Сновидец. Мистер Невозможность Стивотер Мэгги
– Не забудь о своем обещании, – сказал он. – И не называй моего брата этим словом.
Шесть. Именно столько сценариев развития событий прокрутила в голове Фарух-Лейн, разглядывая Парк Драйв на различных спутниковых картах. Адрес указывал на розовый сад в «Изумрудном ожерелье» – череде парков, опоясывающих Бостон. Не самое удачное место для нападения. Прямо в центре города. Напротив болота, давшего название району Фенуэй. В окружении деревьев, которые давали информацию Брайду.
Однако Лилиана считала, что Фарух-Лейн нужно лишь достаточно времени, чтобы вытащить меч Джордан Хеннесси.
– Я тебе верю, – ответила Фарух-Лейн Лилиане.
Один взмах меча, одна секунда, одна смерть. Когда настанет время, она сможет убить, думала Кармен. Чтобы спасти мир. В конце концов, она много раз стояла рядом и помогала Модераторам убивать. Она не могла стереть это, но могла придать этому смысл. Один человек, один Зет. Один меч. Она сможет.
Не двадцать три человека. Только один.
– Все будет хорошо, – мягко сказала Лилиана.
– Что было в твоем видении? – спросила Фарух-Лейн. – Что я делала? Где это происходило?
– Все будет хорошо, – повторила Лилиана.
Пять минут. Ровно через столько Фарух-Лейн нашли Модераторы, когда она добралась до розового сада Джеймса П. Келлехера.
– Думала, мы не следили за тобой, Кармен? – разочарованно пробурчал Лок. Трудно было сказать, что конкретно его разочаровало: то, что она работала без них, или то, что не заметала следы. Он держал в руках два стакана с кофе навынос из кафе, в котором она встречалась с Дикланом, и взгляд Фарух-Лейн, казалось, приклеился к ним. Она была осторожна. Она была уверена, что была осторожна.
– Выследить тебя гораздо проще, чем Зета в невидимой машине. Знаешь, почему? Ты соблюдаешь законы.
– У меня есть план, – сказала Фарух-Лейн. – Мы служим одной цели.
Лок бросил тяжелый взгляд на меч Хеннесси. Клинок был надежно спрятан в наплечных ножнах, но его принадлежность не оставляла сомнений, надпись на рукояти кричала: «Из хаоса».
– И ты думаешь, что сможешь воплотить свой ковбойский план в жизнь? Я уважаю проделанный тобой труд, Кармен, но мы не можем рисковать, позволяя тебе это сделать. Мы возьмем все на себя. Команда в сборе. Спасибо за помощь.
– Я дала обещание убить только Брайда, – в отчаянии проговорила Фарух-Лейн. – И я намерена его сдержать.
– Ради этого ты рискнула бы миром?
– Я должна сдержать обещание, – повторила Фарух-Лейн. – Позволь мне. Пожалуйста.
– Как насчет того, – предложил Лок, – чтобы мы помогли тебе выполнить обещание? Как ты и сказала. У нас общая цель, и в любом случае тебе не помешают несколько лишних пар глаз.
Не то чтобы у нее остался выбор. Время истекало. Она была в меньшинстве.
У нас общая цель. Однако только Фарух-Лейн из прошлого поверила бы в это. Настоящая Кармен сомневалась. Будущая – пока неясно.
– Согласна, – ответила Фарух-Лейн.
Она пересказала им свой план. Это была поспешная схема, выстроенная на основе довольно скудной информации. Адрес и время, предоставленные Дикланом. Описание Лилианой своего видения. И понимание Фарух-Лейн, на что способен меч Хеннесси, если пустить его в дело без страха и сомнений.
План был прост. В центре розового сада располагался небольшой фонтан, чуть более метра глубиной. Настолько далеко от больших деревьев, насколько только можно надеяться в городе; не существовало ни одного доказательства, что Брайд мог получать информацию от розовых кустов. Кармен Фарух-Лейн собиралась залезть в фонтан, лечь в почти замерзшую воду и дышать, делая глотки воздуха через соломинку, которая выходила на поверхность. Она должна будет ждать, оставаясь в воде нечеловеческой температуры, пока Модераторы не пришлют сообщение, что Зеты прибыли в сад. Затем девушка, как ангел мщения, выпрыгнет из воды и одним ударом лунного меча Хеннесси убьет Брайда.
