Вар Палка Энтони Пирс

Глава девятая

Снова наступил рассвет. Но на этот раз Вар уже знал лучший и скорейший путь к вершине, при помощи которого он сможет сократить время подъема почти на полчаса. Ему не нужно было дожидаться света, потому что теперь соперник у него только один. Тем не менее подъем был делом серьезным и опасным; Вару не хотелось рисковать понапрасну и он решил дождаться, когда как следует рассветет. Солнечный свет — вот что ему было нужно; если он будет подниматься по скале, освещая себе дорогу фонариком, взбирающийся по другому склону противник сможет определить его положение.

В это же самое время на противоположной стороне Горы Размышлений готовился к подъему подземный житель. Он, так же, как и Вар, должен был совершать восхождение обнаженным, за исключением, возможно, ботинок, потому что Повелитель выставил это ответным условием. Вар сбросил свою одежду. Так нужно было для того, чтобы противники не могли скрытно пронести с собой ни один из запрещенных в кругу видов оружия, например, пистолетов. Оружие, которое, по условию Повелителя, допускалось взять с собой, было общепринятым среди кочевников: посох, фехтовальные палки, меч, булава, кинжалы или звезда. Никаких веревок, кнутов или сетей. Представители той и другой враждующих групп будут следить со своих сторон Горы, чтобы ни один из воинов никоим образом не нарушил обозначенных условий поединка.

Вокруг стало уже совсем светло. Вар двинулся вперед — фехтовальные палки висели у него за спиной на легком поясе. Утренний холодок щипал его кожу. Ему от души хотелось размяться и согреться и, честно говоря, поскорее убраться с глаз долой от чересчур любопытных и многочисленных зрителей, с интересом рассматривающих его обнаженное тело. Он знал, что не слишком красив.

Вар начал подъем. В начале это не составляло для него особого труда, потому что склон Горы у подножия был пологим, и все, за чем ему следовало следить, — это чтобы нога не попала в сумерках в расселину и не сломалась. Через некоторое время он добрался до начала сплошных каменистых участков, где кончалась всякая растительная жизнь. Именно в этом месте Вар намеревался увеличить свое предыдущее время подъема благодаря новому открытому им маршруту. Эту тропу нашел вчера один из воинов империи и Вар, тщательно запомнив путь, которым прошел этот воин, решил использовать находку в решающий день. Подземный житель, штурмующий Гору на своей стороне склона, должен быть выдающимся атлетом, в противном случае шансов одолеть Вара, который забирался на вершину уже во второй раз, у него не было.

Вчера на склонах Горы Размышлений кроме воинов империи не было никого. Возможно, подземные жители тоже бывали там когда-то или, возможно, взбирались на вершину каждый день до начала сражения. Видимо, это как раз и послужило причиной того, что для состязания была избрана именно эта Гора. Однако, перебирая в голове эти не слишком-то успокоительные мысли, Вар не терял уверенности в своих силах, ведь вчера днем он победил всех.

Он также был уверен, что противоположный склон Горы не легче того, по которому сейчас взбирается он. Вчера, находясь на вершине, он видел это собственными глазами. В оговоренных условиях состязания не было ничего, что бы помешало ему сделать полукружие и перебраться на ту сторону Горы, если это могло помочь ему скорее добраться до вершины или помешать его противнику сделать это. Внимательно осмотрев склон Горы сверху, Вар не обнаружил там никаких тайников, никаких туннелей Древних или прочего того же рода. Условия состязания были справедливыми с начала до конца.

Последний участок до вершины был наиболее трудным. Здесь склон становился настолько крутым, что, казалось, он уходит вверх почти вертикально. На самом деле все было не так — это был обман зрения. Однако, карабкаясь вверх, вниз Вар старался не смотреть.

