Ледяная обнаженная Браун Картер
Он несколько обалдел и коротко рассмеялся:
– Луиза посещала уроки рисования? Вы ошибаетесь, Бойд. Только не она! Даже телевидение было слишком умно для нее. Она никогда не была ни на одном уроке рисования!
– Она наверное посещала их, ибо именно там она встретила Байерса.
– Вы можете доказать это? – нетерпеливо спросил он.
– Конечно. Я справился вчера в академии. Ее имя записано у них в журнале.
– Это хорошо. – Он взял у Майры стакан, даже не заметив этого, и жадно выпил его. – Отличная работа, Бойд! Продолжайте в том же духе, мне нужны результаты прежде, чем этот тупица лейтенант сделает какую-нибудь глупость.
– Я постараюсь, – торжественно заверил я его.
Он допил стакан и вернул его Майре.
– Налить еще? – сардонически спросила она.
– Нет, – он взглянул на свои часы, – я должен вернуться на завод, есть еще вопросы, Бойд?
– Пока все, – ответил я.
– Ну что ж, – улыбнулся он, почти счастливый, – я вижу, что вы делаете определенные успехи, и они производят впечатление.
– Я даже приготовила тебе завтрак, – холодно сообщила Майра, – так что ты мог бы остаться поесть.
Он опять сверился с часами.
– Нет времени. У меня свидание в два, и я не могу опоздать – он мне очень нужен, этот человек. Я должен бежать.
– Прекрасно, – безропотно пожала она плечами. – Я-то пыталась быть хорошей женой.
– И чудесно сделала, – благодушно сказал он. – Я вернусь где-то в семь. – Он стремительно направился к двери.
– Минутку, – я поднялся на ноги, – я пойду с вами, Раттер.
Он заколебался на секунду, но даже не повернул головы, чтобы взглянуть на меня.
– Нет нужды, Бойд. – Его голос был слишком небрежным. – Я вынудил приехать вас так далеко, так что было бы некрасиво вытаскивать вас отсюда так рано. Почему бы вам не остаться и не отведать приготовленный Майрой завтрак? – Смех его был несколько невпопад, – Вы – моя частная армия, Бойд, а любая армия не обходится без питания, не так ли? – Он уже достиг двери и быстро продолжил свой путь. Через секунду я услышал, как захлопнулась входная дверь.
В комнате воцарилась внезапная тишина. Я снова сел на диван, прикурил сигарету и поднял мой наполовину опорожненный стакан. Наконец я взглянул в эти спокойные фиалковые глаза.
– Ну и что у нас на завтрак? – неуклюже спросил я.
Майра медленно улыбнулась, веселясь по поводу стесненной нервозности моего голоса.
– Поздравляю тебя, – сказала она. – Ты только что достиг уровня президента компании.
– Ты хочешь сказать, что в кухне меня ждет президентский завтрак?
– Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что я имею в виду, Дэнни Бойд, – спокойно проговорила она, – и что это совсем не связано с завтраком.
Ее глаза вновь начали приобретать ту прозрачность, которая обнаруживала никогда не утихающий жар на их дне. Она подошла к дивану и села рядом со мной с руками, сложенными на коленях.
– Я подожду, – сказала она притворно скромным голосом.
– Чего?
– Пока ты не докуришь свою сигарету и не допьешь свой стакан.
– И что тогда?
Она подумала над этим минутку и снова поднялась.
– Я устрою сейчас небольшую демонстрацию, и тогда, может быть, ты не очень задержишься со своим стаканом.
Она завела одну руку за спину и раскрыла молнию своего пляжного платья, движением плеч освободила руки и позволила платью соскользнуть на пол. Осталась она в белом лифчике и очень, ну совсем коротких нейлоновых трусиках.
– Ты уловил мысль? – сатанински улыбнулась она. – Даже не пытайся убедить меня, будто ты не знал с самого начала, о чем речь.
– Как я мог не догадаться? Это было предложено мне на тарелочке с голубой каемочкой.
– Джеймс не очень-то утонченный тип, не так ли? – Она развлекалась вовсю. – Неожиданно он почувствовал огромное доверие к тебе – одной мысли об этом большом и жестоком лейтенанте было достаточно, чтобы позеленеть. Сейчас ты его убедил в том, что ты единственный, кто может спасти его. Так что теперь все, что ты ни пожелаешь, лишь попроси. А сейчас тебе не надо даже просить!
Я допил стакан, затушил окурок и поднялся на ноги. Майра качнулась в мою сторону так, что потеряла равновесие, и ей пришлось опереться на меня всем телом.
– Почему бы нам не пройти в комнату для гостей? – мягко спросила она. – Сейчас-то я гарантирую, что никто не прервет!
– Прекрасная идея, милая, – искренне сказал я. – Могу только сожалеть, что нас прервали вчера.
На ее лице на минуту появилось удивление.
– О чем это ты говоришь, Дэнни?
Я положил руки на ее плечи и нежно поставил Майру вертикально.
– Я очень сожалею относительно завтрака, но мне нужно уходить.
Она все еще не могла ничего понять.
– В чем дело-то? – спросила она снисходительным голосом. – Разве тебе не все еще ясно? Джеймс дал тебе королевское добро. Так что теперь это официально, Дэнни! У тебя есть согласие хозяина!
– Я знаю, – с раскаянием сказал я. – В этом-то вся проблема!
– Проблема? – нахмурилась Майра.
– В своей жизни я встречал всяких сукиных сынов, – прохрипел я, – но будь я проклят, если я воспользуюсь какой-либо услугой самого сукиного из них, желающего подарить мне свою жену, даже не спросив у нее об этом.
Она рассмеялась со снисходительностью в голосе.
– Кому какое дело, Дэнни. Не бери в голову Джеймса. Ведь если бы я не согласилась на эту сделку, из этого ничего бы не вышло. Так что забудь его!
– Не так-то это легко. Мне очень жаль.
Улыбка медленно сползла с ее лица.
– Ты хочешь сказать, что ты не собираешься... что ты не станешь?
– Я очень сожалею, но я не стану.
– Я встречала странных людей, – медленно проговорила она, – но ты, братец, превосходишь их всех!
Я обошел ее вокруг и направился в холл. Когда я достиг входной двери, то услышал сзади мягкое шлепанье ее шагов. Я раскрыл уже дверь, когда она позвала: "Дэнни".
Я обернулся и взглянул на нее. Лицо ее сильно побледнело под загаром, и в глазах явственно проступила неуверенность.
– Дэнни! – напряженно выдавила она из себя. – Ты же знаешь, что это не составит никакой разницы – он все равно будет думать, что это случилось.
– Я знаю, – тупо проговорил я.
– Так что же тогда? – Она потеряла на миг способность говорить. – Почему ты избегаешь меня?
– Я не уверен, что смогу это объяснить, – осторожно промолвил я. – Я знаю, он будет считать, что это случилось, и мне хочется, чтобы он так считал.
– Я совсем не понимаю тебя, Дэнни Бойд, – еле слышно сказала она. – Неужели я уже не вызываю в тебе желания?
– Ты так же привлекательна для меня, как и вчера, – правдиво ответил я, – и мои чувства к тебе не имеют ничего общего с этим.
– Тогда почему?
– Неужели ты не можешь понять, – прорычал я. – Я не желаю никаких услуг от этого сукиного сына!
Глава 9
Наконец-то я позавтракал – в номере Пэтти Ламонт. На Пэтти было мягкое и действительно женское платье, сочетавшееся с ее мягким женственным видом. Задним умом я начинал понимать, что совершил ошибку прошлой ночью. Во мне росло тревожное ощущение. Она проявляла все безошибочные симптомы приверженности к той теории, по которой, раз отдавшись, она могла рассчитывать на постоянные близкие отношения. И проявлялось это прежде всего в мелких деталях. Когда мы поели и она, игнорируя мое желание выпить черного кофе, налила сливок в мою чашку, объясняя, что черный кофе плохо действует на нервы, тревога уже не покидала меня.
– Как ты провел утро, дорогой? – спросила она, глядя на меня широко раскрытыми глазами, когда я с содроганием сделал глоток кофе со сливками.
– Как всякое другое, – кисло ответил я. – Ильмо считает, что страховая компания должна теперь заплатить, поскольку его адвокаты нашли какую-то зацепку, и что теперь я ему не нужен.
– Но он не может так поступить! – возмутилась она. – Это нечестно после всего того, что ты испытал. – Она скромно моргнула. – Конечно, я знаю, что многое из того, что ты сделал вчера, ты сделал ради меня!
– Затем я посетил Раттера в его доме, – небрежно сообщил я. – Он мне сообщил нечто действительно интересное: что вовсе не он придумал организовать этот конкурс.
– Как я полагаю, он сказал, что это была моя идея?
– Вот именно, – кисло признал я. – Ты мне об этом не говорила, Пэтти.
Она прикусила нижнюю губу, глядя на свои руки и старательно избегая мой взгляд.
– Мне было стыдно, Дэнни, – сказала она тихим голосом. – Это была вовсе не моя идея.
– Только не это! – простонал я. – Сначала это была идея не Раттера, а твоя. Теперь это не твоя идея. Сколько же, черт возьми, людей повязаны этой идеей?
– Пожалуйста, Дэнни! – попросила она укоризненно. – Ты не должен говорить на этом ужасном языке, дорогой! Это была идея Луизы. Однажды она упомянула об этом, и я пришла в восторг, поскольку она показалась мне очень обещающей. Я сказала, что утром подкину ее Машену и посмотрю, как он на нее прореагирует. Луиза посоветовала не делать этого, а подсказать идею самому мистеру Раттеру, чтобы награда не досталась Машену.
Пэтти покраснела и просительно поглядела на меня.
– Я знаю, что была по отношению к бедному мистеру Машену не очень-то лояльной, – тихо проговорила она. – Но когда я высказала идею мистеру Раттеру и подсказала, чтобы он выдал ее за свою, он был мне благодарен. Все же он президент компании!
– Конечно, – заверил я ее. – Я не стал бы беспокоиться об этом.
Ее лицо посветлело, и она спросила:
– Дэнни, как долго мне придется отсиживаться здесь?
– Пока полиция не нападет на след Естеля, – не замедлил я с ответом. – Надеюсь, это не займет много времени. Не так уж много мест в городе, где он мог бы укрыться. Может быть, Шелл сообщит мне что-нибудь о нем уже сегодня вечером.
– Я надеюсь на это, – горячо сказала она. – У меня такое ощущение, что если я не выберусь из этой комнаты, то сойду с ума!
– Не так уж долго осталось ждать, милая. – Я потрепал ее руку. – Здесь все же гораздо лучше, чем с Марти Естелем.
Плечи ее вздрогнули.
– Всю оставшуюся жизнь мне будут сниться кошмары с этим человеком!
– Через пару недель ты забудешь его имя, – уверенно сказал я. – Мне лучше отправиться к Шеллу – я должен представить ему письменное заявление о том, что произошло прошлой ночью, и – если это возможно – я не хотел бы, чтобы он сердился на меня больше, чем сейчас.
– Когда ты вернешься? – как бы невзначай спросила она.
Я был уже на ногах.
– Трудно сказать, – остановился я в дверях. – Но не волнуйся, сиди здесь и никуда не высовывайся! – Я вышел в коридор и захлопнул дверь прежде, чем она могла меня задержать.
На моем лбу выступили капли пота, когда я наконец забрался в лифт. Я молился за то, чтобы Шелл уже напал на след Марти и я смог отправить Пэтти немедленно домой. Она вела себя так, словно мы были уже женаты или что-то в этом духе. Теперь-то я понял, что "нечто в этом духе" было моей большой ошибкой.
В полицейском участке пришлось потратить жутко много времени. Шелл на этот раз тянул время, потребовав от меня соблюдения всех формальностей. После того как я продиктовал заявление и оно было отпечатано и подписано мною, он трижды прошелся по нему слово за словом. К этому времени уже пробило пять часов, и мне очень захотелось выпить.
– Лейтенант, – проворчал я, – мне понятно, что ты меня ненавидишь. Но если мы еще раз пройдемся по заявлению, я затоплю истерикой всю твою конуру. Тебе же этого не нужно, не так ли? Я имею в виду: тут так все прибрано и чисто, что ты не захочешь беспорядка. К тому же это смутило бы нас обоих.
– Оправданное убийство недостаточно для человека с патентом частного сыщика, Бойд, – холодно ответил он. – Даже если бы были безупречные свидетели того, что у него просто не было выхода, как только убить в порядке самообороны. А уж без свидетелей! – Он многозначительно пожал плечами.
– Наступил мой день для загадок, – пробормотал я. – Лейтенант, вы хотите сказать мне что-нибудь или как?
– Я думаю, что ты в большой беде, – огрызнулся он. – Я также полагаю, что ты скрываешь кое-что от меня, Бойд. У тебя есть какая-то информация, которой нет у нас. Я предупреждаю тебя, если ты ею не поделишься, я пришью тебе дело об убийстве этого Унгара.
– Я всегда помогаю вам, лейтенант, и вы это прекрасно знаете, – упрекнул я его. – Я ничего не скрываю.
– О'кей, – проскрипел он. – Тогда мы тебя прижмем на всю катушку.
– Меня бы это немного обеспокоило, если бы не пара пунктов, – кротко сказал я.
– Какие пункты?
– Например, Пэтти Ламонт засвидетельствует то, что случилось в ее квартире с Унгаром и Естелем, – мягко напомнил я. – И как я дал им ложный адрес, но они сами разобрались с этим. И как я отправился на квартиру Байерса, чтобы защитить его в случае их появления.
Шелл многозначительно фыркнул, но я решил проигнорировать это.
– Затем, есть досье на Унгара, – радостно продолжил я. – Я помню, что вы говорили прошлой ночью, лейтенант: "У него длинный "послужной список": назови любое преступление, и он совершил его". Те две пули, что Естель выпустил в меня, должны быть найдены в стене, а ваши эксперты по баллистике засвидетельствуют, что они не подходят под пули из моего револьвера, не так ли?
Шелл пробурчал что-то про себя и свирепо уставился на меня.
– Ты сейчас перехитришь самого себя, Бойд!
– Вы напали на след Естеля? – с надеждой спросил я.
Он покачал головой.
– Или он улизнул из города прошлой ночью, когда сбежал из квартиры Байерса, или стал невидимым. Я знаю этот город и его людей. Могу поставить мой полицейский значок на то, что мы прочесали все возможные места, где он мог бы укрыться, по крайней мере дважды!
– Конечно! – сочувственно сказал я. – Как выглядит дело в целом, лейтенант? Раттер все еще фигурирует в качестве подозреваемого?
– А ты как думаешь? – спросил он отвратительным, полным подозрения голосом.
– Думаю, что да, – твердо сказал я. – Вы проверили его алиби на время убийства Байерса?
– А следовало бы? – безразлично бросил он, наблюдая за мной словно ястреб.
– Не знаю, – неуверенно сказал я. – Просто мне любопытно было бы это узнать. На всякий случай. Только представим себе, что он действительно убил Луизу Ламонт, не выдержав ее шантажа, из-за которого он мог оказаться замешанным в похищении диадемы. Может быть, он не знал об отношениях Байерса с Луизой, но она могла рассказать Байерсу о нем, так? После ее смерти Байерс мог осмелиться сам пойти на шантаж и угрожать Раттеру разоблачением в глазах легавых...
– Полиции! – проскрипел Шелл.
– ...полиции. Поэтому Раттер посчитал единственным выходом пришить и Байерса и попытаться представить его смерть самоубийством, с тем чтобы вы подумали, что маленький Вилли убил Луизу, а затем покончил с собой.
– Это смешно! – сказал Шелл, но не совсем уверенным голосом.
– Ты, может быть, прав, – подольстил я. – Но все равно не помешало бы вызвать Раттера и задать ему несколько вопросов. Это может по крайней мере вызвать у него уважение.
– Уважение к чему?
– Я слышал, что он всюду разглагольствует о неумелости и некомпетентности полиции в целом и одного лейтенанта в частности, – мягко подкинул я идею. – Но я полагаю, что вы выше этого, лейтенант, и что это вас вовсе не заботит.
– Вот как? – сердито проворчал Шелл. – Большой и толстый слюнтяй! Только потому, что он владеет пластмассовым заводом, он считает себя большой шишкой? Мы быстро поставим его на место!
– Конечно, – прошептал я, – мне нет до этого дела, но...
– Ты абсолютно прав – тебе нет до этого никакого дела!
Он скалился на меня секунд десять, потом пожал плечами в неутомимом гневе.
– Так что дальше?
– Я просто подумал, – сказал я, как бы экспериментируя. – Он такой мужик, который любит навязывать свою власть всем, кого он считает ниже себя, и только такое поведение ему понятно. Я хочу сказать, что если вы будете действовать действительно жестко, официально и т. д., это произведет на него большее впечатление.
– Ага, – медленно кивнул Шелл. – Хоть иногда в своей тупости ты оказываешься прав, Бойд. Я обойдусь с ним так жестко, что гестапо ему покажется группой бойскаутов!
– Ну что ж, – я нерешительно поднялся на ноги, – если я больше вам не нужен, лейтенант...
– Кому ты нужен? – спросил он с отвращением. – Ты думаешь, мне нечего делать, кроме как терять целый вечер на разговор с маниакальным убийцей? Убирайся!
Я вернулся в гостиницу как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться. Без пяти восемь я уже спустился в "Луау бар". Ровно в восемь Тамара О'Киф сняла свою норковую шубку и скользнула на диванчик рядом со мной. На ней было чудесное вельветовое платье розового цвета, без бретелек, с достаточно низким вырезом, чтобы обнажить начало очаровательного разделения ее полной груди.
Ее пухлые алые губы расплылись в невинной улыбке.
– Как я заметила, вам понравился мой монашеский наряд, – безмятежно сказала она. – Но я должна предупредить вас со всей ответственностью, что, если он соскользнет хоть на пару дюймов, я окажусь в большой беде.
– Это звучит как интригующий вызов, – тоскливо произнес я.
Официант поставил половину скорлупы кокоса перед ней и мартини передо мной.
– Это что такое? – спросила она полным подозрения голосом.
– О, это мое собственное изобретение, – гордо сказал я. – Берется одна часть "Падения девственницы" и одна часть "Восторга миссионера", хорошенько смешивается и в получившуюся смесь выжимается половинка плода страсти.
– У этого есть какое-нибудь название? – спросила Тамара недоверчивым голосом.
– Я рад, что вы спросили, – скромно ответил я. – Я это называю "Раем" и приготовил специально для вас.
– Я польщена, – выразительно сказала она. – Вы уверены, что это не называется "Афродизия" или что-то в этом роде?
– Как вы могли подумать такое о простом манхэттенском парне вроде меня? – грустно спросил я. – К тому же еще очень рано для чего-нибудь возбуждающего.
Она сделала осторожный пробный глоток, затем еще один. При этом с ее лица не сходило критическое выражение. Наконец она сделала большой глоток и откинулась на мягкую спинку со счастливой улыбкой на лице.
– Напиток очень хорош, – сказала она с роскошным вздохом. – Мне необходимо было выпить что-нибудь веселящее сегодня ночью.
– Плохой был день?
– Я начинаю опасаться, что скоро окажусь без работы – в ювелирном бизнесе дела идут плохо. – Она сделала гримасу. – И это началось не сегодня.
– Да, нехорошо, – согласился я. – Но Ильмо должен быть доволен сейчас, когда страховая компания вынуждена будет заплатить.
Тамара посмотрела на меня недоумевающим взглядом:
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что сейчас страховая компания заплатит?
– Разве не было каких-то там неприятностей с условиями, записанными в договоре мелким шрифтом? – постарался я быть терпеливым. – Страховая компания отказала в иске, но сейчас адвокат Ильмо нашел способ заставить ее...
– Ах, это! – нетерпеливо прервала она меня. – Ну что за ерунда втемяшилась в голову мистера Ильмо без всякой на то причины. Действительно, страховая компания поставила его иск под вопрос, но она всегда так поступает – так, во всяком случае, утверждает адвокат. Он был уверен, что компания выложит денежки, но мистер Ильмо не хотел его слушать.
– Может быть, это поправит его дела?
Лицо Тамары выразило сомнение.
– Вряд ли, если судить по состоянию нашей бухгалтерии. Но Ильмо, похоже, это не волнует. В последнее время он кажется слишком уж веселым.
– Давайте не будем тратить вечер на обсуждение омерзительно веселого мистера Ильмо, – твердо предложил я. – Давайте поговорим о более волнующих вещах, например о вашем неминуемом падении.
– Чтобы это случилось, понадобится гораздо больше, чем этот фальшивый напиток, изобретенный вами, Дэнни Бойд, – ответила она с самодовольством и прикончила содержимое кокосового ореха, чтобы доказать свою правоту.
– Единственно, что плохо в этом укромном алькове, – сказал я через тридцать секунд, – это то, что он укромен настолько, что даже официанты его не замечают. Если меня не обслужат в ближайшие пять секунд, я встану на стол и...
– И что? – с любопытством спросила Тамара.
Меня приковало к месту, глаза мои расширились от ужаса, моя мысль и всякое движение были парализованы.
С сияющей улыбкой на нас надвигалась Пэтти Ламонт. Слишком поздно я подумал о том, что должен был позвонить ей. Слишком поздно я понял, что не следовало мне встречаться с Тамарой в баре той же гостиницы.
Я неуклюже поднялся на ноги, когда Пэтти подошла к столу, и пробормотал что-то нечленораздельное.
– У меня чудесная новость, Дэнни, дорогой, – сказала она радостным голосом. – Я позвонила лейтенанту Шеллу минут тридцать назад, и он мне сообщил, что полиция уверена в том, что Естель покинул город, и что я могу без опаски вернуться в свою квартиру. Поэтому я спустилась вниз на случай, если ты решил пропустить стаканчик перед обедом, и вот ты здесь! – победно воскликнула она.
– Да, – сипло согласился я. – Я здесь. Пэтти, это мисс О'Киф, Мисс О'Киф, это...
– Привет, Пэтти! – весело сказала Тамара.
– Как ты поживаешь, Тамара? – Пэтти ловко скользнула на свободное место с другой стороны стола.
– Так вы знакомы? – поперхнулся я.
– Вы шутите? – спокойно сказала Тамара. – Мы вместе учились в средней школе. – Ее лицо посерьезнело, и она дотронулась до руки Пэтти. – Я ужасно расстроилась по поводу Луизы.
– Спасибо, Тамара! – Пэтти моргнула пару раз. – Я стараюсь не думать об этом. Это так жутко!
– Конечно, дорогая, – тепло сказала Тамара.
Наконец появился официант. Я заказал те же напитки и вопросительно посмотрел на Пэтти.
– Дэнни! – нежно проговорила она. – Ты же не собираешься пить еще до обеда? Ты же знаешь, что нельзя злоупотреблять этим. – Она заметила мой пристальный взгляд и несколько побледнела. – Конечно же выпей, дорогой, если тебе так хочется. Я ничего не буду. Подожду, пока вы не выпьете.
Мне незачем было поворачиваться к Тамаре, чтобы прочитать в ее глазах вопрос. Официант принес наши напитки, и на какое-то время установилась свинцовая тишина.
– Забавно, что вы с Дэнни знакомы, а я ничего об этом не знаю, – весело проговорила Пэтти, и я понял, что свинцовая тишина была значительно лучше.
– Ничего особенного, – нейтрально сказала Тамара. – Санто-Байя не такой уж большой город.
Глаза Пэтти увлажнились, когда она взглянула на меня, но теперь они снова выглядели как две мокрые черные маслины.
– Я не думала, что у нас остались какие-либо секреты друг от друга, дорогой? – Легкий румянец покрыл ее щеки. – О, как нескромно с моей стороны говорить об этом. – Ее рука опустилась на мое предплечье и сильно сжала его. – Но на самом деле меня не волнует, если кто-то узнает о нас с тобой, Дэнни, а тебя?
– Все это звучит очень занимательно, – сказала Тамара голосом, внушающим опасение. – Скажи еще что-нибудь, золотце.
Или сейчас, или никогда, Бойд, сказал я себе. Еще пять секунд, и все пропало.
– Пэтти! – быстро проговорил я. – Почему ты не упакуешь свои вещи и не отправишься домой. Я еще должен кое-что сделать, но я позвоню тебе, когда освобожусь...
– Я думала, – с сомнением в голосе произнесла она, – что мы пообедаем вместе, и Тамара присоединится к нам, не так ли, дорогая? Это было бы замечательно...
– Все! – я чуть не задохнулся. – То, что я должен сделать, не ждет.
– Хорошо-хорошо, – она неохотно поднялась. – Я пошла. Приятно было вновь увидеть тебя, Тамара. Не отвлекай Дэнни надолго от его дела, пожалуйста!
– Можешь быть уверена в этом! – холодно ответила Тамара.
После ухода Пэтти опять наступила свинцовая тишина. Я прикончил свой мартини и подал сигнал официанту, потом заметил, что Тамара почти не притронулась к своему коктейлю.
– Я заинтригована, мистер Бойд, – сказала она отстраненным голосом. – К чему вы стремитесь? Заиметь свой гарем?
– Послушайте! – отчаялся я. – После того, что случилось прошлой ночью, я посчитал, что ей безопаснее будет перебраться в гостиницу. По какой-то странной прихоти она посчитала это своего рода приглашением к замужеству или еще чему-то в этом роде!
– Судя по тому, как она разговаривает, я почти уверена в том, что вы уже совершили это "что-то еще", – проворчала она.
– Вы учились вместе в средней школе? – спросил я, пытаясь переменить тему. – Как много лет прошло с тех пор, как вы виделись в последний раз?
– Мы виделись с Пэтти ровно три недели назад, – холодно ответила она. – Мы очень старые подруги, мистер Байд. Поэтому я могу судить о ее реакциях и о том, что за ними скрывается, с абсолютной точностью. Полагаю, мне следовало бы вас поздравить с тем, что вы уже добились одного падения?
– Старые подруги? – слепо пытался я ухватиться за соломинку. – И все как у старых подруг? Например, завтрак раз в неделю и кино в последнюю пятницу каждого месяца?
– Все именно так! – огрызнулась она. – Мы очень близки, мистер Бойд. И я знаю о внутренних делах "Пулсайд-Пластикс" не меньше, чем она знает о происходящим в ювелирном магазине Ильмо!
– Вот так так! – пробормотал я.
– Не так, а вставайте на свои раздвоенные копыта, чтобы я могла подняться с этого дивана и пойти домой! – свирепо потребовала она.
– Тамара, милая! – стал умолять я. – Вы все не так поняли, клянусь честью!
– Нет, – непреклонно ответила она. – Я поняла все это правильно, и на вашем месте я бы не называла это честным!
– Вы делаете слишком поспешные выводы, куколка, – отчаялся я, – Поверьте, я не питаю к Пэтти никаких чувств, кроме...
– Вы меня выпустите отсюда? – сказала она спокойным голосом, в котором явственно звучали нотки пугающей свирепости. – Или я должна позвать на помощь и оглушить вас своей сумкой?
– О'кей, – горько сказал я. – Если вы этого желаете. Но все же вы делаете большую ошибку! – Я устало поднялся на ноги.
– Я совершила ее, придя сюда! – огрызнулась она, прошмыгнула мимо меня и поспешила к выходу.
Когда паралич наконец прошел, она уже скрылась из виду. Я бросился бежать, как маньяк, и догнал ее на тротуаре, все еще спешащую уйти подальше от гостиницы.
– Тамара! – завопил я на последнем дыхании. – Подождите минутку!