Берег. Территория любви Крынская Юлия

— Отлично!

— У тебя боевой настрой, — он поднялся ей навстречу.

— И лишь любовь дает мне силы.

Юля дотанцевала до возлюбленного и подалась к нему всем телом. Роберт, не мешкая, прильнул к ее губам. Ни он, ни она не обмолвились и словом о вчерашнем.

— Итак, она звалась Джульеттой, — продекламировал Эдвард с порога и сгреб Юлю в объятья.

— Мистер Фаррелл, — она смутилась, — я вам так благодарна …

— Зови меня Эдвард. Что ты творишь с моим сыном? Парень светится от счастья. Еще немного, и я начну завидовать.

— Еще немного, и я начну ревновать, — встрял Роберт. — Отпусти мою девушку и прошу к столу. Умираю от голода!

— Никогда бы не подумал, что ты ревнив, — рассмеялся Эдвард и галантно подвинул Юле стул. Его радость была искренней. Роберт не отступился, а одержимость юной прелестницей никак не хотела сойти на нет, поэтому Эдвард смирился и решил втиснуть страсть в кодекс джентльмена, а заодно примерить роль доброго папы для взбалмошной пары. Завтрак протекал в шутейном тоне, и только под конец Фаррелл-старший спросил:

— Ты по образованию врач, я правильно понимаю?

— Я закончила всего три курса, мистер… Эдвард, — уточнила Юля, словно пробуя на вкус его звонкое имя.

— Это не страшно. Роберт сказал, что ты хочешь работать со мной. Мне будет приятно иметь такую помощницу. Отправляйтесь в Петербург за документами, а потом мы обсудим нашу совместную деятельность. Нужно подать на визу, заключить контракт, чтобы облегчить твое передвижение, пока вы с Робертом… впрочем, об этом потом, — быстро добавил Эдвард, перехватив укоризненный взгляд сына. — Все, ребята, мне пора.

— Эдвард Фаррелл, — протянула Юля, как только дверь захлопнулась за ним, — Он как ветер. Способен разогнать любой туман и умчаться, словно его и не было.

— А я, какой я? — Роберт явно ревновал ее к отцу, и Юля сдержала улыбку.

— Совсем другой, — мечтательно прикрыла она глаза. — Ты — ласковое весеннее солнышко, плывёш по небу и оживляешь всё вокруг своими тёплыми лучами.

— Мне никто и никогда не говорил таких слов.

Юля закинула руки за голову и нараспев прочитала:

«Я сегодня смеюсь над собой…

Мне так хочется счастья и ласки,

Мне так хочется глупенькой сказки,

Детской сказки наивной, смешной.

Я устал от белил и румян

И от вечной трагической маски,

Я хочу хоть немножечко ласки,

Чтоб забыть этот дикий обман».

— Чьи стихи? — Юля услышал вкрадчивый шёпот у самого уха и тут же оказалась на руках его обладателя.

— Вертинского, — Юля обняла Роберта за шею: — Когда мы выезжаем в Петербург?

— А ты не сбежишь там от меня?

— Обещаю, — она клятвенно приложила руку к груди.

— О, женщины, вам имя — вероломство. Обещаю — это да или нет? — Роберт встряхнул ее.

— Роб, не будь занудой.

— Ах, я уже зануда.

— Да… нет… не знаю… — запуталась Юля.

— Загадочный русский язык, — рассмеялся Роберт и поставил ее на ноги. — Как хочешь, так и понимай свою любимую женщину. Ладно, будем постигать тебя постепенно. Полчаса на сборы. Провернем операцию по возвращению блудной дочери.

— Как ты думаешь, я понравлюсь твоим родителям? — Роберт пил обжигающий чай из бумажного стаканчика в кафе на одной из заправок.

— Напрашиваешься на комплимент?

— Нет. Просто настолько необычная ситуация! Можно сказать, увез девушку из-под венца, — он подмигнул Юле, — или ты все-таки признаешься, что сама сбежала?

— Мать с отцом так счастливы, что с распростертыми объятьями примут даже неандертальца. Конечно, если представлю его моим спасителем.

— Умеешь убедить, теперь я спокоен, — Роберт потрепал ее за ухо.

— Я не любила Сергея. А с тобой я стала совсем другой, только слепой этого не заметит. Не хочу думать ни о завтра, ни о вчера. Мне хорошо сейчас. Такое состояние можно сравнить с тем, как мы летим сегодня по трассе. Летим, потому что летим. Только катастрофа может прервать наш путь, но это один миг, и не надо его бояться.