Тут и там на стене Горы попадались выступы, терраски и трещины нескольких футов шириной, в которые вполне можно было поставить ногу. Благодаря цепким, мозолистым пальцам и крепким мыскам ног, оказывающим Вару большое подспорье, он мог стоять или висеть на минимуме опоры. По мере подъема он забирал вправо, в сторону и вокруг, пересекая свой участок склона по диагонали, то и дело тревожно поглядывая на край утеса над головой и ожидая появления падающих смертоносных камней. Если воин подземного мира ухитрится добраться до вершины первым…

Но первым на вершине оказался Вар. Камни так и не полетели на его голову, и когда он наконец заглянул за край площадки на вершине, готовый к отражению внезапной атаки, то не нашел там никого.

Теперь все зависело от умения Вара обращаться с фехтовальными палками.

Ни секунды не отдохнув, он поспешил к противоположному краю площадки — маленького пятачка диаметром не более десяти шагов, всего в два раза больше батального круга, но зрительно представляющимся даже меньшим из-за устрашающих обрывов со всех сторон. Вар посмотрел вниз.

Воин из подземного мира все еще поднимался. Вар отчетливо видел голую спину человека, его круглую голову, монотонно двигающиеся руки, но подробностей он пока рассмотреть не мог. На взгляд Вара, воин должен выбраться на вершину минут через пять. Эта мысль доставила ему удовольствие, потому что она подтверждала то, что выбор, остановленный на Варе как на самом лучшем бойце империи, был правильным. Любой другой воин империи вряд ли добрался бы до вершины так быстро, если бы добрался вообще. И в особенности Хул. Какой прок здесь будет от всего мастерства и отваги Хула, если на его голову начнут сверху валиться камни?

Вар посмотрел вокруг, выбирая камни получше. Камней было много — маленьких, удобных для метания, побольше, для аккуратного сбрасывания на голову, и совсем больших, которые нужно катить, — и горе будет тому, кто не успеет вовремя свернуть с их всеразрушающего пути!

Он подобрал удобный для метания камень, перехватил и сжал его в руке как следует. Его ладонь была довольно неловкой, но бросить камень точно он мог. Вар снова посмотрел вниз на чужого воина. Человек торопливо карабкался вверх, переходя от одной узенькой площадки к другой, отвоевывая у скалы дюйм за дюймом. Этот человек был беспомощен перед Варом; если он начнет уворачиваться от падающих вниз камней, то наверняка сорвется и упадет. Подземный воин ни разу не поднял голову вверх и не посмотрел на Вара. Казалось, что возможность преждевременной атаки даже не приходит ему в голову.

Испытав отвращения к самому себе за то, что его посетил подобный соблазн, Вар отбросил камень прочь и вернулся на свою сторону площадки. При каждом удобном случае Повелитель подчеркивал важность соблюдения законов чести вне круга и повторил это сегодня утром, прямо перед решающим поединком. В кругу не было других законов кроме смерти или победы; вне круга не было победы без чести. Эта площадка на вершине Горы была тем же кругом. Воин подземного мира мог не признавать законов чести кочевников, но этот отдельный эпизод с камнями в любом случае будет истолкован как подлость. Вар не должен предпринимать враждебных действий прежде, чем этот человек достигнет вершины.

Когда голова воина появилась над краем, Вар сидел скрестив ноги на своей стороне площадки. Первым, во что впился взгляд Вара, были фехтовальные палки, закрепленные у подземного жителя на перевязи, переброшенной поперек туловища. Ему предстояло сразиться с таким же оружием, как у него самого!

Потом Вар обратил внимание на то, что подземный житель очень мал ростом — фактически, был карликом. Голова воина Горы едва доходила Вару до плеча — а Вар, хотя и имел мощный торс, гигантом отнюдь не считался.

Взгляд Вара скользнул ниже и… озадаченно остановился на бедрах воина. Стоящий перед ним обнаженный противник был либо кастрирован…

…либо был женщиной.

— Я готова, — выкрикнул воин подземелья, выхватил свои фехтовальные палки и отбросил за край пропасти перевязь.

Вар понял, что перед ним девушка. Ее голос был высоким и мелодичным. Ее черные, густые волосы были коротко подстрижены вровень с ушами, черты лица нежными и приятными, маленькое тело гибким, ноги защищены туго перевязанными сандалиями. Противнику Вара было не больше девяти лет. Повелитель как-то сказал, что самому Вару недавно исполнилось восемнадцать и это означало, что он был вдвое старше своего неприятеля.

