В 4:50 с вокзала Паддингтон Кристи Агата
– Очевидно, подъезжаем к Бракемптону, – сказала мисс Марпл. – Проезжаем окраины, по-моему.
Снаружи замелькали огни, дома, изредка в поле зрения попадали улицы и трамваи. Они все более замедляли ход. Залязгали стрелки.
– Еще минута – и приедем, – сказала миссис Магликадди, – а толку от этой поездки что-то не видно. Может быть, тебя, Джейн, она натолкнула на полезную мысль?
– Боюсь, что нет, – с сомнением в голосе отвечала мисс Марпл.
– Обидно, деньги ушли впустую, – сказала миссис Магликадди, хоть, впрочем, с меньшим неудовольствием, чем если бы платила за себя сама. Но в этом вопросе мисс Марпл оказалась тверда, как гранит.
– Все равно, – сказала мисс Марпл, – всегда хочется видеть своими глазами место, где что-то произошло. Мы опаздываем на несколько минут. Твой поезд в пятницу шел точно по расписанию?
– Кажется, да. Я, честно говоря, не обратила внимания.
Состав между тем медленно вползал в оживленную зону Бракемптонского вокзала. Хрипло вещал репродуктор, хлопали двери, открываясь и закрываясь, кто-то сходил с поезда, кто-то садился, по всей платформе туда и сюда спешили люди. Суета и оживление царили кругом.
Совсем просто убийце смешаться с такой толпой, думала мисс Марпл, уйти со станции в плотной гуще напирающих людей или даже пересесть в другой вагон и на том же поезде доехать до конечной остановки. Просто быть одним из множества пассажиров. А вот добиться, чтобы исчез труп – не так-то просто. Где-то он должен быть, этот труп.
Миссис Магликадди тем временем сошла и, стоя на платформе, говорила в открытое окошко:
– Ты береги себя, Джейн. Смотри не простудись. Сейчас коварное время года, а ты как-никак уже не молоденькая.
– Я знаю, – сказала мисс Марпл.
– И давай больше не волноваться насчет этой истории. Мы сделали все, что в наших силах.
Мисс Марпл кивнула головой.
– А ты, Элспет, не стой на холоде. Иначе сама простудишься. Ступай-ка выпей горячего чаю в буфете. Время есть, до отхода твоего лондонского поезда еще двенадцать минут.
– А что, пожалуй. Будь здорова, Джейн.
– Всего хорошего, Элспет. Счастливого Рождества. Надеюсь, ты застанешь Маргарет в полном порядке. Желаю тебе приятно провести время на Цейлоне и кланяйся от меня милому Родерику, если он еще помнит меня, в чем я сомневаюсь.
– Конечно, помнит прекрасно! Не ты ли выручила его каким-то образом, когда он учился в школе – что-то там приключилось, деньги стали пропадать из личного шкафчика. Такое не забывается.
– А, ты об этом! – сказала мисс Марпл.
Миссис Магликадди отвернулась от окна, паровоз дал свисток, поезд медленно тронулся. Мисс Марпл смотрела, как удаляется приземистая, плотная фигурка ее подруги. Элспет может отправляться на Цейлон с чистой совестью – она исполнила свой долг и не связана больше никакими обязательствами.
Поезд набирал скорость, но мисс Марпл не спешила откинуться на спинку сиденья. Она сидела прямо и напряженно думала. Высказываться мисс Марпл имела обыкновение туманно и многословно, но мысль у нее работала четко и ясно. Ей предстояло решить задачу – задачу, как вести себя в дальнейшем, и может показаться странным, но ей, подобно миссис Магликадди, тоже представлялось, что это вопрос долга.
Миссис Магликадди сказала, что они сделали все, что в их силах. Применительно к миссис Магликадди это было справедливо, но насчет себя мисс Марпл такой уверенности не ощущала.
Отчасти вопрос сводился к тому, чтобы использовать определенные способности, которыми ты обладаешь. В чем, не исключено, присутствовала, впрочем, доля самомнения. В конце концов, много ли она может сделать? Припомнились слова, сказанные подругой: «Ты как-никак уже не молоденькая…»
Бесстрастно, как генерал обдумывает план боевой операции или экономист оценивает возможности предстоящей сделки, мисс Марпл взвешивала и мысленно подсчитывала доводы за и против дальнейших действий.
Под рубрикой «за» оказались:
1. Мой богатый жизненный опыт и знание человеческой натуры.
2. Сэр Генри Клидеринг и его племянник (ныне, помнится, служит в Скотленд-Ярде), который как нельзя лучше проявил себя в связи с делом «Литтл-Паддокс».
3. Младший сын моего племянника Реймонда, Дэвид, который, если не ошибаюсь, работает на «Бритиш рейлуэйз» [1].
4. Гризельдин сынок Леонард, большой дока по части географических карт.
Мисс Марпл перебрала в уме эти плюсы и осталась довольна. Все они вкупе создавали необходимый противовес минусам – в частности, ее собственной физической немощи.
