Звёздное скопление. Курс вторжения Алек Сэй

В круг связи из ниоткуда, казалось, вступил высокий, плотно сложенный мужчина моих примерно лет, облаченный в форму темника флота. Над губой у него была родинка, этакая мушка, как у Корсака из «Гардемаринов».

– Серкали Машаев, избран темником на заседании хурала час назад, – представила его чингис. – Думаю, ему следует участвовать в обсуждении вашей, э-э-э-э…

– Наглости, – произнес темник.

– Оферты, – одновременно с ним сказал я.

Вот интересно, и за что ж это меня так темники флота прям с первого взгляда невзлюбляют? Лицо, что ли, такое?

– Знаете, господа, а ведь вы только что породили новое идиоматическое выражение. – По губам Железной Ханум мелькнула мимолетная улыбка. – Потрясающая офертность.

– Ну отчего же офертность, миледи? – А никто и не обещал, что будет легко, Андрюша. – Я предлагаю вам маленький совместный бизнес, с которого каждый будет иметь свой гешефт. Я знаю, что вы неспособны быстро восстановить свой флот, и протягиваю вам руку помощи. Не задарма, разумеется.

– Он что, еще и денег с нас потребует? – Машаев недоуменно воззрился на чингис.

– Этот может, – с улыбкой кивнула Арифуллова.

– Какие деньги, боже ж мой? – Была такая мысль поначалу, но потом я решил, что это перебор даже для меня, и торговаться надо с более низких позиций. – Свою долю я получу и без вас. После того как мы придем к выгодному обеим сторонам соглашению.

– Мы можем прийти лишь к посланию вас куда подальше, – мрачно ответил темник. – Вы что, считаете нас идиотами? Каракорум перегонит к Роксане свои боевые вымпелы на ремонт, некий стратиг разведки Эллады устроит провокацию, развяжет новую войну и реквизирует наши корабли? Да не бывать этому!

– Я мог бы дать гарантии.

– Думаете, – Алсу стрельнула глазами в сторону Серкали, – он так поступит, нарушив договоренности и свое слово?

– Полагаться на честное слово этого прохиндея нельзя, – убежденно произнес темник. – Он уже однажды обещал Каракоруму продать родину по сходной цене. В результате – деньги зажилил, а родину так и не отдал.

А вот не фиг было ко мне прилетать дикой пернатой птице – Денецкому Козлодою. Кто его знает, как бы сложилось тогда все?

– Но, с другой стороны, нагло кидать нас с ремонтом кораблей – тоже как-то чревато для Эллады, – заметила Арифуллова. Вот ведь рассуждают так, словно меня тут и нет! – Вряд ли даже Киндяшков на это пойдет. А бесцеремонная наглость, безграничная жадность и желание погреть руки на ремонте того, что он же сам и поломал, – это так естественно для почтенного стратига, что даже вызывает понимание.

– Это плохая сделка, и плоха она тем, что надо полагаться на честное слова Киндяшкова, – гнул свою линию Машаев.

– Ну зачем же только на слово? – вклинился я в их диалог. – Я могу дать и более существенные гарантии.

– Да неужто лично прибудете на Каракорум и будете тут заложником? – усмехнулась чингис.

– Нет, мадам. – Я чуть поклонился. – Не хочу вводить хурал в искушение. Боюсь, что я, будучи обвалян в перьях, скверно буду выглядеть перед расстрельной командой. Несмотря на всю мою эксцентричность, это будет перебор.

– Жаль… – Арифуллова мечтательно прикрыла глаза. – А я так рассчитывала на утиную охоту… Но нет так нет. Тогда о каких гарантиях может идти речь?

– Ну, кроме моего слова, – темник флота фыркнул, – я мог бы предложить вашим звездным пехотинцам взять под контроль все те орбитальные верфи, где будет происходить ремонт каракорумских кораблей.

– Что, и специалистов-кораблестроителей допустите? – ехидно спросил Серкали.

– Можно подумать, что в случае отказа что-то помешало бы вам одеть их в форму звездной пехоты, – не менее ехидно ответил я.

– Резонно, – заметила чингис. – Но также вы переведете эти верфи на более высокие орбиты.

– Не вопрос. – Я кивнул.

– Блин, я в это не верю! – воскликнул Машаев. – Такая сделка еще час назад была немыслима и невозможна!