Ошибки быть не могло. Она была здесь, на вершине, вооружена и не проявляет стеснения или удивления. Подземные жители выбрали ребенка в качестве представителя своих интересов. Но почему?

Естественно, они не могли рассчитывать на то, что рыцарски настроенный воин-кочевник сдастся юной деве без боя. Этого произойти не могло никак, ставки были слишком высоки — судьба подземного мира и империи. Тысяча воинов погибла в считанные минуты несколько дней назад. Если же жители Горы были заранее настроены на поражение, то к чему было затевать все эти сложные приготовления и ставить запутанные условия, и в итоге жертвовать ребенком?

Вар поднялся на ноги, снял и отбросил в сторону свой пояс, преимущественно для того чтобы получить еще немного времени для размышлений. Он вдруг подумал о том, что в присутствии девушки ему следовало бы испытывать смущение от своей наготы — однако годы жизни среди людей не смогли заложить в него человеческую мораль на достаточную глубину, и общественные условности в нем проявляли себя только в цивилизованном окружении. Законы чести круга в данную минуту были важнее, чем личная скромность. К тому же перед ним была не женщина, а почти ребенок. Если бы не ее промелькнувшая щелочка, Вар наверняка решил бы, что видит перед собой мальчика. Ее волосы коротки, грудь совершенно неразвита.

Вар почему-то подумал о Соле.

Ступая с осторожностью, он сделал несколько шагов навстречу девочке, сомневаясь, что она способна управляться с обычного размера тяжелыми палками так, как нужно.

Они начали биться. Худощавые, но мускулистые руки девочки были невероятно быстры. Обе ее палки парировали удары Вара с уверенностью опытного бойца. Эта девочка определенно имела представление о том, чем она занимается.

Они бились без перерыва. На стороне Вара были его рост и сила, на стороне девочки — быстрота и сноровка. Это уравновешивало их силы и сближало возможности.

Очень быстро Вар понял, что этот из ряда вон выходящий поединок идет всерьез. Он, который внутренне готовился обрушиться с яростной атакой на противника своего пола и, возможно, превосходящих физических сил и биться с ним до смерти, теперь не мог одолеть девочку-подростка. А если он не сможет победить ее (теперь уже Вар не мог заставить себя думать о том, что от него требуется своего противника убить), то его победит она и все, на что надеялся Повелитель, пойдет прахом.

Лучше покончить со всем этим разом. Вар удвоил энергию и ярость атак, бил наотмашь со всей силой, стараясь оттеснить девочку к роковому краю площадки. Она отступала под его натиском, шаг за шагом, и когда-нибудь ее отступление должно было закончиться. Удары палок со звоном отражались теми же палками, ни один из выпадов Вара не достигал цели, но он продолжал безустанно атаковать, точно так же как делал в бою против кинжалов вчера, и постепенно добивался успеха.

До края утеса осталось два шага, потом один. Внезапно девочка повернулась, даже не взглянув себе за спину, ударила по одной из палок Вара снизу вверх, нырнула под нее и пронеслась мимо Вара, поразив его запястье мастерским выпадом, которого тот в момент подобного финта совершенно не ожидал.

Вар с удивлением проследил за тем, как вылетевшая из его бесчувственных от удара пальцев палка описала в воздухе круг и со стуком покатилась вниз с Горы. Маневр, которому он только что был свидетелем, оказался настолько быстрым и изящно исполненным, что возможности противодействовать ему у Вара практически не оставалось. Теперь, наполовину разоруженный, он оказался на грани поражения. Одна палка не могла одолеть две.

Отсутствие опыта в кругу стоило Вару исхода поединка. Вряд ли девочка смогла бы поймать на такую же простую уловку Хула и уж наверно не смогла бы так провести самого Тила. Но кто мог ожидать такого мастерства от обычного ребенка?

Вар стоял и ждал атаки. Конец его был недалек и неизбежен, но сдаваться он не хотел. Может быть, он сумеет достать ее похожим неожиданным и быстрым ударом, или схватит ее и бросится вместе с ней с вершины — возможно, из-за обоюдной гибели противников поединок будет считаться закончившимся вничью.