«Одно дело, – размышляла мисс Марпл, – когда можешь свободно перемещаться туда-сюда, расспрашивать, выведывать…»
Да, это был главный довод против – ее возраст и нехватка сил. Правда, для такого возраста со здоровьем у нее обстояло недурно, но правда и то, что старость есть старость. И если доктор Хейдок строго запретил ей работать в саду, он едва ли благословил бы ее пуститься на поиски убийцы. Ибо, в сущности, именно это она и замышляла – а тут была уважительная причина воздержаться. Потому что если до сих пор убийство, так сказать, вторгалось в ее жизнь непрошенно, то в данном случае она затевала его расследование по собственной инициативе. А между тем, не поручилась бы, что хочет этого. Она состарилась – состарилась и устала. Сейчас, в эти последние минуты утомительного дня, она была меньше всего расположена ввязываться в какую бы то ни было затею. Хотелось лишь одного: добраться до дому, подсесть к камельку с подносом, на котором ждет аппетитный ужин, и лечь спать, а назавтра провести денек в свое удовольствие, подстригая кое-что в саду, потихоньку прибираясь в доме, не нагибаясь, не напрягаясь.
«Стара я стала для новых приключений», – говорила себе мисс Марпл, рассеянно скользя взглядом по изогнутой линии насыпи за окном.
Поворот.
Что-то шевельнулось в мозгу. Сразу же, как только кондуктор пробил им билеты…
Это наводило на мысль. Только мысль, не более того. Совершенно иную мысль.
К лицу мисс Марпл прилил румянец. Усталость вдруг как рукой сняло!
«Завтра же утром напишу Дэвиду», – сказала она себе. И в тот же миг ей пришел на ум еще один ценный козырь. «Конечно же! Моя верная Флоренс!»
II
К осуществлению плана своей операции мисс Марпл приступила методично и с должной поправкой на такой фактор, как Рождество, определенно тормозящий ход событий.
Прежде всего написала внучатому племяннику Дэвиду Уэсту письмо, в котором, наряду с пожеланиями счастливого Рождества, содержалась настоятельная просьба о некоего рода информации.
По счастью ее, как и в прежние годы, пригласили на рождественский обед к приходскому священнику, где можно было подступиться с вопросами касательно географических карт к юному Леонарду, приехавшему на Рождество домой.
К картам, всем и всяческим, Леонард питал страсть. Почему вдруг старая дама обращается к нему с расспросами насчет крупномасштабной карты определенной местности, его не волновало. Он разразился целой речью о картах вообще и написал, которая в частности лучше всего подойдет для ее цели. Мало того, обнаружилось, что таковая имеется в его собрании, и мисс Марпл, пообещав обращаться с ней бережно и вернуть в положенный срок, получила ее во временное пользование.
III
– Карты? – сказала его мать Гризельда, все еще на удивление молодая и цветущая для этих ветхих стен и взрослого сына. – С чего бы это ей понадобились карты? То есть, я хочу сказать, для чего?
– Не знаю, – отвечал юный Леонард. – Она как будто не говорила ничего определенного.
– Любопытно… – сказала Гризельда. – Выглядит крайне подозрительно, на мой взгляд. Пора бы милой старушке в такие годы кончать этим заниматься.
Чем – этим, поинтересовался Леонард и получил уклончивый ответ:
– Да так, совать свой нос, куда не следует. При чем тут карты, хотела бы я знать?..
В должное время мисс Марпл получила письмо от любящего внучатого племянника Дэвида Уэста. Он писал:
«Дорогая тетя Джейн! Что это, интересно, ты затеваешь? Добыл для тебя нужную информацию. Мало-мальски подходящих поездов всего два – в 4.33 и в 5 часов. Первый из них – почтовый, с остановками в Хейлинг-Бродвее, Баруэлл-Хите, Бракемптоне и потом, до Маркет-Бейсинга, – везде. Пятичасовой – скорый из Уэльса на Кардифф, Ньюпорт и Суонси. Лондонский 4.54 может где-то по пути поравняться с первым, хотя в Бракемптон тот прибывает на пять минут раньше, а его самого прямо перед Бракемптоном обгоняет скорый. Чую, попахивает это все скандальчиком пикантного свойства, нет? Не углядела ли ты в проходящем мимо поезде, когда возвращалась после вылазки в город за продуктами, женушку вашего мэра в объятьях санинспектора? Но тогда почему так важно, какой это был поезд? Совместный уик-энд в Портколе, м-м? За свитер – спасибо. Как раз то, что нужно!
Что новенького в саду? Относительное затишье, предполагаю, в такое время года?
Всегда твой, Дэвид».
Мисс Марпл с улыбкой оценила стиль письма и сосредоточилась на содержательной его части. Миссис Магликадди определенно сказала, что вагон был не купейный. Стало быть, скорый на Суонси отпадает. Остается почтовый с отправлением в 4.33.
С неизбежностью намечались также новые поездки. Мисс Марпл повздыхала и стала готовиться.