– Час назад я вам еще ничего и не предлагал, темник. – Я взглянул на Арифуллову. – Сколько кораблей и каких классов вы ко мне направите? На дредноуты и тяжелые крейсера не рассчитываю, вашим нойонам-наместникам тоже надобно что-то есть, и отдать такой кусок мне хурал не позволит… Да и положа руку на сердце я сам бы не взял, чтоб не поддаться искушению и не взорвать их вместе с верфями. Но на легкие крейсера, эскортные и средние флаероносцы рассчитываю.

– Темник? – Железная Ханум повернулась к Серкали и пристально, требовательно поглядела на него снизу вверх.

– Думаю… Четыре легких крейсера, два десятка фрегатов, пять эскортных и два средних флаероносца… – Он на миг задумался. – Ударный флаероносец «Джучи» и тяжелый крейсер Батыр-класса «Гайдар».

Ого! Жирный кусок! Удивил.

– Что ж, – ответил я, скорчив постную морду и подпустив безрадостности в голос, – я рассчитывал на более существенный контракт, но мне понятно ваше недоверие. Также могу предложить Каракоруму заказать на Роксане несколько легких крейсеров. Мы, разумеется, не умеем строить ваших кораблей, но Спартриот-класс неплохо показал себя в последней войне.

– Вы готовы продать нам вооружение, стратиг? – Глаза Алсу смеялись. – Воистину аппетит ваш безмерен! И что на это скажет синклит?

– Пойдет к черту. – Я пожал плечами. – Восстановленные в действии международные договоры предполагают и такую форму сотрудничества между Каракорумом и Бизантием. А раз уж Эллада – правопреемник…

Я развел руками.

Ханум вновь поглядела на темника флота, словно спрашивая его: «Ну? И чего ты ждешь?»

– Четыре… Быть может, даже шесть легких крейсеров бюджет флота позволил бы заказать. – Давай-давай, набивай себе цену, главком мирного времени. Я-то знаю, что средних вымпелов у тебя почитай что не осталось. – Но откуда нам знать, что вы не заложите логические бомбы в программы их компьютеров или обычные – в их корпуса?

– Ну это и вовсе просто. Все работы будут вестись под строгим контролем ваших инспекторов. Если желаете, мы за время их постройки обучим ваш персонал строить Спартриот-класс? Раскидаем по шести верфям в действующие бригады, с тем, чтобы потом, в качестве экзамена, они бы построили из закупленных на Роксане материалов еще один крейсер. От закладки до самого спуска из дока. А? Казенную верфь сдам в аренду по льготной цене.

Чингис задумалась.

– Хорошо, – кивнула она наконец. – Это здравое предложение. Мои флигель-адъютанты сегодня же подготовят все необходимые документы и перешлют вам. Прощайте.

И исчезла вместе со своим темником.

А я, выжатый этими переговорами, как лимон, добрался до своего кресла, подсчитал вероятный доход… Родина моя, ты спасена!

– Киндяшков, да ты что, охренел?!

И вовсе незачем так орать, я вас и так отлично слышу.

– Тебе мало того остракизма, который Черикаева пыталась инициировать?! Так я тебе могу еще один организовать за измену родине!

Что ж вы так убиваетесь? Вы ж так не убьетесь.

– Тебе мало убитых эллинов?! Еще, мерзавец, хочешь?! Ты вообще соображаешь, что ты делаешь, Иуда?!

За что ж вы меня так?

– Тебе бабла, скотина, возжелалось?! Жалованье маленькое?! Концы с концами не сводишь, так решил врагов вооружать? Торговать нашими жизнями по сходной цене?! Они эти же свои корабли, которые ты им починишь да построишь, против тебя и повернут, идиот!

– Эфор, я попрошу вас быть сдержаннее. – Можно, разумеется, было бы обиду разыграть, возмущение, в ответную поорать… На фиг. Буду спокоен, как Будда, и невозмутим, как Сфинкс. Такое поведение обычно орущих людей успокаивает. Ну, или распаляет еще больше, до полной невменяемости – как повезет. – Ваши претензии беспочвенны, не основаны на законе и не могут быть мною приняты.

Ваня, уже открывший было рот для продолжения разноса, выпучил глаза и заткнулся.

