Остров искушений: Нереальное шоу! Брюер Мара
Когда мы прощались у выхода, я вспомнил о тотемах, лежащих на заднем сиденье моего «форда».
— Чуть не забыл, Пабло. У меня есть кое-что для племянников.
Я достал из машины тотемы и протянул брату.
— Ничего себе! Томми будет в восторге. А Лили, уверен, он заменит плюшевого медведя, которого ты дарил ей в прошлое Рождество.
— Я, очевидно, на это и рассчитывал, — меня вновь пронизало отчаяние от того, что я не мог ничего вспомнить. — Ну, счастливо, Пабло. Передавай привет Мадлен и детям.
— Удачи, Энди.
— И тебе.
Я поехал домой, чтобы принять душ, переодеться и отправиться в бар. Мне необходимо было расслабиться в обществе, желательно, посторонних людей. Возможно, склеить какую-нибудь приятную женщину и провести с ней ночь. Мне вспомнилась грудастая Пенелопа Вудс, и захотелось встретить такую же вечером…
Двухкомнатная квартира на третьем этаже старого дома, в котором росли мы с Пабло, и которая осталась мне после кончины родителей, была небольшой и уютной. Здесь почти всё было сделано руками отца, начиная от полок для книг и заканчивая грузным шкафом для одежды.
Исключение составляли лишь купленные мною в прошлом году стулья и диван, поскольку из старого уже торчали пружины после моих ночных приключений, и я отправил его на помойку.
До моего похода в бар оставалась пара часов, и я решил провести их у телевизора. По всем каналам в это время шли сериалы для домохозяек, и я переключал кнопки на пульте в поисках чего-нибудь существенного. По одному из центральных каналов начиналось «Шоу Опры». Не люблю такие программы. И я бы незамедлительно переключился дальше, если бы не объявили имена героев: Джеймс Йорк и Пенелопа Вудс — участники телепроекта «Остров». Надо же, я только сегодня вспоминал эту женщину…
Йорк и Вудс появились в студии держась за руки. Улыбка Джеймса была глуповатой, а у Пенелопы растянулась до ушей. Опра поприветствовала их и предложила присесть. Вудс сделала всё возможное, чтобы её бюст стал предметом всеобщего внимания. Её декольте было очень глубоким, а короткое платье обтягивало фигуру. Ещё более раздетой она была только на острове в своём бикини. На Йорке были светлые брюки и шведка с пальмами. Неужели они не приелись ему за два месяца? Или сколько он там пробыл…
Уинфри задавала им вопросы о погоде, природе, других участниках и соревнованиях, но оба отвечали весьма уклончиво, не сообщив ничего нового для меня. Было похоже, что они, так же как и я, ничего не помнили. Но Опра не оставляла их в покое. Я заметил, как занервничал Джеймс и как Пенелопа крепче сжала его руку, которую не отпускала всю программу.
Ведущая объявила рекламу, после чего попросила звонить в студию по указанному бегущей строкой номеру — шоу шло в прямом эфире. Я в это не поверил, но тотчас схватил телефонную трубку и набрал цифры в порядке, указанном на экране. К моему удивлению, я сразу дозвонился. Мне ответил приятный женский голос. Девушка представилась Дебби Крофт и поинтересовалась целью моего звонка.
— Моё имя Энди Фернандес. И я один из участников «Острова».
— О, это здорово, мистер Фернандес! Вам есть что рассказать? — заверещала Дебби.
Я представил её щуплой брюнеткой в слаксах и ярком топе.
— Пожалуй, да, мисс Крофт. Вы соедините меня со студией?
— Разумеется, — кокетливо пропела она, — но у нас есть несколько правил, я вам быстренько перечислю их.
— Конечно, мисс.
— Вам запрещается перебивать Опру, перечить ей, ругаться в эфире и оскорблять Опру и её героев.
— Это всё?
— Да. Вы обещаете следовать правилам?
— Беспрекословно.
— Тогда подождите ещё полминутки, пока пройдёт рекламный ролик.
Я ничего не успел ответить — в трубке заиграла приятная мелодия. Но мои нервы были на пределе, а я сам судорожно придумывал, чем начать свою речь в прямом эфире.