В поезд на Лондон она, как и прежде, села в 12.15, но обратно, до Бракемптона, поехала не в 4.54, а в 4.33. Ничего примечательного в дороге не случилось, но кой-какие подробности заслуживали внимания. В поезде было сравнительно пусто – в 4.33 вечерний час пик еще не начинался. Из вагонов первого класса лишь в одном обнаружился пассажир – преклонных лет господин, погруженный в чтение журнала «Нью стейтсмен». В своем купе мисс Марпл ехала одна и на обеих остановках, в Хейлинг-Бродвее и Баруэлл-Хите, высунувшись из окна, наблюдала, как сходят и садятся пассажиры. В Хейлинг-Бродвее немного пополнились вагоны третьего класса. В Баруэлл-Хите они же слегка опустели. В вагоны первого класса не сел никто, а старичок с журналом сошел.
При подъезде к Бракемптону, когда поезд пошел на поворот, мисс Марпл поднялась и проделала маленький опыт – стала спиной к окну, опустив заблаговременно шторку.
Да, решила она, действительно: когда внезапно путь изгибается дугой и падает скорость, тебя с потерей равновесия от толчка отбрасывает к окну и шторка при этом свободно может взлететь наверх. Она вгляделась в темноту за окошком. Там было светлее, чем в тот раз, когда эти же места проезжала миссис Магликадди – едва лишь сгустились сумерки – но мало что было видно. Для полноценных наблюдений следовало ехать в дневное время.
Назавтра она села уже на ранний поезд, купила в городе (поцокав языком при виде цены) четыре полотняных наволочки, сочетая интересы расследования с пользой для домашнего хозяйства, и села на обратный поезд, отходящий с вокзала Паддингтон в 12.15. И снова оказалась одна в вагоне первого класса. «А все налоги, – размышляла мисс Марпл, – это из-за них. Никто не может позволить себе поехать в час пик первым классом, разве что бизнесмены. И то, вероятно, потому что могут отнести это на счет деловых издержек».
Минут за пятнадцать до остановки в Бракемптоне мисс Марпл достала карту, полученную от Леонарда, и начала обозревать окрестность. Она заранее очень тщательно изучила эту карту и, заметив название одной из станций, которую они проехали, сумела без труда определить, где находится, как раз когда поезд стал замедлять ход у поворота. Изгиб путей охватывал весьма обширный участок. Мисс Марпл, прилипнув носом к окошку, с неотрывным вниманием разглядывала местность внизу (поезд шел по довольно высокой насыпи). Так, переводя взгляд с пейзажа за окном на карту, и доехала до Бракемптона.
В тот вечер она отправила письмо на имя мисс Флоренс Хилл по адресу: 4 Мадисон-роуд, Бракемптон. А утром, посетив местную библиотеку, штудировала «Адресную книгу и географический справочник Бракемптона», а также краткую историю графства.
Пока ничто не вступало в противоречие с той неоформленной, смутной мыслью, что осенила ее давеча. То, что мелькнуло в ее воображении, не было несбыточно. Дальше этого она не пошла.
Между тем следующий шаг предполагал необходимость действий – активных действий – действий такого характера, на какие она сама была физически не способна. Дальше, если она желала найти своей теории реальное подтверждение или опровержение, ей было не обойтись без посторонней помощи. Вопрос только – чьей? Мисс Марпл перебирала в уме ряд имен и отвергала их по очереди, досадливо качая головой. Люди толковые, такие, на чью сообразительность она могла положиться, были все до единого слишком заняты. У каждого не только работа, большей частью ответственная, но и часы досуга расписаны, как правило, надолго вперед. Что же до бестолковых, хотя бы и располагающих свободным временем, – от этих, заключила мисс Марпл, попросту нет никакой пользы.
Обескураженная, все более досадуя, она рылась в памяти. Внезапно ее лоб разгладился. С губ ее сорвалось имя.
– Ну разумеется! – воскликнула мисс Марпл. – Люси Айлзбарроу!
Глава 4
I
В определенных кругах имя Люси Айлзбарроу уже снискало себе известность.
Люси Айлзбарроу было тридцать три года. Она окончила Оксфорд со степенью бакалавра и отличием первого класса по математике, блистательно одаренная, по общему признанию, – ей уверенно прочили успешную академическую карьеру.
Но Люси Айлзбарроу, помимо блестящих способностей к науке, обладала еще и добротным здравым смыслом. Она не могла не заметить, сколь скудно вознаграждается академическое преуспеяние. Ее нисколько не влекло к преподаванию и очень привлекало общение с натурами гораздо менее одаренными, чем она сама. Ей, словом, нравилось быть с людьми, самыми разными людьми, – только бы не одними и теми же все время. Кроме того, она, откровенно говоря, любила деньги. А чтобы заработать деньги, необходимо предложить то, на что есть спрос.
На что существует огромный спрос, Люси Айлзбарроу установила сразу – катастрофически не хватало умелых помощников по домашнему хозяйству. И Люси Айлзбарроу, к изумлению своих друзей и однокашников, ступила на поприще прислуги.
