась.

— Были какие-то смутные подозрения, — начала она. — Сейчас сама уже всего не припомню. А еще из-за того университетского приятеля я волей-неволей вспоминаю о сообщающихся потоках при встрече с близнецами. Думаю: возможно ли, что они меняются? Правда, в вашем случае размышляла я недолго, ведь разнополые близнецы, как правило, разнояйцевые… Но Шеймус сказал, что Адам никак не определится с выбором кофе. А Белла… Вы ведь не из тех, кому нравятся мальчики?

— Мальчики?

— Ну да, такие довольно взрослые мальчики с хорошо развитой мускулатурой. Белла застала, как она думала, вас за разглядыванием фотографий атлетов в журнале и отметила несвойственный мужчинам интерес. Тогда я и вспомнила о полярных близнецах, но, если честно, тут же забыла. А вчера вечером вспомнила снова, когда вы, вернее, Аманда в вашем теле зашла пригласить меня поужинать. Я сказала, что неважно чувствую себя из-за месячных, а она посмотрела так… Знаете, только женщина может так посмотреть. Мужчины, практически все, робеют при упоминании женских недугов, смущаются. Даже вы сейчас, хоть это и странно для человека, часть жизни проводящего в женском теле.

— Не такую уж большую часть, — пробормотал Адам. — И это — тело моей сестры, я не воспринимаю его своим и стараюсь ухаживать за ним, как если бы Мэнди была больна и не могла делать это сама. Абстрагироваться нетрудно, когда знаешь, что обмен — не игра, а вынужденная необходимость, а для нас он всегда был только необходимостью, даже в детстве.

— Возможно, ваши способности именно из-за необходимости развились и усилились, — поддержала Марти. — Вы мечтали выйти из дома, а ваша сестра искренне хотела вам помочь. Но мы не об этом говорили. Вы спрашивали, на чем прокололись. Как насчет того, что вы подошли ко мне в лечебнице? Ведь предполагалось, что мы с Амандой не знакомы.

— Вы видели снимок Мэнди в газете и узнали ее при встрече. Мне кажется, логичнее было подумать, что и она видела вашу фотографию, когда наводила справки о женихе, например. В это проще поверить, чем в известный по единичным случаям обмен сознаниями.

— Наверное. Но мне несложно поверить в невозможное. В юности, когда я уже увлеклась чтением любовных романов, но еще не перестала верить в сказки, мне казалось, что самое невозможное — выйти замуж за лорда истинной крови.

Образовавшаяся после этих слов пауза грозила затянуться, но Адам не позволил.

— Вы — удивительный человек, — проговорил он.

Марти слышала улыбку в его-ее голосе и не смогла не улыбнуться в ответ:

— В прошлый раз вы говорили — сложный. Или это говорили не вы?

— Я. Мы с Мэнди поменялись вчера. Решили, что у нее получится то, что не удалось мне, — уговорить вас приехать в лечебницу.

— И увидеть Томми? — Марти вдруг осознала, что до этой минуты они говорили совсем не о том и лишь сейчас коснулись чего-то по-настоящему важного. — Почему вы так добивались этого?

— Чтобы помочь ему, во-первых. Его состояние ухудшалось.

— Но вы сказали…

— Ухудшалось, — повторил Адам. — Да, он уже не лежал пластом и не отказывался от пищи, но так и не начал считать себя живым. Скорее принял происходящее с ним как некое посмертное существование и продолжал угасать. Прежде он помнил, что было с ним до войны, события, людей, а в последний месяц практически лишился памяти. И его связь с родовым островом начала разрушаться. Сейчас я думаю, что это из-за препаратов, которыми пичкал его Эверет, но еще вчера все выглядело следствием болезни. Мы с Мэнди боялись, что магический шторм уничтожит его как лорда, если Томас не вернет себе контроль над силой. Потому и торопились привести вас.

— Но ничего не объясняли.

— Мы не знали, захотите ли вы помогать человеку, из-за которого провели несколько лет в тюрьме. Мы вообще ничего о вас не знали, пока я из любопытства не заглянул в ваше досье. До сих пор не понял, чем это считать. Удачей, возможно. Но уверен: то, что вы с мужем оказались на одном острове, — не совпадение.

Страницы: «« « ... 1617181920212223 » »»