– В соответствии с пунктом семнадцать раздела семь «Союзного договора об унии между государствами Ахайя и Бизантий», – я подпустил нудности в тон, которым излагал свои доводы, – параграфа пять, цитирую: «Высокие Договаривающиеся Стороны пришли к соглашению о том, что все ранее достигнутые с третьими сторонами договоры одной из Высоких Договаривающихся Сторон обязательны и для другой Высокой Договаривающейся Стороны. В случае противоречия между заключенными до подписания настоящего Союзного договора договорами, заключенными Высокими Договаривающимися Сторонами с третьими сторонами, применяются положения договоров, заключенных в более поздний срок». Конец цитаты.

Вы можете представить себе нечто среднее между глазами удивленного рака и бешеного быка? Вот именно такие глаза у Скуриди и были.

– В соответствии с пунктом девять «Договора о дружбе и сотрудничестве между республиками Бизантий и Каракорум», цитирую: «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются развивать взаимовыгодное сотрудничество в сфере торговли, промышленности, научной и иных важных социальных и политических сферах». Конец цитаты. – Ваня, судя по всему, начинает сатанеть. Хорошо, что он сейчас не на Роксане. Подрались бы на фиг. – Хотя указанным договором прямо не устанавливается возможность строительства кораблей и вооружений, абзац восемь параграфа семьдесят пять Устава «Ахайской организации экономического сотрудничества», утвержденного договором «О создании Ахайской организации экономического сотрудничества», подписантами которого являются и Бизантий, и Каракорум, и Ахайя, гласит, что, цитирую: «Страны – участники организации вправе размещать на заводах, верфях и иных производствах Ахайи заказы военного назначения в пределах своих зон ответственности. По согласованию стран – участниц организации возможно размещение и в иных секторах». Конец цитаты.

Ну и последний гвоздик в гробик…

– Согласно преамбуле «Союзного договора об унии между государствами Ахайя и Бизантий», цитирую: «Стороны заявляют о своей полной равноправности и равнозначности в правах и обязанностях. Согласно Внутреннему уставу синклита согласование о размещении внутренних заказов в звездных системах относится к исключительной компетенции наместников. Пункт пять точка три раздела семь устава. Так что не надо кричать, эфор. Я ни в чем не преступил букву закона.

– Киндяшков… – Иван громко выдохнул. – Ты охренел.

– Это ты, Ваня, охренел, – спокойно ответил я. – Причем в шишки. После твоего «блистательного» управления Роксаной, после твоего распределения ремонтируемых кораблей по системам, после повышения закупочных цен на флаерационную ртуть, резкого, а не постепенного, как предполагалось, в бюджете моей системы образовалась такая дыра, которую прикрыть определенно нечем. Ты даже конкурсы все до моего прилета специально провел, чтобы набить себе карманы, чтобы увести деньги у меня.

– Я не мог ждать, пока ты до Роксаны доковыляешь и займешься тендерами, – огрызнулся Скуриди. – Корабли авангарда уже начали прибывать, и им срочно требовался ремонт.

– Ну и загонял бы их на казенные верфи, – усмехнулся я. – Нет, брат, лукавишь. Это подстава была. Стопроцентная подстава. Слишком независимый я для тебя союзник, не по нраву тебе такой. Привязать меня захотел, дотациями прижать. Что молчишь – неправда, скажешь? Правда. На цепь ты меня хотел, в ошейнике и наморднике. Да только вот тебе!

Я скрутил кукиш и ткнул им в сторону Ваниного изображения на мониторе. Изображение мрачно глядело исподлобья, но молчало.

– Через мягкий знак! Пыль глотать загребешься! – Я резко выдохнул и добавил нормальным тоном: – Разошлись наши с тобой дорожки врозь, эфор. Разбежались.

– Что же, – глухо ответил Скуриди. – Пусть так и будет. Ты выбрал свою дорогу сам.

Черт возьми, а ведь это война! Интересно, что будет, если я сейчас займусь сепаратизьмом и женюсь на Ханум? Надобно эту мысль подумать, а то друзья-синклитики или отравить, или зарезать могут…

– У меня все, господа. – Иван опустился в свое кресло. – Прошу всех высказываться.

