Никому не говори Берк Алафер

Глава 32

Когда Кейси делал стойку на руках в парке Юнион-сквер, он выглядел гораздо более довольным и счастливым. Сейчас он сидел в пластиковом кресле в вестибюле здания Центра Надежды, сгорбившись и закрыв голову руками. По бокам от него располагались двое крупных мужчин в черных костюмах. По его вздрагивающим плечам Элли поняла, что он плачет.

При звуке открывающейся двери Кейси резко дернулся.

— Что здесь происходит? — спросила Элли.

Один из мужчин в черном поднялся на ноги. В нем было не меньше метра девяносто.

— Мисс Хайнц пришла с нами сюда добровольно. Она дала согласие на проведение осмотра ее имущества.

Миссис Чан бросилась к ним по коридору:

— Слава богу, настоящая полиция! Я как раз собиралась звонить вам. Эти люди арестовали Кейси. Я велела им убираться, но Кейси попросил меня позволить им пройти в его комнату. Я попыталась остановить их, но они прошли.

— Это правда, Кейси? Ты действительно сказал миссис Чан, что хочешь, чтобы эти люди прошли в твою комнату?

Кейси кивнул, не произнеся ни слова.

— Взгляните на них. — Миссис Чан гневно взмахнула рукой. — Они явно заставили его.

Увидев зеленые пятна травы на одежде Кейси и грязь на его лице, Элли мысленно с ней согласилась.

— Если эти люди сделали что-нибудь…

Один из мужчин перебил ее:

— На чьей вы стороне, леди? Никто никого ни к чему не принуждал.

Роган уже направился по коридору вестибюля в сторону комнат обитателей центра. Достигнув третьей комнаты справа, они увидели еще двоих мужчин в костюмах. Один — молодой и огромный — настоящий близнец тех двух гигантов, что находились в вестибюле, второй — мужчина в годах средней комплекции, с подернутыми сединой волосами и приятными чертами лица.

— Меня зовут Эрл Гандли, детективы, — представился старший.

Крепкое, уверенное рукопожатие в полной мере соответствовало его внешности.

— Мы были бы чрезвычайно благодарны вам, если бы вы нам предварительно позвонили, — сказал Роган.

На лице Гандли появилась дружелюбная улыбка. Нетрудно было догадаться, почему он добился немалых успехов в роли частного детектива.

— Если бы я сейчас служил в полиции, то сказал бы то же самое.

— Кейси Хайнц выглядит сильно напуганным, — заметила Элли. — Что ваши парни сделали с ним, чтобы заставить впустить вас в его комнату?

— С ним ? — Он переглянулся со своим младшим коллегой и ухмыльнулся. — Времена, конечно, меняются, но я достаточно прогрессивный человек. Мы не делали с ним ничего такого, чего я не делаю при выполнении своей работы. И даже если добрые и вежливые сотрудники Департамента полиции Нью-Йорка применяют свои деликатные подходы, это сугубо частное дело. Наши действия не нарушают положения конституции. И это гораздо быстрее, чем ждать санкцию на обыск.

— Ну вот, теперь мы здесь, — сказала Элли, — и нам нужно, чтобы вы и ваши гиганты-близнецы покинули это здание. Мы оставим Кейси Хайнца под стражей и если решим произвести обыск, то сделаем это только после получения соответствующей санкции.

— Искать больше нечего. — Гандли указал на картонную коробку с пакетами для вещественных улик, похожими на те, что используются в Департаменте полиции Нью-Йорка. — Видите, все должным образом промаркировано. Думаю, вас особенно заинтересует вот это.

Он извлек из коробки два пакета и передал Хэтчер один из них, прижимая другой к животу рукой.

Внутри пакета был ключ, прикрепленный цепочкой к серебряной фигурке единорога. С чрезвычайно довольным видом Гандли протянул ей второй пакет.

— Не уверен, но, похоже, это ему не принадлежит.

