Звёздное скопление. Курс вторжения Алек Сэй
– Ну а что тут скажешь, владыко? – изобразил я смирение. – Мы не планировали введения института полковых и корабельных священнослужителей, предложение мое было чистой воды импровизацией, позволяющее перекрыть кадровый дефицит на флоте. Честно говоря, думал, что эту идею заболтают, будут судить да рядить, но…
Я удрученно развел руками.
– Слишком удачно для всех все сложилось, совпали интересы чересчур многих. Вот и получилось то, что получилось. Но, мне кажется, вопрос с кадрами на Роксане мы урегулировать пока еще можем.
– Вот как? – Митрополит мрачно усмехнулся. – Это, интересно знать, как?
– Так квоты патриарх на основании представления Солодухиной будет утверждать, владыко Кондратий, – улыбнулся я. – Давайте сейчас проведем с ней конференцию?
Дождавшись кивка пастыря, я вызвал Диму и попросил присоединить к нашей беседе еще и архистратига, если она не слишком занята.
Оказалось – не слишком, но увидав митрополита на экране, даже и не попыталась скрыть своего изумления.
– Сначала военсвященники в качестве вашего личного почина, теперь митрополит-орденоносец, вы меня, стратиг Киндяшков, сегодня не перестаете удивлять, – усмехнулась она.
Орденоносец, да. За оборону Никеи ему орден Фемистокла вручили. Крутой у меня на планете архипоп, правда?
– Так чем обязана, господа?
Я вкратце изложил проблему так, как я ее понимал,– прямо и без экивоков. Кондратий на правду морщился, но не возражал.
– Понятно ваше затруднение, – кивнула Света, когда я закончил. – Что вы предлагаете?
– Указать в запросе архистратига к святейшему о необходимости направления роксанских священников в роксанские же гарнизоны в большинстве своем. А там… их ведь по ротации уже сам владыко Кондратий менять будет.
– М-м-м-м… – задумалась Солодухина. – Это можно. А обоснование?
– Стабильные, прочные и устоявшиеся связи между Церковью и армией на Роксане. Примеры личного мужества священнослужителей, участвовавших в обороне планеты в том числе. У меня только орденами награждено было двенадцать священников, не говоря уже про медали.
– Хорошо, – кивнула Светлана. – Сделаю, но ты мне будешь должен.
– Куда ж я денусь, – пробурчал я, едва она разорвала соединение, и, обернувшись к митрополиту, спросил: – Так нормально все, высокопреосвященнейший?
– Благодарю тебя за понимание, чадо. – Кондратий вновь благословил меня крестным знамением и отключил связь.
– Да, а гадючник-то у вас почище чем в синклите будет, пастыри, – пробормотал я, возвращаясь к работе.
Не сказать, что было много чего срочного, но текучки хватало, пускать же все на самотек ни в каком деле нельзя. Особенно в сфере управления.
А к вечеру того же дня официальный канал Церкви «София-ТВ» показал выступление пресс-секретаря Константина VII отца Вонифатия, заявившего, что сейчас рассматривается вопрос о снятии с меня отлучения, допущении к таинствам и о том, какую епитимью на меня следует наложить. Вот так-то, с должности официального антихриста и аццкого сотоны меня поперли, выходит.
Даже не хочу знать, как это событие прокомментировали в «Новостях Жестокой Галактики».
Меж тем шок от падения Бергена становился с каждым новым прожитым днем слабее, и все команды «Галактики» продолжали укреплять свои позиции, достраивать и починять свои боевые примусы в ожидании нового раунда борьбы за Скопление. Однако на сей раз война пришла оттуда, откуда никто не ждал. Предполагали, разумеется, нечто подобное, но всерьез в роли потенциального агрессора и провокатора войны эту державу никто не рассматривал.
Все дело в том, что под крылышком венценосной пары на Мидлсборо очень уж полюбили ошиваться всяческие пираты, солдаты удачи и прочие якудзы разной степени крутости, что приносило неслабый такой доход в бюджет как Игонина с Луневой, как налогосборщиков, так и в бюджет Этрурии, чьи крупные компании имели наилучшие условия при скупке пиратских трофеев. Не то чтобы у остальных стран не имелось своих «прирученных» пиратов – были разумеется, но отнюдь не в таком количестве, даже взятые все вместе, как на этой новой инкарнации Тортуги и Порт-Рояла. Одинокие торговцы и малые кланы выли и стенали, но ничего не могли поделать, а мегакорпорации не только успешно защищали свои караваны, но и охотно сотрудничали с «джентльменами удачи» (не сами, разумеется, а посредством мафиозных кланов, все больше и больше сраставшихся как с собственно пиратами, так и с крупным бизнесом), и, даже если изредка случалось их кораблю исчезнуть в космосе, дабы потом, неведомым образом, появиться на Мидлсборо, но уже под другим именем и с другим владельцем, не всегда заморачивались устроением праведной мсти. Как правило, да, но не всегда – такие небольшие потери все равно перекрывались прибылями и уничтожением конкурентов – сначала мелких, а затем все крупнее и крупнее… Доить такую жирную корову единолично хотелось всем, так что нет ничего удивительного, что дошло до торговой войны (благо войну настоящую против пиратов ни одна страна развязывать не желала – высшие чины почти всех команд получали от такой вот торговли нехилые откаты и терять их, разумеется, не желали) – между двумя из трех крупнейших негосударственных перевозчиков грузов и пассажиров: «Кумаха Космотрейдинг», понятно из какой страны, и этрусской «Tarkvinia Ltd, Co».
Начавшись ни шатко ни валко, первый раунд противостояния закончился печально для этрусков: пиратами (по наводке и на деньги кумаханцев) был перехвачен и разгромлен немалый их караван, а недавно построенный грузопассажирский «Тарквиний Бодрый», гордость и флагман «Tarkvinia Ltd, Co» сменил название на мало кому во всем Скоплении понятное «Чшр??? (в паспорте)» – «Нахарар» («Первородный»).
Этруски пощечину стерпеть, разумеется, не смогли и ответили симметрично. Но не слишком удачно: урон, понесенный кумаханцами, оказался куда как слабее благодаря хорошо поставленной системе конвоирования. Еще один удар уравнял убытки, но кумаханцы немедля ответили тремя новыми ударами. Стоит заметить, что во всех набегах с любой из сторон участвовали в большинстве своем одни и те же корабли.
Тут за живое взяло уже сенаторов – падали их доходы от доения легальных контрабандистов из «Tarkvinia Ltd, Co», однако вмешиваться в эти разборки им самим было не комильфо (да и в целом это было бы равносильно объявлению войны Кумахе), и они сделали финт ушами, а вернее – Игониным.
Рекс Александр и регина Лунева получили за такое нарушение безобразий и бузотерство своих подданных по шапке от своих патронов, с подробным разъяснением космическим монархам их места возле параши и обещанием усилить «добровольческий» гарнизон этрусских армапреторианцев парой глайдерных армий, желающих исполнить свой интернациональный долг прямо во дворце Игонина.
Августейшая чета прониклась до печенок, и последующий разгром поставил «Кумаха Космотрейдинг» на грань банкротства. Среди участников разгрома активно отметились (и были, на свое несчастье, опознаны в азнавуре) «Арк Ройал», «Джелико», «Валькюрьен» и «Мьольнер», что вызвало жесточайшее разлитие желчи у мецамеца и явление кумаханского флота под командованием спарапета Тонояна. Армада транспортов спарапета армии Ованеса Мамиконяна тоже в наличии имелась.
Если ранее дипломатические ноты протеста этруски сваливали на монархов Мидлсборо (а те, в свою очередь, изумлялись, делали большие глаза, обещали непременно разобраться и наказать виновных, если факты подтвердятся – ни разу не подтвердились), то теперь рексу и регине предстояло отвечать за свои дела, что силами двух дредноутов, одного ударного и трех средних флаероносцев, пяти тяжелых и семи легких крейсеров, при небольшом количестве фрегатов, корветов, канонерок и трех сотнях базовых флаеров сделать было решительно невозможно. Те же самые «вольные капитаны», что были кровью и плотью экономики Мидлсборо, предпочли немедля смазать пятки салом вместо участия в потасовке. Трудно их за это порицать: если хорошая вооруженная шхуна и способна еще потягаться с фрегатом, пусть и не на равных, то уже против легкого крейсера шанса у нее нет ни малейшего. К тому же, насколько я помню, в случае, когда корабль погиб – все, ек. Аккаунт, если до шлюпки добрался, может, и сохранится, а вот корабль – нет. И не починишь, – это вам не известная танкосимуляция, – ибо чинить нечего. Изволь тратить годы на новую лоханку. Пользователем оно надо? Нет, оно им не впилось никуда.
При всем при том бежать регине и рексу, в отличие от геймеров, было банально некуда, и оставалось только драться да уповать на этрусскую подмогу.
Сенат, ясен перец, не мог допустить захвата Мидлсборо. Вернее так: сам захват, возможно, особенно с чистками и люстрациями среди местного населения (причем чужими силами), им был даже на руку. По крайней мере, вся эта пиратская вольница давно у консула Шейко в зубах навязла, хотя и атаковать собственного клиента он ну никак не мог. Но вот допустить удержания Мидлсборо кумаханцами (а мецамец Азарян однозначно заявил, что никому он эту планету после уничтожения пиратского гнезда не отдаст) Этрурия себе тоже позволить ну никак не могла. Мир политики жесток: спусти удар врага один раз, и на тебя тут же накинется еще толпа желающих отвесить пламенного пинка. Сенату пришлось двинуть свои корабли на подмогу Мидлсборо, хотя поспеть они надеялись уже к финальной стадии штурма планеты, когда защитникам и их монархам уже будет амба. Кто бы там потом разобрался в национальности расстрелявших монаршью чету? Кто бы посмел обвинить в этом вставший на защиту своего клиента сенат? А уж какой это повод для мести Кумахе…
Но не срослось. Игонин, оставивший оборону планеты на жену и поднявший флаг на «Эджинкорте», своим патронам подложил здоровенную свинью. Вместо того чтобы героически погибнуть, закрывая флоту Тонояна путь к Мидлсборо, он избрал маневренную тактику, постоянно грозя атакой на войсковые транспорты, маневрируя, устраивая скоротечные сшибки флаеров, оттягивая неповоротливые эскадренные броненосцы и мониторы Кумахи от основной цели, и таки дождался явления квадрирем, трирем и либурн префекта флота Пирского.
Здесь надобно заметить, что концепция флота у Кумахи и Этрурии отличалась радикальнейшим образом, несмотря на то, что обе эти державы придерживались примерно одинаковых взглядов на методы кораблестроения и кораблеприменения. Обе стороны, не мудрствуя лукаво, спер… ну хорошо, хорошо – позаимствовали в свои концепции строительства батлшипов идею «Меримака», доведя ее до своего логического завершения. Ну, или до идиотизма – тут уж с какой стороны смотреть.
Инженерная мысль Кумахи в своем высоком полете разродилась идеей эскадренного броненосца как основного артиллерийского корабля своего флота. По сути своей это был несколько подросший, хоть и не до размера дредноута, тяжелый крейсер, вооруженный как дредноут, забронированный и закрытый щитами настолько, насколько это возможно, лишенный орудий средней дальности от слова «совсем», и плазменных орудий от слова «практически». Зенитных орудий на них тоже было… Ну, не очень много. Очень не очень.
Разумеется, эти мастодонты ползали по космическому пространству со скоростью старой, больной, да еще и обожравшейся черепахи, зато расковырять их артиллерийским оружием представлялось более чем проблематично.
Более дешевыми, но не менее защищенными были кумаханские эскадренные мониторы. Вооруженные не слабее тяжелого крейсера, немного уступая ему в размере, эти чудища были бы почти точной копией моего «Меримака», однако уступали ему в скорости, превосходя как в защите, так и в нападении. Да и в размере немного тоже.
Были еще несколько обычных мониторов – по факту забронированных вусмерть легких крейсеров, но еще даже более медлительных, чем их старшие товарищи, и со спаркой гравипушка-орбилазер в качестве главного калибра. Явно неудачные опытные корабли, незнамо для чего взятые Тонояном с собой к Мидлсборо.
Имелись, впрочем, у Кумахи и обычные тяжелые крейсера, и даже дредноут (что-то вроде Мегалодон-класса), но в совсем уж незначительных количествах.
Флаероносцы же у них были… Ну, начнем с того, что эскортных у них просто не было. Угадайте почему? Правильно – потому, что они были забронированы, укрыты щитами и утыканы зенитками настолько, насколько это возможно, а забронировать каноэ – это… Невозможно это, в общем. Соответственно, за высокую живучесть (и стоимость) флаероносцы Кумахи поплатились размерами ангаров.
Вот с чем в азнавуре не заморачивались – так это с легкими крейсерами, строя стандартные, доступные еще на начало шоу, легкобронированные коробочки с одним гравитационным орудием и скоростью, позволяющей им удрать от большинства врагов там, где им оказали сопротивление.
В общем и целом, это был идеальный для штурма планет флот, но вот для маневренных баталий… Мндя. Совсем неудивительно, что Игонину удавалось тревожить ползущих к его планете врагов, заставляя перестраиваться и метаться так долго – аж целых три дня до подхода флота своих патронов.
Пирский, кстати, появился на сцене в самый драматический момент, когда первые транспорты уже подошли к Мидлсборо, а эскабр и пять мониторов Тонояна, невзирая на отчаянный зенитный огонь с поверхности, заканчивали добивать ПКО на участке предстоящей высадки (все шестеро изрядно пострадали, но сбит ни один из них не был), и рексу Александру оставалось или бросаться в самоубийственную атаку, или сдаваться на милость победителя. В принципе отчего бы ему было счастья и не попытать – прецедент с Виниченко уже был, но дело в том, что могла воспротивиться уже Лунева (командующая обороной планеты), влиять на которую он никак не мог. С другой стороны, если бы капитулировала и она, то Боливар, который азнавур, скорее всего, не вынес бы двоих. А с учетом ее пятого размера можно было догадаться, кто из августейшей пары оказался бы в роли Боба Тиболу, а кто в роли Акулы Додсона. Однако случилось так, что выбирать или что-то предпринимать ему не пришлось по причине явки на ринг префекта Димы и его флота.
Флот Этрурии был довольно… своеобразен – вот, пожалуй, самое подходящее слово. Консул убедил остальной сенат, что ввязываться в дредноутную гонку не следует, поскольку этот класс после появления «Дромона» устарел, что достаточно лишь несколько кораблей этого класса, и сконцентрироваться надо на флаероносцах – ударных и конвойных (средние он считал бесполезным эрзацем, и их на весь флот было лишь два, да и те – устаревшие), а также на строительстве множества средних кораблей эскадренного боя. Понятие о «средних кораблях» у него, однако, было весьма своеобразное, и результатом кораблестроительного плана «Цет» стало появление двух новых типов кораблей эскадренного боя: трирема, как об этом можно догадаться, с тремя гравитационными орудиями, представлявшего из себя изрядно подросший легкий крейсер, прекрасно (для своего класса) забронированный, но кроме орудий ГК и одной противокорабельной торпеды вооруженного одними лишь зенитками и противоракетами, и квадрирема. Последние, как догадаться также совсем нетрудно, несли четыре гравитационных орудия, дополненные парой орбитальных лазеров, несколько (нам точно не было известно – сколько, а уж кумаханцам-то и подавно) торпед и все те же зенитки. Размерами это был чуточку, процентов на пятнадцать, подросший тяжелый крейсер, не слишком резвый, но отлично защищенный. Выводить в отдельный тип этот тяжелый крейсер, возможно, и не стоило, но хозяин – барин… А так, по сути, это был лучший класс тяжелых крейсеров в Скоплении.
С флаероносцами сенаторы тоже мудрить не стали, ничего эдакого придумать не взялись (хотя, по докладам Деулина, совершенно не впечатлившись чертежами драккаров, доставшихся им из «приданого» Светы Луневой, что-то эдакое, сугубо флаероносное, строили на их основе), а вот с легкими крейсерами дали изрядного маху.
Основатель еще одного нового типа боевых кораблей – этрусская «Либурна» – формально принадлежала к легким крейсерам, однако для эскадренного боя не подходила совершенно. Это был идеальный пиратский корабль – небольшой, что-то посередке между фрегатом и легким крейсером, защищенный, быстрый, хорошо вооруженный для рейдерства, но, увы, задействовать его в бою как-то иначе, нежели тяжелый фрегат, было самоубийственно и бесполезно. Возможно, их потом собирались продавать и пиратам на Мидлсборо – как знать?
И именно недостаток, да что там – жуткий дефицит легких кораблей эскадренного боя – вынудил Пирского купить у меня корабли Спартриот-класса, обруганные консулом Шейко как «рухлядь» и «летающий металлолом». Зря он так: все корабли прошли действительно хороший капремонт, были почти как новенькие. И даже успели войти в состав флота аккурат к началу кампании – повезло.
В общем, в сражение при Мидлсборо должны были вступить две схожие, но при том различные концепции, я даже не побоюсь этого слова – парадигмы флота: «живучесть и экономичность» против «живучести и маневра».
И вот… Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень… Две армады бронированных, ощетинившихся орудиями туш сходились на битву, результат которой должен был предопределить направление кораблестроительных и адмиральских мыслей на долгое время вперед.
И все это мы, участники шоу и игроки в «Звездное скопление», могли наблюдать в прямом эфире, в репортажах с планет и спутников системы Мидлсборо – гравитационную связь азнакваны подавлять не умели.
– Анализ действий флотов Этрурии и Кумахи был поручен оперативной группе синклитика Киндяшкова, – устало произнес Скуриди. – Прошу вас, стратиг флота.
– Благодарю, эфор, – кивнул я, выходя к голоэкрану в центре зала заседаний синклита.
Первый раз с самого начала шоу мы всей командой на Бизантии собрались. Гадючник в полном составе, счастье-то какое! Очень это празднование двухсотлетия начала первой колонизации (я про Антиох, если что) удачно выпало, чтобы собрать всех синклитиков для торжественной церемонии, а равно в тиши кулуаров обсудить последние изменения на космополитической карте.