Ее телефон мог выдержать лишь час использования под водой, но холод все равно убил бы ее раньше.
– Значит, это ты видела? – снова спросила она Лилиану.
– Все будет хорошо, Кармен.
Все будет хорошо.
Ей было не по себе, когда она лежала на дне фонтана. Стараясь унять дрожь в руке, крепко сжимая дыхательную трубку в холодных губах. Она сосредоточилась на черном перышке, плавающем на поверхности воды над ней.
Она ждала, чтобы убить. Ждала, чтобы убить. Ждала, чтобы убить. Ей не стоило думать о нем как о человеке. Как о живом. Всего лишь дерево, которое нужно срубить.
Однако деревья были на его стороне, а это означало, что у них тоже есть чувства. Ничто уже не казалось простым.
Она была как это перышко. То самое перышко.
Телефон загудел. Зеты здесь.
Четыре секунды потребовалось Кармен, прежде чем она смогла пошевелить своим заледеневшим телом. Она вынырнула из воды, замахиваясь сияющим мечом.
Лезвие прошло в нескольких сантиметрах от Брайда.
Ворон Ронана Линча пронзительно закаркал в воздухе.
Брайд встретился с ней взглядом.
Это было ошибкой. С самого начала было ошибкой. Все должно было произойти мгновенно, иначе план не сработает. Она не могла с ними сражаться. То, что выходило за рамки одного удара, означало неприятности, а неприятности, в свою очередь, означали, что она уже не могла гарантировать, что сдержит обещание.
Ронан мгновенно обнажил солнечный меч, но Брайд выхватил у него рукоять.
– Уходите отсюда! – рявкнул Брайд. – Ты знаешь, что делать!
Фарух-Лейн не успела посмотреть, повиновался ли Ронан, потому что Брайд, подняв «Превращены в кошмары», набросился на нее. Завязался бой.
Они сражались.
Розовый сад заливало потусторонним сиянием оружия.
Руки Фарух-Лейн так замерзли, что она едва чувствовала рукоять, но ей казалось, что меч молча ее подбадривает. Даже когда ее пальцы слишком занемели, чтобы направлять его, клинок сам выбирал для себя наиболее эффективную траекторию. Однако меч Брайда тоже желал победы своему хозяину, и поэтому битва продолжалась. Неважно, что ни Фарух-Лейн, ни Брайд не владели оружем профессионально. Эти мечи были созданы для боя, и они продолжат сражаться, а Фарух-Лейн и Брайд использовать их.
Кусты роз оказались искромсаны.
Каменные вазоны расколоты.
Прутья решеток торчали во все стороны, как раскрытые грудные клетки.
Но ни лезвие солнечного огня, ни лезвие звездного света не получили ни царапины.
Кармен оказалась права, когда предположила, что солнечный меч был единственным достойным противником для «Из хаоса».
Мимоходом она осознавала, что за пределами яркого сияния клинков Модераторы и Зеты также вели битву. Прозвучали выстрелы. Яростный свет мечей согревал продрогшее тело Фарух-Лейн, а клинок отражал пули, разрезая их так же легко, как и все остальное.
Пули!
Она нарушила свое обещание.
Диклан Линч пришел к ней, попросил о помощи и получил ее слово. Она действительно верила в это, когда обещала ему, что Ронана не тронут. Модераторы уничтожали Зетов, а теперь собирались уничтожить и ее репутацию.
Это казалось самым невыносимым по сравнению со всем произошедшим до этого момента. Она дала слово.
– Мне нужен только ты, – крикнула Фарух-Лейн Брайду, когда их мечи снова скрестились. – Если ты действительно хочешь, чтобы остальные смогли выбраться, ты сдашься. Мы знаем, что дело только в тебе. Я знаю, что только в тебе.
– Ты не знаешь ничего, тебе лишь кажется, что знаешь, Кармен Фарух-Лейн, – ответил Брайд.
– Не смей играть со мной в свои игры разума! – выкрикнула она.
– Я не играю в игры, – сказал Брайд. – Просто убавляю громкость бессмысленных вещей.
Внезапно ее атаковали сзади.