По телевизору возникла заставка «Шоу Опры». Я напрягся. Уинфри поприветствовала присоединившихся телезрителей и напомнила, что в её студии находились Джеймс и Пенелопа.
— А сейчас у нас есть звонок! Добрый вечер, представьтесь, пожалуйста!
Я не сразу сообразил, что она обращалась ко мне. Но выражение её лица на экране дало мне это понять.
— Здравствуйте, Опра! — ответил я.
Мой голос прогремел в студии, и зал ответил аплодисментами. Когда они стихли, я продолжил:
— Меня зовут Энди Фернандес, и я… я был одним из участников шоу «Остров».
Зал за кадром вновь принялся аплодировать, а Вудс вскочила с места и заверещала: «Привет, Энди! Как ты?»
— Я в норме, Пенелопа. Спасибо. Отлично выглядишь! — Она сделала вид, что смущена моими словами. — Привет, Джеймс! Симпатичная рубашка! — поприветствовал я Йорка.
— Привет, Энди, — улыбаясь, ответил он мне.
Эта парочка смотрелась столь нелепо, что, будь я в студии вместе с ними, не удержался бы от колких замечаний. Но меня там не было. И ситуация была неподходящая.
— Расскажите нам, Энди, о ваших приключениях на острове, — обратилась ко мне Опра, глядя на меня с экрана телевизора.
— Знаете, их было так много, что я сразу всего и не вспомню. — Зал заулюлюкал, требуя подробностей. — И я ещё не акклиматизировался. Я ведь всего пару дней назад вернулся.
Я наблюдал за героями шоу. После моих слов Йорк вжался в диван, а Вудс напряглась.
— Может, тогда вы раскроете нам тайну, кто стал победителем? Наши герои утверждают, что не знают этого, — заговорщицки прошептала Опра.
— Боюсь вас разочаровать, но вы сами сказали, что это тайна!
Ведущая мило улыбнулась, а зал за кадром зашумел.
— Раз вам нечего добавить, мы послушаем другой звонок. Алло!
— Постойте! Извините! — Глаза Опры удивлённо смотрели на меня из телека. — Я прошу прощения, я хотел ещё спросить…
Меня разъединили. Я еле сдержался, чтобы не запустить телефонную трубку в Опру, вовремя сообразив, что так лишь разобью экран телевизора. Я нарушил правила шоу, перебив Уинфри, и за это мой звонок был прерван.
Мне так ничего и не удалось узнать у Джеймса и Пенелопы. Были лишь мои догадки касательно того, что и они не помнили каких-то событий. Мои мысли прервал следующий за моим звонок в студию.
— Привет, Опра! Привет, Джеймс! Привет, Пенни! Привет всей Америке!!!
Это был голос Бивня.
— Кто вы? — поинтересовалась ведущая.
— Я… зовите меня Бивень! Я тоже был на острове.
О да, это он. Собственной персоной. Зал зааплодировал, Йорк помахал рукой, Пенелопа послала с экрана воздушный поцелуй.
— Хорошо, Бивень. Что вы нам расскажете?
— О! Я мог бы рассказать многое, если бы у меня было больше времени!
— Ну, хоть что-нибудь, о чём мы ещё не слышали. Или о чём нам отказался рассказывать предыдущий звонивший, — взмолилась Опра.
Зрители в студии поддержали её возгласами и свистом.
— Ну, хорошо! — кривляясь, ответил ей Алан. — Мы прибыли на остров по воде, нас просто выкинули в море… — Йорк сверкнул глазами, вспоминая, что на самом деле произошло. — Потом о нас забыли… — Зал ахнул. — А затем нас накормили и разделили на команды. Мы соревновались, пока не остался один — победитель!
— И кто же он? — спросил хор, в котором солировала Уинфри.
— Я совсем забыл, я хотел спеть вам песенку! — сладким голосом, растягивая слова, произнёс Бивень.
Что он ещё выдумал?
Не дав Опре прервать себя, Хук запел:
— Жила-была птичка-а-а, невеличка-а-а. И было у неё бетонное гнёздышко-о-о. У птички было много друзей-ей. Но как-то к ней в гнездо-о-о заползла разноцветная змейка-а-а, и птичке пришло-ось покинуть свой до-о-ом. Ей было очень-очень грустно-о, и она полетела к своим друзья-ям, они её пригрели в своём жилище-е-е, и птичка зажила весело-о-о и беззаботно на новом месте-е-е, но очень скучала по своему соседу-у-у дрозду-у-у. О-ууу.