Во втором пакете лежали черные кружевные трусики. Элли бросился в глаза лейбл «Ла Перла» на резинке. Она видела аккуратную стопку точно таких же трусиков в платяном шкафу Джулии Уитмайр.

Элли последовала за Гандли в вестибюль, дабы удостовериться, что он покинет здание вместе со своими людьми, прежде чем они с Роганом начнут обдумывать дальнейшие действия.

Взгляд Кейси уперся в пакеты с уликами, которые она держала в правой руке. По выражению его лица было видно, что он догадался об их содержимом.

Глава 33

В тот самый момент, когда они освобождали Кейси Хайнца от наручников, чтобы закрыть его в камере, сзади раздался голос:

— Эй, детективы! Роган! Хэтчер!

Элли узнала секретаря, сидевшего неполный рабочий день за конторкой. У него были бледно-розовые волосы и отсутствовало несколько передних зубов. Ребята из отдела звали его Дуги, и она уже давно забыла его настоящее имя. Этим вечером ему посчастливилось сообщить им важную новость.

— Ваша лейтенант сказала, чтобы вы зашли к ней сразу, как только появитесь.

Следовало ожидать еще одного напоминания о возрастающем давлении на следствие со стороны государственных органов и средств массовой информации. В кабинете Такер выяснилось, что она уже позвонила заместителю окружного прокурора. Когда они рассаживались на стулья для гостей, Макс поднялся, подошел к окну и прислонился к подоконнику. Элли встретилась с ним взглядом. Столь привычная на его лице кривая ухмылка на сей раз отсутствовала.

Роган вкратце пересказал им события последних нескольких часов. Оказалось, что Центр Надежды подписывал с каждым из своих клиентов соглашение, из которого явствовало, что он не может рассчитывать на сохранность тайны своей частной жизни. Элли уговорила миссис Чан разрешить им провести «вторую проверку» — после частных детективов. Сотрудники группы изучения места преступления не нашли никаких других улик, кроме тех, что были обнаружены людьми Гандли. Кейси воспользовался своим конституционным правом не свидетельствовать против себя, поэтому его допрос ничего не дал. Сейчас он находится в камере предварительного заключения. Наиболее очевидными уликами против него являлись ключ от особняка Уитмайров и нижнее белье Джулии.

— Кейси всегда может сказать, что Гандли подбросил их ему, — сказала Элли. — С первого взгляда на этого парня видно, что Марк Фёрман[15] по сравнению с ним выглядит «полицейским мечты» для членов Американского союза защиты гражданских свобод.

— У нас нет никаких доказательств, — сказала Такер. — Я сделала несколько звонков. Гандли пользуется хорошей репутацией.

— Ты всерьез считаешь, что каждый частный детектив, пользующийся хорошей репутацией, абсолютно честен — особенно в том случае, если для него на кону стоит доступ к кошельку Билла Уитмайра?

— Жаль, что ты не видела выражения лица Кейси, — сказал Роган.

— Как бы то ни было, нам нужно принимать решение, — сказала Элли. — Если мы отпустим Кейси, он скроется. Если предъявим ему обвинение, не сможем двигаться дальше.

Всем было понятно, что события разворачиваются не так, как предполагалось. Нужен был момент истины, когда становится ясно, что дело раскрыто. Требовалось надежное свидетельство, неопровержимое доказательство, которое они могли бы представить окружному прокурору и на основании которого тот мог бы предъявить обвинение.

Они еще многого не знали о Джулии Уитмайр. Почему эта необузданная девушка в последнее время успокоилась? Может быть, она начала с кем-то встречаться? Если так, то кто это и почему она не рассказала о нем Рамоне? Потому что это был Кейси? И почему она угрожала матери своей лучшей подруги?

Поиск ответов на эти вопросы требовал времени. А времени у них как раз нет. Они могли задержать Кейси только на двадцать четыре часа без предварительного слушания.

— Мы не можем основывать дело об убийстве только на содержимом персонального компьютера, — сказал Роган.

