Война чудовищ Афанасьев Роман

Рон затравленно оглянулся на дверь. До нее оставалась только пара шагов, но он все еще колебался: если он уйдет прямо сейчас, то так и не узнает, что же Лимер сотворит из его будущего капитала.

– Не понимаю, почему ради всеобщего блага я должен жертвовать собой! – раздраженно заявил он.

– Потому что в тебе есть то, чего жутко боятся вампиры, – отозвался Лимер. – Прошу тебя, постой на месте хоть минутку! Это не займет много времени. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все уже кончится.

– Назад! – крикнул Рон. – Проклятье, Лимер, убери эту дрянь! Отойди, или я сломаю тебе руку. Ты окончательно помешался, если думаешь, что сможешь сделать это!

– Оружие, – прошептал Лимер, – нам нужно оружие. Новое, сильное, способное справиться с упырями. И я его сделаю, Рон, сделаю, чего бы мне это ни стоило. Я люблю этот город, я люблю этих людей. От нашего опыта зависит их будущее, и даже больше – будущее всего человечества. Все это зависит от тебя, Рон. Прошу тебя, помоги. От тебя требуется всего лишь постоять минутку спокойно. Можешь даже зажмуриться.

Рон вздохнул. Еще можно дать Лимеру стулом по голове, забрать образцы тканей и сбежать. Но там, снаружи, идет кровавое пиршество упырей. С каждой минутой их становится все больше. На улицах Ташама гибнут люди. И там, в самой гуще событий – Сигмон, что не справится в одиночку с полчищами кровососов. Он, конечно, попытается. Выпятит челюсть, сверкнет глазами, подхватит с земли оброненный кем-то меч и бросится в бой, грудью закрывая людей от нашествия чудовищ. Убедит себя в том, что искупает тем собственное уродство, то зло, в котором он винил себя, и потому не двинется с места, пока его не завалят телами и не разорвут на тысячу кусочков. Проклятье. Демон дружбы – самый требовательный демон в мире. И, к великому сожалению Рона, именно этим демоном он и был одержим.

– Ладно, – сказал он, вытягивая левую руку, – делай свое мерзкое дело. Только быстрей, пока я не передумал!

Алхимик с радостным воплем перепрыгнул стул и подскочил к приятелю. Длинным кинжалом он кольнул его в палец и подставил под темные капельки крови широкую чашу из прозрачного стекла.

– Ненавижу, – процедил Рон, разглядывая окровавленный палец, – ненавижу эту процедуру. Предупреждаю – это в последний раз! Больше я тебе не позволю тыкать в меня этими проклятыми железками.

– Все только начинается, Рон, – отозвался алхимик, зачаровано наблюдая, как на дне чаши появляется маленькая лужица крови полуэльфа, – все только начинается.

Этой ночью Сигмону так и не удалось заснуть, хотя он и старался изо всех сил. Но страх перед кошмаром оказался сильнее. Едва тан начинал медленное погружение в глубины сна, как ему навстречу из темноты вставала огромная башня. И он выныривал из сновидения, хватая воздух ртом, как самый настоящий пловец. Сигмон боялся снова поднять руку на Арли, пусть даже и во сне. Видение было настолько реальным, что он каждый раз вздыхал с облечением, рассматривая пустые руки – никакого меча в них не было.

Но для бессонной ночи была и другая причина: беспокойные соседи. Городская тюрьма оказалась набита до отказа подозрительными личностями всех мастей. В большом городе их всегда много, но сейчас, когда Ташам охватила паника, преступники оживились. Из перешептываний заключенных тан понял, что большинство попали в камеры за мародерство. Многие жители Ташама в спешке покинули свои дома, решив поискать новое жилье подальше от вампиров, и мелкое жулье вовсю этим пользовалось. Они грабили особняки знати, лавки мелких торговцев, тащили все, что оставили прежние жильцы, не брезговали даже грабить беженцев. Семьи, что уходили из города, забирали с собой все самое ценное, в основном то, что легко помещалось в сумки. Драгоценности, деньги, дорогая посуда – все это превращало беженца в лакомый кусочек, очень соблазнительный для ночного грабителя. И верно: не надо перерывать весь дом в поисках добычи, все уже собрано и рассовано по карманам беглецов. Остается только запустить лапу в эти карманы...

Но стража не дремала. Несмотря на панику, вампиров и отступление из города военных, стражники не опустили рук. Работали в полную силу, изо всех сил стараясь защитить оставшихся горожан. Сигмон невольно проникся уважением к служакам. Похоже, их начальник, Тир Савен, исправно нес службу сам и подчиненным спуску не давал. О нем с уважением отзывались даже заключенные. Тан припомнил капитана: если и остальные стражники такие, то у Ташама есть шанс уцелеть. Лишь бы капитан сдержал обещание и вернулся поговорить – у Сигмона найдется, что ему сказать. Но тот все не появлялся, и тан даже забеспокоился – не попался ли бравый страж в лапы упырям.

Капитан явился утром, с первыми лучами солнца, когда Сигмон начал потихоньку клевать носом. Смотровое окошечко в двери открылось, и тан быстро спрятал руки за спину, сделав вид, что все еще связан. Дверь распахнулась, и на пороге появился капитан – взъерошенный, глаза сверкают, на подбородке синевой проступила щетина. Судя по всему, эту ночь он провел на ногах и вряд ли остался этим доволен. Он бросил на тана быстрый взгляд, а потом втолкнул в камеру женщину, и Сигмон с удивлением узнал шлюшку, спасенную им от упырей.

– Он? – коротко спросил капитан, указав на пленника.

