Остров искушений: Нереальное шоу! Брюер Мара

— Марсела, он всё ещё в руках Бэдрола, и только мы можем помочь ему.

— Но как? — вскочила она со стула, готовая ринуться в бой.

Я изложил свой план, распределив роли каждого в нём. Бивень протестовал, но Эва смогла убедить его, что без него нам не справиться. Он всегда готов был идти ей на уступки, и этот раз не оказался исключением.

После я набрал номер, оставленный мне Бэдролом. Сработал автоответчик. Я оставил сообщение, что через два часа буду у кривого дерева, где меня оставили его люди.

Марсела сделала мне кофе, а Эва предложила пройтись.

— Энди, ты отвёл для меня очень маленькую роль в своём спектакле.

— Ты не должна пострадать.

— Но я могу помочь. Я подготовлена не хуже Марселы и точно лучше, чем Зак и Мэттью.

— И чем ты хочешь помочь?

— Мы можем обмануть Эдди. Ведь духи, заключённые в тотемах, — это духи влюблённых? Мы с Аланом могли бы притвориться…

— Даже не думай об этом!

— Но мы знаем, что должно произойти с нами, когда тотемы среагируют. А Эдди знает об этом только от немого Аймана…

— Ныне действительно немого… потом расскажу.

— Я догадываюсь, что ты выбрал Бивня, потому что он актёр. Я тоже могу сыграть любовь.

— Ты слишком честная для этого… Или ты его любишь?

Эва опустила глаза:

— Я определённо неравнодушна к нему.

— Это… даже не знаю, что сказать. Но у меня есть план получше… Бивень, иди сюда! — выкрикнул я.

Он вышел из-за соседнего трейлера. Подслушивал.

— Скажи, кто-нибудь ещё, кроме меня и тебя, дотрагивался до тотемов?

Он задумался и после паузы ответил:

— Никто.

Я двинулся к «фольксвагену», где оставил рюкзак.

— Идёмте!

Я попросил всех вновь собраться у Марселы в трейлере. Шесть человек ожидали моего объяснения.

— Бивень, когда тотемы попали к тебе, какова была реакция? Случалось ли что-то необычное?

— Не уверен… Но, кажется, я тогда почувствовал необычайную радость и прилив энергии. Мама говорила: я не спал двое или трое суток, бегал по дому и меня не могли угомонить.

— Так, понятно. А мне удалось победить в шоу, несмотря на то, что я не так хорошо подготовлен физически, как Джерри, к примеру.

Грин фыркнул.

— К чему ты клонишь? — спросил Зак.

— Вот, возьми их в руки.

Я протянул ему деревянные фигурки. Рикман принял их.

— Ну что?

— Боже, это прекрасно! Я люблю весь мир! Отпустите меня домой, я так соскучился по жене и сыну…

— Бивень, тотемы не выбирают кого-то конкретно, понимаешь? Они пробуждают в человеке особо сильные его стороны. Джерри, теперь ты.

Качок взял фигурки из рук Зака.

— Ты прав, Энди. Я готов разнести весь город! Я чувствую свои мышцы! И я съел бы целого телёнка.

— И это твои сильные стороны? — усмехнулась Марсела.

— Попробуй сама, — предложил я.

Кондэ нехотя взяла тотемы в руки.

— Ну что?

— Боже, Терри! Мы должны его спасти! Ты прав, Энди, он не виноват.

— Совсем недавно ты считала иначе, помнишь?

— Я ошибалась.

— Итак, осталось двое, кто не касался тотемов: Мэттью и Эва. Это и станет нашим козырем.

— Каким образом? — недоверчиво спросил Стрелсон.

— Насколько я понял, «реакция» идёт только при первом прикосновении к ним. Мы разыграем спектакль перед Бэдролом, а после сможем с вашей помощью найти клад.

— Мне помнится, Фернандес, ещё несколько дней назад ты утверждал, что это всё полный бред, рассчитанный на идиотов, — вступил Хук.

— Да, я так говорил. Но за эти дни многое произошло.

— Ага! — Бивень решил, что подловил меня.

— А что такого? Я тоже человек, я тоже склонен к азарту и риску в какой-то степени. Что вы все уставились?