И встать не постеснялся, для полной убедительности (яйцо связи у него повышенной вместимости, что ли?), и изложил… Мастерски. Нейтрально, казалось бы, спокойным ровным голосом, но так подал материал, что я, почитай, изменник родины и каракорумский шпион получаюсь, если вдуматься.

– Кто первый? Вы, синклитик Черикаева? Прошу.

– Да уж, что сказать? – улыбнулась Лена. – Стратиг Киндяшков всегда отличался необычностью и незашоренностью мышления, широтой взглядов и, в хорошем смысле, непредсказуемостью, но такое…

Лена покачала головой, не стирая с лица доброжелательной улыбки.

– Даже для вас, Андрей, это чрезмерно. Ну сами посудите – построите вы Каракоруму боевые корабли, так что? Против кого они их применят? Да против нас. Вернее – лично против вас, стратиг. Я, если помните, занимала пост главы государства, когда вы, скажем так, депортировали темника Денецкого с Роксаны. Едва это произошло, международный престиж Каракорума упал так низко, как не падал еще никогда с самого начала… – она запнулась на миг, – …нашего правления. Чингис пришлось приложить поистине немыслимые усилия, чтобы выровнять ситуацию. Неужели вы думаете, что она способна такое простить?

Лена покачала головой, а улыбка ее стала печально-сочувствующей. Эх, какая актриса пропадает! Возьмите ее в театр… отседова.

– Нет, стратиг. Не простит она этого вам. Вооружая Каракорум, вы вооружаете его против себя. И против всей Эллады, коль скоро входите в синклит. Разумеется, вы вправе сложить с себя полномочия, – (щаззз, размечталась!), – но если вы к такому решению не придете, то поставка кораблей нашим заклятым врагам, ремонт их крейсеров и флаероносцев будут вредны для Эллады, в связи с чем я склонна поддержать предложение эфора о наложении вето на эту сделку.

Эге, женщина! Да ты никак в стратиги собралась? Думаешь, меня сейчас всех титулов и званий полишают, и спешишь высказать верноподданнические чувства эфору? Тьфу, политическая проститутка – Троцкий!

Но девочки ее поддержат. Пичалька…

– Желаете что-то возразить, стратиг? – мягко поинтересовался Иван.

– Никак нет, – отозвался я. – Предпочту выслушать все претензии уважаемых синклитиков и попытаться развеять их сомнения махом.

К тому же пару звоночков я перед заседанием сделал, закинул пробные шары, так сказать.

– Это ваше право, – согласился эфор. – Кто желает высказаться по теме еще? Прошу, синклитик Голомысов.

– Я в корне не согласен с оценкой ситуации, данной синклитиком Черикаевой. – О как. Удивил. – Здесь речь идет не о добросовестном заблуждении и желании принести в казну побольше денег, но о прямом вредительстве и саботаже.

Нет, вы только гляньте на этого паскудника!

– Вооружая Каракорум, помогая ему восстановиться, синклитик Киндяшков, я убежден, помогает нашим соседям подготовить реванш. Вы спросите меня, откуда я это взял? Примеров тайному, но уже ставшему явным предательству наместника Роксаны множество! Взять хоть те же верфи. С какой целью он загружает их иностранными заказами? Неужто нельзя найти им более достойного применения?

– Ты, кулек, про верфи бы тут не шуршал, – вклинился в его речь Кислов, не спрашивая разрешения на выступление. – И про вредительство тоже. Это на Антиохе, хочу довести эту информацию до всех присутствующих, верфи оказались не готовы принять тяжелые корабли нашего флота на ремонт, поскольку были заняты или ремонтом более слабых боевых единиц, способных совершить посадку на планету и встать в док там, даже невзирая на повреждения, либо забиты недостроенными торговыми судами и кораблями, которые опять же вполне можно было бы строить и на поверхности планеты. Вот это и есть настоящий саботаж и предательство, а Киндяшков свои боевые награды честно заслужил в сражениях. А в последнем и вовсе едва не погиб, прикрывая отступление основных сил. Так что чья бы корова мычала, а твоя себе в задницу палец засунула да заткнулась.

Багровый от ярости (или стыда, но это навряд ли) Голомысов, также, подобно эфору, поднимавшийся для произнесения обличительной речи, рухнул в свое кресло, а друнгарий, повернувшись ко мне, произнес:

– Стратиг, вы не возражаете, если я перегоню для ремонта на Роксану свой флагман? А то на Антиохе «Дромон» неизвестно когда встанет на ремонт.