– Жуть как похож, – подтвердила она, и стражник в один момент выставил ее из камеры. Потом он прикрыл за собой дверь и остался один на один с Сигмоном.

Тот медленно поднялся, все еще пряча руки за спиной. Капитан осмотрел его с головы до ног, оценивая, подойдет ли. Потом подошел к пленнику и потребовал:

– Имя!

– Сигмон, – отозвался тан, решив, как всегда, опустить фамильное имя и титул. – Охотник на вампиров.

– Тан Сигмон ла Тойя? – уточнил капитан.

Сигмон невольно вздрогнул – он не ожидал от стражника такой осведомленности. Розыскное дело в Ташаме, судя по всему, велось по всем правилам. Он пожевал губами, решая, стоит ли открыться этому капитану, что сверлил его взглядом бледно-голубых глаз. Еще можно назвать другое имя, отказаться от всего и попытаться сохранить тайну. И, быть может, избежать костра. Но Сигмон помнил свое решение. Если он собирается сотрудничать со стражей, то придется идти да конца.

– Да, – тихо сказал он. – Сигмон ла Тойя к вашим услугам, капитан.

Стражник быстро шагнул вперед и прежде чем тан сообразил, что тот хочет сделать, ухватил двумя руками ворот рубахи Сигмона и разорвал его до груди. Тан моргнул, но не стал сопротивляться. Поздно.

Капитан подался вперед, рассматривая черную чешую на груди пленника, и в его взгляде не было удивления. Он коснулся пальцем одной чешуйки, кивнул, словно его подозрения оправдались, и отступил на шаг.

– Капитан Корд Демистон, – представился он. – Извольте следовать за мной, тан. Начальник городской стражи господин Савен хочет с вами побеседовать.

Сигмон снова моргнул, пытаясь сдержать проклятье, рвущееся с языка. Кто-то в этом городе знал о нем если не все, то очень многое, и это его ничуть не радовало. Хотя план сотрудничества с городскими властями осуществлялся на глазах, тан не мог решить, плохо это или хорошо. На его взгляд все происходило слишком быстро.

Капитан медленно вытянул из ножен длинный нож и велел:

– Повернитесь.

Сигмон медленно развел руки в стороны, показывая, что уже освободился. И тогда на губах стражника появилась тень улыбки. Он перестал походить на бездушную статую воина, и Сигмон увидел в нем человека. Страшно усталого, измученного тяжелой работой, но человека.

– Эликсиры? – тихо осведомился Корд.

– Нет, – признался Сигмон. – Нет никаких эликсиров.

Капитан, уже откровенно ухмыляясь, сунул клинок в ножны и знаком велел Сигмону следовать за собой. Распахнув дверь камеры, он вышел в коридор, и тан в полной растерянности последовал за ним. Он не мог понять, откуда о нем узнала стража Ташама и что теперь делать. У него не осталось никаких козырей, и он уже не представлял как вести себя в этой игре. Весь план, что он придумал ночью, рушился.

Кабинет начальника стражи оказался на втором этаже особняка. Шагая по светлым коридорам, Сигмон с удивлением отметил про себя, что дом устроен добротно и содержится в чистоте. Видно, в Ташаме на стражниках не экономили. Людей в коридорах немного, похоже, большинство вышли на улицы. Те, что остались в особняке, провожали изрядно помятого тана удивленными взглядами. Сигмон успел запахнуть порванную рубаху и очень надеялся, что стражники удивлены всего лишь его небрежным внешним видом. О том, что его тайна стала всеобщим достоянием, он и думать не хотел.

Начальник стражи оказался крепким бородачом с широкими крестьянскими плечами. Глядя на его хмурое обветренное лицо, тан понял, что лиходеи не зря боялись и уважали начальника стражи – такой только внешним видом способен усмирить толпу. И еще тан заметил, что правая кисть у начальника стражи наглухо забинтована, а бровь щедро покрыта густой мазью. Хороший знак – начальник не брезгует работать собственными руками.

– Сюда, – буркнул начальник стражи, когда гости появились на пороге кабинета. – Садитесь.

Корд прикрыл дверь и проводил Сигмона к столу. И даже пододвинул ему стул. Тан преспокойно уселся на него, не обращая внимания на то, что капитан встал за спиной, положив ладонь на рукоять меча.

– Тир Савен, – представился начальник стражи. – А вы, сударь, Сигмон ла Тойя?

– Точно так, – отозвался Сигмон.

– Известный также как Узник Дарелена?

– Да, – ответил тан, гадая, откуда об этом известно людям. Раньше его называли так только упыри.

Тир Савен задумчиво почесал подбородок, скрытый в густой бороде, и зыркнул на капитана. Потом перевел тяжелый взгляд на Сигмона.

– И вы охотник на вампиров, верно?

– Послушайте, господин Савен, – не выдержал тан. – Прежде чем мы начнем разговор, позвольте осведомиться, откуда вы меня знаете?

Начальник стражи хмыкнул и снова запустил пятерню в густую бороду.

– Это очень важно для меня, – с нажимом произнес Сигмон. – Возможно, разговор пойдет лучше, если мы будем чуть более откровенны друг с другом.

– Кто же не знает историю про Узника Дарелена, – буркнул Тир. – Целый год менестрели поют песни о том, как упыри по ошибке пленили чудовище, а оно сбежало, прихватив с собой вампирскую принцессу.

Сигмон прикрыл глаза. Он точно знал, что сделает, если выйдет живым из особняка городской стражи: разыщет этого мерзавца Ронэлорэна и вырвет с корнем его грешный язык. И ранку прижжет. И для надежности заштопает рот суровой солдатской нитью. А потом, чтобы наверняка, закопает болтливого полукровку в землю. И поглубже.