Резкий удар пришелся в середину позвоночника, заставив ноги подогнуться. С этим уже не поспорить. Она опустилась на колени, а потом упала лицом вниз. Гравий обжег губы. Кармен почувствовала, как победоносный меч выскользнул из руки. Ощутила, как меркнет зрение.
Она осознала, что все идет не так.
Звук выстрелов раздавался, как стук кастаньет за спиной танцора.
Послышался крик.
Она доверяла Лилиане. Все должно было быть хорошо.
Трое Зетов вырвались из розового сада.
Они ушли пешком; им пришлось. Ведь присненный ховерборд кто-то из них разбил о спину Фарух-Лейн. Вот почему горел ее позвоночник, поэтому она все еще чувствовала пронизывающую боль, простреливающую до шеи и кончиков пальцев. Вот почему меч Хеннесси выжег сухую траву в нескольких дюймах рядом, пока она осторожно садилась.
Вот почему Брайду удалось скрыться.
До нее долетали крики, звуки выстрелов, вой сирен, какофония звуков удалялась все дальше и дальше. Все пошло не так. Абсолютно все. Одним махом Модераторы спугнули Зетов и заставили ее нарушить слово. Диклан Линч поверил ей. Она поверила Лилиане. Она поверила в себя.
Однако самой глубокой раной оказалась та, причину которой она даже не понимала.
Голос Брайда в ее голове произнес: «Ты не знаешь ничего, тебе лишь кажется, что знаешь».
Просто слова. Слова Зета. Тогда почему ей хотелось плакать?
Лилиана склонилась к ней, чтобы помочь подняться.
– Все будет хорошо, – сказала она.
Двое остались в розовом саду. Фарух-Лейн подняла меч Хеннесси и вложила его в ножны. Трава под ним обгорела, превратившись в пепел. Сад напоминал руины. Истерзанные старинные кусты роз. Уничтоженная гравийная дорожка. Капли крови, оставленные кем-то, изуродовали фонтан.
Своим появлением они разрушили это место.
Модераторы испарились, пустившись в погоню за Зетами, однако Фарух-Лейн была уверена, что это бессмыслено. Брайд все равно сбежит. В ту же секунду, как первый взмах ее меча не достиг цели, он понял, что скроется. Кармен знала это.
– Я доверилась тебе, – сказала она Провидице.
Лилиана жестом велела Фарух-Лейн обернуться.
Один силуэт незаметно проскользнул обратно в розовый сад.
Гордая линия плеч, вздернутый подбородок. Энергичная походка, или скорее величавая поступь. И пристальный горящий взгляд. Однако форма рта противоречила остальным чертам. Было в выражении ее лица что-то скорбное. Уязвимость.
Джордан Хеннесси.
– У тебя мой меч, – сказала она, останавливаясь среди раскуроченных кустов роз.
Фарух-Лейн осторожно загородила собой Лилиану. Девушка предостерегающе положила руку на рукоять. Сердце снова учащенно забилось; кто знает, какие смертельные грезы мог приснить этот Зет?
– Я не хочу драться. Мы пришли не за тобой.
– Знаю. Это я пришла к тебе. – Хеннесси устроила целое представление, вывернув карманы и продемонстрировав подклад своей кожаной куртки. А затем вытянула руки в обе стороны, показывая, что безоружна. – Я сдаюсь. Вот как выглядит, когда я сдаюсь.
– Откуда мне знать, что это не ловушка? – спросила Фарух-Лейн.
– Жизнь сама по себе ловушка, – ответила Хеннесси мрачновато-веселым тоном.
Лилиана вышла из-за спины Фарух-Лейн, ее лицо оставалось спокойным и совсем не удивленным, и тогда Кармен поняла, что Лилиана знала, что именно так все и произойдет. Она видела это в своем пророчестве. Этот момент. А не Фарух-Лейн, сцепившуюся с Брайдом. Лилиана позволила ей забраться в ледяную воду, зная, что остановить Брайда все равно не удастся. Она понимала, насколько нелеп ее план, но дала шанс всему идти своим чередом.
Дело было не в убийстве Брайда, а в обретении этого Зета, ровно на одного Зета больше, чем удавалось какому-либо плану до этого.
Сработал бы он так же, если бы Фарух-Лейн с самого начала знала обо всем?