— Девочка моя, я постараюсь быть хорошим пилотом, — он взял ее руку в свою и коснулся губами пальцев. — И выручу тебя из любой беды. Только подай знак. Пойдем, пройдемся, ноги разомнем. Смотри, какая дивная тропинка уходит в лес.

— Ноги разомнем? — усомнилась Юля

— Мысли ты, что ли, читаешь, — Роберт обхватил ее за талию и увлек в ближайшую рощу.

После развилки на Белоостров Юля попросила Роберта съехать на нижнее шоссе. Он послушно направил машину в нужный поворот, ведущий вдоль линии залива.

— У нас в Англии тоже есть красивые побережья. Ты слышала про Корнуолл, Падстоу, Ньюкки? — он снял темные очки и сощурил глаза на уходящее за горизонт солнце.

— География не самая сильная моя сторона.

— Не беда! Теория не в силах передать то, что можно увидеть на самом деле. Вот что раньше для меня был Финский залив? Место на карте. А теперь я всем сердцем полюбил этот берег. Запах пряной хвои, пролески, мягкий песок и бесконечный морской простор. Спокойный и величавый.

— Я люблю бывать здесь. Но когда бушевал ураган, думала, что залив проглотит меня вместе со всеми терзаниями, — рассеянно ответила она, высматривая место, где оставила автомобиль и, наконец, показала небольшой съезд к соснам. Машина стояла там же, где Юля ее бросила.

— Ключи, насколько помню, видел в сумке, — задумчиво произнес Роберт, подергав ручку дверцы. — Я не рассказывал, что погнало меня в тот день в лес. Боялся, ты решишь что я сумасшедший.

— Я склоняюсь к этой мысли, — Юля уткнулась носом ему в спину и обняла за плечи, — Вот только побольше бы миру таких ненормальных. Выкладывай все как есть. И покажи место, где нашел меня.

Роберт повернулся и, взяв ее за руку, повел через пролесок.

— В то утро мне приснился странный сон. Представь себе: ночь, лесная поляна, костер и одинокая девушка в длинном темном плаще, помешивает красные угли. Лица ее я не запомнил. Началась гроза, удар молнии спугнул незнакомку, и она бросилась в лес. Как не пытался ее догнать, она всякий раз ускользала от меня. И вдруг огромный волк бросился ей наперерез. Я выхватил нож, но чудовище словно растворилось в воздухе. Девушка неподвижно лежала на земле. Я опустился на колени и услышал только два слова: «Помоги мне». Тут я проснулся. Все утро не находил себе место, поплелся в лес, а там… ты.

— Мистика какая-то. В тот день я молила Бога помочь мне. Только не шепотом, а в полную мощь легких. Чудом голос не сорвала.

— Ну что ж, считай, что небеса тебя услышали! Так что, любимая, наша встреча с тобой была предопределена…

— Ты веришь в Бога? — перебила его Юля.

— Моя мать была из семьи русских эмигрантов, где свято хранили традиции христианства, — он обнял ее за плечи. — Бабушка по материнской линии крестила меня в православие, хотя Эдвард — прихожанин Англиканской церкви.

— О, ну надо же! Но я спросила о другом.

— Верю ли я? — Роберт кинул на нее быстрый взгляд. На его бледном лице глаза казались огромными. — Это философский вопрос, Джу. Любой вере сопутствует фанатизм, и история подтверждает это. Достаточно вспомнить раннее христианство или святую инквизицию, когда во имя религии лились реки крови. Порой, в человеке, лишенном ореола святости, больше веры и терпимости чем в кладущем поклоны адепте той или иной церкви. Оба верят, просто по-разному.

— Из тебя вышел бы хороший политик. Я так и не получила ответа на свой вопрос.

— Верю, теперь точно верю.

Роберт переступил через одно из поваленных деревьев и оглянулся:

— Вот здесь ты лежала.

— Наверное, я выглядела не очень романтично, — Юля зябко повела плечами.

— Я узнал бы тебя из тысячи. И мне было все равно, как ты выглядишь. Я боялся только одного: что ты умрешь.

— Как меня занесло в этот бурелом?

— Много деревьев повалило ураганом в тот день. Возможно, ты уже лежала без сознания. К счастью, ни одно из них не задело тебя.

— Вот ведь чокнутая! Ничего не соображала в то утро. Хорошо насмерть не прибило. В машину-то не судьба была сесть?

Роберт обнял ее за талию.