– Нет, я не об этом, – сказал он. – Вам стало известно мое настоящее имя. Поскольку я пытаюсь сохранить его в тайне, то мне очень не хотелось бы, чтобы о нем узнали другие. Если оно станет широко известно, боюсь, мне придется покинуть ваш гостеприимный город.

В ответ Тир Савен заворчал разбуженным псом и выдрал из глубин бороды огромную щепку. Осмотрел ее со всех сторон, как драгоценность, и аккуратно положил на стол перед собой.

– Я получил сведения от короля, – сказал он, не отводя взгляда от деревяшки. – От Его Величества Геордора Вер Сеговара Третьего. В этом городе ваше настоящее имя знаем только я и капитан Демистон. Теперь вы довольны, тан?

– Вполне, – отозвался Сигмон и откинулся на спинку стула.

На мгновение его посетило страшное видение – Рон нашептывает монарху на ухо историю о страшном чудовище, поселившемся в его владениях. Благие небеса! Неужели алхимик добрался до самого Геордора Третьего? Сигмон содрогнулся. Нет. Если кто и знает его настоящее имя, так это король. Ему, наверно, донесли о бывшем курьере, плененном на южных границах. И маги, изучавшие его в темнице Вента, наверняка составили подробный отчет и отправили его в столицу. А если вспомнить Волка и его отряд и на секунду поверить, что они работали на корону... Да. Геордор Третий, конечно, знал о нем. И больше, чем все остальные.

– Ладно, – выдохнул Сигмон и тяжело вздохнул. – Я слушаю.

– Нет, это я слушаю, – отозвался Савен и хлопнул ладонью по столу. – Что творится в моем городе? Что происходит на улицах? Откуда взялись эти проклятые упыри из старых сказок? Вы у нас, любезный тан, охотник на вампиров, так что извольте отвечать!

Сигмон задумался, пытаясь найти достойный ответ. Он мог рассказать начальнику стражи многое, но сейчас нужно быть кратким. Времени у города почти не осталось.

– Упыри готовятся захватить Ташам, господин Савен, – сказал он наконец. – Думаю, что пятеро вампиров пробрались в город и теперь обращают горожан в свои подобия. С каждым днем их становится все больше, и вскоре людей здесь не останется. Город станет форпостом упырей на территории Ривастана.

– Что за мерзкий бред! – поразился Савен. – Откуда они вообще взялись, эти упыри?

– Если вы слышали балладу об Узнике Дарелена, то должны догадаться.

– В песне говорится, что упыри не способны превратить людей в кровососов, – подал голос капитан. – Это не так, господин ла Тойя?

– Так было раньше, – признал тан. – Но за последний год что-то изменилось. Вампиры стали другими.

– Другими? По какой же причине, позвольте спросить? – осведомился Тир.

– Не знаю, – пожал плечами тан. – Сейчас этим вопросом занимаются алхимики.

– Кто? – быстро спросил Савен.

– Бродячий алхимик Ронэлорэн, – с мстительным удовольствием проговорил Сигмон. – Сейчас он в лаборатории местного алхимика Лимера. Как я понимаю, они вместе исследуют образцы вампирской крови, что мне удалось раздобыть.

– Корд, – тихо позвал Савен.

Капитан тотчас сорвался с места и быстрым шагом вышел из кабинета.

– Итак, – сказал начальник стражи, когда за Кордом захлопнулась дверь, – значит, в Ташам пришли упыри из Дарелена. Они укусом могут превращать людей в свои подобия, хотя раньше этого сделать не могли. Это верные сведения?

– Я не видел самого процесса, – признался Сигмон. – Но видел результат. Похоже, что все происходит именно так.

– А укушенные, значит, становятся упырями и кусают других, превращая их в упырей. Разносят, так сказать, заразу.

– Точно так, – отозвался тан. – Чума. Моровое поветрие. Достаточно одного кровососа, чтобы превратить целый город в упырий склеп.

– Скверно, очень скверно, – подвел итог Тир. – Это значит, что вампиры хотят захватить мой город. Это не охота, не кровавая резня, это захват. Я вас правильно понял, господин ла Тойя?

– Все верно.

Начальник стражи поднялся из-за стола и принялся расхаживать по кабинету, сильно припадая на правую ногу.

– Немыслимо, – бормотал он. – Просто немыслимо. Вампиры открыто напали на Ташам. На что они рассчитывают? На то, что мы будем сидеть сложа руки?

– Да, – просто ответил тан. – Именно на это.

– И вы думаете, им удастся захватить весь город?

Сигмон вздохнул и начал рассказывать. Слушая историю о мертвом городе Сагем, начальник городской стражи то покрывался красными пятнами, то бледнел. Он нервно шагал из угла в угол, а под конец рассказа забился в свое огромное кресло и стал нервно барабанить пальцами по рукояти кинжала.

Когда Сигмон умолк, в кабинете воцарилась тишина. Савен погрузился в размышления и не обращал на тана внимания, а тот не решался заговорить первым. Молчание нарушил капитан, появившийся в дверях.

– Отправил дозорного к дому алхимика, пусть издалека понаблюдает, – с порога объявил он и только потом заметил вставшие дыбом лохмы начальника стражи. – Тир?

– Вот что, – глухо произнес начальник стражи. – У нас неприятности Корд. Очень большие неприятности.

– Это я уже заметил, – отозвался капитан. – Жизнь целиком состоит из неприятностей, Тир. Особенно когда работаешь в страже.