Ее ждал мгновенный и непреходящий успех. Теперь, по истечении нескольких лет, о ней знали повсюду на Британских островах. Было самым обычным делом, когда жены, обращаясь к мужьям, весело говорили: «Ну, все в порядке. Могу ехать в Штаты вместе с тобой. Я заполучила Люси Айлзбарроу!» Особенность Люси Айлзбарроу была та, что с ее появлением из дома бесследно исчезали заботы, тревоги и тяжелая работа. Все делала, предусматривала, устраивала Люси Айлзбарроу. Нельзя было вообразить такого, чего она бы не умела. Смотрела за престарелыми родителями, нянчилась с малыми детьми, выхаживала больных, божественно стряпала, прекрасно ладила со старыми, закоснелыми в своих привычках слугами, если таковые наличествовали (чего обыкновенно не бывало), знала, как найти подход к самым несносным, унимала неисправимых выпивох, до тонкости понимала обращение с собаками. А главное – не гнушалась никаким трудом. Драила полы на кухне, копала землю в саду, убирала за собаками – бралась за самую неблагодарную черную работу!
Среди прочего, она твердо держалась правила никогда не наниматься к одним хозяевам на сколько-нибудь длительное время. Обычный ее срок был две недели, в крайнем случае самое большее – месяц. Платить за этот срок приходилось бешеные деньги! Зато на две недели для вас наступала райская жизнь. Вы могли полностью расслабиться, съездить за границу, понежиться дома, делать, что душе угодно, зная, что в умелых руках Люси Айлзбарроу на домашнем фронте все пребудет в лучшем виде.
Естественно, спрос на ее услуги был колоссальный. Она могла бы при желании подрядиться хоть на три года вперед. Ей предлагали громадные деньги за согласие пойти на постоянную работу. Но идти на постоянную работу Люси не собиралась, как и связывать себя обязательствами более чем на полгода вперед. И даже в этих пределах она, неведомо для осаждающих ее клиентов, непременно оставляла свободные окна, получая таким образом возможность устраивать себе время от времени коротенькие и очень дорогие каникулы (поскольку ни на что другое ей тратиться не было надобности, а оплачивали и содержали ее по высшему разряду), а может статься, и принять незапланированное ранее предложение, которое пришлось ей по вкусу то ли своим особым характером, то ли просто «люди оказались симпатичные». Имея богатый выбор претендентов, алчущих ее услуг, она руководствовалась по преимуществу собственными предпочтениями. Одною лишь величиной состояния обеспечить себе услуги Люси Айлзбарроу было невозможно. Она вольна была выбирать придирчиво – так и поступала. Подобный образ жизни устраивал ее как нельзя более, служа ей неиссякаемым источником занимательных впечатлений.
Люси Айлзбарроу прочла письмо от мисс Марпл и перечла его снова. Они познакомились два года назад, когда писатель Реймонд Уэст пригласил ее ухаживать за своей старой тетушкой, которая как раз перенесла воспаление легких. Люси приняла это предложение и поехала в Сент-Мэри-Мид. Мисс Марпл очень ей понравилась. Что же до самой мисс Марпл, ей достаточно было увидеть из окна спальни, как грамотно Люси Айлзбарроу рыхлит грядку под душистый горошек – со вздохом облегчения она откинулась на подушки и ела потом вкусную легкую еду, которую ей подавала Люси Айлзбарроу, и слушала, приятно изумленная, рассказы своей старой брюзги-горничной, как та «научила мисс Айлзбарроу вышивать один узор, листочками, о каком она и слыхом не слыхала. Уж так-то после благодарила меня!» И удивила своего врача тем, как быстро поправилась.
В своем письме мисс Марпл спрашивала, не может ли мисс Айлзбарроу выполнить для нее некое поручение довольно необычного свойства. Нельзя ли им договориться о встрече с тем, чтобы это обсудить?
Люси Айлзбарроу, нахмурясь, задумалась на минуту. Честно говоря, время у нее было расписано полностью. И все же словечко «необычное» плюс впечатление от личности мисс Марпл перевесили – она тут же позвонила мисс Марпл, сказав, что приехать в Сент-Мэри-Мид не может, так как связана очередной работой, но завтра с двух до четырех свободна и готова встретиться с мисс Марпл там, где ей удобно в Лондоне. Она назвала свой клуб, не слишком презентабельного вида заведение, с одним преимуществом в виде нескольких темных рабочих кабинетов, которые обычно пустовали.
Мисс Марпл одобрила это предложение, и назавтра встреча состоялась.
После взаимных приветствий Люси Айлзбарроу повела свою гостью в самую темную из комнатенок.
– Я, как на грех, в ближайшее время довольно плотно занята, – сказала она, – но вы, может быть, скажете, что именно хотели бы мне поручить?
– Это, в сущности, совсем просто, – сказала мисс Марпл. – Необычно, но просто. Я хочу, чтобы вы нашли труп.