— Значит, не судьба. Да и во сне ты была без мерседеса. — он хитро усмехнулся: — Поедем-ка домой, да поскорее. Сегодня у меня есть на тебя виды.

— А ты приставать не будешь? — Юля постаралась сохранить серьезное выражение лица.

— Буду, — он сделал виноватые глаза, — И уже не обещаю держаться в рамках приличия.

На обратном пути к машине Юля позвонила маме и предупредила, что заедет домой завтра днем.

— А у тебя не будет проблем с Сергеем? — спросила та. — Он постоянно приезжает, и его мрачный настрой меня пугает.

— Имеет полное римское право на меня обидеться, — Юля закусила губу, прикидывая как бы отвязаться от бывшего жениха, не вмешивая Роберта.

Сейчас, когда она только забыла все тревоги и купалась в лучах своего персонального солнца, дикий зверь внутри нее вновь поднял голову.

— Я позвоню тебе утром, мам.

— Ты не одна?

— Да.

Роберт ни о чем ее не спрашивал, а она не спешила делиться переживаниями. Когда вышли вновь к брошенной машине, Юля провела рукой над испачканным дорожной грязью и сосновыми иголками капотом.

— Ничего, мой хороший, скоро намою тебя, и будешь сиять как новый.

Роберт присел около нее на корточки и, зарылся руками в волосы. Для Юли было в диковинку делиться с кем-то своими проблемами, и она тянула до последнего, понимая, что ссора с Сергеем сама не рассосется уже. И поговорить, как минимум, с ним придется.

— Джу, — Роберт пружинисто поднялся, — я правильно понял, что у нас назревают проблемы с бывшим женихом?

— Похоже, что да, — Юля больше переживала, что Роберт в курсе ее незадавшегося замужества, — но я все решу.

— Дорогая, — Роберт положил ей руки на плечи, — я уже понял, что ты девушка решительная. Поэтому я хочу, чтобы между нами все было предельно ясно. ы с отцом весьма состоятельные люди и всегда на виду. Помимо основной профессии, занимаемся благотворительностью. Это часть нашей жизни. Хорошая репутация — залог большого доверия, которое оказывают нам во многих странах. Ты даже не представляешь, какие открываются двери с легкой руки Эдварда Фаррелла. К примеру, если будет нужно, ты глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в Лондоне. Без проволочек. Так вот, все что происходит с тобой должно быть в поле моего зрения. Это очень важно! Иначе я не смогу вовремя среагировать.

— Да разберусь я с ним, Роберт! Хотя быть может и кажусь на первый взгляд трепетной бабочкой…

— Какая ты к черту бабочка! — перебил Роберт и витиевато взмахнул рукой. — В древности люди восхищались бабочкой как символом просветления души. А это как раз то, к чему ты еще не пришла. Я думаю, что проблема в том, что ты перестала доверять людям вообще. Давай вспомним уговор и сделаем для меня исключение. Уясни раз и навсегда: ничего и никогда не скрывай от меня, сколь ужасна бы ни была твоя проблема. Наша жизнь и так протекает в бешеном ритме, давай не усложнять ее и вместе решать проблемы по мере их поступления.

— Роберт, я, честно, не знаю, чего ждать от Сергея! Будет день, будет пища.

— Может, мне одному заехать к твоим родителям и забрать документы? А потом я увезу тебя в Лондон. У него что, есть какой-нибудь компромат на тебя? Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

— Компромата нет, это точно. И в то утро, я надеюсь, мы оба поняли, что не подходим друг другу. Невеста сбежала за день до свадьбы, ему радоваться нужно, а то мучился бы потом.

— То есть, если ты пропадешь за день до свадьбы, мне лучше не искать тебя? — он удивленно поднял брови.

— Еще недавно речь об алтаре не шла.

— Я образно говорю.

— Ради такого события я вырвусь даже из преисподней, — Юля подняла голову и коснулась губами его щеки. — Научись мне тоже доверять.

Роберт крепко обнял ее.

— Успокойся, любимая, я верю тебе. Все будет хорошо. Вместе мы сила и со всеми проблемами разберемся с легкостью. Поехали.

— Поехали, — прошептала она.

Роберт привел Юлю в уже знакомую ей комнату и по телефону договорился с домработницей, чтобы им накрыли стол в гостиной.

— Подожди секундочку, — он коснулся губами ее щеки и вышел.

