Монастырь Вагант Игорь

* * *

– Эдвин… Эдвин, очнись…

Вздрогнув, он открыл глаза. Над ним склонилось лицо Гвендилены. Девушка облегченно выдохнула.

– Ну, слава богам.

Эдвин сел, пытаясь привести мысли в порядок. Это был сон, видение. Но отчего же тогда его меч, который он продолжал крепко сжимать в руке, весь в крови?

Он огляделся: знакомое место. Подземелье под Сидмоном. Те же фрески, и сотни тонких витых колонн – прямых, изогнутых, раздваивающихся, подобно каменному кружеву оплетающих лестницы. Колодец был мертв, и лишь тоненькие струйки воды продолжали течь из отверстий в стене.

Он посмотрел на Гвендилену.

– Ты видела двери?

– Да. – Она поежилась. – Шесть штук.

– А что за ними?

Она глянула на него искоса.

– Не скажу. Много чего. Мне подошла только одна.

Эдвин слабо улыбнулся.

– Так же, как и мне.

Они горячо обнялись и долго сидели на каменном полу.

– Пойдем наверх, – наконец произнес Эдвин, поцеловав ее в лоб. – Нам нужно разыскать отца Селифа.

Глава 29

Конец

Они поднялись по лестнице, почти не обращая внимания на монстров, что скалили свои пасти с древних фресок, прошли по знакомому коридору с десятками каменных саркофагов. Как ни странно, сейчас это зрелище уже не вызывало тех жутковатых чувств, что они испытали некоторое время назад.

Дверь в скрипторий оказалась заперта, и с этой стороны Эдвин не заметил ни засова, ни замочной скважины. Немного подумав, он сильно ударил по створке ногой. Это была всего лишь непрочная деревянная панель, скрывавшая вход, и она с громким треском вылетела наружу.

В скриптории царила тишина. Эдвин прихватил железный фонарь, последний из тех, что висели в склепе, крепко взял Гвендилену за руку, и они пробрались к выходу.

Проход между кельями послушников оказался тих и безжизнен, но над остальной частью монастыря висел неумолчный шум. Какие-то незнакомые люди сновали взад и вперед; сосредоточенно сжимая древки алебард, мимо промаршировал отряд солдат с вышитыми на камзолах рогатыми вепрями. И ни одного монаха. На Эдвина и Гвендилену никто не обращал внимания.

Эдвин взглянул на небо. Его затягивали плотные тучи, но, судя по всему, день уже близился к концу. «Дети Вила любят темноту», – говорил Хедин.

Прижимаясь к стенам, чтобы не создавать помех всеобщей беготне, они прошли к лестнице, ведущей в верхний двор. Кто-то схватил Эдвина за рукав. Эдвин обернулся: это был Освен, тот самый послушник, которому так крепко досталось во время их побега.

– Что вы здесь делаете? – сварливо спросил Освен. На Гвендилену он посмотрел лишь мельком и исподлобья.

– Нам нужен отец Селиф, – спокойно ответил Эдвин.

– Вот как? – Голос Освена едва не сорвался на визг. Он обернулся в сторону солдат. – Предатели! Лазутчики! Держите их!

Эдвин пнул послушника так, что тот кубарем полетел по ступенькам. Но было уже поздно: на них обратили внимание. Человек пять латников бегом ринулись в их сторону. Эдвин подтолкнул Гвендилену вверх по лестнице, а сам выхватил меч. Солдаты остановились всего лишь на мгновение и тут же рассредоточились, выставив вперед алебарды. Двое из них принялись заряжать арбалеты.

– Нам нужно к настоятелю! – отчаянно крикнул Эдвин. – Важное донесение!

Он опустил меч, сознавая бессмысленность сопротивления. Их немедленно скрутили, а Эдвина, кроме прочего, наградили десятком ударов.

– Пустите! – гневно заявила Гвендилена. – Я – дочь его милости графа Тэлфрина!