Или неудачно, как посмотреть. Лично у меня жим-жим был такой, знаете ли, не слабый. Мало ли что там Деулин говорит про уровень изучения пространственных перемещений в других державах? Говорить и я могу. А вот накрыть весь синклит медным тазом сейчас самый подходящий момент – рвануть какой-никакой ядрен-батон во время наших официальных поздравлений народу, и снесет нас вместе с балконом, который тут под это дело вместо Мавзолея Ленина. А уж захватывать, делить и угнетать обезглавленную державу – это то, что Тигра (в смысле наши соседи) любит больше всего на свете. Бедняга Данченко в преддверии торжественных мероприятий замотался вусмерть, ажно похудел килограмм на десять. Да и Деулин смотрится вблизи не лучшим образом: лицо осунувшееся, скулы кожей обтянулись – и не сказать, что сибирский здоровячок.
Ну и от лепшего кореша Скурвиди, который в последнее время что-то совсем скурвилсо, любой подлянки можно ожидать, не говоря уж про Леночку, чтоб ее разорвало да склеило сикось-накось. Путча там, или апоплексического удара табакеркой ей. Савватий заранее все возможные варианты бегства просчитал, меры к ретираде предпринял и мрачно мне доложил, что шансы унести ноги, случись какой казус, у нас фифти-фифти.
Но, однако, отпоздравлялись мы без эксцессов, речи потолкали перед пиплом, несколько награждений произвели, перед камерами попозировали, демонстрируя нерушимое единство и верность эллинским идеалам, а потом отправились…
А вот и не на банкет! Заседать мы отправились, тоже строго торжественно, под все те же камеры, при всех регалиях и орденах, зачитали бодрые отчеты о проделанной работе по покорению галактики, выгнали корреспондентов и стали…
А вот и нет, не пировать, как любые нормальные люди! Заседать дальше. Можно подумать, что если бы мы устроили небольшой праздничный банкет до того, как обсудить все вопросы, Вселенная бы погибла. Но тут с эфором не поспоришь, он в своем праве, сволочь такая. А мне уже жрать охота!
Но всем на это настолько сугубо фиолетово, что так и тянет изобразить у себя на мордахе грустный смайлик…
– Итак, господа, – говорил я, однако, ровно, без эмоций, ничем не выдавая своих желаний как в плане пожрать, так и в плане передушить часть здесь присутствующих. Отчего не пристрелить? Так к парадке стратига бластер не положен, только кортик. – Возглавляемая мной оперативно-тактическая группа флота при помощи Генштаба закончила разбор битвы при Мидлсборо и готова озвучить свои выводы. Но прежде всего предлагаю изложить наше видение картины состоявшегося боя. Никто не возражает?
Я огляделся, в надежде, что кто-то все же возражает и предложит-таки перед долгим докладом и последующим его обсуждением пожрать. Не, никто не возражал. Еще и лица все заинтересованные сделали, контры.
– Итак, флот спарапета Тонояна вторгся в систему Мидлсборо, имея в своем составе один устаревший дредноут, одиннадцать эскадренных броненосцев, четыре тяжелых крейсера, двадцать два эскадренных монитора, шесть мониторов-броненосцев, тридцать легких крейсеров, двенадцать тяжелых, двадцать средних и сорок девять эскортных флаероносцев, а также многочисленные корабли ПКО и эскорта. Противостоящий им флот рекса Игонина из двух дредноутов, одного ударного и трех средних флаероносцев, пяти тяжелых и семи легких крейсеров, не имея возможности к прямому противостоянию, избрал маневренную тактику боя, практически от самых границ системы угрожая армейскому конвою спарапета Мамиконяна. – Все описываемые события и движения флотов я указывал на трехмерной голокарте посредством электронной указки. – В то время, когда основные силы Кумахи старались держаться между силами Игонина и своими транспортными кораблями, предупреждая прорыв, Тоноян решительно атаковал противника дредноутом и всеми крейсерами. Изобразив отступление, защитники системы выманили атакующую группировку из-под прикрытия кумаханской флаерации и приняли встречный бой на контркурсах. Применив по авангарду противника флаеры в количестве около двухсот единиц, Игонин уничтожил два и серьезно повредил еще два легких крейсера Кумахи. В связи с недостаточностью зенитной защиты на этих кораблях и полным отсутствием в атакующем ордере кораблей ПКО потери в боевых машинах у него вышли довольно небольшие – не более, а скорее даже менее пятидесяти единиц. Опасаясь повторной атаки, спарапет Тоноян отозвал силы преследования под истребительный зонтик, выделив на это направление пять средних и девять эскортных флаероносцев, а также часть кораблей ПКО, что, однако, Игонина не остановило. Перевооружив флаеры и выловив в пространстве своих сбитых пилотов, рекс еще до подхода к кумаханцам подкреплений вновь атаковал вражеский дредноут и крейсера всеми силами в непосредственной близости от скопления астероидов, именуемых Большая Куча.
Я немного задержал свою указку на том месте карты, что обозначал развалившийся некогда планетоид.
– Подходящие флаероносцы Кумахи немедленно, на полном ходу, начали выпускать свои машины, а флаеры барража сковали большую часть флаеров Мидлсборо. Некоторое их количество, мы не можем сейчас сказать сколько, прошли через Большую Кучу и добили поврежденные легкие крейсера. После недолгого артиллерийского боя, в котором со стороны Кумахи были потеряны тяжелый крейсер «Артагерс» и три легких крейсера, а Игониным – тяжелый крейсер «Худ» и легкий крейсер «Валькьюрен», причем тяжелый крейсер «Нельсон» получил повреждения корпуса, рекс вновь предпринял отступление. Лишившись большей части своей флаерации, он более не рисковал вступать в бой на дистанции работы истребительного зонтика кумаханцев, но, пользуясь медлительностью тяжелобронированных флаероносцев врага, совершал активные маневры, продолжая угрожать армейскому каравану, тормозя его продвижение и вынуждая основные силы Тонояна находиться в непосредственной близости от кораблей Мамиконяна. Крейсерские силы Кумахи, в свою очередь, не проявляли должной активности, опасаясь выходить из-под прикрытия своих флаероносцев, хотя неоднократно имели возможность навязать бой Игонину и, если и не разгромить его, снивелировать угрозу транспортам от мидлсборцев практически до нуля. Но не обладая данными о точном количестве оставшихся у защитников системы флаеров, на такой шаг все же, как я сказал уже, не решились.
В желудке негромко заурчало. Побыстрее излагать надо, а то с голодухи тут прям и околею.
– За все три дня этих «половецких плясок» легкие силы обоих флотов неоднократно вступали друг с другом в огневой контакт, а у Малой Кучи, – я ткнул в еще одно скопление астероидов, – вот здесь, даже произошло столкновение бригад легких крейсеров, по четыре с каждой стороны. В результате боя корабли с Мидлсборо, построенные по более совершенным проектам, сбили два кумаханских крейсера и пять фрегатов, потеряв один крейсер, шесть фрегатов и корвет. Флаерации Тонояна удалось прикрыть отступление своих, однако результат налета был скромным: один из крейсеров Игонина всего лишь лишился щитов. Однако все эти эволюции никак не могли, в принципе, воспрепятствовать продвижению сил вторжения к колонии. Целеустремленно, преодолев все трудности, спарапет Тоноян провел свои силы на орбиту Мидлсборо и, пользуясь высокой защищенностью своих броненосцев и мониторов, подавил системы ПКО на достаточном для начала десантной операции участке, даже и невзирая на отличную, – так и хотелось к этому добавить, «спасибо нашему эфору», – защищенность Мидлсборо от атак из космоса, сбить ни один из атаковавших поверхность кораблей защитникам не удалось. Разбить до невозможности их дальнейшего применения, так, что они принуждены были совершить посадку, броненосец, три эскадренных и два обычных монитора – смогли. Сбить – нет. Командующая обороной Мидлсборо регина Светлана бросила в бой даже свой последний резерв, базовую флаерацию, но добилась лишь уничтожения одного из поврежденных мониторов-броненосцев, идущего на вынужденную посадку. Более половины ее флаеров были сбиты в воздушных боях численно превосходящими машинами Кумахи, и спарапет Мамиконян приступил к началу операции. В том числе на планету приземлились два армейских флаеротранспорта, перевозивших от ста до ста пятидесяти базовых флаеров и их пилотов. Палубную флаерацию, во избежание излишних потерь, азнакван Тоноян использовать не разрешил. Именно в самом начале десантной операции в систему Мидлсборо прибыл этрусский флот под командованием консула Пирского.
Я указал на карте место первого пеленга этрусских кораблей и оглядел синклитиков – прониклись ли они суровостью и эпичностью момента? Нет, не прониклись, но хотя бы не зевали. А могли бы – большая часть изложенного была им известна и произносилась мной для камер. Хотя журналисты уже и отсутствовали в зале, стационарные камеры снимать происходящее продолжали – ведь шоу должно продолжаться.
– Обладая гораздо большей скоростью, нежели эскабры Кумахи, не связанный транспортными судами флот Этрурии направился прямо к орбите Мидлсборо, соединившись по пути с флотом рекса Игонина. – Я добавил в голос самую толику трагического пафоса. Рейтинги мне нужны, подать события надо для зрителей интересно. – Как можно видеть на карте, силы Кумахи, прижатые к Мидлсборо, на поверхности которой осталось еще вполне достаточно гравитационных орудий и противокорабельных ракет, находились в невыгодной, относительно противника, позиции, когда сражению препятствует не только диспозиция, но и потребность защищать свои транспорты. В таких условиях кораблям Мамиконяна следовало начать спешную посадку на единственный плацдарм, не дожидаясь его расширения, а флоту Тонояна полагалось бы отойти от Мидлсборо, дабы иметь маневр – но не слишком далеко, дабы армейские базовые флаеры, чьи эскадрильи как раз в это время разворачивались, могли бы содействовать флоту. Однако практически ничего из этого сделано не было. Десант, уже вступивший с защитниками в боестолкновение на Мидлсборо, продолжал усиливаться, и темп переброски подкреплений вырос, но кардинальным этот рост назвать было нельзя. Создавалось впечатление, что кумаханцы просто не обращают внимания на флот этрусков. Меж тем враг это был для них более чем серьезный.