— Какая грустная песенка, — смахнула слезу Опра.
— Да, вот если бы дрозд нашёл птичку, она была бы счастлива.
— Спасибо, спасибо тебе! — выкрикнул я телевизору и подпрыгнул на месте.
Ну, конечно, маленькая птичка — это Эва, бетонное гнёздышко — гора на острове, а дрозд… очевидно, я. Хм… Она передавала мне послание, я уверен. Или сам Бивень решил таким образом со мной связаться. Значит, с ней всё в порядке. Значит, она с ним в Техасе. Значит, я завтра же отправлюсь в Остин.
Вместо того чтобы отправиться в бар, я позвонил в справочную службу, чтобы уточнить расписание самолётов. Были рейсы на пять тридцать утра и на три часа дня. Меня устраивал первый. Я не вынес бы лишние полдня ожидания. Я забронировал билет на утро, после чего позвонил шефу, чтобы сообщить о своём отъезде. Напоследок я уточнил, давно ли он знает агента Смита. Мэдисон ответил, что они не раз сотрудничали, Тейлор — отличный специалист, знаток своего дела и меткий стрелок…
Следующим шагом стал звонок в Техас по номеру, который любезно оставил мне агент ФБР. Трубку подняла женщина с приятным голосом.
— Мисс Хук? — выпалил я.
— Да, это я, — спокойно ответила она.
— Извините, вы меня не знаете… Я Энди Фернандес, полиция Денвера.
— Почему же не знаю? Замечательно, что вы нас нашли так быстро.
Но я ведь никому не говорил, где работаю. Или признался ещё на острове, а сейчас не помню?
Мой голос надорвался:
— Мисс Хук, мне необходимо услышать вашего сына.
— Сожалею, Энди, но Алан ушёл буквально за пару минут до вашего звонка.
Милейшая женщина.
— Я хотел сообщить ему, что завтра утром вылетаю в Остин. Вы подскажете мне, как вас найти?
— Конечно, я продиктую вам адрес, Энди.
— Да, да, сейчас!
Я завертелся в поисках блокнота и ручки. Наконец, найдя их под газетой, я сообщил матери Бивня о готовности записывать. Она назвала мне улицу и номер дома, а также объяснила, какой дорогой удобнее добираться из аэропорта.
— Скажите, Энди, — поинтересовалась она, — как вы нас нашли?
— Ваш телефон дал мне агент ФБР.
— О! Надо же.
— И ваш сын звонил сегодня в «Шоу Опры».
— Вы смотрели? Правда, он поёт восхитительно?
— Как и его отец, полагаю.
— Вы и это узнали?
— Это было несложно. У них потрясающая схожесть манер. А это больше, чем похожие носы или глаза… Хотя зачем мне вас обманывать: об этом тоже сообщили в Бюро. Но я хотел спросить вас ещё об одном деле… Песня, которую Алан исполнил в эфире…
— Ах, про птичку? Кит пел ему эту песенку несколько раз, когда наш сын был ещё маленьким. И он запомнил. Прекрасно, не находите?
— Да, это здорово… но, мисс Хук, скажите, эта самая птичка… Алан хотел этим что-то сказать?
— Вы очень проницательны, Энди. Но боюсь, вас не обрадует то, что вы увидите.
— О чём вы?
Моё сердце бешено заколотилось. Я понимал, что она говорит об Эве, интуиция меня ещё никогда не подводила, но её нежелание говорить всё напрямую чуть не вывело меня из себя.
— Люди, попадающие на остров Грёз, меняются, — ответила она, словно это был какой-то пустяк.
— Остров Грёз? — я не верил своим ушам.
— Да, его назвали так члены первой экспедиции. С тех пор это название передаётся от одних туристов другим. Широкой публике об этом знать не стоит.
— Согласен. Но вы не ответили на мой вопрос о птичке.
— Завтра вы всё увидите сами.
— Скажите, вы давно знаете об острове?