– А я, – тут же отозвался один из солдат, – герцог Беркли. Не желаете к ручке приложиться?

Он сунул под нос Гвендилене волосатую пятерню. Она отшатнулась. Вокруг раздались издевательские смешки.

– К настоятелю, значит? – спросил солдат. – Это запросто.

Не особо церемонясь, их потащили вверх по лестнице, награждая тумаками и тычками в спину. И внезапно остановились.

– Что здесь происходит? – раздался суровый голос. – Эдвин?

Эдвин поднял голову: перед ними высилась сухопарая фигура госпиталия Кеанмайра. Эдвин даже поразился: ну, надо же – этот высокомерный старик помнит, как его зовут.

– Это я, мастер! – откликнулся он. – У нас срочное дело к отцу Селифу.

Кеанмайр слегка изумленно приподнял брови.

– Не думаю, что у настоятеля найдется сейчас время.

Эдвин лихорадочно соображал. Монастырь в Сидмоне явно только для прикрытия. Здесь хранятся древние книги, о которых не положено знать ни простым смертным, ни тем более Вопрошающим. А это значит, что даже в самом монастыре далеко не все осведомлены о его тайнах. Отец Селиф в действительности – жрец; наверное, к таковым принадлежал и ризничий Эльфин, в ведении которого находилась библиотека. Брат Мадауг тоже знал о книгах, но был ли он одним из Хранителей? Скорее всего, да, поскольку он владел языком, на котором написана Черная книга. А вот как же Кеанмайр? Входит ли он в круг посвященных? Не получится ли, что сказав правду, он выдаст тайну врагу?

Эти мысли пронеслись в голове Эдвина с быстротой молнии, и тут он заметил на шее монаха шнурок. Точно такой же, как и у него, с медальоном Хедина. Черного цвета, из тоненьких полосок витой кожи, с едва видимой серебряной нитью.

Эдвин дернулся; его скрутили еще сильнее.

– Я должен кое-что показать вам! Это висит у меня на шее.

Старик кивнул. Солдат сорвал медальон и с поклоном передал его госпиталию. Брови последнего поднялись еще выше.

– Откуда это у тебя?

– Мне передал это мастер Хедин.

– Отпустите их, – резко приказал Кеанмайр. – Они пойдут со мной. Охрана не потребуется.

* * *

Если не считать каменных стен, подумал Эдвин, почти любая крестьянская хижина могла бы поспорить богатством с кельей настоятеля Сидмонского монастыря. Беленые стены с одним-единственным узким окном, деревянный без следов резьбы стол, и кровать с тонкой подстилкой вместо тюфяка. Отец Селиф сидел на высоком кресле с прямой спинкой, а справа и слева от него расположились Кеанмайр и еще один монах небольшого роста в темно-серой сутане. Эдвин раньше никогда не видел его. Толстая свеча в простой глиняной плошке освещала келью.

Настоятель Селиф был стар. Настолько, что Эдвин затруднился бы ответить на вопрос о его возрасте. Седая, как лунь, борода волнами лежала на его коленях, а волосы лишь чуть-чуть не доставали до пола. Глаза строго смотрели с худого, покрытого сеточкой морщин лица.

– Вы не опоздали, дети мои, – произнес он мягким и глубоким голосом. – Наоборот, ваши новости необычайно важны для нас. Вы очень юны, и, тем не менее, рисковали жизнями во имя истины, а потому достойны узнать истинное положение дел.

Настоятель едва заметно кивнул, чуть повернув голову в сторону Кеанмайра. Госпиталий прокашлялся.