Юля стянула резинку с волос, и они мягким шелком рассыпались по ее плечам; прошла к окну, отдернула шторы и приоткрыла раму. В комнату проникли сумерки и легкое дуновение ветра с залива. Юля выключила большой свет, дернула за веревочку бра над кроватью и опустилась в кресло. «Какой мрачной показалась мне эта комната, когда я первый раз очнулась здесь, — она скинула туфли и с удовольствием вытянула ноги, занемевшие от долгой поездки в машине, — а сейчас, кажется, будто нет уютнее места, несмотря на простоту этой холостяцкой берлоги. А может мне хорошо везде, где есть мой львенок».

Роберт принес ее выстиранную одежду и сумку.

— Узнаешь? — он аккуратно повесил на стул джинсы и рубашку.

— Да, — Юля вздрогнула, жуткие раскаты грома, и треск падающих деревьев всплыли в памяти.

— А это? — он протянул на ладони подарок Сергея — кольцо, подаренное в день помолвки.

Только сейчас Юля вспомнила, как стянула его с пальца и забыла на полочке в ванной.

— Глаза бы мои его не видели.

«Черт бы побрал этого козла! Но почему так напряжен львенок? Что не так?» — она сжала руки в кулак.

— Нам нужно серьезно поговорить, — Роберт прошелся по комнате.

Он хмурил брови и недовольно поджал губы. «Господи, да что не так?» — Юля поднялась с кресла, небо во рту занемело, в ушах зазвонили колокола, и тело повело в сторону. Рисунок на обоях поплыл у нее перед глазами. Сквозь пелену уходящего сознания она ощутила крепкие мужские руки.

Роберт перенес ее на кровать, и Юля со стоном отвернулась к стене.

— Детка, что с тобой?

— Нехорошо.

— Я мигом, — он встал, открыл окно нараспашку и выбежал из комнаты.

«Неужели мне стало страшно кого-то потерять? Мама дорогая, да я втюрилась по самое не балуйся».

Роберт вернулся, присел около Юли и сунул ей под нос ватку, пропитанную нашатырным спиртом.

— Уфф, — хватая ртом воздух, она убрала его руку от лица, — забористая вещь.

— Чего так испугалась?

— Не знаю, просто как-то все в кучу. Воспоминания, кольцо это проклятое, и вдруг ты так внезапно и так серьезно… Видно, сильно меня шандарахнуло в лесу, чуть что падаю без сознания как кисейная барышня. Прости, что напугала тебя, — Юля погладила его по безупречно выбритой щеке.

— Ты прости меня. Руки-то какие ледяные! Я сварю кофе, — Роберт нежно растер ей пальцы. Она готова была замурлыкать от удовольствия.

— Было бы здорово.

Он еще раз посмотрел на нее встревоженно:

— Только не вставай, я принесу сюда чашки.

Юля кивнула, прикрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон. Она в длинном узком шелковом платье плыла без весел на белой лодке по заливу. Роберт с берега махал рукой, но ее все больше течением относило к линии горизонта. Тогда Юля бросилась в воду и поплыла к суше. Юбка сначала стесняла движения, но вот ноги ее загорелись огнем и превратились в чешуйчатый русалочий хвост.

Юля проснулась от звука шагов и села на постели. Роберт поставил ей на колени небольшой поднос. Между розеток с джемом и домашней выпечкой дымились и благоухали волшебным ароматом две маленькие пузатые чашечки с кофе.

— Не иначе как небеса назначили тебя моим личным ангелом, — Юля отпила глоток и отломила кусочек медового бисквита со сметанным кремом.

— Я не ангел, поверь, ты в этом убедишься не раз, — Роберт с аппетитом принялся за пирожное. — Отец в этой роли выглядит гораздо убедительнее.

— О чем ты хотел серьезно поговорить?

— Я? О природных катаклизмах. Ты интересуешься проблемами экологии?

Юля стукнула его по руке.

— Хватит, львенок!

Он допил кофе, отставил чашку и сел по-турецки.

— Львенок? Так вот в чем дело! То есть до льва мне предстоит дорасти в глазах твоего внутреннего зверя. Я понял.

Юля не стала опровергать его слова.

— Почему ты бросила медицинский?

— Если ты спросишь меня, зачем туда пошла, я не отвечу, — уклончиво ответила она.

— А отец уже озадачился приобщить тебя к врачебному делу.

— Мне будет сложно сказать мистеру Фарреллу «нет».

— Тогда придется отправляться в Лондоне в колледж.

Юля испугалась не на шутку, и Роберт довольно расхохотался.

