Песнь крови Райан Энтони
– Я не могу говорить за своего аспекта, ваше величество. Это аспект говорит за меня.
Король фыркнул и хлопнул ладонью по столу.
– Слыхали, Арлин? Голос-то матушкин. Звонкий, как колокол. Вас это не пугает временами?
– Нет, ваше величество, – ответил аспект Арлин все тем же тоном.
– Ну да, – король покачал головой, коротко хмыкнул и потянулся за графином с вином, что стоял на столе. – Вас это, конечно, не пугает.
Он налил себе вина и откинулся на спинку кресла.
– Твой аспект, – сказал он Ваэлину, – зол оттого, что полагает, будто я направил Королевство на путь войны. Он полагает – небезосновательно, должен заметить, – что владыка фьефа Кумбраэль скорей с удовольствием предоставит мне отделить от плеч голову его сына-пьяницы, чем переступит границы своих владений. А это, в свою очередь, вынудит меня отправить в его фьеф королевскую стражу, чтобы выкурить его из норы. За сим воспоследуют битвы и кровопролития, будут гореть города и селения, и немало людей погибнет. Невзирая на свое призвание воина, чьим ремеслом является сеять смерть во всех ее обличиях, аспект полагает, что сие весьма прискорбно. Однако прямо мне он этого говорить не хочет. Он всегда такой.
Воцарилось молчание. Взгляды двух мужчин скрестились, а Ваэлин внезапно сделал открытие: «Они же ненавидят друг друга! Король и аспект Шестого ордена друг друга на дух не переносят».
– Скажи, брат, – продолжал король, обращаясь к Ваэлину, но не сводя глаз с аспекта, – как ты думаешь, что сделает владыка фьефа, услышав о том, что я арестовал его сына и приказал явиться в столицу?
– Я с ним не знаком, ваше величество…
– Он не особо сложная личность, Ваэлин. Ну, рассчитай. Смею предположить, тебе досталось достаточно ума от твоей матери.
Ваэлин обнаружил, что ему не нравится, как король то и дело поминает его мать, однако же заставил себя ответить:
– Он… разгневается. Он воспримет ваши действия как угрозу. Он насторожится, примется собирать войска и усилит охрану границ.
– Хорошо. Что он сделает еще?
– Похоже, у него только два выхода: либо повиноваться вашему приказу, либо проигнорировать его и готовиться к войне.
– Ошибаешься. Есть и третий: он может напасть первым. Пустив в ход все свои силы. Как ты думаешь, сделает ли он это?
– Сомневаюсь, что у Кумбраэля достаточно сил, чтобы противостоять королевской страже, ваше величество.
– Да, ты прав. Настоящей армии у Кумбраэля нет, всего несколько сотен стражников, преданных владыке фьефа. Зато там есть тысячи крестьян-лучников, к которым можно воззвать при нужде. Вот это силища грозная. Мне самому пару раз доводилось попадать под ливень стрел, я знаю, о чем говорю. Но ни конницы, ни тяжелой пехоты там нет. На самом деле у них нет шансов атаковать Азраэль или выстоять против королевской стражи в открытом бою. Владыка фьефа Кумбраэль звезд с неба не хватает, однако же он унаследовал достаточно мозгов от своего отца, чтобы не забывать о своей слабости.
Король снова улыбнулся, отвел взгляд от аспекта и успокаивающе махнул рукой.
– Да не тревожьтесь вы, Арлин! Через пару недель владыка фьефа пришлет гонца с подобающе униженными извинениями за то, что не сумел явиться лично, и правдоподобным, хотя и не особенно убедительным объяснением этих писем, вероятно, в сопровождении сундучка, набитого золотом. Мой благоразумный и миролюбивый сын убедит меня отменить приказ и отпустить пьянчужку на волю. После этого владыка фьефа уже вряд ли станет вручать пропуска фанатикам-отрицателям. А главное, отныне он будет помнить свое место в Королевстве.
