Феникс Андреева Юлия

Гости зашлись в радостном крике, когда королева в сверкающей короне и с длинными, ниспадающими до самой талии волосами встала на образовавшееся у нее под ногами облако. Ее примеру, правда с некоторым опозданием, последовал Карл.

Адам и Ангелика склонились перед королевской четой, и Джулия благословила новобрачных. В отдалении на пригорке я увидел силуэт отца, чьей виртуозной магии наши кумиры и были обязаны своими сегодняшними вознесениями.

Справа от меня в квадрате, очерченном траурными флагами, со сложенными на груди руками стоял Герман, его полный печали взгляд искал кого-то в толпе. При виде его мне сделалось необыкновенно тоскливо. В небе продолжали кружиться грифоны, Джулия и Карл поздравили молодых, сверкнули перстни, скрепляя произнесенные клятвы. Я смотрел на Лауру и думал, что никогда уже не увижу ее.

Я еле дождался, когда первая часть праздника подойдет к концу, и протиснулся сквозь толпу зевак к своей красавице, на ней было белое, словно подвенечное платье, со множеством горящих на солнце бриллиантиков – подарок моей мамы. Я сжал ее руку, и она ответила мне полным беззвучной мольбы взглядом.

– Ничего. Скоро все кончится, ты вернешься домой и обо всем забудешь, – подбодрил я ее.

И вот в центр поляны в своих белых одеждах вылетел Эльсинель, он скользил над травой, как будто опасался помять ее, хотя я был уверен, что больше жрец беспокоится за чистоту своего костюма. Он поднял руку, и, словно отвечая его молчаливому призыву, заиграли всеми красками радуги цветы-призраки. Из толпы вышли Павел, Хельга, Андрес и Светлана. Последней, как бы не зная, на что решиться, к ним присоединилась Лаура. Она обернулась на меня и тут же опустила голову и пошла за всеми.

Эльсинель взмахнул руками еще раз, и над ребятами засветился невиданный по своим масштабам и красоте вход.

Толпа ахнула от восторга, а в воздухе закружились голубые бабочки. Подошел отец и положил руку мне на плечо.

Еще взмах, и за моим братом образовалась мрачная, похожая на пещеру дыра с блестящей ступенью, на которую он должен был вначале подняться.

– Не беспокойся. Он уйдет не раньше, чем покинут нас твои друзья. Я принимал участие в заклятии и знаю… – Отец не договорил, увлеченный зрелищем. Над моими друзьями образовалось снежное кружево, я во все глаза глядел на Лауру. Бабочки начали сплетаться в круги и восьмерки. Судя по всему, представление обещало быть долгим.

«Ну вот и все», – не успел подумать я, как вдруг Лаура сорвалась с места и вылетела из блестящего вихря, распугав танцующих насекомых.

– Я не хочу улетать! Мне нечего там делать! Тот, кого я люблю, здесь! И я пойду с ним хоть в саму бездну!

Я подался вперед. Эльсинель упал на колени, харкая кровью, магическая вьюга прорвалась вслед за Лаурой, и теперь снежинки метались по поляне. Отец бросился на помощь пострадавшему магу и как мог заделал дыру.

– Финист Ясный Сокол! – кричала девушка. – Я люблю тебя! Я иду к тебе!

Я подумал, что она собирается покончить с собой. Ребята начали исчезать, в то время как Лаура, растолкав охранников и разорвав траурные знамена, бросилась на шею моего брата.

– Финист! – услышал я ее чистый звонкий голос. – Я люблю тебя! Я никому тебя не отдам! Я люблю тебя с той самой минуты, когда ты прилетел в замок на своем черном драконе. Я никого до этого не любила и не полюблю никогда! – Он обнял ее. И тут только до меня дошло, что Герман давно уже не был тем ребенком, которым я считал его. Он стал мужчиной – сильным, любящим и любимым моей Лаурой.

– О… ради Святого острова оставьте принца в Элатасе! – взмолилась, падая на колени и протягивая руки к Эльсинелю, Ангелика. – Разве вы не видите – они любят друг друга!

– Это невозможно, – в замешательстве бормотал жрец. – Заточение Адского принца – единственная гарантия мира.

– Я не хочу! – не выдержала Джулия. Но в этот раз ее уже никто не слушал.

– Нельзя! – Карл прижал ее голову к своей груди. – Нельзя! С ним же невозможно договориться!

– Я не отдам тебя, я пойду с тобой! – как безумная твердила Лаура, покрывая лицо избранника поцелуями. – Пожалуйста! Я люблю его!

В воздухе пронесся звон, словно тысячи серебряных колокольчиков разом оторвались от земли и теперь летят в небо. Мои друзья исчезли, помахав нам па прощание.

И тут же зажегся синий огонь над дырой за спиной Германа.

– Сделайте что-нибудь, я не хочу! – задыхалась Лаура.

– Да не стойте вы истуканом! – Я бросился к Эльсинелю и рывком поднял его на ноги. – Пусть она уходит вместе с ним – раз уж так решила! Не мучайте их больше!

– Но я не могу… это не положено… она же ничего не сделала… чтобы отправлять ее в вечное изгнание.

– Вам что, нужно, чтобы она Элатас подожгла?! – Моя сестра вырвалась из объятий Карла и ринулась на жреца. Я хорошо знаю, что бывает, разозли ее посильнее.

– Но она, я не могу… – Эльсинель отмахивался руками, словно Джулия одним своим присутствием делала ему больно.

– А на то, чтобы я сопровождала сына, вы могли дать согласие?! Прах вас побери – жирная, мясная ящерица! – вступила в бой мама.

– Но вы же, ваше высочество, – его мать! – Старик терял силы, меж тем дыра, покрываясь голубой рябью, уже достаточно сильно втягивала в себя сопротивляющегося Германа.

– …а она – она никто! – И тут я снова услышал голос Лауры. – О Дракон! Мы созданы друг для друга и будем вместе, как две половинки луны, сведенные воедино на празднике полнолуния! О, дракон! Благородный и великодушный дракон, возьми меня своей женой, милый. В сияющий полдень на троне из живых роз!

Я упал на землю, уже не скрывая слез. Ведь Лаура почти что слово в слово повторяла текст из моей первой сказки, из моего «Тигля». Долгие годы я представлял себя в роли золотого дракона, даже не догадываясь, что этот дракон – мой младший брат. В то время как я из сказочника становился теперь просто летописцем.

На последний словах Лауры Герман сорвал с руки черный перстень и надел его на пальчик своей невесты, после чего они вместе запрыгнули на светящуюся тревожным синим пламенем ступень и исчезли в магическом входе. В последний момент брат взглянул на меня, словно хотел, чтобы эта картинка отпечаталась в моей душе на вечные времена. Но я и так не забыл бы ее никогда в жизни.

Вслед за ними тихо и совершенно незаметно исчез Эльсинель. Испарился, так и не назвав истинного имени «Святого острова» – мира, которому я теперь принадлежу.

Я стоял, все еще не в состоянии поверить в то, что Лаура вот так просто взяла и исчезла навсегда, а я остался один. Теперь, наверное, уже навсегда…

Кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся и не сразу нашел, что оказать, передо мной стояла ослепительная красавица с. черными длинными косами и самыми прекрасными в мире глазами. Одета она была в бронзовую курточку из кожи дракона, в черные кожаные штаны – какие обычно выбирают себе наездники, и мягкие красноватые сапоги.

– Привет, Карлес! Наконец-то я нашла тебя! – задорно выпалила она и прижалась ко мне, ее волосы пахли как весенний сад.

Я по-прежнему стоял, дурак дураком, слова, много разных слов толпились на выходе, загораживая дорогу и мешая всем и вся. Меж тем моя дама обиженно отскочила, надув губки.

– Как?! Ты смеешь не узнавать меня, мерзавец?! Знаешь, что моя мама – знаменитая гасительница Рагнеда делала с мужчинами, которые при встрече не узнавали ее сразу? Она…

Но я не стал слушать, что делают в таких случаях прославленные убийцы, а просто обнял ее.

– А я еще так мечтала, так торопила воинов, освободивших нас, чтобы они доставили нас в твой паршивый Элос. А тебя там даже не было! У-у-у, противные, неповоротливые мясные ящерицы, – плакала она, молотя по мне кулачками, – а потом я что есть сил неслась в Танаталатес изрубить Повелителя на куски и приготовить из его печени салат с лепестками «Призраков». Но и тут кто-то опередил меня! И вот теперь ты в довершение неприятностей еще и не узнаешь меня! – всхлипывала Милица.

Я почувствовал трепет ее тела и вдруг понял, что уже не так сильно переживаю потерю Лауры.

– Ничего. Все позади, дорогая. Теперь мы вместе и…

– Правда? Только если ты это потому говоришь, что тебе меня жалко, то не надо! – Она снова вырвалась, глаза горели недобрым пламенем. – Я воин милостью Божьей, я гаситель, и ты, будь хоть трижды принц, оскорблять меня не смеешь! А то… И получше тебя найдутся! Я может вообще замуж не выйду!

«Ну вот, и она туда же. Сдались им всем эти свадьбы». Я попытался взять скандалистку за руку, но она при всех залепила мне не слабую пощечину и под хохот обступивших нас рыцарей упала в мои объятия, вдруг утратив весь свой запал.

– Ну и девка! – хмыкнул Морей и тут же нырнул в толпу, не желая связываться.

– Уведи меня отсюда, – прошептала Милица. Я обнял ее за талию. Она казалась такой хрупкой и беззащитной. Я спешил посадить ее на свою грифоншу и срочно, пока не начался новый приступ «праведного гнева», отвезти в Элос.

До лужайки, где резвились наши кошки, оставалось не более пятидесяти шагов. Я разглядел белого толстячка, которого Хлоя и Флора с двумя пестрыми котятами безуспешно учили летать, и показал его своей даме, шепча ей на ухо всякие глупости, как вдруг кто-то окликнул мою спутницу по имени. Мы обернулись.

– Брас!!! – с восторгом выпалила моя красавица и, смеясь, бросилась ему на шею. – Брас! Миленький! Дорогой мой!

Воин слегка пошатывался, как человек, потерявший много крови. Я смотрел на этих двоих счастливцев. Вдруг в голове моей словно мелькнула молния, и все встало на свои места. С потрясающей ясностью я вспомнил разговор с Брасом накануне моего отлета вместе с Терри в Танаталатес, когда он признался мне, что влюблен в княжну Брину, племянницу Златы – бывшей княгини Юга. Цвет волос Милицы, ее лицо и фигура говорили о причастности как раз к южной династии, это я понял давно, возможно меня смущало, что девушка так упорно твердит о матери – знаменитой гасительнице, – но я ведь так и не удосужился узнать имя сестры Златы. А то, что она могла быть наемной убийцей… Так ведь и королева – моя сестра не цветочки собирала для Эльлинсинга.

Я отвернулся и пошел к грифонам.

«Ничего. Моим уделом будет библиотека. Наконец-то можно будет вернуться к летописям, которые следует писать исключительно платиновой кровью… Господи! Где же взять теперь платиновую кровь?! Вот горе-то!

Поманил к себе Чару, и тут прямо мне на голову свалился белый орущий от ужаса клубок шерсти с острыми-преострыми когтями, которые тут же впились в меня со сноровкой маньяка иглорефлексотерапевта. В шее что-то хрустнуло, в рот угодил кончик пушистого хвоста.

Когда нас наконец оторвали друг от друга, первым делом я увидел напуганную грифоншу. Чара тут же осведомилась, не покалечил ли я ее ребенка.

Я выплюнул отчаянно дергающийся хвост, в этот момент ненавидя всех среднепушистых и окончательно пушистых тварей, по милости которых я сделался посмешищем.

Милица растолкала воинов и подлетела ко мне, на ходу доставая из карманов тряпки для перевязки. Только тут я заметил, что озверевший от страха кот здорово поцарапал меня.

– Отстань, – оттолкнул я девушку и попытался подняться.

– Карлес, – промурлыкал котенок, положив мне на плечо толстенькую лапку. – Каррлес – мур. Ты спас меня. И по закону местного ррыцаррствая теперрь прринадлежу тебе. – Он выразительно потерся о мое плечо, оставив на нем клок шерсти.

– Правильно говорит, – поддержал его Морей. Так, словно говорящие грифоны и грифоны вообще – обычное дело в Элатасе.

– Прравильно муррлычет, правильно, – потерлась о другое плечо Чара. – Но он и так тебе прринадлежит. Прриз. Подарок.

– Спасибо, конечно. – Я вертел шеей, не в силах поставить на место свернутые позвонки. – Но что мне с ним делать? С подарочком этим? Он даже летать не умеет! На руках прикажете его носить?

– А дареному коту в зубы не смотрят, – парировала Чара.

– Сказала бы лучше, кот в мешке. – Я встал.

– Не спеши, хозяин. Я после страшного-престрашного падения еще на лапах не стою. Мне бы сейчас молока с валерьянкой или мясца, а?.. Так ведь и отощать можно.

– Как же – отощаешь ты! В жизни более жирного, ленивого и неповоротливого кота не видел!

– Я грифон! Я королевский грифон!

– Вот и ступай к своему королю!

Котенок обиженно запищал, и я погладил его. В конце концов, сам затащил их в Элатас.

– А ты смотайся еще разик до «Святого острова», ну что тебе стоит, – вот и сделаешься королем. Будешь тогда на мне кататься.

– Пока ты на мне катаешься. – Я потер шею. Милица почти что закончила перевязку.

– Так ты же не король, вот станешь королем – тогда другое дело. Может, я поэтому и не могу взлететь!

Мне надоела его философия, я хотел было сесть на грифоншу, но юная гасительница остановила меня, дернув за рукав:

– А мне он нравится. Пушистенький такой, просто лапочка.

– Дарю, – не поворачиваясь, буркнул я, прилаживая седло.

– Мы возьмем его с собой в Элатас?

– Кто это мы? – От такой наглости я чуть не уселся прямо на крылья Чары.

– Ну ты и я. Или ты опять передумал?! – Она схватила меня за перевязанную руку так, что я сразу решил быть послушным. – Или ты шутки решил со мной шутить?! – заводилась она. – Моя мама, известная на все четыре княжества гасительница, в таких случаях… – Она жестикулировала, намеренно привлекая внимание присутствующих. – Знаешь, Карлес, что она делала с неверными мужчинами?

В толпе раздались смешки.

– Прах тебя побери, Милица! Да что тебе от меня-то надо?! Целуешься ты со своим Брасом и целуйся дальше! Я же вам не мешаю! Ну и оставьте меня в покое!

– С Брасом?! – вытаращила она свои до невероятности честные глаза. – А что, собственно, изменилось от того, что мы малость поболтали?! Тоже мне – нашел грех! – разливала она свое справедливое негодование. – Ну так во-первых: этому причина есть, а во-вторых: не твое это дело, я дочь знаменитой гасительницы…

– Ваше высочество! – протолкнулся ко мне Брас. – Простите нас, ваше высочество. Помните, я просил вас замолвить перед королевой словечко обо мне и Брине? Так вот она, – он кивнул на бушевавшую девушку. – Она ее дальняя родственница, Брина и Милица росли вместе, воспитывались…

– Ну если и у княжны такое же воспитание, можешь забирать обеих. Я сейчас же поговорю с Джулией, пойдем.

– Спасибо. Как я могу вас отблагодарить? – Он прижал к груди перевязанную руку.

– Говори мне ты!

Мы всей компанией подошли к небольшому столу, где сестра и ее приближенные жарко обсуждали свое скорое возвращение в Танаталатес.

При виде меня и Браса она улыбнулась и указала на пустые места рядом с ней и Карлом.

– Извини, что отрываю тебя от дел, но… в общем, пользуясь тем, что весь свет в сборе, я хочу просить руки княжны Брины для моего командующего, благородного рыцаря Браса, чьему воинскому искусству, силе и мужеству мы немало обязаны, в том числе и уничтожением Повелителя, а значит, и победой в целом. – Я опустился на одно колено, прекрасно понимая, что за мной стоят как минимум два грифона, и это придавало мне веса.

– Признаться, я думал, что ты попросишь для себя руку прекрасной княжны. – Отец посмотрел на меня в упор. – Ибо так диктуют интересы мира.

– Мурра, – высказала свое мнение Чара, после чего отец сел, схватившись за сердце, не в силах продолжать.

– Я согласен с грифоном. Брас немало сделал для Элатаса, да и я тоже. Не забывайте, что это именно я привел грифонов со «Святого острова»! И между прочим, из-за этого так и не узнал истинное имя мира, которому я теперь также принадлежу!

– Никто не уменьшает ваших заслуг, дорогой Кир, – поднялся Карл. – Но Брас не князь, он даже не дворянин! Он просто рыцарь, а значит, мы не можем благословить столь неравный союз!

– А ладно вам, – вмешалась Джулия. – Встань, Кир, что это еще за новости?

– Не дворянин – значит, станет таковым, а древность рода…

– Позвольте, ваше величество. – Гурий Град вышел из-за стола и встал рядом с нами.

– Говори, летописец, может, в твоих книгах сказано что-нибудь о том, кто были родители Браса? – Она выразительно потерла свой перстень.

– Да нет у меня ни…

Джулия посмотрела на рыцаря, и тот замолчал.

– Ваше величество! – начал Град. – Господин командующий вполне может носить мое родовое имя. В молодости… – Он покраснел.

– Но мы не можем просто так без доказательств называть даже самых достойных рыцарей древними именами! – возмутился Карл.

– Минуточку! – вскинула руки королева. – Господин летописец! Слышали, что сказал Трорнт? Есть ли у вас доказательства того, что рыцарь Брас ваш сын?

– Как же… найдутся.

Фобиус беззвучно смеялся в кулачок.

– Сделаем. Я помогу господину Граду.

– Прекрасно! – Джулия откинулась в кресле. – Теперь, отец, что ты скажешь, если я попрошу у тебя, как у опекуна Брины, ее руку для командующего войск Восточного княжества, благородного рыцаря Браса Града?

– Что же тут скажешь? – Он развел руками. – Я согласен.

– Ты не представишь меня королеве? – толкнула меня в бок Милица.

Я утратил всякую волю к сопротивлению и кисло глянул на сестру, но она уже сама подошла и обняла меня за плечи:

– А тебе, я вижу, нравятся темпераментные женщины.

Я взглянул на чудовище и принужденно улыбнулся.

– Джулия, разреши представить тебе Милицу, дочь знаменитой гасительницы Рагнеды.

Девушка склонилась, и сестра упомянула о доблестях ее матери в битве за Элос и отвела меня в сторонку.

– Я вижу, ты не очень-то расстроился историей с Лаурой? – прошептала она. – Мой тебе совет – отправляйся с этой красоткой в Элос и забудь обо всем.

– Но я вовсе не собираюсь на ней жениться, – запротестовал я.

– А кто тебе велит? Скажи только, она тебе нравится?

– Да.

– Ты ведь влюблен в нее по уши! Я видела, как вы обнимались.

«Главное, чтобы она не видела, как на меня свалилась эта пушистая задница, – вот позор-то».

– А ты видела, как мы ругались? – бросил я пробный шар.

– Мы с Карлом тоже орем друг на друга. Не глупи, Кир. Вы же влюблены. Сделаешь ее своей наложницей, а женишься… женишься ты на племяннице Эльлинсинга. Не взыщи. – Она чмокнула меня в щеку. – Кстати, а как там насчет крылатых кошек? Ты поделишься или как?

Я поклонился.

– Ты будешь блистательно смотреться на белом грифоне, я бы даже сказала, грифонище! – Она, смеясь, уткнулась лицом в грудь подошедшего Карла.

– Нет уж, лучше на черной. – Я повернулся к своим спутникам, когда вдруг заверещал Фобиус.

– Ваши величества! Ваши высочества! Ваши сиятельства! Ужас и нищета! Разверстая бездна! Стоны и крики!.. – завел он свою излюбленную песню.

– Нельзя ли попроще, Огюст? – взмолилась Джулия, которая абсолютно не выносила напыщенности.

– Проще? Да… да… как же… можно и проще. Проще, гм… А вот что мне делать с яйцами?

– С чем? – Отец приподнял брови. – Я не ослышался?

– Не будет платиновых драконов – не будет чернил для особо ценных летописей, не сможем сохранить важнейшие документы – потомки никогда не узнают о наших деяниях и начнут повторять прошлые ошибки.

– Но, может, делать больше экземпляров? – предложил до этого молчавший Эльлинсинг. – Кир поможет вам…

– Нет! Нет! Нет! – замахал руками Фобиус. – Ваше сиятельство, простите старика, но вы ничего не понимаете в этом.

– А что ты предлагаешь? – перебил его отец.

– У меня есть целый склад платиновых яиц! И если ваше величество позволит – мы начнем высиживать их все вместе, пока на свет не вылупятся…

– Ага! Больше делать нечего, как только на яйцах сидеть! – Отец с укоризной посмотрел на летописца.

– Ну не сидите! – смирился с неизбежным Огюст. – Святой остров нас рассудит. Зато костры можно разложить…

– И спалить половину вечного леса? – уточнил Карл.

– Не надо ничего жечь, в Эльсиллине до сих пор горит Храм Течений… – Джулия вздохнула.

– Сделай это, Фобиус, если тебе так хочется! Пусть в Элатасе останутся хоть такие драконы.

– Да-да, непременно, моя королева. Гурий Град мне поможет. Мы вместе с величайшими трудностями яйца эти раздобывали…

Шушукаясь и похлопывая друг дружку по плечам, они побежали в сторону развалин замка.

70. Завершение

Отлет пришлось отложить из-за тысячи причин, как всегда требующих моего непосредственного в них участия. Сестра с мужем, отцом и Эльлинсингом колдовали над распределением наград. Краем уха я слышал, что Адам и Ангелика получают в приданое одну из северных провинций, что ж, не много для истинной наследницы Танаталасского трона, но и немало, с учетом того, что она вспомнила об этом с опозданием в сто шестьдесят лет.

Брас и Морей (предполагалось, что вместе с моей матерью, хотя на время Совета они и были в ссоре) также получали земли и замки, только (для этого-то я и был нужен) в Восточном княжестве.

Я горько сожалел, что так и не узнал истинного имени или хотя бы имени-ключа, открывающего заветные двери «Острова желаний», а без этого можно было рассчитывать только на случай.

Милица торопила меня с отлетом, ей не терпелось рассмотреть замок в Элосе и все там переделать.

Мне же предстояло научить несколько особо отличившихся рыцарей уходу за грифонами и убедить Чару, которая заправляла среди этой шерстяной команды, уступить часть своих соплеменников для службы у королевы.

И наконец все формальности были соблюдены, я поцеловал Джулию и хотел уже забраться на спину своей великолепной грифонши. (Для кота-альбиносика мы соорудили некоторое подобие гамака, в котором он, как единственный нелетающий экземпляр в Элосе, должен был возвращаться домой), как вдруг сестра, задержав мою руку в своей, задумчиво произнесла:

– А ты знаешь, Кир, я ведь теперь поняла наконец, почему тогда мастер Маум настаивал на моем отъезде в «Обитель мертвых» и почему сам погиб. Я все время думала, как это он не чувствовал опасности? А теперь понимаю. Он ведь был другом отца и знал о Фениксе и о том, что рано или поздно я все равно должна буду попасть на «Остров мертвых».

– Лучше уж поздно. – От этого названьица меня передернуло. Милица стояла в сторонке, ожидая окончания нашего разговора.

– Что ты имеешь в виду? Я же там уже побывала… И мне кажется, Мастер Маум был абсолютно прав, когда хотел, чтобы я получила именно там все необходимые посвящения.

– Не понимаю, – сознался я. – Что ты называешь «Обителью мертвых»? Когда ты успела слетать туда?

– Как что?! – Теперь настал ее через удивляться. – «Святой остров», конечно. Ты что, не знал?

– «Святой остров»? Но почему?

– Потому что люди, сумевшие попасть туда, как правило, не возвращались, особенно те, кто оказывался там во второй раз. У таких мест обычно несколько названий: «Святой остров», «Остров желаний», «Обитель мертвых», да мало ли еще. Последнее, насколько мне известно, служит ключом для врат…

Вот так, совершенно уже отчаявшись отыскать путь в страну своей мечты, я неожиданно получил его из уст моей сестры. Хотелось бы сказать, что это и только это событие было ярчайшим эпизодом после ухода Германа и Лауры, но это не так. Попрощавшись таким образом с Джулией, я отправился разыскивать Милицу, не дождавшуюся окончания нашего разговора, и случайно наткнулся на оживленно беседующих Фобиуса и Града.

Я спешил улететь и поэтому мне совсем не улыбалось попасться на глаза нашим болтливым летописцам. Я спрятался за деревом и невольно услышал вот что:

– По приказу королевы вы, дорогой Гурий, уже сегодня должны вылететь с вашим приемным сыном в Эльсиллин, куда и отвезете все собранные нами платиновые яйца. Думаю, что это сделает нас самыми богатыми людьми Элатаса. Кстати, я бы хотел, чтобы Брас получил с этого недурной куш.

– Не беспокойтесь, я прослежу за этим. Только будьте, пожалуйста, осторожны – молодые драконы – сущие бестии – не забывайте, что они чуть было не спали с Джулией и Трорнтом! Вы слишком – как бы это поточнее выразиться? – поверили в наше произведение, вошли в роль.

– Не тревожьтесь, я помню пока еще имя соавтора драконьего договора…

Они оба захихикали.

– Все великолепно, Гурий, я всегда знал, насколько вы способный ученик.

– О-о, не перехвалите меня, дражайший Огюст. Я всего лишь нашел старый текст договора и вписал в него интересующие нас с вами пункты о платиновых. Мы планировали лишь заставить князей покупать крыланов по всему Элатасу (право же, бесполезная и неудобнейшая тварь). Кто же мог тогда предположить, что в результате в нашу сказку поверят все, включая Повелителя, и мы останемся единственными обладателями драконов во всем Элатасе?

Сейчас, по прошествии времени, когда я собрал и обработал рукописи элатасских летописцев, а также свидетельства непосредственных очевидцев этого чудесного времени, наверное, пришло время поставить точку.

На стенах замка вновь расцвели цветы-призраки, их тонкие, непрерывно колышущиеся лепестки светятся в темноте, привнося в эту ночь еще больше очарования. Я наблюдаю за медленно ползущими огнями – смена стражи. Недавно я заменил стеклянные стенки фонарей на красные, это выглядит куда эффектней прежнего, алые огни, как драгоценные дары морских раковин, отражаются в воде волшебными жемчужинами, плывут, изливая сияние и теряя по одной бусине у каждого гнезда, отчего кажется, что клубок их разматывается в сверкающие бусы королевы ночи. Милица, моя возлюбленная подруга, уже давно крепко спит и не видит этой красоты.

А во сне ко мне по-прежнему приходит в своем бледном сиянии Лаура. Иногда, зарабатываясь особенно долго, я застаю над горизонтом белую утреннюю звезду, которую втайне от ревнивой наложницы называю Лаурой.

Завтра я надену один из серых дорожных костюмов Карлеса и пройдусь между мирами.

Моя книга закончена, и я свободен.

71. Послесловие

Принц Кир покинул Элатас сразу же по завершении работы над своей рукописью. Он исчез так же внезапно, как и появился, оставив госпоже Милице записку в четыре слова, сакральный смысл которой до сих пор остается неразгаданным. Его высочество написал:

«Приду к обеду.

Карлес».

Но какое событие следует считать тем самым «обедом»? На каком витке времени и пространства? Все это сокрыто и до поры до времени окутано тайной. Хотя мы – ученики и последователи великого мага считаем, что его высочество отправился на «Святой остров» занять принадлежащий ему по праву трон. О чем свидетельствует и исчезновение белого грифона Васьки, колоритная фигура которого не могла остаться без внимания. А значит, бесследное исчезновение кота-принца, можно расценивать только как то, что Карлес взял его с собой.

Мы все уверены, что наш принц Кир вернется в один прекрасный день в ореоле синего пламени магического «входа» подлинным королем, единственным и истинным владыкой вселенных! А пока нам – последователям и ученикам его – приходится перечитывать написанные великим магом и летописцем труды, большая часть которых осталась незавершенной.

Последнюю сказку, которую сочинил наш дорогой учитель в Элатасе, поистине можно назвать духовным завещанием, доверенным принцу его младшим братом, проклятым во веки веков Германом, более известным под именем Адский принц, ибо в ней присутствуют три персонажа, волновавшие воображение золотоликого полудракона.

Нескончаемый рой масок несется по кругу, но божественный Карлес не ограничивается, как в первых двух сказках, описанием одной-единственной истории, а один за другим предлагает несколько вариантов, перетасовывая персонажи по своему разумению.

Кто теперь может с уверенностью сказать, под маской какого из них скрывается он сам и получили ли на страницах его рукописей новые жизни прекрасная Лаура или ее кошмарный супруг… К сожалению, пока эти вопросы, как и многие другие, остаются неразгаданными.

Цветы-призраки вокруг замка навевают фантастические видения, и я умолкаю, уступая место сказке.

ИГРЫ

А я и не заметила, как ты перестал быть реальностью, ничего не изменилось, только шахматные фигурки в нашей бесконечной партии безмолвно, чаще сами по себе, движутся, движутся, движутся… С тех пор как твое место заняла пустота, игра преобразилась в путь. В овальном зеркале, похожем на глаз, нет больше моего отражения, хотя, может быть, в тот момент я смотрела на луну.

Вероятно, в твоем мире мой двойник бездумно проигрывает тебе камень за камнем нашу родовую землю, те маленькие и большие философские камни, которыми мы играли в детстве, камень, поставленный во главу угла…

Да, уже легче, это упал камень с моего сердца.

С криком «В атаку» и «Караул» фигурки перебегают клетчатую доску, карабкаются по возвышенностям и округлостям шахматного платья. И вот уже часть их папа в этой бесполезной битве, места павших заняли добровольцы.

Так, меняя свет луны на свет солнца, в нашем распоряжении остались Принцесса, по странному стечению обстоятельств не королева, а именно Принцесса, Герой и уже совсем непонятно откуда взявшийся Дракон. Три фигуры – традиционная геометрическая композиция с главной вершиной где попало.

К сожалению, с появлением Принцессы правила, и прежде зыбкие, трансформируются в церемониал и проваливаются в сон вместе с уцелевшими игроками и ожившими фигурками. Бьют часы, и, согласно придворному церемониалу, из новой игры изымается мат, и слава богу, отсутствует позорное разделение на черное и белое, нет и не может быть победителей и побежденных, так как это неуважение к партнеру. Даже такому, как мой.

Условия: изначально присутствуют Герой, Дракон и Принцесса. Играющие делают несколько ходов, но, как только прогремел рыцарский вызов или попросту в воздухе запахло сварой, партия обрывается и начинается новая, итак:

I

В одной стране, в одном городе и даже в соседних домах жили два друга – Дракон и Герой. С детства они были не разлей вода. Герой страстно увлекался военным делом, а Дракон магией и чудесами. И все бы было у них хорошо, не появись Принцесса – модница и красавица. Не злая, не добрая – принцесса как принцесса, ничего особенного. Но наши друзья влюбились в нее.

Герой подвиги в ее честь совершал, Дракон огонь из пасти являл, розы растил за ночь. Не понравилось Герою, что Принцесса больше внимания Дракону уделяет, и вызвал его на бой…

Закончилась первая партия. Портреты предков фальшивыми зеркалами навязывают мне новый лик, хотя, если разобраться, мы любим ночные зеркала не за свои отражения, а за их отсутствие. Я бегу по бесконечным коридорам, постоянно пожираемым темнотой. И кто я, каким я был год и век назад или завтра, никому не известно. Звенит клавесин, и три заветные фигурки собираются для новой партии:

II

Из глубин времен и сказаний доходит до нас история о жестоком короле, прозванном в народе Драконом, и прекрасной Принцессе, его дочери.

Давно, когда Принцесса только родилась, придворный звездочет Карл Лоэ поведал своему властелину, что смерть он примет от жениха дочери. Поэтому король Дракон запер Принцессу в самой высокой башне, куда птица не залетала, луч солнца пробраться не смел. Только в полнолуние глубокой ночью несчастной узнице дозволялось выбраться на крышу башни, где луна могла лицезреть ее красоту.

А в далекой стране жил Герой, равного которому не рождалось на земле. И вот однажды луна, блуждая по небу, увидела молодого воина и подумала: а вот и жених и избавитель для моей Принцессы. И, в ту же ночь превратившись в зеркало, отразила светлый образ принцессы на обнаженном лезвии меча Героя, да так явно и пленительно, что юноша тотчас влюбился в нее и ни о ком другом уже не помышлял. Заснув с рассветом, девушка увидела во сне красавца в воинских доспехах и сложила ему песню.

В полнолуние она поднялась, как обычно, на башню и запела. Песня эта была чистая, как слушавшие ее звезды. Далеко разнеслась она над миром и мирами и долетела до юноши.

На следующее утро Герой стоял уже перед грозным властителем, прося руки его дочери. Но глубоко гнездился страх, порожденный пророчеством звездочета. Слишком сильно боялся король за свою жизнь и поэтому решил погубить юношу, выслав на него целое полчище крылатых слуг. А потом и сам, подобный огромной туче, обрушился на поле битвы.

Снова разбросаны все философские камни и страшно даже представить, кому их собирать, обманываясь радужным блеском амриты. Сегодня перед игрой мне принесли три очень древних маски, и я спрятал две из них до поры до времени, а третью… Скоро пробьют часы, и явившееся время призовет к новой игре.

III

– Господи, и почему этот секрет, столь хорошо скрываемый все тридцать лет, готов выплыть на свет именно сейчас, когда резоннее было бы давно позабыть о нем. Королева! Ей до всего есть дело, карге старой, за свою кровь она меня со света сживет. Нет… не бывать этому, не будь я Принцессой Георгиезминской, если допущу гибель одного из моих мальчиков. Ничего, я еще постою за свою семью.

Слава богу, в жилах моих течет та же древняя кровь, что и у короля. Так что поди дознайся, а я буду молчать, и мальчики мои никогда не узнают правду! Шутка ли – один из них королевский сын! Зато другой…

Когда я впервые представила их ко двору, никто не догадался, ведь, согласно легенде, в жилах королевской семьи течет кровь золотого дракона! До сих пор это оставалось всего лишь легендой. В тот день все гости и свита могли убедиться в ее достоверности. Но никто не открыл, что за этой тайной кроется другая. Только сейчас его величество узнал, кто была та дама под вуалью тридцать лет назад.

Теперь они требуют, чтобы я открыла, кто же наш будущий король: Герой – победивший во всех турнирах или Дракон – мистическое существо, копия родоначальника?

Король примет любого, оба моих сына подарок для страны. В библиотеке моего несчастного мужа, как это водится в королевском роду, есть полное собрание Драконологических книг с описанием драконоподобных отпрысков и человеческой ветви нашего рода, которые до тонкости совпадают с характеристиками моих сыновей. Я не претендую, конечно, на ученую степень, но такие вещи, как «Око», «Гольд», «Феникс» или «Игры», мы изучаем со школьной скамьи.

Страницы: «« ... 2627282930313233 »»

Читать бесплатно другие книги:

Это – Земля будущего. Земля, где под контролем находится сознание каждого из людей. Земля, где орбит...
«Жизнь – это сон на пути к смерти...»...
Спецагент ГРУ Костя Романов, он же Румын, попал в опалу. После того, как его попытались убить, он вс...
Спецназовец Костя Романов выходит на тропу войны. Секретное задание, полученное им от начальника фло...
…Такие, как я, рождаются раз в тысячелетие. Поэтому неудивительно, что Хозяин сделал меня первым дов...
Древняя Русь вновь подверглась нашествию. А все богатыри книжеской дружины, как назло, на дальних за...