Песни сирен Макдермид Вэл

15

Неужели нельзя придерживаться старого доброго способа, каким перерезают горло, не внося столь отвратительных новшеств?

Рев толпы встретил Кэрол, когда она закрыла за собой дверь квартиры. Майкл, растянувшись на одном из диванов, даже не оторвал глаз от матча по регби.

— Приветик, сестренка, — сказал он. — Матч что надо. Десять минут, и я весь твой.

Кэрол бросила взгляд на экран, где чумазые гиганты, одетые в английские и шотландские цвета, носились по травяному покрытию, пыхтя и толкаясь.

— Какой хайтек, — пробормотала она. — Я в душ.

Через пятнадцать минут брат с сестрой сидели за субботней бутылкой кавы.

— У меня есть для тебя кое-какие распечатки, — сказал Майкл.

Кэрол оживилась.

— Что-нибудь важное?

Майкл пожал плечами.

— Не знаю, что ты называешь важным. Чтобы сделать эти отметины, ваш убийца пользовался пятью предметами разных очертаний. Я разделил их на пять отдельных образцов. Получилось что-то похожее на сердце и какие-то буквы. А, Д, Г и П. Это тебе что-то говорит?

Кэрол содрогнулась.

— О да. Очень многое. Распечатка у тебя с собой?

Майкл кивнул.

— Она в кейсе.

— Я потом посмотрю. А пока могу я еще поэксплуатировать твои мозги?

Майкл допил вино и снова налил себе.

— Не знаю. Чем будешь расплачиваться?

— Обед, ночевка и завтрак в загородном отеле по твоему выбору, в первый же выходной, который у меня будет.

Майкл скорчил гримасу.

— Я успею выйти на пенсию, прежде чем получу все это. А как насчет того, чтобы месяц гладить мои вещи?

— Полмесяца.

— Три недели.

— По рукам. — Она протянула ладонь, и Майкл хлопнул по ней.

— Итак, что ты хочешь узнать, сестренка?

Кэрол обрисовала свою теорию о компьютерных манипуляциях убийцы с видео.

— Что скажешь? — нетерпеливо спросила она.

— Это легко, — сказал он, — технология доступна, а пользоваться программой нетрудно. Я могу сделать такое, стоя на голове. Вот только деньги должны быть серьезные. Скажем, три сотни за видеокарту, четыре — за ReelMagic, от трех до пяти за приличный видеодигитайзер, плюс современный сканер — по крайней мере штука. Хотя настоящий грабеж — программное обеспечение. Для того, о чем ты толкуешь, существует единственный пакет, гарантирующий качество: Vicom 3D Commander. У нас он есть, и заплатили мы за него шесть месяцев назад почти четыре штуки. Последняя версия стоила нам еще восемь сотен. А к нему кирпич — «Руководство для пользователя».

— Значит, программное обеспечение могут купить немногие?

Майкл фыркнул.

— Провалиться мне, если я ошибаюсь: профессионалы, вроде нас, видеопроизводящие студии и очень серьезные любители.

— А как его раздобыть? Можно купить в магазине? — спросила Кэрол.

— Вообще-то нет. Мы имели дело напрямую с Vicom, потому что решили сначала получить от них полную демоверсию, а уж потом подписываться на бабки. Очевидно, есть какие-то бизнес-посредники, которые торгуют этим продуктом, но толкать его в массовом порядке они не станут. Кстати, все это можно заказать по почте. Большая часть компьютерных комплектующих торгуется именно таким способом.

— А остальное оборудование, о котором ты говорил, встречается чаще? — спросила Кэрол.

— Это меньшая редкость. С ходу могу сказать — два-три процента рыночных продаж приходится на видео и около пятнадцати — на сканеры. Но если ты надеешься таким способом выйти на убийцу, то начинать нужно с Vicom, — посоветовал Майкл.

— Как ты полагаешь, если их попросят показать регистрацию продаж, как они к этому отнесутся?

Майкл скорчил гримасу.

— Мы можем только гадать. Ты им не конкурент, и ты расследуешь дело об убийстве. А вдруг они обрадуются, что могут помочь? В конце концов, если этот парень пользуется их технологией, а они откажутся, это станет для них плохой рекламой. Я могу раскопать имя того парня, с которым мы имели дело. Он директор по продажам. Какой-то шотландец. Одно из тех имен, о которых нельзя сказать, христианское ли оно. Ну, знаешь, Грант Камерон, Кэмпбелл Элиот… Потом вспомню.