— С тех пор как Кит побывал там. Вам ведь это тоже известно.
— Известно… Благодарю за помощь, мисс Хук.
— Не за что, Энди. Надеюсь, я хоть чем-то помогла вам.
— Безусловно, мисс Хук.
Если не считать усилившейся тревоги за Эву, то да. Но теперь хотя бы я был уверен, что она жива и что с острова она вернулась. Завтра в Остине я разберусь в ситуации, и Бюро сможет закрыть дело.
Глава 8. Птичье гнездо
Самолёт приземлился в аэропорту Остина около семи утра. Я взял в прокате «кадиллак» — немного новее, чем у шефа Мэдисона, — и поехал в направлении, обозначенном Амандой Хук.
Этой ночью я спал менее трёх часов и проснулся от кошмарного сна. В нём на меня надвигалась Бетонная Башка. И это была не гора, которую я видел по «Дискавери», а огромная голова араба Аймана. Пасть-пещера открывалась всё шире, обнажая гигантские клыки-сталактиты (которых у араба, конечно, не было), а изнутри вылетали полчища летучих мышей.
Через час с небольшим после приземления, немного заблудившись по пути, я добрался до шикарного особняка. Ещё раз сверив адрес и убедившись, что это не ошибка, я вышел из «кадиллака» и направился к зданию по аллее. Сад, некогда роскошный, был запущен, что придавало строению таинственность и заставлял сердце работать в ускоренном ритме.
Трёхэтажный дом был построен в начале XX века, имел террасу и плоскую крышу. Для чего двоим такой огромный дом? А главное, на какие деньги они его содержат? Возможно, мисс Хук богата. Или они с сыном арендуют дом. Тогда это стоит им целое состояние.
Звонка не было, и я постучал в дверь. Спустя минуту, показавшуюся мне вечностью, дверь открыл мужчина лет шестидесяти пяти (предположительно, дворецкий) и предложил мне войти.
— Как доложить о вас? — вежливо поинтересовался он.
— Энди Фернандес, — ответил я.
— О, мистер Фернандес, прошу за мной. Вас давно ожидают!
Он пошёл по коридору к широкой лестнице, я последовал за ним.
Внутреннее убранство дома не уступало фасаду. Но всё было таким же старым, как и снаружи. Я отметил для себя некоторые особенности в интерьере, показавшиеся мне забавными.
— Прибыл мистер Фернандес, мэм, — тихо сообщил обо мне мужчина.
— Энди! — услышал я голос Бивня, как и прежде, он кривлялся. — Дружище! Добро пожаловать в «Птичье гнездо»!
Он направлялся ко мне с распростёртыми объятиями. Обниматься с ним мне хотелось меньше всего. Он, очевидно, понял это, расплылся в улыбке, которая ещё на острове показалась мне противной, и, не моргнув глазом, опустил руки и повернулся к двум женщинам, находившимся в комнате. И этот человек называл меня другом…
Одна из женщин, судя по всему Аманда Хук, пила чай, но поставила чашку на стол, увидев меня. Другая сидела на стуле в стиле «ампир», повернувшись к окну. Она была молода, у неё были тёмно-каштановые волосы немного выше плеч, и на ней было синее платье. Пока я рассматривал женщин, взгляд Бивня метался по комнате.
— Доброе утро! — наконец, произнёс я. — Извините за вторжение, мисс Хук.
— Энди, я так рада, что познакомилась с вами. Алан столько о вас рассказывал. Чувствуйте себя как дома. Как вы добрались?
Мисс Хук была очень приятной дамой приблизительно пятидесяти трёх лет. Думаю, что она была красива в молодости, и в ней были шарм и достоинство настоящей леди.
— Фернандес, да что с тобой? Ты как с луны свалился, — встрял Бивень.
После его слов девушка, сидевшая у окна, вздрогнула, будто очнулась ото сна, и, вскочив со стула, повернулась к нам. Это была Эва.
— Фернандес? Вы Энди Фернандес? Боже, я должна вас знать, но… но я ничего не помню. Я пытаюсь, постоянно… Мистер Хук пытается мне помочь, но в моей памяти дыра.
«А раньше она звала его Смехло», — подумал я.