Доверие – вещь непростая.
– Все в порядке, – сказала Лилиана Хеннесси. Провидица направилась прямиком к ней, словно та не являлась одним из трех самых опасных Зетов в стране, и с такой теплотой сжала ее руку, что Хеннесси растерянно уставилась в ответ. – Наконец-то мы нашли друг друга.
33
Вспышка зажженной спички. Плавление пластмассы. Тление бумаги. Горящее топливо. Что угодно может загореться, если ударить достаточно сильно, чтобы атомы кислорода вонзились в самый центр.
Сердце Ронана сгорело.
– Я поведу, – сказал Брайд. – Ты не в лучшей форме.
Он был прав.
По мере того как очертания Бостона становились все меньше в зеркале заднего вида невидимой машины, Ронан продолжал моргать, пытаясь обрести ясность, но она так и не приходила. Или, может, ситуация и без того была слишком очевидна. Каждый уличный фонарь, каждое опавшее дерево, каждый рекламный щит впечатались в его сознание, он видел каждую деталь, но не мог сосредоточиться ни на одной из них. Парень сидел, напряженно выпрямившись на пассажирском сиденье, его нога чуть подрагивала. Если бы он был за рулем, то вдавил бы педаль газа до упора и проверил, сколько лошадиных сил он приснил в этой колымаге. Если бы он оказался за рулем, то впечатал бы эту машину во что-нибудь и понаблюдал, как она тоже сгорит.
Последние десять минут его телефон не переставал звонить.
Разозлившись, он швырнул его на приборную панель. Гаджет отскочил от лобового стекла, скользнул по приборной панели и упал в ноги Брайду.
Только один человек знал, где они будут.
Только один.
Диклан.
Брайд молча наклонился, не глядя поднял телефон и бросил его в ладонь Ронана.
Сколько минут Диклан выждал, прежде чем выдать его Модераторам? А может, он сделал это еще до того, как связался с ним в доме Алданы-Леон? Пока Ронан проводил время с маленькими сновидцами, чьи жизни он спас, Диклан строил планы с Модами. Спокойно приведя брата прямо к ним в руки. Зная, что Ронан всегда откликнется, если он позовет.
– Либо поговори с ним, либо заставь замолчать, – сказал Брайд. – Прими решение.
Ронан поднес телефон к уху и принял звонок.
– Да?
– Слава богу, – ответил Диклан. – Где ты?
– Как будто я рискну еще раз тебе сказать. Блин, придурок, ты все испортил. Это слишком низко даже для тебя. Тебе заплатили тридцать сребреников, или ты попросил пересчитать сумму с учетом инфляции?
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Хотел бы я, чтобы это было правдой. Молю Бога, чтобы это было так. Ты единственный, кто знал, где мы будем. Черт! Вечно ты суетишься. Болтаешь то тут, то там. Ты как торговец прошлогодним снегом.
– Эй, сейчас… – начал Диклан.
– Тебя волнует лишь, как уберечь Мэтью. И следовательно, сохранить в своей жизни все как есть. Ты преспокойно наблюдаешь, как мир все сильней и сильней затягивает нам гайки, и все, что от тебя требовалось, просто не путаться у меня под ногами. Я никогда не просил ни о чем другом. Просто, черт возьми, уйди с моей дороги.
– Я не пытался тебя остановить.
Ронан выглянул в окно, однако теперь все было совершенно иначе; его глаза вообще ничего не замечали. Перед его взором снова и снова возникал розовый сад. Как он столкнулся не с Мэтью, идущим к нему вдоль шпалер, а с женщиной, налетевшей на них с украденным у Хеннесси мечом в руке.
– Неужели ты готов был рискнуть, зная, что меня тоже могут убить?
– Я сделал это ради тебя.
Ронан засмеялся. Он хохотал, хохотал и хохотал. Это было не смешно. Совсем не смешно.
– Я должен был попытаться оградить тебя от него, – произнес Диклан, когда брат наконец замолчал. – Риск того стоил, если бы мне удалось убрать его подальше от тебя. – Ронан не ответил, и Диклан невозмутимо продолжил: – Они не поймали его, само собой.