Стоявший у окна Макс барабанил кончиками пальцев по стене.

— Вот что мы сделаем. У нас есть ключ от дома Уитмайров, кружевное белье и первоначальное заявление Кейси, согласно которому он был едва знаком с Джулией. Мы объединим все это, и я смогу добиться от судьи обвинения в несанкционированном проникновении в жилище и краже.

Роган одобрительно кивнул:

— Это, по крайней мере, избавит нас от домогательств прессы.

В отличие от убийства обвинение в несанкционированном проникновении в жилище не привлечет особого внимания репортеров.

— Но через несколько часов его освободят под поручительство, — сказала Такер, — он сядет в автобус и уедет одному богу известно куда.

Макс был готов к такому возражению.

— Я постараюсь, чтобы во время слушания судья узнал о том, что между обвинением в несанкционированном проникновении в жилище и расследованием убийства Джулии Уитмайр существует связь. Если нам повезет, мы добьемся содержания под стражей без освобождения под поручительство, а также сохраним арест в тайне.

— Не уверена, что нам так повезет, — сказала Элли. — Мы добьемся содержания под стражей без освобождения под поручительство, и у нас будет всего несколько дней до созыва большого жюри, не так ли?

— Шесть дней или обвиняемый освобождается.

Итак, в их распоряжении шесть дней для предъявления обвинения в убийстве. Как только обвинение будет предъявлено — если оно будет предъявлено, — дело направят в суд. Им нельзя медлить. Снятие обвинения в убийстве не в традициях окружной прокуратуры.

Они полностью утратили контроль над ходом расследования.

Глава 34

Она залезла на заднее сиденье двухдверного «БМВ» Рогана, уступив переднее место Максу. Предложение напарника подвезти ее домой было частью повседневной рутины. Как и ее «спасибо, нет». Элли жила в пятнадцати минутах ходьбы от полицейского участка.

Но сегодня Хэтчер воспользовалась его любезностью. Она также приняла предложение Макса поехать к ней вместе. Они не виделись с момента драмы в здании суда. Непродолжительная поездка с Роганом отсрочивала беседу, которая, как ей было хорошо известно, ожидала их.

Диалог начался в тот момент, когда они вошли в кабину лифта.

— Я все думаю о нашем сегодняшнем разговоре, — сказал Макс.

— Только не сейчас, хорошо? Давай сначала посмотрим, дома ли Джесс.

Макс хотел, чтобы она провела ночь у него, но у нее кончилось чистое белье, которое она хранила в шкафу в его квартире.

В глубине души Элли надеялась увидеть брата сидящим на своем любимом диване и стряпающим ужин из содержимого коробок «Спешл К», «Эппл Джекс» и арахисового масла «Кэп’н Кранч», но, к ее разочарованию, квартира оказалась пуста. Она понимала, что они не могли больше игнорировать мину в своих отношениях, на которую случайно наткнулись. На сей раз эту тему затронула Элли, сняв с ног туфли и швырнув их в угол.

— Извини, если то, что я сказала сегодня, застало тебя врасплох. Я действительно считала, что по поводу детей мы думаем одинаково.

— Почему ты так считала, Элли? Мы никогда об этом не говорили.

— Но ты знаешь меня, наверное, лучше, чем кто-либо другой когда-либо знал. Ты знаешь мою жизнь, мою работу, мою натуру. Каким образом я смогу найти место в своей жизни для ребенка?

— Об этом должны позаботиться двое. Все зависит от конкретных людей.

— Если только они этого хотят. Я этого не хочу. Я никогда этого не хотела.

— Это безумие, Элли. Тебе всего тридцать. У тебя еще много времени…

— Дело не во времени. Чего-то недостает у меня в голове, понятно? Я вовсе не таю от умиления, когда чувствую запах младенца. Разговаривая с детьми, я не сюсюкаю с ними. Я не ненавижу их, но и не нуждаюсь в них. Я хорошо знаю себя и могу сказать, что не принадлежу к категории мамочек.

— Ты хорошо знаешь себя в настоящий момент, и это, среди миллиона прочих вещей, то, что мне в тебе нравится. Но ты меняешься со временем. И если мы будем вместе, возможно, жизнь станет другой и будет в большей степени благоприятствовать появлению детей.

— Нет, жизнь не станет другой. По крайней мере, моя жизнь.

— Не поверю, что ты никогда не хотела высказать это.

— Ты никогда не спрашивал. Что я должна была делать? Заявить на нашем первом свидании, что вход в мою матку строго запрещен?

— Это так похоже на тебя, Элли. Вместо того чтобы поговорить по душам, ты отделываешься остротами.

С этого момента все покатилось под откос.

После второго приступа рыданий в спальне на глаза ей попался дисплей цифрового будильника. Их разговор продолжался больше часа. Они не говорили больше о детях. Они даже не обсуждали больше, кто виноват в том, что не высказал раньше свои предпочтения по данному вопросу. Они ссорились по поводу ссоры, которая вспыхнула между ними из-за первоначальной ссоры.

Они оба страшно устали. Элли знала, чем это закончится. Наступит одна из тех ужасных ночей, когда они будут разговаривать до тех пор, пока постепенно не смолкнут их голоса. Ничто не изменится. Ничто не разрешится. А утром они поднимутся и будут весь день ходить невыспавшиеся.

Нужно было остановиться. Хотя бы на сегодняшний вечер.

— Макс, я больше так не могу.

— Это нечестно, Элли. Ты не можешь взять и уйти только из-за того, что у нас возникли разногласия.

— Я и не ухожу.

— Ты сказала, что больше так не можешь. И раньше говорила то же самое. Ты отталкиваешь меня, утверждая, будто не создана для отношений. Ты ставишь крест на собственном счастье.

Она взяла его руку обеими ладонями:

— Нет, это не так. Я просто больше не могу ссориться. Особенно сегодня. Я очень устала. Мне хочется спать. И мне хочется спать с тобой.

Взгляд Макса смягчился, но он еще не был готов к тому, чтобы закончить разговор.

— Я люблю тебя, Элли, но не знаю, как тебе помочь в такой ситуации. Ты причиняешь боль мне, но в еще большей степени — самой себе, вцепившись в этот карикатурный образ своей личности. Ты такая жесткая, все повидавшая. Ничем тебя не удивишь и не проймешь. Такая позиция чревата серьезными проблемами. Не нужно видеть все в черно-белом цвете.

Элли любила Макса, доверяла ему и знала, что в его словах по поводу ее склонности к слишком поспешным суждениям есть доля истины. Но в глубине души чувствовала, что он не прав. Ей казалось унизительным его предположение, будто она не знает про себя такую элементарную вещь, хочется ей стать матерью или нет. Черт возьми, она не хотела решать этот вопрос прямо сейчас. Однако она не хотела и потерять Макса из-за ребенка, к появлению которого в данный момент оба они не готовы. Может быть, однажды они придут к этому, но не сегодня.

Она встала на колени на полу перед кроватью между его коленей.

— Ненавижу, когда мы ссоримся, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — Мне действительно очень жаль, что все так получается. Я очень скучала по тебе.

Макс наклонился, чтобы нежно поцеловать ее, но она жадно впилась в его губы. Они были порознь целых пять ночей, и знали, как найти умиротворение.

Потом Элли, обнаженная, лежала на спине и с наслаждением ощущала влажной кожей прохладный воздух. Макс повернулся на бок и убрал кончиками пальцев волосы с ее лица.

— Почти так же, как было тогда, — сказал он, целуя ее в плечо.

На следующий день после их первого свидания серийный убийца ударом ножа отрезал Элли часть волос и едва не убил ее, когда она вошла в его дом, чтобы предложить себя в заложницы вместо другой жертвы. Этот эпизод принес ей Полицейский Боевой Крест, но она знала, почему Макс упомянул сейчас об этом. Такая позиция чревата большими проблемами. Не нужно видеть все в черно-белом цвете.

Она повернулась на бок лицом к нему.

— Я действительно люблю тебя, Макс.

Он прикоснулся губами к ее губам.

— Мы решим этот вопрос. Пока мы вместе, все будет хорошо.

Элли улыбнулась и поцеловала его, затем закрыла глаза, пытаясь заснуть. Но, услышав его сопение, почувствовала, как по ее щеке катится слеза.

Она знала, что Макс был не таким, как другие. Он был единственным в своем роде. Но сейчас он стал очередным мужчиной, убедившим себя в том, что в награду за его терпение она со временем изменится.

Скрежещущий звук заставил ее вздрогнуть. Спала ли она? Рука машинально пошарила по крышке ночного столика в поисках жужжащего мобильного телефона.

Высветившийся на дисплее номер был ей незнаком.

— Хэтчер слушает.

— Детектив Хэтчер, это Рамона Лэнгстон.

Пора перестать давать номер своего сотового свидетелям. Рядом лежал Макс, обнимая ее за бедро.

— Привет, Рамона.

В трубке слышалось прерывистое дыхание девушки.

— Вы неправы насчет Кейси.

Элли взглянула на будильник. Половина восьмого утра. Она смертельно устала от Уитмайров. Но они потеряли дочь. Меньше всего ей сейчас хотелось общаться с семейством Лэнгстонов. С папой Джорджем, педантичным юристом, не имевшим понятия, как справиться с хаосом, в который погрузилась их жизнь. Со скрытной Эдриен, отрицавшей причастность Джулии к этим грязным комментариям в ее блоге. Теперь их дочь лишила ее возможности поспать еще несколько минут перед возвращением в мир реальности.

Детектив сделала глубокий вдох и заговорила твердым, уверенным голосом:

— Решения о предъявлении обвинения принимаются в окружной прокуратуре. — Она не стала уточнять, что заместитель окружного прокурора, который будет принимать это решение, лежит в этот момент рядом с ней в постели.

— Вы не правы насчет всего. По вашим словам, эту мерзость в блоге писала Джулия. Зайдите сейчас на сайт и почитайте комментарии.

Хэтчер очень хотелось отключить телефон, но вместо этого она прошла в гостиную, нашла свой ноутбук, лежавший на полу рядом с диваном, включила его, ввела URL-адрес в адресную строку браузера и пробежала глазами последние комментарии.

В трубке продолжал звучать голос Рамоны:

— Я не думаю, что мама уже видела это. Она ушла на утреннюю пробежку и опять забыла дома свой дурацкий мобильник. Кто бы ни был автором, он продолжает свое дело. Это означает, что комментарии размещала не Джулия. И не Кейси. Моей маме все еще кто-то угрожает. И этот человек знает ее.

Элли смотрела на экран компьютера.

«Блог „Анонима“? Ну да, конечно. Я знаю, кто ты, Эдриен. Прекрати писать эту чушь, иначе умрешь».

Согласно отметке о времени пост с этой угрозой был размещен всего двадцать минут назад.

— Вы меня слушаете, детектив? Вы были не правы. И насчет Кейси тоже не правы. Я думаю, тот, кто угрожает моей маме, и убил Джулию. Вы должны что-то сделать. Вы должны помочь моей маме.

— Я сейчас приеду.

Макс стоял над ней и тоже читал комментарий.

— Замечательно. Даже если мы решим, что убийцей является Кейси, этот пост станет настоящей находкой для адвоката. Во всяком случае, нам придется устанавливать его автора. Это явно не Кейси и не Джулия.

Элли все еще не могла окончательно отказаться от своего убеждения в том, что Джулия Уитмайр покончила жизнь самоубийством, хотя и признавала существование до сих пор непонятной связи между ноутбуком Джулии и угрозами в блоге Эдриен.

И вдруг Элли все поняла.

Глава 35

Рамона позвонила детективу, поскольку так положено. Полиция должна помогать людям. К тому же она позвонила той самой женщине, которая беседовала с ней относительно смерти Джулии. Это лучше, чем незнакомый полицейский, присланный службой 911.

Женщина-детектив — ее звали Хэтчер — добралась до ее дома довольно быстро. У нее даже имелись документы с указанием местонахождения компьютеров, использовавшихся для размещения постов с угрозами на сайте ее матери. Она расстелила карту Манхэттена на кофейном столике в гостиной.

— До сегодняшнего дня угрозы поступали из разных мест. Первая пришла с компьютера Джулии, подключенного к Интернету в ее доме. После этого посты приходили из различных общественных мест Манхэттена — главным образом из центра, из таких заведений, как «Юнион Сквер Эквинокс», «Эппл Сто», — но также из Верхнего Вест-Сайда с Семьдесят Второй улицы и Бродвея.

Хэтчер обвела места на карте карандашом.

— Хорошо, — сказала Рамона.

Это был глупый ответ, но она не знала, каким образом подтвердить то, что ей все понятно.

— В этом сегодняшнем посте есть один интересный момент, — сказала детектив. — Мы смогли вычислить компанию, которая размещает блог твоей мачехи. Сегодняшний комментарий поступил с общественного компьютера, установленного в вестибюле отеля на пересечении Мэдисон-авеню и Семьдесят Второй улицы.

Она сделала еще одну пометку на карте в районе Верхнего Ист-Сайда.

— Этот отель расположен всего в восьми кварталах отсюда. Ты сказала, твоя мачеха ушла на пробежку?

— Не называйте ее мачехой. Она моя мать . И, надеюсь, вы не думаете, что она имеет к этому какое-то отношение.

— Ты сказала нам во время первой беседы, что Джулия ни в коем случае не причинила бы вред твоей маче… твоей матери. А если она считала, что помогает ей? Ты говорила, что их связывали близкие отношения. Если твоя мать попросила Джулию написать этот пост, пока ваша семья находилась в Ист-Хэмптоне…

— Моя мама никогда не сделала бы ничего подобного. Я говорила вам, Джулия в последнее время была постоянно занята. И она не рассказывала мне, где бывала и с кем. Может быть, это был парень, с которым она имела отношения. Он мог использовать ее компьютер. — Рамона не могла понять, слушает ее женщина-детектив или нет, но была не в состоянии остановиться. — И он продолжает писать эти гадости. Вы должны помочь моей маме. И отпустить Кейси. Говорю вам: эти угрозы, должно быть, являются ключом к разгадке тайны убийства Джулии. Что, если они доберутся и до моей мамы?

Рамона была так увлечена своим монологом, что не услышала, как открылась входная дверь квартиры. В прихожей стояла Эдриен, все еще тяжело дышавшая после пробежки в парке, — ее мачеха, ее мать. Женщина, которая взяла на себя ответственность по воспитанию Рамоны, когда той было пять лет. По выражению ее лица Рамона поняла, что она сильно испугана.

— Что здесь происходит? Что вы говорите моей дочери?

Рамона, наверное, тоже выглядела испуганной, поскольку она поняла, что мать испытывала страх за нее, а не за себя.

Девушка бросилась к ней и обняла ее за талию.

— Я пыталась позвонить тебе, но ты, как всегда, оставила мобильник дома. Какой смысл иметь мобильный телефон, если ты не носишь его с собой?

— С тобой все в порядке, родная?

Рамона еще крепче прижалась к ней.

— Я беспокоилась за тебя, мама. На твоем сайте сегодня появилась новая угроза. И теперь этот парень назвал твое имя. Кто бы это ни был, мама, он тебя знает.

Девушка увидела, что на лице матери появился страх иного рода. Затем она наклонилась, поцеловала дочь в голову и погладила ее по спине.