– Следует ли понимать это так, что вы, ваше величество, уверены в том, что автор писем – именно владыка фьефа? – спросил аспект.
– Уверен? Нет. Но это представляется вероятным. Быть может, лорд и не такой фанатик, как те глупцы, с которыми брат Ваэлин покончил в Мартише, но его бог и для него – слабое место. Быть может, он тревожится из-за того, отведут ли ему местечко на Вечных равнинах – теперь, когда ему перевалило за пятьдесят. В любом случае, писал он эти письма или не писал, разница невелика: проблема в самом факте их существования. Раз уж они выплыли на свет, выбора у меня не было: следовало действовать. По крайней мере, так владыка фьефа будет чувствовать себя обязанным моему сыну, когда тот взойдет на трон.
Король быстро осушил свой бокал и встал из-за стола.
– Ну, довольно о политике. У меня к вам, братья, есть другое дело. Идемте.
Он поманил их за собой в небольшую соседнюю комнатку. Украшена она была не менее богато, однако вместо картин и гобеленов стены здесь были увешаны мечами, сотней или даже больше сверкающих клинков. Было там несколько азраэльских, но были и многие иные, каких Ваэлин никогда не видел. Большие двуручные мечи почти шести футов в длину. Кривые, как серп, сабли, чьи лезвия представляли собой почти полукруг. Длинные и тонкие, похожие на иглы рапиры, лишенные режущей кромки, с чашевидными гардами. Мечи с клинками из золота или серебра – при том, что металлы эти слишком мягкие и толку от такого оружия немного.
– Красиво, а? – заметил король. – Много лет собирал! Часть подарены, часть – военные трофеи, часть я купил просто потому, что на вид понравились. Время от времени я какой-нибудь из них отдаю, – он обернулся к Ваэлину и снова улыбнулся, – молодым людям, вроде тебя, брат.
Ваэлин вновь ощутил прилив тревоги, которая владела им при первой встрече с королем. Неприятное сознание того, что он – всего лишь деталь большого и непонятного механизма. Ощущение неправильности происходящего, которое Нерсус-Силь-Нин назвала «песнью крови», слабо зазвенело на грани сознания. «Если он вручит мне меч…»
– Я брат Шестого ордена, ваше величество, – сказал он, пытаясь подражать ровному тону аспекта. – Таким, как я, не подобает принимать почетные дары от короля.
– Как раз таким-то, как ты, это и подобает, Юный Ястреб, – ответил король. – Увы, мне обычно приходится вручать их недостойным. Тем приятнее будет сегодня вручить клинок достойному.
И король широким жестом указал на собрание мечей.
– Выбирай!
Ваэлин обернулся к аспекту, ожидая, что тот намекнет, как поступить.
Глаза аспекта Арлина слегка сузились, однако в остальном выражение его лица осталось прежним. Он помолчал, а когда заговорил, тон его был таким же, как и прежде – не почтительным и не вызывающим.
– Король оказывает тебе честь, брат. Тем самым он оказывает честь всему ордену. Прими ее.
– Но это же неправильно, аспект. Как может человек быть одновременно братом ордена и мечом Королевства?
– Такое уже случалось прежде. Много лет назад.
Аспект перевел глаза с короля на Ваэлина, и взгляд его слегка смягчился, но тон давал понять, что дальнейшим спорам места нет.
– Ты примешь предложенную королем честь, брат Ваэлин.
«Не хочу! – яростно подумал юноша. – Это же плата, плата за убийство! Этот хитроумный старик хочет еще теснее привязать меня к себе».
Но выхода он не видел. Так приказал аспект. Король оказывает ему честь. Меч надо было взять.
Ваэлин сдержал раздраженный вздох и принялся один за другим разглядывать клинки, висящие на стенах. Он полушутя подумал, не выбрать ли один из золотых – его, по крайней мере, можно потом продать, – но решил, что разумнее будет выбрать меч, который можно использовать по назначению. Азраэльский клинок брать не имело смысла – вряд ли он окажется лучше его собственного клинка из звездного серебра, – а более экзотические виды оружия казались ему слишком неудобными. Но наконец на глаза ему попался короткий меч с широким лезвием, с простой, без украшений, бронзовой гардой и деревянной рукоятью. Ваэлин снял его со стены, несколько раз взмахнул на пробу: баланс удобный, и вес подходящий. Лезвие было острое, сталь блестящая, без зазубрин.
– Воларский, – сказал король. – Не особенно красивый, зато надежное оружие, особенно полезное в ближнем бою, там, где как следует не размахнешься. Хороший выбор.
Он протянул руку, Ваэлин отдал ему меч.
– Обычно по такому поводу устраивают церемонию с кучей клятв и коленопреклонений, но, думаю, мы можем обойтись и без этого. Ваэлин Аль-Сорна, я нарекаю тебя мечом Королевства. Готов ли ты отдать свой меч на службу Объединенному Королевству?
– Готов, ваше величество.
– Тогда используй его во благо.
Король вручил ему меч.
– А теперь, раз ты меч Королевства, мне следует назначить тебе службу. Назначаю тебя командиром тридцать пятого пехотного полка. Поскольку аспект был столь любезен, что дозволил использовать Дом ордена для размещения моего полка, полагаю более чем уместным, чтобы полк остался в распоряжении ордена. Ты будешь обучать этих солдат и командовать ими на войне, когда придет время воевать.
Ваэлин взглянул на аспекта, ожидая хоть какой-то реакции, но лицо аспекта по-прежнему оставалось непроницаемым.
– Простите, ваше величество, но, если полк должен находиться в распоряжении ордена, то куда лучшим выбором стал бы брат Макрил…
– Это тот знаменитый охотник на отрицателей? Нет, вряд ли. Разве я могу вручить ему меч? А ведь лишь тот, кто вознесен короной, может командовать полком королевской стражи. Как ты думаешь, много ли времени потребуется, чтобы подготовить их как следует?
– Мы понесли тяжелые потери в Мартише, ваше величество. Люди устали и много недель не получали жалованья.
– В самом деле? – И король, вскинув брови, посмотрел на аспекта.
– Орден возьмет расходы на себя, – сказал аспект. – Это будет только справедливо, раз уж мы будем командовать этим полком.
– Весьма великодушно с вашей стороны, Арлин. Что касается потерь, можете забирать всех, кого найдете в темницах, плюс тех, кого сумеете набрать на улицах. Смею предположить, что немало юнцов будут готовы служить в полку, которым командует прославленный брат Ваэлин!
Он грустно хмыкнул.
– Война всегда приключение – для тех, кто никогда ее не видел.
Глава четвертая
– Насильников, убийц и красноцветников нам не надо, – сержант Крельник вручил королевский указ главному тюремщику, отвесив едва заметный поклон. – И слабаков тоже. Нам из них солдат делать.
– От жизни в темнице человек, знаете ли, здоровее не становится, – заметил главный тюремщик, проверив печать на указе и пробежав глазами текст. – Но мы всегда стараемся предоставить его величеству все самое наилучшее, тем более когда он посылает самого прославленного воина в Королевстве.
Он улыбнулся Ваэлину. Была ли эта улыбка задумана как заискивающая или ироническая, сказать трудно: слишком уж он был чумаз. Ваэлин поначалу принял главного тюремщика за заключенного, такой он был оборванный и грязный. Только внушительное пузо да огромная связка ключей на поясе выдавали его ранг.
Королевские Темницы представляли собой несколько древних, соединенных между собой крепостей близ гавани, заброшенных два века назад, после того, как был построен город. Однако правители города сочли их просторные подземелья идеальным хранилищем для преступных элементов столицы. Точное число узников было, по всей видимости, никому не известно.
– Они так часто помирают, что я уж и со счета сбился, – объяснил главный тюремщик. – Самые здоровые и злые выживают дольше прочих: уж они-то себе поесть всегда раздобудут.
Ваэлин вглядывался во тьму за прочной железной решеткой, которой был перегорожен вход в подвалы, противясь искушению прикрыть лицо плащом от разящей оттуда вони.
– А многих ли вы передаете в королевскую стражу? – спросил он.
– А это зависит от того, насколько времена беспокойные. Вот когда с мельденейцами воевали, подвалы почти совсем опустели.
Главный тюремщик, звеня ключами, вышел вперед, отпер решетку и знаком приказал четырем крепким стражникам следовать за ним.
– Ну что ж, поглядим, богат ли будет сегодняшний улов.
Улов состоял примерно из ста человек, все в разной степени истощения, одетые в лохмотья и покрытые толстым слоем грязи, крови и нечистот. Они жмурились от солнечного света, опасливо поглядывали на стражу на стенах вокруг главного двора: все стражники целились в кучку узников из арбалетов.
– Это что, лучшее, что у вас есть? – скептически спросил сержант Крельник у главного тюремщика.
– Несколько штук мы вчера повесили, – ответил тот, пожав плечами. – Нельзя же держать их тут вечно!
Сержант Крельник покачал головой со стоическим отвращением и принялся строить людей, помогая себе ударами хлыста.
– Стой ровнее, мерзавцы! – покрикивал он. – Какой от вас прок в королевской страже, если вы даже прямо стоять не можете?
Он размахивал хлыстом и бранился, пока, наконец, узники не выстроились в две неровные шеренги, потом обернулся к Ваэлину и отдал честь:
– Новобранцы к осмотру готовы, милорд!
«Милорд…» Это обращение все еще казалось ему странным. Ваэлин не чувствовал себя «лордом», он выглядел и чувствовал себя братом Шестого ордена. У него нет земель, нет слуг, нет состояния, и тем не менее король объявил его лордом. Ваэлин воспринимал это как ложь – одну из многих.
Он кивнул сержанту Крельнику и пошел вдоль строя. Ему было тяжко смотреть в эти перепуганные глаза, наблюдающие за его продвижением. Некоторые держались прямее прочих, некоторые выглядели почище, некоторые были такие тощие и изможденные, что удивительно, как они вообще держались на ногах. И от всех них воняло – той густой, липкой вонью, которая была так хорошо знакома Ваэлину. От них несло их собственной смертью.
Он шел вдоль строя, пока что-то не остановило его. Одна пара глаз не следила за ним, а продолжала смотреть в землю. Ваэлин остановился и подошел поближе. Этот человек был выше большинства узников и шире в плечах, обвисшая плоть у него на груди говорила о том, что когда-то это тело было весьма мускулистым, но ослабело от долгого недоедания. Под слоем грязи на предплечье виднелся глубокий след от плохо зажившего шрама.
– Все по стенкам лазишь? – спросил Ваэлин.
Галлис поднял голову, нехотя посмотрел ему в глаза.
– При случае, брат.
– И за что на этот раз? Еще один мешок пряностей?
На изможденном лице Галлиса промелькнула слабая усмешка.
– Нет, серебро. Из богатого дома. И все бы хорошо, кабы мой парнишка, что стоял на стреме, не потерял головы.
– И давно ты тут?
– Пару месяцев, наверно. Тут, в подземельях, как-то теряешь счет времени. Меня вчера должны были повесить, да телега оказалась переполнена.
Ваэлин кивнул на шрам на руке.
– Все еще беспокоит?
– По зиме ноет малость. Но по стенкам я все равно лазаю лучше любого другого, не беспокойся!
– Это хорошо. Верхолазы мне могут пригодиться.
Ваэлин подступил на шаг ближе, глядя узнику в глаза.
– Но имей в виду, я до сих пор зол на то, что ты пытался сделать с сестрой Шерин, так что, если вздумаешь сбежать…
– Не вздумаю, брат. Может, я и вор, но слово мое железное!
Галлис попытался придать себе вид бравого солдата, выпятив грудь и расправив плечи.
– Я почту за честь служить под началом…
– Ладно!
Ваэлин жестом велел ему замолчать, отступил на пару шагов и повысил голос, так, чтобы его слышали все:
– Меня зовут Ваэлин Аль-Сорна, я брат Шестого ордена и, по королевскому слову, командир тридцать пятого пехотного полка. Король Янус милостиво соизволил заменить ваш приговор на привилегию служить в королевской страже. За это вы в течение десяти лет будете ходить в походы и сражаться по его слову. Вас будут кормить, вам будут платить жалованье, вы будете беспрекословно подчиняться моим приказам. Любой, повинный в нарушении дисциплины или пьянстве, будет высечен. Любой, кто попытается дезертировать, будет казнен.
Он обвел взглядом их лица, ожидая какой-то реакции на свои слова, но увидел в основном тупое облегчение. Даже тяготы солдатской службы были лучше, чем лишний час в темнице.
– Сержант Крельник!
– Здесь, милорд!
– Отведите их в Дом ордена. А у меня дела в городе.
Особняк благородного дома Аль-Гестианов находился в северных кварталах, самом богатом районе города. Это было внушительное здание из красного песчаника со множеством окон и обширной прилегающей территорией, окруженное прочной стеной, увенчанной грозными железными пиками. Безукоризненно одетый привратник выслушал Ваэлина с заученным равнодушием, попросил его подождать и ушел в дом за распоряжениями. Несколько минут спустя он вернулся.
– Молодой хозяин сейчас находится в саду за домом. Он приветствует вас и просит присоединиться к нему.
– А лорд-маршал?
– Лорда Аль-Гестиана нынче утром вызвали во дворец. Его ожидают только вечером.
Ваэлин про себя вздохнул с облегчением. Ожидающее его испытание было бы куда более тяжким, если бы пришлось иметь дело не только с братом, но еще и с отцом.
Миновав ворота, он обнаружил расположившийся на лужайке отряд королевских стражников, один из которых держал под уздцы красивую белую кобылу. Чувство облегчения тут же испарилось, как только он сообразил, что означает их присутствие. Стражники приветствовали его вежливым поклоном. Похоже, весть о его новом ранге распространилась стремительно. Ваэлин поклонился в ответ и торопливо прошел дальше, стремясь как можно быстрее покончить с этим и вернуться в Дом ордена, где можно, наконец, будет заняться обучением своего полка. «Моего полка…» Это звучало странно. Ему едва сравнялось восемнадцать, а король дал ему полк, и, хотя Каэнис в два счета припомнил целый список знаменитых воинов, которые с юных лет были командирами, Ваэлину это все равно казалось абсурдным. Возвращаясь в Дом ордена после встречи во дворце, он пытался добиться объяснений от аспекта, но на все вопросы получал один ответ: следуй приказам. Однако, судя по озабоченной складке меж бровей аспекта, поступок короля задал ему непростую задачу.
Сад представлял собой обширный лабиринт живых изгородей и клумб, распускающихся с приходом весны. Ваэлин нашел их прячущимися от солнца в тени клена. Принцесса была так же прекрасна, как и прежде. Она сияла улыбкой и потряхивала огненно-рыжими волосами, слушая, как серьезный юноша, сидящий рядом с ней на скамейке, читает что-то вслух из небольшой книжицы. Ваэлин уловил лишь отдаленное сходство с братом: Алюций Аль-Гестиан был худенький мальчик лет пятнадцати, с тонкими, почти девичьими чертами лица, с пышной гривой черных кудрей, падающих ему на плечи. Одет он был в черное в знак траура. Ваэлин крепко стиснул ножны принесенного с собой меча-бастарда, сделал глубокий вдох и двинулся вперед, собрав все мужество, что в нем было. Подходя, он расслышал последнее четверостишие из того, что читал мальчик: «Не плачь, не плачь по мне в ночи, напрасных слез не лей, пусть утра теплые лучи осушат их с очей…»
Когда на них упала тень Ваэлина, мальчик умолк.
– Лорд Аль-Сорна!
Алюций вскочил, приветствуя его, и запросто протянул руку, пренебрегши всеми обычными церемониями, которые Ваэлин находил столь утомительными.
– Это в самом деле большая честь для нас! Брат с таким уважением отзывался о вас в своих письмах…
Вся уверенность Ваэлина увяла и развеялась по ветру.
– Ваш брат временами бывал чрезмерно великодушен, сударь.
Он пожал мальчику руку и коротко кивнул принцессе Лирне:
– Здравствуйте, ваше высочество.
Она кивнула:
– Приятно видеть вас снова, брат. Или вам теперь приятнее слышать «милорд»?
Он встретился с ней взглядом. Нарастающий гнев грозил заставить его наговорить много лишнего.
– Как вам будет угодно, ваше высочество.
Она сделала задумчивое лицо, провела рукой по подбородку. Ноготки у нее были выкрашены в голубой цвет и украшены мелкими самоцветами, сверкающими на солнце.
– Пожалуй, я все-таки буду по-прежнему называть вас «братом». Это как-то… уместнее.
В ее голосе слышалась чуть заметная резкая нотка. Ваэлин не мог определить, то ли она сердится, по-прежнему дуясь на него за то, что он отверг ее предложение, то ли попросту насмехается над человеком, которого она считала глупцом за то, что он упустил шанс завладеть властью, коей так жаждала она сама.
– Хорошие стихи, – он обернулся к Алюцию, пытаясь уйти от этого противостояния. – Это что-то из классики?
– Да нет.
Мальчишка, похоже, слегка смутился и поспешно отложил книжицу.
– Так, безделица.
– Ах, Алюций, не скромничайте! – поддела его принцесса. – Брат Ваэлин, вы имеете честь присутствовать при чтении стихов одного из лучших поэтов в Королевстве. Уверена, с годами вы сможете этим гордиться!
Алюций застенчиво пожал плечами:
– Лирна мне льстит.
Его взгляд упал на меч в руках Ваэлина. Мальчик узнал его, и его взгляд затмился грустью.
– Это мне, да?
– Ваш брат хотел, чтобы я передал его вам.
Ваэлин протянул мальчику меч.
– Он просил, чтобы вы не вынимали его из ножен.
Мальчик, поколебавшись, взял меч, крепко стиснул рукоять, его лицо внезапно сделалось свирепым.
– Он всегда был куда добрее меня. Его убийцы еще поплатятся, клянусь!
«Мальчишеские речи, – подумал Ваэлин, чувствуя себя ужасно старым. – Слова из легенды или из поэмы…»
– Человек, убивший вашего брата, уже мертв, сударь. Мстить больше некому.
– Но ведь это кумбраэльцы отправили своих воинов в лес Мартише? Они до сих пор злоумышляют против нас. Отец слышал об этом. Это владыка фьефа Кумбраэль послал еретиков, которые убили Линдена!
«Да, дворцовые слухи и впрямь расходятся стремительно…»
– Это дело короля. Я уверен, что он направит Королевство верным путем.
– Единственный путь, которым я готов следовать, – это путь войны!
Видно было, что мальчишка говорит от всей души: в глазах у него стояли слезы.
– Алюций, – принцесса Лирна мягко положила руку ему на плечо, голос ее звучал умиротворяюще, – я знаю, Линден ни за что бы не хотел, чтобы ваше сердце было отягощено ненавистью. Прислушайтесь к словам брата Ваэлина: мстить уже некому. Дорожите памятью Линдена и не обнажайте его меча, как он и завещал.
Ее забота выглядела столь неподдельной, что Ваэлин почти забыл свой гнев, но перед глазами, как наяву, встало мраморно-белое лицо Линдена в тот момент, когда он вонзил свой кинжал ему в шею, и это начисто развеяло всякое хорошее отношение к ней. Однако же ее слова, похоже, действительно успокоили мальчишку. Гнев с его лица исчез, хотя слезы остались.
– Прошу прощения, милорд, – выдавил он, – мне надо побыть одному. Я… я хотел бы поговорить с вами потом, о моем брате и о том времени, что вы провели с ним.
– Вы можете найти меня в Доме Шестого ордена, сударь. Я буду рад ответить на все ваши вопросы.
Алюций кивнул, отвернулся, коротко поцеловал в щеку принцессу и, не переставая плакать, ушел в дом.
– Бедный Алюций! – вздохнула принцесса. – Он все принимает так близко к сердцу! Всегда таким был, еще с тех пор, как мы были детьми. Вы понимаете, что он намерен просить вас взять его в ваш полк?
Ваэлин обернулся к ней и обнаружил, что она уже не улыбается. Ее безупречное лицо было серьезным и внимательным.
– Нет, даже не подозревал.
– Ходят слухи, что будет война. Он уже мечтает, как вместе с вами вступит в столицу Кумбраэля и как вы вместе покараете владыку фьефа. Я была бы весьма признательна, если бы вы ему отказали. Он совсем еще мальчик, и, даже когда он вырастет, вряд ли из него выйдет хороший солдат – разве что красивый труп.
– Трупы красивыми не бывают. Если попросится, я ему откажу.
Ее лицо смягчилось, губы, подобные розовому бутону, изогнулись в мягкой улыбке.
– Спасибо.
– Я не мог бы его принять, даже если бы захотел. Мой аспект решил, что все офицеры в полку должны быть братьями ордена.
– Понятно.
Ее улыбка сделалась грустной: принцесса признала его отказ принимать участие в игре во взаимные услуги.
– А как вы думаете, война действительно будет? С Кумбраэлем?
– Король думает, что нет.
– А вы, брат, что думаете?
– Я думаю, нам надлежит доверять суждениям короля.
Он скованно поклонился и развернулся, собираясь уйти.
– Я не так давно имела удовольствие повстречаться с одной вашей знакомой, – продолжала принцесса, вынудив его остановиться. – Сестра Шерин – так ведь, кажется? Она заведует лечебницей Пятого ордена в Варнсклейве. Я ездила туда, чтобы внести пожертвование от имени моего батюшки. Милая девушка, хотя чересчур уж целеустремленная. Я упомянула о том, что мы с вами подружились, и она просила напомнить вам о ее существовании. Хотя она, кажется, думает, что вы ее, верно, забыли.
«Молчи, – сказал себе Ваэлин. – Не говори ей ничего. Ее оружие – знание».
– Что же вы, так ничего ей и не ответите? – настаивала принцесса. – Я могла бы передать ей весточку с королевским гонцом. Терпеть не могу, когда ни с того ни с сего обрываются дружеские связи.
Она теперь ослепительно улыбалась – той самой улыбкой, которую Ваэлин помнил по разговору в ее тайном саду, улыбкой, говорящей о неколебимой уверенности в себе и о не по годам обширной осведомленности. Той улыбкой, которая говорила ему, что принцесса думает, будто знает, что у него на уме.
– Я рада, что судьба вновь свела нас, – продолжала она, видя, что Ваэлин не отвечает. – В последнее время я много размышляла над одной проблемой, которая может вас заинтересовать.
Он ничего не говорил, глядя ей в глаза, отказываясь играть в затеянную ею игру, независимо от того, что это за игра.
– Я обожаю загадки, – продолжала принцесса. – Как-то раз я разрешила математическую загадку, над которой Третий орден бился в течение столетия. Но, разумеется, никому об этом не сказала: не к лицу принцессе блистать ярче светлейших умов.
Голос у нее снова изменился – теперь в нем звучала горечь.
– Острота вашего ума делает вам честь, ваше высочество, – ответил Ваэлин.
Она кивнула, по-видимому, не заметив, что это был пустой комплимент.
– Но в последнее время меня занимает загадка, в которой вы принимали непосредственное участие: резня аспектов. Правда, ума не приложу, отчего ее так называют. Ведь погибло всего двое.
– Отчего вас занимает столь неприятное событие, ваше высочество?
– Разумеется, оттого, что оно загадочное! Это же тайна. Почему убийцы напали на аспектов именно в ту ночь, в ночь, когда в Домах трех орденов присутствовали юные братья Шестого ордена? По всей видимости, это чрезвычайно непродуманная стратегия.
Ваэлину, помимо его собственной воли, сделалось любопытно. «Она хочет чем-то поделиться. Но почему? Что она этим выигрывает?»
– И к каким же выводам вы пришли, ваше высочество?
– Есть такая альпиранская игра, она называется «кешет», на нашем языке это означает «хитрость». Игра очень сложная: двадцать пять разных фигур ходят по доске в сотню клеток. Альпиранцы обожают стратегию, торговлю и войну. Надеюсь, что мой отец не забудет об этом в ближайшие годы…
– Простите, ваше высочество?
Она махнула рукой.
– А, неважно. Партия игры в кешет может тянуться в течение нескольких дней, и немало мудрецов посвящали всю жизнь тому, чтобы овладеть всеми ее тонкостями.
– Уверен, что вы этого уже добились, ваше высочество.
Она пожала плечами:
– Не так уж это сложно. Все зависит от начала. Существует всего лишь около двухсот вариантов начала, и наиболее удачный из них – «атака лжеца», серия ходов, которые, на первый взгляд, представляются чисто оборонительными, однако на самом деле таят в себе наступательные возможности, которые приносят победу всего лишь за десять ходов, если сделать все правильно. Успех атаки зависит от того, удастся ли вам привлечь внимание противника к отдельному очевидному ходу на другом краю доски. Весь секрет в том, что тайное нападение узконаправленно: оно имеет всего одну цель – убрать с доски «ученого». Это далеко не самая сильная фигура, однако она имеет решающее значение для успешной обороны. Противник же, разумеется, пребывает в убеждении, что имеет дело с хаотическими атаками по всему фронту.
– Атака на всех аспектов была отвлекающим маневром… – сказал Ваэлин. – Они намеревались убить всего одного из них.
– Быть может, а может, и двоих. На самом деле, если взглянуть чуть шире, возможно, подлинной целью были вы, а аспекты просто подвернулись под руку.
– Это и есть ваш вывод?
Она покачала головой.
– Любая теория требует исходных предположений, и в данном случае я предположила, что те, кто планировал это нападение, стремились причинить урон орденам и Вере. Разумеется, если просто убить аспектов, это соответствовало бы данной цели, но ведь вместо них будут назначены новые аспекты, такие, как аспект Тендрис Аль-Форне, а будет вполне логично предположить, что его избрание вызвало раскол между орденами. Итак, ущерб причинен.
– То есть вы хотите сказать, что все нападение было задумано ради того, чтобы сделать Аль-Форне аспектом Четвертого ордена?
Она обратила лицо к небу и прикрыла глаза, предоставив солнцу согревать ее кожу.
– Да, хочу.
– Это опасные речи, ваше высочество.
Она улыбнулась, не открывая глаз.
– Я говорю это только вам. И, если можно, называйте меня просто Лирна.
«Она посулила власть, и это не сработало, – подумал Ваэлин. – И вот теперь она искушает меня знаниями…»
– А как называл вас Линден?
Читать бесплатно другие книги:
