Пустые земли Муркок Майкл

– Вы уверены, что этот период?

– Мистер Карнелиан! Единственное доказательство того, что мы в силурийском периоде, – полное бессилие ваших Колец Власти.

– Эффект Морфейла должен был послать нас в будущее, – упрямствовал Джерек, – а не в прошлое.

– Уверяю вас, что после 1896 года невозможно подобное будущее. Вы можете понять это?

– Нет, – осенило вдруг Джерека. – Я обсуждал возможность циклической природы времени с Браннартом Морфейлом и Лордом Джеггедом совсем недавно. А мы не могли забраться в будущее так далеко, что оказались снова на старте?

– Все это пустословие, – отмахнулась она, – при теперешних обстоятельствах.

– Согласен, но это поможет понять, почему мы оказались в этой ситуации.

Амелия сорвала лист папоротника у себя над головой и стала обмахиваться, выказывая полное пренебрежение к его словам. Джерек удобно улегся на земле и наслаждался прелестями силурийского (или ордовикского) климата.

– Вы приняли этот мир за рай, миссис Андервуд. Где, как не в раю, можно предаваться любви?

– Надеюсь, вы говорите не о присутствующих, мистер Карнелиан?

– Я говорю о нас, Амелия! – произнес он мечтательно. – Мы сможем дать жизнь новой человеческой расе! Новому циклу времени! Мы можем расцвести до эпохи динозавров. Это рай, а мы Адольф и Ева! Или, я имею в виду, Алан и Эдна?

– Вы хотели сказать – Адам и Ева, мистер Карнелиан. Если это так, то вы богохульствуете, и я не могу, не желаю слышать ничего больше.

– Бого… что?

– …хульствуете.

– Это относится к морали?

– Полагаю, что да.

– Тогда объясните подробнее, – попросил он возбужденно.

– Вы совершаете проступок против Божества. Это богохульство – отождествлять себя с Адамом подобным образом.

– А вас с Евой?

– С Евой тоже.

– Простите.

– Вы не знали, – она продолжала обмахивать себя веткой. – Нам лучше приступить к поискам пищи. Вы не голодны?

– Я голоден по вашим поцелуям, – ответил он романтически и поднялся на ноги.

– Мистер Карнелиан!

– Ведь мы, – сказал он, – можем «пожениться» теперь, не так ли? Мистер Андервуд сказал то же самое.

– Мы не разведены с ним. Кроме того, даже если бы я была разведена с мистером Андервудом, нет причины полагать, что я желаю выйти замуж за вас Более того, здесь, в силурийском периоде, нет никого, чтобы поженить нас, – казалось, она выложила неопровержимые и исчерпывающие аргументы, но Джерек не внял ее словам.

– Если я получу моральное образование, – спросил он, – вы выйдете за меня замуж?

– Возможно… если все остальное будет разрешено должным образом… что сейчас маловероятно…

Джерек вернулся на пляж и глубоко задумался, глядя на бескрайнее море. У ног зашевелился маленький моллюск. Джерек наблюдал за ним некоторое время, а затем, услышав движение позади себя, обернулся.

В шляпке из папоротников, которая придавала ее личику еще большую привлекательность, стояла миссис Андервуд.

– Простите, если расстроила вас, мистер Карнелиан, – примирительным тоном молвила она. – Видите ли, вы несколько более прямолинейны, чем я привыкла. Я знаю о вашей невинности и неискушенности. Но вы наделены способностью переворачивать все с ног на голову.

Он пожал плечами.

– Поэтому я должен получить моральное образование. Я люблю вас, миссис Амелия Андервуд. Вполне возможно, что Лорд Джеггед подтолкнул меня к этим чувствам вначале, но с тех пор они овладели мной. Я – раб любви! Конечно, я могу утешать себя, но не в силах разлюбить вас.

– Спасибо, я польщена.

– Вы тоже говорили, что любите меня, но сейчас пытаетесь отрицать свои же слова, свои чувства.

– Я все еще госпожа Андервуд, – мягко напомнила она. Маленький моллюск начал осторожно взбираться по его ноге.

– А я все еще Джерек Карнелиан, – парировал наивный кавалер.

Миссис Андервуд заметила моллюска.

– Ага! Он может быть съедобным.

– Пускай себе ползет.

Она выпрямилась, ласково улыбаясь Джереку.

– Не время быть сентиментальными, мистер Карнелиан, если вы хотите выжить.

Его рука задержалась на мгновение на ее плече. Потрепанный бархат снова становился мягким.

– Влюбленные должны быть сентиментальными.

Ее глаза на миг посерьезнели, затем женщина рассмеялась.

– Ну что ж, хорошо. Тогда подождем, пока не проголодаемся.

Бодрой походкой, взметая чистый песок первозданного пляжа черными сапожками на кнопках, она зашагала вдоль соленого моря.

– Все кругом сверкает и прекрасно, – запела Амелия, – все создания, большие и маленькие, все вещи – мудрые и чудесные. Господь создал их все!

В ее поведении чувствовался определенный вызов, какое-то сопротивление неизбежности, которое заставило сердце Джерека сжаться от обожания.

– Самоотречение, в конце концов, – бросила она через плечо, – полезно для души.

– Ах! – он побежал следом, затем замер на мгновение. Джерек проникся спокойствием силурийского мира, неожиданно пораженный его свежестью! Они были единственными млекопитающими на целой планете. Огромное золотое солнце щедро рассыпало сияние лучей. Мир был полон чудес.

Немного погодя, задыхаясь, потея и смеясь, он догнал Амелию и увидел нежность и умиление на ее лице. Джерек предложил ей свою руку.

После секундного колебания она взяла ее. Влюбленные шли под горячим полуденным силурийским солнцем.

– А теперь, миссис Андервуд, – приступил он к урокам морали, – что такое «самоотречение»?