Я вновь огляделся. Не, опять не прониклись, подонки. И для кого я тут на голодный желудок распинаюсь?
– Флот префекта Пирского составляли два дредноута, тринадцать квадрирем, пять тяжелых крейсеров, двадцать семь трирем, восемь легких крейсеров, двадцать два тяжелых, два средних и шестьдесят шесть эскортных флаероносцев, а также тридцать одна либурна. Кроме них многочисленные корветы, фрегаты канонерки и корабли ПКО. Вкупе с флотом Игонина это давало ему значительное превосходство в силах над неприятелем, и этруски двинулись напрямую к флоту Кумахи, намереваясь вступить с ним в бой. Спарапет Тоноян, опять же, попыток уклониться от боя или предпринять любые иные активные действия не пытался, лишь перестроил свою группировку таким образом, чтобы армейские корабли, а их на орбите оставалось еще где-то пятая часть, не могли подвергнуться немедленной атаке «в лоб». Префект флота Пирский, в свою очередь, двигался в сторону неприятеля тремя эшелонами: первый, разделенный на пять колонн, составляли триремы, легкие крейсера и фрегаты с корветами; второй эшелон – основные артиллерийские корабли, то есть дредноуты, квадриремы и тяжелые крейсера, а также некоторое количество кораблей ПКО; третьим эшелоном шли флаероносцы, либурны и основная часть кораблей ПКО. За час до начала столкновения Пирский выпустил порядка трети своих флаеров, а в них он на тот момент имел более чем трехкратное превосходство, и присоединил эти машины к колоннам первого эшелона, осуществляющим охват флота Кумахи с различных направлений. Явной целью этих маневров была атака кораблей конвоя, в связи с чем Тонояну вновь пришлось произвести перестроения, выставляя мониторы и легкие крейсера на атакоопасные направления, а также выпустить с палуб все свои флаеры. При этом кулак из своих броненосцев, тяжелых крейсеров и дредноута он по-прежнему сохранял на векторе движения основной ударной группы Пирского-Игонина. Невзирая на численное превосходство кумаханских групп прикрытия конвоя, легкие силы Этрурии, прикрывающие группы флаеров, были доведены до половины штата от всех имеющихся и подкреплены шестнадцатью либурнами, они начали атаки на раздерганные их предыдущими маневрами по околопланетному пространству мониторы и легкие крейсера. Имея превосходство в маневре перед мониторами, и в огневой мощи с защитой перед легкими крейсерами, этруски без особых трудов создавали себе преимущество в силе на том или ином участке. Несмотря на заслуживающую лишь высочайшей похвалы живучесть мониторов, на их хорошую огневую мощь, преимущество в маневре и превосходство Этрурии во флаерах, представленных и универсалами, и истребителями, и штурмовиками, не могло не сказаться. Потеряв сбитыми и вышедшими из боя семь трирем и столько же легких крейсеров, но, в свою очередь, подбив, или вынудив уйти на посадку восемь легких крейсеров, пять эскадренных и все обычные мониторы, полностью связав флаеры Кумахи и активно атакуя, легкие силы прорвали оборону конвоя. Что удивительно, Тоноян так и не выделил на подмогу ни одного эскадренного броненосца или тяжелого крейсера. Но еще более удивительное событие произошло чуть позже.
И вновь я оглядел синклитиков. Скучают, наверняка тоже жрать хотят.
– Разметав конвой и оставив лишь силы сдерживания, триремы, крейсера и флаеры Этрурии устремились в атаку на транспортные корабли, собираясь, вероятно, после их уничтожения атаковать либо флаероносцы врага, либо неприятельские эскабры с противоположного, относительно вектора движения своих артиллерийских кораблей, направления. Флаероносцы Этрурии в этот же момент начали выпускать свои флаерационные группы для атаки тяжелых сил Тонояна.
Блин, уже в глотке пересохло – хоть бы графин с водой поставить додумались.
– Однако вся предыдущая пассивность в поведении спарапета объяснилась совершенно непредсказуемым образом. Едва на конвой началась атака этрусков, транспорты просто раскололись, сбросив свою обшивку, и выпустили с открытых палуб порядка семисот флаеров армейской флаерации. Как нам впоследствии удалось выяснить по каналам разведки, – я вежливо кивнул Деулину, на что Сергей ответил мне тем же, – в азнавуре внимательно изучили опыт обороны Роксаны, Пеллы, Эдессы, в общем, всех тех случаев, когда палубная флаерация использовалась для захвата планет, и потери пилотов-палубников были признаны азнакванами неприемлемо высокими. Результатом этого стало создание специального армейского флаероносца на основе Каноэ-класса, кардинально, впрочем, перепланированного. С армейских флаероносцев было удалено все вооружение и ремонтное оборудование, боевые щиты, урезаны многие функции, что привело по факту к созданию нового вида флаеротранспорта, годного лишь на то, чтобы напихать в него кучу машин и пилотов, подойти к планете, скинуть легкую обшивку и отправить флаеры на ее атаку. Там даже возможность посадки не предусмотрена. Именно этим-то флаерам, а отнюдь не тем, что приземлились в классических флаеротранспортах, и предназначалась цель завоевания воздушной гегемонии на Мидлсборо, и лишь появление флота Этрурии вынудило Тонояна и Мамиконяна переменить концепцию их применения. Да, эти машины были приспособлены скорее к боям в атмосфере, да, их пилоты были натасканы отнюдь не на атаку кораблей, но их было много. И они стали тем самым козырным тузом в рукаве, что позволил Кумахе перевести бой в иную плоскость. Этрусков вообще спасло лишь то, что первыми в атаку шли либурны. Именно они-то и приняли на себя всю тяжесть первого удара – одиннадцать из них были уничтожены, остальные получили серьезные повреждения. Еще по две триремы и два легких крейсера были сбиты до того, как успели отступить, после чего армейцы отвернули для отражения флаерационной атаки на свои крейсера броненосцы и дредноут. Нельзя сказать, что им это удалось, однако эффект был существенно смазан и не привел к тем результатам, каких Пирский мог бы ожидать. Последовавший затем огневой контакт продемонстрировал все ту же лучшую оперативную маневренность этрусско-мидлсборского флота и потрясающую живучесть эскабров. После непродолжительного боя, потеряв по дредноуту и тяжелому крейсеру, стороны разошлись. Бросившиеся в преследование за отступавшими триремами легкие крейсера Кумахи были ими отброшены с потерями. Стороны разошлись, чтобы перегруппироваться.
Я помолчал немного.
– В настоящее время в системе Мидлсборо оба флота совершают активные маневры и подтягивают подкрепления. Время от времени ударные кулаки обоих флотов сближаются на дистанцию выстрела, обмениваются парой залпов и расходятся. При этом, следует признать, оперативную обстановку контролирует все же Этрурия, поскольку Игонин погиб вместе с «Эджинкортом», которая смогла захватить инициативу в космосе и начать переброску подкреплений на Мидлсборо. Остатки флаерации у обоих сторон нынче исчезающе малы, и теперь судьбу битвы за планету решает тот, кто сможет быстрее накачать ее своими войсками. Пока, опять же, лучше у этрусков выходит. Это все по поводу сражения.
Скуриди махнул мне рукой, мол, камеры отключены, можно переходить к закрытой части заседания.
– Моей группой, на основе полученной информации, были сделаны выводы о необходимости внесения в нашу программу строительства кораблей значительных изменений. Доклад передан архистратигу Солодухиной, прошу ее разослать его всем. Вкратце выводы таковы…
– Погодите вы с выводами, стратиг, – махнул рукой Скуриди, хитро обозревая присутствующих. – Строить, разумеется, надо, но это долго. Но, господа, вам не кажется, что мы тоже давно никого не угнетали? Не все же консулу Шейко пригнічувать? Что, неужто упустим такой интересный политический момент, когда можно хапнуть? Я с чингис Арифулловой уже консультации предварительно провел, и с канцлером Спесивцевым тоже. Что, друнгарий Кислов, скажите, флот-то у нас к походам готов?
– Топоры наточены, адреса старушек-процентщиц выясняем, – усмехнулся Женя.
Часть третья
Final Fantasy
- Довольно тонких экивоков,
- Постыл мне вид благообразий.
- Пусть будут сорваны покровы —
- Иссякло время для фантазий!
– Здравствуйте, Светлана. Счастлив снова встретить вас. – Я склонился к изящной ручке, слегка коснувшись кончиков пальцев своими губами. – Вы ничуть не изменились.
– Вы тоже, стратиг. – Виниченко выглядела замученной.
Неудивительно, собственно. Последние дни для всех нас выдались сложными.
На достопамятном заседании синклита, после споров, горячих, но недолгих, решено было все же хапнуть. Обязательно хапнуть. Оставалось лишь решить – чего. А вот тут-то глазки у синклитиков и разбежались, и ручонки стали непроизвольно тянуться в самые разные стороны, совершая рефлекторные хватательные движения.
