След черной рыбы Вайнер Георгий

— Тура.

— Фурман. Это — имя.

— Что ж, — сказал Тура. — Как имя оно даже симпатичнее, чем фамилия.

Они посмеялись.

— Хочу спросить, как человек новый… — не беря предложенный стул, сказал Саматов. — Среди осужденных к высшей мере наказания много людей с объектов обслуживания водной милиции?

— Берег и корабль? — уточнил Фурман.

— Ну да. Браконьеры…

— Сейчас в области вообще только один осужденный к высшей мере. И как раз рыбак. Кулиев Умар.

— И больше ни одного?

— Нет.

— Его не помиловали?

— Нет. Да вот, если хочешь… — Фурман достал документы:

— «Постановление Президиума Верховного Совета СССР об отклонении ходатайства о помиловании Кулиева Умара, осужденного к смертной казни…» Вот здесь его расписка. «Заключенный Кулиев… содержащийся в подразделении… даю настоящую расписку в том, что ознакомлен с постановлением, в чем и расписываюсь».

— И когда его?.. — спросил Тура. Фурман понял, хотя Тура и не договорил.

— Этого не знает никто. Но обычно Президиум через Прокуратуру СССР возвращает уголовное дело в суд, вынесший приговор. После этого суд уведомляет органы исполнения приговора о том, что уголовное дело вернулось…

— А дело Кулиева? — спросил Тура.

— Пока в Москве.

— Ясно…

4

Силов, разговаривавший у себя в кабинете с одним из; свидетелей, нервничал.

Разговор увязал в деталях, собеседник демонстрировал явную незаинтересованность.

— Так кем все-таки работает у вас на участке Баларгимов? — добивался Силов от крупного лысоватого человека с загорелым угольно-черным лицом.

— Проведен он как электромонтер первого разряда.

— А в действительности?

— Обходчик трассы магистрального кабеля…

— Существует такая должность?

— Вообще-то, нет, но…

— В чем его обязанности?

— Он должен обходить или объезжать участок магистрального телефонного кабеля… — Рахимов был не уверен. — Предупреждать, чтобы не производились земляные работы в районе прохождения кабеля…

— Вы видели его на работе?

— Трасса большая… — он помялся.

— Видели или нет? Что вы все крутите?!

Рахимов, наконец, не выдержал:

— Не видел! Я вообще его никогда на работе не видел!

Силов словно только и ждал этого. Вцепился:

— Чем можно это объяснить?

— Не знаю. Может, Сабиров лучше знает. Он принимал его на работу…

— Две недели, как вы исполняете обязанности… В табеле Баларгимову ставите рабочие дни?

— Да.

— И за сегодня тоже. По-вашему, он продолжает работать?

Рахимов поколебался.

— Сабиров приказал ставить ему рабочие дни… В кабинет заглянул Бураков:

— Вы у себя? Хотел подписать бумаги… — Бураков и Рахимов коротко взглянули друг на друга: Бураков смотрел невозмутимо, но Рахимов, поймав его взгляд, сразу занервничал.

Он взглянул в окно, внезапно обрадовался:

— Вот и Сабиров. Он лучше знает…

Во двор свернул долговязый начальственного вида мужчина в шляпе.

Перед выходом он остановился… Задрав голову, поискал кого-то глазами в окнах верхнего этажа. Никого не увидев, он направился дальше, в дежурку.

— Понимаете… — объяснял Сабиров, сидя на стуле, где перед тем сидел Рахимов. — Баларгимов должен был замечать, где ведутся земляные работы и звонить нам…

Ничего нового он не сказал.

— Вы давно на этой работе? — спросил Силов.

— Уже три года.

— А раньше?

— Я заведовал парткабинетом. Здесь же, в Восточнокаспийске…

Перед Силовым сидел типичный ставленник аппарата, руководивший — «в целом», «в общих чертах».

— Прошу вас точно ответить на мои вопросы. Итак… Сколько за три года Баларгимов обнаружил повреждений кабеля на трассе?

Сабиров пожал плечами:

— Не могу припомнить.

— Но были такие случаи?

— Я должен переговорить с людьми.

