Остров невиновных Шевченко Ирина

ГЛАВА 26

Шторм подкрадывался к острову долго, почти неделю собирал над морем тучи, ветра и грозовые молнии, чтобы в один далеко не прекрасный день явиться на Карго-Верде во всеоружии. Погода портилась стремительно, заставив Фаулера усомниться в своих прогнозах. Вряд ли буря станет дожидаться ночи, чтобы разыграться в полную силу, а значит, нужно постараться добраться до места, пока срывающиеся с неба тяжелые крупные капли не обернулись ливнем и незамощенные проселочные дороги не превратились в траншеи с грязью, однако, когда машина выехала за город, Кен сбросил скорость, опасаясь пролететь нужный поворот. Если придется возвращаться, времени потеряют больше.

— Странно, что эта часть острова до сих пор не обжита, — сказала сидевшая рядом с Кеном Аманда, рассматривая карту. — И странно, что за столько времени никто не обратил внимания на подобную странность.

— Там неподходящая почва для застройки и посевов, — объяснил он. — Овраги. И просто щели в земле. Участок зарос деревьями, но их корни не держат, постоянно появляются новые трещины.

— Это тоже никого не заинтересовало?

Пес пожал плечами: остров большой, места хватает, и о паре акров негодной земли можно просто забыть.

— Скорее всего, дом действительно там, — проговорила Аманда рассеянно. — Уцелевшая подземная часть. Перекрытия медленно разрушаются, и почва сверху проседает… Он огромный, если так…

К концу фразы взгляд ее стал совершенно отсутствующим, а лицо — лицо Адама — неестественно побледнело.

Фаулер обернулся через плечо, перехватил встревоженный взгляд расположившейся на заднем сиденье Валери и покачал головой.

— Дату похорон уже назначили? — хрипло рассмеялась Аманда, заметив эти переглядывания.

Ради мрачной шутки ей пришлось собраться с силами и стряхнуть оцепенение, все чаще овладевавшее заемным телом. Еще одна причина поторопиться и еще один довод в пользу версии, что Адам сейчас в доме. Кен не обсуждал это ни с Валери, ни с самой Амандой, но и собственных познаний хватало, чтобы понять: та самая сила, сила древнего лорда, которая мешает близнецам чувствовать друг друга, разрывает также все их связи, и происходит это намного быстрее, чем обычно бывало у них при обмене телами. Сейчас рядом с Кеном был совсем не тот «парень», что так ловко скрутил его после освобождений из тайника Беллы и легко использовал магию истиннокровных. Аманда слабела с каждой минутой, и единственная причина везти ее с собой — ускорить их с братом встречу, ибо на помощь близнецов при столкновении с неведомым противником Кен уже не рассчитывал.

Впрочем, с неведомым ли? Чем больше Фаулер думал об этом, тем сильнее злился. На себя. Он ведь действительно был близок к разгадке, умудрился всполошить менталиста визитами и расспросами, но даже не понял этого, и Крис погибла, потому что убийца счел лейтенанта Фаулера умнее и проницательнее, чем тот был на самом деле. Уже после ее смерти, поняв, что в деле замешан менталист, можно было пораскинуть мозгами и сделать выводы, но Кен дошел до этого только теперь, на пустынной загородной дороге, в едущей сквозь ураганный ветер и дождь машине.

Будь он менталистом, где бы прятался от всевидящей имперской безопасности, как не на острове, мало кому известном и интересном, в лечебнице, где охранные заклинания не только защищают периметр и блокируют способности одаренных пациентов, но и надежно маскируют опасный дар работающего там доктора? И дару этому при таком раскладе есть в чем себя проявить, нельзя ведь просто забыть о нем, он не позволит, но можно понемногу использовать в работе с пациентами. Даже во благо. Им. И себе тоже. Себе — обязательно. Эверет лично ездил на материк в поисках обеспеченных клиентов, и их родственники легко соглашались на перевод в лечебницу Карго-Верде. Платили соответствующе: доктору хватало на дорогие костюмы и новенький автомобиль, но основная сумма ложилась на накопительный счет или пряталась в сейф, и Кен даже гадать не пытался, сколько в этой сумме нулей.