– Сидмон со всех сторон окружен солдатами короля, – сказал он. – В иных условиях это нас мало бы волновало. Монастырь неприступен. Склоны круты, и наверх ведет только одна тропа – вы хорошо ее знаете. Она так узка, что дюжина человек смогут легко оборонять ее от большой армии, а запасов крепости хватит самое малое на несколько месяцев. Монастырь находится под защитой его светлости герцога Беркли, и даже при внезапном нападении у нас есть возможность продержаться столько, сколько потребуется, пока не прибудет помощь…

– Но, – проскрипел второй монах, – сейчас положение другое. Если вы убеждены в том, что Черная книга в руках у Беорна…

Его лицо было бледным, с резкими чертами и презрительно вздернутой губой; слова он цедил так, будто делал великое одолжение слушателям.

– Да, – ответил Эдвин. – Не просто в руках: он прочитал ее. Я рассказал вам, что мы видели в замке Глоу, и то, что велел передать мастер Хедин…

– Мы услышали, дети мои, – мягко прервал его отец Селиф. – То, что вы нам поведали, лишь подтвердило наши опасения. Хранитель Идвалл – вы знаете его под именем Хедина – ошибается только в одном. Мы не можем позволить себе бежать с оставшимися книгами, ибо некому тогда будет дать отпор темной силе, и мы не можем ждать. Ближайшая ночь будет решающей.

– Но почему? – изумился Эдвин. – Мастер Хедин, то есть Идвалл, сказал нам, что войска Нордмонта и Беркли уже на подходе…

Кеанмайр покачал головой.

– Это так. Они могут быть здесь к исходу завтрашнего дня. Но даже если случится так, что Беорн перевернет следующую страницу, граф Тэлфрин и герцог Эдан не отступят. Первородные не отступают. Увы, им не выстоять против армии Вила. Это не в человеческих силах. И мы должны не допустить, чтобы смерть тысяч добрых верующих легла на наши души тяжким бременем.

– Но как же солдаты самого короля? – вскричала Гвендилена. – Разве он не понимает, что они тоже подвергаются опасности?

Монах в сером раздраженно махнул рукой.

– Беорн – глупец. Он полагает, что сможет управлять силами Гленкиддираха, в то время как его черная миссия – всего лишь выпустить их на волю. А следом они сожрут самого Беорна.

Настоятель, опираясь на посох, с трудом поднялся с кресла.

– Если мы не прибегнем к помощи святых книг, тьма поглотит сначала монастырь, а затем людские армии. Хранитель Рхизиарт… – Селиф коротко взглянул на серого монаха, – укажет вам дорогу. До наступления темноты вы и большинство из тех, кто находится в Сидмоне, должны покинуть это место. Бегите и, если будет возможность, предупредите графа Тэлфрина, чтобы он не подходил к монастырю. – Селиф улыбнулся, посмотрев на Гвендилену. – Отец поверит своей дочери.

Эдвин и Гвендилена поклонились.

– Увы, – закончил жрец, – мне нечем одарить первородную. Но ты, юноша, возьми вот это.

Настоятель снял с пальца и протянул Эдвину перстень: небольшой, судя по виду, серебряный, с дымчато-красного цвета камнем. Эдвин нерешительно взвесил его на ладони: камень словно вспыхнул слабым светом, и внутри него на мгновение зажегся крохотный огонек.

– Я так и думал. – Старик удовлетворенно кивнул. – Кровь Хранителей не пропадает бесследно: камень узнал тебя. Покажи это кольцо мейстеру Орнворту – ты найдешь его в окружении властителя Нордмонта. Ему нужен ученик. Идите.

Рхизиарт уже стоял у открытой двери, нетерпеливо пощелкивая пальцами. Проходя мимо, Эдвин еще раз мельком глянул на его лицо. Отец Селиф – глубокий старик, на чертах госпиталия Кеанмайра тоже лежал отпечаток возраста, а вот Рхизиарту, как и Хедину, с равным успехом можно было дать и сорок, и шестьдесят лет.

– Как ты думаешь, – шепотом спросил Эдвин у Гвендилены (она шла рядом, крепко ухватив его за руку), – магистр Хэвейд рассказывал, что его наставником был некий Рхизиарт…

Гвендилена пожала плечами.