На секунду у Люси мелькнуло подозрение, что мисс Марпл тронулась умом, но она поспешила прогнать его. Уж кто-кто, а мисс Марпл была в абсолютно здравом уме. Она прекрасно знала, что говорит.
– И какой же труп? – с похвальным хладнокровием спросила Люси Айлзбарроу.
– Женский, – отвечала мисс Марпл. – Труп женщины, убитой, а точнее, задушенной в поезде.
У Люси слегка поднялись брови.
– Да, это и вправду необычно. Расскажите мне все.
И мисс Марпл рассказала. Люси Айлзбарроу слушала внимательно, не перебивая. Потом заметила:
– Все это держится на том, что видела ваша приятельница или, может быть, что ей привиделось…
Она не договорила и фраза прозвучала как вопрос.
– Элспет Магликадди не из тех, кто любит фантазировать, – сказала мисс Марпл. – И потому я верю ее словам. Другое дело, будь это, например, Дороти Картрайт. У Дороти всегда наготове занятная история, которой она сама нередко верит, и доля правды обыкновенно там присутствует, но никак не более того. Элспет же – такой человек, каким очень трудно убедить себя, что на свете вообще бывает что-то необычное, из ряда вон выходящее. Она совершенно не внушаема, не женщина, а каменная глыба.
– Понятно, – задумчиво сказала Люси. – Что ж, допустим, так оно и было. Но каким образом это касается меня?
– Вы произвели на меня очень большое впечатление, – сказала мисс Марпл, – а мне самой, понимаете ли, не хватает нынче сил и прыти бывать там и сям и многое делать.
– То есть производить дознание? Вы это имеете в виду? Но разве все это уже не проделала полиция? Или, по-вашему, проделала, но кое-как?
– Нет-нет, – сказала мисс Марпл. – Полиция все сделала как надо. Просто у меня есть своя теория о местонахождении тела. Ведь должно оно где-то находиться! Раз его не обнаружили в поезде, значит, как видно, столкнули или сбросили оттуда, но и на путях его тоже не нашли. Тогда я проехала тем же маршрутом и посмотрела, нет ли места, где труп могли сбросить с поезда, но так, что он оказался не на путях – и такое место есть. Не доезжая до Бракемптона железная дорога делает большой крюк по гребню высокой насыпи. Если сбросить тело на повороте, когда состав кренится набок, оно, по-моему, как раз и скатится с насыпи вниз.
– Но ведь и в этом случае его нашли бы, даже там?
– Да, верно. Его кто-то должен был забрать. Но мы дойдем до этого, дайте срок. Вот это место – здесь, на карте.
Люси нагнула голову, стараясь рассмотреть, куда указывает палец мисс Марпл.
– Сейчас здесь окраина Бракемптона, – продолжала мисс Марпл, – но первоначально это был загородный дом с обширным парком и усадьбой, которые существуют и поныне, нетронутые, но теперь окруженные кольцом новостроек и небольших пригородных домов. Называется усадьба Резерфорд-Холл. Построена в 1884 году богачом-фабрикантом по имени Кракенторп. Сын того первого Кракенторпа, старый человек, живет там до сих пор – с дочерью, как я понимаю. Добрую половину имения огибает железная дорога.
– И вы хотите, чтобы я – что?
Мисс Марпл отвечала без промедления:
– Хочу, чтобы вы поступили туда работать. Кругом стон стоит, что негде добыть квалифицированную помощь по хозяйству. Так что, полагаю, для вас это не составит труда.
– Да, это, наверное, будет нетрудно.
– Мистер Кракенторп, говорят, слывет среди местных жителей изрядным скрягой. Если вы согласитесь на маленькое жалование, я берусь вам доплачивать, и общая цифра будет, думаю, повыше средней по нынешним меркам.
– Плата за сложность задачи?
– Скорее, за опасность. Не исключено, что она может оказаться опасной. Справедливость требует, чтобы я вас предупредила.
– Не уверена, – сказала задумчиво Люси, – что мысль об опасности способна отпугнуть меня.
– Я и не думала, что отпугнет, – сказала мисс Марпл. – Не того вы десятка человек.
– Считали даже, чего доброго, что она меня соблазнит? Мне в жизни редко приходилось сталкиваться с опасностью. Но вы действительно верите, что это может быть опасно?
– Кто-то очень успешно совершил преступление, – пояснила мисс Марпл. – Ни шума в прессе, ни конкретных подозрений. Пришли две старушки с мало правдоподобной историей, полиция провела расследование и не нашла ей подтверждений. В итоге – тишь да гладь. Не думаю, что этому кому-то, кто бы он ни был, понравится, если начнут ворошить это дело, – в особенности если вам будет сопутствовать удача.
– Что мне, собственно, высматривать?
– Любые следы возле насыпи – клочок одежды, сломанный куст – в таком духе.
Люси кивнула.
– А потом?
– Я буду тут же, поблизости, – сказала мисс Марпл. – В Бракемптоне живет моя бывшая прислуга, верная Флоренс. Много лет ухаживала за стариками родителями. Теперь обоих похоронила и пускает к себе жильцов – публика самая порядочная. Я договорилась, что поживу у нее. Она будет заботиться обо мне неусыпно, а я рассудила, что лучше мне находиться неподалеку. Рекомендую вам упомянуть, что у вас в этом районе живет старушка тетка и вы подыскиваете себе место где-нибудь в пределах досягаемости, а одно из ваших условий – приемлемое количество свободного времени, чтобы ездить ее навещать.
Люси снова кивнула головой.
– Я собиралась послезавтра в Таормингу, – сказала она. – Но с каникулами можно повременить. Только больше трех недель мне не выкроить. После все мое время занято.
– Трех недель должно хватить с лихвой, – сказала мисс Марпл. – Если ничего не разведаем за три недели, можем смело похоронить всю эту историю как дурное наваждение.
Мисс Марпл уехала; Люси, поразмыслив немного, позвонила в бракемптонское бюро по найму прислуги, которым заведовала ее хорошая знакомая. Объяснила, что ищет место в этом районе, чтобы побыть невдалеке от своей «тетушки». После того как не без труда и с изрядной долей изобретательности она отвергла несколько привлекательных вакансий, был назван Резерфорд-Холл.
– Вот это, похоже, как раз то, что требуется, – твердо сказала Люси.
Из бюро позвонили мисс Кракенторп, мисс Кракенторп позвонила Люси.
Через два дня Люси выехала из Лондона и взяла путь на Резерфорд-Холл.
II
Сидя за рулем своей маленькой машины, Люси Айлзбарроу въехала в высокие и внушительные чугунные ворота. Сразу же за воротами стояло небольшое строение, первоначально задуманное как сторожка, а ныне донельзя запущенное вследствие то ли военной разрухи, то ли хозяйской нерадивости, трудно сказать. К дому, петляя в густых и сумрачных зарослях рододендрона, вела длинная подъездная аллея. У Люси невольно перехватило дыхание при виде этого дома, похожего на Виндзорский замок в уменьшенных размерах. Каменные ступени у парадной двери нуждались в уходе, посыпанный гравием полукруг дорожки был зелен от неполотой травы.
Люси потянула за старомодную кованую скобу, резкий звон колокольчика отозвался эхом внутри и замер. Дверь отворила неряшливо одетая женщина и, вытирая руки фартуком, подозрительно оглядела ее.
– Это вас дожидают, что ли? – сказала она. – Мисс Какбишьбарроу, Сама сказывала.
– Совершенно верно, – сказала Люси.
В доме стоял лютый холод. Провожатая провела Люси по темному холлу и открыла дверь с правой стороны. За дверью, к легкому удивлению Люси, оказалась вполне симпатичная гостиная: много книг, стулья с веселой кретоновой обивкой.
– Пойти доложить Самой, – сказала женщина и, бросив на Люси неприязненный взгляд, удалилась, закрыв за собой дверь.
Через несколько минут дверь снова отворилась. С первого же мгновения Люси поняла, что Эмма Кракенторп ей нравится. Средних лет женщина, внешне – ничего особенного, не красавица, но и не дурнушка, одета по сезону и по возрасту: твидовая юбка, свитер, темные волосы зачесаны назад со лба, прямой взгляд карих глаз и очень приятный голос.
– Мисс Айлзбарроу? – Она протянула Люси руку.
Вслед за тем на лице ее отобразилось сомнение.
– Не уверена, – сказала она, – такое ли, право, у нас место, какое вы себе подыскиваете? Мне, понимаете ли, нужна не экономка, чтобы руководить и надзирать. Мне нужен кто-то, кто будет работать.
Люси высказалась в том смысле, что это и есть большей частью то, что людям требуется.
– Знаете, – продолжала извиняющимся тоном Эмма Кракенторп, – многие, судя по всему, считают, что достаточно кое-где смахнуть пыль, и этим их обязанности исчерпываются, но вытереть пыль я и сама могу.
– Я понимаю, – сказала Люси. – Нужно готовить, стирать, содержать дом в порядке, загружать топку в бойлерной. Не беспокойтесь. Этим я и занимаюсь. Я не боюсь никакой работы.
– Дом у нас, к сожалению, большой и неудобный. Мы, понятно, используем только часть жилых помещений – то есть мы с отцом, я хочу сказать. У него не слишком благополучно со здоровьем. Образ жизни мы ведем крайне скромный, на кухне пользуемся обычной плитой. У меня есть еще братья, но они здесь бывают не часто. Есть две приходящие женщины: по утрам приходит миссис Киддер и три раза в неделю – миссис Харт, чистить медь и тому подобное. У вас что, своя машина?
– Да. Если некуда ставить, может побыть и под открытым небом. Ей не привыкать.
– Что вы, кругом тьма старых конюшен. С этим проблем не будет. – Она на мгновение нахмурилась. – Айлзбарроу – довольно необычная фамилия. Мне кто-то из друзей – не Кеннеди ли? – рассказывал про некую Люси Айлзбарроу.