— Обязан ли он был ежедневно являться в контору?

— Нет.

— Вы все равно ставили ему рабочий день…

— Да.

— Как оплачивается его труд?

— По часовой тарифной ставке. Плюс компенсация за неиспользованный отпуск.

— Баларгимов получал зарплату сам?

— Только лично.

— Чем же объяснить, что Рахимов — фактически ваш зам — говорит, что никогда не видел Баларгимова в дни зарплаты…

Вошел Тура.

Силов подвинул ему лежавшие перед ним бумаги, показал абзац, на который следовало обратить внимание.

Саматов быстро пробежал его глазами, взглянул на Сабирова.

— Вы понимаете, что вы делали? — спросил Тура. — Это же хищение!

— Меня могут за это судить? — Сабиров побледнел. Соломенная шляпа, которую он держал на коленях, упала на пол, но Сабиров и не потянулся за ней.

— А ты как хотел, милый? — пропел Силов. — Чтобы тебе благодарность объявили? Он не работал, а ты ему денежки государственные выплачивал. И после этого хочешь спать спокойно? Не выйдет…

— А если не выплачивал?

— Еще хуже — себе брал!

— Не брал.

— Значит, отстегивал кому-то! Давал взятки!

— Деньги я возмещу! Хотя корысти моей тут не было!

— Зачем же ты затеял все это?

Сабиров поколебался.

— А если меня к этому принудили?

— Кто? Назови!

— Я скажу. Но захотите ли вы ссориться со всеми здешними властями?! — Он перевел взгляд на Туру. — Ты-то научен! Мне говорили…

Тура уловил новый этот тон в разговоре, ответил грубо.

— Когда мне понадобится твой совет, я сам тебя попрошу. Кто именно тебя принудил?

— В вашей водной милиции об этом прекрасно знали!

— Кто у нас знал?

Сабиров поерзал на стуле, вытер платком вспотевший лоб.

— Бураков знал? — спросил Саматов.

— Знал.

— Вы выполняли указание Буракова?

— Нет. Бураков меня только вызвал. А приказал не он. «Баларгимова оформи к себе. Он будет числиться, а работать не будет…» — Лоб у него покрылся снова испариной, он промокнул его платком. — Что я должен был делать?

— Но кто? Кто?

— Большой человек. А фамилии его я не назову! Я тоже еще жить хочу… Все… Больше я ничего не знаю. И это в протокол не вписывайте! Не хочу!

Силов дописал протокол, передал Сабирову:

— Ну хорошо. Прочтите, распишитесь. Пока вы свободны.

Сабиров вышел.

— Проводи меня, — сказал Тура. — Я еду к Агаеву, У него юбилей…

— А подарок? — удивился Силов.

— Я вручу его не в парадной обстановке…

Силов вел машину, рядом сидел с ним Тура. Силов говорил:

— Без Баларгимова, я понял, тут ничего не обходилось. Он в курсе всего. Поэтому Кадыров и его друзья на том берегу и встретили нас с автоматом…

— Звонили из водной прокуратуры… — Саматов закурил. — Баларгимов уже начал сдавать их всех подряд. Буракова он уже назвал…

Силов махнул рукой.

— С этим все ясно. Убийство Сейфуллина, ружье Макарова… Теперь — это трудоустройство… Водной прокуратуре тут будет много работы. Настоящие браконьерские войны…

Он помолчал, грустно улыбнулся.

— Твой хрусталь ночью не пострадал? Может, тебе стоит на время перебраться в «Интерконтиненталь»?

Тура покачал головой.

— Пока рано, — повернувшись к окну, он увидел Анну Мурадову.

Анна шла по тротуару в своей яркой японской курточке, размахивая сумкой на ремешке.

— Притормози-ка… — попросил Тура.

Силов тоже заметил Анну, понимающе взглянул на Туру, выключил скорость.

Машина бесшумно поравнялась с Анной, катила рядом. Тура открыл дверцу:

— Вас подвезти?

Анна увидела «Ниву», рассмеялась:

— Я и не знала, что вы занимаетесь еще и частным извозом!