— Успокойся, милая, мистер Фернандес поговорит с тобой недолго, а потом мы пойдём в сад, — сказала со своего места мисс Хук, — Энди, присядьте и продолжайте с мисс Пристон.
Я направился к дивану, Бивень подскочил к Эве и, жеманясь, проводил её ко мне. Она нерешительно села рядом и опустила глаза. Она старалась держать себя в руках. Где была та грозная воительница, которую я встретил в Майами в зале с зелёными шторами?
Я взял руку Эвы. По её коже пробежали мурашки.
— Мисс Пристон, я Энди Фернандес, полицейский из Денвера. И я ваш друг. Возможно, даже больший, чем вы можете представить, но я этого тоже не помню.
Она подняла на меня глаза, полные непонимания и разочарования. Она ждала меня в надежде, что я смогу ей помочь, а я не мог помочь самому себе.
— Твою мать! — выругался Бивень.
— Алан! — одёрнула его мать.
— Нет, нет, нет! Значит, ты был прав, Энди, и с тобой тоже произошла эта фигня.
— Расскажешь мне? — бросил я ему.
— Не сейчас, — вновь вмешалась Аманда Хук, — разве вы не видите, как напугали бедную девочку. Эва, дорогая, нам лучше прогуляться в саду.
— Нет, мисс Хук, не сейчас, — запротестовала Пристон, — я хочу послушать мистера Фернандеса.
Она не сводила с меня глаз, которые умоляли прислушаться к ней. Я не мог отказать.
— Эва, — начал я, — мистер Хук, очевидно, уже рассказывал вам кое-что из того, о чём вы забыли. Вы поделитесь со мной?
— Да.
Пристон рассказала, что помнит себя до двадцатилетнего возраста. А после — сплошь темнота. Она проснулась однажды утром в доме мисс Хук и её сына. Единственная ниточка, связывающая её с прошлым, — записка от некого Энди Фернандеса, в которой он обещал найти её и всё объяснить. Хозяйка дома заботилась о ней, а Алан каждый день в течение уже двух недель рассказывал о событиях в её жизни, участником которых был он сам.
Бивень и словом не обмолвился об истинной цели её визита на остров, за что я был ему несказанно благодарен. Не верилось, что он сам до этого додумался.
— Представляете, мистер Фернандес, Алан утверждает, что ещё совсем недавно я терпеть его не могла и даже придумала ему прозвище… Смехло, кажется.
— Да, ты настоящая выдумщица, — подтвердил я.
— Неужели и вы стали моей жертвой?
— Нет, меня ты звала Энди. Мы были на «ты». И ты мне доверяла, Эва. И сейчас должна доверять.
— Я думаю, тебе можно верить, Энди, — тихо произнесла она, глядя мне в глаза.
— А теперь я хотел бы поговорить с Аланом, а ты можешь отдохнуть и принять предложение мисс Хук.
— Да, конечно.
Она была сама кротость — полная противоположность той Эве, которая отправилась на остров с желанием отомстить кому-нибудь за смерть отца.
Когда дамы удалились, и мы с Бивнем остались в комнате одни, я потребовал объяснений.
— Послушай, Фернандес, — он перестал звать меня по имени, — мне жаль, что ты ничего не помнишь. Я вижу, что ты относишься ко мне враждебно. И это, чёрт подери, хреново.
— Слышала бы тебя мисс Хук, — укоризненно сказал я.
Он проигнорировал моё замечание.
— Знаешь, Фернандес, я надеюсь, что ты вскоре всё вспомнишь и поменяешь отношение ко мне!
Бивень вдруг перестал кривляться.
— Насчёт Эвы ты того же мнения?
— Мне она гораздо больше нравилась, когда была дерзкой девчонкой. А сейчас она… она такая нежная и ранимая, — заговорил Бивень нараспев. — Мне хочется вновь обнимать её…
— Эй, что значит вновь?
— О, совсем забыл, что ты… всё забыл. Хм, неплохой каламбур, — принялся жеманничать он.
— Послушай, Смехло, я не разобью тебе лицо только из уважения к мисс Хук, а у меня множество оснований сделать это. Тебе напомнить о Йорке, о Бобе Муне и твоих исчезновениях? Так что не выводи меня!