– Да. Я у них работала в Северном Девоне, когда миссис Кеннеди рожала.
Эмма Кракенторп улыбнулась.
– Я знаю по их словам, какое для них наступило блаженное время, когда вы там всем заправляли. Но у меня составилось впечатление, что ваши услуги стоят страшно дорого. Та цифра, которую называла я…
– Меня вполне устраивает, – сказала Люси. – Дело в том, что мне нужно место как раз где-нибудь под Бракемптоном. У меня здесь старушка тетка в тяжелом состоянии после болезни, и я хочу быть там, откуда до нее легко добраться. Так что деньги в данном случае не главное соображение. Хотя не работать вовсе я не могу себе позволить. Мне только важно иметь днем какие-то свободные часы.
– Это пожалуйста! Хотите, каждый день от полудня до шести?
– По-моему, идеально.
Мисс Кракенторп слегка замялась.
– Мой отец старый человек и с ним бывает… трудновато. Он придает большое значение бережливости и может подчас сказать такое, что люди обижаются. Мне не хотелось бы…
Люси поспешно вставила:
– Я привыкла иметь дело с пожилыми людьми, притом самого разного склада. И мне всегда удается прекрасно с ними ладить.
Лицо Эммы Кракенторп прояснилось.
«Сложности с папенькой! – заключила мысленно Люси. – Ручаюсь, что старичок – сатрап и деспот».
Ей отвели большую мрачную комнату, которую изо всех своих силенок тщетно старался обогреть маленький электрокамин, потом водили по всему дому, огромному и нескладному. Проходя мимо одной из дверей в холле, они услышали рык:
– Это ты, Эмма? Новая девица с тобой? Веди сюда, я хочу взглянуть на нее.
Эмма, вспыхнув, виновато покосилась на Люси.
Они вошли в комнату. Темные бархатные шторы, узкие окна, скупо пропускающие свет, обилие тяжелой викторианской мебели красного дерева.
Старый мистер Кракенторп полулежал в инвалидном кресле, прислонив к нему сбоку трость с серебряным набалдашником.
Это был крупный, но исхудалый мужчина – кожа на нем обвисла складками. Бульдожье лицо с воинственным подбородком. Густые темные с проседью волосы и маленькие подозрительные глазки.
– А ну-ка, покажитесь, барышня.
Люси, не поведя и бровью, приблизилась с улыбкой.
– Рекомендую вам кое-что усвоить с самого начала. То, что мы живем в большом доме, еще не значит, что мы богаты. Мы не богаты. Живем просто, слышите? – просто! С представлениями о всяческих роскошествах являться сюда не стоит. Треска ничем не хуже палтуса, и зарубите себе это на носу. Я не терплю расточительности. А если и живу здесь, то потому, что этот дом построен моим отцом и он мне нравится. Умру – тогда пускай продают его, коли им вздумается, а уж что вздумается, это как пить дать. Семья для них – пустой звук. Дом хорошо построен, добротно, и кругом своя земля. Ограждает нас от посторонних. Принесла бы большие деньги, если пустить под строительство, но это только через мой труп. Меня отсюда не выкурить – разве что вынесут ногами вперед.
Он уставился на Люси свирепым взглядом.
– Ваш дом – ваша крепость, – сказала Люси.
– Смеетесь надо мной?
– Вовсе нет. Мне кажется, это так интересно – жить в настоящем загородном имении, когда кругом – город.
– Вот именно. Отсюда ни одного дома не видно – вы оглядитесь! Луга, коровы пасутся, – и это прямо в центре Бракемптона. Бывает, что донесется шумок от уличного движения, когда ветер с той стороны, а так – как была деревня, так и осталась. – И без передышки, тем же тоном, прибавил, обращаясь к дочери: – Иди позвони этому остолопу доктору. Скажешь, что от последнего лекарства никакого проку.
Люси и Эмма вышли.
– И не впускай сюда эту дуру вынюхивать пыль, – закричал он им вслед. – Все книги мне переставила!
Люси спросила:
– И давно мистер Кракенторп хворает?
Эмма отвечала уклончиво:
– О, уже не первый год… А вот здесь у нас кухня.
Кухня оказалась громадной. Исполинских размеров плита стояла холодная и ненужная. Рядом с ней скромненько притулилась обыкновенная, современного производства.
Люси осведомилась, когда в доме едят, обследовала кладовую.
– Теперь я все знаю. Не беспокойтесь. Предоставьте все мне.
В тот вечер Эмма Кракенторп, поднимаясь к себе в спальню, вздохнула с облегчением.
«Правду говорили Кеннеди. Она – чудо», – сказала она себе.
Люси встала наутро в шесть часов. Прибралась в доме, почистила овощи, накрыла стол, приготовила и подала завтрак. Вдвоем с миссис Киддер застлала постели, и в одиннадцать часов села с нею на кухне пить крепкий чай с печеньем. Миссис Киддер, смягчась под двойным воздействием крепкого, сладкого чая и того факта, что Люси «не строит из себя», позволила себе посплетничать.
