Феникс Андреева Юлия
– Значит, я хоть в чем-то превзошел своего учителя! Значит, я победил!
– Пожалуй, да, друг мой. – Он кивнул ничего не понимающим воинам и, приблизившись к самому уху рыцаря, шепнул: – Только выживи, Брасик, я подарю тебе для них прекрасный лак.
– Да, – блаженно улыбнулся умирающий. – Пусть он будет серебряным, как у нее…
Эльлинсинг проводил взглядом осчастливленного рыцаря.
– Серебряный мне самому нравится, – пробурчал он себе под нос, – гляди, Брас, умрешь, собственноручно выкрашу тебе их в красный. Ах, Джулия, Святой остров, знала бы ты, что владеет душами твоих подданных!..
Пронзительный возглас кого-то из слуг вывел князя из размышлений. Подбежавший паж показывал знаками, что нужно идти за ним.
Книгохранилище сделалось уже сплошным огнем, воины столпились возле чего-то лежащего на полу.
При виде князя круг разомкнулся, и Эльлинсинг увидел обгорелый труп Терри и Повелителя драконов.
– Это следы, оставленные ногтями-ножами Браса, – показал один из рыцарей. Если бы не он – Терри вряд ли справился бы с оборотнем.
Наместник посмотрел в сторону, где когда-то была библиотека.
«Если Фобиус с малышкой спрятались там – значит, они погибли».
Кто-то закрыл Терри глаза.
«Зачем?» Наместник пошатнулся, теряя сознание, воздух дрожал, Эльлинсинг сделал несколько шагов на нетвердых ногах, кто-то поддержал его, князь обернулся, pi тут ему показалось, будто бы тело Эдуарда пошевельнулось. Он заставил себя замереть, но ничего больше не произошло.
«Что-то мне это напоминает. – Эльлинсинг не мог понять, что именно. – Дракон убит… Смерть Терри и Фобиуса предрешены вещим сном. Но что-то не так. Ах, вот что – дракон может быть убит воином, но Повелитель драконов – только магией. Иными словами, кто-то ошибся, либо Брас, либо…».
Оборотень дернулся и, внезапно подскочив вверх, нырнул в огненную пасть библиотеки.
– Святой остров! – Эльлинсинг чуть не упал.
– Туда ему и дорога, ваше сиятельство, после всего, что он тут натворил… – Рыцарь поволок задыхающегося князя к дверям.
«Нет принцессы, нет и невесты сыну. Дракон подох в собственном пламени. А так бывает?»
Воины и слуги вытащили наместника на свежий воздух, где он тут же лишился сил.
64. Медиум
Коты большей частью нажрались валерианового корня и, побузив, попадали кто где. Ну и подарочек я притащил в этот раз. И ведь знал, что рано или поздно так и получится. Несколько часов общения с грифонами делают из человека чудовище. Это я уже уразумел. Спасибо.
Мастер Ардалион под страхом пыток отказывается приближаться к моим кошкам, и я его прекрасно понимаю, не думаю, что меня так уж легко было бы заманить в клетку со львами. Сейчас Тробрилла вливает в него, а заодно и в себя лучшие вина Элоса. Я устал.
Зашел к своим кискам, ну и бедлам же они устроили в трапезном зале, все равно с ними никто не хочет сидеть. Но это не надолго – люди быстро ко всему привыкают.
Чара расположилась на мягком ковре и теперь смотрела с кокетливым прищуром мне прямо в глаза.
– Ну что – кошка-красавица, не жалеешь, что полетела со мной в наш бедный Элос? Ничего. – Я погладил лоснящуюся мягкую шкуру. – Все будет великолепно, все…
– А ты, касатик, и вправду считаешь меня кр-расавицей? – спросила она, слегка грассрфуя.
Я чуть не упал. Чара пододвинула к самому моему лицу свою усатую, пахнущую жареной ящерицей морду и заурчала.
– Ты что, разговариваешь?! – В этот момент я не верил самому себе. Представляю, каково было бедняге Фобиусу, когда с ним разоткровенничался болтливый дракон.
– Выходит, что так. – Она лизнула свой хвост и снова чарующе посмотрела на меня. – Очень хочется сказать «не много» и «не со всеми», но это было бы заимствованием и непрравдой, ведь я никогда рраньше не рразговарривала, точнее, я-то говоррила, но никто из ваших меня не понимал. Может, я неясно вырражаю свои мысли? Что ты об этом думаешь – котик?
– По-моему, все ясней ясного.
– Эльсинель иногда говоррил, что у меня такие вырразительные глаза, что я, того и гляди, заговоррю. Меж тем я все время говоррила, говоррила… Ты тоже считаешь, что у меня вырразительные глаза? И потом ты так и не ответил на мой вопрос – я красавица?
– Конечно, красавица, и глаза у тебя чудесные. А как тебя зовут по-настоящему?
– Чарра, а как же? Мы ведь внушаем человеку свои имена. – Она зевнула. – К замку приближаются еще люди, много людей на ящеррипах, и не знаю, как и сказать. – Она зажмурилась и заурчала что-то совсем неслышное.
– Ты видишь сквозь стены? – Я подобрался к самому уху грифонши.
– Слышу, вижу и чувствую. Почеши за ухом. Да не себе, а мне. Вот так… мур, мур… Это помогает сосредоточиться.
Я готов был слушать ее вечно.
– …Усталые животные тащат телеги, на них сидят гррязные, изможденные люди, они думают о еде, о том, что смогут помыться и сменить одежду. Мур-мур. И шейку тоже.
– Что шейку?
– Почеши мне шейку. – Она подняла голову.
– Ну, что дальше?
– Пятеро из них сидят совсем рядом и говорят о тебе.
– Обо мне?
– Они бывшие рабы драконов. Их освободили воины Элоса, и теперь они едут сюда. – Ее мурлыканье появлялось, когда она говорила о чем-то для нее приятном, и пропадало, едва только кошка теряла интерес. – О как хорошо, и лобик, мур-мур… Они ррассуждают о том, как прредстанут перед моим прринцем. Они говорят, что это ты, Карлес, дрруг гррифонов муррр… что это ты спас их. Я вижу молодую девушку… брр… какая гррязнуля, она мечтает сделаться твоей любовницей, но только обязательно, чтобы летать вместе в Танаталатес на праздники. – Кошка выпустила когти, чуть не отрезав мне при этом руку.
– Извини, мой вкусненький, я нечаянно. А вообще она права, из тебя мог бы выйти отличный марртовский грифон.
– Это что, она так думает?
– Возможны вариации…
Я уже понял о ком идет речь.
– Скажи, а они далеко?
– Завтра явятся ни свет ни заря. – Чара равнодушно зевнула, показав безупречные клыки.
– А ты далеко умеешь слышать? – поинтересовался я.
– На пару дней полета, любимый.
– Тогда…
– Хватит на сегодня. Свернись калачиком и баиньки.
– Но мне и вправду очень нужно знать, как там Джулия.
– На «Святом острове»? Бррр… Для тебя, маг, это несколько минут пути, а грифоны туда-сюда не летают.
– Тогда в Танаталатесе. Там у меня друзья, племянница, отец с матерью.
– А я тут и давно хочу спать. – Она положила морду мне на колени и громогласно заурчала.
– Ну уж нет. Раз хочешь спать – спи. Но и я пойду тогда к себе.
– Глупый ты еще, друг грифонов, – доносилось мне вслед. – Жизни не знаешь. Прелести не чувствуешь.
На последних словах я закрыл дверь.
65. Грифоны
Кошки, а значит, и грифоны – животные ночные. Это я и упустил из вида, мысленно целуя в носик красавицу Чару.
Приблизительно через час после того, как я, довольный и счастливый, с благими намерениями начать новую жизнь, уселся за свои мемуары, а стража благополучно отходила ко сну, наши крылатые гости наконец-то проспались и, бесшумно ступая своими мягкими лапами, отправились на прогулку. Ночь выдалась черная, как шкура моей новой подружки, но грифоны великолепно видели в темноте. Выбравшись на стену, они расправили могучие крылья и взмыли в воздух на поиск развлечений, которых в Элатасе было не мало.
К середине ночи кошачья активность достигла предела, к утру они, усталые, но не утратившие блеска в глазах, устроились в бывших драконьих гнездах, где провыли скрипучими голосами до завтрака, после чего, к немалому облегчению прислуги и невыспавшейся по их милости стражи, вернулись в трапезный зал.
По мере того как спадала кошачья активность, драконья, как выяснилось позже, только нарастала. Едва только слугам Танаталасского королевского замка не без помощи магии Горицвета конечно, удалось справиться с пожаром, учиненным Повелителем, как с неба и из-под земли начали появляться все новые и новые оборотни.
Едва скинув драконье обличье, они бились на мечах, лихо уворачиваясь от льющегося с неба огня, приносимого их же сородичами. К полудню Эльлинсинг приказал отступать, оставив захватчикам полуразрушенный замок. Раненых было решено переправлять в более спокойные места, как раз по подземным коридорам драконов, в которых побывала Джулия. Странное дело, но драконы за версту обходили места, где сиял некогда Феникс, но их просто тянуло при этом к королевскому замку, защитникам которого оставалось только жалеть, что Джулия так мало прежде путешествовала под землей.
По мнению Эльлинсинга, следовало воспользоваться драконьей тактикой и, рассредоточившись на маленькие отряды, бить их везде, где только возможно.
– Мы потеряли принцессу Едвигу, – молвил князь, когда воины и свита собрались во дворе замка. – Теперь здесь нас ничто не держит. Утратить Северный оплот королевской власти тяжело – но потерять собственные жизни куда хуже. Потом, я думаю, что Джулия уже в пути и… – Он махнул рукой, приказывая последним стрелкам, следившим за все прибывающими драконами, оставлять свои позиции. Как вдруг рука его застыла в воздухе, князь замер, всматриваясь в то, что происходило на одном из балконов замка.
А там суетился, подпрыгивая на месте, Фобиус. Летописец держал в объятиях ребенка, которого он то и дело поднимал над головой, на все лады привлекая внимание рыцарей.
– Святой остров! Принцесса – законная наследница Элатаса жива?! – воскликнул Эльлинсинг и первым бросился обратно. За ним последовали остальные.
Позже, когда я пытался восстановить по кусочкам историю Элатаса, кроме своих собственных воспоминаний мне пришлось воспользоваться свидетельствами трех летописцев – Огюста Фобиуса, Гурия Града и малоизвестного адепта Храма Огня, чье имя, к сожалению, не сохранилось, того самого, что вместо Фобиуса принимал участие в битве за Элос. Потому как я, естественно, не мог находиться одновременно в нескольких княжествах, а значит, не мог быть свидетелем происходивших в них событий. И в тот момент, когда Эльлинсинг со своими воинами удерживал атакованный драконами королевский замок в Танаталатесе, я снимал вместе с мастером Ардалионом мерки с кошачьих спин для изготовления седел и думал о Лауре.
Если бы не грифоны, я давно бы уже отправился к ней, хотя бы для того, чтобы порадовать ее французской косметикой, которую купил в Париже в прошлое свое посещение Кармалона. Хотя, наверное, ей неплохо там и без меня со своим избранником. Все равно не понимаю, почему он называл себя Финистом Ясным Соколом?
Киски начали просыпаться, позевывая и вытягивая поочередно лапы, хвосты, спины и хлопая крыльями.
– Моя Пррелесть Каррлес, – мяукнула Чара. – У нас м-а-а-ленькие проблемы. – Было похоже на то, что остальные грифоны избрали ее своим представителем.
– Что случилось? Загрызли кого-нибудь?
– Нет?! – Она почти по-человечески повела плечами. – Мой сын… он здесь.
– Какой? – не понял я.
– Беленький королевский, он еще тогда не умел летать.
– Ну и?..
– По-прежнему не умеет. А насколько я понимаю, нам была обещана дррака. – Она выставила вперед когти. – Я прросто говоррю, то есть нет, я горрю от нетерпения. Извелась вся. – Кошка извивалась гибким телом, норовя почесать об меня когти.
– Что-что, а драка будет. Это я тебе, красотка, обещаю, значится. – В дверях стоял Тробрилла. Судя по всему, он воспринял грифонов как должное и теперь «рвался в бой». Мы пожали друг другу руки.
– Хорошо. Драка так драка.
Я позвонил колокольчиком. В дверь опасливо заглянул паж.
– Молока и мяса грифонам, – принялся я отдавать распоряжения. – Ты, Чара, объясни мастеру Ардалиону, как выглядят на твоей родине седла. А ты, Урфус, приставь к Ардалиону человека, на случай если придется его поддерживать.
Грифоны радовались предстоящей битве, и кутерьма по этому поводу в замке творилась неописуемая. К концу дня отобранные мною и Тробриллой рыцари уже настолько привыкли к виду своих будущих летунов, что, казалось, знали их всю жизнь.
Больше всего я беспокоился, как бы не испортить шикарного грифонского меха, но паж Ленок придумал щадящие ремни, и я лично проследил, чтобы воины не надевали грубой обуви. Конечно, следовало устроить хотя бы несколько учебных полетов, но хвостатые медиумы торопили, уверяя, что в Танаталатесе давно уже пахнет жареным. Хотя с тем же рвением они бежали на кухню, видимо оголодав на полувегетарианском острове.
Грифоны в буквальном смысле точили когти обо все, что только попадалось на их пути.
Вообще в Элатасе есть и кошки, и собаки – только они совершенно лысые, как ящерицы или драконы. Как раз то обстоятельство что мои подопечные имеют шерсть, гривы, а в последнем случае и шубы, смущало поначалу местных жителей. Ведь известно же, что незачем держать в жилищах тех, кто может согреться в пещерах. Но ко всему же в конце концов можно привыкнуть. Я же поставил себе задачу привести в следующий раз из Кармалона кошачий шампунь и средство от блох.
66. Хитрость вечного стража
Танаталатес буквально содрогался от нашествия драконов. Эльлинсинг и его рыцари удерживали теперь замок из последних сил.
После того как путь к отступлению через драконьи норы оказался отрезан (оборотни, поняв всю тщетность попыток пробраться в туннели после Феникса, напустили в них горючую жидкость, взрывающуюся, стоило только человеку или животному поставить на нее ногу), защитники замка предпочли позорному плену смерть. Таким образом, драконы уже заняли подходы к замку.
Эльлинсинг сам отнес принцессу в комнату над тронным залом, приставив к ней нескольких воинов. Анна с детьми Морея, Лаура и почти что все остальные женщины покинули замок еще до того, как объявился Фобиус с чудом спасенной Едвигой. Князь склонился над колыбелькой, поигрывая перед маленькой принцессой золотым медальоном. Снизу раздавались ритмичные удары стенобитных машин. Девочка открыла глаза, и Эльлинсинг в который раз изумился их цвету – странный, ближе всего к темно-фиолетовому, словом такой, какой и захочешь – не сыщешь. И до того разумные, что, казалось, малышка понимала каждое произнесенное слово и читала в душах несказанное. Черные волосы Едвиги – волосы Трорнтов, но черты лица… Спутать было невозможно – перед наместником лежала подлинная принцесса Севера.
Девочка остановила взгляд на лице Эльлинсинга и вдруг поймала ручонкой золотую игрушку.
– Ах ты шалунья! – От неожиданности князь выпустил цепочку, Едвига продолжала сжимать неосторожно попавший к ней медальон власти.
– …И почему эти бестии так стремятся попасть сюда? Может, они уже получили сведения о смерти Джулии и ее брата и теперь подбираются к наследнице Элатаса?
Девочка не шевелилась, словно пыталась вникнуть в смысл вопросов наместника, и на последних словах ни с того ни с сего зашлась криком.
Эльлинсинг взял ребенка на руки и прошелся с нею по комнате, не приближаясь к закрытым окнам.
– Ну что ты, малышка? Мама придет – вот увидишь, мама скоро придет. – Он остановился, сквозь приоткрытые ставни хорошо просматривалась картина осады. – Славно было бы порасспросить оборотней, в каких замках они служили в свою бытность там драконами. Их стиль определенно неоригинален. Учителями невольно стали и сами хозяева, и гости, слетающиеся к ним на турниры. Как все просто, однако!
Стук и грохот усилились. Стенобитные машины трудились везде, где только возможно, хотя самыми неприятными для князя были удары из подпола – все равно что из преисподней.
Он поцеловал девочку и, положив ее обратно в колыбельку, надел себе на шею медальон власти, как вдруг раздался грохот и вслед за ним звяканье оружия, топот и крики.
– Все кончено. – Эльлинсинг вынул из ножен меч, приготовившись стоять до конца, за стеной его воины вели, может быть, свое последнее сражение.
Дверь сорвалась с петель и упала. На пороге стоял сам Повелитель драконов.
– Остановись, Эдуард! – Эльлинсинг поднял руку, одновременно простирая свой меч над колыбелькой. – Горицвет наполнил это место своей магией! Ты погибнешь, если сделаешь хоть шаг!
– Сколько заботы. – Эдд скривил губы. – Тебе-то что до того, умру я или нет?
«Очень даже есть дело, – подумал наместник, но тут же остановил себя. Драконы могут читать мысли».
– Отныне я не могу уже покинуть эту комнату. Я бессменный страж, – ровно произнес князь. – А значит, я обязан предупреждать всех и каждого, кто пожелает нарушить заклятие самого сильного в Элатасе мага.
«Это я хорошо про Аскольда сказал – его никогда не привлекали сцены коллективного безумия».
– Крутенько он обошелся с тобой, светлейший князь! – усмехнулся Повелитель. – Ладно, отдай мне девчонку и сиди дальше, раз уж тебе доля такая выпала.
– Ты не понял. – Голос князя приобрел металлические нотки. – Я страж принцессы, и если ты попытаешься отнять ее у меня…
– Значит, ты хочешь, чтобы я снял заклятие? Крутенько, крутенько… А ну-ка, подними меч, посмотрим, какой ты на самом деле страж.
У Эльлинсинга так и чесались руки расправиться с наглым оборотнем прямо сейчас, но он помнил слова Браса о том, что Повелителя драконов можно погубить только магией.
Эдд коснулся мечом груди князя, заглянув ему в глаза.
– Ну, так я жду? – Он сделал резкое движение и отсек пуговицу. Князь не дрогнул, глядя перед собой.
– Я же сказал, это место заколдовано, и я вместе с ним, – спокойно произнес он. – И ты и я погибнем, если ты только попытаешься снять заклятие Горицвета.
– Ну ты умрешь значительно раньше. – Повелитель сделал незаметное движение мечом, и на пол полетел медальон власти.
Наместник с удовольствием для себя отметил, что противник колеблется, не предпринимая решительных шагов.
– Хорошо, – неожиданно скоро сдался Эдуард. – Раз уж вы, люди, так устроены, что друг накладывает на друга смертельное заклятие, то, видно, мне – врагу придется его снимать. Прощайся с жизнью, князь! – Он поднял обе руки. Эльлинсинг напрягся, рассчитывая прыжок. Но тут раздался странный звук, похожий на треск разрываемой материи.
«Святой остров! Неужели я попал пальцем в небо и Аскольд и вправду создал охранительное заклинание для внучки, которое теперь уничтожено?!» – только и успел подумать наместник.
По стенам забегали голубые огни.
– Ну?! – обратился Повелитель к подбежавшим на шум оборотням. – Ну, братья-драконы, кто желал увидеть мертвого князя?!
– А может, лучше живого Феникса?!
Стены словно взорвались вдруг вовнутрь фонтаном голубого огня, и Джулия встряла между Эльлинсингом и Эдуардом. Вслед за ней в комнату ворвались остальные пятеро посвященных.
Повелитель отступил на шаг, лицо его исказилось от боли.
– Хорошо, что к тому времени, как я познакомился с твоей матерью, – ты уже жила в другом месте. Я не смог бы выносить такую пытку каждодневно! – Он сжал ладонями виски. – В тебе есть что-то отвратительное для древнего рода драконов!
– Может, Феникс?! – Волосы королевы подозрительно наливались пламенем.
– Может, Феникс… – Эдуард осуждающе поглядел на сына, с лица которого местами сошло золото.
– Я не смог ее убить, – развел руками Герман.
Дракон отметил про себя, что на поясе Адского принца нет никакого оружия.
– Я тоже, – сказал он одними губами, – по-ка…
– Слушай, Повелитель, или как там тебя?! – Морей приставил нож к горлу Германа. – Либо ты уберешь отсюда к чертовой бабушки своих оборотней, либо я прирежу твоего гаденыша. Решай.
Эдуард с тоской посмотрел на королеву.
– И ты позволишь убить своего брата?
– А куда она денется, – ответил за нее Морей. – Тут уж что-нибудь одно, либо Адский принц и вся ваша летающая пакость, либо люди. – Он слегка развернул юношу, показав Эдуарду, что в другой руке его зажат нож, который он теперь упирал в спину принцу.
Повелитель застонал и махнул рукой:
– Ладно. Будь по-вашему. Я заберу войска. Хотя вы, люди, сами во всем виноваты. Мы честно выполняли свою часть договора. Это вы первые начали нарушать обязательства. Я не менее вашего хотел, чтобы состоялась «Мистерия Феникса», но ваши роли на этом закончены – а моя нет.
– То, что ты хотел победы Феникса, доказывает только, что у драконов есть голова на плечах. Ведь в противном случае мир бы рухнул, – отозвался Адам. – Только не думайте, пожалуйста, что мы, люди, отдадим его теперь вам.
– Кстати, а в чем состоит ваша миссия? – осведомился Карл. Он был единственным из посвященных, кто мог находиться рядом с полыхающим огнем Феникса.
– Мистерии выбора имеют тенденцию повторяться из века в век, и я должен не допустить их, по возможности оттягивая время и устраняя или другим образом нейтрализуя тех, кто способен приблизить их.
– Может, мы потом подискутируем? – Морей терял терпение. – Пусть дракон подпишет договор о том, что он и его ублюдки покинут Элатас на вечные времена! Я не верю ни единому его слову!
– Рыцарь прав. Я готов подписать любые бумаги прямо сейчас. – Он направился к небольшому столику, находящемуся в шаге от колыбельки, но Карл преградил ему дорогу.
– Только не здесь, драгоценнейший. Такие документы принято подписывать в тронном зале.
– Как будет угодно. – Эдуард язвительно улыбнулся и вышел, рядом с ним столпились притихшие оборотни.
Эльлинсинг покинул комнату вместе с остальными, подняв с пола амулет и оставив там дюжину охранников.
Тронный зал выглядел как поле боя – хотя, по сути, таковым и являлся. Подоспевший Фобиус приволок с собой пачку чудом уцелевшей после пожара бумаги. Рядом с ним суетился Горицвет.
Наместник с удовольствием обнаружил, что колдун опять появился, когда опасность миновала, и вот-вот можно будет заняться мирными делами.
Текст нового договора, казалось, давно уже был у Аскольда в голове, и теперь он лишь надиктовывал его раздувающемуся от собственной важности летописцу.
67. Новая магия
– Ну вроде и все! – выдохнул Повелитель драконов и отвалился от стола. – Теперь-то вы наконец отпустите ребенка?
– Ребенка?! – пробурчал сквозь зубы Морей. – Одного такого ребенка вполне достаточно для того, чтобы Элатас провалился в бездну!
– Тонкое замечание. Постараюсь воспользоваться в дальнейшем вашей рекомендацией. – Эдуард прижал к груди вновь обретенное чадо.
– Теперь и вправду, кажется, все. – Карл довольно помахивал исписанными листками. Горицвет недоверчиво забрал договор к себе, ожидая в любой момент, что он каким-нибудь волшебным способом загорится, взорвется или превратится в тараканов.
– Хорошо, – наконец выдавил Аскольд, на всякий случай держа документ на расстоянии от лица. – Хорошо. Теперь и вправду все. Моя королева, – обратился он к дочери, – согласно составленному только что договору, драконы обязуются покинуть Элатас и поселиться в вечном лесу. Все печати и подписи на месте. Я думаю, надо отпустить Повелителя и Адского принца. Теперь действительно все кончено.
– Ничего не все! – Эдуард вдруг начал расти. Его сын выхватил из ножен отца меч и занял оборонительную позицию. В считанные секунды кожа Повелителя сделалась черной и поросла чешуей, щелкнул об пол огромный хвост. Ангелика ахнула и повалилась на руки Адаму, никто ничего не успел предпринять, а черный дракон уже пробил башкой потолок зала.
– Принцесса! – вскрикнул Горицвет и выскочил за дверь, где тут же натолкнулся на ожидавших окончания переговоров оборотней. Карл и Морей успели подлететь первыми и взять врагов на себя, не то безоружному магу пришлось бы худо.
Джулию объяло белое пламя, в то время как Адам попытался проткнуть мечом бронированное тело дракона.
Уродливая голова ящера пробила пол в комнате над тронным залом. Огромные налитые кровью глаза чудовища парализовали волю стражников. Эдд вытянул шею и заглянул в колыбельку, из его пасти стекала серная слюна.
– Но вот и ты, моя умница, – единственное существо во вселенной, способное собственной волей приблизить или отдалить «Час Феникса»!
Девочка открыла свои глубокие, как океан, фиолетовые глаза и простодушно посмотрела на чудовище.
– Цель моей жизни достигнута. Умри! – Повелитель напрягся, и тут из глаз Едвиги полился ясный, чистый свет. Дракон завизжал, пытаясь отступить, но смертоносный луч уже поразил само его существо, приблизив смерть.
Конвульсии оборотня буквально сотрясли замок, со стен попадали чудом уцелевшие от предыдущих атак портреты и гербы, кое-где частями обрушился потолок и стены.
Карл успел выхватить из колыбельки свою крохотную доченьку, как раз когда пол комнаты под весом мертвой драконьей головы уже начал проваливаться на нижний этаж.
Никто из присутствующих в замке так до конца и не смог разобрать, что же убило Повелителя драконов, ну а в тот момент события происходили с такой ошеломляющей скоростью, что до этого попросту никому не было дела.
Едва конвульсии прекратились, как Адский принц бросился на рыцарей королевы и вчерашних посвященных. Одним молниеносным движением Герман пронзил Морею бедро и тут же обрушил серию ударов на подоспевших на помощь воинов.
– Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Джулия увидела, как орудует мечом ее брат! – крикнул Эльлинсинг Горецвету. – А то она помилует и его!
Со всех сторон оборотни, едва отбившись от своих противников, начали расти, покрываясь чешуей. Основной черный поток воинства Повелителя устремлялся из подвала, куда полетела Джулия-Феникс, разбрасывая вокруг себя клочья белого пламени.
Драконы ринулись в небо, и вскоре в замке заметно потемнело, свист перепончатых крыльев заглушил все остальные звуки.
– Мы погибли, – чуть слышно признался Карл, прижимая к себе дочь. – Сейчас они начнут биться о стены! Анна рассказывала о чем-то подобном. – Он посмотрел на защищавшего его Эльлинсинга.
– Ну что поделаешь? – Князь отбил удар, предназначавшийся маленькой принцессе или ее отцу. – Во всяком случае, недаром. Они потеряли не меньше!
В это время в небе раздался доселе неведомый многоголосый рев.
– Это еще что за напасть?! – Горицвет, до этого произносящий заклинание, остановился и, нисколько не остерегаясь оборотней, подошел к окну. Адский принц сделал еще один точный выпад и отсек кисть нападавшего на него воина.
Раздался грохот, здание покачнулось, и словно все застонало. Это драконы начали биться об его каменные стены. Аскольд чуть не вывалился из окна, удержанный в последний момент сильными руками Адама. Толчок, еще, Герман разил направо и налево, пробираясь к маленькой принцессе, золото с его лица капало на одежду вместе с потом. Поток оборотней снизу прекратился, так же внезапно, как и начался. Джулия взмыла в воздух, как горящая молния, прорвав тучу драконов, но чудовища уже смяли строй, атакованные с тыла налетевшими на них когтистыми, крылатыми бестиями. Грифоны нападали на дракона сразу вчетвером, впиваясь когтями и зубами в жирный хвост и исчезая за тучами, лишь только тот успевал повернуть к ним морду.
До сих пор в Элатасе драконы считались самыми маневренными существами, но их подвижность не шла ни в какое сравнение со скоростью летающих кошек.
Словом, участь чудовищ была предрешена.
Аскольд первым узнал в возглавляющем отряд наезднике своего сына и громко приветствовал его. Воины Джулии встречали принца Кира и свою королеву восторженными криками.
Драконы метались по небу, не в силах совладать с юркими грифонами, некоторые из них, лишившись глаз, с громкими воплями падали на землю. Другие теряли волю, встретившись с пылающим Фениксом.
Уже через час оборотни были либо повержены, либо униженно молили о пощаде.
Я послал Чару вдогонку улепетывающим чужакам и тем, кто, принимая человеческий облик, пытался слиться с воинами Элатаса. Киска растопырила длинные, покрытые по такому случаю серебряным лаком когти и с разгону накрыла собой первого убегающего рыцаря.
Я увидел только, как блеснуло в траве золотое лицо моего брата, и закричал от ужаса.
68. Заклинание пути
Прошло несколько дней. Королевский двор переехал в замок Агат, вернулись из своего временного укрытия моя мать с детьми Морея и Лаура. Узнав о смерти Терри, я, признаться, стал еще больше переживать за нее. Надо же вот так найти любовь и тут же расстаться с нею. Последнее время все больше задумываюсь об участи моих несчастных друзей, угодивших вместе со мной в один из тайных входов старой крепости и проведших семь лет в драконьем подземелье, – несправедливо!
Я готов был пойти на любые жертвы, лишь бы только изменить их участь. Решение пришло само собой после разговора с подъехавшим вскоре после победы над драконами в Танаталатес Павлом. Надо сказать, что я всегда чувствовал ответственность за ребят и предложил им деньги и земли, в качестве компенсации за перенесенные страдания. В ответ на это мой друг только развел руками, сказав, что готов, конечно, принять все, чем я намерен поделиться с ним, но лучше бы нам и не встречаться вовсе, а жить в Кармалоне каждый своей жизнью.
Я всем сердцем желал им того же. Решение, как я уже сказал, пришло само собой, я просто вспомнил, как совсем недавно вместе с Эльсинелем возвращался в прошлое в надежде спасти жизнь Терри. Правда, тогда я был на «Святом острове» и все волшебство проделывал почтенный жрец… Но все-таки я маг! Рядом со мной отец – черный колдун, Огюст Фобиус и Гурий Град, способные отыскать любой существующий текст заклинания и создать то, чего и не было-то никогда. А если и этого мало – вот же, буквально этажом ниже, моя сестра – Феникс.
Словом, я взялся за работу. На мой вопрос, согласны ли ребята вернуться в башню на семь лет назад и забыть Элатас, они единодушно ответили – «да». Только Лауpa закрыла лицо руками и зарыдала. В этот момент я сделал бы все что угодно, лишь бы она не страдала.
Брат под домашним арестом дожидается решения суда. После того как моя киска спикировала прямо на него, он выглядел пришибленным.
Карл и Брас боятся, что Джулия прикажет отпустить Германа под честное слово, а тогда прощай спокойная жизнь.
Узнав, что мы всей компанией занялись поиском заклинания, способного перекинуть ребят назад во времени, братик попросил разрешения проводить их. Думаю, он хочет использовать открытые врата для побега.
В любом случае, если он не отправится в ссылку, туда добровольно поедут добрая половина моих знакомых и я первым из них. Жить в одном мире с ним и терзаться мыслью, что в любой момент тебе на голову свалится булыжник или страницы любимой книги окажутся отравленными, брр…
В самый разгар работы, когда мы уже были па волосок от открытия заклятия времени, наш потрепанный после драконьей напасти Элатас посетил сам Эльсинель. Иными словами, отпала сама необходимость дальнейших поисков.
– Жрец мой друг, а значит, просто обязан был помочь нам, – решил я.
Жители Танаталатеса восприняли бы Эльсинеля как явление самого Бога, не избалуй Джулия их лицезрением огненного Феникса.
– Я перенесся в Элатас, – монотонно начал жрец, лишь только ноги его коснулись земли, а голубые огни перестали носиться вокруг да около, – в надежде убедить местных владык, – он сделал движение, в Древнем Риме означающее смерть, – заточить его высочество, – снова тот же жест, – Адского принца в принадлежащем ему подземном замке на вечные времена, ибо… – И он завел долгую речь о грозящих Элатасу напастях, если только мой младший братик останется на свободе.
Джулия слушала Эльсинеля опустив голову, так, словно приговор касался лично ее. И в конце речи кивнула.
Потом я узнал, что она надеялась, что мы никогда не отыщем заклятие времени. Но и этой мечте королевы не дано было сбыться, потому что жрец с радостью взялся обучить меня некоторым магическим штучкам своего, а теперь и моего мира.
Не могу сказать, что меня не угнетала мысль расстаться с Лаурой, но после всего, что она пережила, я не осмеливался начать все сначала.
И вот этот день настал.
69. Магическая свадьба
Прощание должно было быть прекрасным, как яркий сон. Растроганный Эльлинсинг взял дань со своих подданных великолепными цветами, которыми с ночи украшали лужайку у бывшего замка «Годовалый драконник» – единственное, как выяснилось, пригодное для такою волшебства место. Я тоже велел срезать все цветы-призраки, что в изобилии растут вокруг моего замка.
В этот день было решено сделать еще два неотложных дела. С утра наши влюбленные Адам и Ангелика должны были обменяться предсвадебными клятвами. В полдень я прощался со своей дорогой Лаурой, так и не ставшей моей невестой. Эльсинель настаивал на том, чтобы не позднее вечера Герман отправился в свое вечное изгнание. Вместе с ним решилась уйти наша мама. Последние дни она почти что ничего не ела и все время проводила с детьми Морея. Больно было думать, что она вот так обрекает себя на добровольную ссылку, оставляя здесь последние свои надежды. Я жалел Туима, с ним она вообще не разговаривала, но все видели, как им трудно.
И вот праздник настал. Зима словно отступила, и солнце блистало на ярко-голубом, точно чисто вымытом, небе. Адам и Ангелика появились в воздухе над толпой каждый на своем увенчанном по такому случаю венками из цветов грифоне. Вслед за невестой парили женщины в старинных платьях и с чопорными, как на гобеленах, лицами. Рядом с женихом летели рыцари, с ног до головы закованные в блестящие латы, что вряд ли нравилось моим кискам. Процессия соединилась и закружилась в небе, как цветочные гирлянды.
Жених и невеста оторвались наконец от яркого хоровода, и… народ вскрикнул от неожиданности, потому что Адам и Ангелика вдруг взялись за руки и одновременно спрыгнули со своих грифонов зависнув, в воздухе. Мы все затаили дыхание, а под ногами молодых появилась золотая лестница, созданная, казалось, из чистого пламени. Солнце играло на серебряных с золотом одеждах жениха и невесты. Они начали спускаться, и тут же навстречу им, словно из-под земли, поднялись два трона.