– Немедленно зарезервирую для него место на орбитальных верфях, – ответил я, слегка склонив голову.

Что уж тут сказать? Удивил Женя знатно. На его поддержку я и рассчитывать не мог, ведь он, как ни крути, протеже Скуриди. Впрочем, тут и Голомысова вина. Поспешил прогнуться, лизнуть задницу эфору, продемонстрировать верность, и в результате все испортил. Вон даже Иван на него смотрит как на полоумного, а уж остальные…

– Что же касается самой темы обсуждения, – продолжил Кислов, – то я совершенно не вижу причин для паники, которую вы тут разводите. Спартриот-класс снят с производства как устаревший, и если стратиг флота смог втюхать соседям это барахло, так честь ему и хвала. В войну, если она вообще случится, Каракорум вновь войдет с устаревшим, уступающим нам по всем параметрам флотом. Киндяшкову за это, как главе разведки, и медаль можно дать, а то и орден.

По залу пронеслись легкие смешки. Да, орден «За измену Родине» – это что-то новое.

– Выношу вам предупреждение за нарушение регламента и брань в зале заседаний, друнгарий. Кто еще хочет что-то сказать? Синклитик Крапивинцев, слово вам.

– Предупреждение друнгарию флота вынесено, разумеется, обоснованно, – лениво протянул Миша, откинувшись на спинку кресла. – Но где по сути он неправ? Продать другой стране устаревшую технику было одной из основных забав политиков с древнейших времен, не вижу причин, отчего стратигу Киндяшкову не принять в ней участия. Обвинения его в измене, как прямые, так и завуалированные, беспочвенны и просто глупы. Верность своей стране он доказал и при обороне Роксаны, и при Увеке. Его планета, бывшая до назначения туда Киндяшкова одной из множества захудалых планет нашего Скопления, в настоящий момент превзошла и по населению, и по промышленному потенциалу все изначально бизантийские малые колонии. По последнему параметру она почти догнала Персей, превзойдя его по первому. О заслугах же его на посту командующего разведкой и вовсе напоминать незачем – они всем нам прекрасно известны. Нет, я не считаю заключенный контракт вредным или опасным, а потому предлагаю предложение эфора Скуриди отклонить.

– Еще мнения? – Только едва заметно растягиваемые гласные выдавали волнение Ивана.

Ну еще бы. Аж двое из «его» партии разом, те, кто способствовал его возвышению, высказались против его инициативы. И если эскапада Кислова была неожиданностью, то Мишу эфор недооценил. Этот прошмондей не только бабки грести и петь под гитару умеет. Тщеславие и амбиции у него тоже вполне на уровне, а с Леной у них нелюбовь, почти как у меня с ней. Единственное – она у них не так ярко выражена.

Но то, что Скуриди меня валить будет с помощью Черикаевой, никаких сомнений вызвать не могло. Именно потому-то я с наместником Ахайи и связался, поделился своими опасениями насчет возможной связки Скуриди-Черикаева и того, что следующей жертвой, вероятно, станет он. А поскольку отношения у нас с ним с самого начала заладились, выслушан я был вполне благосклонно.

– Быть может, вы, стратиг Новохатский? – спросил Иван.

Нервничает, своих сподвижников выдает. Подбивает к активным действиям – все же многие колеблются.

– Я полагаю, что то, что усиливает Каракорум, а даже устаревшие легкие крейсера его усилят, идет во вред Элладе. Эта держава – наш изначальный астрополитический противник, даже враг, причем непримиримый и полный на нас обид. Я поддерживаю вето, – кратко изложил свои доводы Дмитрий.

– Что ж, – вздохнул Скуриди, видимо помнивший заветы товарища Штирлица о том, что лучше всего запоминается последняя фраза. – Думаю, что все сказано, и можно приступать к…

– Не все, – подала голос Солодухина.

Ну вот и второй мой звоночек сыграл. Хотя были на сей счет сомнения, могла и не поддержать.

– Прошу вас, друнгарий, – недовольно кивнул Иван.