— Надо же, Энди, — он выделил моё имя, — а ещё совсем недавно ты называл меня другом и готов был спасти мою задницу!
Его лицо находилось в нескольких дюймах от моего. Ещё немного, и мы сцепились бы, как бойцовые собаки. Но мы отошли друг от друга, поборов раздражение.
— Возможно, я когда-нибудь вспомню об этом, — заключил я.
— Значит, что-то ты всё-таки помнишь?
— Немногое. Последнее — жеребьёвка. И мы были по разные стороны.
— Недолго…
Он расплылся в улыбке, которую я считал противной.
— Ты мог бы не скалиться? И что ты имеешь в виду под «недолго»?
— Наша милая Эва обменяла на меня Энтони Лонгвуда.
— И как ей это удалось?
— Ты помнишь про исполнение желаний?
— Когда мы первыми нашли выход из здания в Майами?
— Именно. Эва пожелала произвести обмен, чтобы мы не были конкурентами.
— Скажи, многие потеряли память?
— Абсолютно все. Кто-то помнит больше, кто-то — меньше, многих запугали… Эве повезло меньше всех, — вздохнул Алан.
— Но как вообще всё это могло случиться?
— Энди, я всё расскажу тебе, но не сейчас. У меня уйма дел, — вдруг заторопился Бивень — казалось, он хотел увильнуть от разговора. — Вечером я вернусь, и мы продолжим. Оставляю тебя маме и Эве. И прошу тебя, не очень волнуй их. И лучше поменьше болтай и больше слушай, вдруг Эва что-то вспомнит… Им незачем думать о наших проблемах. А Эве сейчас нужен покой — она и так слишком переживает. Видел бы ты её неделю назад… Ну, да ладно.
— Чем ты занимаешься, Алан?
— Ищу способ помочь Эве. Теперь и тебе, конечно… Она так красива… Но мне пора, Энди. До вечера.
Он выглянул в окно и через мгновение развернулся и направился к выходу, оставив меня одного в просторной гостиной старого особняка.
Прогулка пошла Эве на пользу. Они с мисс Хук обсуждали благоустройство сада. Никогда бы не подумал, что Пристон может заинтересоваться ландшафтным дизайном.
Я попросил разрешения воспользоваться телефоном. В обществе Аманды Хук я не мог не быть галантным. По крайней мере, я старался таким выглядеть.
Человека, которого я назвал про себя дворецким, звали Кларк Тонкин. Он проводил меня в уютную комнату, в центре которой располагалась софа. Перед ней стоял столик с телефоном и толстенной телефонной книгой. Что ещё скрывает за своими стенами этот дом?
Я набрал номер денверского участка и попросил соединить с Мэдисоном. Я представил шефа, развалившегося в кресле.
— Что нового, Энди? — поинтересовался он.
— Я в доме Хуков. Пока никакой значимой информации. Для меня что-нибудь было? Я имею в виду мои запросы.
— Нет, Энди, ничего. Когда думаешь возвращаться?
— Пока не знаю. Думаю, задержусь здесь на неделю. Звоните, если появится информация.
— Конечно. Ты ещё не был в полиции Остина? У меня там работает старый приятель — Билл Рид. Скажешь, что от меня, он поможет, если возникнет необходимость.
— Ок, шеф. Буду иметь в виду. Я завтра позвоню снова.
— Конечно, Энди. Держи меня в курсе.
Нет уж, я никому ничего не скажу, пока мне самому всё не станет понятно.
Я вернулся в гостиную. Аманда с Эвой обсуждали обеденное меню.
— Я неплохо готовлю. Если вы разрешите мне…
— Нет, нет и нет, готовка — исключительно моя обязанность. Но буду рада, если ты составишь мне компанию.
— Извините, что прерываю! Я могу задать вам вопрос, мисс Хук? — подал голос я.
— Энди, можешь называть меня Аманда. И ты тоже, Эва. Я соглашусь быть мисс Хук только в тот день, когда в этом доме появится молодая миссис, — мило улыбнулась она.
Не будь её сын кривлякой, он был бы настоящим джентльменом. Настолько же, насколько его мать была леди.
— Вы можете рассказать мне о Хойте Лори?