Однако Эверет хотел большего, чего-то несоизмеримо большего, раз уж решился на убийства. Собирал через кровь чужую силу, но вряд ли сама сила была целью. Скорее средством достижения… Чего? К сожалению, у Кена и на этот счет имелась догадка. Он вдруг стал удивительно догадлив именно тогда, когда подобная прозорливость ничего уже не решала. Поздно сложились в единую картину разрозненные фрагменты мозаики: кровавый ритуал из арсенала лордов, дом лорда, лишившийся то ли рассудка, то ли памяти лорд в лечебнице…

В лечебницу Аманда звонила. Хотела поговорить с Ллойдом, но услышала только телефонистку: «В настоящее время номер недоступен. Вероятно, из-за плохих погодных условий». Маловероятно. Штормит в этих широтах нередко, и телефонные кабели давным-давно упрятали под землю, чтобы избежать обрывов. А Френки Паркс, которого Фаулер все-таки изловил до отъезда из гостиницы, сказал, что его матушка названивала какому-то доктору, прежде чем сорвалась «по делам». Видимо, Белла была последней, кому удалось связаться с лечебницей, а после этого пропала и связь, и Белла, и Адам с телом сестры. И Джо.

Кен стиснул зубы и нажал на педаль тормоза. Машину тряхнуло, Валери ойкнула, ударившись о спинку переднего сиденья, а Аманду пес успел придержать за плечо и спасти смазливую физиономию ее братишки от встречи с лобовым стеклом.

— Простите, — сухо извинился за резкую остановку. — Дальше лучше пойти пешком, тут недалеко.

Дождь хлестал по лицу, холодные струи затекали за воротник, и к растянувшейся вдоль дороги рощице шли быстро, почти бежали, однако раскачивающиеся и трещащие под порывами ветра деревья оказались не лучшим укрытием. Скорее наоборот: одно дело — вода, другое — прилетевшая в голову ветка.

Но идти действительно предстояло недалеко и недолго. Если догадки верны, и Эверет, и Белла, и другие их сообщники, а Кен не сомневался, что таковые имеются, сейчас в доме. Не пешком же они сюда пришли? Значит, где-то стоит автомобиль — и, быть может, не один, — а поблизости будет вход…

Автомобилей не наблюдалось, как и свежих колей в дорожной грязи, и это сбивало с толку, ведь согласно карте других подъездов к распоротой оврагами низине не было. Или карта врала, или им повезло и в доме только пленники. Или же попросту нет никакого тут дома, но верить в это Кен не хотел.

— Куда теперь, пушистик? — прямо в ухо ему проорала Валери, стремясь перекричать шум непогоды.

Он поморщился. От заливавших глаза потеков, от дурацкого прозвища, от голоса слишком громкого — оборотню-то шторм не мешал, слух был по-прежнему остер. Жаль, про нюх нельзя сказать того же. Запахи смазались, перепутались, растворились в воде и смешались с размокшей землей, но Фаулер все-таки достал из кармана найденный в сумочке Джо пузырек и, прикрыв его от дождя ладонью, вытащил пробку.

Восстановленная кровь не свернулась и пахла совсем как живая, едва вытекшая из раны, сладко и тревожно. Пес вдыхал этот запах, стараясь запомнить его и отрешиться от всех прочих, но их, прочих, было слишком много. Все вокруг пропиталось грозой и морской солью, мокрой листвой, размякшей древесной корой, а Джессику привезли сюда еще позавчера, и, даже если бы не шторм, след ее уже затерся бы и истончился.

Хватило пары минут, чтобы Кен понял бессмысленность своей затеи. Нужно искать не девочку, а дверь в дом или то, что от него осталось. Значит, надо найти место, в котором чувствуется присутствие людей. Любых. Или просто обрыскать все кусты и овраги в поисках входа. Участок не настолько велик…

— Что это? — заинтересовалась пузырьком Аманда.

— Кровь. Джессики.

В другое время и в другом месте ответ прозвучал бы как минимум странно. После манипуляций Джо крови получилось немало, словно ее специально брали в лаборатории, и Аманда могла бы поинтересоваться, откуда столько. Сейчас же она услышала только то, что нужно: это — кровь похищенной девочки, находящейся в данный момент в доме, куда им тоже нужно попасть.

— Можно мне?

Кен не успел ответить, как Аманда, выхватив пузырек, тряхнула его, и россыпь алых капель на мгновение зависла между замедлившимися дождевыми. Сверкнувшая над головами молния вряд ли была запланирована, но в ту же секунду, как лиловый сполох расцветил небо, не успевшие упасть на землю капельки крови обернулись стайкой серебристых стрекоз…

— Смотрите, — тяжело выдохнула Аманда. Ее шатнуло — показалось, резким порывом ветра, — и Фаулер сгреб ее в охапку, чтобы не упала. Ее. И плевать, что со стороны выглядело, будто он обнимает парня. Глазеть некому, а сам Кен видел обессиленную девушку. — Смотрите внимательно, — повторила она, лбом уткнувшись в его плечо.