– Я также не считаю, что строительство кораблей для Каракорума – зло. – Света слегка кривила губы в усмешке. – Предоставляя свои верфи и заводы этой державе, не в ущерб себе конечно же, мы можем достигнуть долгого и прочного мира с этими нашими соседями. Мы, в конце концов, способны подсадить их на наши поставки как на наркотик, что позволит нам манипулировать воинственными нойонами, и в результате сделать хурал своим цепным псом, который будет кидаться на того, на кого мы им укажем. Закабалить их необходимостью наших военных поставок – вот та задача, которую должен был поставить себе эфор. Задача реальная. И что же? Когда мы видим, что сделан первый реальный шаг к этой великой цели, эфор же и препятствует. Более того, мы слышим обвинения в адрес человека, разработавшего план успешного наступательного боя при Увеке. Да, это сражение далось нам чрезвычайно дорого, оно едва не обратилось поражением, но кто должен был не допустить такого поворота событий? Кажется, у нас в синклите есть должность архистратига, и ему следовало дать инструкцию о недопущении решающего сражения, чего сделано не было. Так что, если речь и идет о каком-то недопонимании ситуации с Каракорумом, это недопонимание проявляет отнюдь не стратиг флота Киндяшков. У меня все.

– Вы хотите вынести мне вотум недоверия? – нахмурился Иван.

– Если бы я этого хотела, я бы это сделала, – ответила Светлана.

– Хорошо. Есть еще желающие высказаться? Нет? Прошу голосовать.

Несколько долгих мгновений. Секунды, но такие длинные…

– Подводятся итоги. Шесть голосов «против». – Сердце мое екнуло. Все, это конец. – Шесть голосов «за». Один воздержался.

Иван поглядел на меня долгим, не обещающим ничего хорошего взглядом.

– Предложение отклонено. Объявляется перерыв на полчаса.

Добравшись до своего кабинета, я налил себе полстакана водки, опрокинул его внутрь, не закусывая, и упал в свое кресло. Победа? Победа, пожалуй, хотя по очкам и ничья.

Я набрал Кислова, и тот ответил моментально, словно ждал вызова от меня. Да, скорее всего, так оно и есть.

– Почему ты меня поддержал? – Я задал вопрос в лоб.

– А флот своих в беде не бросает. Погоди, прибуду к тебе на «Дромоне», тогда и поговорим, – ответил он мне, подмигнул и отключил связь.

Хм. Ну что ж, хоть выпить с кем будет. А то Савватий – трезвенник, а спаивать флигелей не комильфо. Дети, сущие же дети. Им для последней стадии алкогольного опьянения достаточно пробку от шампанского понюхать.

– Стратиг, на связи наместник Бизантия, – донеслось из динамика.

– Соед… Что?! – изумился я. – Кто?! Хе! Ну, соединяй.

Первый раз за все то время, что шоу идет, по личке общаться будем. К чему бы это? К дождю, не иначе.

– Приветствую, стратиг, – произнесла Черикаева, появившись на экране.

Звучало это почти как: «Сдохнешь ты уже наконец или нет?»

– Наше вам с хвостиком, – криво ухмыльнулся я. – Чего хотела, Лен?

– Я-то? – Она хмыкнула. – Поучаствовать в переделе должностей, который вы тут запланировали на сегодня.

– Потрясающая непосредственность. – Я хмыкнул. – Ты, наверное, и доводы имеешь, чтобы тебя к дележке пирога допустили?

– А как же иначе? – Кажется, тем ехидством, что из нас двоих сейчас прямо-таки сочится, скоро можно будет железнодорожную цистерну наполнить. – Я, скажем так, на следующем голосовании могу и не воздерживаться?

– Так это ты? Новость столь же неожиданная, сколь и удивительная. Чем докажешь?

Черикаева вздохнула и нажала какую-то клавишу на сенсорной панели стола. Мне под этим углом не видно было, какую именно, однако тут же замигал значок фельдъегерской почты о получении письма.

– Вот, – произнесла Лена. – Это лог последнего голосования.

Я развернул послание на экране второго монитора. Действительно, лог. И именно по последнему вопросу.

Результаты голосования:

Скуриди – за (2 голоса)

Новохатский – за

Черикаева – воздержалась

Солодухина – против

Чериванова – за

Крапивинцев – против

Голомысов – за

Кислов – против

Деулин – против

Гришина – за

Киндяшков – против

Данченко – против

За: 6 голосов

Против: 6 голосов

Воздержалось: 1 голос

Предложение не принято

– О как! – Из моего горла сам собой вырвался смешок. – И чем докажешь, что это подлинник?