— Ладно, не бойся. Разберемся. А кем ты работала до нашей встречи?

— Менеджером, продавала медицинские препараты.

— Ты занимаешься продажами? — он убрал поднос на стол и прилег на кровать. — Ты и продажи — забавно. И тебе нравится?

— Издеваешься? Нет, конечно. Любить продажи могут только мазохисты. Когда-то поступала в театральный, но не прошла. Не так-то просто изменить жизнь.

— Но ведь ты смогла? — не унимался Роберт.

«И не однажды! Боже, какой ты зануда порой бываешь?» — Юля прилегла набок рядом с ним.

— Не всем так везет. Если бы ты не нашел меня…

— Но я нашел, и ты тоже шла мне навстречу.

— Per aspera ad astra[1]! — Она украдкой посмотрела на часы. Маленькая стрелка указывала на девять. «Когда там чертов ужин приготовят?» — Через тернии к звездам.

— А по другому цели не добьешься. Важно, только чтобы рядом с тобой оказался тот, кто разделит тернии.

— Ну какие у меня тернии, это твоя жизнь полна событий, — еще раз закинула Юля удочку, чтобы сместить полюс разговора на собеседника.

Роберт вроде как заглотил наживку, лег на спину и, просунув Юле руку под голову, переключился на себя:

— Моя жизнь, возможно, более богата на приключения, но она пуста. Была пуста.

— А ты когда-нибудь влюблялся?

— Мы обещали говорить друг другу правду и ничего кроме правды. Изволь, хотя может я расскажу о себе не самые лучшие вещи и разрушу в твоем редставлении образ прекрасного принца… Но может так тебе будет проще поведать мне о себе.

Юля разглядывала ладонь, пытаясь вспомнить что-нибудь из хиромантии — линии жизни и любви. От последней фразы Роберта ее бросило в жар, но она не выдала себя. «Лучше б я его спросила о работе. Откровенность за откровенность — хуже игры не придумаешь». Он сильнее обнял Юлю и продолжил:

— Да, случались увлечения — я все-таки живой человек, а мы живем в эпоху вседозволенности. От невинности меня отделяет далеко не одна ночь с женщиной, ведь мне скоро тридцать. Но романы мои никогда не затягивались. Знаешь, раньше все это напоминало игру в гольф, и я себя ощущал опытным игроком. Большинство интрижек произошло во время учебы в Оксфорде, но каждый год домой на каникулы я уходил свободным от обязательств. Всегда жаждал независимости, и расставание с очередной девчонкой меня окрыляло. Родители поначалу считали меня нелюдимым, а я просто уставал от нескончаемой карусели студенческих оргий и приезжал в Фаррелл-Холл отдохнуть в тишине. После университета я работал военным репортером, ездил по свету, узнавал жизнь с не самой приятной стороны, и мне опостылели случайные отношения. А кроме них у меня ничего не выходило: цветы, конфеты, секс чуть ли не на первом свидании, месяц, второй… ну третий… а затем: «Прости дорогая, судьба разлучает нас, но в моем сердце ты останешься навсегда!» Слабым оправданием мне может послужить лишь то, что я в начале отношений ставил женщину перед фактом: путь из моей постели не лежит к алтарю. Настоящей любви я не искал, возможно, подсознательно ждал именно тебя.

Роберт склонился над Юлей:

— А сколько у тебя было мужчин?

— Могу я пока не отвечать на этот вопрос?

Он шутливо нахмурил брови:

— О Господи! Что за тайны? Неужели много? Десять? Сто?

Юля рассмеялась.

— Если сто, я бы выбрала более оплачиваемую профессию и не заморачивалась с продажами чего-то другого.

— Ты о проституции? В браке она встречается чаще, чем в жизни. Обычные шлюхи честнее замужних чванливых матрон. Не приемлю брака без любви — вот где торговля собой!

Юля покраснела и отвела взгляд в сторону.

— Контрольный выстрел в голову можешь не делать, — пробормотала она.

— Джулия, брось, ты еще даже не была замужем.

— Но чуть не вышла. Без любви. Слушай, к чему все эти разговоры?

— Я просто пытаюсь понять, почему ты так тщательно прикрываешься щитом серой мыши. Менеджер, продажи. Саня мне рассказал, какой ты была уже в семнадцать лет!

— Он-то что может знать обо мне? — ляпнула Юля и прикусила язык.

Роберт с интересом взглянул на нее, и ямочки выступили на его щеках.