Возникла пауза. Я взял тотемы из рук Кондэ:

— Так, Бивень, нам с тобой пора. Марсела, когда мы уедем, отправляйся в участок, найди Билла Рида и передай ему это, — я достал из кармана свёрнутый лист бумаги, — потом свяжись со своими бывшими коллегами и постарайся организовать то, о чём мы говорили. Друзья, похоже, мы увидимся только на острове.

— Надеюсь, твой план сработает, — поддержала меня Эва.

— Хотелось бы…

Все пожелали нам с Бивнем удачи, после чего мы сели в «фольксваген» и отправились за город, к кривому дереву у шоссе.

— Что за ерунду ты там нёс, Фернандес?

— Почему ерунду? Моя версия вполне логична: в каждом человеке есть любовь. Ты полюбил отца, когда он впервые приехал к тебе, Зак любит семью, Джерри — жрать и драться, Марсела любит Терри.

— А ты? Кого или что любишь ты, Энди?

— Я очень любил родителей. Привязался к Эве. Обожаю племянников.

— Но в легенде говорится о чистой любви, — затянул Бивень.

— А любовь может быть другой?

— Я начинаю сомневаться в правдивости легенды, Фернандес.

— А я всё больше понимаю её суть, Хук. И у меня возникла ещё одна мысль. Предлагаю обсудить детали…

Вскоре мы подъехали к условленному месту, где нас ожидал бронированный джип. Нам завязали глаза и повезли в направлении, уже знакомом мне по некоторым приметам.

Эдди Бэдди был, как всегда, спокоен.

— Алан Хук, как я сразу не признал в тебе сына моего друга? Ты абсолютная копия Кита в молодости.

— Вообще, когда вы его знали, он был лет на десять моложе меня, — кривлялся Бивень.

— Это неважно, сейчас он…

— …чувствует себя ещё моложе, чем был тогда.

Я был ошеломлён. Это был Кит Ричардс, идол нескольких поколений поклонников рок-музыки и по совместительству отец моего приятеля Бивня, спускающийся по лестнице в «логове» Бэдрола. Я и такую возможность предусмотрел.

— Привет… папа, — Хук расплылся в улыбке.

— Алан, как мама? — улыбка Ричардса была такой же, как у его сына.

— Чудно!

— Вы бы приехали с ней ко мне. И Тедри с Алекс спрашивали, когда ты навестишь нас. Они сейчас часто у меня бывают.

— Мои сестрёнки, — объяснил мне Бивень, — сводные… А почему бы Теодоре и Александре не приехать к нам в Остин?

Боже, ну и имена у девочек! Они же мужские! Да, Ричардсы и Хуки не перестают меня удивлять.

— Хватит! — приказным тоном выкрикнул Эдди. — Мы здесь не для выяснения семейных отношений собрались!

— Зачем ты вызвал меня, Эдвард? — обратился к нему Кит. — И что общего у тебя с моим сыном?

— Ты нужен нам для дела… чтобы твой отпрыск не выкинул чего… Ты отдал ему часть карты и тотемы, так что неудивительно, что он тоже заинтересовался кладом.

— Часть карты? — переспросил я.

— Да, вторая у меня, — спокойно произнёс Бэдрол.

— Я не был бы уверен в этом на вашем месте, — так же спокойно ответил я.

Эдди напрягся, поднёс к себе трость, схватился за набалдашник и принялся его откручивать. А я наблюдал за Бивнем, глаза которого бегали по комнате в поисках выхода, и за Китом, который в упор смотрел на сына. По лицу я не мог прочесть его чувства. Великолепное самообладание наравне с кривлянием и жеманными жестами, скопированными Аланом, удивительным образом сочетались в этом человеке.

— Ах ты, маленький воришка! — крикнул Эдди Хуку, обнаружив полость трости пустой. Тот бросился к двери, но его перехватил вооружённый араб.

— Алан? — спросил его Кит.

— Папа, долго объяснять, но… Да, я стащил вторую часть карты, — он расплылся в улыбке, ожидая, очевидно, похвалы.

— Разве я или Аманда учили тебя поступать подобным образом?

Если бы Бивню могло быть стыдно, он бы покраснел. Но он лишь изображал стыд.

— Я не смог устоять перед искушением. Прости…

— Думаю, я бы тоже не устоял, — ответил Ричардс, расплывшись в улыбке, точь-в-точь как у его сына, — Эдди, оставь мальчика в покое.