Стрекозы разлетелись в разные стороны. Мелькали то тут, то там крошечные искорки, и уследить за всеми казалось нереальным. Если, конечно, ты не оборотень. Однако и псу с его реакцией пришлось непросто. В какой-то миг показалось, что он упустил из вида все до единой вспышки, но в следующий обнаружилось, что магические стрекозы снова сбились вместе и зависли в одной точке. Кен успел запомнить, где именно, и мысленно проложить туда дорогу, прежде чем созданное Амандой заклинание развеялось.

— Мэнди Стрекоза, — усмехнулся он, пятерней зачесав назад вымокшие волосы. — Так вот почему.

— Мне так удобнее.

Некоторые чары нуждались в визуализации. Заклинание поиска, например. У Джо в таких случаях получались линии-дорожки или светящиеся круги — что-то простое и универсальное, четкое и понятное — птички и бабочки не в ее характере…

— Идти сможешь? — Фаулер встряхнул Аманду за плечи.

Не сможет — придется нести, и речи не было оставить ее снаружи, когда нужно во что бы то ни стало поскорее найти Адама и вернуть каждого из близнецов в свое тело. Неизвестно, сколько еще они продержатся.

— Смогу. Заметили — куда?

Кен махнул рукой, показывая направление.

Шли не таясь, хоть по сторонам он на всякий случай поглядывал: никого. Только ливень, ветер, хлюпающая под ногами грязь и вспышки молний на темном небе. Лицо Аманды-Адама отливало синевой в электрических сполохах, но держалась она пока неплохо.

А люди тут все-таки были. Фаулер почувствовал их, оказавшись в десятке шагов от отмеченного стрекозами места. Но попали они в скрытый дом каким-то другим путем, потому что поросшая травой дыра в отвесном склоне оврага, на дно которого пришлось спуститься, на дверь не тянула, а появилась, видимо, вследствие оползня, ссыпавшего землю с частично обнажившейся полуразрушенной стены.

Дыру заливал дождь, но вода просачивалась сквозь щели в перекрытиях ниже, оставляя сухим узкий извилистый ход. Судя по грязи и паутине, им не пользовались. Кен надеялся, что даже не знали о нем и не ждут гостей с этой стороны. Однако войти незамеченными не удалось.

Ход вывел к еще одной дыре в стене, теперь внутренней. Через широкий пролом просачивался желтый свет керосиновых ламп, тянуло сигаретным дымом и слышались приглушенные голоса.

— Охрана, — шепотом сообщил Кен спутницам.

Валери вопросительно приподняла бровь, но было не время для долгих объяснений, и пес просто кивнул уверенно, подтверждая уже сказанное. Охрана. Охранники из лечебницы. Бывшие полицейские. Фаулер знал каждого из находившихся в смежном помещении мужчин, с одним из них на днях выпивал в баре, расспрашивая о подозрительных пациентах.

— Подвиньтесь, — одними губами прошептала Аманда, выразительно подняв руку с браслетом-иглострелом.

Кен и губами не пошевелил. «Совсем дура?» — спросил возмущенным взглядом. Возможно, эти люди под воздействием ментальных чар, но, если и нет, сейчас не война, чтобы стрелять без разбора.

«Сам идиот!» — Аманда закатила глаза. Отвернула кожаный чехол, закрывающий ряд плотно вставленных в браслет узких ампул, увенчанных полудюймовыми иглами, напоказ смежила веки и сонно засопела.

Транквилизатор — совсем другое дело, а иглострел — оружие быстрое и бесшумное. То, что нужно, если бы не одно «но»: управлялись подобные игрушки магией, и Аманде, которую еще после стрекоз пошатывало, несколько выстрелов могли стоить остатков сил.

Тем не менее мысль усыпить охрану Кену понравилась.

Он кивнул на браслет и протянул открытую ладонь. Аманда не поняла.

«Браслет», — Фаулер указал на него пальцем. «Мне», — тем же пальцем ткнул себя в грудь.

Она нахмурилась: в руках немага иглострел бесполезен.

Но Кену и не нужен был иглострел. Через минуту переглядываний, получив-таки браслет, он вынул из него несколько ампул и рассмотрел в скудном свете. Ожидания оправдались: заряды должны были сработать независимо от того, выпущены они из артефакта или поразили мишень иным способом, так как введение препарата обеспечивалось не магией, а давлением на иглу в момент ее попадания в цель.

— Ждите, — коротко велел Кен, возвращая браслет Аманде.

Принюхался. Прислушался к доносившимся из-за стены голосам и к своим ощущениям. Охранников действительно было трое, и расположились они не у самого пролома, а значительно дальше. К тому же там, где они сидели, горели лампы, и если выйти бесшумно, заметят его появление не сразу…

Обветшалый пол с планом Фаулера не согласился. Едва пес протиснулся через дыру в стене и сделал несколько шагов в направлении компании, устроившейся под объединявшей комнату и коридор широкой аркой, под ногой с громким треском проломилась доска.

Охранники обернулись — неспешно, без страха и настороженности. Видимо, рушащийся дом регулярно радовал подобными звуками и к ним уже привыкли. Это дало Кену несколько секунд, чтобы высвободить по щиколотку провалившуюся в дыру ногу и совершить частичный оборот.

— Кто…

Направленный псу в лицо луч электрического фонарика дрогнул. А ведь он даже клыки не оскалил. Не тратя времени на показуху, ринулся вперед, на людей, уже потянувшихся за оружием. Стрельба ему не нужна. И вообще любой шум. Так что действовать надо быстро и по возможности тихо.

Первую ампулу метнул как дротик. Игла вошла в незащищенную шею, и человек, не успев даже охнуть, повалился на пол. Мощное, однако же, средство.

Второго охранника, неожиданно резвого, пришлось сначала скрутить. Кен справился с этим в два счета. Прижал спиной к своей груди, закрыл ладонью рот, воткнул ампулу в плечо. И отпустил, чувствуя, как обмяк миг назад отчаянно сопротивлявшийся парень.

А третьего… Сам виноват. Наверняка ведь узнал и должен был понять, что не стоит кидаться с кулаками на оборотня. Но понадеялся на что-то, и Кен совершенно рефлекторно отмахнулся. Тоже кулаком. Выдохнул, огляделся бегло, убеждаясь, что недолгая потасовка не привлекла новых участников, и посмотрел на лежащее у ног тело. Сотрясение — точно. И еще что-то — травма шеи или перелом челюсти: пес отчетливо слышал хруст в тот момент, когда его кулак врезался в подбородок смельчака. Но с этим позже доктора разберутся, у Фаулера были иные приоритеты, и недолго думая он воспользовался одной из оставшихся ампул. Транквилизатор не даст охраннику прийти в себя слишком рано. И обезболит заодно.

— Молодец, пушистик, — безрадостно похвалила выбравшаяся из-за стены Валери. — Лихо ты их. Но одного стоило оставить. Для разговора.

— Некогда разговаривать, — буркнул он в ответ. Посмотрел на появившуюся вслед за подругой Аманду. — Нужно идти.

— Куда? — отозвалась она осипшим голосом брата. — Вы…

— Знаю.

Он тоже чувствовал силу этого дома. Не так, как Аманда, которую магия другого лорда окончательно отрезала от всех доступных источников, но все же чувствовал. Ощущения были не болезненными, но неприятными, однако начисто способностей не лишали, оставив исконно оборотничьи: острый слух, нюх, зрение. Кен мог не заметить растянутое в проходе охранное заклинание, но ясно слышал отдаленный шум дождя и ветра и ощущал запах грозы. Усыпленные охранники дежурили у входа — у того входа, которым пользовались менталист с сообщниками, — и пес безошибочно определил, в какую сторону нужно свернуть в длинном коридоре, чтобы выбраться на поверхность. Поэтому повел своих спутниц в противоположную, надеясь, что на следующей развилке чутье снова даст подсказку.

Однако развилок тут было множество. Аманда не ошиблась, предположив, что дом огромен. Когда-то, рассуждая от скуки о пространственных искажениях, Кен и Джо пришли к выводу, что, если скрывающее тайные этажи заклинание засбоит, башня вырастет до небес, а с домом получилось наоборот — его тайные помещения ушли под землю. Не без посторонней помощи, судя по следам огня, обглодавшего некоторые комнаты до окалины на каменных стенах. Но в других отделка и интерьер частично сохранились. Слабого света, непонятно откуда проникавшего в развалины, хватало оборотню не только на то, чтобы видеть уходящий все дальше и дальше коридор и избегать дыр в полу, но и осматриваться, ища признаки недавнего присутствия людей, но ближайшие к выходу помещения по каким-то причинам оказались непригодными даже для временного пребывания.

Эверет далеко забрался. Или же Кен с компанией свернули не туда на первом же повороте.

Он остановился и принюхался.

— Заблудился, пушистик?

— Тсс! — отмахнулся пес, учуяв знакомый запах.

Тот был сильнее оставляемого людьми, специфичнее. И источник его приближался.

Фаулер невольно улыбнулся, и Валери, внимательно вглядывавшаяся в его лицо, озадаченно нахмурилась.

— Что…

Он снова махнул рукой, призывая помолчать, но даже в полной тишине не расслышал звука легких шагов. Молодец малыш, быстро научился осторожности.

Только выбежав в коридор, щенок позволил себе негромкий приветственный взвизг.