– Я что, по-твоему, зря полгода дуксом была? Не задавай дурацких вопросов.

– Я должен в это поверить?

– А хочешь, – с лаской серийного убийцы в голосе ответила Черикаева, – я тебе расскажу о всех твоих голосованиях за последние три месяца?

– Тоже мне, секрет Полишинеля. – Я фыркнул. – И чего ты хочешь?

– Ну, – задумчиво протянула она, – для начала узнать, планируется ли смена эфора.

– Нет. – Я покачал головой. – Преждевременно и нет серьезных оснований.

– Значит, хотите у него титул архистратига отнимать, – кивнула Лена. – Я так и думала. Кому будете эту должность вручать? Нет, погоди – дай угадаю. Кислов в чинах вырос совсем недавно, а Солодухина в друнгариях уже давно. Она?

Я вопросительно изогнул бровь, мол, не оборзела ли ты, подруга, о таком спрашивать.

– Без меня тебе нужное число голосов не набрать. – На ее губах появилась циничная усмешка. – Так что не надо тут невинность изображать.

– Логично, – вздохнул я. – Без тебя и твоих девочек будет сложнее.

– Вот не набивай себе цену, Киндяшков, а? – поморщилась Черикаева. – Результат голосования, даже если я снова воздержусь, будет тот же, что и сегодня по запрету на строительство и ремонт кораблей для татарвы, а это значит, что твое предложение попросту не пройдет.

– Мое? – Интересно, чего это она Машаева в татары записала? У него же на морде написано, что он казах.

– Ну а кто у нас сейчас официально обижен эфором? Ты. Значит, и озвучивать идею тебе. – Лена хмыкнула. – Что-то мне подсказывает, что сильнее вы со Скуриди уже не разругаетесь.

– Ну почему? – У меня вновь вырвался смешок. – Теоретически такое возможно. Но это уже очень трудно себе представить.

– Значит, Солодухина скоро переходит в архистратиги, – констатировала Черикаева.

– Должность друнгария армии уже обещана, – сразу предупредил ее я.

– Кто бы сомневался. – Она пожала плечами.

– Тогда на какой раздел должностей ты претендуешь?

– Киндяшков, – она с усмешкой поглядела на меня, – ты когда-нибудь слыхал, что Бог велел делиться? Вот тебе какая должность меньше нравится – стратига флота или стратига внешней разведки?

– Они мне обе дороги как память. – Я пожал плечами. – В чем мой интерес делиться должностями с тобой?

– А у тебя выбора нет, – спокойно ответила она. – Ты поддержку обещал Свете? Не отвечай, знаю, что обещал. Обеспечить должность архистратига ты ей можешь? Нет, не можешь. Значит, она воспримет свой провал как кидалово с твоей стороны. Тебе что, нужен еще один враг? Да еще такой? Так что, милый мой, вариантов у тебя нет, кроме как сложить с себя полномочия по одному из направлений деятельности и поддержать на голосовании ту кандидатуру, что укажу я.

Вот ведь стерва! Туше.

– Так ты, значит, хочешь звание для кого-то другого? А твой в чем интерес?

– Ну, – она довольно зажмурилась, – мне бы вполне хватило власти над двумя планетами.

– Ладно, – немного помолчав, ответил я. – Антиох в качестве второго нумера тебя устроит?

– Вполне. Я рада, что мы поняли друг друга. Надеюсь, все обойдется без сюрпризов и неожиданностей.

– Ланнистеры всегда платят по своим счетам. – Я криво улыбнулся.

– Надо же, как вы подросли, сир Тирион, – насмешливо произнесла Лена и отключила связь.

Интересно, почему у меня такое ощущение, что меня тут только что поимели?

Быстро переговорив с Крапивинцевым, я запросил соединение с Голомысовым.

– Привет, Лень, – поздоровался я с экс-архонтом, когда тот вышел на связь. – Ты уже осознал, полагаю, что выбрал в противостоянии не ту сторону? Как насчет перевода с повышением в статусе?

– Ну что ж, мы рассмотрели все вопросы, – подвел итог заседанию Скуриди. – Повестка дня исчерпана. Имеются ли еще какие-то вопросы, господа?

От поражения при голосовании он уже оправился и теперь изображал эдакое монументальное спокойствие. Не иначе как очередную гадость задумал.

– Есть один вопрос, подлежащий рассмотрению, эфор, – подал я голос. – Разрешите?

– Извольте, – кивнул Иван. – Слово предоставляется стратигу флота и разведки Киндяшкову.

– Благодарю. – Я кивнул. Фу-ты ну-ты, какие мы политесы развели, прям почти как приличные люди. – Господа, я прошу снять с меня полномочия стратига разведки. Концентрация полномочий в руках одного человека, возможно, и оправданна в военное время, но совершенно не нужна во время мирное. Наличие двух должностей мешает тщательно сконцентрироваться хотя бы на одной задаче, что идет во вред общему делу. Именно потому я прошу принять мою отставку. Убежден, эфор Скуриди так же поступит в отношении должности архистратига.

Иван бросил на меня злобный взгляд. Ну-ну, попробуй заикнись теперь о своем нежелании делиться полномочиями – вмиг в диктатуре и прочих смертных грехах обвинят. Могут даже с должности главы государства отставить: сила сейчас не за ним. И он это понимает.

– Вопрос ставится на голосование. – Он нашел в себе силы произнести эти слова спокойно. – Единогласно.

На Скуриди сейчас с интересом смотрели все без исключения синклитики – вынудит напоминать себе о моих словах или расстанется с местом главкома условно добровольно?

– Я также прошу синклит принять мою отставку с должности архистратига. – А лицо безрадостное-безрадостное. – Синклитик Киндяшков был совершенно прав, когда говорил о вреде такого совмещения. Кроме того, необходимо дать себя проявить тем из членов синклита, кто не занимает в настоящее время никаких должностей, кроме наместнической.

Ваню нагнали тоже, разумеется, единогласно.

– Ставлю на обсуждение вопрос об избрании нового архистратига. Кто желает высказаться? – Надо полагать, сказать ему хотелось совсем иное. Например: «Чтоб вас всех разорвало да наперекосяк склеило».

– Я, если позволите, – опередила меня Лена. – Полагаю, что на должность архистратига следует назначить человека, который уже доказал свою компетентность в военных делах друнгария армии Солодухину.

Света изумленно изогнула брови. Говорить это должен был я, поддержка же Черикаевой была для нее сюрпризом, и непонятно, приятным или же нет.

– Есть другие мнения? – Все отрицательно покачали головами. Кто-то с улыбкой, как Новохатский (видать, губы на должность друнгария раскатал), кто-то насупившись, как Кислов, – справедливости ради стоит отметить, что он это место заслуживал ничуть не меньше. – Тогда прошу голосовать. Двенадцать голосов «за» при одном воздержавшемся. Поздравляю, архистратиг Солодухина. Вы намерены оставить звание друнгария армии за собой?

Не мог яду не подпустить, не удержался от подколки.

– Разумеется, нет, эфор, – мягко улыбнулась Света. – И по тем же основаниям, что вы со стратигом Киндяшковым. Прошу синклит принять мою отставку с должности друнгария армии.

Приняли, разумеется, куда же деваться.

– На обсуждение выносится вопрос о назначении нового друнгария армии. Кто хочет выдвинуть кандидатуры? Вы, архистратиг? Пожалуйста.

– Должность друнгария армии, о чем я знаю не понаслышке, – Солодухина чуть усмехнулась, – больше связана с административно-хозяйственной деятельностью, нежели с полководческой. Именно поэтому я не предлагаю на эту должность стратига армии Новохатского, показавшего себя компетентным организатором боевых действий.

Лицо у Дмитрия вытянулось. Вот такой он, эстонский праздник Обломайтис.

– Предлагаю синклиту рассмотреть кандидатуру человека, на деле показавшего свой талант управления, наместника Ахайи синклитика Крапивинцева.

Реакция была, прямо скажем, неоднозначной, но сдержанной. Все же Миша на всем протяжении шоу был от войнушек далек.

Высказался открыто, однако, лишь Новохатский.

– А чего ж не стратига Киндяшкова? – язвительно спросил он. – Тоже талантливый администратор, да и опыт руководства крупной планетарной операцией имеется.

– Флот не отдает, – усмехнулась в ответ Светлана.