– Нет, друг мой, это все не то, – сказал Савен и поднялся на ноги. – Считай, что все предыдущие неприятности были просто веселой ярмаркой. – Начальник стражи подошел к окну и выглянул на улицу. – Вот, значит, как, – сказал он. – Дарелен, значит, решил воспользоваться удобным моментом и немного расширить свои границы. Самое подходящее время, что и говорить.

– В чем дело? – нахмурился Корд. – Что я пропустил?

– С западной границы убрали войска, – продолжил Савен, словно не слыша капитана. – Все. Мы беззащитны. Это очень удобный момент для Дарелена. Они будут захватывать наши города, один за другим, и постепенно Ривастан обратится в царство упырей.

– Вот оно как, – произнес Корд. – Может быть. Но не думаю, что семейство графа сейчас бродит по улицам Ташама. На весь Ривастан упырей не хватит.

– Все семейство графа, – отозвался Сигмон. – И десяток родов, связанных кровным родством. Их слуги. Приближенные. А теперь, когда они научились обращать людей, боюсь, что и половина графства в придачу.

– Война, – тихо произнес Савен, созерцая пустые улицы города. – Это настоящая война.

– Почему убрали войска? – спросил Сигмон. – Я слышал об этом, но не придал этому значения. Мне казалось, что это касается только Ташама.

– Войска нужны на востоке, – отозвался капитан. – Волдер и Тарим объединились и стоят у наших границ. Всех, кого только можно, отправили на восток.

Сигмон покачал головой. Все намного хуже, чем он думал. Но неужели Риго атакует Ривастан? Нет, он бы не стал этого делать. А вот упокоенный Теум Тирам, вернее его наследники – запросто. Скорее всего, Риго свергли, и если он еще жив, то сидит в темнице. А значит, и его сестра, наследница престола, рядом с ним. Все сходится.

– Господин Сигмон, – позвал начальник стражи. – Что нам делать? Что мы можем сделать для спасения города?

Тан поднял голову и задумчиво посмотрел на Савена, словно увидел его в первый раз. Он уже решил, что отправится в Дарелен. Но до него далеко, а если он сейчас бросит Ташам, то, возможно, ему некуда будет возвращаться. Ему и Арли.

– Сколько у вас людей? – спросил Сигмон.

– Полторы сотни стражников наберется, – отозвался капитан.

– Стражников, – задумчиво повторил тан. – Таких, как вы, капитан?

– Таких, как я, больше нет, – отрезал Корд.

– Что вы задумали, Сигмон? – осведомился начальник стражи, отворачиваясь от окна.

– Команда, – отозвался тан. – Мне нужна команда. В одиночку я справлюсь с любым упырем, но, если их будет много, мне потребуется помощь.

– Команда охотников на вампиров? – Савен неожиданно ухмыльнулся. – Забавно. Ладно, предположим, мы найдем десяток опытных людей. А что дальше?

– Вы закроете город, – пояснил Сигмон. – Закупорите, как бутылку с шипучим гернийским вином, чтобы никто не мог ни войти, ни выйти.

– Сделаем, – буркнул Тир. – Дальше.

– Все, кто способен носить оружие, должны прочесать город. Весь. Каждый укромный темный уголок. Любого подозрительного человека нужно вытащить на солнце. Или приложить к нему серебро, желательно эльфийское.

– Справимся, – отозвался Савен. – Привлечем к патрулю горожан. Такое уже было в прошлом году, когда всем миром искали сумасшедшего душителя. И серебро найдем. Тут у нас целая улица ювелиров. Не захотят раскошелиться – немного потрясем. Думаю, это сработает, ведь днем упыри не так опасны, как ночью, да?

– Да, – тихо отозвался Сигмон. – Но не рассчитывайте, что кровососы будут спать, когда вы начнете забивать в них колья. Они станут сопротивляться.

– Понимаю, – кивнул начальник стражи. – Справимся. Тут народ остался отчаянный. Я их подниму.

– Мы вытравим из города эту заразу, – сказал Сигмон. – Найдем и упокоим всех упырей. Введем комендантский час, запретим людям появляться ночью на улицах. Закроем город и будем уничтожать тех кровососов, что осмелятся сунуть в Ташам свой длинный нос.

– Идет, – согласился Савен. – А я отправлю весточку королю. Он должен знать, что тут происходит. Думаю, он вернет в Ташам наш гарнизон, и тогда мы запрем на замок не только город, но и дорогу на Дарелен. А через леса они не пойдут. Там не выжить даже упырю.

– Верно, – согласился тан, вспоминая смертельную хватку гибких ветвей. – Верно.

– Постойте, – спохватился молчавший Корд. – Днем город будет прочесывать ополчение. А ночью?

– А ночью на улицы выйдем мы, – тихо сказал Сигмон.

Он повернулся и взглянул на капитана. Поймал его пронзительный взгляд и заметил, что в глазах Корда разгорается огонек понимания. Огонек хищника, приметившего жертву. Огонек загонщика, услышавшего зов охотничьего рога.

– Конечно, – отозвался Корд, и на его бледных губах появилась тень улыбки. – Конечно. Ночью на улицу выйдем мы.

– Подожди, – сказал Рон, отодвигаясь от стола. – Не так быстро.

– Чего ждать? – осведомился Лимер. – Все готово.

Он держал в руке большую склянку с бурым порошком и собирался высыпать ее содержимое в большую медную чашу, стоявшую на горелке.

– Соединение получится очень летучим, – сказал Рон, отодвигаясь все дальше. – Как бы оно...