— Ну, здравствуй, тезка. — Опустившись на корточки, Кен почесал малыша за ухом. — Здравствуй, смельчак. Спасибо, что не оставил Джесси. С ней ведь все в порядке? Покажешь, где ее прячут?

— Он вас понимает? — с сомнением проговорила Аманда.

— Лучше, чем некоторые люди. Идемте, Кенни проводит по тайному пути, люди там не ходят.

— Кенни? — Валери насмешливо хмыкнула.

— Хорошее имя для пса. А вот если заведу птицу-балаболку, возьму твое.

— А Адам? — серьезно спросила Аманда, интересуясь явно не тем, для какого питомца подходит имя ее брата. — Ваш щенок его видел?

— Это щенок Джессики.

— Значит — нет? — поняла она и помрачнела еще больше, хоть Кен и считал, что это уже невозможно.

— Мы найдем и его, — пообещал он. — Всех найдем.

Малыш не подвел. Нос подсказывал, что по выбранному щенком маршруту люди действительно не ходят. И неудивительно: пол в этой части дома был в плачевном состоянии, доски сгнили, а каменные перекрытия обвалились, и то тут, то там зияли глубокие темные провалы, из которых тянуло затхлой сыростью. Щенок ловко обходил их, показывая следующим за ним людям, где можно идти безбоязненно, а где стоит сбавить шаг и внимательно глядеть под ноги.

На одном из безопасных островков Фаулер оставил Аманду и Валери и дальше пошел сам. Малыш Кенни, увы, не сумел бы предупредить о возможных ловушках, и его тезка-лейтенант не хотел рисковать.

Миновав анфиладу разрушенных комнат, щенок вывел старшего собрата в уцелевший и на диво чистый коридор. Двери по обе его стороны выглядели так, словно за ними обретались жильцы. Не исключено, что комнаты и готовились для чьего-то проживания, но на данный момент обитаемой была лишь одна из них.

Маленький проводник остановился у нужной двери и тявкнул на случай, если Фаулер не сориентировался по запаху. Затем влез под стоявший у стены шкафчик, и недоуменно наблюдавший за ним оборотень не сразу понял, что малыш нашел лазейку, которой пользовался, чтобы входить и выходить из комнаты.

— Вернулся! — послышался радостный возглас. — Сколько тебе говорить, чтобы не сбегал? Я же волновалась!

Кен вздохнул с облегчением: девочка жива, а голос ее звучал довольно бодро. Он оглядел дверь, оценил замок, вспомнил, что с утра успел уже вскрыть два, и с этим решил не церемониться.

Но прежде постучал.

Комната ответила настороженной тишиной.

— Джесси, не бойся. Это… лейтенант Фаулер…

Послышались осторожные шаги. Девочка приблизилась к двери.

— Фаулер? — спросила шепотом. — Честно?

— Увидишь и сама убедишься. Но сначала отойди от двери.

Кен по-прежнему старался избегать лишнего шума и был настолько аккуратен, что даже не сорвал дверь с петель — только выбил недавно врезанный замок. Вошел, но не успел осмотреться в освещенной магическими светильниками комнате, как на него накинулся ураган по имени Джессика. Мысль, что девочка может подумать, будто он заодно с похитителями, запоздала на несколько минут, и Кен на всякий случай приготовился терпеть удары маленьких кулачков, однако Джессика не собиралась его бить. Разве что придушить — так крепко обняла за шею.

— Живой, — всхлипнула, ткнувшись ему в щеку мокрым, как у щенка, носом. — Я боялась, что они тебя… как маму… Она так сказала…

— Сказала?

— Да. Я слышала, как она говорила, что этот пес опять что-то вынюхивает, и нужно его тоже… как Крис… Малахольную Крис — она сказала…

— Джесси. — Фаулер с усилием отлепил ее от себя, отметил синяк на скуле и припухшую губу, пообещав поквитаться с Эверетом и за это, и посмотрел в блестящие от слез глаза. — Кто — она? О ком ты?

Девочка отвела взгляд.

— Я была у Моники, — проговорила глухо. — Ее мать сюсюкала со мной, пыталась развеселить тупыми шуточками… Мне это надоело, и я ушла домой. А она… Она не знала, что я вернусь так рано. Думала, что одна в доме, и говорила с кем-то по телефону. Очень громко, даже в прихожей было слышно. Мне надо было тихо выйти и бежать в полицию, а я побежала в ее комнату. Накричала на нее, а она… — Джессика коснулась щеки. — Ударила меня. Потом скрутила, она это умеет — научилась в своей тюрьме… Потом сделала мне какой-то укол, и я очнулась уже тут…

— Эдна? — нахмурившись, уточнил Кен, хоть нужды в этом не было. Рассказ Джессики невозможно было понять иначе.