— Да. Мы ведь получаем меньше, чем американские полицейские. Вот и приходится. Садитесь.

— Нет смысла занимать вашу машину, — Мурадова все-таки села. Силов снова вывел машину на дорогу. — Я уже почти пришла…

— Мой друг Валентин Силов, — представил друга Саматов.

Анна улыбнулась:

— Тура много о вас рассказывал…

Силов обернулся:

— Искренне польщен…

Ехать пришлось недолго.

— Вот здесь, — она показала на угол дома судебно-медицинской экспертизы.

Силов затормозил.

Анна вышла из машины и, уже идя по тротуару, обернулась, помахала рукой.

— Ну, Тура! Я молчу, — сказал Силов, снова трогая машину.

На этот раз его шутка прозвучала грустно. Силову было невесело.

Они выехали из города, быстро набрали скорость.

— Насчет состояния Веденеева ничего нового? — спросил Тура.

— Ему не выжить. Жена никуда от него не отходит… Кстати, — Силов внимательно следил за дорогой. — У него оказалась при себе огромная — учитывая его скромную зарплату — сумма…

— Жена знала о ней?

— Нет.

— На Веденеева многие показали как на взяточника…

— Но я сказал, чтобы ей оставили деньги. Там остаются двое сирот.

— Так и будет.

На перекрестке впереди показался запрещающий знак.

— К нам это не имеет отношения, — заметил Тура.

— Вас понял.

— Сюда, — показал Тура. Силов свернул под знак.

Дорога вела в тупик, заканчивавшийся железными решетчатыми воротами, за которыми виднелся целый дачный поселок. Он выглядел зеленым оазисом предгорья.

На повороте перед воротами стояла патрульная милицейская машина и мотоцикл. Несколько гаишников сбились вместе, судачили о жизни.

— Знакомые порядки, — заметил Силов. — Ко мне что-нибудь будет, товарищ начальник? — Он обернулся к Саматову, достал сигареты.

— Я послал Хаджинура проехать по судам… — Тура ответил серьезно. — Мне нужно знать, видел ли кто-нибудь Баларгимова в автозаке, когда людей везли в тот день на суд. Можно ли верить записке Умара Кулиева из камеры смертников. Или это только уловка. А что у тебя?

— А я хочу попить чайку с соседями Баларгимова. Мне кажется — именно теперь, когда он арестован, в этом есть смысл.

— Если что — сразу же вытащи меня отсюда. И если даст знать о себе жена Умара Кулиева, тоже.

— Слушаюсь, — шутливо сказал Силов.

Позади показалась черная «Волга». Издалека засигналила. От патрульной машины к «Ниве» побежал гаишник, издалека замахал жезлом:

— Дорогу!

Силов уже съезжал к обочине, уступая дорогу. Гаишник отдал честь сидевшим в машине, подскочил к «Ниве», но, разглядев в ней Силова и Туру, козырнул:

— Торчу тут, как попка. А на трассе дел невпроворот…

— Кто это? — Силов показал на «Волгу».

— А-а… Небольшое дерьмо. Но лучше не связываться!

Гости — представители высшей восточнокаспийской номенклатуры — были в сборе, но в дом не входили.

Нарядная толпа празднично одетых, породистых мужчин и женщин дефилировала по аллеям закрытого для посторонних дачного поселка.

Подъезжали новые гости.

Агаев и Лора встречали гостей, принимали цветы, обменивались поцелуями, рукопожатиями. За ними тенью следовал то ли личный секретарь, то ли телохранитель Агаева — Смирнов. Только на этот раз вместо зеленой армейской «камуфляжки» на нем был обычный штатский костюм.

— Поздравляем!

— Спасибо…

— От души!

Слова эти порхали вокруг.

Все собравшиеся были по большому счету единомышленниками, сослуживцами по ответственной государевой службе, большой ценой заплатившими за место под солнцем и готовыми в любой момент общими силами защитить собственные привилегии от каждого, кто на них посягнет.

Ждали главных гостей и они, наконец, появились.

От железных ворот показалась машина ГАИ с мигалкой на крыше. За ней шел черный длинный лимузин Первого секретаря.