Лимер пожал плечами и сыпанул содержимое банки в кипящую воду. Чаша зашипела, гулко ухнула и выбросила к потолку столб белого пара. Лимер отчаянно закашлялся и замахал руками, разгоняя дымовую завесу.

– Ну как? – осведомился Ронэлорэн из-под стола.

– Перебор! – отозвался алхимик. – Надо было положить меньше фиронской серы.

– Жадничаешь, – упрекнул Рон, – лучше добавь Алого Льва и уменьши вполовину долю Утренней Звезды.

– Может быть, – пробормотал Лимер, оборачиваясь к шкафу с множеством пузатых склянок. – Но у меня не так уж много Льва. Нужно попробовать смесь Утренней Звезды и Черного Господина.

– Ума не приложу, как это все распихивать по бутылкам, – произнес Рон, уныло обозревая стол, заваленный осколками стекла. – Смесь становится активной на воздухе, значит, фасовать ее надо без воздуха.

– Не беда, – бодро отозвался Лимер, запуская палец в горшок с подозрительной жижей. – Помнишь порошок для шуток, что сам по себе воспламеняется на воздухе?

– Активный воспламенитель Лимера? – буркнул Рон. – Еще бы. Тебе потом пришлось заново отстраивать лабораторию.

– Я давно его усовершенствовал, – алхимик махнул рукой. – Добавим замедлителя, и реакция выйдет не такой бурной.

– А надо как раз быстро и активно, – возразил Рон, – как с дымовухами!

– Ерунда, – отмахнулся Лимер. – Дымовая завеса получается отлично. Замедлитель работает во время фасовки, а готовый продукт действует мгновенно.

– Ой, надышимся этой дряни досыта, – протянул Ронэлорэн, опасливо принюхиваясь. – Ты уверен, что это безопасно?

– Уверен. Для людей это не опаснее, чем дым от костра.

Рон насмешливо фыркнул. Его друг был потрясающим алхимиком, он мог сделать что угодно практически из ничего. Но чувство меры ему частенько изменяло.

Лимер поднял над столом маленький пузырек с пузырящейся бурой смесью и торжественно произнес:

– Я назову это Жидким Эльфийским Серебром Лимера! Попомни мои слова, Рон, эту штуку будут изучать в Гернийском Университете.

– Там нет серебра, – буркнул Рон. – Во всяком случае, того, что люди привыкли называть серебром.

– Зато там есть экстракт эльфийской крови, – возразил алхимик. – Твоей крови, Рон.

– Там больше заменителя, сходного по составу, – отозвался тот. – Отдаю тебе должное, ты сотворил чудо, подобрав соединение, похожее на мою кровь. Но заменитель не слишком качественный. Эту смесь скорее нужно назвать Бурое Говно с Добавками из Псевдосеребра с Заменителем Эльфийской Крови.

– Нет в тебе романтики, Рон, – искренне огорчился Лимер. – Вечно ты все портишь. Жидкое Эльфийское Серебро звучит намного лучше.

Полуэльф собрался выдать другу еще пяток подходящих названий его творения, но в этот момент дверь, ведущая в лабораторию, содрогнулась от удара.

– Кто там? – крикнул Лимер, пытаясь накинуть на стол огромное покрывало, усеянное дырами.

– Стража! – отозвались из-за двери. – Открывайте, именем Короля!

Рон, доставший огромный нож, оглянулся на друга. Тот покачал головой и полуэльф спрятал клинок.

– Входите, открыто, – крикнул Лимер, пытаясь оттереть рукавом бурое пятно с кончика носа.

Дверь распахнулась, и в темную лабораторию ввалился широкоплечий здоровяк с огромной черной бородой. Из-за его плеча выглядывал рыжеволосый паренек лет шестнадцати.

– Какие гости, – проворковал Лимер. – Сам господин Савен, начальник стражи и его помощник Дарион. Что вас привело в мою скромную обитель?

Тир покрутил головой, осматривая лабораторию, принюхался, сдавленно кашлянул, и взглянул на Рона.

– Ронэлорэн? – спросил он. – Это ты изучаешь кровь упырей?

– Да, – отозвался тот. – А что, это запрещено?

– Не хамить! – предупредил Савен. – Лимер, что тут творится?

– Эксперимент, господин Савен. Пробуем создать активное на воздухе жидкое эльфийское серебро, что сможет уложить на месте любого кровососа.

– Одобряю, – кивнул Тир. – И как успехи?

– Идет хорошо, – откликнулся Лимер. – Сегодня или завтра будет готово.

– Хвалю, – сказал начальник стражи. – Если что понадобится – обращайтесь ко мне. Это вопрос безопасности города, так что получите все что пожелаете. Но если к завтрашнему вечеру не будет готово – добро пожаловать в мой подвал.

– Два литра Алого Льва, – немедленно пожелал Лимер, и его глаза мечтательно закатились. – У ювелиров есть, я знаю!

– Пришлю с курьером, – сказал Савен. – Что еще?

– Пока все, – развел руками алхимик. – Разве что еще понадобится очень много маленьких колбочек с притертыми пробками.

– Ладно, – отозвался Тир. – Пойду, навещу стеклодувов. Оставляю с вами Дариона. В случае чего обращайтесь к нему, он свяжется со мной. Все. Работайте. Отрадно слышать, что хоть кто-то в этом городе не жаждет золота.

Ронэлорэн шумно сглотнул. Начальник стражи, не обратив на него внимания, откашлялся и вышел из лаборатории, громко хлопнув дверью.

Рыжий паренек с жиденькой бородкой подошел к столу, отогнул край покрывала и достал банку с бурой жидкостью.