— Эдна, — кивнула она.

Кажется, слово «бабушка» навсегда исчезло из ее лексикона.

ГЛАВА 27

Марти не отвела взгляда, излишне прямого, почти вызывающего, и говорившую с ней женщину это рассердило: она привыкла видеть покорность в глазах тех, на кого смотрела через решетку.

— До тебя еще не дошло, во что ты вляпалась, Ти-ина? — протянула она издевательски.

— А так ее называю только я, — спокойно, словно между прочим, предупредил со стороны Томми. — Дорогая, не представишь мне свою знакомую?

Светский тон и это выспреннее «дорогая», никогда прежде не звучавшее в ее адрес, были до того неуместны здесь и сейчас, что Марти просто не могла не подыграть.

— Конечно, милый. Это — Эдна Кроули. Она… Да, пожалуй, никто.

Томми удовлетворенно хмыкнул, словно и не ожидал иного представления.

Лицо директора Кроули перекосило от злости.

А ведь она и правда злая. Злобная. Странно, что Марти не замечала этого в тюрьме. Директор казалась ей женщиной строгой, но справедливой, и тот их разговор, когда Эдна будто раскрылась, рассказав о погибшем сыне, надолго засел в памяти. Но теперь она тут, в компании Эверета и Беллы, и грозит Марти пистолетом, который непонятно когда и откуда успела достать…

— Я — никто? — прошипела, целясь ей в лоб. — А кем ты будешь, если вышибить тебе мозги?

Видимо, Марти должна была испугаться, но страха не было, только любопытство: когда же Эверет, без сомнений бывший здесь главным, прекратит это представление.

Однако доктор не вмешивался, продолжая отстраненно наблюдать за странным диалогом. Первой не выдержала Белла.

— Хватит, Эдна, — попросила она несмело. — Не нужно…

«Не играй с едой», — мысленно закончила Марти.

— Что тебе не нравится? — с недоброй усмешкой поинтересовалась директор Кроули. — Жалко ее? Бродяг ты не жалела.

— Я никого не жалею, — словно оправдываясь, ответила хозяйка «Островка». — Просто не мешаю дело с сомнительными развлечениями.

— С этой деловой дамой ты тоже знакома? — громко, чтобы Белла наверняка его услышала, спросил Томми.

— Немного, — кивнула Марти. — Это — та самая ведьма, которой ты обязан своим недавним состоянием.

Белла вздрогнула, взгляд ее в панике заметался будто бы в поисках выхода, а на холеном лице Эверета проступила заинтересованность.

— Вижу, вы успели пообщаться, — проговорил он с непонятным Марти удовлетворением. — И даже сделать какие-то выводы. Я полагал, вам, лорд Томас, понадобится больше времени, чтобы взять под контроль память и сознание, однако сила истинной крови… — При последнем слове на губах доктора промелькнула хищная улыбка. — Сила истинной крови впечатляет.

— Настолько, что вы решили ее заполучить? — спросил Томми. — Полагаете, получится? Лордом нужно родиться. Даже в легендах не говорится об иных способах. Впрочем, если верить этим легендам, можно стать леди. Провести обряд согласно древним традициям, обменяться кровью… Да вы, никак, замуж за меня собрались?!

— Остроумно. — Эверет оскорбленно фыркнул.

— Подобное решение отлично вписывается в придуманную вами схему, — невозмутимо продолжил Томми. — Зачем бы еще вам понадобилось разрушать мой брак, как не для того, чтобы освободить себе место? Однако разочарую вас, в империи подобные союзы незаконны.

— Продолжайте, лорд Томас, продолжайте, — высокомерно позволил доктор, хоть и видно было, как злят его скабрезные шуточки. — Развлекитесь напоследок. И супругу, бывшую, позабавьте. Видите, улыбается? Что ей еще остается? Сама, как заметила моя дорогая Эдна, виновата. Зачем было приезжать в лечебницу? Она ведь свою роль отыграла. Да и какая роль? Так — эпизод.

Марти очень хотелось вставить что-то возмущенное, но она держалась. Эверет любил поговорить, порассуждать, как и многие люди его профессии, и, чтобы разобраться, какую все-таки роль отвели ей в происходящем, перебивать его не стоило.