Пока Майкл листал записную книжку, Кэрол наполнила свой стакан и с наслаждением ощутила покалывающие пузырьки на нёбе. В последнее время с удовольствиями у нее напряженка. Но если ее теория наведет на новый след, все переменится.

— Нашел! — воскликнул Майкл. — Фрезер Дункан. Звякни ему утром в понедельник и сошлись на меня. Пора уж тебе, сестренка, поймать удачу за хвост.

— Что правда то правда, — с чувством ответила Кэрол. — Поверь, я это заслужила.

Кевин Мэттьюз лежал, раскинувшись, поперек кровати королевских размеров и улыбался женщине, сидевшей на нем верхом.

— Ммм, — пробормотал он. — Это было недурно.

— Получше домашней стряпни, — сказала Пенни Берджесс, пробегая пальцами по темно-рыжим вьющимся волосам на груди Кевина.

Тот фыркнул.

— Пожалуй, — и протянул руку за стаканом с остатками водки.

— Удивительно, как ты смог вырваться сегодня, — сказала Пенни, медленно наклоняясь к нему и касаясь сосками его сосков.

— Мы так перерабатывали последнее время, что она уже не ждет меня домой, разве что я приду поспать немного.

Пенни тяжело упала на Кевина, и он резко выдохнул.

— Я не имела в виду Линн, — пояснила она. — Я имела в виду работу.

Кевин схватил ее за запястья и стащил с себя. Когда они затихли, лежа бок о бок и посмеиваясь, он сказал, задыхаясь:

— По правде говоря, работы было не слишком много.

Пенни недоверчиво усмехнулась.

— Ну да? Вчера ночью Кэрол Джордан находит тело номер пять, подозреваемый задержан при попытке уехать из Англии, а ты говоришь, что работы не много? Очухайся, Кевин, ты ведь разговариваешь со мной.

— Ты все не так поняла, милая, — сказал Кевин великодушно. — Ты и все твои дружки-журналюги. — Нечасто у него появлялась возможность щелкнуть Пенни по носу, и он не собирался упускать свой шанс.

— Ты о чем? — Пенни оперлась на локоть, машинально прикрывшись одеялом. Развлекуха кончилась, начиналась работа.

— Первое. Человек, тело которого Кэрол нашла вчера ночью, не был жертвой серийного убийцы. Это дело рук имитатора. Экспертиза подтвердила. Просто очередное убогое убийство на сексуальной почве. Центр прояснит все через пару дней с помощью Вайса, — сказал Кевин с апломбом.

Пенни, стиснув зубы, сладко протянула: — Ну, и?..

— Что — «и?» — милая?

— Если это первое, должно быть и второе.

Кевин улыбнулся так самодовольно, что Пенни тут же решила; она выгонит его, как только подвернется другой вариант.

— Ну да, второе. Стиви Макконнел — не убийца.

Впервые Пенни лишилась дара речи. Информация сама по себе была потрясающей, но самым потрясающим было то, что, зная о ней, Кевин ничего ей не сказал. Он молчал, позволяя ее газете печатать такие материалы, из-за которых в конце концов на нее будут смотреть как на задрюченную идиотку.

— Неужели? — спросила она с интонацией такого превосходства, которой ни разу не пользовалась после окончания школы-интерната.

— Ну да. Мы знали это еще до того, как он попытался дать тягу. — Кевин откинулся на подушку, пребывая в блаженном неведении относительно истинных чувств Пенни, метнувшей в его сторону ненавидящий взгляд.

— Так для чего понадобился этот фарс в суде сегодня утром? — вопросила она тоном, которым могла бы гордиться ее школьная преподавательница риторики.

Кевин снова ухмыльнулся.

— Ну, большинство уже решило что Макконнел не тот, кого мы ищем. Но Брендон приставил к нему хвост, так что, когда он попробовал уехать, нам пришлось его задержать, хотя было ясно: Макконнел — не Голубой убийца. Кроме того, он не соответствует профилю Тони Хилла.

— Я просто ушам своим не верю! — закричала Пенни.

Кевин наконец очнулся от эйфории превосходства.

— Что такое? У тебя проблемы, милая?

— Да так, ерунда, — ответила Пенни, четко выговаривая каждый слог. — Ты хочешь сказать, что вы не только оставили под стражей невиновного человека, но и намекнули прессе, что этот человек — Голубой убийца?