Выражение лица Брайда, сидящего за рулем, не изменилось. Он не казался ни сердитым, ни удивленным. Мужчина, знал, что его сдал Диклан, но не сказал против него ни слова. Он вообще мало что говорил с тех пор, как они сбежали.
– Ты все еще с ним, – сказал Диклан. Это был не вопрос. – Вы покинули город.
Ронан знал, когда молчание – злейший враг, и понимал, что сейчас как раз такой момент. Он позволил Диклану озвучить правду.
Прошла почти минута, Ронан уже почти уверился, что брат повесил трубку, но отказывался спросить: «Ты еще здесь?» Наконец, раздался голос Диклана:
– Он опасен, Ронан. Те люди не ошибаются насчет него. Я знаю, что ты не такой. Знаю, что ты не стал бы убивать людей. Знаю, что ты заботишься о своем будущем. О Мэтью. Об Адаме. О… – Ронан повесил трубку.
В течение нескольких долгих минут в машине царила тишина. Мысли Ронана снова вернулись к розовому саду. На этот раз не в начало истории, а в конец. Им с Брайдом удалось сбежать, а вот Хеннесси нет.
– Ты сделаешь это или нет? – тихо спросил Брайд. – Решай.
Ронан не был уверен, как он догадался, однако мужчина не ошибся. Размышляя в поисках ответа, он потер пальцем ухо рядом с телефоном, а затем велел присненной вещице набрать еще один номер.
Время пришло.
– Ронан? – удивился Адам. На дисплее его телефона наверняка высветилась полная чепуха, однако парень мгновенно взял трубку.
– Почему ты не ответил на сообщение?
– Сообщение… не ответил? Ты не звонил. Неделями.
– И все же, почему ты не ответил?
На том конце провода стало тихо. Почти. Где бы сейчас ни находился Адам, он, кажется, переместился; послышался звук закрывающейся двери.
– Я был за рулем мотоцикла. А потом сдавал экзамен. Потом, не знаю, наверное, заснул. Не помню. Я как мог старался выкроить время, чтобы повидаться с тобой. Ненадолго, но все же. И я ответил на сообщение. Откуда я мог знать, что ты выбросишь телефон? Ты не звонил мне, Ронан.
Его акцент пропал. Ронан словно разговаривал с незнакомцем. Он думал, все выйдет иначе. А может, и нет. Он уже не знал. Огонь все еще тлел в груди, пронизывая его насквозь, до кончиков пальцев рук и ног.
– Звоню сейчас.
– Я не понимал, что происходит, – сказал Адам. – Не знал, что ты делаешь, жив ли ты вообще. Не знал, если мы… если это… что…
– Я звоню сейчас, – повторил Ронан. – Мне нужно тебя увидеть.
– Ты в городе? – спросил Адам еще более удивленно, чем когда впервые взял трубку. – О.
Было в этом «о» нечто такое, что Ронану совсем не понравилось. Оно казалось печальным. Не то чтобы Адам грустил, когда говорил это.
Больше походило на то, что это «о» заставит грустить Ронана. Однако он все равно ринулся вперед.
– Можешь помочь нам залечь на дно на пару часов, пока мы выясним, куда подевалась Хеннесси?
Адам ответил не сразу.
– «Мы» – это кто? – спустя мгновение спросил он.
– Я и Брайд. Они… думаю, Хеннесси у них. – Ронан знал, что это ложь. Или, по крайней мере, частичная правда. Брайд не заметил, но Ронан видел. Он видел, как Хеннесси вернулась в сад. И он не стал ее останавливать. Боже, все летело к чертям собачьим.
– Я помогу тебе залечь на дно. – четко произнес Адам. – Тебе, – повторил он на случай, если Ронан не понял.
– Думаешь, я настолько засранец?
– Ронан, его боится Кружево. И я тоже боюсь. Пусть справляется сам.
И тогда Ронан понял, почему это «о» так ему не понравилось. Возможно, подсознательно он знал это и раньше, но сейчас четко понял: Адам знал, что Диклан сдаст сновидцев. Знал, что Модераторы будут поджидать их в розовом саду.
Они оба были в этом замешаны.