— Ваш брак, лорд Томас, все равно распался бы, — продолжал он. — И не по моей вине. Насколько я успел узнать леди Амалию, женщина она целеустремленная и настойчивая, умеет добиваться своего. Отца же вашего добилась? И от неугодной невестки избавилась бы так или иначе. Я лишь совместил наши стремления. Ей не нужна была Мартина, а мне нужен был лорд на острове. Знаете, как долго я пытался заманить сюда кого-то из истиннокровных? Набивался в приятели, привлекал в качестве меценатов… Но их пугал Карго-Верде. Его спящая сила, его история. Вам ведь неизвестна его история, лорд Томас? Или известна? Она похожа на историю других островов, чьих лордов уничтожили предки нынешних лордов Архипелага, в том числе — ваши. Теперь Карго-Верде жаждет отмщения, и те, в ком течет кровь убийц, это чувствуют. Быть может, только император отважился бы ступить на эту землю, но император — это как-то чересчур, да? И вдруг, после стольких бесплодных попыток, моя дорогая Белла делится чудесной новостью: ее давней клиентке понадобилась помощь в одном щекотливом вопросе…

А самой Белле требовалась помощь в изготовлении зелья, ведь приготовить нужно было нечто более сложное, нежели приворот. Нетрудно внушить иллюзию страсти тому, чье сердце свободно, но крайне нелегко заставить разочароваться в своих чувствах того, кто искренне любит. Марти сказал это остров, и ему она поверила: Томми действительно любил ее тогда, и если бы не Белла… И Эверет. Остров рассказал и об этом. Они давно друг друга знали и помогали друг другу. Доктор несколько раз спасал ведьму от прибывавших с материка проверяющих. У него были способности… Опасный, запретный дар, о котором Марти догадывалась и до этого разговора. Эверет использовал его, чтобы прикрывать свои грешки и скрывать преступления подруг. А те помогали ему в другом. Белла Паркс заманивала бродяг, Эдна Кроули сообщала о вышедших из тюрьмы женщинах, у которых не было близких и чье исчезновение оставалось впоследствии незамеченным. Таких было много, особенно после войны.

В тот раз, когда леди Амалия заказала отворот, Эверет забрал силу одной такой женщины и отдал Белле. В тумане наведенных воспоминаний перед Марти промелькнуло бледное лицо, искаженное болью, ручейки крови на каменном полу и полукруглый зал, тот самый, который она видела сейчас через решетку. Значит, все происходило здесь…

— К чему эти разговоры о прошлом? — нервно уточнила Белла. «Игры с едой» ей определенно не нравились.

— А что тебя не устраивает? — вместо Эверета отозвалась Эдна Кроули. — Время у нас есть, можно и поговорить. Какая-то ты дерганая сегодня.

— Это из-за шторма. — Ведьма поежилась и отвела глаза, случайно встретившись взглядом с наблюдавшей за ней из камеры Марти. — Мне немного не по себе. Предчувствие как будто. Я… Мне лучше вернуться к мальчикам…

— Белла, Белла, — доктор укоризненно покачал головой, — ну куда ты поедешь в такую погоду? И мы ведь договаривались, что будем вместе в этот день, помнишь? Все это делается и ради твоих сыновей тоже.

— Им-то как раз без разницы, — брезгливо отмахнулась Эдна. — Будет лорд у острова, не будет лорда, мозгов у бедняжек не прибавится.

Белла вспыхнула. Буквально. Покраснела до корней рыжих волос и, казалось, бросится на насмешницу с кулаками. Но у той был пистолет.

— Я слышала, такое бывает, — продолжила глумиться директор Кроули, — когда рожают после сорока и непонятно от кого. Да и с омолаживающими зельями ты, милочка, переборщила. Себе мордашку разгладила, детишкам — извилины. Дурачки же оба, но хоть безобидные.

— И живые, — мрачно добавила Белла. — В отличие от твоего умника.

Теперь уже Эдне кровь бросилась в лицо. И пистолет она по-прежнему держала в руке — сжимала так, что Марти невольно зажмурилась, ожидая выстрела.

Но обошлось.

Эверет, которого перебранка женщин, очевидно, развлекала, не вмешивался какое-то время, но в решающий миг встал между спорщицами.

— Не нужно ссориться. Особенно теперь, когда мы близки к тому, чего так долго ждали. Очень долго… Понимаете, лорд Томас? — Он опять обращался к Томми. — Вы же знаете, острову нельзя оставаться без лорда. Это чревато проблемами для его обитателей. Для одаренных… — Взгляд на Беллу. — И всех остальных. — Улыбка Эдне. — Я мечтал исправить это и не рассчитывал, что воплощение моего плана в жизнь растянется на годы. Поначалу все складывалось удачно. Чаяния вашей матери оправдались, вы согласились обратиться в суд, а мне удалось устроить так, чтобы вашу бывшую супругу отправили именно на Карго-Верде. Далее действие зелья должно было закончиться, и вы примчались бы за ней. Если не от большой любви, так затем, чтобы сохранить в секрете обстоятельства вашего брака, а особенно — того, как он был аннулирован. Но возникли непредвиденные препятствия. Сначала леди Амалия что-то заподозрила и, когда снадобье Беллы перестало действовать, подыскала другую ведьму. После император заинтересовался вами, а я уже говорил, что пока не считаю себя готовым противостоять его величеству. Вот и пришлось нам с Мартиной подождать вас…

Потому-то ей и отказали в досрочном освобождении в прошлом году. Не из-за тюремного лазарета — из-за того, что она еще нужна была в качестве приманки.

— Но от судьбы не уйдешь, да? — Доктор самодовольно потер руки. — Вы все равно оказались на острове, Томас. Я ведь могу называть вас Томасом? И не просто на острове, а в лечебнице. Полностью в моей власти.

— Но до сих пор жив, — заметил Томми. — И нет, не можете.

Эверет ответил гадкой ухмылкой.

— Попробуйте мне запретить. Томас. А живы вы — пока! — по двум причинам. Первая: я поначалу сомневался, можно ли использовать в качестве жертвы лорда, который не помнит, что он лорд. Потому и не торопился. Надеялся, вы хоть немного восстановитесь. Вторая — шторм. Предупреждения начали поступать еще в начале весны, и я подумал, что было бы замечательно провести ритуал на пике концентрации силы — моей и моего острова. А тут и Мартина так вовремя помогла разобраться с вопросом вашей пригодности. — Доктор обернулся к ней. — Отличное решение — смоделировать ситуацию, лежавшую в основе парамнезии. Но свою судьбу вы этим тоже решили.

— У вас ничего не получится, — покачал головой Томми. — Даже будь на моем месте сам император. Я говорил: лордом нужно родиться.

— Я и родился, — пожал плечами Эверет. — Лордом без острова, что в данном случае только кстати, ведь для того, чтобы привязать к себе остров, нужно быть свободным от других привязок. Оттого истиннокровные следят за тем, чтобы их наследники появлялись на свет именно на родовых островах, или привозят их туда в раннем детстве, чтобы закрепить связь… Так ведь? Мне говорили, что так. Но я никогда не бывал на Архипелаге. Не приглашали, знаете ли. Правду сказать, я даже не догадываюсь, кто из лордов и в каком поколении отметился в моем роду. Своих родителей я помню и не сомневаюсь, что и отец и мать были мне родными, а вот насчет их родителей не уверен. Обе мои бабушки были красавицами, судя по семейным портретам, любая могла иметь интрижку с кем-нибудь из лордов. Не мне их судить. Долгое время я и не подозревал, что за кровь во мне течет. А вот дар… Уникальный дар, который мог стоить мне жизни, осознал рано. Прятал его, как мог, оттого и приехал однажды сюда. И тут-то, на Карго-Верде, все и открылось. Остров позвал меня. Или призвал? Избрал своим лордом. Оставалась самая малость — провести ритуал привязки. Но мне не хватало опыта и знаний. Не на Архипелаге же было просить о помощи? Нет, на подобное я не отважился. Но нашел других людей, не лордов, но приближенных к ним, осведомленных в некоторых вопросах. Воспользовался своими способностями, чтобы получить интересовавшую меня информацию, но, видимо, мне рассказали не все, так как жертвоприношения не способствовали привязке к острову, а лишь увеличивали мою собственную силу и позволяли этой силой делиться. — Он посмотрел на Беллу. Наверное, ожидал кивка или благодарной улыбки, но ведьма, по-прежнему мрачная и чем-то напуганная, все так же недобро поглядывала на Эдну Кроули. — Тогда я понял, что для полноценного ритуала мне нужен лорд, — скомканно закончил Эверет, не дождавшись поддержки.

— Вам нужен доктор, — покачал головой Томми. — Не пробовали обратиться к кому-нибудь из коллег?

— Не верите в мой рассказ?

— А должен?

— Зачем вообще ему что-то рассказывать? — пробормотала Белла. — Зачем было приходить сюда раньше времени?

— У кого-то нервишки шалят, — прокомментировала ее недовольство директор Кроули.

«Им всем тут нужен доктор», — подумала Марти.

Белла близка к истерике. У Эдны чешутся язык и руки — так хочется сделать кому-нибудь больно. Эверет во что бы то ни стало стремится рассказать о своей избранности.

Это не шторм, нет.

Шторм лишь усиливает то, что годами формировалось в душе.

У Беллы — страх, что ее темные делишки выплывут наружу, от запрещенных зелий и контрабанды до соучастия в убийствах. Предстоящее ей не нравится. С безликими и безымянными жертвами было проще, и совесть, остатки которой ведьма еще хранила, почти не мучила.