Несколько секунд девочка стояла неподвижно и рассматривала Вара в упор. Затем она небрежно отбросила свою палку за край площадки, вслед за палкой Вара.

Пораженный Вар проводил палку девочки глазами и через секунду услышал, как ее оружие загромыхало по камням, точно так же как и его собственное минуту назад.

В эти секунды к нему можно было подойти вплотную и беспрепятственно ударить палкой по голове — Вар не обратил бы на это никакого внимания, настолько он был ошарашен. Однако девочка осталась недвижима.

— Ты…

— Ты мой должник, — сказала она. — Теперь наши силы опять равные.

И она напала на него снова — с одной палкой.

Вар был потрясен, но ему было нужно отражать удары. Девочка специально лишила себя части оружия, чтобы уравнять их силы. И это в то время, когда победа была к ней так близка. Вар не мог себе представить, чтобы что-то подобное произошло в кругу.

Тем не менее было видно, что она желает биться всерьез. Орудуя одной палкой вместо двух, девочка начала теснить Вара, несколько раз попав в цель с его невооруженной стороны. Это был странный поединок, перекошенный на одну сторону, требующий непривычных движений и быстроты реакции для компенсации недостающей части оружия, которое, лишившись своей половины, потеряло былое равновесие и изящество.

Их странный и неуклюжий поединок длился, казалось, вечность. Вар снова начал преуспевать — смещенное равновесие движений во многом свело навыки боя девочки до его уровня и не прибавило ей сил. Однако теперь Вар нападал с осторожностью, потому что первый урок, стоящий ему одной палки, пошел ему на пользу и повторения его он не желал. Эта девочка становилась опасной, когда ее прижимали к стенке.

Кроме того, Вар до сих пор не мог взять в толк, что означала эта выброшенная девочкой фехтовальная палка. Может быть, она была настолько уверена в своих силах и победе над Варом, что лишила себя части оружия только для того, чтобы испытать остроту и удовольствие новой формы боя? В любом случае, специально проигрывать она не собиралась…

Не будь Вар особенно внимателен ко всему незнакомому с детства, он ни за что бы не выжил в порченых землях. И не все незнакомое обязательно имело физическую форму.

Девочка начала уставать, и Вар из предосторожности тоже замедлил полет своей палки. Положение солнца над горизонтом свидетельствовало о том, что день давно миновал середину. Их бой на вершине длился уже почти три часа.

Но чем все это могло кончиться теперь, когда их битва не на жизнь а на смерть снизошла в своем значении до обычного поединка? Только одному из них суждено спуститься к подножию Горы. Только одна враждующая сторона может одержать победу. И никакие отсрочки не могли изменить этого ужасного итога.

Если их бой не закончится в скором времени, у победителя не останется возможности для того, чтобы спуститься вниз до наступления сумерек. Спуск в темноте грозил смертельной опасностью. С наступлением ночи Гора Размышлений становилась отрезанной от мира.

По всему выходило, что закончить бой быстро им не удастся. Поединок принял форму посмешища, потому что ни одна из противоборствующих сторон не делала попыток положить ему конец. По крайней мере немедленно. И Вар и девушка бились экономно, сберегая силы, дожидаясь ошибки с противоположной стороны, но ошибок все не было. Палки со звоном встречались друг с другом, но сила ударов была умеренной, а выпады — самыми простыми и бесхитростными.

Над вершиной Горы повисли сумерки. Девушка сделала шаг назад и уронила палку на камни.

— Мы не сможем продолжать это в темноте, — сказала она.

Вар согласно опустил свое оружие, оставаясь настороже и опасаясь предательства.

Девушка подошла к краю площадки, оставив свою палку лежать на камнях.

— Не смотри, — сказала она и присела на корточки.

Вар понял, что девушка хочет помочиться. Сейчас, если он послушается ее и повернется в ней спиной, она может броситься на него сзади и толкнуть…

Однако если он не может доверять ей во время этих периодов естественных передышек, он не может доверять ей вообще. В пользу девушки также говорила выброшенная ею фехтовальная палка. Ее законы морали отличались от законов Вара, но тем не менее и в них должна быть своя внутренняя логика.

Вар отвернулся и облегчил свой мочевой пузырь в непроглядный мрак внизу.

Справив нужду, они снова сошлись в центре площадки. Тьма раскинулась вокруг подобно безбрежному океану, но на их одиноком островке можно было еще кое-что разглядеть.

— Мне хочется есть, — сказала девочка.

Вар тоже был голоден. Никакой еды у них не было. Из оговоренных условий как бы само собой вытекало, что продолжительность поединка будет краткой, поэтому необходимость запасаться провизией хотя бы на день никому не приходила в голову. Возможно, в этом тоже был свой подспудный смысл: если противники не будут сражаться с должной энергией и рвением, жажда и голод начнут их подгонять.

— Ты не слишком-то разговорчив, верно? — спросила девушка.

— Я не слишком-то хорошо говорю, — попытался объяснить Вар.

Звуки его искаженной речи прояснили ситуацию гораздо лучше, чем могли бы это сделать слова.

Неожиданно девочка приветливо улыбнулась Вару — полоска белых зубов блеснула в темноте.

— Мой отец вообще не может говорить. Он был ранен в горло, много лет назад. Так давно, что я этого не помню. Но я все равно хорошо понимаю его.

Вар ответствовал простым кивком.

— Почему бы тебе ни расположиться на той стороне, а мне на этой, и не поспать, — предложила девочка, сопроводив слова красноречивым жестом. — Завтра будет новый день, и мы покончим с этим.

Вар согласился. Он взял свою фехтовальную палку и палку девочки и положил их рядышком в центре площадки — территория оказалась поделена пополам и граница была установлена.

Девочка присела на своей половине и некоторое время сидела молча, и казалась особенно маленькой и потерянной.

— Как тебя зовут?

— Вар.

— Гровр?

— Вар.

— Не вижу не одного шрама на твоем горле. Почему ты так плохо говоришь?

Вар немного подумал, подыскивая самый короткий и доступный путь ответа, но так и не нашел ничего.

— На что похож этот мир, снаружи? — спросила девочка.

И тут Вар понял, что от него совсем не ждут внятных и разумных ответов на все вопросы. Похоже, что юная подземная жительница предпочитала говорить сама, а не слушать других.

— Становится холодно, — сказала она.

До сих пор Вар не обращал на холод внимания, но оказалось, что девочка права. Температура над высокогорным плато быстро снижалась. Вар и девочка раздеты донага, и ни у него, ни у нее нет с собой спального мешка. Вар мог переносить холод; в юности ему пришлось немало ночей провести под открытым небом. Но девочка казалась такой маленькой и худенькой, ее кожа была такой мягкой…

Строго говоря, холод приближающейся ночи мог оказаться для нее больше чем неудобством. Уже сейчас ее голое тельце дрожало так сильно, что, казалось, трепет его доходит сквозь камень до Вара.

Вар поднялся и сел.

— Эй, я должен тебе… за палку, — позвал он девочку.

Она повернулась в его сторону. В опустившемся на вершину Горы мраке он не различил уже ничего, кроме движения ее головы.

— Не понимаю.

— За ту палку — я хочу тебя отблагодарить. — Вар изо всех сил старался произносить слова правильно.

— Палка, — повторила за ним девочка. — Благодарить.

Она разобрала отдельные слова, но общий их смысл до нее пока не дошел. Когда она говорила, зубы ее выбивали дробь.

— Согрею тебя своим телом, ночью.

— Согреешь? Ночью? — она все еще выглядела озадаченной.

Чтобы положить конец затруднениям, Вар встал и перешел на половину девочки. Там он прилег сбоку от нее, обнял и попробовал притянуть к себе.

— Спать-греться, — проговорил он настолько четко, насколько мог.

Тело девочки мгновенно напряглось, ее руки метнулись к горлу Вара, а колени — к его паху, в приеме, который Вару однажды показывал Безымянный. Она знает, как сражаться без оружия! Но уже через несколько секунд девочка расслабилась.

— А, я поняла, ты хочешь согреться вместе со мной! Ах, спасибо тебе, Вар!

Она повернулась к Вару спиной, свернулась калачиком и прислонилась к его теплой груди. Он осторожно обнял ее и прижал к себе. Его подбородок, поросший редкой щетиной, уткнулся в пушистые волосы девочки. Вар подтянул плотнее ее согнутые колени ладонями к себе, его руки укрыли ее бедра.

Вар вспомнил ночь, когда он держал в своих объятиях женщину впервые — не так уж давно это было. Естественно, его ощущения тогда не были похожи на то, что он переживал сейчас. Сола была цветущей и горячей, в то время как этот ребенок — худенький и зябкий. И то, что свело его и женщину вместе тогда и сейчас, тоже разнилось в своей основе. Однако Вару казалось, что теперешнее их вынужденное содружество в борьбе с холодом тоже было наполнено своим смыслом, настолько же глубоким, как и то прошлое сексуальное единение. Равенство во всем, даже во взаимных уступках — это соответствовало законам круга, в том виде, в котором их понимал Вар, и здесь было нечего стыдиться.

На следующее утро они продолжат свой поединок.

— Кто ты? — шепнул он в волосы девочки. Этот короткий вопрос он сумел выговорить отчетливо.

— Соли. Моего отца зовут Сол Любое Оружие.

Сол Любое Оружие! Бывший Повелитель империи, человек, создавший ее из ничего. Ничего удивительного, что она такой отличный боец!

Внезапная мысль заставила Вара похолодеть:

— Твоя мать… кто твоя мать?

— О, моя мать знает об искусстве боя даже больше, чем Сол — но она бьется без оружия. Она очень маленькая — почти такого же роста, как я, а ведь я еще не выросла до конца… но любой мужчина, который пытается померяться с ней силами, непременно приземляется на голову! — Девочка хихикнула. — На это очень смешно смотреть.

Вар почувствовал облегчение, но все равно что-то продолжало беспокоить его.

— Она… твоя мать… каштановые кудри, очень хорошая фигура, комбинезон…

— Да, это она! Но откуда ты ее знаешь? Она ни разу не выходила за пределы подземного мира… по крайней мере с того дня, когда там появилась я.

И снова Вар оказался в затруднительном положении — он не мог найти подходящих слов для объяснений. И потом, как мог он рассказать этой девочке, что пытался убить ее мать?

— Конечно, Соса не моя настоящая мать, — продолжила Соли. — Я родилась снаружи. В Гору меня принес мой отец, когда я была совсем маленькой.

Только что преодоленное Варом потрясение снова вернулось:

— Ты… ты погибший ребенок Солы?

— Ну, знаешь, хоть мы и живем в подземном мире, но не мертвы. Мы просто хотим, чтобы кочевники так думали о нас, потому что… ну, в общем, я не знаю точно, почему. Здесь, снаружи, Сол был мужем Солы, а я была их ребенком. Говорят, что после того как Сол ушел, Сола стала женой Безымянного.

— Да. Но она сохранила свое имя.

— Соса тоже сохранила свое имя. Вот чудеса-то.

Но Вар мог думать только о клятве, которую он дал Соле: Убей того, кто причинит вред моему ребенку.

Этим человеком теперь собирался стать он — Вар Палка, обязанный убить воина подземного мира и добыть для империи победу.

Глава десятая

За ночь Вар несколько раз просыпался от ледяного дыхания высокогорной ночи. То и дело налетал ветер и выдувал из его спины частицы драгоценного тепла. И только спереди, там, где он прижимал к себе Соли, тепло сохранялось постоянно. Он смог бы пережить эту ночь и в одиночку, но вместе было гораздо приятнее.

Девочка часто ворочалась во сне, но как только ее руки или ноги вытягивались, на них набрасывался холод, и она тут же их снова поджимала. Несмотря на все старания Вара, руки девочки оставались ледяными. Если бы Соли осталась спать одна, наступившим утром она вряд ли смогла бы взять в руку палку. Вар снова положил свою мускулистую руку поверх тоненькой и нежной руки девочки, защищая ее от ледяного ветра.

Затеплился рассвет. Вар и девочка поднялись на ноги и принялись яростно прыгать, приседать и вращать руками, чтобы восстановить циркуляцию крови. Через некоторое время тепло понемногу вернулось в их тела. Справив утреннюю нужду, они осмотрелись. Вершину Горы Размышлений со всех сторон окружал туман. Обрыв по краям исчезал в непроницаемом густо-молочном саване, висящее над головой небо давило.

— Что это? — спросила Соли и указала пальцем.

И снова Вар не знал, как ей ответить. Что это такое, он знал, но объяснить свое понимание назначения этого предмета девочке не мог.

— У моего отца Сола такого нет, — сказала девочка.

Вар не сомневался, что она ошибается, потому что в таком случае ее не было бы на свете.

— Я хочу есть, — сказала Соли. — И пить тоже.

Вар тоже страдал от голода и жажды, но наступившее утро не приблизило их к решению этой проблемы ни на йоту. Им нужно было продолжать поединок. Победитель спустится с Горы и получит царскую трапезу, о которой Соли и Вар могли сейчас только мечтать. Проигравшему еда будет не нужна. Никогда больше. Вар взглянул на их фехтовальные палки, лежащие рядышком в центре площадки. Соли проследила за его взглядом.

— Нам нужно биться?

Ответа на этот вопрос Вар не знал. С одной стороны, он представлял здесь империю, с другой — он был связан клятвой данной Соле. Он пожал плечами.

— Сейчас туман, — с надеждой сказала девочка. — И никто нас не увидит.

Это означало, что драться без свидетелей необходимости нет. Ну что же, это могло стать выходом из положения, по крайней мере на время. Туман был густым и рассеиваться не собирался, из его глубин не доносилось ни звука. Мир превратился в сплошное белое марево, равнодушное ко всему, в том числе и к результатам их поединка.

— Почему бы нам ни спуститься вниз и не раздобыть еды? — предложила Соли. — И подняться вверх снова, прежде чем нас увидят?

Простота и бесхитростность ее мышления были поразительными! А в самом деле — почему бы и нет? Вар, разрывающийся между двумя необходимостями: сражаться и хранить клятву, был рад любой проволочке, любой отсрочке до того времени, когда им придется снова взяться за палки.

— Перемирие — до тех пор, пока не рассеется туман? — предложил он.

— Перемирие, до тех пор, пока не рассеется туман. Сейчас я поняла тебя очень хорошо.

Вар был польщен.

Подобрав и надев на себя перевязи для палок, они начали спускаться со стороны склона Вара. Обе выброшенные палки были потеряны окончательно, но перевязи сохранились и лежали на камнях чуть ниже вершины. Соли высказала предположение, что жители подземного мира могут следить за всем, что происходит на их склоне Горы Размышлений.

— Телевизионные камеры — они могут быть повсюду, в жизни не догадаешься, где они спрятаны.

— Ты хочешь сказать, что там кругом телевизоры?

Что такое телевизор, Вар знал. В хижинах он не раз развлекался зрелищем странных беззвучных движущихся картинок на их экранах.

— Не телевизоры, а камеры, — повторила девочка, перебив Вара. — Нет, не так. Телевизионные камеры, вроде глаз, спрятаны в камнях и других предметах, управляются на расстоянии.

Вар решил закрыть непонятную тему. Ни разу в жизни он не видел камней с глазами, хотя в порченых землях ему попадалось немало странных вещей.

У основания Горы туман сгустился. Вар и Соли взялись за руки и осторожно прокрались в белой мути к лагерю Безоружного. Там Вар остановился в нерешительности:

— Они узнают меня, — прошептал он.

— Ах, да, — Соли не желала отступать. — А я могу пойти туда?

— Ты не знаешь расположения лагеря.

— Но мне хочется есть! — застонала она.

— Шшшш…

Вар поспешно увлек девочку за ближайший куст. Часовые воины могли появиться здесь в любой момент.