Гости образовали живой коридор, соединявший лимузин с дачей.

Хлопнули одновременно дверцы машины.

Первый секретарь обкома — Митрохин и заместитель министра внутренних дел Амиров, первый — в отлично сшитом модном костюме, второй — в генеральской форме; оба — высокие, уверенные в себе, в своей власти — двинулись к дому.

Агаев и его жена, как положено, встречали высоких гостей на пороге.

— Добро пожаловать…

— Большое спасибо, что вы приехали!

— Это вам спасибо…

Что говорили юбиляру приехавшие, было плохо слышно — их голоса тонули в общем радостном шуме, смехе, возгласах.

Агаев дал команду и Лора громко сказала:

— Прошу всех к столу… Прием был устроен на славу.

Все поднялись в едином порыве и зааплодировали, когда юбиляр принялся тушить разом все сорок пять свечей, горевших на огромном, в виде круглого замка, праздничном торте.

Генерал Амиров уловил это общее чувство локтя, когда поднял тост.

— Друзья, — сказал он. — Мы вместе с вами работали и я рад быть снова вместе с вами! Друзья — это друзья наших друзей или враги наших врагов…

Прежде, чем подать чай, устроили перерыв. Гости разбрелись по небольшим компаниям. Равные потянулись к равным.

Первый, заместитель министра Амиров, прокурор Довиденко, зампред Шалаев, Герой Соцтруда и депутат — директор Сажевого комбината Кудреватых расположились в беседке. Для них — на случай, если проголодаются — накрыли небольшой стол: красная рыба, черная икра, водка «Посольская»…

В узком кругу можно было сказать больше, чем за общим столом.

Все мужчины были уже изрядно под хмельком. С дачи доносилась мелодия знакомого шлягера.

— Товарищ генерал! — Агаев подвел к столу Туру. Он обращался к Амирову. — Этр подполковник Тура Саматов. Я говорил вам о нем. Начальник водной милиции…

Разговор за столом прекратился.

Генерал Амиров с секунду молча смотрел на Саматова.

— А-а… Наслышан, наслышан… — было что-то в его голосе, так что все насторожились. — Лихо взялся за дело…

Шалаев, который к этому времени был поддат сильнее других, как-то оскорбительно засмеялся. Он словно знал что-то, неизвестное другим.

Генерал Амиров взглядом остановил его, поднял рюмку:

— Друзья! Аллах создал нас всех разными! И слава Аллаху за это! Одни любят летать, другие ползать…

Тура понял, куда клонит Амиров со своим тостом, лицо его словно застыло.

Но кроме него догадался обо всем и Агаев, он взглядом нашел на аллее жену, кивнул на Туру и Амирова.

Лоре не надо было ничего объяснять.

— …Одни пьют шампанское, другие воду из грязного арыка… — продолжал Амиров. — Одни — есть за пиршественным столом, другие — подбирать объедки, упавшие со стола… — Он смотрел на Туру. — Если бы любили одно и то же, мы бы уничтожили друг друга… Выпьем за настоящих мужчин и настоящих женщин…

Амиров хотел что-то еще добавить, но жена Агаева была уже рядом. Она взяла под руки Саматова и мужа и быстро заговорила:

— Дорогие мужчины! Женщины уже скучают без вас! И чай давно стынет! Тура! — Она обращалась теперь только к Саматову. — Пойдем, я покормлю тебя! Ты же ничего еще не ел…

Генерал Амиров и юбиляр прошли в комнату, которая могла одинаково считаться и кабинетом, и библиотекой.

— Мое есть мое, — жестко объявил Амиров. — И об этом все должны помнить…

Он подошел к телевизору, включил его.

Передавали речь Горбачева. Она была как нельзя кстати.

Страницы: «« ... 1011121314151617 »»

Читать бесплатно другие книги:

На что только не наткнешься во время раскопок древнего городища в дельте Волги... К примеру, студент...
Город Брэдфилд на севере Англии охвачен ужасом – в нем орудует жестокий серийный убийца, не оставляю...
«В первый из назначенных им кабинетов они вошли решительным шагом и, можно было бы даже сказать, пле...