Кевин сел, глотнул из стакана и протянул руку, чтобы взъерошить волосы Пенни. Она резко отстранилась.

— Ничего страшного, — произнес он покровительственно. — Пока он за решеткой, никто не соберет толпу линчевателей вокруг его дома. Мы решили, если сообщать миру — так, намеком, — что убийца сидит в кутузке, это может заставить настоящего убийцу войти с нами в контакт, — доказать, что он существует.

— То есть вы хотите заставить его совершить очередное убийство? — спросила Пенни, повышая голос.

— Конечно нет, — возмущенно возразил Кевин. — Я сказал — войти в контакт. Как он это сделал после убийства Гэреса Финнегана.

— Боже мой! — воскликнула Пенни. — Кевин как ты можешь лежать здесь и талдычить, что ничего плохого не случится со Стиви Макконнелом, если он сидит в тюрьме?

Пока Пенни Берджесс и Кевин Мэттьюз обсуждали моральную сторону содержания невиновного Стиви Макконнела в крыле С тюрьмы Ее Величества, трое мужчин по очереди показывали Стиви Макконнелу, что бывает с сексуальными преступниками в тюрьме. В конце площадки с бесстрастным видом стоял охранник, который казался таким же невосприимчивым к воплям и мольбам Макконнела, как инвалид с выключенным слуховым аппаратом. А на вересковой пустоши к северу от Брэдфилда безжалостный убийца доводил до ума пыточное устройство, с помощью которого покажет всему миру, что человек, сидящий в тюрьме, не ответствен за четыре превосходных серийных наказания.

В комнате группы ХОЛМЗ стоял тихий рабочий гул, операторы внимательно смотрели на экраны. Кэрол нашла Дейва Уолкотта в его кабинете: он сидел, с безразличным видом поедая рыбу с чипсами. Когда она подошла, он поднял голову и слабо, через силу, улыбнулся.

— А я решил, что у вас выходная ночь, — сказал он.

— Я еще не совсем утратила надежду. Брат обещал купить мне личное ведро попкорна, если я успею в кинотеатр к началу фильма. — Она положила два пластиковых пакета на стол Дейва, и оттуда выпали глянцевые компьютерные журналы.

— У меня появилась теория, — начала она. — Ну, скажем, подозрение. — И Кэрол в третий раз изложила свою идею о том, что убийца переводит видеозаписи на компьютер и использует их для подпитки своих фантазий.

Дейв слушал внимательно и кивал, вникая в идеи Кэрол.

— Мне это нравится, — просто сказал он. — Я прочел эту характеристику два раза и не могу согласиться с идеей доктора Хилла о том, что состояние убийцы остается стабильным, потому что он использует видеозаписи своих убийств. Это бессмысленно. А ваша идея — нет. Так чего же вы хотите от меня?

— Майкл считает, что, если мы проследим, кто покупал Vicom 3D Commander, это выведет нас на него… Конечно, если мы правы. Возможно, компания, где работает убийца, имеет эту программу и он осуществляет свои манипуляции там. Но чтобы не рисковать, он должен заниматься сканированием и отцифровкой дома. Вот я и подумала — стоит поискать поставщиков. Мы можем это сделать по объявлениям в журналах, поскольку практически все компьютерное оборудование продается по почте. Еще нам следует связаться с местными компьютерными клубами. Конечно, если у вас есть лишние люди.

Дейв вздохнул.

— Мечтать не возбраняется, Кэрол. — Он взял один из журналов и пролистал его. — Наверное, я смогу составить список сегодня ночью и завтра утром, и первое, что мы сделаем утром в понедельник, это поручим двум нашим констеблям всех обзвонить. Когда у моих операторов будет время внести данные, не знаю, но прослежу, чтобы они это сделали. Идет?

Кэрол усмехнулась.

— Вы выдающаяся личность, Дейв.

— Я просто мученик, Кэрол. У моего младшего прорезались два зуба, а я еще не видел этого.

— Я могу остаться и помочь вам просмотреть журналы, — сказала Кэрол без особого энтузиазма.

— Проваливайте! Идите и развлекайтесь. Пора кому-то из нас так поступить. Что собираетесь смотреть?

Кэрол скорчила гримаску.

— Это специальная двойная субботняя программа — «Охотник на людей» и «Молчание ягнят».

Пока она шла к машине, смех Дейва звучал у нее в ушах.