– Как есть истинный сквалыга. Уж чего только Сама не натерпелась от него! Но при всем том безответной ее не назовешь. Если надо, умеет стоять на своем. Когда наезжают господа, следит, чтобы их кормили по-людски.
– Господа?
– А как же. Семья-то была многодетная. Старший был мистер Эдмунд, его убили на войне. Дальше – мистер Седрик, он живет где-то за границей. Неженатый. Картины рисует в чужих краях. Мистер Гарольд, тот живет в Лондоне, дела ведет в Сити, женился на графской дочке. Есть еще мистер Альфред, обходительный такой, но он у них вроде как паршивая овца, случались с ним неприятности, и не раз, ну, и потом мистер Брайен, муж мисс Эдит – до чего милый человек! Она который год как померла, так он к семье прилепился, чисто родня. А еще – барчук, сынишка мисс Эдит, Александр. Он сейчас в школе, но всегда часть каникул проводит здесь – мисс Эмма души в нем не чает.
Люси мотала на ус эти сведения, не забывая потчевать их поставщицу. Наконец миссис Киддер нехотя поднялась из-за стола.
– Славно мы с вами нынче утро провели, – сказала она озадаченно. – Не хотите, подсоблю чистить картошку?
– Уже почищена.
– Ну, вы и мастерица управляться с делами! Что же, тогда я пошла, все одно делать больше нечего.
Миссис Киддер удалилась, и Люси, пользуясь свободной минутой, выскребла кухонный стол, у нее руки чесались сделать это с самого утра, но пришлось отложить, иначе миссис Киддер – а это, строго говоря, входило в ее обязанности – могла обидеться. Затем она начистила до зеркального блеска серебро. Приготовила ланч, убрала со стола, помыла посуду и в два тридцать приготовилась выступить на разведку. Все нужное для чая, включая сандвичи, хлеб и масло, заранее собрала на подносе и накрыла влажной салфеткой, чтобы не заветрилось.
Сначала, как поступил бы всякий новый человек, она прошлась по парку. В огороде на кое-как ухоженных грядках росли немногочисленные овощи. Теплицы были в плачевном состоянии. Дорожки повсюду заросли сорняками. Отсутствием сорняков и приличным состоянием мог похвастаться лишь цветочный бордюр возле дома – Люси догадывалась, что по нему прошлась Эммина рука. Садовник, древний, полуглухой старик, больше делал вид, что работает. Люси поговорила с ним приветливо. Выяснилось, что он живет в домике сразу за большим конюшим двором.
От конюшего двора через парк уходила огороженная по обе стороны аллея и, нырнув на задворках в арку под железной дорогой, впадала в узкий проселок.
То и дело, с промежутком в несколько минут, по путям над аркой с грохотом проносился состав. Люси смотрела, как, круто сворачивая на дугу, огибающую имение Кракенторпов, поезда сбавляют скорость. Пройдя сквозь железнодорожную арку, она вышла на проселок. Вид он имел почти нехоженый. По одну сторону тянулась насыпь железной дороги, по другую – высокая ограда, из-за которой торчали заводские строения. Люси шла по проселку, покуда он не вывел ее на улицу, застроенную невысокими домами. Невдалеке, вероятно, на главной улице, раздавался шум оживленного уличного движения. Люси посмотрела на часы. Из ближнего дома вышла женщина, и Люси остановила ее.
– Простите, вы не скажете, есть тут рядом телефон-автомат?
– На почте, как дойдете до угла.
Поблагодарив ее, Люси продолжала свой путь, и он действительно привел ее к почте, совмещенной с магазином. У стены внутри стояла телефонная будка. Люси зашла в нее и позвонила. Попросила позвать мисс Марпл. Сердитый женский голос отрезал:
– Она отдыхает, и беспокоить ее я не собираюсь! Ей нужно отдыхать – она старый человек. Что передать ей, кто звонил?
– Мисс Айлзбарроу. И нет никакой надобности беспокоить ее. Просто скажите, что я приехала, все идет хорошо, а когда будет что-то новое, я сообщу.
Она положила трубку и пошла назад в Резерфорд-Холл.
Глава 5
I
– Ничего, если я немного помахаю клюшкой в парке? – спросила Люси.
– Да, конечно! Вы увлекаетесь гольфом?
– Играю очень средне, но стараюсь поддерживать форму. Как вид физических упражнений, это приятнее, чем просто пешие прогулки на заданное расстояние.
– Здесь, кроме как у нас, и прогуляться негде, – прорычал мистер Кракенторп. – Сплошь тротуары да жалкие халупы величиной с курятник. Зарятся на мою землю, чтобы еще таких же понастроить. Но не получат, пока я жив. А я умирать им на радость не намерен. И слово мое крепко! Не дождутся от меня такой радости!
Эмма Кракенторп уронила примирительно:
Читать бесплатно другие книги:
