Покровские ворота (сборник) Зорин Леонид

Костик . Дело доброе.

Савва . В новый дом!

Костик . Позавидуешь.

Савва . Не говори. Приходи поглядеть.

Костик . Если примете.

Савва . Примем. Как дорогого гостя.

Появляется Маргарита.

Маргарита . Хоботов! Ты сошел с ума. Я жду тебя в приемном покое. Костик, вы извините нас.

Костик . Естественно.

Велюров поворачивается.

Савва . Это как же понять?

Маргарита . Что случилось? Что это значит?

Велюров . История, леденящая кровь. Под маской овцы таился лев. Я по-соседски пришел проведать. Он увлек меня под навес. Силой сорвал с меня одежды. Надел мой костюм и был таков.

Маргарита . Что вы несете? В каком вы виде?

Велюров (с достоинством) . Я вынужден быть в его пижаме, чтобы прикрыть свою наготу.

Костик . Не судите его. Он в шоке.

Маргарита . Вы думаете, я поверю хоть слову? Костик, что здесь произошло?

Костик . Трудно сказать. Когда я явился, он был в пижаме и весь дрожал.

Маргарита (Савве) . А ты?

Савва . Я делал, что было велено.

Маргарита . Растяпа…

Савва . Я машину искал.

Велюров . Если б вы были порасторопней… Вспомните, я в одну секунду нашел такси, когда Лев заболел.

Костик . Поздно. Он порвал постромки.

Маргарита . Веселитесь? И в самом деле, почему бы не веселиться! Всего-навсего человека обрекли на верную гибель. Нечего сказать – молодцы. Я – злой гений, а вы – благодетели. Вы ему желаете счастья, ну а я, разумеется, – зла. Вот что, Костик, я вам скажу – не Велюрову, он орудие: вы еще очень и очень молоды. Очень многого вам не дано понять.

Велюров . Я – орудие?

Савва . Помолчи.

Костик . Молод. Каюсь. И все же, поверьте историку: осчастливить против желанья – нельзя.

Маргарита . Будет. Поговорим впоследствии. (Савве.) Где машина?

Савва . Стоит дожидается.

Маргарита . Необходимо его догнать.

Уходят.

Костик (пожав плечами) . Догнать Савранского? Это утопия.

Велюров . Я – орудие? Каково?

Костик . Утешьтесь. Вы были на высоте. Чуть архаическая манера. Старая школа. Но – ничего. В основном я вами доволен.

Велюров . Я – орудие?

Костик . Пустяки.

Доминошники достают из-под стола бутылку, кружки и жестами приглашают Костика и Велюрова.

Не раздавить ли нам по стаканчику?

Велюров (с грустной улыбкой) . Заметьте, не я это предложил.

Костик . «Мой отец за-пре-щал, чтоб я польку тан-це-вала».

Велюров (солидно) . «Мой отец запрещал, чтоб я польку тан-це-вал».

Оркестр тихо подхватывает. Мелодия звучит под сурдинку.

Речитатив

Голос Костика .

Москва… Пятидесятые годы…

Они уже скрылись за поворотом.

Оба мы меняемся в возрасте.

Москва молодеет, а я старею.

Над Кузьминками и Очаковом,

Над Матвеевским и Крылатским

Звезды уже на других полуночников

Проливают игольчатый свет.

Где вы теперь, спутники юности?

Вы, бескорыстные подружки?

Отшумели шестидесятые,

Семидесятые проросли, —

Молодость, ты была или не была?

Кто ответит, куда ты делась?

Ветер в аллеях Нескучного сада

Заметает твои следы.

В оркестре вновь, теперь уже звучней, – возникает хоботовская полечка.

Занавес.

...

1974

Царская охота Драма в двух частях

Действующие лица

Екатерина  – императрица.

Елизавета .

Граф Алексей Григорьевич Орлов .

Граф Григорий Григорьевич Орлов .

Михаил Никитич Кустов .

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова .

Бониперти  – секретарь Елизаветы.

Денис Иванович Фонвизин  – драматург.

Ломбарди  – богатый негоциант.

Граф Карло Гоцци  – драматург.

Капитан Снарк .

Падре Паоло  – иезуит.

Степан Иванович Шешковский  – обер-секретарь Тайной экспедиции.

Князь Голицын .

Белоглазов  – молодой дворянин.

Мартынов  – поручик.

Иностранец  – гость императрицы.

Ферапонт Фомич  – старый слуга.

Адмирал Грейг .

Де Рибас .

Федор Костылев  – матрос.

Придворные, гости в доме Ломбарди, цыганки.

Часть первая

1

Москва. Ранняя весна 1775 года. У графа Алексея Григорьевича Орлова. Михаил Никитич Кустов – человек средних лет, нетрезвый, худой, дурно выбритый, в потрепанной одежде. В отличие от него Ферапонт Фомич благообразен, опрятен, держится солидно, лет ему под шестьдесят.

Ферапонт . И где же это, скажите на милость, их сиятельство вас отыскали?

Кустов . Глуп ты, братец, вот что тебе я скажу, – мы с графом знакомцы давние.

Ферапонт . И то сказать – знакомство завидное.

Кустов . Знаешь ли поговорку, братец: царь любит, да псарь не любит?

Ферапонт . В мой огород камешек? Так-с.

Кустов . Графу Алексею Григорьевичу люди много важнее титлов. Зане он муж – ума орлиного.

Ферапонт . На то – Орлов.

Кустов . Не в имени суть. Есть воробьи среди Орловых, средь Воробьевых есть орлы…

Ферапонт . Уж это вы, можно сказать, забылись.

Кустов . Молчи, старик. Коли я говорю, что человек своей фамилии выше и цену собственную имеет, – я не унизил его, а возвысил.

Ферапонт . А чем изволите заниматься?

Кустов . Я, брат, пиит.

Ферапонт . Так какое же это занятие? Забава души.

Кустов . И опять ты глуп.

Ферапонт . Как вам угодно. Только чем же вы снискаете хлеб насущный?

Кустов . Тому земные блага – ничто, кто с богами беседует.

Ферапонт . Дело ваше.

Входит граф Григорий Григорьевич Орлов. Очень красив, строен, одет с некоторым щегольством. Лицо его сумрачно.

Вот радость-то, ваше сиятельство!

Григорий . Где брат?

Ферапонт . Почивают.

Григорий . Буди.

Ферапонт . Ваше сиятельство, как можно…

Григорий . Делай, что сказано.

Ферапонт . Осердятся.

Григорий . Не твоя забота.

Ферапонт . Могут спросонья и прибить. А рука у них тяжеленька.

Григорий . Заупокойную отслужим.

Ферапонт Фомич, кряхтя, уходит.

(Граф оборачивается к Кустову.) Кто таков?

Кустов . Михайло Кустов.

Григорий . Не тот виршеплет, о коем брат сказывал?

Кустов . Тот самый.

Григорий ( ходит ). Ты был вчера с братом?

Кустов . Был, ваше сиятельство.

Григорий . Вы что учинили?

Кустов . Не помню. Все было как бы в дыму…

Входит всклокоченный, опухший, красный со сна Алексей Орлов. Коренаст, могуч, черты лица грубые. За ним семенит Ферапонт Фомич.

Алексей . Ферапонт, водки. Здорово, Гриша. С чем пожаловал? (Ферапонту.) Поднеси их сиятельству.

Григорий . Не нужно.

Ферапонт приносит графин.

Алексей . Ты, брат, не в Петербурге, в Москве. Есть Бог, государыня к нам пожаловала, и брата привелось повидать. (Трет виски.) Погоди, сейчас потолкуем. Голову ломит, и в глотке сушь. Это Кустов, любимец муз. Я его лет с десяток знаю. Еще до всех моих дальних странствий. Был он тогда премного пристойней. (Кустову.) В ничтожество впал господин пиит. Тощ, наг и пьян постоянно. Глянешь на твою образину, и не хочется, а запьешь.

Кустов . Мой дар причиной моему состоянию. Пиит зрением остр, а кто больше зрит, тому легче пити, чем трезвым быти. Не видеть безумства мира сего.

Алексей . Это он изрядно сказал… А где живешь?

Кустов . Лиси язвины имут и птицы гнезда. Сын же человеческий не иметь, где главы подклонити.

Алексей . Слыхал, Григорий? Ладно, живи пока у меня.

Ферапонт вздыхает.

Кустов . Нищеты не стыжусь. Почивший в бозе мой друг Иван Семеныч Барков почище меня пиитом был, а обедал не каждый день.

Ферапонт . В бозе, говорите, почивший. В бозе ли?

Кустов . Тсс-сс… Тайна сия велика.

Алексей . Ферапонт, молчи. Знай свое место. Есть почта?

Ферапонт . Вам письмо принесли.

Алексей . Тащи сюда.

Григорий . Знавал я Баркова. Бойкое, бойкое было перо. Впрочем, оду мне написал с душою.

Кустов . За то, что помните, ваше сиятельство, вам воздастся. Ах, боже святый, что за кудесник, таких уж нет. Все помнят одни срамные вирши, а знали б его, как знал его я! Как мыслил, судил, как верен был дружбе, а как любил безоглядно!.. Высокий был, ваше сиятельство, дух…

Алексей . Ну, хватит. Он помер, да мы-то живы. Уймись, Кустов, пьяный человек не должен заноситься. Грешно. Что за конверт?.. Духами воняет.

Григорий . Женщина пишет, не будь я Орлов.

Алексей . Бабы больно учены стали. Дня нет, чтоб какая-нибудь трясогузка не сочинила б послания. Тьфу. Ума на грош, а соплей на червонец. Кустов, читай.

Кустов . Прилично ли будет?

Алексей . Коли я говорю – читай!

Кустов (читает) . «Жестокий! Вспомните об ласках ваших, хотя оные по правде не умышленны были. Однако ж я худо защищалась и не платила ль вам тем же?»

Алексей . А-а, вон это кто!

Кустов (читает) . «Куда девался мой разум? Я себя всегда добродетельной считала, только я уж больше не такова».

Алексей . Тю-тю, матушка.

Кустов (читает) . «Несчастное заблужденье! Я обязана любить своего мужа и в ту минуту, как о сем пишу, совсем вам предаюся. Праведное небо! Для чего это в грех вменяют?»

Григорий . Мысль верная, я б и сам желал понять.

Кустов (читает) . «Но что я говорю? Какой ты жестокосердый! Увы, я ни в чем упрекнуть себя не могла, жила без порока, была довольна, находилась в невинности спокойно…»

Алексей . Опять заныла… тоска берет…

Кустов (читает) . «И вот ведаю, что творю преступленье, но оно мне необходимо. Я бы много отважилась, если б стала противиться волнующим меня движеньям?»

Алексей . Не сама писала. Разрази меня гром, с французского перетолмачила… Право…

Кустов (читает) . «Государь мой! Мы оба стали изменниками. Вы изменили другу, я – супругу. Итак, вы любите недостойную женщину, я – бесчестного человека…»

Алексей . Точно, точно – из письмовника взято. Какой же я ее мужу друг? Много чести. (Кустову.) Брось. Надоело.

Кустов . Вы, ваше сиятельство, в любви счастливы.

Алексей . Вот еще… Какое тут счастье? Это не счастье, а баловство. Ладно, оставьте нас с братом одних.

Кустов и Ферапонт Фомич уходят.

Григорий . Зачем он тебе?

Алексей . А сам не ведаю. О прочих знаешь все наперед. Что подумают и что скажут, а этот нет-нет, да и удивит.

Григорий . Уж будто?

Алексей . Иной раз даже взбрыкнет. После очнется от страха в поту, а мне забавно.

Григорий . Вчерашнее помнишь?

Алексей . Помню только, что был в безудерже.

Григорий . Дрался на кулачках. И с кем же? Со всякой сволочью. Фу ты, пропасть… Занятие для героя Чесмы.

Алексей . Что делать, Гриша, скука заела. Каково мне с моим-то норовом на Москве небо коптить. Да и люди не кони, взглянуть не на что.

Григорий . Нет, Алеша, рано, рано разнежился. Время тревожное – не для забав, не для шутов.

Алексей . Да отчего же? Его величеству Пугачеву сделано усекновение членов. Мужички берутся за ум, а всякая челядь в себя приходит.

Григорий . В этом-то, Алексей, и суть. Покамест дрожали за свои головы, было им не до нас с тобой. Где уж было с Орловыми воевать, когда Пугач у них на дворе. Теперь же вся мразь, какая ни есть, только и ждет, когда споткнемся.

Алексей . Помилуй, ты спас Москву от чумы, в честь твою в Царском воздвигнута арка.

Григорий . А ты турка без флота оставил. Что нам заслуги считать, Алеша? Чем больше заслуг, тем больше врагов. Иной раз чувствую, воздуха мало. Он злобой отравлен, тяжко дышать.

Алексей . Любят тех, кому покровительствуют. А тех, от кого зависят, – не любят. И что тебе любовь человеков. Любила бы женщина…

Григорий . Кабы так…

Алексей . Вздор, Григорий, каприз не в счет. Был и прошел. А ты остался.

Григорий . Алеша, слушай… тебе одному, другу, брату, крови своей, – не то, Алеша, вовсе не то! Такой ли была, так ли любила? Ведь рядом покойно стоять не могла, взор блуждал, и руки дрожали. Звала меня своим господином. Да я им и был, можешь поверить. Стоило мне насупить брови, она уж на все была готова. Ах, брат, это не передать, ты только представь себе – императрица, властительница над жизнью и смертью сорока миллионов послушных рабов, меня как девочка поджидала, минуты считала, когда приду. А ныне – покойна и снисходительна. Еще того хуже – жалеет! Алеша! Кого она жалеет? Меня!

Алексей . Полно, она и в былые дни знала, что делает. Сколько ты тщился Панина укоротить, а ведь жив. Стало быть, нужен. И ведь уличен! Ведь дважды заговор обнаружен. Другому б не сносить головы.

Григорий . Все-таки он в опале.

Алексей . Не верю… и ты не веришь. Он угорь – вывернется. А все потому, что нужен, умен. А матушка наша умна сама. Умный-то к умному вечно тянется. Вот Лизавета была попроще – при ней сила была в цене.

Григорий . Васильчиков, по-твоему, мудр?

Алексей . Васильчиков – нуль, пустобрех, петиметр. И прост, незлобив. Его не страшись. Это, брат, женский туман, растает. Вот тезка твой – Гришка Потемкин – другой. Я, брат, его не оценил. Каюсь, думал, что простодушен. С такой комплекцией человек редко бывает стратиг, а поди ж ты…

Григорий . Видеть, видеть его не могу!..

Алексей . Вот в чем беда твоя, больно ревнив. Ревнивец когда-нибудь да опостылеет. А государыню ревновать, это как ревновать державу. Это уж объявить права не на женщину – на престол. Говоришь, звала господином! Гриша, что ночью не говорится. Ночному слову, любезный друг, нет ни цены, ни веры. Забудь.

Григорий . Уеду. Пусть вспоминает.

Алексей . Дурак. Делать ей нечего – вспоминать. С глаз долой, так из сердца вон. Нет. Орловы так не уходят. Орловы насмерть стоят. Затаись. Умей глаза закрывать. Не видеть. Страсть переменчива. Это, брат, море. Сегодня отлив, а завтра прилив. А ты знай сиди на берегу да жди погоды.

Григорий . Нет, не по мне.

Алексей . Мало ли! Ты вот мне говорил, что Панин Потемкина греческий план не одобряет.

Григорий . Что из того?

Алексей . А то, что это вовсе не худо. Глядишь, один другого пожрет.

Входит Ферапонт Фомич.

Кто тебя звал?

Ферапонт . Виноват, ваше сиятельство. Поручик Мартынов. По срочному делу.

Алексей . Впусти.

Страницы: «« ... 1415161718192021 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Роман «» – первая книга серии замечательного американского писателя Фенимора Купера, посвященной при...
Одним из главных памятников победе над Наполеоном стала знаменитая Галерея героев Отечественной войн...
В этой книге автор научно-популярных бестселлеров и эксперт по здоровью мозга Дэниэл Дж. Амен расска...
Не всегда путь к стройности лежит через диеты, иногда достаточно немного подумать и изменить какие-т...
Гретхен Рубин сумела открыть в себе и своей обычной жизни неиссякаемые источники радости. Разработан...
Знаете ли вы, что француженки не ходят на свидания? Пока американки вычисляют, на каком свидании при...