– Как мог один старик наставлять другого, когда тот был ребенком? Может, они и живут дольше, чем обычные люди, но не настолько же.

– Наверное… – с сомнением согласился Эдвин.

– Поторопитесь! – прикрикнул Рхизиарт.

Тем временем они прошли мимо монашеских келий и спустились из верхнего двора в ту часть монастыря, выше которой Эдвин с Гвендиленой до недавних пор не бывали. Эдвин поначалу думал, что монах ведет их к скрипторию, к той самой задней двери, через которую они сто лет назад бежали из монастыря, но Рхизиарт быстрым шагом миновал это место. Слева к скалам лепились многочисленные хозяйственные постройки, по-прежнему запертые.

Рхизиарт шел по направлению к монастырскому храму, возле которого когда-то располагалось жилище несчастного Эльфина. Храм, выстроенный в форме креста, был пуст и темен. В трансептах с трудом угадывались каменные скульптуры Аира и созданных им из себя самого его братьев – Инэ и Телара. В нарушение порядка перед статуями не горело ни одной свечи.

Рхизиарт, похоже, видел в темноте, как кошка. Не сбавляя шага, он прошел к скульптуре главного бога, даже не поклонившись, и указал на небольшое отверстие в стене, едва различимое во мраке.

– Туда, – бросил он. – Поторопитесь, вы – последние. Там долгий спуск, который выведет в лес к северу от Сидмона.

– А вы? – спросил Эдвин.

– Я нужен здесь.

Эдвин потоптался в нерешительности.

– Ах, да, – сказал монах. Он выдернул из держателя факел, неуловимо быстрым движением провел над ним ладонью, и в то же мгновение факел вспыхнул, осветив внутренность храма. – Возьми.

– Там!.. – крикнула Гвендилена. Голос ее сорвался.

В распахнутые двери из ночной темноты вползал туман, густой, с мерцающими внутри красноватыми прожилками. Синие глаза десятка крылатых тварей, прилепившихся к потолку, не отрываясь, смотрели на беглецов. Эдвин выхватил меч.

– Глупец, – прошипел Рхизиарт. С неожиданной для такого щуплого тела силой он толкнул Эдвина и Гвендилену к отверстию в стене. – Бегите!

Страшный удар грома расколол небеса.

* * *

Фиолетовые тучи кружились все быстрее и быстрее, сжимаясь кольцами вокруг вершины Сидмона. С небес одна за другой срывались молнии, и лили потоки воды. Чудовища сгорали в пламени и визжали, стоило лишь одной капле упасть на их чешуйчатые, волосатые или глянцево-черные шкуры, но скалы трескались вновь и вновь, выдавливая из земных недр все новые и новые орды нечисти.

Высокие, на две головы выше человека тени, словно одетые в длинные рваные плащи, плыли в медленном танце, пожирая королевскую армию, оставляя на земле иней и скомканные лоскуты человеческой кожи, множась после каждой выпитой жертвы. Мириады гулей с омерзительно распухшими животами термитами карабкались вверх по склонам, выпрастывая свои длинные трехпалые конечности. Стаи мертвых собак, урча от удовольствия, терзали тела, и наспех проглоченные куски мяса вываливались наружу между оголившихся ребер. Лязгая зубами и хлопая перепончатыми крыльями, носились горгульи; их визгливый лай заставлял собак рычать и скалить окровавленные пасти. Ломая вековые деревья, наверх ползли а*censored*оны, скребя животами по вывороченным корням, и всполохи небесного огня выхватывали из темноты тысячезубые рты и ящероподобные лапы.

Лишь один холм чудовища обходили стороной, обтекали его подножие подобно бурлящей реке. На вершине холма стоял человек с короной на голове, а землю вокруг него усеивали упавшие штандарты и хоругви. Он стоял недвижно, держа в руках открытую книгу в черном переплете. Книга шевелилась и шкворчала, будто живая, и человек гладил ее, как любимое животное. Он улыбался. Лицо его было темным, словно потрескавшимся, а глаза смотрели пустыми дырами.

Одна из бесформенных кучек на склоне холма заворочалась, обратившись в монаха на четвереньках. Он поднял голову. Слезы текли по его пухлым щекам, вымывая грязные бороздки. Монах пополз наверх, поскальзываясь на мокрой земле. Он тянул ободранную в кровь руку, пытаясь достать до своего господина.

– Сир, сир, – дрожащим голосом лепетал он, – это я, Агнаман. Достаточно, сир, не надо больше…

Человек с книгой засмеялся. Ни слова не говоря, он отпихнул монаха ногой и перевернул следующую страницу.

* * *

Здесь было тихо и спокойно: прохладный ветерок едва шевелил черные в ночи листочки деревьев, и под ногами время от времени пробегали невидимые ящерки. На обширной лесной поляне, сбившись в кучу, толпились около полусотни человек: монахов, послушников и солдат. Некоторые стояли, но многие сидели, не обращая внимания на ночную росу, густо устилавшую высокую траву.

Люди молчали, как завороженные устремив взгляды на далекую вершину Сидмонской горы, вздрагивая, когда до них доносились раскаты грома. Сидмон был виден отовсюду, казалось, со всего королевства: в предрассветном сумраке он сверкал молниями, громыхал, кричал и выл нечеловеческими голосами. Кричал так страшно, что многие люди шли бы и шли дальше, если бы не усталость.

Эдвин посмотрел на восток. Ему казалось, что он слышит, как за сотню миль отсюда в ночи стонет и рушится Гленкиддирах, отвечая собрату. Гвендилена вздрогнула, прижавшись к нему еще сильнее.

– Эдвин…

Над Сидмоном воцарилось безумие. Черный вихрь гигантской воронкой охватил монастырь, и во всполохах пламени стало видно, как огромные глыбы отламывались от стен и улетали в небо. Целый скрипторий поднялся в воздух и развалился на части, роняя обломки.

Мгновенная тишина. А потом словно вздох пронесся над поляной.

– Отец Селиф…

На вершине Сидмона возникла человеческая фигура, невероятно высокая для такого дальнего расстояния. Следом за ней появились еще две, в длинных монашеских одеяниях, расшитых странными узорами. Они стояли лицом друг к другу, воздев руки к небесам. Жидкое пламя потекло из их ладоней, заливая Срединные горы ярким светом, потекло, сжигая дотла уже мертвые склоны. Слоноподобные а*censored*оны выли, корчась в его потоках, а горгульи вспыхивали, словно мотыльки, попавшие в жар костра.

Сидмон взорвался, разметав осколки на тысячу миль.

Люди закричали от ужаса. Закричали все хором и, не разбирая дороги, бросились вниз по склону, подальше от обжигающего ветра, от камней, падающих с небес, подальше от страшного воя, врывающегося в головы.

Эпилог

Их разбудили солдаты. Десятки, сотни солдат – они были повсюду, среди деревьев и кустов, с мечами и алебардами наизготовку, с вышитыми на камзолах медведями, стоящими на задних лапах и крепко сжимающими *censored*ватые палки. Солнце уже ярко светило с небес, и птичий щебет разносился по лесу.

– Проводите меня к отцу, – велела Гвендилена.

Они пошли, взявшись за руки.

– Только имей в виду, – строго сказала она, – тот перстень ты, конечно, Орнворту покажешь, но в ученики к нему я тебя не пущу. У меня другие мысли на этот счет.

– Хм, – пробормотал Эдвин.

– Да-да. И еще… – Она остановилась, заглянув ему в глаза. Два десятка солдат тоже встали, как вкопанные, ожидая свою госпожу. – Там, за одной дверью, я видела какую-то светловолосую девушку. Очень милую…

Эдвин задумался на мгновение.

– Не помню, – сказал он.

05 апреля 2011 г. – 21 августа 2012 г.