Наша служба Товстонос Евгений

– Вы заказали три ящика виски на нас двоих? – уточнил Прокофьев.

Семёныч некоторое время с недоумением глядел на сержанта, потом хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ёшкин кот! Антоха, извиняй! Никак не привыкну, что я на посту не сам! Совсем про тебя забыл, когда заказывал!

Шокированный Прокофьев, у которого три ящика на двоих ассоциировались только с подрывной деятельностью, направленной на длительное выведение поста из работоспособности, повернулся к готианцу:

– Виски будете?

Готианец помотал головой.

– У м-меня с с-с-обой. Н-не возраж-жаете?

Вантиар трясущимися руками вытянул из глубин тоги фляжку и налил в предложенный стакан белую жидкость.

Резко выдохнул, зажмурился и залпом выпил. Пару секунд он не двигался, сидел, сжав кулаки, потом вздрогнул и открыл слезящиеся глаза. Достал из кармана веточку сушёной полыни и закусил ею.

– Ух! Хор-р-роша, зараза! – сдавленным голосом заявил он.

Семёныч взял со стола фляжку и понюхал.

– Молоко? – с недоумением спросил он.

Готианец кивнул.

– Стопроцентное, неразбавленное, вчерашнее.

Похоже, готианец наконец-то начал приходить в себя.

– Так что произошло? – спросил Семёныч. – Что ты видел?

– Корабль… – готианец сглотнул. – Самый страшный корабль во Вселенной!

Гаишники переглянулись.

– И как же он выглядел?

– Он был белым! – выпалил Вантиар. И сдавленным голосом тихо добавил: – С двумя красными пятнышками…

– И? – Семёныч наклонился к готианцу, требуя продолжения. – Что он делал? Гнался за тобой? Атаковал?

– Да нет, просто мимо пролетел.

– Так что тебя испугало-то?

Готианец затравленно поглядел на гаишников.

– Вы что, не слушали меня? – спросил он и, выделяя каждое слово, повторил: – Белый. С двумя. Красными. Пятнышками.

Вантиар поглядел на недоумевающих гаишников и спросил:

– А вы бы не испугались?

– Нет.

– О, бесстрашные блюстители порядка! Да разве может сравниться с вами никчёмный слуга Великого Козла, если вы не побоялись бы встретиться с самим Мясником? В священной книге однозначно сказано, что он вернётся весь в белом с красными пятнышками!!!

Семёныч вздохнул.

– Пойдем, Антоха.

Когда они уже дошли до двери, Семёныч, решив, что готианец его не слышит, заметил:

– Веришь, Антоха, а я уж думал, он корабль-призрак встретил.

В следующий миг гаишники убедились в том, что слух у готианца отменный.

– Это вы про тот корабль из тумана, который остановил меня по пути сюда? – переспросил Вантиар.

Гаишники застыли, а потом очень медленно обернулись.

– Давай-ка позовём наших гостей, – медленно проговорил Семёныч. – Думаю, им тоже интересно будет послушать.

Как только Прокофьев объяснил охотникам ситуацию, Эльвал тут же набросился на готианца с расспросами.

– Вы видели корабль-призрак? Он был больше похож на Lodkus Demonikus или на Katerus Diabolikus?

– Ну, не то чтобы видел…

– Он же напал на вас?

– Ну, не то чтобы напал…

– Напугал?

– Ну, не то чтоб напугал…

– Ограбил?

– Ну, не то чтобы ограбил…

Эльвал нахмурился и спросил уже без былого энтузиазма:

– Вы вообще соображаете, что вы говорите?

– Ну, не то чтобы соображаю… – по инерции ответил Вантиар и тут же спохватился: – Конечно, соображаю!

Семёныч плечом отстранил охотника и спокойно произнёс:

– Вантиар, давай по порядку. Где и когда ты встретил корабль-призрак. Что именно произошло?

– Значит, дело было так! – Вантиар замолчал, втянул голову в плечи и выпучил глаза. Сейчас он напоминал Прокофьеву ребёнка, который собирается ночью у костра рассказать сверстникам страшилку.

– Лечу я, значит, по делам. И вдруг… – готианец замолчал, выдерживая паузу, и зловеще зашевелил пальцами перед лицом. – Туман!

– Туман, – повторил Семёныч.

– Ну да! Туман!

– В космосе.

– А где же ещё? – удивился готианец и продолжил: – И прёт, значит, этот туман прямо на меня! Зловещий весь такой!

– Вы, наверное, испытали необъяснимый ужас? – встрял Эльвал.

– Да нет! Что ж я, тумана не видел? Не перебивайте! – Готианец на миг задумался, собираясь с мыслями, и продолжил: – И тут этот туман ка-а-ак бросится на корабль!

Все невольно подались к готианцу. Тот довольно смотрел на слушателей и молчал. Когда пауза затянулась, Прокофьев не выдержал:

– И что дальше?

– Ничего. Туман исчез, и всё стало как раньше.

Слушатели с недоумением переглянулись.

– И это всё? – спросил Прокофьев.

– Ну да! Хотя погодите… Кажется, я слышал ещё смех…

– Зловещий? Безумный? Инфернальный? – всполошился Эльвал.

– Обычный. Искренний. По-моему, им действительно было смешно.

– И что бы это значило? – спросил Семёныч.

– Боюсь, наши дела совсем плохи, – мрачно ответил Эльвал. – Похоже, это Fantomus Debilus. Призраки настолько безумны, что даже смеются как обычные.

– Чёт ты загнул.

– Нет! Безумный или зловещий смех являются неотделимой частью инфернальных существ! Это как дышать для человека! А если призраки отрекаются от своей сущности – значит, никто не знает, чего от них ждать!

Семёныч дождался, пока Додики удалятся с поста, и спросил:

– Слушай, Вантиар, а с чего ты вообще взял, что это корабль-призрак?

– Да что ж я, призраков никогда не видел? – возмутился готианец. – У меня дед шаманом был, отец шаманом был, да и я в молодости шаманом стать собирался… Мы, знаете, сколько раз с духами общались? Ого-го сколько!

– Так ты у нас эксперт, можно сказать?

– Ну… Я не доучился… Но кое-что я умею! Вот, например, если взять дедовский бубен, разжечь костёр и станцевать шаманский танец, можно вызвать дождь где угодно! Однажды мне удалось создать ливень на своём корабле!

– Это называется система пожаротушения, – ухмыляясь, заметил Семёныч.

– Можете насмехаться! Но сила шаманского искусства велика! – Готианец приосанился и начал декламировать: – Повстречал дед призрака! И набросилась на него тварь! И ударил дед в бубен! И пал поражённый призрак!

– Ну, хороший удар в бубен помогает не только при встрече с призраками.

Вантиар обиженно засопел.

– Ладно-ладно! Верю! Ты шаман! – успокоил готианца Семёныч. – Тогда скажи, как ты думаешь, что из себя представляет этот корабль-призрак?

– Думаю, это старый разбитый транспорт, которым управляют скелеты. – Вантиар задумался и добавил: – Хотя это могут быть экзоскелеты, ракушки или кристаллические образования. Зависит от расы погибших астронавтов.

– Понятно, – скептически заявил Семёныч.

– Я бы не спешил так отметать мою версию! – возмутился готианец. – Вы даже не представляете, что может сделать гигантская устрица-зомби!

– А ты представляешь?

– Ну… Приблизительно. Мне с детства снятся кошмары, в которых меня они преследуют.

– Ясно. Будем думать, что делать с устрицами. А сейчас поговорим о другом, – сменил тему Семёныч. – С твоего корабля что-то пропало?

– Нет. Я потому и не придал этому происшествию никакого значения.

– А из контрабанды?

Готианец демонстративно округлил глаза и прижал руки к груди, изображая полную невинность.

– Какой контрабанды? За кого вы меня принимаете!

– За тебя же и принимаем. Что везёшь?

– Да так, мелочовку всякую, – неопределённо ответил готианец. – Всё законно!

– Не сомневаюсь, – улыбнулся старшина.

Под пристальным взглядом Семёныча Вантиар сник.

– Я? Ну… Да вот…

– Пошли-ка осмотрим твой трюм.

– Э-э-э… А зачем?

– Для профилактики.

Они направились на корабль готианца.

– Как вы можете так поступать, старшина? – ныл готианец, пока они шли на корабль. – У меня психологическая травма!

– У тебя она не психологическая, а генетическая. Открывай трюм.

Гаишники вошли в трюм и осмотрелись. Готианец нервно потирал руки.

– Ага. Оружием, значит, решил торговать, – строго заявил Семёныч, пытаясь сдержать улыбку и глядя на груз фруктов. – Так, что тут у нас? Лимоны, гранаты… С этим всё ясно. Красный перец? Наверное, заказчик просил что-то ядерное. О! А что тут делает зелёный грейпфрут?

Готианец понурил голову.

– Продавец сказал, что это как лимонка, только круче. Меня ведь не надули?

– Да ты что! Нет, конечно! Как же, тебя надуешь! А в ящиках что? Давай-давай, показывай!

Готианец открыл контейнер. В нём оказались кнопки. Самые разнообразные.

– И что это? – спросил Семёныч.

– Ну… Как видите. Оружие массового поражения.

– Да?

– Вот красные кнопки. Я слышал, что именно они запускают ядерные бомбы. С другими цветами я ещё не разобрался, побоялся экспериментировать, но думаю, что зелёные запускают биологическое оружие, а вот эти, с буквами, – готианец ткнул пальцем в кнопки, явно выдранные из какой-то клавиатуры, – эти, наверное, запускают информационные бомбы.

– Ну да! Ты прав! Самые страшные! Особенно вот эти. – Семёныч достал из ящика кнопки с буквами и сложил из них слово «БУХ».

Готианец испуганно смёл кнопки со стола.

– Пожалейте! Каюсь! Ведь всё ради пропитания паствы малой!

Пока Семёныч потешался над грузом, Прокофьев присматривался к Вантиару. Антон заметил, что готианец постоянно поглядывает искоса на стену, словно боится, что гаишники обратят на неё внимание.

Прокофьев подошёл к стене и постучал по ней. По трюму разнёсся глухой звук.

– А в тайнике что? – спросил сержант.

Готианец начал затравленно озираться.

– Давай-давай, – подбодрил его Семёныч. – Открывай. А то я щас ещё такое из буковок сложу!

Готианец совсем скуксился. Тяжело вздохнув, он достал из тоги пульт и нажал на кнопку. Часть стены скользнула в сторону.

Семёныч заглянул в нишу и недоуменно повернулся к Вантиару.

– Противосолнечные очки?

– Ну да. Честно говоря, я вас, людей, не понимаю. Противотанковая ракета стоит много, хотя может взорвать лишь танк, а противосолнечные очки – мелочь. Видимо, их никто не покупает. Кому же нужно солнце уничтожать?

Вопрос Семёныч оставил без ответа.

– Так, Вантиар, мы забираем пару ящиков лимонок и гранат для анализа. Остальное оставляем тебе.

– Что, правда?

– Мы же не звери! Тебе же тоже семью кормить нужно!

Гаишники покинули корабль готианца под аккомпанемент его радостных возгласов и благодарности.

– И что вы теперь скажете? – спросил Прокофьев, когда они вернулись на станцию.

– Вантиар подтвердил мои подозрения. Это пираты.

– Какие пираты?

– В этом секторе заведует контрабандой и прочими махинациями некий Маленький Плюх.

– Вы считаете, это его рук дело?

– Не рук, а ложноножек. Он мокрянец, – исправил Семёныч. – Нет. Не его. На кой ляд ему весь этот маскарад? Наверное, кто-то решил подгрести его территорию под себя. Вот и начал потрошить суда, а попутно шумихи наделал, чтобы подорвать авторитет Плюха. Они получают наводки на корабли, везущие контрабанду, и потрошат их. Себе нажива, авторитету Плюха урон. Да тут дали маху. Наводчик дал информацию, что Вантиар везёт контрабанду. Корабль перехватили, да что с готианца возьмёшь? Потому они и отпустили его, лишь посмеявшись.

Когда Прокофьев перенёс на склад ящики с фруктами и вернулся на пост, то стал свидетелем скандала. Закатил его, конечно же, Семёныч.

– Я запрещаю вам делать вообще что-либо без предварительного согласования со мной! – кричал старшина охотникам. – Никого не уничтожать! Ничего не ремонтировать!

– Но вы же сами попросили починить… – обиженно попытался возразить Стегус.

– Вот именно! Починить! А не… Я даже не знаю, как это назвать!

Семёныч схватил со стола какое-то устройство и потряс им в воздухе. По внешнему виду Прокофьев никак не мог определить, для чего оно предназначено. Старшина, как оказалось тоже.

– Вот что это такое?

– Пульсарный энергоуловитель.

– И что он делает?

– Пульсирует и улавливает энергию.

– А раньше это была лазерная указка!

Семёныч ткнул пальцем в обожжённое пятно на стене:

– А это что?

– Это я тестировал ваш плазморасщепитель эфира. Я его нашёл на кухне и подрихтовал немного.

– У нас никогда не было такого прибора!

– Да ну? Вот же он! – недоумённо сказал Стегус, указывая на «плазморасщепитель».

– Это тостер! Он хлеб поджаривает!.. Поджаривал.

Стегус немного скуксился.

– Как тостер? А выглядит в точности как плазморасщепитель… – Додик замялся. Потом задумчиво взял кусок хлеба и сунул в бывший тостер. Что-то сверкнуло, и из прибора взвился дымок. – А хлеб, расщеплённый на атомы, вам не нужен?

– Не нужен! – гаркнул Семёныч. – Больше. Ни к чему. Не. Прикасайтесь.

Эльвал сделал шаг вперёд.

– Старшина, вы несправедливы…

– Да мне плевать! Вернитесь в свои комнаты и делайте там что хотите! Нет! Там тоже делайте только то, что я позволю!

Эльвал нахмурился. Угрожающее выражение лица у него получилось не лучше, чем улыбка у трактора.

– Старшина, мне кажется, что вы не выполняете приказ о всесторонней помощи.

– А мне кажется, что вы пытаетесь саботировать нашу работу!

– И в чём же это выражается? В наличии водонапорной колонки?

– Хорошо! Вы саботируете моё хорошее настроение и душевное равновесие!

Некоторое время Семёныч с Эльвалом сверлили друг друга глазами. Но Прокофьев знал: играть со старшиной в гляделки – это то же, что пытаться пересмотреть фары несущегося на вас грузовика. И Додик сдался.

– Хорошо, – согласился он. – Впредь мы будем согласовывать свои действия с вами.

– Так-то лучше, – успокоился Семёныч. – Что вы собираетесь делать?

Эльвал приосанился, возвращая себе уверенный вид профессионала.

– Итак, мы установили, что Fantomus korablikus, корабль-призрак, действует в этом секторе, – уверенно заявил охотник.

– Ага, – буркнул Семёныч. – Осталось выяснить, действительно ли он существует.

– Я Absolyutnus Uverinus!

– Пока что это только слухи.

– А как же Viditus Sobstvennoglazius Вантиар? – возмутился Эльвал. – Живой свидетель!

– А вам не кажется, что его показания вряд ли можно воспринимать всерьёз? Он вполне заслуживает титула Naivnos Idiotus!

Эльвал замотал головой.

– И всё-таки я настаиваю на полном сканировании сектора с применением специализированных детекторов.

Семёныч вскинул руки.

– Ладно. Допустим. Какие именно детекторы вы собираетесь использовать? И главное, как?

Эльвал развернул перед Семёнычем карту сектора, на которой большая часть дороги была изрисована какими-то символами.

– И что это такое? – спросил старшина.

– Это, – Эльвал ткнул пальцем в один из значков, – субэфирный поляризатор. Вот здесь сканер астрала. Левее – детектор возмущений эктоплазмы. Тут у нас детектор псевдоматерии…

Охотник назвал ещё с десяток наименований, ничего не говорящих Антону, и замолчал. Прокофьев внимательно рассматривал карту, отметок на которой было раза в три больше, чем названных детекторов. От Семёныча эта деталь тоже не ускользнула.

– А что значат остальные значки?

– О! Ничего особенного! Ядерные заряды, лазерные пушки, гравитационные расщепители, гиперпространственные раздробители и прочая ерунда.

Гаишники глядели на охотника с отвисшими челюстями. В этот момент Прокофьев решил, что во внешности главного Додика не хватает одной детали. Смирительной рубашки.

– Ерунда? – спросил Семёныч – Е-РУН-ДА??? Да этого оружия хватит, чтобы уничтожить флот какой-нибудь пограничной планеты! На кой нам всё это оружие?

– Ну как же? Как только призрак будет найден – мы его тут же уничтожим.

Семёныч закрыл глаза и молчал до тех пор, пока не успокоился. Потом заявил:

– Значит, так. Вы ведь собираетесь искать что-то конкретное? Какие у вас есть предположения насчёт природы корабля-призрака?

– У нас три версии, – заявил Эльвал. – Первая – это полуреальный, полупризрачный объект, враждебно настроенный к людям. Проще говоря – призрак. Астральная память некогда реального корабля, не успевшая развоплотиться. Его можно обнаружить астральными детекторами и выворачивателями.

– Меня вот последние интересуют. Что это?

– Это устройство, выворачивающее реальность наизнанку. То есть всё, что было в астрале, становится реальным, и наоборот.

– Вы его тестировали?

– Конечно!

– И поймали хоть одного призрака?

– К сожалению, нет. Но успешно отправили в астрал подопытных мышей.

– Отпадает. Что-нибудь менее кардинальное? Ничего не выворачивающее?

– Астральный локатор. Но должен предупредить, его точность намного меньше.

– Меня это устраивает. Какая следующая версия?

Слово взял Стегус:

– Я думаю, это разумный корабль, перешедший на новую ступень. Он получил индивидуальность и развился в новое существо. Ему теперь не нужна команда. Призрачная или живая. Он сам себе командир, пилот и штурман.

– Искусственный интеллект?