Частично Ронан все еще был здесь, в невидимой машине, уносящей его прочь от семьи, однако его мысли блуждали в воспоминании о том, как он, едва не потеряв себя от ночной грязи, свернулся калачиком в Илидорине. В ту первую встречу с Илидорином Брайд пытался предостеречь их по поводу близких, но Ронан и Хеннесси лишь отмахнулись от него. Сновидцы были так уязвлены его презрением к присненным телефонам, но теперь Ронан понял причину. Впрочем, правда оказалась куда хуже, чем предупреждал Брайд. Дело было не только в том, что Диклан и Адам не желали бросать собственные жизни, чтобы присоединиться к нему в его противостоянии. Они решительно стремились вообще прекратить борьбу.
34
Двадцать минут.
Будильник.
Двадцать минут.
Будильник.
Двадцать минут.
Будильник.
Двадцать минут.
Будильник.
Вот на что когда-то была похожа жизнь Хеннесси, и именно к такой жизни она вернулась снова с тех пор, как покинула дом детей-сновидцев.
Она установила таймер на присненный телефон и двадцать минут спустя, когда он срабатывал, опять его переставляла. Приходилось просыпаться на каждый сигнал будильника, чтобы оставаться уверенной, что она не провалится обратно в глубокий сон. Не восьмичасовой сон, прерываемый десятки раз. А десятки снов на протяжении восьми часов.
– Никто не смог бы так выжить, – сказала Кармен Фарух-Лейн. – Или вынести подобное.
Фарух-Лейн оказалась необычайно собранной девушкой, настолько собранной, что определить ее возраст было задачей не из простых. Стоило ей произнести эту фразу, как ее слова показались очевидными. Словно в них был смысл. Как будто ситуация была тщательно отделена от эмоций, всесторонне изучена и признана несостоятельной. Само собой, так жить было невозможно. И конечно, это было невыносимо.
– Не стоило им так легкомысленно относиться к Кружеву, – милым старушечьим голосом сказала Лилиана. – Вежливо попросить его убраться не получиться, все не настолько просто.
Лилиана-Провидица также оказалась необычайно собранной старушкой, настолько собранной, что определить ее возраст тоже было задачей не из простых. И когда она, в свою очередь, произнесла фразу, слова также показались очевидными, хотя с ее утверждением Хеннесси было труднее согласиться. Ронан и Брайд действительно пытались помочь Хеннесси избавиться от Кружева, постоянно твердили ей, чтобы она прекратила за него цепляться.
Чем бы ни было Кружево, в его появлении была и ее вина.
Они видели это, а поэтому знали наверняка.
Однако, похоже, Фарух-Лейн и Лилиана верили во что-то другое.
Трое женщин сидели за столиком в небольшой комнатке с мягкими креслами, пухлыми подушками и книгами о путешествиях на втором этаже замысловатого исторического чайного домика. Над их головами играла музыка. Они были одни. Душевная, успокаивающая атмосфера этого места казалась полной противоположностью всему, что знала Хеннесси на протяжении последних недель. Последних лет. Сюда их привезла Фарух-Лейн с подсказки Лилианы, которая, сидя на пассажирском сиденье машины, воспользовалась ее телефоном и поискала походящее для разговора место. В сравнении с предыдущим путешествием для Хеннесси это был совершенно новый опыт. Так как Брайд и Ронан при поиске места для ночлега не стали бы выбирать, основываясь на «теплой атмосфере» и «бесплатной парковке». Наблюдая за Фарух-Лейн и Лилианой, становилось ясно, что женщины много путешествовали вместе и обе обожают комфорт.
Кроме того, было очевидно, что эти двое влюблены друг в друга.
– Очень жизнеутверждающе, – сказала Хеннесси, расположившаяся на кресле-мешке. – И познавательно, но что дальше? Да, тяжело и невыносимо, но так есть. Каждый раз, когда я сплю, эта угроза продолжает нависать надо мной, а если Брайд и Ронан добьются своего, то я и вовсе не смогу это контролировать.
Лилиана что-то прошептала на ухо Фарух-Лейн, отчего красивое лицо девушки приняло испуганный вид. Они обе посмотрели на Хеннесси.
– Так что, если вы решите меня убить, я пойму, – быстро проговорила Хеннесси. – Я много думала об этом. Если раньше подобный шаг с моей стороны мог быть продиктован эгоизмом в основном из-за девочек, ведь их существование напрямую зависело от меня, то теперь, когда все они мертвы, ну, большинство из них, а судьба мира в моих руках, то… – она развела руками, или, по крайней мере, попыталась это изобразить, учитывая кружку с горячим шоколадом в ее руке. – С моей стороны это абсолютно бескорыстное решение.