– Это Жидкое Эльфийское Серебро, – похвастал Лимер. – Правда, еще не совсем готово.

– Больше похоже на Бурое Говно, – задумчиво отозвался рыжий. – Ты уверен, что его запах не уморит вместе с упырями десяток-другой людей?

Алхимик возмущенно всплеснул руками и затянул песнь о безопасном составе смеси. Но Рон его не слушал. Он внимательно рассматривал паренька, и только сейчас начинал понимать, почему тот числился помощником начальника городской стражи. Полуэльф был удивлен, но не так чтобы слишком. В конце концов, Ташам – большой город.

– Дар, – позвал он и парень обернулся. – Если тебе встретится человек одетый во все черное, не местный, с длинными черными волосами, худым лицом, похожим на лик оголодавшего отшельника, и с горящими глазами – держись от него подальше.

– Это еще почему? – осведомился рыжий.

– Он терпеть не может магов, – ответил Рон.

Сигмон прижимался спиной к уличному масляному фонарю, отчаянно вонявшему горелыми тряпками, и насторожено разглядывал пустой переулок. Темнота притягивала взгляд, заставляла щуриться. Как жаль, что день пролетел так быстро, кажется, только начался и тут же кончился, не дав завершить дела. Нет, на самом деле они многое успели. Хотелось сделать все сразу, но время не растянешь, как проволоку, не купишь, как пучок редиски. Сделали что смогли – вот и весь сказ. Жаль только, что не успели собрать дружину из горожан и прочесать улицы, пока светило солнце. Плохо. Очень плохо. Но зато к ночи сколотили команду охотников и предупредили людей чтобы не высовывались. Тир Савен сделал все что обещал – нашел и людей для Сигмона, и оружие. Можно было приступать к охоте, но тан медлил: он не чувствовал привычной уверенности. Как все просто, когда ты один – знаешь, что именно ты можешь, а что нет. Когда атаковать, когда отступить, что делать в следующий миг. Но если рядом другие... Кто знает, как они поведут себя, когда начнется бой?

Обернувшись, тан окинул пытливым взором свое крохотное войско. Корд. Невозмутимый взгляд, ладонь на рукояти меча, развернутые плечи... Сигмон почти ничего не знал о нем, но мог сказать сразу: Демистон прошел сотни сражений и у него природный дар бойца. Он мастер. Пусть он только человек, но зато быстрый, сильный и отменно тренированный. Такому бы обучать королевскую гвардию, а не патрулировать улицы пограничного городка. Сигмону страсть как хотелось узнать, откуда взялся этот капитан и что он тут делает, но Корд не отличался общительностью. Говорил он мало и только по делу, лишней болтовни не любил, а в ответ на глупые вопросы так зыркал выцветшими глазищами, что пропадала всякая охота продолжать расспросы. Если они выживут – найдется время и для разговоров.

Вторым в команде появился крепкий коротышка с курчавой черной бородой. Корд нашел его в городской тюрьме. Самолично вывел из камеры, перекинулся с ним парой фраз и представил его Сигмону как Ника. Коротышка сразу нахамил тану и попытался затеять ссору. Сначала тан решил, что такие несдержанные ребята ему не нужны. Но Корд поручился за Ника, как за отличного бойца. Судя по виду, в Нике было не меньше четверти гномьей крови, и это Сигмону понравилось: такие парни выносливы и сильны, как быки. Для порядка он спросил, за что Ника посадили в каталажку. Тот высморкался на пол, вытер пальцы о драную штанину и ответил, что за драку. Тан в этом и не сомневался, но для порядка спросил, из-за чего началась потасовка. «Все они начинаются одинаково, – отозвался Ник. – Кто-то кричит: «Эй, коротышка...» А дальше все и начинается». Сигмон ухмыльнулся и без промедления зачислил Ника в команду охотников. Сейчас тот стоял рядом с Кордом, поигрывая коротким боевым топором.

Дальше дело пошло хуже. Сигмону пришлось отвергнуть десяток кандидатов в охотники, которых представлял капитан. Среди них встречались и стражники, и заключенные, и даже простые горожане. Но тан смотрел на них и видел: им не справиться с упырем. Один сильный, но неповоротливый. Другой ловкий, но слабый. Третий слишком горяч, пожалуй, в бою потеряет голову и больше навредит общему делу, чем поможет. Четвертый заявляет, что не верит в упырей, но всякий раз вздрагивает, когда слышит слово «кровосос».

Время уходило. Отчаявшись найти достойных бойцов, тан принял в команду двух стражников из отряда Корда. Они оказались отменными стрелками, и Сигмон рассудил, что хороший арбалетный болт – хорошая подмога клинку. Сейчас они мялись за спиной капитана, сжимая в руках маленькие арбалеты городской стражи. Наконечники болтов посеребрили у ювелиров – хоть это успели. Сигмон сразу им сказал: один в грудь, чтобы замедлить упыря, второй – в голову. Стражники, по словам Корда, влет били воробьев, и обещали, что сделают как велено. Хотя на них тан особо не надеялся – упыри будут пошустрее воробьев. Но если хотя бы зацепят кровососа, то бойцам будет намного легче: одной стрелой вампира не упокоишь, если серебро не эльфийское, но ранить можно тяжело.

Команда подобралась неплохая, но у Сигмона сердце было не на месте – вопреки всем ожиданиям ему очень недоставало Рона. Еще утром тан был готов прикончить болтливого алхимика, но сейчас променял бы весь отряд на одного невыносимого полуэльфа. Они прошли достаточно лиг бок о бок, чтобы Сигмон убедился – при всей болтливости алхимик умеет постоять и за себя, и за друзей. Тан верил ему как себе, а это было для Сигмона важнее сотни бойцов.

Но сейчас Ронэлорэн занят другим делом, не менее важным, чем ночная охота. Вместе с городским алхимиком Ташама он пытается разобраться в природе кровососов. Он сидит в лаборатории под присмотром самого Тира Савена и пытается сотворить отраву, что сможет упокоить упыря и не навредить человеку. Савен обещал прислать в команду еще одного бойца, но так и не прислал – сказал, что тот сейчас помогает алхимикам. Сигмон не сомневался, их работа очень важна, но сам он больше полагался на холодную сталь. И когда на город опустилась ночь, пришло время клинков.

– Ладно, – сказал Сигмон, отлепляясь от фонаря. – Идите за мной и смотрите по сторонам. На людей внимания не обращайте. Атакуйте только того, на кого укажу я. И, ради неба, не поубивайте друг дружку.

Вытащив из ножен меч, он вошел в темный переулок. За спиной раздались шаги команды, Сигмону стало тепло и хорошо. Он больше не одинок – за спиной есть те, что помогут в бою, протянут руку помощи, если случится беда. Забытое чувство, сладкое, как мед. Тан решил, что теперь так будет всегда. Хватит ему прятаться, словно загнанному зверю. Он человек. И, значит, должен жить с людьми. Осталось немного – уцелеть в ночной охоте и очистить Ташам от упырей. А потом... Потом начнется совсем другая жизнь.

Сова тяжело взмахнула крыльями и камнем ухнула вниз, предвкушая трепет добычи в когтях. Мышь, крыса, кролик – любая живность сгодится, лишь бы кровь и плоть. Сейчас. Но когти громко клацнули о жесть, и сова с размаху села в желоб водостока. Удивленно гукнула и ошалело завертела головой, пытаясь понять, как с ней приключился такой конфуз.

Крыши большого города уходили в темноту, и круглые желтые глаза птицы не могли увидеть их край. Сова ухнула. С наступлением темноты она привычно выбралась из большого дупла на окраине леса и отправилась на промысел. Она любила это место, где деревья почти вплотную подступали к городу. Здесь было много хвостатых комочков, что кишат в людских жилищах. Плохая еда, невкусная – зайцы лучше. Но крыс много и поймать их намного легче.

Это был прекрасный вечер для охоты. Но, вопреки обыкновению, сова поднялась выше крыш и отправилась в самый центр города. Неведомая сила вела птицу прочь от охотничьих угодий, и она не замечала этого, пока та сила не прижала ее к жестяному водостоку.

Возмущенно ухнув, сова попыталась взлететь, но крылья не слушались. Тогда она опустила голову и взглянула вниз, на темные улицы Ташама – так, как ей было велено.

Их оказалось пятеро – больших людей с железками в руках. Сова прекрасно знала, что лучше держаться от них подальше. Человек не добыча – это охотник. Она переступила с ноги на ногу, собралась встревожено ухнуть, но замерла. Раздумала.

Люди не замечали птицу. Они медленно шли по темной улице и оглядывались по сторонам, выслеживая добычу. Сова чуяла их жажду – охотник узнает охотника и в темноте, даже если они из разных видов. Охота. При этой мысли когти совы судорожно сжали водосток – она была голодна. А потом птица увидела добычу людей. И забыла про голод.

Впереди, в самом конце улице, в темноте скользила серая тень. Она шла впереди людей, слово подманивала их. Сова не могла ошибиться – тень вела охотников к большим домам, где ее ждали другие, такие же серые клочья тумана.

Птица попыталась рассмотреть тень, прикидывая, не подойдет ли она и ей – ночь длинна, а голод все настойчивей напоминает о себе. Ей уже случалось подбирать добычу, подраненную людьми, может, и в этот раз повезет. Но как только сова поняла, что за зверь скрывается в тени, то забила крыльями, пытаясь взлететь. На смену голоду пришел страх – подавляющий черный страх, заставлявший бороться с неведомой силой, что прижимала птицу к водостоку. Она боролась до последнего – ломая перья, возилась на краю крыши, разрывала жесть когтями и отчаянно ухала. И сила сдалась. Она отпустила птицу, и та свечой взмыла в темное небо, словно была легкой ласточкой, а не совой.

Безошибочно свернув к лесу, она летела так быстро, как только могла. И даже вездесущие вороны сейчас не смогли бы за ней угнаться. Она думала только об одном – о вкусном зайце, что ждал ее в самой глубине леса.

С охотой на жирных крыс, что жили так близко от людских домов, покончено. Навсегда.

Сигмон висел на карнизе, уцепившись левой рукой за крепко сидящий в растворе камень. В правой он сжимал меч. Это не слишком удобно, но отсюда прекрасно видно весь двор. Поэтому тан вглядывался в темноту под ногами и чуть покачивался на ветру, словно висельник. В другое время он бы не стал так рисковать. Но сейчас ему нужно видеть все. И сразу.

Старший прятался где-то там – в маленьком дворике, окруженном с трех сторон высокими домами. Сигмон чуял его. Его и еще двух новообращенных, что копошились поблизости. Проклятые упыри держались кучками, но это нравилось Сигмону – не нужно вылавливать их поодиночке, вытаскивая из домов. После первой удачной охоты Старшие разделились, и теперь за каждым следовало несколько новообращенных, привязанных к кровному родителю. Вместе они составляли семью, что постепенно должна разрастись в клан – если им не помешают. Но им – мешали.

Сигмон и его команда упокоили два таких отряда. В первом оказалось аж пятеро – Старший упырь и четверо новообращенных. Команда наткнулась на них в лабиринтах самого центра города, неподалеку от богатых кварталов. Кровососы прятались в тенях, поджидая припозднившихся гуляк. И дождались Сигмона, шедшего впереди отряда в качестве приманки. Когда они разом бросились в атаку, а за спиной заорали от испуга стрелки, тан подумал, что все кончено – первое столкновение должно было стать последним для бойцов, никогда не встречавшихся с упырями. Но он ошибся: от испуга люди действовали так слажено, что выкосили всех кровососов, словно сорную траву – за пару мгновений. Те, не ожидавшие такого яростного нападения, особо и не сопротивлялись. Старший, по обыкновению, попытался удрать, получил посеребренную стрелу в спину, но смог выскочить в соседний двор – обычное серебро не было таким смертельным для упыря, как эльфийское. Но Сигмон на этот раз не упустил кровососа – догнал и прикончил обычной сталью.

Успокоив команду, пришедшую в восторг от легкой победы, Сигмон велел двигаться дальше. На этот раз он вел себя осторожнее – выдвинулся вперед и старался заранее определить, где спрятались упыри, а потом наводил на них команду. Так они уничтожили второе гнездо. Этих было четверо, и они прятались в опустевшей скобяной лавке на большом перекрестке. Они хватали людей на улице и тащили в дом, чтобы там расправиться с ними без лишнего шума. Сигмон через окно залез в лавку и выгнал упырей на улицу – прямо на команду. Старшего он прикончил в первую очередь, а новообращенных упокоили Корд и Ник. Правда, не обошлось без потерь: одному из стрелков упырь разодрал руку, и довольно сильно. Пришлось довести пострадавшего до особняка стражи и лишь потом продолжить охоту.

На этот раз чутье Сигмона привело его на окраину Ташама, к доходным домам. Их владельцы сдавали крохотные комнатенки внаем, за сущие гроши. Здесь жили те, кому не по карману свой собственный дом. И таких людей в Ташаме было много – наемные рабочий, слуги, все те, кто когда-то пришли в город и попытались осесть тут, найти новый дом. Тан опасался, что упыри успели захватить весь квартал, но оказалось, что большинство квартир опустело – их обитатели покинули Ташам, как только начались неприятности. Не привязанные к собственным домам, они легко расстались с временным жильем и отправились искать новой жизни в другие города. Но в некоторых домах еще жили люди. Это и привлекало упырей.

Сигмон очень жалел, что не мог учуять всех упырей в городе. Конечно, он мог заметить кровососа за целый квартал, но город слишком велик, а тан, хоть и обладал острым чутьем, все же не был ищейкой. Он надеялся только на то, что в Ташам пришло пятеро Старших – как в Сагем. Двоих они упокоили вместе с их выводками, и вот теперь на очереди третий. Если дело дальше пойдет так же споро, то, быть может, ему удастся за одну ночь очистить город от Старших.

Упыри возились внизу, в темном дворе. Тан добрался сюда по крышам и собирался спрыгнуть вниз, чтобы выгнать вампиров к выходу из дворика – прямо на клинки команды. Или хотя бы отвлечь внимание кровососов на себя, чтобы Корд и Ник ударили им в спины. Но пока упыри не показывались – прятались по теням в надежде, что кто-то из жильцов рискнет выйти ночью на улицу.

Рука у Сигмона начинала затекать, но он не шевелился. Отсюда ему был прекрасно виден весь двор. Так не могло продолжаться вечно – весенняя ночь не так длинна, а у охотников еще много работы. Поэтому, когда у крыльца под ногами завозилась серая тень, Сигмон решил, что ждал достаточно.

Он разжал пальцы и ястребом пал вниз, прямо на спину упыря. Тот успел отшатнуться в сторону, но Сигмон на лету развалил его мечом надвое, еще даже до того, как коснулся земли. Приземление вышло жестким, и тан свалился на бок, чувствуя, как боль обожгла пятки.

Тан не успел подняться – еще один новообращенный плюхнулся на него, пытаясь добраться зубами до горла. Руку с мечом он прижал к земле, и Сигмону пришлось ударить головой прямо в серую маску упырьего лица. Удар вышел слабым, и кровосос замешкался только на миг, но Сигмону хватило и этого – он выпустил меч, отодрал когтистые лапы от своего горла и уперся коленом вампиру в живот. А когда тот снова распахнул клыкастую пасть, тан распрямил ногу и отшвырнул противника прочь.

Посеребренный болт пронзил упыря на лету, словно утку. Новообращенный плюхнулся на камни, завозился, но подскочивший Корд одним взмахом меча лишил его головы.

– Старший! – крикнул Сигмон, подхватывая свой меч. – Не упустите Старшего!

И в тот же миг он увидел тень, скользнувшую в подъезд. Корд бросился следом, но тан в два прыжка догнал его и ухватил за плечо.

– Нет, – сказал он. – Ждите здесь. Я сам.

– Уверен? – осведомился капитан.

– Еще как, – отозвал Сигмон. – Охраняйте двор. Быть может, он попытается выскочить и удрать.

– Хорошо, – согласился Корд.

Сигмон взял меч на изготовку и поднялся на крыльцо. Так будет правильно – в этом он был уверен. В узких коридорах у Корда нет ни единого шанса уцелеть. Кровосос без труда расправится с ним. В открытом бою, в рядах команды у капитана еще есть шанс уцелеть и даже победить. Но если упырь бросится на него из засады, в тесном коридоре...