Голомысов предложил снова устроить гайгуй Каракоруму, но получил дружный отлуп от меня, Кислова, Новохатского (людей, которые чуть было не стали украшением метеоритных потоков системы Увека) и Скуриди, явно не пылавшего желанием ввязываться в нормальную войну.
– Синклитик, – резко спросил он тогда. – Вы провокатор или идиот? Какой, в дупу, Каракорум?! Рвать надо там, где тонко! Тонко сейчас в Этрурии и Кумахе.
– Но если спровоцировать беспорядки на Эдессе, можно было бы подтолкнуть Пеллу к выступлению, а Алезия наверняка не захочет поражения своего вассала… – попытался возразить Алексей, но был жестко оборван Деулиным.
– Пока мы это все организуем, – с жесткой усмешкой произнес Сергей, – все вкусное съедят. Эфор же ясно сказал – полетели, а не побежали.
Судили да рядили долго. Этрурия представлялась врагом более опасным, особенно в долгосрочной перспективе, а потому целью более предпочтительной с точки зрения стратегии, зато планеты Кумахи обещали быть добычей гораздо более легкой. Тот же Аахен нетрудно было бы соблазнить вторгнуться по уже имеющейся червоточине Люденбург-Йорк. С другой стороны, Гаджиева вряд ли отказалась бы вернуть под руку логретты многострадальный Мидлсборо, да и отщипнуть кусочек у соседей не преминула бы. Что же касается Каракорума – так тем было сугубо фиолетово, на кого нападать: на этрусков ли, на кумаханцев ли… Но могли и на Пеллу под шумок влезть, пока Логинов с Самохиной устраивают в Этрурии угнетение угнетателей.
– Бывшие союзницы, Ирина и Алсу, однозначно не доверяют друг другу, – констатировал Данченко. – И еще меньше они обе доверяют Пелльскому триумвирату Маскаев-Курышов-Кожевников. С препозита и диадохов станется устроить провокацию в самый неподходящий момент. Им так или иначе придется держать часть своих сил на линии Пелла-Эдесса, так что ни о каком полноценном вступлении в войну этих держав речи сейчас не идет.
– Аахену в Этрурию тоже не с руки лезть, – задумчиво сказала архистратиг. – Они Берген переваривают пока. Культурно это народы близкие, а вот с верой – полный швах.
– На днях Священное Древо в Асгардпорте чуть не срубили, – подтвердил Деулин. – До столкновений с полицией дошло. Аахену нынче вообще воевать противопоказано.
– Шиш они удержатся, – хмыкнул Крапивинцев, – от эдакого-то соблазна. Я бы точно не преодолел искушение.
– И, – добавил стратиг разведки, – мы можем активировать агента по плану «Троянский конь». Недавно она стала наместником Цопка.
– Кто?! – раздалось сразу несколько голосов.
– Виниченко, – поморщился Иван. – Это наш агент, внедренный в рамках «Согласия» на Кумаху.
Затем Иван усмехнулся и обвел взглядом всех присутствующих.
– Я полагаю, в свете этой информации мы приняли решение?
– Да, – кивнула Светлана. – Приняли.
Конечно, приняли. Кумаха оказалась все же более привлекательной целью для синклитиков, менее ресурсозатратной по завоеванию, более легкой… Зря, наверное – азнавур еще не скоро сможет восстановить свою былую мощь, и даже если сможет победить при Мидлсборо, дальше пока не полезет. А вот Этрурия, высокоразвитая за счет ахайского наследства, получившая дополнительные ресурсы за счет Люденбурга, в близкой перспективе становилась опасным соперником для Эллады, уступая пальму первенства лишь (но в долгосрочной перспективе) Аахену. Война за господство с этой страной была неизбежна, а, с учетом невнятных слухов о том, что консул Шейко подбивает клинья к годи Гаджиевой на предмет династического брака, и чертовски опасна. Схватка пар Этрурия-Алезия против Каракорум-Эллада была бы непредсказуема… Да и кто сказал, что чингис убедит хурал выступить на нашей стороне? Нет, бить, по моему мнению, следовало этрусков. Уничтожить бы мы их не уничтожили, но аппетиты умерить смогли бы надолго. Но синклит решил иначе. А я… Что я? Куда все, туда и я. Сейчас вот на Цопк прибыл, где Виниченко живет. Не один, конечно – со своим очередной раз переформированным Вторым флотом.
Не получилось у нас выступить единым фронтом, даже после консультаций с Арифулловой и Спесивцевым, не готовился никто пока к войне, не были мобилизованы армии и флоты, не были дислоцированы силы там, откуда следует наносить удар, но ударить, ошеломить, сломить волю к обороне следовало сейчас, немедленно, покуда флот Кумахи продолжает бодаться с флотом Этрурии за Мидлсборо.
Единственным реальным шансом на это был план «Троянский конь». Нет, не представлял он из себя ничего особенного: банальное явление части эллинских флота и армии к возглавляемой Виниченко планете, ее истошный «мэйдэй» по этому поводу, после чего доместики Светланы обрубают грависвязь, а она сама объявляет о полной и безоговорочной капитуляции.
Теперь представим себя на месте азнакванов. Сигнал «сос» был? Был. Связь пропала? Пропала. Разведка в Элладе о падении Цопка рапортует? Рапортует. Выходит, победа врага была молниеносной и (ведь им известны силы обороняющихся) без какого-то принципиально нового вида оружия произойти не могла. Шок? Шок.
Так и вышло, в общем. Выдали мне авангард, прилетел я в систему Цопка, толкнул грозную речь с мостика «Дедала», потом Виниченко отрубила связь да сдалась на милость меня, и все бы ничего, да эта Мата Хари умудрилась подбросить нам еще один сюрприз. Ради разнообразия – приятный. Назывался он «спарапет контрразведки Армен Аванесян в одиночной камере». Не доверяли ей до конца в азнавуре, наблюдать приставили. А она его заарестовала.
– Рад вновь приветствовать вас в наших рядах, синклитик Виниченко. – Я выпрямился и извлек из кармана кителя коробочку, где хранился специально для экс-архонтессы предназначенный груз. – Утолите мое любопытство, скажите, как вам удалось обезвредить Аванесяна?
Она невесело усмехнулась:
– Рассчитала примерное время вашего прибытия. Затащила в постель, потом, пока он дрых, вызвала своих доместиков, чтобы связали и запихали в камеру. Плевое дело.
На миг я представил, что для достижения цели мне бы пришлось действовать схожим образом, – чуть не передернуло. Хорошо, что я не женщина…
– Восхищен вашей находчивостью. И не один я. Синклит принял единогласное решение о награждении вас, синклитик Виниченко, высшей государственной наградой Эллады – орденом «Офиона Первозданного». – Я раскрыл коробочку с наградой.
Еще когда мой флот, с транспортами «ограниченного войскового контингента» только выходил к Цопку, а прочие силы Элладо-Каракорумо-Аахенского альянса заканчивали выдвижение на исходные по плану «Грюн», в системе Мидлсборо развивались драматические события, достойные пера если и не Уильяма нашего Шекспира, то уж Буссенара и Саббатини-то точно.
Этрурия и не ожидающая беды Кумаха продолжали насыщать спорную планету войсками, покуда основные силы их флотов маневрировали по системе, периодически сталкиваясь друг с другом, отвешивая по паре взаимных плюх и расходясь вновь до лучших времен. Светлана Лунева, разочаровавшаяся в прямых попытках выбить оккупантов с планеты, наладила контакт с главами пиратских кланов (благо пирамиды связи у нее были), что-то им пообещала, сколько-то проплатила, и, как результат, очередной армейский конвой Кумахи, защищенный фрегатами, корветами и канонерками, был атакован при входе в систему ордой в девять сотен пиратских бригов, барк и шлюпов (с присоединившимися к ним десятью этрусскими либурнами). Уступавший численно эскорт был разорван в клочья, после чего началось избиение конвоя. Десантные корабли, конечно, обладали кое-какой защитой и вооружением, так что даже умудрились оказать сопротивление, но итог борьбы все же был закономерен, и для кумаханцев плачевен: целая армия в сто тысяч штыков прекратила свое существование. И все это ценой менее чем сотни пиратских кораблей и одной либурны. Легкие крейсера Кумахи, бросившиеся было на выручку своим армейцам, были перехвачены триремами и легкими крейсерами Пирского, и, хотя и оторвались от врага за счет большей скорости, лишь обменявшись с этрусками парой залпов, поспеть на подмогу не успели. А закончившие свое черное дело пираты при их приближении брызнули врассыпную из системы.
Лишенный подкреплений Мамиконян, утративший уже численное превосходство на Мидлсборо, перешел в глухую оборону, что в масштабах планеты в принципе выходит плохо. Как результат, глайдерные группировки обеих сторон носились, подобно конным армиям в Гражданскую войну, по всей планете, сталкивались и расходились к укрепрайонам за пополнением боеприпасов, техники и личного состава.
Затем, когда последовала моя атака на Цопк, командование армии и флота испытало некоторую панику и всерьез задумалось об отступлении. Беда была в том, что консул категорически запретил Пирскому выпускать кумаханцев из системы, так что их обращение о заключении перемирия было префектом флота отклонено, а префект армии Оксана Кучеренко в срочном порядке пригнала на Мидлсборо еще две свежие армии. Эскортами для армейцев, что характерно, выступали все те же либурны и пираты.
Вечер для Кумахи переставал быть томным и окончательно перестал быть таковым после двух никак между собой не взаимосвязанных событий, а именно: начавшейся атаки Йорка аахенцами, воспользовавшимися червоточиной с Люденбурга, и последовавшим через полчаса после этого прибытием флота Алезии в систему Мидлсборо.
Пришло их не так много, как могло бы, около половины алезийских вымпелов, но с учетом их свежих сил и полной комплектации флаерогрупп, сторона, против которой выступили бы возглавляемые лично годи Ириной Гаджиевой корабли, была обречена. Этрускам мало бы чем помог даже подходящий из тыла «Ликтор», новый их ударный флаероносец, введенный в состав флота за время мидлсборского бодания.
К счастью для сената, алезийская логретта выступила на их стороне. Годи, облаченная в боевой скафандр, с раскрашенным белой и синей краской лицом, вышла на связь с Тонояном и, поигрывая в руках штурмовым бластером, потребовала от него полной и безоговорочной капитуляции флота Кумахи перед ней и Этрурией. Гуманное обращение с пленными сулила…
Хачик Тоноян не мог не понимать, в какой заднице оказалась Кумаха: гравитационная связь с захваченных пирамид Мидлсборо работала и у него. Йорк, где аахенцев ждали аж с самого захвата ими Люденбурга, оказал, конечно, отчаянное сопротивление, однако сдержать натиск маршалов Калмыкова и Артемова не смог, и Аахен, невзирая на существенные потери в кораблях и десанте, смог подавить полярные системы ПКО и начать высадку десанта на планету. В стренстаге довольно потирали руки и тоже предлагали защитникам Йорка капитуляцию. Те пока сдаться не решались и продолжали отстреливаться.
Окончательно же в бесперспективности борьбы спарапета флота убедили появление возле второй по населенности планеты Кумахи – Артаксарты – флота Каракорума и основных сил Эллады – возле колонии Шемаха. Тоноян «сдулся» и приказал спускать флаги, пока не откутачили. Следующим по логике шагом должна была быть капитуляция армии, но именно в этот момент спецназ Кумахи смог пробраться к штабу планетарной обороны и устроить там взрыв водородной бомбы, испаривший и большую часть столицы Мидлсборо, и регину вместе со всеми ее подчиненными. Такое варварство требовало примерного наказания, и армии вторжения с орбиты был устроен эпический геноцид. А то, что «спецназ Кумахи» отчего-то вел связь на этрусском языке… Консул Шейко излишним гуманизмом не страдал, а погибший спарапет Мамиконян опровергнуть официальное сообщение о своем варварском поведении никак не мог.
Тем временем гатуатер Логинов, воспользовавшись введением военного положения, отстранил от власти препозита и диадохов Пеллы, поместив их фактически под домашний арест, а корабли пелльского флота под прицелами пушек гатуатера Самохиной принуждены были принять боевые группы звездной пехоты своего сеньора. Под конец бомбардировок кумаханских войск на Мидлсборо логретта выступила с официальным заявлением о вхождении Пеллы в состав Алезии, в связи с чем Гаджиева забрала свою половину трофейного флота и повернула к родным пределам.
Окончательно был при этом решен и пиратский вопрос в Скоплении. Сопровождавшие очередной конвой «джентльмены удачи» подверглись неожиданному нападению со стороны этрусков, устроивших пиратам силами либурн, фрегатов и флаеров с «Ликтора» кровавую баню прямо на орбите Мидлсборо. Бежать удалось хорошо если каждому десятому. Объяснил такое избиение недавних союзников консул очень легко: «Пірати в Етрурії поза законом. Раніше вони були пов'язані контрактом з регіною Луньовой, але з її загибеллю він втратив силу, і ніщо не заважало нам очистити галактику від цих шахраїв».
Едва приведя свой потрепанный в боях флот в порядок, Пирский, свалив на Кучеренко наведение порядка на Мидлсборо, поспешил к Кумахе, чтобы захватить для Этрурии хоть что-то. К тому моменту возле колонии Эривань уже нарисовались ведомые лично канцлером Спесивцевым «Драккар», «Кнорр», семь ударных флаероносцев и куча десантных кораблей армии Аахена, а чингис Арифуллова официально уведомила сенат о включении кумаханской колонии Артагерс в зону своих национальных интересов. Нота была поддержана дипломатами Эллады.
Так вот и вышло, что вынесшая основную тяжесть войны Этрурия получила в свое полное распоряжение лишь имеющий весьма условную теперь ценность Мидлсборо да Кумаху, капитулировавшую, едва рядом с ней появился флот префекта Пирского. Даже без армейцев прилетевший.
– Господа. – Иван обвел взглядом зал заседаний. – В связи с увеличением числа подконтрольных нам планет закон обязывает нас ввести в свой состав еще одного члена.
– Почему бы нам не ввести в синклит Аванесяна? – обронила Виниченко. – Он уже имеет опыт реального управления державой.
– Вы это предлагаете, потому что действительно так думаете, или между вами и азнакваном есть что-то большее, нежели деловые отношения? – не удержалась от подначки Черикаева.
– А даже если и есть, то что? – с вызовом ответила Светлана.
Ух ты, какие у нас тут тайны мадридского двора, оказывается! Все чудесатее и чудесатее, как говорила одна Алиса.
А хотя чего чудесатого-то? Азнакван – парень симпатичный, все, что называется, при нем, а то, что младше Виниченко на пять лет… Да кому и когда это мешало? Одна дива, так та вообще… Мндя.
– Успокойтесь, дамы, – подал голос Данченко. – Эфор, я правильно полагаю, что мы обязаны будем рассмотреть предложение синклитика Виниченко, если она вынесет его на повестку дня?
– Пожалуй, что так, – согласился с ним Иван.
– А и вынесу! – Светлана тряхнула головой. Была бы лошадью – копытом землю бы рыть начала.
– Вы всерьез полагаете, что Аванесян простит вам свое пленение и будете вы жить долго и счастливо? – скривила губы Елена.
– Взрослые люди. Сами разберутся, – опередил готовившуюся ляпнуть что-то резкое Виниченко Крапивинцев. – Предлагаю пока разобрать этот вопрос вне протокола, чисто эмпирически. Не возражаете, эфор?
– Да нет, не возражаю, – усмехнулся Скуриди. – Давайте обсудим. Кто желает высказаться?
– Полагаю… Разрешите, эфор? – начал Павел. – Полагаю, что в первую очередь нам следует поинтересоваться тем, как он проявил себя на должности спарапета контрразведки. В разное время этим ведомством руководили синклитики Скуриди, Киндяшков и Деулин. Вероятно, их оценка будет объективна.
Мы со Скуриди обменялись безрадостными взглядами.
– Не могу сказать о нем ничего дурного, стратиг. – Я вздохнул. – Не знаю, как после принятия у меня дел синклитиком Деулиным дело обстояло, но до этого единственным, пожалуй, нашим успехом было внедрение синклитика Виниченко в азнавур. Это наша с вами совместная операция была, помнится.
– В дальнейшем ничего не изменилось, – коротко обронил Деулин.
– Итак, один плюс у него имеется, – хмыкнул Иван. – Есть еще мнения?
– Если назначить его наместником Цопка или Шемахи, мы можем рассчитывать на большую лояльность местного населения, – обронила Виниченко, ни к кому словно не обращаясь.
– И он тут же разведет сепаратизм с революционными настроениями, – ухмыльнулся Голомысов.
– Какой сепаратизм? Какие революционные настроения? – Кислов поглядел на Леху как на слабоумного. – Игонин и триумвиры имели куда как больше возможностей за себя постоять, и где они сейчас? Аванесян далеко не дурак, как мы видим из докладов наших разведчиков, и прекрасно будет понимать, что в независимость играть, когда за тобой никто не стоит, бесполезно – раздавят. Да и потом, когда роль такой вот революционной пешки будет сыграна, ею либо пожертвуют, либо свои же хозяева и съедят. Вон как Пеллу.
Мндя, с Пеллой это хороший пример. Триумвиры Маскаев, Кожевников и Курышов нынче сидят в темнице, ибо логретта так и не решила, что с ними делать. Казнить – так не за что, урон международному престижу, да и бунтами на всей бывшей территории Пеллы чревато. Отпустить – так ведь могут развернуть подпольно-революционную деятельность и освободительное движение. Депортировать, так это самим отдать трех козырных тузов в чужие и, что характерно, недобрые руки. Куда ни кинь – всюду клин.
– Нет, господа, – продолжил свой спич Евгений. – Я не верю в такую глупость с его стороны. Не верю и в предательство: все три державы, на сторону которых он теоретически мог бы переметнуться, участвовали в разделе Кумахи, так что любить их ему не за что, особенно Этрурию.
Это да. Этрурию любить ему не за что однозначно. Сенаторы в очередной раз проявили чудо гуманизма, осудив капитулировавший азнавур за развязывание агрессивной войны и измену родине (причем сделано это было при строгом следовании законам Кумахи, кумаханским же трибуналом) и отправили мецамеца и азнакванов танцевать с пеньковой вдовой. Исключение было сделано лишь для спарапета Тонояна. Его не повесили, а расстреляли за измену присяге.
– Он к нам, может, даже благодарность будет испытывать за то, что остался в, – Женя усмехнулся, явно подразумевая слово «шоу», – большой политике.
– Ну на благодарность я бы не рассчитывала… – пробормотала Чериванова.
– А на это у нас есть синклитик Виниченко, – с прямолинейным цинизмом заявил Крапивинцев.
Та вспыхнула, вскинулась, собираясь поставить Мишу на место, но он, ничуть не меняясь в лице, закончил:
– Поэтому я официально выношу на повестку дня вопрос о направлении предложения азнаквану Армену Аванесяну о вступлении в синклит Эллады.
– Желающие высказаться есть? – Скуриди, в этот момент больше всего похожий на какого-то доброго и хитрого ифрита, с ухмылкой оглядел окружающих. – Нет? Тогда предлагаю голосовать. Протокол предполагает поименное голосование. Итак, эфор Скуриди, оба голоса «за».
Все же должность спикера имеет свои преимущества. Сначала Иван опросил тех, кто однозначно поддерживал предложение, и с каждым новым «за» оставшимся все тяжелее было высказаться против, ведь это по факту противопоставляло бы их поддержавшим идею, превращало бы в политических оппонентов… Ловко он это, молоток. С кондачка-то нашего эфора с должности не подвинешь.
Интересно, это импровизация или они с Виниченко заранее такой выверт согласовали?
Азнакван держался гордо и независимо. Ну, понятное дело, ничего страшнее, чем потерять заработанные во время шоу деньги, ему не грозит, и даже если мы сейчас объявим, что решили, из соображений галактической безопасности и межзвездной гуманности, его на кол посадить, сам-то он лично на него ведь не сядет, а «живая» картинка на экране, где он кричать будет, мучиться, кровью там истекать. Это неприятно, разумеется, но не смертельно. Так что можно постоять там внизу, на площадке, поверх которой, полукругом, идут ложи синклитиков, с гордо вскинутой головой и сложенными на груди руками, позыркать можно эдак злобно-надменно, глазками посверкать, ноздри пораздувать…
А вообще, парнишка прехорошенький – могу чисто по-человечески Виниченко понять. И пофиг, что он на пять лет ее моложе. Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны, а хрен ровесников искать – как-то так.
– Приветствую вас от имени синклита, спарапет Аванесян. – Скуриди эдакими позами и выкрутасами не проймешь, он, если уж чего решил, то выпьет это обязательно.
Армен коротко склонил голову, тип того кивнул, и, заложив руки за спину, выпрямился еще сильнее, словно на плацу тянулся. Впрочем, может, просто свой единственный орден, «Серебрянный Аревахач», так демонстрирует?
– Приветствую синклит Эллады, – чуточку хрипловатым голосом ответил он. – По какой причине вы вызвали сюда несчастного пленника?
– У нас имеются причины для этого, и довольно веские, – спокойно ответил Иван. – Скажите, вам известно о судьбе ваших коллег по азнавуру?
– Меня не огораживали от открытых источников информации, таких, как телевизор. – Спарапет бросил короткий хмурый взгляд на Виниченко. – Спарапет флота Тоноян расстрелян, марзпет Артагеса Эмиль Геворкян бежал на личной яхте, загруженной различными ценностями, остальные повешены. Надо полагать, что надолго Геворкяну скрыться не удастся – его сейчас должны искать разведки всех без исключения держав. Я, как известно, пленен.
Ага, ищут пожарные, ищет милиция…
– Полагаю, мне сейчас будут предъявлены обвинения, а возможно, и зачитан приговор? – Армен криво усмехнулся, и, уже не скрываясь, с вызовом посмотрел на Свету Виниченко. – Я даже догадываюсь, кто будет представлять обвинение.
Эх, молодежь, вроде бы неглупый парень, судя по досье, а вот сдерживать себя не умеет. Эмоции все ж таки пробиваются через маску спокойствия и насмешливости – да и маска та, прямо скажем, так себе. Ну никакой выдержки по юности-то лет…
– Какое обвинение, что вы? – усмехнулся эфор. – И речи не идет ни о каком обвинении.
Аванесян повернулся к Ивану и с насмешкой приподнял бровь – мол, «ну-ну, удиви-ка меня, дяденька».
– Дело в том, что народ Эллады желает вам предложить место в синклите и должность наместника одной из планет. – Скуриди лукаво усмехнулся, глядя на вытягивающееся от изумления лицо кумаханца. – Что скажете, господин Аванесян?
– И… – Он кашлянул. – И кому же принадлежит авторство этой идеи, эфор?
– Официальное предложение внес синклитик Крапивинцев, – сухо ответил Ваня.
И снова быстрый взгляд на сидящую с каменным лицом Виниченко.
– Я, – Армен снова легонько кашлянул, – склонен принять это щедрое и благородное предложение синклита Эллады.
Вот так-то, похоже, опять Мишкины матримониальные планы накрылись медным тазом – помнится, этот перпетум кобеле совсем не прочь был династический брак со Светланой Ахайской заключить. Хотя Армен смотрится в эллинском «камуфляже» (это я про прическу и макияж) откровенно по-идиотски. Ладно боевая раскраска, кожа у него довольно светлая, а вот длинную, до плеч, гриву черных волос, прямо целый водопад какой-то, откровенно жалко. Ну да, как говорится, девки любят не за милое лицо…
Хм. А если удастся найти и устранить Геворкяна, Эллада-то остается единственным законным наследником всех бывших планет Кумахи. Вот только непонятно, плохо это или хорошо.
– Итак, – докладывал генерал-полковник Иоанн Троглит на селекторном совещании верховного командования, – у Эллады на текущий момент имеется одиннадцать колонизированных планет, в том числе четыре центральные, у Каракорума – девять планет, в том числе четыре центральные, у Алезии – одиннадцать планет, в том числе три центральные, у Этрурии – четырнадцать планет, в том числе три центральные. У Аахена – пятнадцать планет, из них шесть центральные. С учетом того, что к настоящему моменту промышленный потенциал всех центральных аахенских планет, за исключением Йорка, функционален на сто процентов, а также с учетом разработок по соединению межпространственных червоточин Генеральный штаб приходит к выводу, что именно Аахен будет представлять наибольшую опасность для роста влияния Эллады в Скоплении. Что касается угрозы со стороны Каракорума, то Генштаб полагает ее крайне незначительной по следующим основаниям: несмотря на мощный, прошедший модернизацию флот, Каракорум находится в довольно сложной космополитической ситуации, так как два из четырех его центральных миров, к тому же расположенных на диаметрально противоположных концах державы, связаны червоточинами с Алезией и Этрурией, что вынуждает хурал держать более половины своих кораблей возле Эдессы и Артаксарты. А с учетом вчерашнего чрезвычайного происшествия говорить о каких-то поползновениях Каракорума в наш адрес не приходится.
Да уж, ЧП знатное вышло. Деулин, возглавивший нашу разведку, моей тактики неявного влияния на события придерживаться стал довольно ограниченно, устроив несколько бондиан, последняя из которых закончилась вчера побегом пелльского диадоха армии Кожевникова, все еще ждавшего под арестом решения своей участи, на Эдессу, где он обратился к хуралу с просьбой о предоставлении убежища. Чингис аж офигела от такой наглости.
А с другой стороны, не давать убежища – хурал жаба задавит. Большая, зеленая и пупырчатая жаба. Потому как у чингис и годи отношения, конечно, может, и хорошие, но дружба – дружбой, а денежки врозь. Или в данном случае Эдесса врозь. Заиметь в своем арсенале Кожевникова это не только права на все бывшие владения консистории, но и бесплатная пятая колонна в затрофеенном эдесском флоте. Это ведь можно и восстание с гражданской войной заиметь у дорогого соседушки. Кто же откажется от такого шанса?
Арифуллова и не отказалась, хотя проблему решила самым непредсказуемым для всех образом – просто взяла и вышла за Кожевникова замуж. Ну, в принципе, Дима, он парень видный, че б и не выйти было за такого? Да и поет он ничуть не хуже какого-нибудь Альбано Кариззи, а серенады – это ж наше все!
Реакция со стороны Алезии последовала незамедлительная и, как это нынче модно говорить, симметричная. На известие о свадьбе чингис и диадоха годи прореагировала сакраментальной фразой: «Офигеть! Дайте два!»
Стоит упоминать, что это за «два» были? Правильно, Маскаев и Курышов – Ирина взяла в мужья обоих. Уж не знаю, делиться не захотела или выбрать не смогла… Факт, однако, остался фактом – возможность предъявлять права на бывшие пелльские планеты остальным участникам шоу она обломала кардинально. Эх, чудны дела твои, телевидение…
Далее между Каракорумом и Алезией произошел небольшой дипломатический междусобойчик, вкратце который можно было описать двумя фразами: алезийской «Можете оставить Кожевникова себе, у нас прав на пелльские планеты вдвое больше» и каракорумской «Разве что по сумме мужественности консистории». Как это все прокомментировали в «Новостях Жестокой Галактики», я даже говорить не буду – выговорить написанное у меня все равно не выйдет. Истерический хохот мешает, когда вспоминаю эти перлы.
– Нам известно о мнениях Каракорума, Алезии и Этрурии о сложившейся в Скоплении обстановке? – хмуро поинтересовалась Солодухина. – Они также полагают необходимым срочно окоротить Аахен?
– Этрурия пригнічувати готова кого угодно, архистратиг, – усмехнулся Деулин. – У них со дня на день войдет в строй сверхфлаероносец «Аквилла», и сенат уже прикидывает, на ком бы испытать мощь нового класса корабля. На нас испытывать станут вряд ли – в нашем флоте уже три дромона, а вот Аахен со своими драккарами кажется им вполне лакомым кусочком. Опять же, канцлер Спесивцев – хохол с Харькову, а это для сенаторов источник постоянного баттхерта.
Оп-пачки, Сережа, ну что ж ты так неосторожно? Упоминание неигровой родины – это ж однозначно штраф.
– А вот Каракорум с Алезией в свете последних событий навряд ли будут противниками стренстага. Переход этого женихатого противостояния в военную фазу, правда, маловероятен, но шансы на это есть. Да, есть… – Сергей задумался на миг. – Если архистратиг даст приказ, мы могли бы способствовать развитию такого сценария по линии разведки.
– Я думаю, что это преждевременно, – произнес Крапивинцев. – Мы еще не решили, с кем и против кого дружить станем. Вот мне этот ваш консул Шейко, например, не нравится.
– У него тема персей не раскрыта? – хохотнул Кислов. – Не дотягивает он до пятого размера, и вся на него реакция у вас, друнгарий, сугубо на полшестого? Ничего удивительного, он, какой-никакой, но мужчина.
– Ну и это тоже. – Миша позволил себе ответную усмешку. – Но вообще-то я имел в виду, что он тот еще хитрый жук и прохиндей. Кроме того, из данных разведки нам известно, что он к Гаджиевой клинья подбивал, а она, гляньте, выкатила ему в горницу гарбуза. Вот вы, коллеги, уверены, что у консула не взыграет ущемленное эго, что он не решит организовать Алезии жестокую мстю? Тем более что к Арифулловой он не сватался, а на ее помощь в случае этрусско-алезийского конфликта рассчитывать вполне может.
– Кстати, я согласен с доместиком Крапивинцевым, – сказал Новохатский. – Именно оттого, что Аахен сам по себе сейчас сильнее Алезии, Этрурия вполне способна напасть именно на более слабого врага, чтобы усилиться за его счет.
– А вариант нападения этрусками на Каракорум вы не рассматриваете? – поинтересовался Данченко. – Мы вполне могли бы разделить эту державу на пару с сенатом. И даже поводов для войны особо выдумывать-то не придется – кровь погибших защитников Роксаны, мол, все еще вопиет. Вопиет же, стратиг Киндяшков?
– Да вообще-то не особо, – поморщился я. У меня тут небольшой гешефт по модернизации каракорумских фрегатов только-только обломился, а он, ишь ты, от меня поддержки военных планов требует. Нет уж, пока я из хурала не выкачаю все до последней монетки, фиг я на них поддержу экспансию! – Мы тут совместное предприятие по терраформированию Увека-шесть открываем, каракорумские туристы на Роксану валом валят – в том числе и из-за той самой битвы, поглядеть на экспонаты, побывать на местах сражений, по музеям погулять… Мы даже официальный слоган в туриндустрии запустили: «Занимайтесь шопингом, а не войной».
Да и с планет Эллады у меня туристов много, которые в секс-туры приезжают – с тех пор как Крапивинцев ушел из наместников, индустрию удовольствий на прочих наших планетах заметно подприжали. Даже похабный закон «О защите детей и подростков от знаний» на половине планет приняли, моралисты на всю голову фиговы.
– Нет, нас само население Роксаны не поймет – оно с каракорумцев имеет свой кусок хлеба с маслом. Кроме того, даже если отбросить в сторону это обстоятельство, то остается еще и мнение Этрурии по этому поводу – им было бы недурно поинтересоваться. Вот лично мне не известно ничего о том, чтобы консул Шейко обращался к эфору Скуриди о проведении взаимных консультаций по разделу Каракорума. Вам, стратиг Данченко, что-то об этом известно? Я так и думал, что ничего. Архистратиг, а вам?
– Да вы знаете, стратиг, – мне тоже, – усмехнулась Солодухина. – Если такие переговоры и шли, то эфор не счел нужным со мной этой информацией поделиться. Так что, господа, давайте исходить из того, что ни с какими предложениями сенат к Элладе не обращался. Если ни у кого из присутствующих нет больше вопросов к генералу Троглиту… Нет? Прекрасно. Генерал, вы можете быть свободны.
Это правильно. Не фиг на совещании боту делать, рейтинги наши на себя отвлекать.
– Что касается всех остальных господ силовиков, – Светлана вновь усмехнулась, – то предлагаю вам всем ознакомиться с полным коммюнике Генштаба, а не исходить в дальнейших рассуждениях только из краткой его выжимки. Также моим секретариатом получены ваши предложения по количественным и качественным изменениям наших вооруженных сил. Все мнения мною изучены, предлагаю вам мое видение развития флота и армии Эллады. Также прошу ознакомиться, мы еще обсудим его сегодня. Как и возможные шаги по увеличению нашей роли в Скоплении. Пока – перерыв полтора часа.
Я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и негромко побарабанил пальцами по столешнице. Коммюнике Генштаба – это «ни о чем, но в красках» – я уже прочесть успел. Сплошное «с одной стороны, да, но если глянуть на это с другой точки зрения, то нет, а при высокой вероятности непредвиденных событий, которые невозможно предугадать, возможны расхождения от «ни да, ни нет», до «вполне возможно», но крайне маловероятно». Слишком много допустимых сценариев, чересчур инвариантно, следовательно – бесполезно. Думать надо, чутье подключать…
С какой целью чингис вышла замуж? Зачем эта свадьба ей и хуралу? Да-да, и хуралу – она отнюдь не самодержец и без согласия своих сотоварищей на такой ход бы не пошла. Что выиграл от этого брака Каракорум? Сомнительные права на пелльские планеты? Ну-ну, формальные права подтвердить надо, а подтверждаются они лишь силой. В ином случае всем на чужие права начхать. Тем паче что у годи и логретты теперь этих прав и впрямь ровно в два раза больше. Ну не могла же Арифуллова иметь своей целью испортить отношения Каракорума с Алезией – для этого есть способы куда проще, и они не заставляют выходить замуж. Или?.. А не могло быть целью этого поспешного замужества принуждение к замужеству годи? Шейко к Ирине, говорите, клинья подбивал? Ну, этот кобеляка в учебке к кому их только не подбивал, оттого, наверное, информацию о его якобы сватовстве никто в синклите особенно всерьез и не воспринимал-то. А если сенат и логретта и впрямь нацелились на династический брак, какие перспективы у обеих команд тогда открываются? Да очень простые – «братских народов союз вековой» и далее по тексту гимна. И у обоих этих так называемых братских народов червоточины на территорию Каракорума выводят, и девиз что у консула, что у годи простой: «Как много хапнуто! А как много еще только предстоит хапнуть!»
Короче – организовывается полноценный стратегический союз с перспективой унии и явными шансами на победу в шоу. И если о ведущихся переговорах Алсу известно, то как ей обезопасить свою страну от посягательств? Сделать инфу достоянием гласности? Не смешно – Эллада немедленно присоединится к дележу Каракорума и заключит с Аахеном стратегический союз, исключительно из того обстоятельства исходя, что больше будет просто не с кем, а в одиночку против галло-этрусской унии противостоять нереально. Аахен? Этой новоявленной Австро-Венгрии Берген и кумаханские призы еще переваривать и переваривать, к тому же реформа флота в самом разгаре. Нет, на поддержку Спесивцева ей рассчитывать при таком раскладе тоже не приходится. Что еще Стальная Чингис может предпринять? Сама выйти замуж за правителя соседней державы? Так канцлер и тут отпадает – у него в команде имеется маршал контрразведки Елена Горелик, его благоверная, с коей он сочетался законным браком еще до участия в проекте «Галактика». Она ему свадьбу-то в шоу устроит, да-а-а – все выступающие части тела поотрывает. А за Скуриди выходить – так всему скоплению известно, что у нас тут не орган власти, а банка с пауками, и что позиции его в синклите ослабли со сложением должности архистратига. Не дура же она, понимает, что кинем запросто. Вот и осталось ей что? Попытаться расстроить брак годи и консула, вынудить Ирину совершить эдакий брачный алаверды: не все же в логретте горят желанием делиться финальным призом с хохлами… Хотя с двумя мужьями Гаджиева, пожалуй, все же перестаралась. Одного бы хватило за глаза – Шейко у нас глава сената все же, на права третьего, да даже и второго мужа, пойти никак не может. Это в песне (как ее?)… только слова помню: «Уважаемый, уже у меня есть пять мужей», ничего зазорного в таком не видят, а вот консулу это никак невместно. Урон престижу. Народишко не поймет. Даже если она потом своих мужуков потравит (ну или казнит за измену… родине, разумеется), когда надобность в них отпадет, ентот ее выскок замушшш уже сорвал переговоры по стратегическому партнерству. Возобновлять переговоры с ней и ее кабинетом после того, как она повела себя столь несерьезно… Подвела Ирину ее импульсивность и непосредственность, на руку чингис сыграла. Даже если у Шейко к ней пламенная любовь, его сенат не поймет. Мартовские иды устроят навряд ли, а вот от должности отстранят однозначно.
Хе! А что, складывается мозаика! Вопрос только – что мне с этого толку-то? Теперь политические телодвижения соседей вообще непредсказуемыми становятся, так что зря я работу генштабистов хаял.
Читать бесплатно другие книги:
