Вар Палка Энтони Пирс

Глава девятнадцатая

Соли не спалось. Перед ее закрытыми глазами проплывали события жизни, в ближайшей перспективе которых уже был виден перекресток решительных перемен. Начало своей жизни в обществе кочевников Соли не помнила совершенно — ей запомнился только снег и отчаянный холод, и то, что ее отец Сол защищает ее от ветра и их смерть близка. Потом каким-то образом они остались в живых, к сожалению или к радости Сола; с ней разговаривает Соса, которая с тех пор становится ее матерью. Через некоторое время вызванный жизненными переменами шок прошел, и все стало хорошо, потому что Соса оказалась замечательной во всех отношениях женщиной — непобедимой в бою и любящей и заботливой как человек. Подземный мир потрясал своими возможностями. Так продолжалось до тех пор, пока Боб не познакомил Соли с грубостью политических интриг и не послал ее защищать своими фехтовальными палками мир Геликона от дикарей.

До некоторых пор Соли была твердо уверена, что все кочевники бесплодны, потому что у ее отца Сола гениталий не было, а у ее второй матери, Сосы, не было детей. У ее нового знакомого Вара была пестрая кожа, смешные руки и ноги и горбатая спина. Однако Соса всегда учила девочку, что для мужчины внешность мало что значит — гораздо более важным для него является выносливость и навыки боя, а кроме того, характер и проведение.

— Если мужчина сильный, честный и добрый — как твой отец, — доверяй ему и выбирай его себе в друзья, — учила Соли Соса.

Ни один мужчина подземного мира не отвечал этим простым требованиям. Джим Библиотекарь оказался честным, добрым и много знал, но сильным отнюдь не был; простой удар в живот мог на несколько дней уложить его в госпиталь. Правитель Боб был сильным, но ни добрым, ни честным его назвать нельзя. По сути дела только отец Соли отвечал условиям Сосы. Сол учил Соли приемам фехтовального боя, и она училась прилежно и охотно.

Уродец Вар был силен, хотя и уступал Соли в умении обращаться с палками. Он был честен, потому что не стал бросать на нее сверху камни, при том, что Соли смогла бы увернуться от любого из них. Вар был добрым, потому что он защитил Соли от ужасного холода, точно так же, как когда-то ее отец. Холод был единственным из врагов Соли, который имел над ней власть: она боялась и ненавидела его.

Соли решила, что Вар хороший человек, несмотря на то, что он был дикарем и ее врагом, — впоследствии она ни разу в нем не разочаровалась. Конечно, он не был слишком умен — но то же самое можно сказать о ней. Люди типа Боба и Безымянного вызывали в ней благоговейный страх, потому что были гораздо более смертоносны своим умом, чем силой тела. Соли же предпочитала иметь дело с теми мотивами поведения, которые были ей понятны.

В какой момент их доброжелательные отношения с Варом переросли в любовь, Соли не знала. По всей видимости этот процесс был постепенным, чувства углублялись и созревали по мере расцвета в Соли женственности. Окончательно этот переход был принят ею к сведению после случая с укусом оттаявшей под снегом личинки, когда Вар нес ее на руках в хижину через снега и так заботливо за ней ухаживал. Б'ольшую часть этого времени Соли находилась в сознании, все видела и слышала, но двинуть рукой или ногой или сказать слово не могла. Она знала, что Вар подвернул ногу, видела, как он сделал себе пластиковый лубок и выступил на ее защиту навстречу пришельцу. И когда по прошествии некоторого времени между ними зашел об этом разговор, Соли уже все прекрасно знала.

Именно тогда она решила, что примет золотой браслет Вара — когда достигнет положенных лет и сможет с честью ответить на предложение мужчины. Когда она узнала, что за ними идет Сол, то решила остаться с Варом, несмотря на страстное желание повидаться с отцом. Соли знала, что стоит ей дать Вару уйти — и он будет потерян для нее навсегда. После этого Вар спас Соли от чистильщика туннеля, от злобных амазонок и от радиации на мосту, которую сама она не ощущала. И еще раз в лодке, когда он загородил ее от стрел своим телом.

Пять раз Вар спасал ее жизнь с риском для себя и ничего не просил взамен, не просил даже сопровождать его, если бы она не пожелала этого сама. Это был настоящий мужчина, даже если не принимать во внимание его самопожертвование и отвагу. Если бы Соли не любила Вара, она непременно сразу же влюбилась бы в него. Когда они добрались до Нового Крита, Вар умирал. И тогда Соли нашла возможность вернуть Вару долг. В первые минуты она испытала искушение расплатиться за лечение своего спутника его золотым браслетом, тут же поняв, что цена золота на этом острове удивительно велика; однако это не позволило бы ей впоследствии получить этот браслет в собственное владение, что также лишало ее всего, что за этим следовало. Более того, браслет могли отобрать у нее точно так же, как перед этим отобрали лодку, не предоставив ничего взамен. Это могло означать для них обоих смерть, и Соли не смогла заставить себя расстаться со своею мечтой.

Оставался храм — единственное соглашение, которое на этом острове не могло быть так просто нарушено, единственный договор, в котором Соли могла положиться на местных жителей. Соли плакала — не столько из жалости к себе, сколько потому, что теряла Вара. От болтливых жрецов Соли узнала, что Вар нашел себе место в островном обществе и мысль о том, какое унижение он при этом испытал, заставляла ее страдать, что еще более усугублялось предположениями, как он, может быть, тоскует по ней, потому что она сама тосковала по Вару. Обычные девичьи мечты, не имеющие под собой реальной основы, но тем не менее пламенные. В своих мечтах Соли доходила до того, что представляла себе, как Вар наблюдает за ней издалека, что было весьма романтично, и что в конце концов он из-за нее вызывает на бой самого бога Миноса.

И в конце концов Вар пришел как раз тогда, когда Соли готовилась принять условленную два года назад жуткую кончину. И когда она говорила ему «нет», то душа ее кричала «да»; она отталкивала его прочь, на самом деле всем сердцем стремясь заключить в объятия. Потому что ее жертва была предназначена для спасения Вара, и если она отказывалась от нее в самом конце, это означало бы, что все прошлые усилия были ни к чему. Глядя в спину направившемуся в лабиринт Вару, она ругала себя за глупость и идеализм.

— Если он останется жив и я увижу его снова, — клялась она, беспомощная и прикованная к скале, — то обниму его и скажу, что люблю.

Она осталась одна, при этом в отчаянии и уверена, что все потеряно.

Но Вар остался жив, и она снова увидела его.

И с этого самого момента, непонятно почему, Соли перестала понимать Вара. Она уже была женщиной, готовой и способной принять мужчину, и все доказательства этого ею предъявлены. Но Вар обращался с нею как с ребенком. Почему — когда любовный акт уже был ими совершен? Почему он отворачивается и бежит от нее, когда она так стремится к нему навстречу? Почему он два года жил на острове, храня свой браслет, потом пришел к ней и взял ее — и теперь совсем не обращает на нее внимания?

Соли замыкалась в себе, не видя возможности изменить ситуацию. Но постепенно причина стала ей ясна — дело было в переменах, но произошедших не с Варом, а с ней самой, — Вар же, по всей вероятности, этого не понимал. Ни в какой мере. Вар был наивен. Он отправился в путешествие с ребенком и до сих пор был убежден, что с этим же ребенком продолжает свой путь. И того, что случилось на Новом Крите, он не осознавал или не хотел осознать. В его глазах Соли была все тем же ребенком.

Как только Соли свыклась с положением вещей, пришли вооруженные люди, напали на нее без предупреждения и заточили ее в школе, в которой она находится по сей день. В первые несколько недель она не находила себе места — думала, что Вара убили; потом она узнала, что он же это все и организовал. Ох, как же она была на него зла!

Но только до тех пор, пока не поняла, что может выйти из этого бессмысленного на первый взгляд заведения настоящей женщиной — в его, Вара, понимании. Он желал, чтобы она прошла здесь обучение для того, чтобы перемена, уже произошедшая в ней, свершилась официально. Чтобы после этого он мог с честью предложить ей свой браслет.

Утвердившись в этой мысли, Соли изменила свое поведение. Она открыла, что в школе можно приобрести много ценных знаний. Матроны были суровыми, но искренними, и то, чему они учили, было чрезвычайно полезно в жизни. Соли значительно улучшила свои способности в чтении местных символов и их письме и, кроме того, овладела такими дисциплинами, о существовании которых раньше и слыхом не слыхивала. И что самое важное, она ознакомилась с особыми приемами женских чар, с помощью которых можно было вертеть практически любым мужчиной по своему усмотрению. Это искусство настолько же сложное, насколько сложное и смертоносное искусство боя с любым видом оружия, и пользу получить от этого можно немалую.

Вара ждал необыкновенный сюрприз.

И вот теперь она оказалась неожиданно обручена — против ее воли — с императором Чиином. Помолвка была превосходной. Чиин принадлежал к знаменитейшему в Китае императорскому роду, имеющему тысячелетнюю историю, уходящую корнями в далекие времена до Взрыва — по крайней мере, так говорили люди и утверждалось в полумифической истории этих краев. Без сомнения, у Чиина имелся специальный отдел, занимающийся сочинением и распространением таких историй. Кроме того, Соли также без труда узнала, что император — человек напыщенный, высокомерный и возраста более чем зрелого, но при этом во многом удачливый и, в частности, удачливый в выборе советников, в которые им приглашались только политические и юридические гении своего времени. Это давало императору Чиину возможность расширять пределы своего государства, одновременно ублажая свою пресыщенную плоть молодыми безответными девическими телами не слишком благородных кровей. Огромное число женщин было готово в лепешку расшибиться, чтобы привлечь вечно находящиеся в поиске глаза императора к себе и пополнить его купающийся в роскоши гарем. Многие, но не Соли. Она давно выбрала своего мужчину, и ее не так-то легко от этого выбора отвратить.

Проблема сводилась к одурачиванию Чиина и приручению Вара. В своих способностях преуспеть и в том и другом Соли не сомневалась — трудность была в том, что все это нужно сделать одновременно.

Узнавший наконец о готовящемся замужестве Вар попробовал пробиться к Соли, но, как обычно на мужской манер, только испортил дело. Он попытался забраться на стену школы, но был перехвачен подручными Чиина, допрошен и куда-то препровожден. Как только люди Чиина убедятся в целях Вара, его немедленно кастрируют. Соли бросилась к начальнице школы и начала умолять ее вступиться за Вара. Строгая, но добрая и храбрая женщина поддалась просьбам девушки.

Вар был избавлен от ужасного наказания и выпровожен под охраной за границу провинции, причем ему не причинили ни малейшего вреда и снабдили деньгами. С этого момента он находился в безопасности, по крайней мере до тех пор, пока не задумает какой-нибудь новый глупый фортель.

Однако сон к Соли все не шел. С отъездом Вара обстановка немного разрядилась, но не настолько, чтобы полностью успокаиваться, потому что многое еще могло пойти совсем не так, как думалось. Предстояло решить, что делать с Чиином. Если Соли просто воспротивится его воле, император недолго думая прикажет ее похитить, после чего она несомненно будет подвергнута насилию и умерщвлена. Было известно, что император отличается буйным и неукротимым нравом, в особенности в отношении непокорных невест. Кроме того, школе подобное грозило неприятностями, возможно непоправимыми. Нет, открытое сопротивление было неумным.

В противовес этому у Соли была возможность подарить будущему немолодому новобрачному сказочную брачную ночь, потом разыграть перед ним слезливую историю о разбитом сердце. Точно продуманное взывание к императорскому покровительству должно приятно задеть его тщеславие и позволить добиться желаемого, в особенности если параллельно этому предполагались определенные политические выгоды. Усиление романтического образа могло стушевать некоторые грубости, имеющиеся в проведении императорского милитаризированного стиля правления государством, вроде отрубания больших пальцев у наиболее выдающихся своей физической силой пленников и продажи их самих гладиаторским аренам. Само собой, Чиин не был основоположником такой практики — она была общепринятой. Тем не менее повсеместно такие поступки официально осуждались. А создание внешнего образа в этой стране всегда стояло на переднем плане.

Да, решение вопроса посредством бракосочетания казалось наилучшим вариантом. При этом если подобный план не сработает, всегда оставалась возможность побега, нужно только было выждать достаточное количество времени. В этом случае школу никто ни в чем не сможет обвинить. После этого Соли останется только найти Вара и прибрать его к рукам.

За исключением того, что как раз в Варе-то она и не была до конца уверена. Кого-кого, а мужчину в нем она разбудить сумеет. Но вот хватит ли у него здравого смысла взглянуть на сложившуюся ситуацию разумно? От Вара вполне можно было ожидать какой-нибудь выходки в разгар событий, и этого Соли боялась больше всего. Он может внезапно и совершенно непредсказуемо взревновать и предпринять очередную заранее обреченную на провал вылазку против Чиина, или просто появиться вблизи школы до окончания торжественной церемонии. От Вара определенно следовало ожидать чего-нибудь в этом роде, потому что, насколько известно Соли, он склонен проявлять упрямство в совершенно неподходящих ситуациях. Один его вызов на бой бога Миноса чего стоил, такая глупость…

Хотя, конечно, именно за это она Вара и любила.

Может быть, она допустила ошибку еще тогда, когда воодушевила Вара на поиски китайского Геликона. Где-то в Китае подобное сооружение наверняка имелось, но скорее всего до него было еще очень далеко. Возможно также, что подземные жители Китая держали факт своего существования в таком же или в еще большем секрете, чем их американские собратья, что, конечно, поиски здешней Горы никак не облегчало. Но нахождение китайского Геликона целью Соли никогда не являлось — единственно, к чему она стремилась, так это поставить перед Варом достаточно отдаленную, но реальную задачу, в решении которой могла бы принимать участие и она сама, по крайней мере до тех пор, пока не повзрослеет.

Соли начала думать о том, что случилось с ее отцом и Безымянным. Прекратили ли они в конце концов свое преследование? В этом она глубоко сомневалась. Как только она найдет Вара, нужно будет организовать всеобщее примирение. Ей всегда было больно сознавать, что она бежит от Сола, своего самого, может быть, любимого человека на свете, но вернуться вместе со своим отцом в Геликон она уже не могла, потому что к внешнему миру ее привязывал теперь Вар. С Солом прошло ее детство, а с Варом она была твердо настроена провести свою взрослую жизнь.

Воспоминания о Геликоне воскресили в памяти Соли лицо Сосы — единственной матери, которую она признавала. Некоторым образом разлуку с Сосой она переживала даже сильнее, чем с Солом. Что сейчас делает эта маленькая гордая женщина? Смогла ли она примириться с обрушившейся на нее потерей одновременно и дочери и мужа? Вряд ли, решила Соли, и от этого ей стало еще горше.

В конце концов воспоминания, тревоги и планы на будущее — все вместе — подернулось в голове у Соли легкой дымкой, и она уснула.

Чиин оказался гораздо более плотным мужчиной, чем о нем рассказывали. Объективно говоря, он был толстяком. Лицо его сохранило некоторые черты, на основании которых можно предположить, что в молодости он был более-менее симпатичным мужчиной, но молодость его давно ушла. Ничто, даже блеск и шик его одежд, не могли в глазах Соли придать императору хоть сколько-нибудь привлекательности.

Императора Соли впервые увидела мельком из окна школы в утро дня торжественного окончания обучения. Не утруждая себя, Чиин давал смотр своим войскам, развалясь на плюшевом сиденье роскошной открытой машины, которую вел золотомундирный шофер. Присмотревшись к императору, Соли неожиданно усомнилась в своей способности справиться с этим человеком — слишком он показался ей усталым, пресыщенным жизнью, чтобы поддаться чарам обыкновенной девушки.

Соли проглотила легкий завтрак и приступила к исполнению торжественного приготовления, начавшегося с теплого душа и продолжившегося довольно утомительным тщательным облачением в слои соответствующих такому случаю одежд. Разобравшись с платьем, Соли организовала на голове роскошную сложную прическу, проверила и подкрасила ногти и наконец занялась гримом, то есть полностью прошла через все этапы многоступенчатого процесса по превращению девушки в госпожу. Покончив с туалетом, Соли придирчиво осмотрела себя в зеркале.

С поверхности зеркала на нее взглянуло облаченное в сложное сочетание из юбок, оборок, бус и блесток создание. Стройность ног подчеркивали изящные туфельки, эльфийские черты лица усугублялись легчайшей кисейной шляпкой. Ни одна женщина в Америке так не одевалась, однако подобный стиль нельзя было назвать непривлекательным.

Церемония торжеств по случаю окончания школы была расписана строго по графику. Тридцать пять выпускниц по очереди получили свои дипломы и единой группой появились в школьном дворе, где пали в долгожданные объятия родственников. Соли шла последней — место особо почетное, дабы ни одна из последующих девушек не могла уже затмить ее индивидуальности. Частично причиной этому было то, что среди выпускниц она являлась единственной представительницей своей расы. Кроме того, Соли была самой молодой из получивших дипломы — ей всего тринадцать лет — и без сомнения самой красивой. Она знала все это, потому что была вправе это знать и сделала все, чтобы воспользоваться предоставленным преимуществом наиболее полно. Это было понятно: если бы она не знала, как подать себя в той или иной ситуации, то не получила бы диплома об окончании школы.

Чиин, подпираемый с обеих сторон фалангами солдат, ждал ее. Облаченный в полувоенную униформу цвета своих войск — золотую, — император сверкал медалями и эполетами; у Соли мелькнула мысль, что будь Чиин не таким крупным, на его мундире могло запросто не хватить места для всех украшений. Вот только золотого браслета у него нет, и в глазах Соли это было решающим.

Соли улыбнулась императору, повернувшись так, чтобы на мгновение ее зубы и глаза поймали солнечный свет и блеснули. После этого она спустилась по лестнице вниз и пошла к Чиину навстречу — движения тела полностью продуманы, грудь, бедра и талия проступают в наивыгоднейшем положении, изящные руки довершают облик. Император взял ее под руку.

О да, Соли преподнесла зрителям оплаченное Чиином зрелище. Иначе и быть не могло, она обязана была блистать, полученное образование должно быть подтверждено. Внешний вид решал все.

Император повернулся, и Соли повернулась вместе с ним, уже подстроившись под ритм его шагов и сохраняя драгоценную синхронность. Он повел ее к открытой машине.

За шеренгами солдат толпились люди, завистливые взгляды упирались в императора и его молодую невесту со всех сторон. Большинство зрителей, не связанных обязательствами выказывать свою верность Чиину, но зачарованных зрелищем власти этого человека и при этом понимающих, что уже завтра или, может быть, через год проявление подобной верности пойдет им на руку, пришло из близлежащих городков и поселков. Были и такие, кто специально добирался ради такого зрелища издалека. В глаза бросалось подозрительное отсутствие местных вооруженных патрулей — похоже, провинциальный бонза не желал разногласий с могущественным Чиином.

В нескольких метрах от блестящей полированной императорской машины стоял мрачного вида человек, лицо его было скрыто накинутым на голову капюшоном. Соли на секунду встретилась с глазами, буравящими ее из-под капюшона, всмотрелась внимательней…

— Сол! — выдохнула она.

Лицо отца, неожиданно оказавшееся перед нею после пяти лет разлуки и тысяч пройденных миль, почти лишило Соли возможности думать. Последний раз она виделась с отцом в Геликоне, но его лицо она узнала бы из несчетного числа других лиц и по прошествии сотни лет.

Император услышал возглас Соли, гневно сверкнул глазами и проследил за ее взглядом.

— Кто этот человек? — повелительно спросил он.

Солдаты уже были рядом и хватали Сола за руки. Соли мельком увидела левую руку отца — на ней не было большого пальца.

Открытие потрясло ее, потом она ощутила ярость. Ее отца продали в гладиаторы! Без всяких на то причин вся ее ярость сосредоточилась на Чиине.

Соли, воспользовавшись столь хорошо заложенными в нее Сосой в детстве навыками, нанесла удар. Чиин задохнулся и начал заваливаться на спину, на лице его было написано удивление. Солдаты принялись вытаскивать свои пистолеты.

Но Сол уже пришел в движение — он раздавал удары направо и налево, расшвыривал в стороны державших его солдат в золотых мундирах. В его руке внезапно появился меч. Одним прыжком он оказался за спиной у Соли, схватил Чиина и приставил к его горлу острие.

Кордон солдат сломался, возбужденные зрители бросились врассыпную. Соли увидела, как со всех сторон в нее и Сола целятся из ружей, и поняла, что их убьют сейчас, на месте, что бы они ни делали. Солдат очень много, оружие было у каждого. Достаточно одного случайного выстрела — и их изрешетят пули, несмотря на то, что это будет стоить императору жизни.

В толпе выделилось несколько мощных фигур, принявшихся вовсю работать кулаками и пробиваться к солдатам. Гладиаторы, вырвавшиеся с арены, буйствовали среди своих недавних зрителей! Голодные тигры — и те не смогли бы вселить большего ужаса! Меньше чем через мгновение все ближайшие к императору солдаты были разоружены. Было произведено несколько выстрелов, но не прицельных. Началась рукопашная схватка, в ход пошли кулаки и холодное оружие.

Сол грубо оттолкнул от себя императора, подхватил Соли и поднял ее в машину. От могучего удара охваченный ужасом шофер вылетел со своего сиденья и упал в пыль. Сол уже занял его место и дергал рукоятки машины. Взревел мотор. В машину вскочили еще три огромных покрытых шрамами человека, автомобиль покачнулся и тут же сорвался с места. Трое на заднем сиденье угрожающе размахивали блестящими кривыми мечами и гнали с дороги встречных. Через десяток метров дорогу императорской машине преградили остатки праздничной толпы; два гладиатора выпрыгнули наружу и принялись поспешно расчищать проезд, работая руками и ногами так эффективно, что организованного сопротивления так и не получили. Соли вцепилась в ручку на передней панели автомобиля и смотрела во все глаза. В одном из гигантов она вдруг узнала Безымянного — человека, поклявшегося убить Вара!

Машина снова рванулась вперед. За спиной захлопали выстрелы, послышались выкрики команд — солдаты снова завладели своим оружием и начали приходить в себя. Но толпа уже сомкнулась за беглецами, и пули косили только невинные жертвы, не причиняя находящимся в машине никакого вреда. Последние метры, запруженные народом, были преодолены, автомобиль свернул к дороге через лес, быстро набирая скорость. Соли, предполагавшая раньше, что императорское авто играет больше показную роль, с изумлением убедилась, что машина эта отличная и скоростная.

— Надеюсь, Вар понял, что нужно делать, — пробормотал Безымянный, оборачиваясь назад.

— Вар? — у Соли перехватило дыхание. — Вы нашли Вара?

— Он сам нашел нас. И помог освободиться. И привез нас сюда. Мы были… — Повелитель показал обрубок левого большого пальца.

— И вы бились в кругу? Ты и Вар? — спросила Соли, хотя по всему очевидно, что такого не было.

— Хочешь ли ты и дальше странствовать с диким парнем? — спросил ее вместо ответа Повелитель.

Соли была удивлена интересом Безымянного к ее взаимоотношениям с Варом. Но тем не менее ответила:

— Да.

Машина, разгоняясь все быстрее, катила на север.

Глава двадцатая

Вар, как только гальванический ток звука от первых выстрелов со стороны школы пронизал его мускулы, мгновенно завел мотор грузовика и направил машину в сторону толпы. Если Соли будет ранена, он сумеет добраться до императора!

Через несколько минут он заметил вылетевший на дорогу открытый автомобиль, за рулем которого сидел Сол; рядом была видна Соли, а позади Безоружный и два гладиатора-китайца. Им удалось отбить Соли!

Однако солдаты, пришедшие в себя после замешательства, вызванного неожиданным нападением, уже со всех ног бежали к дороге и целились из ружей вслед машине беглецов. Вар прибавил газу и тоже выскочил на дорогу, испортив солдатам прицел и заслонив императорскую машину своим грузовиком. Два человека отделились от толпы и начали забираться в кузов грузовика. Вар решил дать ходу и сбросить атакующих, но тут же узнал обнаженные до пояса тела оставшихся беглых гладиаторов. Притормозив, он дал смельчакам возможность забраться в машину. Как только гладиаторы прыгнули в кузов, Вар снова прибавил газу.

Никто другой не решился бросаться на его машину — теперь, когда в кузове стояли два вооруженных мечами силача. Но теперь мишенью для солдат стал его грузовик, и все ружья нацелились на него. Грохнули выстрелы, несколько пуль попало в борта грузовика и шины. Машина начала вилять, Вар отчаянно пытался удержать грузовик на дороге, понимая, что стоит ему остановиться, как с ним и его союзниками будет покончено.

Рулевое колесо вырывалось из его рук. Мотор начал стучать и кашлять, скорость грузовика заметно упала. Вар переключил сцепление, убавил газ, стараясь облегчить работу двигателя. Грузовик шел рывками и вилял из стороны в сторону как уходящий от погони заяц, но продолжал двигаться вперед.

Но с убийственно медленной скоростью. Солдаты остались позади, дорога спустилась в лощину, и ее склоны укрыли грузовик от пуль, но погоня на других машинах могла появиться с минуты на минуту.

— Нужно бросать машину и уходить в лес! — крикнул Вар находящимся в кузове, и в тот же миг перегревшийся мотор последний раз кашлянул и затих.

Вар и гладиаторы выскочили из машины и бросились к недалекому лесу. Едва они успели скрыться за первыми деревьями, как на дороге появилась погоня. Около покинутого грузовика началась стрельба и послышались выкрики — солдаты пока еще не знали, что машина пуста.

Вар и его спутники продолжали бежать не останавливаясь, отдавая себе отчет, что люди Чиина очень скоро обнаружат их след. Будь Вар один, он смог бы уйти от погони с легкостью, потому что лес был его родным домом, а неподалеку начинались порченые земли. Но гладиаторы, без сомнения прекрасные воины, были почти беспомощны в лесу. Их конец был неизбежен — если только они не попытаются разделиться.

Вар мог ускользнуть от гладиаторов и бросить их. Без малейшего труда. Но будет ли это справедливым по отношению к ним? Они помогли ему освободить Соли, рискуя своими собственными жизнями, причем один из них, как заметил Вар, во время схватки был ранен. Но он освободил их первым, также рискуя своим благополучием. Как выйти из такого положения?

— Мы в расчете с тобой, — прохрипел, задыхаясь от бега, один из гладиаторов. — Теперь мы сможем спрятаться среди своего народа, чего ты сделать не сможешь. В противном случае все мы умрем, потому что Чиин безжалостен.

— Да, — согласился Вар. — Вы мне ничего больше не должны. Это справедливо.

Гладиатор кивнул:

— Это справедливо. Нам очень жаль — но так уж оно должно быть.

Они думали, что должны защитить его! И что он может погибнуть, если они его бросят. И все они, и Вар и гладиаторы, почти навлекли на свои головы погибель, и все потому, что думали больше не о себе, а о других.

— Это справедливо. Идите своей дорогой, — повторил Вар.

Махнув гладиаторам рукой на прощание, Вар растворился в зарослях.

Через некоторое время, убедившись, что погоня потеряла его след, он наконец смог задуматься о судьбе остальных. Соли, ее отец и Повелитель отправились на север. Сумеют ли они выиграть у машин Чиина время и оторваться от погони? И если они сумеют сделать это — сможет ли Вар их теперь найти?

И — желают ли они, чтобы он их находил? Сол наконец встретился со своей дочерью, с которой по вине Вара он находился в разлуке столько долгих лет. Теперь они смогут вернуться домой в Америку. Им больше не нужен дикарь из порченых земель. Может быть, они даже не желают больше видеться с ним. Да и зачем ему самому искать с ними встречи — для того, чтобы снова забрать себе Соли?

Согласится ли Соли на это? Вот в чем Вар сильно сомневался. Соли была зла на него, узнав, что это он поместил ее в школу, а с некоторых пор стала относиться к нему равнодушно и молча проходить мимо, хотя несколько раз они имели возможность перекинуться парой слов наедине. Ее ждала блестящая карьера жены императора — до тех пор, пока Вар не организовал ее похищение. Сейчас она снова вместе со своим отцом, с человеком во всех отношениях лучшим, чем Вар. Без сомнения, она предпочтет остаться с Солом… если не захочет, конечно, вернуться к императору Чиину.

В подобной ситуации Вару следовало прямиком отправиться в порченые земли и дать Соли возможность идти своей дорогой.

Вар сделал круг и вернулся обратно к шоссе, совершенно правильно рассудив, что там никто не будет ожидать его появления и искать его, и зашагал в ту же сторону, куда умчалась машина с беглецами — на север. Он был не из тех, кто придерживался трезвых мнений.

Время от времени по дороге проносились машины, Вар бросался в придорожную канаву и прятался, через некоторое время снова выбирался на дорогу и продолжал свое одинокое путешествие. Раньше или позже он найдет машину с беглецами или без них, если они бросили ее. Что будет после этого…

Вдали появился еще один грузовик, мчащийся к югу, и Вар поспешно метнулся в укрытие. Машина проехала мимо, Вар почуял в воздухе запахи пыли и навоза, исходящие от нее, смешанные с вонью выхлопных газов… и запахом духов Соли.

Он выскочил на дорогу, закричал. Либо люди Чиина схватили ее, либо…

Грузовик остановился, в кабине открылась дверца, появилась невероятно красивая Соли, грациозно ступила обутой в туфельку ножкой на землю и махнула Вару шляпой.

— Давай залезай, растрепа! — крикнула она. — Я так и знала, что ты потеряешься.

Вся четверка впервые собралась вместе: Вар, Соли, Сол и Повелитель. Двое гладиаторов-китайцев, бежавших в машине императора, отправились восвояси, исполнив свой долг.

— Теперь нам нужно разработать план побега, — сказал Повелитель, после того как Вар забрался в кабину и грузовик снова тронулся в путь. — Все дороги скоро будут перекрыты. Один раз нам удалось обмануть людей Чиина, сменив грузовик и повернув обратно, но второй раз это не сработает. Машину можно бросить и идти пешком через холмы, но там нас с легкостью выследят при помощи собак. Этот Чиин не из тех, кто скоро отступается, а его подручные имеют богатый опыт в таких облавах. И еще одно: нам не обойтись без потерь — в лучшем случае на пятьдесят процентов.

Вар не понял незнакомые слова:

— Это сколько?

— Двое из нас могут умереть.

Вар бросил взгляд на Соли. Она сидела на коленях у своего отца — Сола, между Варом и Повелителем, который теперь вел машину, и ее элегантная прическа нисколько не растрепалась в дороге. Соли была прекрасна и далека, в точности как любая госпожа из тех, которых Вару приходилось видеть, и являла разящий глаз контраст своим грубым спутникам — мужчинам в грязных и пропотевших одеждах. Несомненно, она была превосходной ученицей школьных матрон!

И как далека, как далека она была теперь от Вара! Насколько смешными представлялись сейчас ему все его связанные с Соли мечты и планы. Конечно, он ей не нужен. Она встретилась со своим отцом, Повелитель больше никого не преследует и Вар теперь здесь лишний. Они вернулись и подобрали его на дороге из чистой вежливости, не более того.

— Ты прожил в этой стране целый год, Вар, — сказал Повелитель. — Ты знаком с местностью и людьми. Каким, по-твоему, может быть наилучший путь для нашего побега и где нас скорее всего могут остановить?

Вар некоторое время размышлял.

— К югу простираются равнины, но это территория Чиина. С востока и запада страну цепью окружают горы, грузовику там не проехать, хотя пройти пешком можно. Но собаки все равно найдут нас, — добавил Вар, понявший, что в машине теперь их единственное спасение. — Пойти на север было бы лучше всего, но вот только…

Вар замолчал, осознав почти полную безвыходность положения, в котором они оказались. И то, что Повелитель это знает, тоже было ясно. Земли к северу были дикими и пустынными и преследование в них затруднительно, все равно с каким количеством людей и собак. Странствующие банды нападали там на все, что хоть как-то напоминало организованный цивилизованный отряд, но беженцев они, как правило, не трогали. Этот путь как нельзя лучше подходил для их четверки. Однако чтобы оказаться на просторах севера, нужно миновать узкий проход. Примерно в пятидесяти милях от городка, в котором Вар нашел Сола и Повелителя, начинались практически непроходимые порченые земли. Широкие полосы зараженной радиацией почвы растянулись к востоку и западу на сотни миль, образуя естественный непреодолимый барьер, разделяющий цивилизованный юг и примитивный и дикий север.

Сквозь этот барьер вела только одна дорога, проходящая через участок, более-менее свободный от невидимой смерти. Этот чистый от радиации участок был хорошо укреплен и охранялся многочисленным гарнизоном. Вару и Соли в свое время, когда они направлялись на юг в начале своего пришествия в Китай, уже пришлось там побывать, и за проход через форт даже с них, путешествующих пешком, взяли приличную плату. Эта часть страны не принадлежала Чиину, но не стоило даже сомневаться, что гарнизон форта, охраняющий проход, выполнит любую его просьбу. Взаимоотношения Чиина с командованием таких важнейших постов обычно были самыми теплыми, и это являлось одной из причин его столь успешного правления.

— Думаю, нам придется выбрать дорогу на север, — сказал Повелитель.

Никто ничего не ответил. Подобное предприятие граничило с подвигом.

— В свою бытность гладиатором, — продолжил Повелитель, — я много думал о побеге. Сможет ли полдюжины отчаянных людей одолеть гарнизон форта и удержать укрепление некоторое время?

— Но нас только четверо! — воскликнул Вар, понимая при этом, что и с сотней людей подобное было бы невозможно. В укреплении находилась целая армия.

Безымянный пожал плечами, не отрывая глаз от дороги. Проехала встречная машина, и все кроме водителя пригнулись, чтобы не привлекать внимания недоброжелательных глаз. Сверившись с картой, в нужном месте Повелитель свернул на проселочную дорогу и повел машину к недалеким порченым землям.

— Следи за радиацией, — бросил он Вару.

Почувствовав укол излучения, Вар предупреждающе крикнул. Повелитель резко затормозил и медленно объехал радиоактивное пятно, остановившись сразу же за ним по другую сторону.

— Теперь найди зараженные радиацией камни. Мы погрузим их в кузов, а кабину защитим слоем земли и обычных камней. Таких радиоактивных камней нужно несколько десятков штук. Дотрагиваться до них не нужно, просто покажи нам их, и все. Мы погрузим их при помощи длинных палок с веревочными петлями на конце, — сказал Повелитель, улыбаясь каким-то своим мыслям.

Все было выполнено в точности так, как сказал Повелитель. Вар нашел несколько небольших камней, от которых исходило сильное радиоактивное излучение, и все эти камни были осторожно перенесены Повелителем и Солом в кузов грузовика при помощи шестов с веревочными петлями. И тот и другой при этом, естественно, облучились, но слабо. Соли взволнованно наблюдала за происходящим, очевидно, не одобряя действий Повелителя. Вар молчаливо разделял ее волнение. Занятие это было очень опасным и представлялось бесцельным — кроме того, на поиск камней уходило драгоценное время, которое могло дать беглецам шанс оторваться от ищеек Чиина.

В кузов вплотную к кабине была предварительно нагружена земля вперемешку с камнями — после этого в кабине можно было сидеть без всякой опаски. После того как Вар убедился в этом, в баки грузовика было залито оставшееся топливо из последней из запасных канистр, имевшихся здесь в каждой машине, поскольку бензозаправочные станции встречались на дорогах весьма редко; Повелитель снова уселся за руль, и машина покатила дальше.

— Теперь предстоит самая тяжелая часть пути, — сказал Повелитель, когда на горизонте появился форт. — У солдат есть счетчики Гейгера, и можно не сомневаться, что они очень быстро определят источники излучения и будут держаться от них на почтительном расстоянии. Этот форт считается местом самой тяжелой службы именно по причине радиации. Состав гарнизона очень часто меняется полностью, во избежание появления тяжелых форм заболеваний среди солдат и командиров.

Стало ясно, что Повелитель не ограничивался только размышлениями на тему побега. Он сумел изучить проблему гораздо более пристально, возможно, читал книги и нашел многое в них. Вар представить себе не мог, каким образом к гладиаторам могли попасть книги. Но тем не менее даже эти знания не могли послужить им пропуском через форт.

— Воины, охраняющие форт, будут бежать от радиации как от чумы и впадут в ужас, если окажутся загнанными радиацией в угол, — сказал Повелитель.

— Любой на их месте поступил бы так же, — ответила Соли. — Смерть от радиации мучительна и ужасна. Я места не могу найти себе с тех пор, как насмотрелась на ваши игры с этими камнями.

Вар вспомнил о том, как страдал от радиации сам Повелитель и как он тщательно избегал порченых земель впоследствии. Однако постепенно Вару начал открываться смысл опасного груза, находящегося в кузове их машины. Они везли с собой смерть…

— При помощи этих камней мы сможем удержать солдат на почтительном расстоянии от машины, — сказал Повелитель. — Они не посмеют даже стрелять, потому что осколки разбивающихся от попадания пуль камней могут разлететься по всему форту. Солдаты будут отступать перед нами со всей возможной поспешностью. Им придется это сделать.

— Но почему они должны бояться этих камней, если они находятся в кузове грузовика и обложены землей? — спросил Вар.

— Камни не останутся в кузове. Мы возьмем их и внесем внутрь форта.

Услышанное заставило Вара содрогнуться от ужаса, и он знал, что остальные в этот момент также испытали нечто подобное.

— Внести камни? Без шестов?

— Двух человек для этого будет достаточно. Они смогут перекрыть проход через форт на несколько часов. Другая пара сможет продолжить бегство, скрыться в диких землях, потом добраться до побережья и…

— Нет! — одновременно воскликнули Вар и Соли.

— Не так давно я говорил, что нужно быть готовым к тому, что в лучшем случае двое из нас погибнут, — ответил Безымянный. — Возможно, цивилизованная жизнь смягчила ваши сердца, молодежь. Не стоит обманывать себя, мы все знаем, что случится, если Чиин схватит нас. А мы попадем в его руки, если не покинем территорию Китая прямо сейчас. Ищейки скорее всего уже идут по нашему следу, а эти псы кровожадны и сильны. Мне с Солом уже приходилось встречаться с китайскими ищейками.

Вар знал, что Повелитель прав. Гладиаторы всем своим существованием были готовы к страданиям и смерти на пути бегства. Необходимо было прорваться сквозь кордон солдат силой, потому что обманом пройти через форт невозможно. Описание внешности всех четверых и суть их преступления наверняка уже известны всей стране, солдаты же были дисциплинированны и хорошо обучены. Никакие призывы к состраданию не могли поколебать этих солдат, никакие уловки не могли сбить их с толку и ничто меньшей мощности, чем пушки, не могло изгнать их из форта… ничто, кроме радиации.

— Кто продолжит бегство? — спросила Соли очень тихо.

— Ты, — быстро ответил Повелитель. — И один из нас, чтобы охранять тебя.

— Кто? — снова спросила Соли.

— Тот, кто всех ближе к тебе. Тот, кому ты больше всех доверяешь. Тот, кого ты любишь.

Повелитель на секунду замолчал, потом добавил:

— Но не я.

Осталось выбрать одного из двух, подумал Вар. Он и Сол.

— Ее отец.

— Сол, — быстро сказал Повелитель.

Немой Сол не сказал ничего.

Итак, решение было принято. Вар, понимая, что ему предстоит умереть, причем смертью медленной и мучительной, похолодел. Все время, пока он будет умирать, его кожа будет взывать к нему об опасности, но это не сможет защитить его как раньше. В порченых землях Вар выживал потому, что избегал тех мест, где другие люди, не знающие об опасности, получали смертельные дозы. Если он прикоснется хотя бы к одному из этих камней…

Но свое болезненное успокоение в этом тоже было. Вар никогда и не желал большего, чем право жить и умереть рядом с Повелителем. Теперь это право будет ему дано. И Соли будет спасена, и ее отец будет оберегать ее так же, как раньше оберегал Вар. Они вернутся в Америку, в страну истинной справедливости и законов круга. Вар вдруг почувствовал, как он истосковался по своей родине, по ее правилам достоинства и чести, по поединкам, даже по ненормальностям ненормальных.

Но главным для Вара все-таки было то, что Соли будет спасена, будет счастлива и у нее будет дом. Именно это он старался ей дать, впрочем, не слишком успешно. Дать безопасность и счастливый домашний очаг.

Он умрет с мыслью о ней, с любовью к ней.

Грузовик снова двинулся вперед и вскоре решающий рубеж приблизился. Дорогу перегородили металлические решетчатые ворота. Машина остановилась перед воротами, позади немедленно были опущены на толстых стальных тросах, разматывающихся с мощных лебедок, еще одни ворота.

— Выходите! — прозвучала грубая команда из-за забранного стальными прутьями оконца на стене одной из башен форта.

Сначала Повелитель, а за ним Вар, Сол и Соли вышли из кабины и выстроились перед грузовиком в ряд.

— Это та самая девчонка! — воскликнули за окошком. — Невеста Чиина, чужеземка!

Повелитель повернулся, потом сделал шаг вперед, и внезапно Вар увидел в его руках лук — стрела упала на тетиву, тетива натянулась, и речь стража в башне оборвалась на полуслове — стрела пронзила его горло.

Нужно было торопиться и брать камни. Вар двинулся к кузову, его тело было напряжено, он ждал обжигающей волны радиации, и тут тяжелая рука Повелителя легла на его плечо. Безымянный схватил ничего не понимающего Вара за руки, дернул назад, поднял в воздух. И резко толкнул вперед.

В тот же самый миг то же самое сделал со своей дочерью Сол: схватил ее за предплечья, повернул лицом к Вару, перенес вперед. Соли и Вар оказались стоящими друг к другу лицом к лицу и каждого из них держали сзади железные пальцы. Рука Повелителя опустилась вниз к запястью Вара, сняла с запястья браслет. Сол протянул руку вперед, принял браслет от Повелителя, одел его на запястье Соли и крепко сжал по руке. Вар и Соли были отпущены, покачнулись и подались вперед, упав в объятия друг другу.

Придя в себя и обернувшись, Вар и Соли обнаружили, что Повелитель и Сол уже подхватили радиоактивные камни, набили ими карманы и насыпали за пазуху. Мужчины бросились к решетке ворот и начали подниматься по ней вверх, неся с собой смертельный груз. Подобных талантов за Повелителем раньше никогда не отмечалось! Когда солдаты обнаружили, что случилось, Повелитель и Сол уже достигли верха ворот.

Повелитель бросил камень в дверь сторожевой башни.

— Слушайте! — крикнул он.

Вар и Соли услышали лихорадочное щелканье оповещающих об опасности радиации коробочек, очень похожее на то, которое издавали коробочки ненормальных — вопль ужаса и страха.

Повелитель и Сол спустились с ворот и начали быстро крутить лебедки — преграждающие дорогу на волю ворота поползли вверх. Вар увидел, как качнулись книзу противовесы, понял, что необходимо садиться в машину и гнать дальше — сейчас или никогда.

— Вперед! — прорычал Повелитель.

Вар повиновался, еще не осознавая до конца происшедшее. Он прыгнул в кабину, упал на сиденье водителя, Соли уже была рядом. Мотор все еще работал, его никто не выключал. Повелитель заранее предусмотрел каждую деталь, вдруг понял Вар.

Ворота поднялись уже почти до середины, но Вар не стал ждать, нажал на газ, и машина рванула вперед. Острия ворот заскребли по крыше кабины, мимо промелькнули сторожевые башни форта, потом началась бескрайняя равнина — они были свободны.

Впившись взглядом в дорогу и страшась на секунду остановиться, Вар услышал позади грохот — ворота снова упали обратно. Вероятно, это устроил Повелитель, сломав лебедку. Теперь эти ворота было невозможно открыть без сложного ремонта, что исключало погоню на машинах.

Отъехав от форта на безопасное расстояние, Вар остановил машину.

— Но это неправильно, — прохрипел он, с трудом овладевая дыханием. — Там должен был остаться я…

— Нет, — сказала сидящая радом с ним женщина. — Они так решили — значит так надо.

— Но Соли…

— Вара, — поправила его женщина.

Вар опустил взгляд на золотой браслет на ее запястье, только теперь начиная осознавать, что этот браслет означает.

— Но я не…

— Ты уже сделал это, — уверенно прервала его Вара. — На Новом Крите, перед жилищем Миноса. И ты сделаешь это еще раз, сегодня ночью. После этого мы вернемся в Америку и расскажем всем о том, что узнали: что в нашей стране самое лучшее устройство жизни во всем мире и что оно не должно быть уничтожено ничем вроде империй. Геликон должен быть отстроен заново, кочевники — распущены, ружья запрещены и уничтожены. Мы должны вернуться в страну ненормальных и рассказать о том, что узнали. Мы должны сделать это, муж мой.

— Да, — наконец ответил Вар, поняв, что женщина права.

Внезапно она спрятала лицо на груди Вара и разрыдалась, очевидно вспомнив о доблестном самопожертвовании двух своих отцов и снова превратившись в маленькую девочку.

— Они умерли вместе — как друзья, — сказал Вар.

Это было правдой, но ничуть не утешало.