Долгий вопль словно исторгся из глубины его существа. Тони дрогнулся от оргазма, как поезд, слетевший с катушек, и ощутил дивное чувство облегчения.

— О, боже! — простонал он.

— О да, да, — выдохнула Анжелика. — Я опять кончаю, о, Тони, Тони… — Ее голос замер, задохнувшись от всхлипа.

Тони лег на спину, грудь у него вздымалась, густой запах пота и секса окутал его. У него было ощущение, словно его внезапно освободили от груза который он нес так долго, что перестал замечать его тяжесть. Неужели это исцеление — обретение света и цвета, ощущение, что прошлое сброшено, как мешок с углем в темную яму? Не так ли чувствуют себя его пациенты, когда перекладывают на него свою грязь?

В ушах у него звучало ее прерывистое дыхание. Некоторое время спустя она сказала:

— Черт!.. Ну просто блеск. Так хорошо еще не было. Мне очень нравится, как ты меня любишь.

— Мне тоже было хорошо, — отвечал Тони, на сей раз вполне серьезно. Впервые с того времени, когда они начали это странное сочетание лечения и сексуальной игры, у него не было проблем с эрекцией. С самого начала он был тверд, как камень. Первый секс без проблем за многие годы. И пусть Анжелики не было рядом с ним в комнате, все равно это огромный шаг в нужном направлении.

— Мы занимались самой приятной музыкой на свете, — сказала Анжелика. — Ни с кем еще я так не улетала, как с тобой.

— А ты часто этим занимаешься? — томно спросил Тони.

Анжелика ответила хриплым сексуальным смешком.

— Ты у меня не первый.

— Это-то ясно. Ты слишком хороша, — польстил Тони и был почти искренен. Она оказалась прекрасным врачевателем его недуга.

— Я очень разборчива насчет мужчин, которых допускаю до себя, — сказала Анжелика. — Не каждый может оценить то, что я предлагаю.

— Нужно быть очень чокнутым, чтобы не получить удовольствия. Я-то уж получаю!

— Я рада, Тони. Тебе никогда не догадаться, как сильно я рада. А теперь мне пора, — сказала она, причем тон ее резко изменился, став деловым, что означало окончание разговора. — Сегодня это было совсем особенно. Скоро поговорим.

В трубке воцарилась тишина. Тони отключил телефон и потянулся. Сегодня с Анжеликой он впервые в жизни ощутил чье-то покровительство, заботу и помощь без давления. Его бабка — он понимал это умом — любила его и заботилась о нем, но в их семье никогда не показывали своих чувств, и ее любовь была суровой и практичной. Женщины из прошлого Тони были ее эмоциональными двойниками — теперь он это ясно понимал. Тони надеялся, что этот стереотип разрушен — благодаря Анжелике, он достаточно настрадался за долгие годы.

Его половая жизнь началась позже, чем у большинства сверстников, частично потому, что тело никак не хотело мужать. До шестнадцати лет он был самым маленьким в классе, обреченным ходить на свидания с тринадцати- четырнадцатилетними девочками, которые боялись секса еще больше, чем он сам. Потом он неожиданно вымахал за несколько месяцев на пять дюймов. Поступив в университет, он потерял девственность в нервных ласках на узкой кровати, причем от вышитого гладью покрывала у него на коже осталось неприятное раздражение. Подружка, обрадованная тем, что избавилась наконец от тяготившей ее девственности бросила его через несколько дней.

В университете он был слишком робок и трудолюбив, чтобы развивать опыт. Потом, начав работать над докторской, он по уши влюбился в молодую преподавательницу философии, работавшую в его колледже. Он был умен и нетривиален, и она им заинтересовалась. Патрисия была женщина светская и не скрывала, что прекратила отношения потому, что в постели он не блещет.

— Знаешь, дорогой, — сказала она ему, — может, голова у тебя доктора философии, но в сексе ты — первоклашка.

Для него это стало крушением. Две его последние избранницы считали Тони совершенным джентльменом, пока сами не заманивали его в постель и не обнаруживали, как редко он мог оправдывать их ожидания. Он давно понял, как трудно убедить женщину, что отсутствие у него эрекции не связано именно с ней.

— Они просто огорчались, что их «я» нанесен удар, — вслух произнес он.

