След черной рыбы Вайнер Георгий

Место «Волги» оказалось под транспарантом:

«ПРОЕЗД В ГРУЗОВОМ ТРЮМЕ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН».

Водитель в армейской «камуфляжке» закрыл машину и по трапу поднялся наверх, и одновременно был закрыт грузовой трюм.

Паром отправлялся.

Громкий гудок оповестил окрестности о том, что морской паром «Советская Нахичевань» уходит в рейс. С мостика послышались команды, зазвонил внутренний телефон. Вахтенные приготовились к подъему трапа.

…Машина с Силовым и дежурным все еще была в дороге. Паром отправлялся буквально у них на глазах.

— Быстрее! Еще быстрее… — понукал Силов шофера.

Они появились, когда трап уже готов был подняться, в самую последнюю минуту взбежали на палубу. Тут только отдышались, поздоровались со старшим помощником, с молодым милиционером, который до этого осматривал машины, въезжавшие в трюм.

А за бортом уже бежали голубые барашки — «Советская Нахичевань» качалась на свежей волне.

— Мы должны срочно осмотреть помещение… — Силов объяснил молоденькому милиционеру, дежурившему на пароме, задачу.

Силов, дежурный Веденеев и милиционер стояли на палубе, мимо них шли пассажиры. Паром был переполнен. Одни плыли на тот берег по службе, другие — по личным делам. Для многих это было просто морское путешествие…

— В первую очередь — каюты, салоны… — втолковывал Силов. — Трюм…

Веденеев не слушал его, дежурного интересовали проходившие по палубе женщины.

Одна из них — с прямо-таки вызывающим экстерьером и длинными ногами, которые прослеживались «от» и «до», неожиданно обернулась, послала Силову ослепительную улыбку:

— Какие проблемы, мальчики?

Это была путана, от которой Силов и Тура бежали в «Интерконтинентале».

Силов был не менее обаятелен:

— Ноу проблем…

— До встречи…

— Кто это? — Веденеев был сражен наповал.

— Стефания Сандрелли, итальянская актриса… Пошли! Начинаем!

В трюме было темно и тихо. Кое-где с шуршанием пробегали огромные судовые крысы.

Внезапно в одной из машин раздался негромкий шум. Через некоторое время он повторился.

Машиной этой была неприметная серая «Волга», которую поставил Смирнов.

Еще через мгновение спинка заднего сиденья внезапно откинулась вперед и из багажника в салон просунулась сумка. За ней пролез человек.

Это был Баларгимов. Он переполз на заднее сиденье, потом привычно занял место водителя и задумался.

Силов повел свою группу — милиционера и Веденеева — к лестнице, ведущей в трюм.

Команда да еще они трое любовались открывавшимся с парома видом на бухту и море.

Паром шел быстро, отбрасывая назад клочки разорванной голубоватой пены, пузырившейся, словно в огромном стиральном корыте.

Играла музыка. Пассажиров салона судовое радио приглашало на музыкальный вечер.

— Наверху его нет… — Силов не давал своим помощникам передыху. — Надо проверить трюм…

— Там же крыс полно! — испугался милиционер.

— Не бойся! Они не съедят тебя у нас на глазах полностью!

Милиционер достал ключи, отпер дверь, ведущую в трюм.

Они вошли, остановились у входа. Над головами и по бокам мерцали давно не мытые, тусклые светильники.

Силов прислушался.

Баларгимов осторожно открыл дверцу, вышел из «Волги».

Все было тихо.

Он поднял лежавшую на сиденье сумку, забросил за плечо. Внизу, под ногами, раздался шорох. Это была крыса. Баларгимов шуганул ее ногой. Осторожно прикрыл дверцу.

Легкий стук, донесшийся из трюма, не прошел незамеченным.

— Стоп! — шепнул Силов.

Его спутники тоже слышали, как хлопнула дверца.

Силов достал пистолет, зарядил, загнал патрон в патронник. Дежурный и милиционер последовали его примеру.

— Вруби свет… — шепнул Силов милиционеру. Тот осторожно вышел.

Баларгимов шел тихо, стараясь держаться менее освещенных мест.

Внезапно вспыхнул мощный свет.

Баларгимов понял, что его ищут, нырнул под автобус.

Осторожно выглянул.

Силов, Веденеев и милиционер двигались в линию вдоль проходов между машинами.

По ближайшему к Баларгимову проходу двигался Веденеев.

Дежурный ступал медленно, почти бесшумно.

Внезапно что-то мягко стукнуло у одной из машин, впереди него.

Дежурный вгляделся. Это была пачка сотенных купюр. Деньги лежали совсем близко.

Веденеев поднял глаза и увидел стоявшего впереди между машинами Баларгимова.

Баларгимов показал ему рукой:

«Пусти… Я пройду…»

Дежурный подобрал деньги, двинулся дальше. За его спиной, прячась между машинами, удалялся Баларгимов. Он обогнул одну машину, другую…

До заветной двери оставалось несколько метров и несколько машин. Первым стоял обихоженный владельцем «Жигуль», снабженный всеми известными «причиндалами» — молдингами, дополнительными фарами, тонированными стеклами…

Баларгимов неосторожно коснулся его — и тут же тишину трюма всколыхнула сигнализация! В «Жигуле» заработало противоугонное устройство.

— Назад! Закрывай дверь… — заорал Силов милиционеру.

Держа пистолет обеими руками перед собой, Силов мгновенно перекрыл проход. Сбоку вынужден был проделать то же самое дежурный.

— Выходи! — крикнул Силов. — Все равно никуда не деться! Нас много! И мы вооружены…

Наступила тишина. А потом из-под машины в проход вылетел пистолет. Он пролетел несколько метров над полом и упал под ноги Силову.

— Не стреляйте! Все! Выхожу…

Из тени между машинами показался Баларгимов…

В каюте Силов с ходу начал допрос задержанного. Тут же находился и Веденеев.

— Значит, арестовываете меня? — спросил Баларгимов. — За эту тварь? За Сейфуллина? За то, что он с пьяных глаз дроби себе меж рогов всадил? И из-за этого вы гнали по морю? Да вы бы позвонили — я б и сам пришел…

— Ты бы пришел, — согласно пропел Силов. — Бегом бы бежал! С того берега, правда? — он вдруг вскинулся. — И мешок денег для этого прихватил?

— Я за машиной поехал. Мой-то «Жигуль» совсем не тянет. Ты-то знаешь, — он обернулся к Веденееву.

Тот поспешно кивнул.

— А там они есть! Навалом… — Баларгимов держался спокойно. — А посадить вы меня все равно не посадите… Я чист!

— Конечно! — поддразнил Силов. — Да у тебя одних моторов не меньше, чем на флотилию!

— В хозяйстве все пригодится… Мой отец и дед здесь ловили рыбу. Нас браконьерами начальство сделало! Посчитай, сколько я должен поймать, чтобы от начальства отмазаться… И чтобы мне осталось! А еще родственникам надо помочь. Мой брат ушел из семьи! Учитель! Бросил жену с детьми! А кто же их содержал? На какие деньги? Я их на ноги поставил!

— Умара Кулиева, что ли? — спросил Силов.

— И Умара. Так что… Ничего вы мне не пришьете!

— А пистолет? — спросил дежурный.

— А ты видел его у меня? — поинтересовался Баларгимов. — Нет? Вот и все… Может, кто-то и выбросил пистолет. Да не я!

— А для чего другой стал бы выбрасывать? — спросил дежурный.

— Чтоб не били! Вы же все очень сразу нервными становитесь, если кто-то — не мент — вдруг с оружием… — Он обернулся к Силову. — Начальник! Могу я заказать для нас для всех ужин? Со вчерашнего вечера не ел ничего. И папиросы кончились…

Силов насмешливо следил за ним. Баларгимов уже обернулся к дежурному:

— Слетай в ресторан. Скажи шеф-повару — Садык Баларгимов здесь… Пусть постарается… Полный обед. Закуска, овощи…

— А деньги? — спросил дежурный.

— Ты поищи у себя. Может, найдешь? Потом рассчитаемся…

— Ладно, — прервал Силов. Он уже не смеялся… — Сиди! Перебьешься!.. Веденеев! Вызывай Восточно-Каспийск! Организуй разговор с Саматовым!

Тура разговаривал с паромом из дежурки. Вокруг были люди, вернувшиеся с обыска у Баларгимова. Говорить в их присутствии Саматову не хотелось.

— Понял, — только и сказал он. — Хорошо… — Положив трубку, он обернулся к Хаджинуру Орезову, сидевшему за столом дежурного.

— Готовь сообщение… В соседние управления внутренних дел, в Баку, в Астрахань… «Ориентировка о розыске Баларгимова Садыка отменяется в связи с задержанием последнего…»

Находившийся в дежурке темпераментный начальник Рыбоинспекции Кадыров не выдержал:

— Сволочь! Я бы сам его расстрелял. Ни один бы мускул не дрогнул. Вот сейчас только мы и раскрутим все их дела!..

Тура поднялся к себе.

Гезель за столом не было. Тура прошел в кабинет, снял трубку, подождал.

Потом решительно набрал номер телефона. На другом конце трубку сняла Анна Мурадова.

— Как ты живешь? — спросил он.

— А вы?

— В первую очередь, голодно… Мне кажется, у меня уже несколько дней не было ни крошки во рту. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь теперь утолить свой голод. Но, может, я ошибаюсь? Это мне только кажется?

— Необходим эксперимент.

— Предлагаю сегодня же! В «Интерконтинентале».

— Что-то я не слыхала о таком.

— Я тоже. Но тогда мне придется повести тебя все в тот же ресторан-столовую. На шашлык «Дружба».

— Я не взыскательна, Тура-джан!

— Значит, сразу после работы. У входа!

Саматов поставил «Ниву» на площади, недалеко от ресторана. Ему надо было перейти на другую сторону.

Тура был уже посредине, когда вдруг увидел, как одна из машин, шедшая на большой скорости, внезапно выключила свет.

Она шла по осевой прямо на него.

Чудом он бросил себя вперед на тротуар, к оказавшемуся прямо против него светильнику, а потом еще дальше — за него.

Лихач крутанул руль в его сторону, потом так же резко в другую. Послышался звон разбитого стекла. Крыло машины просквозило в нескольких сантиметрах.

Несколько прохожих, видевших, что произошло, бросились к нему.

— Не задел он вас?

Какая-то женщина заметила:

— Наверняка, пьяный. Ведь видит, что на человека едет!..

— Номер запомнили? — спросил стоявший на ступеньках ресторана человек.

— Нет, я не смотрел. Да вы не волнуйтесь, всякое бывает…

— А зря!

— Наверное, — он поспешил отойти.

Тура еще отряхивал костюм, когда появилась Анна.

— Я не очень опоздала? — она подстриглась под мальчика, выглядела молодо и это чувствовала. — Ну как? — спросила она о прическе.

— Потрясающе!

Он толкнул дверь в ресторан.

Еще в вестибюле их оглушил шум оркестра. Из-за портьеры Тура увидел полуголых танцовщиц, эстрадника, которому Саматов во время их предыдущего визита преподал несколько правил хорошего тона, а также — и это было главным — сына Баларгимова — Мириша — с друзьями.

Баларгимов хмуро взглянул в его сторону.

— Нет, — взял Анну под руку и повернул к дверям. — Сюда мы не пойдем! Я передумал.

— Мне бы тоже не хотелось. У меня такое ощущение, будто у меня на лбу все написано про нас с тобой. И я не хочу, чтобы все это читали.

— Хорошо, — согласился Тура. — Куда же мы поедем?

— Тут есть одно место — «Сахиль», —, по-видимому, еще раньше приняла решение. — Это недалеко. На берегу.

— Что же! Прекрасно.

На этот раз Тура не спешил перейти улицу. Держа Анну за руку, он тщательно примерился, прежде чем ступить на мостовую. В результате они благополучно перебрались на другую сторону. Сели в машину.

Они молча выехали за город.

Мигалки-светофоры, как обычно, хлопали желтыми пустыми глазами. Пешеходные дорожки, огражденные от мостовых тяжелыми якорными цепями, были пусты.

— Направо, — Анна показала дорогу. — И прямо, прямо. Прямо. И мы упремся.

Кафе «Сахиль» снаружи оказалось обыкновенной «стекляшкой» с несколькими столиками, за которыми никого не было.

Анна знала дорогу. Они обогнули темные пристройки, запертые подсобные помещения, оказались у грубо сколоченной незапертой двери.

— Настоящий вход не с улицы. Видишь, — сказала Анна. Сбоку от кафе было припарковано не менее десятка машин.

От неказистого входа шел узкий тускло освещенный коридор.

— Сюда, — показала Мурадова.

По обеим сторонам виднелись такие же неказистые двери.

Анна толкнула одну из дверей — они оказались на кухне. Худенький мальчик-официант поздоровался с Анной. У него постоянно сваливались очки. Он что-то спросил, потом быстро куда-то сходил, вернулся, повел их по коридору.

Одна из раскрытых дверей вела в небольшой зал. Там играла музыка, на сцене кружились одетые по-восточному девушки…

Но официант повел их дальше и открыл дверь в конце коридора.

Это был настоящий номер на двоих — с телевизором, с сервированным столом, тахтой, с цветами.

— Самый лучший кабинет во всем заведении, — сказал официант. — Располагайтесь как дома. — Он вышел, включив телевизор.

— Он похож на старшеклассника, — заметил Тура по поводу официанта.

Анна возразила:

— Думаю, тут ты ошибаешься… Это маленький делец. У него свой счет в банке. Может, тебе нужны американские сигареты, доллары? Ящик чешского пива? Он может поставить тебе в багажник. Может познакомить с девочками. За комиссионные, разумеется…

— Мне это и в голову не пришло, — признался Тура.

— Ты видел, как быстро он решил наше устройство? Он, наверняка, знает, кто ты. И кто мы — другу.

— Ну, с этим-то значительно проще, — Тура взял ее руку.

— Мальчик знает многое, но ничего не скажет! Никто ничего тут не скажет, пока вы не арестуете тех, кого здесь боятся…

— Удивительное место! Прямо Силиция! Закон всеобщего молчания… — заметил Тура. — Преступные авторитеты берут верх над администрацией. А вместо денежного эквивалента — икра и красная рыба, добытые воровским путем…

Они сели за стол.

— Неплохо…

Официант появился снова, поколдовал над служебным столиком и перенес на обеденный стол шампуры с янтарного цвета ломтями осетрины, чуреки, терпкий гранатовый сок.

Потом он оглядел стол.

— Шеф передал: «Для вас есть овощи и рыба. А точнее — шашлык из осетрины». Мы получили небольшую тушку…

— Осетрина? Очень хорошо! — Анна обрадовалась.

— Водку, коньяк?

— Я бы выпила сухого.

— А вам? — спросил он у Туры.

— Мне коньяку. Лимон… Официант наполнил рюмки.

— Тут есть звонок. Позвоните, когда я вам понадоблюсь. До этого вас никто не потревожит… — Он поправил очки, с минуту подождал. И вышел.

— За тебя, — сказал Тура. Они выпили.

— Откуда ты знаешь про «Сахиль»? — Туре отчего-то стало грустно. В коридоре кто-то пел под гитару. — Ты приезжала сюда с мужем?

— Нет, — она улыбнулась, помотала головой — волосы разлетелись. — Просто у меня подруга — санитарный врач. — Все торгаши ее знают. Несколько раз мы вместе здесь обедали.

— Почему вы разошлись с Амировым? — спросил Тура.

— История для наших мест банальная. Я узнала, что у него целый гарем, а я просто значусь в нем на положении законной жены. Меня это не устраивало. Я ушла к дяде.

Они снова выпили.

— Насчет развода я тебе уже говорила — он сказал, что этого не допустит.

— Но ведь есть суд…

— Он ни перед чем не остановится. Я его знаю. Он передал, что сам даст мне развод, когда сочтет нужным… Мне было страшно. Я боялась ездить к дяде. Старалась быть больше на людях… А вы любили свою жену?

— Прости, — Тура погладил ее руку. — Давай не будем больше трогать прошлое.

— Нет, это вы меня простите.

Он снова наполнил рюмки.

— За что мы пьем? — спросила она.

— Если у тебя нет возражений, давай выпьем за тех, кто в море. Простой тост.

— Кто сегодня в море? — переспросила она.

— Сейчас… Пусть им будет попутный ветер и добрая погода.

Морской паром пришвартовался.

Рейс был окончен. Было уже темно, горели светильники. Трап заполняла разномастная толпа пассажиров с чемоданами, узлами, тюками. Она текла вниз по трапу на берег.

Против толпы, наверх поднимался человек в милицейской форме — Веденеев. Ему давали дорогу. В руке у него был сверток, завернутый в газету.

Дежурный поднялся наверх, прошел коридором, постучал в каюту.

— Свои! — крикнул он. — Веденеев… Силов открыл дверь, впустил его.

В каюте, кроме него и Баларгимова, находился милиционер. Баларгимов был в наручниках, готовый к этапированию на берег.

Веденеев положил сверток перед Баларгимовым.

— Тут еда, папиросы… — Он обернулся к Силову. Я созвонился с водным отделом. Сейчас за нами придут. И прежде, чем Силов успел его остановить, добавил:

— Вахидов повесился. Кладовщик с Сажевого комбиата… Прямо в камере.

— Круто работают ребята! — Силов даже присвистнул. Баларгимов отставил сверток.

— Видишь, что получается, майор? Никогда не поверю, что такой трус повесился! Они списали Вахидова! И знаешь, что дальше будет? Они доберутся до меня… Я назад ехать отказываюсь! Слышишь? Сдай меня здесь, майор! Иначе я лягу и ты меня не сдвинешь!

— Ты ж ничего не знаешь… — сказал Силов. — Лодок не имел! Начальству не отстегивал… И рация к тебе в машину прямо с неба упала…

— Но я хочу выйти на суд! У меня есть что сказать этим козлам судьям, которыми по телефону командуют, кому сколько дать…

— Да ты, я вижу, честняга! — изумился Силов. — Борец за правое дело!

— Я хочу посмотреть в глаза этим гнидам, которым перетаскивал горы этой икры и осетрины…

— Готовишься к обвинительной речи? — Силов открыто издевался.

— Но для этого я должен выйти на суд! Живой! А так меня еще на обратной дороге убьют! Здесь же! На пароме!

— А если нам вызвать «Александра Пушкина»? С ними махнуть!

— Возьмут приступом. В море! Или еще до отправления…

— А в моторке? С начальником Рыбнадзора?

— С Кадыровым? Этого я сам убью… За жадность!

— Ладно, — сказал Силов. — Все! Там решим. Я должен посоветоваться.

Силов резко поднялся, раскрыл наручник на левой руке у Баларгимова и закрыл на своей левой руке. Дежурный подошел к двери, он возглавил маленький эскорт вокруг задержанного. Милиционер встал в арьергарде.

Народу на трапе было уже немного. Из трюма одна за другой выезжали машины. Серая «Волга», в которой Баларгимов въехал на паром, остановилась невдалеке.

Водитель ее — Смирнов — видел, как на трапе появилась оперативная группа вместе с задержанным.