— Ну, например, о твоем участии в конкурсе красоты и скандале со спонсорами, о том, как они с Самураем отбивали тебя у бандитов…

— А, это… Ну, было и было.

— И все же меня интересует, что сталось с девочкой Юлей после расставания с Саней?

Она села, обхватив колени.

— В то утро я бросилась с моста в Неву. Меня спас человек очень похожий на твоего отца, и началась моя новая жизнь. Будешь смеяться, он тоже не был русским. Парадокс, но с иностранцами я нахожу проще общий язык. Конни — удивительный человек и многому научил меня. За два года, что мы вместе работали, я узнала достаточно о человеческой сущности, о том, как пробудить алчность в людях и как их обмануть. Мужчин я ненавидела и несколько лет с откровенным наслаждением мстила Сане в их лице. Только не подумай, что я спала с ними! Внутри меня царил ад! В восемнадцать лет я обладала смазливой мордашкой, обалденной фигурой и полным отсутствием тормозов, но не в плане секса.

— А что тот человек? Он был намного тебя старше?

— На двадцать пять лет. Конни сделал мне предложение, я отказала, и он вернулся в Германию один. Мы скорее были партнерами.

— И у него ты тоже работала менеджером?

— Да, в том числе. Все, Роб, прошу тебя, давай прекратим этот разговор! Ты и так достаточно много узнал обо мне за последние дни.

— Спасибо за откровенность. Теперь понятно, почему тебя как магнитом тянуло поначалу к моему отцу. Я даже начал переживать. — Роберт сел и коснулся губами Юлиного плеча, — Доверься мне, и я смогу поселить в тебе рай. А теперь надень платье и продолжим разговор за ужином. Через пятнадцать минут я зайду за тобой.

[1] Per aspera ad astra (лат.) — Через тернии к звездам.

Глава 9

Роберт поправил галстук, достал из кармана две бархатные коробки, открыл одну из них и взглянул на кольцо с переплетающимися дорожками бриллиантов и сапфиров.

«Сегодня ты скажешь мне «да», Джу. Распустишь шелковистые волосы, снимешь платье и станешь моей. Но как начать?» Я окончательно свихнулся: только впервые увидел, сразу понял — ты и есть та единственная, девушка-мечта, мое сумасшедшее сновидение. Когда ты очнулась и произнесла первое слово, то превратилась в реальность». Нет! Что-то подобное я ей уже говорил… Или так: «В затхлом болоте растленной Англии уже просто невозможно встретить такую девушку. В тебе есть утонченность, что сегодня редкость. Если говорить о твоей красоте, то на ум идут слова: ускользающая, неуловимая, редкостная… Когда ты идешь рядом, все мужчины от зависти зеленеют на глазах. Я готов к этому привыкнуть. Да, кстати, выходи за меня замуж…» Бред! Пойду напролом», — он распихал шкатулки по карманам, посмотрел на часы и, глубоко вздохнув, вышел из комнаты.

***

Из ванной доносилось негромкое пение, и Роберт постучал.

— Открыто входи.

Он вошел и встал у Юли за спиной. Ее близость будоражила его воображение: "Чертовы условности, я хочу прямо сейчас содрать с нее всю одежду и взять, не сходя с места". Он тяжело сглотнул и помог ей закрепить в волосах последнюю шпильку, украшенную стразами.

— Хотел увидеть тебя сегодня именно в этом платье, — он провел пальцами по ее открытой спине. «Вернее, без него», — кровь прилила к голове. Желание повторить это же движение губами разъедало его. — Тебе невероятно идет индиго.

Юля прислонилась к нему.

— Закрой глаза, — его сердце усиленно забилось, откликаясь на тепло женского тела.

Она закрыла.

— Не подглядывай!

Роберт достал одну из шкатулок и поставил открытой на полку перед Юлей. Ему хотелось баловать ее, делать подарки — серьги он купил в комплект к кольцу, но не удержался и вытащил раньше положенного часа.

— Смотри и не говори мне «нет»!

— Какая красота! — восхитилась Юля. — Ты все-таки пират, и у тебя пещера сокровищ.

Роберт рассмеялся.

— А в качестве принца я тебя уже не устраиваю?

— Ты устраиваешь меня в любом качестве, — Юля надела серьги и повернулась к нему. — Я готова.

— Не угодно ли пройти в обеденный зал? — пригласил Роберт жестом. — Прошу вас, принцесса!

— С удовольствием, ваше высочество! — она сделала легкий реверанс.

Страницы: «« « 345678910 » ... »»