Может, теперь он наконец нашел способ посмотреть в лицо прошлому и пойти дальше. Еще несколько вечеров с Анжеликой — и, возможно, он будет готов испытать нечто реальное. Интересно, простираются ли ее услуги за пределы телефонных проводов? Может, пора сделать ей парочку намеков?

Брендон прочел бумагу, лежавшую у него на столе и протер глаза, в которые словно насыпали песку. Они с Дейвом Уолкоттом провели вечер, просматривая десятки донесений, появившихся после задействования компьютерной программы ХОЛМЗ. Несмотря на упорные попытки найти хоть тонюсенькую ниточку, которая привела бы их к убийце, там не оказалось ничего, похожего на след.

— Может быть, идея Кэрол окажется плодотворной, — зевая, сказал Дейв.

— Мы испробовали все, — ответил Брендон подавленным тоном. — Не будет вреда, если попробуем и это.

— Она у нас голова и скоро станет во главе лавочки. — В его голосе не было горечи, одно только усталое восхищение. Очередной зевок исказил его лицо.

— Идите домой, Дейв. Когда вы в последний раз видели Мэрион НЕспящей?

Дейв тяжело вздохнул.

— И не говорите, сэр. Я все равно собирался сделать перерыв — здесь пока заняться больше нечем. Я приду завтра утром и закончу просматривать список компьютерных поставщиков.

— Ладно, но не очень рано, слышите? Побудьте со своим семейством. Позавтракайте с ними.

Прежде чем воспользоваться собственным советом, Брендон хотел еще раз просмотреть показания свидетелей и рапорты полицейских, он никак не мог поверить, что не найдет там ничего, что поможет им совершить серьезный прорыв. Просмотрев половину, он почти убедил себя бросить все к черту. Мысль о тепле, исходящем от тела Мэгги, была слишком заманчивой.

Брендон вздохнул и сосредоточился на следующей странице. Его внимание отвлек настойчивый звонок.

— Брендон, — ответил он со вздохом.

— Это сержант Мерей, с проходной. Простите, что помешал, сэр, но в настоящий момент в отделении нет никого из инспекторов. Дело в том, что здесь находится один джентльмен, с которым вы, наверное, захотите побеседовать. Это сосед Дэмьена Коннолли, сэр.

Брендон уже вставал со стула.

— Иду, — сказал он.

У входа, на деревянной скамье, которая шла вдоль стены, сидел, устало склонив голову, человек, на подбородке у него темнела грубая щетина. Увидев Брендона, он поднял голову. Под тридцать, искусственный загар, под глазами мешки. Какой-нибудь бизнесмен, судя по дорогому, но скучному костюму и шелковому галстуку, косо висящему под расстегнутой верхней пуговицей рубашки. Вид у мужчины был помятый, глаза красные, как у путешественника, забывшего, какой сегодня день недели и в каком городе он находится. При виде человеческой особи, уставшей сильнее него, Брендон испытал прилив энергии.

— Мистер Хардинг? — бодро спросил он. — Я Джон Брендон, помощник начальника полиции, веду расследование о смерти Дэмьена Коннолли.

Человек кивнул.

— Терри Хардинг. Я живу через две двери от Дэмьена.

— Сержант сказал, что у вас есть для нас какая-то информация.