– У нас есть идея лучше, – сказала Фарух-Лейн.
Хеннесси прищурилась.
– То есть это ваша общая идея, а не только ее, и она не шепнула вам ее на ухо?
Лилиана мило улыбнулась.
– Я же говорила, она умна.
Деловое выражение лица Фарух-Лейн не дрогнуло.
– Ты сможешь приснить что-то, что ослабит силовую линию?
Хеннесси видела лишь один сон. Кружево. Всегда Кружево. Словно бар, в котором подают единственный сорт пива на разлив. Она уже собиралась отказаться от их идеи, но внезапно в памяти возникли слова, когда-то сказанные Джордан: «Не смей отвергать мои идеи, пока не придумаешь собственную».
Так что она не стала. Вместо этого Хеннесси поудобней устроилась на кресле-мешке и уставилась на парочку перед ней.
– Я не верю, что самоубийство – выход, – произнесла Фарух-Лейн. – Ты тоже важна.
– Мэм, мы едва знакомы, – возразила Хеннесси.
– Ты знаешь, что такое быть Провидцем, Хеннесси? – вмешалась Лилиана. – Я не всегда выгляжу так. Иногда я юная девочка. Порой взрослая женщина. А временами такая, как сейчас. Всякий раз, когда меняется мой возраст, возникает видение будущего, и все звуки, что звучали или прозвучат за это время, с силой вырываются из меня. Эта волна уничтожает всех, кто окажется достаточно близко, чтобы услышать. За годы жизни мне часто встречались и встретятся еще не раз люди, твердившие, что я должна обратить видение внутрь себя. Сделав это, я перестану менять возраст и представлять опасность для окружающих. Но в конечном счете этот метод убьет меня.
– Если я правильно понимаю, поскольку мы сейчас имеем дело с пожилой версией Провидицы, ты выбрала свой вариант, – сказала Хеннесси, – и продолжаешь взрываться?
– Большинство Провидцев погибают совсем юными, – продолжила Лилиана. – Слишком молодыми, чтобы изменить мир. Я все еще здесь не потому, что считаю свою жизнь слишком ценной (хотя действительно так думаю), а потому, что остаться в живых для меня означает больше видений, и чем больше их будет, тем больше будет мой вклад в спасение мира от самого себя. Твоя жизнь тоже важна, Хеннесси, и ее ценность заключена в твоей способности выживать.
– Если получится отключить силовую линию, – сказала Фарух-Лейн, – Зетам, то есть сновидцам, больше не придется умирать. Вы станете не более опасны, чем обычные люди. И сможете навредить или помочь, так же как любой человек.
Девушка быстро поправила себя, но Хеннесси скорее предпочла бы первый термин, который использовала Кармен. Зет. Точно. Ноль. Ничто. Неудачник.
– Тебе необязательно постоянно жить в страхе и боли. В твоих руках шанс остановить это, – сказала Фарух-Лейн.
– Знаю, ты не питаешь к себе теплых чувств, – снова вмешалась Лилиана, ее голос звучал настолько мягко, что Хеннесси вновь ощутила нелепое желание заплакать. Слезы жгли глаза; она их ненавидела. И хотела, чтобы все это прекратилось. Как же сильно она желала, чтобы все это закончилось.
– Поэтому ты можешь отказаться, решив, что недостойна. Но в твоих силах помочь другим. Совершить по-настоящему благородный поступок.
Отключить силовую линию было равнозначно отключить и Джордан.
Фарух-Лейн, казалось, поняла, о чем она задумалась.
– Если наступит конец света, твои грезы погибнут, как и все мы. А так они всего лишь заснут. Необязательно навечно. Смерть – это навсегда.
– Жаль, что ты не умерла, – сказала она Джордан.
– Почему ты всегда так поступаешь? – спросила та в ответ.
Хеннесси почти жалела, что Фарух-Лейн и Лилиана просто ее не убили. Дело не в том, что она хотела умереть. Она не желала жить в ладу с собой.
Читать бесплатно другие книги:
