Пленник гибнущего мира Смородин Кирилл
Андрей смотрел на нее и задыхался.
– Про-ошу! – Стелла приподнялась и посмотрела на Духова почти по-человечески. – Времени все ме-еньше!
– Но я не могу! – Андрей не выдержал – заорал, подавшись вперед и сжав кулаки. Все внутри клокотало от ужаса. – Я не убийца!
Стелла покачала безобразной головой.
– Зна-ачит, все зря. Сейчас я переста-ану быть челове-еком. И убью тебя. Впрочем, даже если ты сможешь убе-ежать, все равно погибне-ешь. Фроны и Дымови-ики не дадут тебе добра-аться до Степной Обители. Без моего сердца все напра-асно…
«Без моего сердца… – мысленно повторил Андрей, не отрывая от Стеллы напряженного взгляда. Он был готов бежать в любую секунду. – Что это значит?»
– Мое сердце, – дочь Отшельника вновь прочитала его мысли. – Да. Ты до-олжен убить меня и забрать мое се-ердце. Оно помо-ожет. За-ащитит, когда нужно, и откро-оет дорогу к покоям обманщи-ика. Так должно быть. Но ты…
Она не договорила и снова забилась, скованная болью. Рык, доносившийся из горба, стал громче. Сам горб зашевелился, отчего ноздреватая корка покрылась трещинами. А потом с тошнотворным хлюпом наружу прорвались несколько черно-серых стеблей с шишками на концах. Шишки затрепетали, зачавкали, выпуская длинные жала. Острия смотрели на Андрея.
– Ты-ы оказался-а тру-услив, – с трудом выговорила Стелла. – Время на исходе, а ты… Трус-с-с! – она оскалилась, зашипела и поползла к Духову.
Тот вновь попятился, хватая ртом воздух. В разгоряченном мозгу стучали два слова: «забрать сердце». Андрей должен не просто убить Стеллу. Нужно еще…
«Поэтому она не хотела, чтобы Отшельник шел с нами, – понял Духов, глядя на девушку-Изверга. Та наступала, передвигаясь на тонких удлинившихся руках. – Она знала, что ее отец не позволил бы мне… Все знала. С самого начала. И Отшельник об этом говорил: она знает, что делать».
Стелла продвинулась еще на десяток метров и рухнула на землю. Закатила глаза, а из раскрытого рта донесся вой.
«Знает, – все повторял про себя Андрей. Он не мог отвести от Стеллы взгляд. Безумно хотел, но не мог. – Все, что она говорит, – правда. Значит, ничего не получится… Если… я не решусь…»
Стелла выла. Духов смотрел на нее и понимал, что этот приступ ярости не закончится. Точнее – закончится, но тогда дочь Отшельника перестанет быть человеком.
Ее отец не хотел, чтобы так случилось. И Стелла этого не желает. И Андрей тоже.
Значит…
«Господи», – Андрей всхлипнул и осторожно, боком, двинулся к «саням». Там лежал зазубренный меч из кости.
Один раз это оружие уже спасло Духову жизнь. И теперь вновь пришло его время.
«Помоги!» – чеканил про себя Андрей.
– Сде-елай это, – перестав выть, прохрипела Стелла. – У тебя-а не больше мину-уты.
Вскрик. Стелла вздрогнула, перевернулась на бок и задрала распухшую ногу. Под воспаленной кожей что-то шевелилось. Девушка опять закричала, и нога… взорвалась. Во все стороны брызнули кровь и ошметки плоти.
Духов охнул. Отпрянул, закрываясь руками. Выждав несколько секунд, он повернулся к Стелле. От изувеченной ноги осталась только кость. Но ее почти не было видно за множеством колючих зеленых щупалец.
– Про-ошу!!! – Стелла со стоном приподнялась на руках. – Убе-ей! Забери мое сердце! Оно горит! И до-олжно го-ореть! Если пога-аснет – поздно!
Вот и «сани». Вот и меч. Лежит рядом со спальным мешком.
Духов протянул руку. Взялся за оружие.
«Она знает, – повторял про себя Андрей. – Знает, что я из другого мира. Из настоящего. А здесь…»
Верно! Только об этом и надо думать! Все вокруг выдуманное! Гипноз!
А потому – не будет никакого убийства!
Верно!
Но почему тогда так трудно?!
Андрей стиснул зубы и поднял меч.
– Хо-орошо! – просипела Стелла. – У тебя-а получи-ится! Ты справи-ишься! А я-а помогу…
Она оскалилась и перевернулась на спину. Стебли с шишками, словно противясь этому, заволновались.
– Так бу-удет проще, – сказала Стелла. Дернула губами, пытаясь улыбнуться, и ее вырвало. – Но по-оспеши. Остались секунды.
Андрей встал рядом с дочерью Отшельника. Занес над ней меч. Острие смотрело точно в грудь Стеллы.
Нужно ударить. Один раз – и все закончится. Стелла хочет, чтобы все было именно так. Для этого она и отправилась к окраине Ползучего Бора.
Духов решился. Резко, на хриплом выдохе, опустил меч.
Лицо Стеллы исказилось яростью. Дочь Отшельника заверещала. Лапы, торчащие из раны в животе, обхватили меч. Острие замерло в паре сантиметров от груди девушки-Изверга. Костлявые удлинившиеся руки вцепились в плечи Андрея, стали сжимать с невероятной силой.
– Зако-ончи! – заклокотала Стелла, бешено вращая глазами. – Да-авай! Или умре-ешь!
Собрав остатки сил, Андрей налег на меч.
И услышал хруст…
Стелла вздрогнула, выгнулась. Хватка ослабла.
– Ты успе-ел, – это были ее последние слова.
Следующие несколько минут Андрей почти не помнил. Он не понимал, как ему удалось достать сердце Стеллы. Но раз достал, значит, вытащил меч и вскрыл дочери Отшельника грудную клетку. Руки делали все сами. Разум отключился.
Сердце он увидел сразу. Оно светилось желтым.
«Оно горит. И должно гореть. Если погаснет – поздно», – вспомнились слова Стеллы.
Потом светящийся комок оказался в руке Духова. Тот отошел от мертвой девушки и словно обезумел.
Грохнувшись на колени, Андрей стал орать. Драть глотку матом и бессвязными воплями. Кататься по земле, позабыв, что отравленный туман свободно льется в легкие. Колотить по ней ногами и биться головой. Он выл, лаял, визжал, хохотал. Кашлял, пару раз даже замирал в рвотных позывах, но из пустого желудка выходила только желчь. Затем вскочил, метнулся к «саням». Перевернул их пинком и, хромая, бросился куда глаза глядят. Замер, развернулся и завертелся, не переставая кричать и размахивать руками. Он проклинал себя, Отшельника, Стеллу, Фронов, Перлмара, Кагановского, Дымовиков, Бобылева и всех тварей Ползучего Бора. Андрею казалось, что о его преступлении известно в каждом уголке Вселенной. Он чувствовал со всех сторон потоки осуждения и ненависти. И чтобы защититься, ненавидел в ответ…
Когда ушли последние силы, Духов сел, сгорбился и заплакал.
Сердце – посмертный подарок Стеллы – лежало в его руке, чуть подрагивая и светясь.
«Вот и окраина», – Андрей, прячась за изломанным серым стволом, смотрел, как десятки фигур в защитных костюмах и клювастых шлемах машут топорами и работают пилами. Позади Шкурников неподвижной шеренгой стояли Дымовики, расхаживали Фроны. Еще дальше ждали своего часа шестиколесные повозки.
Путь занял не меньше трех часов. С собой Духов не взял ничего, кроме светящегося сердца Стеллы. Андрей не сомневался: оно и подсказало дорогу к окраине Ползучего Бора. Пока он шел, на плечи время от времени словно ложились легкие руки и подталкивали в нужном направлении.
«Все, как было и у Отшельника, – Духов вспомнил рассказ хозяина убежища. – Стелла помогает. Даже сейчас, когда ее нет».
Андрей стиснул зубы, борясь со слезами. Перед глазами снова возникла девушка. Но теперь именно девушка, а не побывавший в утробе Пожирателя урод. Стелла почему-то представлялась похожей на Шэрон, только повзрослевшей и похорошевшей. Может, такой она и была в действительности.
Наваждение исчезло. Духов еще раз оглядел Шкурников и покачал головой. Кому-то из них придется остаться возле Ползучего Бора навсегда – без защитной одежды и дыши-зелья. Иначе Андрею не попасть в Степную Обитель.
Об этом, скорее всего, тоже сказала Стелла: когда Духов добрался до окраины, то сразу понял, что предстоит сделать. Мысль просто возникла в голове. Сама собой появилась, из ниоткуда.
В первые минуты Андрей приказывал себе забыть об этом и найти другой способ, но все было бесполезно.
«Или так – или никак», – услышал он ответ собственного разума.
Пока что Духов даже не представлял, как заполучить костюм Шкурника. Наверняка придется драться. Но это привлечет внимание других Шкурников и, главное, Фронов. Те легко примут его за Изверга, оживят Дымовиков, и тогда Андрею конец.
«Ничего не получится, – он закусил губу, качнул головой. – Это невозможно».
«Не переживай. Все проще, чем кажется».
Услышав мысленный ответ, Духов передернул плечами. Все-таки жутко, когда в мысли проникает… кто-то.
Один из Шкурников, вооруженный длинной пилой, отошел от высохшего побега, согнулся и стал содрогаться от похожего на лай кашля. Прошла минута, другая, а Шкурник все мучился. Он выронил пилу, упал на колени, уперся в землю руками.
«Бедняга», – подумал Андрей.
Подумал и понял, что решил, кому придется остаться среди молодой поросли Ползучего Бора.
«Все верно, – опять возникло в голове. Но это были не его мысли. – Он мучается. Ждет, когда все закончится, и хочет уйти. Чем быстрее, тем лучше».
Шкурник все еще кашлял. Остальные – ни люди, ни Фроны – не обращали на него внимания. Значит, есть шанс подкрасться и притащить его сюда.
Андрей напрягся, чувствуя, как сердцебиение учащается.
«Не бойся. Не надо никого никуда тащить. Все гораздо проще. Тебе нужно лишь захотеть, чтобы он оказался здесь. Позови его. А сердце поможет».
Духов наморщил лоб. Сглотнул. Посмотрел на светящийся желтым комок, слегка сжатый пальцами. Удивительно, но тот не был скользким и холодным. Сердце Стеллы все еще трепетало, и по руке разливалось тепло.
«Позвать, – повторил про себя Андрей, поднимая глаза на кашляющего Шкурника. – Что ж…»
Приступ еще не кончился, но человек неожиданно поднял голову и, вздрагивая, на четвереньках направился к Духову.
«Вот видишь. Все совсем не сложно. И не вини себя: для него так будет лучше».
Вскоре Шкурник оказался рядом. Он перестал кашлять, но так и не поднялся с коленей.
«Теперь он должен отдать тебе одежду. Скажи ему об этом. Мысленно».
Андрей посмотрел на неподвижную получеловеческую-полуптичью фигуру и, четко проговаривая про себя каждое слово, отдал приказ.
Шкурник словно ожил и стал раздеваться. Под шлемом оказалось лицо мужчины лет сорока, худое и красное. Под слезящимися глазами синели большие мешки, подбородок заляпан кровью и гноем. Положив шлем в туман, Шкурник взялся за балахон. На руках его почти не осталось мышц, ребра отчетливо выделялись под синюшной кожей.
Духов смотрел на скупые, словно механические, движения Шкурника, и ему было страшно. Он чувствовал себя кем-то вроде Фронов – безжалостных чудовищ.
«Не надо. Это совсем не так, поверь. Просто иногда, чтобы избавить от мучений, нужно приблизить конец. Так было со мной, так будет с этим человеком, а потом и с этим миром. Он не настоящий, помни…»
– Хорошо, – одними губами ответил Андрей, принимая от Шкурника одежду.
Он торопливо, воровато оглядываясь, избавился от хламиды и стал натягивать штаны. Шкурник безучастно смотрел на него и вздрагивал – приближался новый приступ кашля.
«Вот и хорошо, – зазвучало в голове, когда Духов оделся. – Теперь спрячь сердце в шлеме. Дыши-зелье можешь выбросить, оно тебе не понадобится – сердце защитит гораздо лучше. Отправляйся к остальным Шкурникам и дождись Гудка».
Стёска закончилась примерно через два часа. Вооруженный пилой Андрей успел как следует вымотаться и, положив инструмент на плечо, направился к повозкам. Вместе с ним двигались десятки других Шкурников, и у Духова при их виде сжималось сердце от воспоминаний. Он не смог избавиться от этого чувства и в повозке, а когда вновь увидел в окошке гигантскую, чуть оплывшую серо-коричневую пирамиду из пяти колец, закружилась голова и к горлу подступили слезы.
«Месяц, – подумал Андрей, не отводя от исполинского строения взгляд. – Месяц это был мой дом…»
«Все хорошо. Не надо волноваться. Впереди тебя ждут несколько непростых и опасных часов. А потом – дом. Настоящий. Твой».
Повозки остановились. У Андрея подвело живот. Итак, он добрался до Степной Обители, но… что делать дальше? Как проникнуть в покои Азэса-Покровителя? Обманщика, как его упорно называла Стелла. И все-таки почему?..
«Ты поймешь, когда окажешься в его покоях. А пока тебе нужно попасть в саму Степную Обитель. Придется сражаться, но я помогу».
Андрей с трудом сглотнул. Шкурники один за другим освобождали повозку, пришло и его время выходить. Оказавшись под желтым небом, Духов хотел встать в хвосте очереди, но что-то заставило его снять шлем и направиться прямиком к главе погонщиков.
Бородавчатый Фрон приближался. По пути Андрей достал из «клюва» сердце Стеллы. Оно стало горячим и трепетало все сильнее.
Шкурники с недоумением и страхом смотрели на Духова. Глава погонщиков уже заметил его и зло прищурился. Очаг Умений загорелся.
«Как мне пройти мимо?» – в панике раздумывал Андрей, а ноги сами несли его к уродцу.
Тот каркнул. Воздух затрещал, и в руке Фрона зазмеилась плеть-огневуха.
«Не бойся. Я все сделаю. Ты только не останавливайся».
Когда до Фрона оставалось не больше десяти шагов, сердце Стеллы нагрелось так, что обожгло ладонь. Духов вскрикнул и неожиданно для себя вытянул руку.
– А ну стоять! – рявкнул Фрон, готовый взмахнуть плетью-огневухой.
Тут все и случилось. Сердце Стеллы дернулось, чуть не выскочив из пальцев. Яркая вспышка на пару мгновений ослепила Андрея. Он охнул, шагнул назад и услышал вой.
Когда зрение вернулось, Духов вновь увидел Фрона. Бородавчатый уродец выл и метался. Плеть-огневуха исчезла. Очаг Умений потемнел и съежился.
Запахло горелым. Фрон задымился, захрипел и грохнулся на колени. Покрытая бородавками кожа стала красной, пошла пузырями. Те лопались, расплескивая розовую полупрозрачную жижу.
Послышались резкие выкрики других Фронов. Засвистело – это ожили Дымовики. Несколько механических защитников двинулись к Андрею. Тот, задыхаясь от ужаса, стал пятиться.
«Все хорошо. Просто вытяни руку. Сердце – это оружие. Оно защитит».
Дрожа, Духов повиновался.
Новая вспышка. И сразу вслед за ней – грохот взрыва.
Криков стало больше. Наверху загудело.
«А теперь беги внутрь…»
Все еще плохо соображая, Андрей кинулся вперед. Трое Дымовиков преградили путь, но очередная вспышка уничтожила механических защитников.
Вот и тяжелая железная дверь. Вот и лестница, привинченная к стене. Сколько раз Духову пришлось подниматься и спускаться по ней? Точно не меньше полусотни. И сейчас вновь нужно наверх.
В последний раз…
«Правильно. У тебя все получится. Поднимайся».
Глава 9
В покоях обманщика
Гудок – сигнал тревоги – неотступно преследовал Андрея. Он, будто невидимый демон, несся за Духовым, время от времени натравливая Фронов и Дымовиков. Каждый раз, когда путь преграждали механические защитники или уродцы со светящимися опухолями во лбу, Андрей замирал от страха. Но тело делало все само. Едва возникала опасность, в голове словно щелкал выключатель, и Андрей выбрасывал руку с зажатым в пальцах светящимся сердцем Стеллы. Дальше была вспышка, вслед за которой Дымовики взрывались, а Фроны… Духов не понимал, почему с ними происходит… такое: Очаги Умений лопались, а сами уродцы словно сгорали заживо. Зрелище было невероятно мерзким.
А еще душил ужас. Фроны – все же они были живыми существами – погибали по вине Андрея.
«Я убиваю!» – холодея, думал он. Хотелось сесть где-нибудь, съежиться, исчезнуть, раствориться.
Но вместо этого приходилось бежать дальше.
Гонка продолжалась уже второй час. За это время Андрей преодолел немало коридоров, в которых располагались кельи Шкурников. Деревянные двери проносились мимо, словно квадратики кинопленки. Ноги топали по железному полу в унисон ударам сердца. А вой тревожного сигнала толкал в спину.
Духов не всегда понимал, куда бежать дальше, но невидимые руки время от времени касались плеч и направляли. Так он миновал внешний виток и оказался на внутренних.
Снова понеслись коридоры. Однако тут они были гораздо просторнее, чище и светлее. Встречавшиеся на пути люди смотрели на Андрея с испугом и удивлением. А он, вертя головой и заглатывая воздух, мчался вперед.
Он бежал мимо торговых лавочек и мастерских, трапезных залов и лабораторий. Мысли были заняты гонкой, но все же Андрей не мог не поражаться размерам и устройству Степной Обители. Он видел теплицы, полные зелени, крохотные фермы с обычными козами, коровами и овцами, над которыми разливался свет искусственного солнца, созданного Умениями Фронов. В лабораториях, заставленных разной формы склянками, баками, цистернами, опутанных трубопроводами, что-то гудело, шипело и трещало. Один раз Духову пришлось бежать по плавильне. Из высокой круглой ванны лилось оранжевое свечение, вылетали искры. Возле агрегата суетились полтора десятка людей в спецодежде, похожей на скафандры, и трое Фронов. К счастью, никто из плавильщиков не понял, что здесь делает парень в костюме Шкурника, и Андрей благополучно устремился дальше.
И почти тут же угодил в засаду. Его поджидали сразу четверо Фронов и десять Дымовиков. Увидев Духова, уродцы заквакали. В Андрея полетели огненные шары, и он еле успел спрятаться за большим железным коробом. Он присел на корточки и услышал до боли знакомый свист – в атаку пошли Дымовики.
«Все, пропал», – мелькнуло в голове.
Но тут же пришел мысленный ответ:
«Не бойся. Мы одолеем их. Я помогу».
Словно подчиняясь чужой воле, Андрей на мгновение выглянул из засады. Этого мига оказалось достаточно, чтобы сердце Стеллы расправилось с двумя механическими защитниками.
Мерзкие голоса Фронов стали громче. В резких выкриках чувствовалась паника. Уродцы снова стали швыряться огненными шарами, и те прогнули короб. Тот завибрировал, из металлического нутра донеслись шипение и треск.
Андрей понял, что долго укрытие не продержится, и, набравшись решимости, атаковал еще раз. Теперь он метил во Фронов – и вслед за вспышкой пали сразу трое противников. Оставшийся, невероятно толстый, лысый, с глубокой вмятиной на левом виске, завизжал. Дымовики, подчиняясь приказу, загородили погонщика, и тот кинулся прочь. А Духов вскочил и юркнул в ближайший закуток, за которым обнаружился узкий и длинный тоннель с трубами.
Пришлось не меньше получаса двигаться на четвереньках. Было душно: сырой и теплый воздух с трудом проникал в легкие. Кожа горела под защитной одеждой.
– Не могу больше, – проронил Андрей и остановился, чувствуя, что вот-вот рухнет и вырубится.
«Ничего. Это хорошее место. Можешь немного отдохнуть. Но потом придется поторопиться».
Минут двадцать Духов сидел неподвижно, прислонившись к сырой стене. Постепенно ему удалось выровнять дыхание и унять дикий ритм сердцебиения. Со всех сторон было тихо – настолько, что казалось, будто уши забили ватой. Но Андрей все равно слышал мерзкие, но полные боли вопли Фронов. Они звучали и звучали в голове, без остановки, наполняя душу ужасом. Горло сдавило, Духов съежился и всхлипнул…
Но заплакать он не успел. Тоннель вздрогнул от невероятной силы удара.
«Скорее! В путь! Нельзя медлить!»
Андрей мигом оказался на четвереньках и уже собрался ползти дальше, но тут последовал второй удар. Железная стена не выдержала, прогнулась. Между двумя листами образовалась щель, и в тоннель, расширяя прореху, протиснулась огромная механическая лапа. Кисть напоминала чудовищных размеров клещи.
Духов заорал и, не щадя ладоней и коленей, устремился вперед. Конечность убралась, но преследователь, судя по тяжелым шагам, доносящимся снаружи, не отставал.
«Не бойся, – звучал в мыслях голос Стеллы. – У тебя получится. Главное, не останавливайся!»
Через полторы сотни метров обнаружилась лестница. Задыхаясь, Андрей ухватился за прутья и стал карабкаться.
«Один внутренний виток позади. Еще два, и ты окажешься возле покоев обманщика».
Путь наверх показался бесконечно долгим. Руки и ноги ныли нестерпимо, последний полноценный вдох Андрей сделал еще в тоннеле, поэтому сейчас кружилась голова.
Духов выбрался в большой полукруглый зал, заставленный койками. Почти все были заняты людьми – мужчинами, женщинами, детьми и стариками. Кто-то кашлял, из дальнего угла доносился плач. В помещении стоял тяжелый запах спирта.
«Что-то вроде больницы», – догадался Андрей и поспешил покинуть зал.
За массивными деревянными дверями оказался коридор, и Духов возобновил гонку.
Сигнал тревоги не утихал. Андрей несся вперед, сворачивал, повинуясь невидимым рукам, покоившимся на его плечах. Несколько раз приходилось прятаться, когда рядом возникали Фроны в сопровождении Дымовиков. Глядя на выражение ярости, искажавшее и без того уродливые морды погонщиков, Духов поневоле сжимался. Ему было страшно даже подумать, что с ним сделают, если поймают.
Преследователи уходили, Андрей выбирался из укрытия и продолжал путь. Этот виток он преодолел гораздо проще, чем предыдущий: сражаться пришлось лишь два раза. Здесь не было ферм и парников, только три или четыре лаборатории. Зато торговые лавочки и трапезные залы заметно разрослись.
На третий внешний виток Духов выбрался по длинной гофрированной кишке. Она закончилась люком. Андрей пинком выбил решетку и спрыгнул в коридор. Огляделся и раскрыл рот от удивления.
Железный пол устилала длинная ковровая дорожка зеленого цвета, а стены были украшены барельефами и картинами. Главным героем неизменно выступал высокий человек с длинными, разделенными прямым пробором, волосами и светящейся шишкой на лбу. Азэс-Покровитель. Он возвышался перед толпой напуганных людей. В одиночку сражался с гигантским клубком щупалец. Строил Степную Обитель. Стоял и улыбался над люлькой с младенцем – наверняка в ней лежал будущий Фрон.
«Осталось совсем немного. Несколько коридоров. Потом нужно подняться по винтовой лестнице – и все».
Андрей пошел дальше. Едва он преодолел два десятка метров, как воздух наполнился черным дымом с кислым запахом.
«Дымовики, – звякнуло в голове. – Засада».
Он ждал, когда по коридору разнесется топот железных ног, однако Дымовики не спешили появляться. Дым сгущался, механические защитники явно находились рядом. Но не нападали.
Духов не знал, что делать дальше. Больше всего хотелось вернуться к люку под потолком и вновь нырнуть в гофрированную кишку. Но как только он подумал об этом, в мыслях возник решительный ответ Стеллы:
«Мы пойдем только вперед!»
И Андрей повиновался. Языки кислого черного дыма продолжали заполнять коридор. Они вились призрачными змеями, от мерзкого запаха хотелось кашлять, щипало глаза, но Духов медленно двигался дальше. Он шел и ждал атаки. Это было страшно: сердце – его собственное, одичало бьющееся в груди, – грозило разорваться от напряжения. Переставлять ноги становилось все сложнее, и каждый шаг сопровождался шарканьем по ковровой дорожке.
Конец коридора. Поворот в следующий. Там тоже пусто, если не считать черного дыма.
Медленно, на одеревеневших ногах, Андрей переходил из одного коридора в другой. Никто не мешал, и это пугало больше всего.
«Не бойся. Иди», – время от времени подбадривала Стелла.
Очередной коридор закончился высокими деревянными дверями с резьбой. Стоило Духову приблизиться, как двери, заскрипев, открылись без какой-либо помощи. За ними оказался просторный вестибюль, утопающий в черном дыме. Пол был выложен серыми прямоугольными плитами из камня, на стенах – опять барельефы и картины.
А в центре вестибюля, в окружении пяти Фронов, стоял огромный механизм на гусеничном ходу. Из массивного, защищенного листами железа, корпуса торчали несколько пушечных стволов. Четыре лапы заканчивались зазубренными остриями, еще две, самые длинные, – циркулярными пилами не меньше полутора метров в диаметре. Голову заменяла воронка, из которой вылетали клубы серого пара.
Андрей попятился, чувствуя, как все внутри обжигает страхом. Он готов был плюхнуться на задницу, развернуться и на четвереньках броситься в спасительные коридоры, каждую секунду ожидая нападения механического монстра. Но теперь спасаться негде – Духов слышал, как позади грохочут железные ноги Дымовиков.
Один из Фронов, высокий, желтолицый, с выпуклыми, будто у жабы, глазами, хромая, сделал несколько шагов. Протянул к Андрею костлявую руку, указал на него длинным многосуставчатым пальцем.
– Все, – просипел он. – Тут твоя прогулка заканчивается. Теперь тебя ждет смерть, долгая и мучительная.
Фрон обернулся, кивнул остальным. Те хором выплюнули заклинание, у всех пятерых загорелись Очаги Умений, и махина на гусеницах с лязгом шевельнулась.
Ужас приморозил Андрея к полу, и он понял, что не сможет даже пальцем пошевелить. А уж бежать…
Оставалось только смотреть.
Почему-то вспомнился Пожиратель – тот, из озера в самом сердце Ползучего Бора. Такой же огромный, он ревел и бился в ярости, желая одного: убить. Не получилось, Андрей спасся. Выходит, для того чтобы достаться безмолвной, но смертоносной горе железа…
– Стойте!
Голос. Высокий, спокойный. Твердый, но не властный.
Андрей вздрогнул. Оцепенение спало, и он завертел головой, пытаясь понять, где находится говоривший.
Для Фронов голос тоже стал неожиданностью. Уродцы встали полукругом, опустили головы. Очаги Умений потухли.
– Покровитель, – выдавил один из погонщиков – горбун с серым, усыпанным язвами лицом, – мы пытались защитить твой покой. Тебе ведь уже известно, сколько преступлений совершил этот… эта… – уродец замялся, не в силах подобрать подходящее, на его взгляд, определение.
– Он убивал! – провизжал другой Фрон, низкорослый, беспрестанно дергающий лысой, покрытой шишками, головой.
– Я знаю.
«Это он, – понял Андрей. – Азэс-Покровитель».
– Этот… гм… Шкурник совершил тяжкие преступления. Тем не менее, как бы тяжело это для вас ни прозвучало, его поступкам есть оправдание.
Погонщики затряслись от ярости. У двоих вспыхнули Очаги Умений.
– Не надо, – снова заговорил Азэс-Покровитель. – Он проделал этот полный крови путь, чтобы встретиться со мной. Вам придется пропустить его.
И без того безобразные хари погонщиков исказились от злости. Андрей смотрел на Фронов со страхом, понимая, что, если бы не Азэс-Покровитель, те растерзали бы его. Однако ослушаться приказа уродцы не могли. Они расступились, прожигая Духова полными ненависти взглядами.
– В конце зала ты найдешь винтовую лестницу, – произнес Азэс-Покровитель. – Поднимайся, я жду.
Первые шаги дались с невероятным трудом. Но едва Андрей оставил отряд погонщиков позади, как дело пошло легче. Только теперь он начал понимать, что направляется в покои Азэса-Покровителя. Стелла оказалась права: у него получилось! Получилось то, во что сам Духов не верил до последнего!
«Иначе не могло быть, – как только он приблизился к винтовой лестнице, Стелла вновь дала о себе знать. – Сейчас ты встретишься с обманщиком. И все поймешь. Ничему не удивляйся».
Подъем занял не меньше пяти минут. Теперь, когда все препятствия и враги остались за спиной, Андрей почувствовал, насколько вымотался. Каждая ступенька превратилась в испытание, мышцы наливались тяжестью, не хватало воздуха.
Лестница закончилась узким коридором, который привел к железной двери, покрытой пятнами ржавчины.
«Не очень-то похоже на покои Покровителя», – подумал Андрей, не решаясь открыть дверь.
– Твоя помощница права: не удивляйся ничему. И поспеши.
Вновь услышав голос Азэса-Покровителя, поняв, что тот так же, как Стелла, прочел его мысли, Духов сжался и потянул за ручку. Дверь открылась, и он смог разглядеть покои создателя Степной Обители.
Они оказались просторным залом с железным полом, стенами и потолком. Внутри стояла скамья, рядом – стол, заваленный бумагами. Из высоких, забранных решетками окон лился желтый свет.
– Вижу, ты все-таки удивлен. Пусть будет так, хотя открытия еще не закончились.
Андрей завертел головой, пытаясь понять, где находится Азэс-Покровитель. Казалось, голос идет из каждого угла, от каждой стены.
– Ты прав, прятаться больше нет смысла, – с этими словами хозяин покоев просто возник из воздуха.
Он выглядел в точности так, каким его описывали или рисовали. Высокий, с длинными, разделенными прямым пробором волосами и высоким лбом, на котором светился Очаг Умений. Одетый в коричневый плащ ниже колен.
Увидев Андрея, Азэс-Покровитель улыбнулся.
– Я хорошо сохранился, правда?
Он явно ждал ответа, и Духов робко кивнул. Улыбка Азэса стала еще шире.
– Особенно если забыть, что это морок. Обман. Ведь Стелла называла меня обманщиком?
Новый кивок.
– И была права, – Азэс-Покровитель по-прежнему улыбался. – Она знала, о чем говорит. Мы с ней похожи: нас постигла одна и та же участь. Я все расскажу, но сначала…
Он вытянул руку, вздрогнул. Андрея словно толкнула волна теплого воздуха. Потемнело в глазах. В нос шибанул мерзкий и очень сильный запах гнили. Точно так же пахло от Стеллы.
Духов попятился, боясь потерять равновесие.
– Не волнуйся, сейчас зрение вернется.
Отчаянно пытаясь проморгаться, Андрей раскрыл рот от удивления. Он не мог поверить, что последнюю фразу произнес Азэс-Покровитель. Куда делся его высокий спокойный голос? Что это за булькающий рык?
Сердце забарабанило в ребра. Темная пелена перед глазами стала рассеиваться. Вскоре зрение вернулось полностью, и Духов увидел…
Там, где несколькими минутами раньше стоял Азэс-Покровитель, топталась огромная отвратительная тварь. Из грушеподобного туловища темно-серого цвета, покрытого огромными, налитыми гноем волдырями, торчали десятки костлявых лап со множеством распухших суставов. Сотни кривых пальцев скребли когтями по железному полу. Сверху, на трех скользких стеблях, раскачивался человеческий торс с выпирающими ребрами. Четыре тонкие руки медленно сгибались и разгибались. На каждой – лишь по два пальца, невероятно длинных, что придавало кистям сходство с клешнями. Голова, раздутая, точно у гидроцефала, клонилась влево. Широкий рот кривился, из треугольного провала носа вытекала мутная слизь, выпученные глаза не отрывались от Андрея…