— Иди в свою комнату. Я хочу поговорить с детективом Хэтчер наедине.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросила Эдриен. — Я вхожу в свою квартиру и вижу испуганную дочь, рядом с которой стоит сотрудник полиции!

— Если Рамона выглядела испуганной, то только потому, что она боится за вас из-за комментариев на вашем сайте, которые вы как будто игнорируете. Сегодня утром появился еще один. И на этот раз человек назвал ваше имя. Извините, если вы подумали, что это я испугала ее, но она действительно испугана. Она боится за вас. И она позвонила мне с просьбой о помощи.

Во время их двух предыдущих встреч Эдриен Лэнгстон выглядела невозмутимо спокойной. Сейчас она была явно встревожена.

Элли показала на карту, развернутую на кофейном столике, и сообщила ей информацию, полученную ими в «Социальном Круге».

— Как видите, сегодняшний пост был отправлен из другого места, нежели предыдущие комментарии.

— Я что-то не вполне понимаю, детектив. Вы ведь расследуете гибель Джулии? Почему вас заботит это?

— Мы задержали одного из друзей Рамоны — Кейси Хайнца, так как он представляет интерес для следствия. Но поскольку Джулия имеет отношение по крайней мере к одному из этих предыдущих постов, адвокат того человека, которому мы со временем предъявим обвинение в убийстве, использует их в качестве аргумента в пользу своего подзащитного.

— Я уже говорила вам, Джулия ни в коем случае не сделала бы ничего подобного.

— Похоже, вы не очень озабочены тем, что кто-то угрожает вам, миссис Лэнгстон. Вас даже не интересуют подробности этого нового поста.

Элли всегда удивляло, что Эдриен не удаляет угрожающие комментарии из своего блога. Она никогда не говорила, что количество посещений ее блога многократно увеличилось после того, как в ее адрес начали поступать угрозы. Кроме того, Кэтрин Уитмайр распространила слух, будто Эдриен якобы заключила крупный контракт на издание книги. И с самого начала Эдриен выражала абсолютную уверенность в непричастности Джулии к анонимным комментариям, а это позволяло предположить, что она знала их автора.

— Если даже какой-то сумасшедший пишет в моем блоге бессмысленные комментарии, мне нет до этого никакого дела. Я прихожу домой, вижу, что с моей перепуганной дочерью беседует сотрудник полиции, и это, естественно, вызывает у меня тревогу. — Миссис Лэнгстон вытерла образовавшуюся в уголке правого глаза слезу. — Извините, я взволнована. Я боюсь, но не за себя, а за Рамону. Ее лучшая подруга погибла, и мы даже не знаем, была ли она убита. Что, если ей тоже грозит опасность?

— Для беспокойства по поводу Рамоны нет никаких оснований. Если кому-то и грозит опасность, так это вам.

— Это всего лишь глупая болтовня.

— Напрасно вы относитесь к этому столь легкомысленно. Это не пустые слова. Автор угроз знает, кто вы. Он упомянул ваше имя. — Элли прочитала текст комментария на дисплее своего мобильного телефона. — «Блог „Анонима“? Ну да, конечно. Я знаю, кто ты, Эдриен. Прекрати писать эту чушь, иначе умрешь». Это не пустые слова, а откровенная угроза. Нам стало известно, миссис Лэнгстон, что благодаря вашему блогу вы заключили контракт на издание мемуаров. Это правда?

— Какое отношение это имеет к делу?

— Я задала вам вопрос.

— Вы задаете ужасно много вопросов, детектив. Вам никогда не приходило в голову, что полиции совсем не обязательно знать все подробности жизни моей семьи?

— Если вы действительно заключили контракт на издание книги, эти угрозы на вашем сайте могли бы послужить вам прекрасной рекламой. Не потому ли вы не удаляете их?

Эдриен покачала головой.

— Если уж вам так нужно знать это, детектив, я действительно заключила контракт на издание книги. И подписала я его еще до появления угроз. Можете поговорить с моим редактором, если хотите. Дженет Мартин, издательство «Уотертон Пресс». Помните, во время вашего первого визита сюда вы не были уверены, покончила ли Джулия с собой или была убита. Теперь вы говорите, что задержали какого-то друга Рамоны, который, по вашим словам, «представляет интерес для следствия». И задаете вопросы о глупых угрозах, которые якобы писала Джулия, но которые продолжили поступать после ее смерти. Вы все портите. Мой сайт был анонимным по определенной причине. Книга тоже должна выйти под псевдонимом. Я хотела помочь людям, рассказывая о том, что произошло со мной, но не хотела, чтобы об этом узнала Рамона. Я не хочу, чтобы она узнала то, что может вызвать у нее страх. Во многих отношениях Рамона все еще остается маленькой девочкой. Ее все пугает. Ее пугает смерть Джулии. Пугает ваше присутствие.

Когда они выходили из квартиры, Элли увидела, что Рамона смотрит на нее из дальнего конца коридора. Ее губы беззвучно задвигались, сначала едва заметно, затем все более и более энергично. Элли не сразу разобрала произносимые ею слова. Вы должны что-нибудь сделать. Помогите ей. Помогите Кейси.

Оказавшись на улице, Элли воспроизвела в памяти разговор с Эдриен. До этого разговора она думала, что наконец догадалась, кто писал угрозы на ее сайте, но данная версия не выдерживала критики, если Эдриен подписала контракт до появления первой угрозы. Она уже собиралась позвонить издателю и уточнить время подписания контракта, когда зазвонил ее мобильный телефон.

— Хэтчер слушает.

— Детектив, это Дженет Мартин из издательства «Уотертон Пресс». Объясните мне, пожалуйста, почему Департамент полиции Нью-Йорка пытается заткнуть рот жертве сексуальных злоупотреблений?

Когда Элли отъезжала на «Краун Виктории» от дома Лэнгстонов, она не заметила человека, стоявшего на углу Парк-авеню и пристально смотревшего на двадцать второй этаж высотного здания. Он приехал на автобусную станцию Порт Оторити в 6.30 утра на автобусе «Грейхаунд» из Буффало, имея при себе лишь спортивную сумку.

Глава 36

Издательство «Уотертон Пресс» размещалось в «Утюге» — треугольном Флэтайрон-билдинг, расположенном на пересечении Бродвея и Пятой авеню. Считавшееся небоскребом в 1902 году, когда оно было возведено, это историческое здание теперь казалось карликом по сравнению с высившимися рядом башнями. Однако размеры — это еще не все. Офисы издательства располагались всего лишь на средних этажах здания, и все же из окон кабинета главного редактора, на северной вершине треугольника, перед Элли открывался чудесный вид на Мэдисон-сквер-парк.

— Дженет Мартин, — представилась поднявшаяся из-за стола редактор, на удивление крепко пожав Элли руку. — Спасибо, что быстро откликнулись. Вы самый симпатичный полицейский детектив, какого я когда-либо видела.

Элли терпеть не могла подобные комментарии, расценивая их как оскорбление других женщин-полицейских, а не как комплименты в свой адрес. Но ей было необходимо понравиться Дженет Мартин.

— Открою вам маленький секрет. Мы получаем надбавку, предназначенную для расходов на поддержание внешности на должном уровне. Косметика, ботокс… Это часть нового плана мэра по реформированию Департамента.

— И чувство юмора. Вкупе с красотой… Превосходно.

— Я еще раз хочу извиниться перед вами. Мне очень жаль, что у нас возникло недоразумение. Мне известно, что Эдриен озабочена сохранением инкогнито, но я не предпринимала никаких попыток разубедить ее издавать книгу с описанием пережитой ею трагедии.

Элли уже объяснилась с Дженет Мартин, когда та высказала ей претензии по телефону, но решила, что немного дополнительного подобострастия не повредит.