Тут он обратил на меня внимание.

— Это твой друг, Алан?

— Да, Энди Фернандес, детектив из Денвера.

— И что ищет детектив из Денвера? — поинтересовался Кит.

— То же, что и все, — ответил я, доставая из рюкзака тотемы.

— Ты сохранил их, Алан?

— Ты ведь подарил мне их.

— Я спрятал их от Эдди.

— Может, приступим к тому, зачем мы собрались здесь? — напомнил я присутствующим.

— Может, вы пока помолчите, детектив из Денвера, — резко ответил мне Кит.

И я увидел в нём человека, пренебрежительно относящегося к простому люду.

— Слышала бы мисс Хук, как вы говорите со мной, — я пошёл в наступление, и это сработало.

— Знаешь Аманду? — он переводил взгляд с меня на сына, ожидая ответа.

— Да, я был гостем в её доме несколько дней назад. И она, в отличие от присутствующих здесь её близких, была очень любезна.

— А когда я не был-то любезен? — удивился Бивень.

— Когда выталкивал из самолёта Йорка, к примеру, — напомнил я тот поступок, за который ему было стыдно.

— Тогда давайте приступать, — скомандовал Ричардс.

— Бэдрол, где Терри Пристон? — спросил я.

— В надёжном месте, откуда ему сбежать не удастся.

— Он нам нужен для дела. Он должен поехать с нами, — сказал я, подняв в руке тотемы.

— И что он сможет сделать? — прищурился Эдди.

— Нас всего двое против твоей вооружённой армии, — ответил я.

— Трое, — неожиданно вставил Кит и встал ближе к нам. Бивень улыбнулся.

— Даже вчетвером вам не удастся выкинуть какой-нибудь фокус.

— Нам так будет спокойнее, — пояснил я.

— Хорошо, приведите его… и второго тоже, — велел он арабу, державшему Хука.

Отпустив Бивня, вооружённый охранник в куфии покинул помещение. Я гадал: кто же второй человек? И решил съехидничать:

— А что с Айманом? Ты удалил его от себя?

— Он на задании.

— Снова делает за тебя гадкие делишки?

— Для кого как, — с иронией ответил Эдди.

Проводить дальнейшие расспросы у меня не было возможности, поскольку охранник ввёл Терри Пристона и бледного полноватого коротышку в очках.

— Агент Смит, — поприветствовал я его.

— Детектив, я всего лишь жертва, — начал оправдываться он, — меня зовут Брюс Корил, я историк в пятнадцатом поколении. Они сообщили, что тайна, которую хранит моя семья уже больше века, раскрыта, и я должен запутать следствие.

— А что вы изучаете, Корил? — поинтересовался я, желая получить подтверждение некоторым догадкам.

— XVII–XIX века.

— Это ваша семья распространяет легенды о сокровищах?

— Мой прадед был организатором первой экспедиции на остров.

— И ничего не нашёл?

— Отчего же, он отыскал трость, которую мистер Бэдрол держит в руках.

Я взглянул на Эдди. Он крепко сжал набалдашник.

— Может, тогда вам известно, как это работает?

Я протянул Корилу тотемы. Глаза историка загорелись восхищением.

— Да, помните, при нашей встрече, когда я по приказу мистера Бэдрола предоставил вам информацию об Алане Хуке… — проговорил Корил, и я заметил, как Бивень и Кит одновременно сверкнули глазами в его сторону. — Я тогда…

— …выкрали их у настоящего агента ФБР? — продолжил я его фразу и взглядом показал ему, чтобы он умолк. Ученый приоткрыл рот, не понимая, что от него хотят, но тут же сообразил, и продолжил:

— …Я тогда не думал, что всё так обернётся. Меня обманули.

— Вы поможете нам? Чтобы мы всё сделали правильно?

Я спрятал деревянные фигурки обратно в рюкзак, а он проводил их жадным взглядом.

— У меня нет выбора. У меня семья, — жалостливо произнёс он.

— Так, мне всё это надоело! — Эдди встал со стула, на котором до сих пор восседал, как на троне. — Увести всех! Готовьте яхту, на рассвете мы отплываем.

Нас вели по тёмным коридорам, пока мы не оказались перед камерами, в одной из которых я уже был. Бэдрол не рискнул делать Ричардса пленником, предложив ему гостевую комнату. Я был уверен, что за её дверью в коридоре будет дежурить вооружённый араб.

Камеры в логове Бэдрола резко отличались от тюремных. Помещение было просторным, кровати — довольно широкими, матрасы — удобными, бельё — чистым. Нас с Бивнем разместили по соседству с Терри и Брюсом. Наши «комнаты» разделяла решётка.

Терри начал приставать ко мне с расспросами о Марселе, а для меня самым важным сейчас было поговорить с Корилом.

— Брюс, — я поманил его к себе, и, когда он приблизился к прутьям, заговорил с ним как можно тише, — та записка про состав бетона, которую ты обронил…

— Ты понял, Энди? — заёрзал он.

— Только сегодня. Это и есть разгадка?

— В общем, да. Легенда — это лишь красивая история, в которой есть лишь доля правды, а суть скрыта. Мой прадед разгадал загадку и принял решение никому не сообщать об этом. Лишь на смертном одре он пересказал всё, что знал, моему деду, тот — моему отцу, а мой отец — мне.

— То есть никаких духов нам освобождать не придётся?

— Нет, конечно, — усмехнулся он, — тотемы — своего рода магниты, они вроде как могут управлять песком, водой и веществами, которые входят также и в состав цемента. И это действительно настоящая магия, подвластная вымершему племени.

— А как это связано с приливом энергии и силы?

— Человек состоит на восемьдесят процентов из воды, помнишь?

— А на острове много песка, то есть присутствуют два компонента? Поэтому тотемы среагировали?

— Да. Карту нарисовал друг моего прадеда, и они вложили её в трость, а кортик… Это средневековая реликвия, принадлежащая моей семье много лет. Его использовали как приманку.

— Постой, а как эти вещи оказались у Эдди?

— Старший брат моего отца был хранителем. Но его вместе с дочерью убили, к сожалению, а трость и кортик выкрали. Бэдрол говорил, что выкупил их у одного коллекционера.

— Кортик не имеет отношения к тотемам. Но почему тогда считается, что он — ключ?

— Потому что, как я говорил, мой прадед разгадал загадку, но не успел найти сокровища. А его потомки следовали его мнению, что клад должен быть скрыт на острове. Связь тотемов и кортика — идея прадеда, а Бэдрола просто обманули. А я его отговаривать не стал. — Почему ты мне об этом рассказываешь?

— Потому что я не хочу кончить, как мой дядя.

Ах, если бы ты знал, что произошло в ту ночь.

— Я слышал о человеке, который не желал отдать дочь за парня из народа и убил её, а парень прирезал его самого и вынес из дома ценности. Это было около сорока лет назад, — вступил в разговор мой жеманный друг, подкрепив свой монолог мимикой и жестами.

Опять подслушивал. Но откуда эту историю знает Бивень?

— О чём ты? — обратился к нему Брюс.

— Так. Просто вспомнил одну грустную историю.

Брюс был слишком подавлен своей участью, чтобы разбираться, говорит ли Хук правду, или паясничает.

— Откуда тебе известна эта история? — спросил я Бивня, когда Корил отправился на боковую.

— Кит рассказывал. Они с Эдди были, типа, друзьями, пока папаша не забрал себе тотемы, лишив Бэдди возможности найти сокровища. А он всё равно, искал, Энди, раз в одиннадцать лет он отправлялся на остров, перекапывал его весь. Пока не придумал собрать неудачников.

— Но ведь тотемы были у тебя, — напомнил я.

— Он этого не знал. Думаю, он решил, что и без них сможет найти клад.

— Он же обыскал каждый дюйм на острове. Клада нет, Алан. А если он и был, то прадед нашего уважаемого историка, скорее всего, нашёл его и прибрал к рукам, после чего распространил ложную легенду, чтобы его не обокрали.

— А как насчёт того, что тотемы работают? — поинтересовался Бивень.

Он опёрся о решётку, разделяющую камеры.

— Химия, физика… не знаю точно. Но заключённых духов в них нет. Это наши души, человеческие — пленники плоти, тянутся к неизведанному.

— Значит, всё зря?

— Получается так. Единственной проблемой остаётся восстановление памяти.

— Что ты предлагаешь, Энди? — мы перешли на глухой шёпот.

— Действуем по плану, а пока я буду думать над тем, как нам перезапустить машину Бэдрола.

— Вряд ли это получится.

— Он уже раз подпустил нас к ней. Если мне удастся придумать, как заставить его сделать это ещё раз… Знать бы, как она работает.

— Есть ещё человек, которому это известно, — пропел Бивень.

— Уверен, мы подумали об одном и том же, — прошептал я, а Хук высунул язык и изобразил руками ножницы.

На рассвете нас разбудил охранник. Нас вывели из логова Бэдди, которое оказалось переоборудованным подвалом старого склада. Мы разместились в джипе, и нас повезли к причалу. В море красовалась огромная трёхпалубная яхта Бэдрола, на которой мы должны были отправиться на остров Грёз.

Глава 14. Моё шоу

Дорога заняла двое суток. Яхта шла на полных оборотах. Я старался не подниматься на палубу, чтобы мне не стало дурно от запаха моря. Мы по-прежнему были пленниками, но к нам относились с должным уважением. Единственным недостатком, по крайней мере для меня, была пища: креветки, лангусты, осьминоги… Многие бы на моём месте радовались этим дарам моря. Но не я. Я и рыбу-то не особенно люблю — предпочитаю мясо млекопитающих и корнеплоды. Зато алкоголя было в избытке и на любой вкус. Но и он меня не радовал.

Я всё думал, как бы не сорвался мой план и из-за этого не пострадали мои друзья. Я проигрывал в голове придуманный сценарий, надеясь, что нам не придётся от него отступать. И переживал за Эву.

Последние три ночи мои сны были запутанными, и я не мог наутро определить, что же мне снилось. Зато мои воспоминания приобрели более чёткий оттенок. С каждым днём я вспоминал всё больше, а сны становились всё короче, бессмысленнее и мутнее.

И я вспомнил момент, когда был на яхте ведущего и использовал свой бонус. Теперь я точно знал, как можно вернуть память участникам телешоу. Но всё равно переживал, сработает ли мой план. Оставалось только ждать.

Мне бы не хотелось никого подвергать опасности, и поэтому я подключил полицию Майами, военный флот (этим должна была заняться Марсела) и ФБР — не было сомнений, что Билл Рид свяжется с шефом, а тот — с агентом Смитом.

Но и Бэдрол мог дать отпор на острове. Его яхта — настоящая броня, а пещеры, как я вспомнил недавно, состояли из множества лабиринтов, в которых можно скрываться длительное время. Я надеялся, что ничего не упустил, а, наоборот, учёл эти преимущества.

В первый день плавания меня донимал Терри. Он всё оправдывал свои поступки и заявлял о готовности помочь. Я не мог верить ему на сто процентов, поэтому отводил ему второстепенную роль и предусматривал несколько вариантов развития событий. Хотя в последний момент я отказался и от этой затеи. Пусть лучше думает своей головой, а я и Марсела проследим, чтобы он не наделал глупостей.

Брюс сначала в мои планы не входил вообще, и мне пришлось быстро соображать, когда мы были в логове Эдди: историк знал о деталях, передающихся из поколения в поколение в его семье, и готов был оказать нам поддержку, лишь бы его оставили в покое. Мои попытки расспросить его о судьбе клада не увенчались успехом. Он был уверен, что сокровищ и не было вовсе.

Бивень проводил много времени с Китом. Было забавно наблюдать за ними: они двигались и разговаривали одинаково, с той лишь разницей, что у Ричардса это выходило естественно, а у его сына — комично.

Терри нервничал. Он не знал, что его ждёт, а я на его вопросы не отвечал.

Брюс Корил был в печали. Он, казалось, ожидал самого худшего, а в его представлении самым худшим было получить увечья или остаться навсегда пленником. Странно, обычно людей пугает смерть, но он, возможно, из тех, кто с ней уже сталкивался и считал её теперь избавлением.

В последний вечер пребывания на яхте мне случайно удалось подслушать разговор Бэдрола и Ричардса. Он оказался весьма занимательным.

— Ты очень изменился, Эдди.

— Время всех меняет, Кит.

— Мне жаль тебя: ты выбрал неправильный путь.

— Я не нуждаюсь в жалости, а твоё мнение меня не волнует. Ты окончательно разрушил нашу дружбу, когда забрал тотемы. И ты разрушил мои мечты.

— Мы не были друзьями, Эдди. Но могли ими стать.

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»