— Верно… — Голос Хардинга был тягучим от крайней усталости. — Я видел незнакомого человека, который выехал из гаража Дэмьена в тот вечер, когда его убили.

~~~

Моя разработка доктора Хилла была запущена до того, как я покончил с Дэмьеном Коннолли. То, что его имя, как и имя Дэмьена, уже было занесено в мой список как вариант возможного партнера, казалось мне воплощением идеальной справедливости. Если мне и нужен был какой-то знак, доказывающий мою правоту, то ничего лучше никто бы не придумал.

Итак, мне было известно, где он живет, где работает и как выглядит, в какое время выходит из дома по утрам, на каком трамвае ездит на работу и как долго бывает в своем маленьком кабинете в университете.

Но потом дело приняло непредвиденный оборот. Я недооценил глупость противостоящей мне полиции. Я никогда не думал, что среди офицеров Брэдфилдской полиции достаточно умных людей, но недавнее развитие событий потрясло даже меня. Арестовать не того человека!

По глупости и отсутствию чутья полицейских можно сравнить разве что с представителями средств массовой информации, которые, как овцы следуют у них в фарватере. Я просто глазам своим не верю, когда читаю в «Сентинел Таймс», что взят под стражу человек, который помогает полицейским в расследовании моих убийств. Задержали его после какой-то уличной драки с участием полицейского чина. Господи, да как же они могли вообразить, что такой осторожный человек, как я, ввяжется в уличную ссору в Темпл-Филдз? Это просто оскорбление моего интеллекта. Или они действительно считают, что я — уличный молокосос, не умеющий владеть собой?

Читаю и перечитываю статью и никак не могу поверить в бездонность их глупости. Все во мне пылает от негодования. Я ощущаю его кишками, как несварение желудка и колики, будто я проглотил репейник. Мне хочется сделать что-то злое и эффектное, что-то такое, что покажет им, как они ошибаются.

Поработав с гантелями так, что мышцы дергались от усилий, а костюм пропитался потом, я обнаруживаю, что возмущение так и не утихло. Я бросаюсь наверх, к компьютеру, и работаю над видеозаписями Дэмьена в компьютере. Когда дело было сделано, мы занялись такой сексуальной гимнастикой, что позавидовала бы русская сборная, но меня ничто не удовлетворяло, ничто не могло утишить возмущение.

К счастью, мне-то глупость не свойственна. Я знаю, какую опасность представляет для меня неконтролируемое возмущение. Мне необходимо обуздать его, творчески его использовать и заставить работать на себя. И я направляю свой гнев в иное русло. Составляю подробный план поимки доктора Тони Хилла, записываю, что сделаю, когда он будет пойман. Он будет пребывать в подвешенном состоянии — в буквальном смысле этого слова.

Squassation и strappado. Испанская инквизиция хорошо знала, как использовать то, что есть под рукой. Они просто обуздали самую мощную силу на планете — силу гравитации. Все, что при этом требуется, — лебедка, блок, пара веревок и камень. Вы связываете руки жертвы у нее за спиной и протягиваете веревку к блоку. Потом привязываете камень к ее ногам.

В своей книге «УЖАСАЮЩАЯ ЖЕСТОКОСТЬ ИНКВИЗИЦИИ», изданной в 1770-м, Джон Маршант весьма красноречиво описывает эту эффективную пытку:

«Потом человека поднимают высоко, пока его голова не коснется блока. В таком положении его оставляют висеть некоторое время, так что от тяжести груза, привязанного к ногам, все его суставы и конечности страшно растягиваются, и, внезапно отпустив веревку, его резко опускают вниз, но так, чтобы он не достал до земли, и в результате этого ужасного рывка его руки и ноги вылетают из суставов, отчего он испытывает ужасную боль, шок, оттого что падение внезапно остановилось. Тяжесть, висящая на ногах, растягивает его тело все сильнее, а боль становится все более жестокой».

Немцы привнесли сюда некую тонкость, которая мне понравилась. Позади жертвы они помещали вращающийся цилиндр с шипами, так что, когда тело опускалось, острия разрывали ему спину, превращая все тело в кровавую бесформенную массу. Мне захотелось воспроизвести этот эффект, но после долгой возни не удалось сделать на компьютере чертеж устройства, чтобы оно работало гладко, если руки не скованы впереди, что делает squassation и strappado гораздо менее эффектными. Не стоит усложнять — вот мой девиз.

Занимаясь планированием и конструированием, я одновременно предпринимаю шаги, чтобы еще надежней опутать своей сетью доктора Хилла. Он может думать, что способен влезть в мое сознание, но все будет ровно наоборот.

Мне не терпится начать. Я считаю часы.

16

«А теперь, мисс Р., предположим, что я появлюсь около полуночи у вашего ложа, вооруженный ножом для разделки мяса. Что вы скажете?» Доверчивая девица ответила: «О, мистер Уильямс, будь это кто-то другой, я бы испугалась. Но как только я услышу ваш голос, успокоюсь». Бедняжка — если бы этот предполагаемый план мистера Уильямса был осуществлен, она увидела бы на этом тупом лице и услышала бы в его зловещем голосе нечто такое, что ее спокойствие исчезло бы навек.

Когда зазвонил телефон, первой реакцией Кэрол была ярость. В десять минут девятого утра в воскресенье могли звонить только с работы. Она пошевелилась, издав долгое низкое недовольное рычание, и Нельсон навострил ушки. Высунув руку из-под одеяла, Кэрол начала шарить по ночному столику, сняла трубку и проговорила недовольным голосом:

— Джордан.

— Ранний утренний вызов по тревоге.

Голос звучит слишком бодро, решила Кэрол, не успев даже понять, кто говорит.

— Кевин, — сказала она, — надеюсь, у вас хорошие новости?

— Лучше, чем хорошие. Что скажете насчет свидетеля, видевшего, как убийца выезжает из дома Дэмьена Коннолли?

— Повторите, — пробормотала она.

Кевин еще раз произнес свою тираду, и Кэрол наконец привела себя в сидячее положение на краю постели.

— Когда? — спросила она.

— Этот парень появился вчера поздно вечером. Он уезжал по делам. С ним беседовал Брендон. Встреча назначена на девять, — сказал Кевин, волнуясь, как ребенок в Рождество.

— Кевин, вы негодяй. Нужно было давно мне позвонить…

Он фыркнул.

— А я думал, вам пора выспаться, чтобы быть красивой.

— К черту красоту…

— Да я сам пять минут как пришел. Вы можете привезти с собой дока? Я пробовал дозвониться, но он не отвечает.

— Ладно, я заеду за ним. Посмотрим, смогу ли я его поднять. У него, кажется, есть привычка отключать телефоны. Наверное, хочет как следует выспаться. Он же не коп, — добавила она почти с сожалением.

Кэрол быстро положила трубку и пошла в душ. В голове у нее мелькнула мысль, что Тони мог отключить телефон, потому что был с женщиной, и ей стало больно.

— Глупая сучка, — пробормотала она в собственный адрес, стоя под струями воды.

Без двадцати девять она уже нажимала на кнопку звонка двери Тони. Две минуты спустя дверь открылась. Тони, с мутными от сна глазами, пытался завязать пояс халата. Он уставился на нее.

— Кэрол?

— Простите, что разбудила, — чинно сказала она. — Ваш телефон не отвечал. Мистер Брендон попросил меня подвезти вас. В девять назначена встреча. У нас есть свидетель.

Тони протер глаза, вид у него был озадаченный.

— Входите же, входите, прошу вас! — Он вернулся в холл, предоставив Кэрол закрыть за собой дверь. — Прошу прощения за телефон. Я поздно лег и потому отключил его. — Он покачал головой. — Вы подождете, пока я приму душ и побреюсь? Или я сам доберусь. Не хочу, чтобы вы опаздывали из-за меня.

— Я подожду, — кивнула Кэрол.

Она подняла с коврика газету и принялась просматривать ее, прислонившись к стене, готовая услышать нечто, что изобличило бы присутствие в доме третьего лица. Ничего не произошло, и она почувствовала себя беспричинно счастливой. Она понимала, что это ребячество, но это ничего не значило. Придется научиться загонять свою реакцию внутрь, пока она сама собой не сойдет на нет (так в конце концов и будет — Кэрол была в этом уверена: отсутствие интереса со стороны Тони уморит ее голодом).

Через десять минут Тони появился снова — в джинсах и рубашке поло, с влажными, аккуратно причесанными волосами.

— Прошу прощения, — сказал он. — Пока не приму душ, голова не работает. А теперь объясните, что там с этим свидетелем?

По дороге к машине Кэрол рассказала ему то немногое, что знала.

— Это важная новость, — обрадовался Тони. — Первый большой прорыв, правда?

Кэрол пожала плечами.

— Зависит от того, сколько и чего он сможет нам рассказать. Если этот парень ехал в красном «форде», мы не слишком продвинемся. Нам нужно что-то солидное, чтобы было на что опереться в поисках. Это похоже на поиск в компьютерных базах данных.

— Кстати, как обстоит дело с теорией насчет компьютера?

— Я обсудила ее с братом. Он считает, что это вполне вероятно, — холодно ответила Кэрол, почувствовав в его тоне снисходительность.

— Здорово! — обрадовался Тони. — Я очень надеюсь, что сработает. Понимаете, я пытался охладить ваш пыл. Ведь я шел по острию ножа, удерживая равновесие вероятностей, а ваша идея нарушала его. Но в центральном спецподразделении нам понадобятся такие блестящие неожиданные идеи. Я действительно полагаю, что вам стоит серьезно подумать о выступлении, когда мы предстанем перед почтенной публикой.

— Я думала, мысль о сотрудничестве со мной покажется вам неуместной, — сказала Кэрол, не сводя глаз с дороги.

Тони глубоко вздохнул.

— Я прежде никогда не встречал офицера полиции, с которым мне хотелось бы работать и дальше.